Свобода для лисицы

      Раньше навык контроля Микасе не был нужен. Ей не приходилось заботиться о здоровье тех, чьей энергией она пользовалась. Зачастую это были ужасные люди, в которых ни капли жалости и здравого рассудка не сыскать. Их судьба ее не заботила. С Эреном все было иначе. Потому разузнать побольше о нюансах этой своей способности она сочла обязательным. И не было места для этого лучше, чем святилище Инари. Ей все равно пришлось бы заглянуть туда сегодня, заодно можно осторожно расспросить других лисиц.       Храм не отличался роскошными просторами, величественными статуями. Как и все постройки в этой деревушке, он был достаточно компактным и даже немного ветхим. Но все равно оставался очень значимым для местных. К богине плодородия обращались за богатым урожаем, за хорошим уловом, даже за помощью в зачатии ребенка. Задачей Микасы и других лис была передача самых искренних молитв Инари, совершение подношений и уход за святилищем. Именно потому каждому здесь хотелось поскорее отрастить побольше хвостов и освободиться.       Другие кицунэ даже во время работы умудрялись сплетничать, ехидно хихикать, без конца обсуждать всякие глупости. Чтобы вклиниться в их разговор, Аккерман следовало вести себя примерно так же.       —… И что же, если какой-нибудь дурачок ведется на чары, отдает свою силу, рано или поздно заболеет чем-нибудь? — Поглядывая на своих собеседниц, она снимала с молитвенной доски небольшие деревянные эма с посланиями.       — А какая разница, что там с ним будет? — Лисица засмеялась, прикрывая манерно рот. В ее глазах блестела дерзкая ухмылка. — Ты ведь берешь все и уходишь, а не нанимаешься этому убогому сиделкой. Может, поправляется, конечно… Смотря, сколько ты из него забрать успела.       — И тебе ни разу не было интересно, Юко? — Другая — гораздо спокойнее — с осуждением взглянула на подругу и закатила глаза. Мизуки почти всегда знала больше остальных, но вот делилась информацией иногда неохотно. Приходилось улавливать ее настроение, чтобы узнать что-то нужное. Поправив тонкую заколку в волосах, отливающую лунным серебром, она вздохнула, когда Юко фыркнула и отвернулась. — До сих пор так и не любишь, да, когда кто-то знает больше. Научись получать знания, иначе так и будешь здесь уборкой заниматься.       — Да больно уж надо! Какой мне прок от мертвецов? Забрала свое…       — А если не все забрала? Вдруг выздороветь умудрится, потом тебя найдет?.. — перебила ее Мизуки, хитро сощурившись. Откинув волосы на спину, она выпрямилась, явно пытаясь подловить Юко на чем-то.       — Найдет? — Юко расхохоталась практически в голос, но после короткого шиканья от Микасы успокоилась. Теперь она источала настоящую лисью хитрость — опасную, способную уничтожить при необходимости. Но так же быстро и сменила свое настроение, вновь заулыбавшись. С Юко у многих возникали конфликты, и только Мизуки с Микасой как-то могли уживаться с ней. — Не смешите меня. Я ведь говорю: мертвец ни пользы, ни вреда мне принести не сможет.       — Разве нельзя забирать энергию как-нибудь… порционно? Я собираюсь изводить человека, который поступил просто ужасно. Хочу убедиться, что его смерть не будет быстрой и легкой. — Аккерман чуть свела брови, но быстро улыбнулась, скрывая от лисиц свое беспокойство. В голове так и роилась целая тысяча мыслей. Где-то мелькала надежда, что научиться можно всему и не обязательно Эрена в могилу сводить. Наперекор ей подступала тревога, ведь вряд ли трех хвостов будет достаточно для полного контроля своей силы. А если и правда чары не удастся остановить? Если они заберут всю его энергию без остатка?       — Ой, Микаса, ты ведь сразу поймешь, что… — Юко ухмыльнулась и, оглядевшись, заметила кого-то, сразу помахав рукой, но, когда решила договорить, уже не смогла.       — Можешь быть уверена, он умрет в муках. — Мизуки мягко улыбнулась и приобняла Аккерман, но быстро отстранилась. — Ты уже ощущаешь приток его энергии? Если так, то все правильно сделала, и он заслуженно умрет.       — Но я хотела помучить его, успеть насладиться этим чувством… Совсем никак не выйдет это сделать? — Даже отвлекшись от своей работы, Микаса смотрела на собеседницу и все выпытывала у нее информацию. До последнего надеялась, что Мизуки просто не хочет говорить, но на самом деле знает хоть что-нибудь.       — То чувство, когда впитываешь последнюю каплю его энергии, затмевает все эти растянутые ожидания смерти. Забыла уже, каково это? — Смеясь, Юко вновь встряла в разговор, перенимая на себя все внимание. — Ты будто не знаешь, как называется иначе это. Не слышала? Заклинание смерти. Ты можешь перестать высасывать энергию, оттянешь момент, но просто лишишь себя этой прелести, а человек умрет в муках, как и заслужил. Один был у меня. Специально так сделала. Сгнил заживо. Но это того стоило.       — А ты как хочешь, чтобы он умирал? — Оживилась Мизуки, смотря пристально на Микасу, но тут же сощурилась и склонила голову. — Или в твоем вопросе другой интерес?       Осознавая серьезность происходящего, Аккерман прижала корзинку с собранными эма к себе крепче. Держаться в образе становилось все труднее, подступал страх. Эрен заслужил муки, он должен расплатиться за содеянное, но что-то в глубине души ныло от боли. Снова споры с самой собой убивали изнутри. Он поступил ужасно, но ведь всего один раз. Его жизнь ничего не значит для нее, но забирать ее совсем не хочется. Это простое увлечение чем-то новым и необычным, но оно только растет. И как угодить одновременно логике и желаниям, Микаса просто не представляла.       — Хочу с каждым днем забирать все меньше, чтобы в свой последний он четко осознавал, насколько ничтожен. — Она хмыкнула, снова отвернулась к доске и быстро собрала несколько молитв, закидывая их к остальным. — Звучит неплохо, да?       — Видимо, насолил он тебе нехило, — протянула Мизуки, задумавшись о чем-то своем. Она поправила свои волосы совсем неторопливо и взглянула на Юко, но та уже и внимания на них не обращала. — А кто он, позволь узнать? Какой-нибудь мерзкий старикашка, любитель обжимать молоденьких девочек? Или вор? Хочу знать, для кого ты вдруг решила контролем своей силы заняться, кто так насолить умудрился, что ты аж жизнь его забирать решила для своей подпитки.       — Всего лишь противный старичок. Просто слишком уж он многое себе позволяет. Пусть ответит за содеянное. — Микаса отмахнулась, снова скрывая правду. Совсем ни к чему здесь кому-нибудь знать об Эрене, его поступке и связи с ней. Лисам лучше вообще ничего не доверять.       — Да и плевать. Все равно ему осталось немного, а если решишь останавливаться, то и вовсе помирать в мучениях будет. — Юко оттеснила Мизуки, из-за чего та недовольно поморщилась, тщательнее начиная поправлять свои волосы. Уж что, а Мизуки гордилась своей естественной красотой и длинными волосами, которые пусть и доходили только до поясницы, но были настолько густыми и сияющими, что их объему завидовать могла любая девушка. — А давайте сделаем ставки! Давайте-давайте! Ну-у-у! Чур я ставлю на то, что он начнет плеваться кровью уже завтра!       — Как это мерзко, Юко, — Мизуки закатила глаза и отмахнулась, однако отказываться не стала, — ты все равно ошибешься. Он потеряет сознание. Или нет. Сперва у него все из рук будет валиться. А если сможешь себя контролировать и меньше энергии брать, то точно бледнеть начнет и испарина эта холодная появится. Ой, а ты ведь можешь еще и видения ему наслать, если хорошенько подготовишься!       — Да-да! Будет думать, что засыпает, а ему вдруг покажется, что у него рука чернеет! Вся коростой покрывается, а потом… Ай! — Юко вскрикнула от внезапного щипка от Мизуки и обижено отвернулась. — Я только идеи подаю.       — Слышала, что одна знакомая внушила одному дурачку, что у него все хорошо. Он буквально рассыпался и иссыхал на глазах, а думал до последнего, что полностью здоров. Отказывался от какого-либо лечения. — Мизуки подняла взгляд к небу, для нее это было полнейшей обыденностью. Все ее наказания всегда отличались изысканностью, ведь она любила собирать опыт от старшего поколения. А он обычно отличался утонченной жестокостью. — А в последний день, когда энергии в нем почти не осталось, она вернула его разум в реальность. Представьте теперь, что случилось с его рассудком, когда он понял, что одной ногой уже в могиле.       Микаса снова замедлилась, все глубже погружаясь в представления самого ужасного. Слушать эти подробности было невыносимо страшно, но что-то полезное из них все еще можно было извлечь. Вдруг, кто обмолвится все-таки о способах остановить это заклинание насовсем.       — Не хотела бы я испытать это на себе. — Вздохнув, она отставила корзинку на невысокий парапет и наконец снова повернулась к кицунэ. — А если вдруг сбежит этот несчастный, разве сможет вылечиться чем-нибудь?       — Ты запускаешь необратимый процесс, Микаса. — Юко покачала головой, словно услышала что-то совершенно глупое.       — Она права. Это как… — Вновь нахмурившись, Мизуки пыталась подобрать верную формулировку. — Когда на продукте появляется плесень — только выбрасывать. Ты можешь снять видимое, но внутри все равно останется яд и вся эта гадость. Но… Если вдруг такое случится, что лисица ошибочно наложила заклинание или просто передумала… То вариант только один есть, конечно. Рискованный.       — Говоришь так, будто кто-то из нас по собственному желанию решит отказаться от бесплатной энергии. Мы ведь умные девочки, умеем выбирать себе жертву, которая совершенно точно заслуживает подобной участи. — Юко засмеялась, приобнимая своих «подружек».       — Верно сказано. — Микаса оживилась от услышанного и стала играть свою роль только усерднее. Поддержала смех Юко, покосилась на нее и даже в ответ обняла. — А ведь если существует этот вариант, кто-то же его придумал, пошел на риск ради такой глупости. Даже интересно, что стало с наивной душенькой? И на что же пошла кицунэ, чтобы человека от самой себя спасти?       — Да ничего ей не стало. — Мизуки отмахнулась и улыбнулась даже ласково, но все равно — по-лисьи. Хоть и изображала некое желание помочь. — Она рискнула своим статусом среди всех нас, выдав свою ошибку. Даже знать не хочу, что было истинной причиной. Но человек все равно умер. Просто не так сильно мучился под самый конец, кажется.       — Это не тот, который во сне умер? И кицунэ та еще к другому храму отпросилась, чтобы там служить… Хотя, какая разница? Это так глупо — заботиться о том, как умрет тот или иной человек. Раз уж мы выбрали его в жертвы, то пусть искупает все грехи, которые успел накопить за свою жизнь. Будто хоть один из них есть такой святой весь. — Фыркнув, Юко ловко поправила заколку в волосах Мизуки, но тут же получила шлепок по руке.       — Среди людей вообще хороших слишком мало. Которые действительно задумывались бы друг о друге, об окружающей среде, о будущем своих потомков. Ужасное животное, которое только в своих интересах действует. — Микаса дернула плечом, вспоминая те немногие недостатки Эрена. И достаточно весомыми они были, чтобы перестать заморачиваться и закончить начатое. Только вот доля добродушия, кажется, все-таки в ней оставалась.       — Животные лучше, — заключила внезапно Мизуки и улыбнулась уголком рта, глядя на Микасу. Приблизившись, она прошептала ей на ухо: — Надеюсь, этот твой человек принесет тебе много энергии, а после умрет в муках. Создай ему лучшие дни, тогда получишь еще больше отдачи.       Аккерман лишь коротко улыбнулась ей в ответ и кивнула то ли в знак согласия, то ли в знак благодарности. Мыслями уже была далеко от этого места, судорожно хваталась за любые идеи, едва успевающие возникать в ее голове, только чтобы найти хоть один способ не убивать Эрена.       — Ладно, нужно поспешить закончить работу и вернуться. Уже начинаю скучать по этому чувству полного превосходства. — Микаса хихикнула и отошла к корзинке, чтобы разложить дощечки внутри нее аккуратнее, прежде чем заносить их в святилище.       — Потом не забудь рассказать, какую смерть для него ты выбрала! И кто из нас победил! — выкрикнула Юко ей вслед, чтобы сразу вернуться к своим занятиям, будто весь ее интерес иссяк в тот же момент.       После разговора с лисицами остался некий осадок. Верить им беспрекословно было бы ошибкой, все-таки кицунэ отличались хитростью и лживостью. Но вдруг сейчас они не врали? Вдруг действительно нельзя спасти человека, энергия которого уже начала исчерпываться? Если так, обратного пути не останется точно. Придется искать метод не спасения Эрена, а облегчения его предсмертных мук. Эта мысль разжигала внутри страх. Юко и Мизуки любительницы поиздеваться, они и в отношении друг друга проявляют свою пакостную натуру. Но даже так, зачем обманывать в этом случае? Никакой выгоды, даже забавы. Они же не знают ни Йегера, ни его отношений с Микасой. Выходит, над услышанным правда стоит задуматься.       С момента, когда Микаса покинула утром постель Эрена, он пытался сварить себе кофе несколько раз. Но все, о чем он мог думать, так это о сладости губ Аккерман. Он улыбался, вспоминая все события этой ночи. Как горела ее кожа под его руками… Кофе в турке закипело, выбежало на плиту, и Йегер выругался, но тут же улыбнулся, смягчаясь. Даже такая неприятность теперь казалась совсем никчемной. Он витал в своих мечтах, полностью довольный этим. Никакая горечь в утреннем кофе не способна испортить его настроение. Запахнув халат, закинув ногу на ногу, он сидел за столом, потягивая не особо приятный на вкус кофе, щедро сдобренный каким-то растительным молоком. Кажется, кокосовым. Повертев в руке пачку с сигаретами, Эрен все-таки решился закурить. Обычно он держал «Camel» для партнеров, и это часто был удачный жест в переговорах. Сам он курил крайне редко, только за компанию. Но сейчас хотелось чего-то необъяснимого. Того, что способно… Заполнить его изнутри? Дым плавно заструился, рассеиваясь по комнате, но тут же вытесняемый свежим воздухом, проникающим в помещение, казалось, отовсюду.       Впервые Эрен столкнулся с этим чувством пустоты внутри после расставания с девушкой. Из него словно вырвали кусок души, если, опять же, она вообще существовала. Но на тот момент казалось, что еще как. И процесс извлечение ее из организма оказался крайне болезненным. Заполнить возникшую пустоту Йегер пытался и алкоголем, и сигаретами, и беспорядочными связями… Но ничего из этого не приносило ему успокоения. Пока в какой-то момент он не решил даже имя ее вычеркнуть из памяти. Забыть, спрятать, уничтожить любые воспоминания. И если бы не Микаса, которая точно магией вытянула застаревшие болезненные мысли, Эрен так и продолжал бы игнорировать существование незалеченной проблемы.       Микаса Аккерман. Мика. Даже звучало так распевно, красиво… Словно у ее имени была своя музыка. Ни у кого не было, а у Микасы — да. Настолько очаровывающая, что в голове словно отключался какой-то рубильник здравого смысла. Скажи она Эрену спрыгнуть с крыши — он ведь сделал бы. И даже не спросил бы причину такого желания. Так странно… Но ведь это сделало бы Микасу счастливой. Значит… Он обязан это выполнить, чем бы ему ни аукнулось такое решение. И вот сейчас, вспоминая Аккерман, Йегер никак не мог унять это ноющее ощущение. Хотелось тянуться к ней, быть рядом, вдыхать запах ее тела, наслаждаться банальным присутствием ее в его жизни. Просто тем, что мог дышать рядом с ней. Что-то подсказывало ему, что подобные суждения ненормальны. Бежать бы от такой привязанности, уносить ноги, чтобы не потерять окончательно свою свободу, но… Он не мог. Не мог и объяснить даже себе, почему вообще сейчас сидел, потягивая странный кофе в этом гостевом домике, а не летел сейчас где-то над океаном, мысленно ругаясь на свою жадность и отказ купить более дорогой билет — в бизнес-класс. А действительно. Почему же он решил остаться тут, хотя точно помнил, что даже выбрал дату вылета? Потому что Микаса попросила остаться? Да, вроде, не просила. Он сам передумал. Но почему? Что послужило толчком для такого серьезного решения? Эрен нахмурился. Из памяти словно вырезали кусок, который теперь бросался в глаза, но никак не мог заполниться совершенно ничем. Что-то внезапно щелкнуло в сознании. Точно! Как он мог вообще хотеть уехать отсюда, когда в его руках была Микаса?       От подобных размышлений разболелась голова. Наверное, следовало перекусить чем-нибудь, но вмиг появившаяся небольшая тошнота развеяла это желание. Еда потом. Точно не сейчас. Даже кофе допивать перехотелось. Эрен сжал переносицу и провел ладонью по холодному лбу. Надо бы, пока не вызвали по какому-нибудь очередному делу, еще немного поспать. Но сперва хотелось поделиться впечатлениями с родителями. Уже несколько дней он не набирал их. А сейчас словно что-то подтолкнуло его затушить сигарету, вернуться в спальню, открыть ноутбук и, нажав на нужный ярлык, ожидать ответа. Йегер поморщился от странной мысли: внезапно захотелось увидеть их, словно в последний раз. Он мотнул головой, отгоняя подобные глупости. Ведь глупости и были. Он все же собирался еще и на Рождество успеть приехать, обещал. В прошлом году у него не вышло вернуться вовремя, опоздал на целый день. Но в этом году уж точно приедет. Обязательно обнимет маму, отца…       — Эрен! Мальчик мой! — раздалось восторженное из динамиков, прогоняя не особо хорошие мысли, вновь меняя его настроение. — Я уже думала, что сама тебя наберу.       — Вот видишь, я успел. — Он улыбнулся, видя все так же сияющую Карлу, как и всякий раз, когда он звонил по видеосвязи. — Как у вас там сейчас, как погода? Где вы вообще?       — Твоя мать хотела экзотики. — На пару секунд на экране появился Гриша, но быстро исчез. Правда, теперь он мелькал за спиной матери, что-то будто собирая.       — Да. И что такого в том, что мне захотелось снова прокатиться на джипах в Танзании? — Она закатила глаза и дернула плечом. Как и всегда, когда немного злилась. — Но вместо этого мы отправляемся в типичный старческий отпуск. Твой отец — как всегда.       — Ничего и не старческий. Бали для тебя теперь старческий? Ох, Карла, твои эти экзотические путешествия всякий раз заканчиваются одним и тем же. — Гриша все так же бубнил, недовольный выбором Карлы, что вызвало короткий смешок у Эрена. Его родители никогда не менялись. И ведь, сколько бы отец не выражал недовольства, все равно делал так, как хотела мать. Просто не мог ей отказать, и она это знала. — Там ведь будет одна пыль! А я…       — В этот раз ты ничего не сломаешь, дорогой, я обещаю. — Карла взглянула на него, коротко улыбнулась, и Гриша только покачал головой, кажется, сдаваясь окончательно. — Вот и славно! Мы обязательно привезем тебе что-нибудь оттуда, я сразу оформлю доставку на твой адрес. Ты только скажи, когда будешь дома, чтобы не вышло, как в тот раз. Ой, Эрен, ты что там, совсем весь в работе что ли погряз?       — Я? — Он даже не успел никак прокомментировать первую часть сказанного матерью, переходя к главной теперь теме ее волнения — его здоровье. — Нет. Я уже все закончил, сделку закрыл, получил повышение и добавку к зарплате… Сейчас остались самые мелочи, и практически буду свободен. Ну… Почти.       — Ты у нас молодец, конечно, мы с отцом очень гордимся тобой. Но не забывай отдыхать, пожалуйста. Видно ведь, что не высыпаешься совсем. Вон, какие под глазами синяки, и кожа бледная такая. Точно у тебя там все хорошо? — Забеспокоившись, Карла даже подсела к своему ноутбуку поближе и стала вглядываться в усталое лицо сына на экране.       — Мам, ты как всегда — слишком волнуешься по разным мелочам. — Эрен улыбнулся. Спорить с Карлой было бы себе дороже, поэтому он последовал обычной и проверенной схеме. Не рассказывать же, как именно прошла его ночь, из-за чего на сон осталось не так уж и много времени. — Что там надо? Пить больше воды, есть фрукты, высыпаться… Да, я это и собираюсь сделать. Когда закрою все вопросы. Да не переживай, все со мной в порядке.       — Уже сейчас начинай, твои вопросы не дороже здоровья. Сейчас режимом сна пренебрегаешь, потом есть начнешь забывать. Если уже не начал… — Она нахмурилась и еще раз оценивающе его осмотрела. — Я очень переживаю за тебя, Эрен. Это сейчас ты можешь пропустить прием пищи, перетерпеть, потом перекусить чем-нибудь. А через лет двадцать с желудком станешь мучиться, потому что все юношеские глупости начнут последствия свои давать. Вот помянешь мои слова.       — Пап! Ну скажи ей, что все не так плохо! — Эрен приложил ладонь к прохладному лбу. Голова немного кружилась. Может, мама и не зря волновалась… С другой стороны — кофе на голодный желудок… Не лучшее начало дня. — Здесь фрукты на каждом углу, витаминов больше, чем дома.       — Я не буду с ней спорить, — хмыкнул Гриша, покачав головой. — Я не хочу потом выслушивать, что за тобой мы не досмотрели, и поэтому ты вдруг плохо себя чувствуешь. Еще отпуск придется прервать… Ну уж нет, Эрен.       Заметив, как приосанилась Карла, довольная, видимо, невмешательством отца, Эрен тяжело вздохнул. Пришлось согласиться, ведь в противном случае пришлось бы опять отправлять матери фотографии завтрака, обеда и ужина. Она определенно умела договариваться и получать свое.       — Хорошо. Сейчас я пойду к Микасе, попрошу ее приготовить что-нибудь самое полезное, что она только знает. — Сменить тему со своего здоровья — идеальное решение.       — Ой, а это кто? — Заинтересовавшись уже следующей новостью, Карла заулыбалась так хитро и довольно. Определенно, была рада, что об Эрене кто-то может позаботиться даже вдали от родного дома. — Рассказывай подробности, без них тебя не отпустим.       — Здесь познакомился, нужно было с ней как раз сделку закрыть, а вот так все обернулось, что… Ну, вроде как встречаемся. Наверное. Думаю, да. Еще не озвучивали друг другу это, не обсуждали прям так… Но она очень хочет, чтобы я остался с ней здесь подольше. А потом… — Эрен задумался, выпав на пару секунд из реальности. Что-то не позволяло ему сказать иначе, даже допустить вариант, когда он бы уехал отсюда без Микасы. — Потом — посмотрим. Так что, скорее всего, я задержусь здесь надолго. Не хочу оставлять ее.       — Ну, если девочка действительно хорошая… — Она говорила чуть неуверенно. Точно не хотела отпускать Эрена так далеко насовсем, пусть и не стремилась контролировать его жизнь. Просто, как и любая заботливая мама, соскучилась бы, хотела бы видеть вживую чаще. А с появлением собственной семьи ему совсем не до визитов будет. — Ты приезжай к нам вместе с ней как-нибудь, познакомимся. А потом и мы к вам заглянем. Когда с ребеночком помощь будет нужна, например…       Эрен закашлялся, прикрывая рот, совсем не ожидая подобного предложения. Ему бы в себе разобраться, убедиться в желании Микасы вообще с ним отношения настоящие начинать… А как же его желание объехать весь мир вместе с любимой девушкой? Нет. К детям он совсем не готов. И уж точно привязывать себя к какому-либо определенному месту для проживания — тоже. Постучав кулаком по груди, все еще чувствуя покалывания в горле, он осушил залпом бутылку с водой.       — Вы уж лучше просто так приезжайте. Без детей. — Он еще раз кашлянул в кулак и глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. — От них я нас всех как-нибудь уж спасу.       — Не сейчас же детей, я это на будущее. — Карла рассмеялась с его реакции и подперла щеку ладонью. — Когда-нибудь ты ведь нас внуками порадуешь? Когда по карьерной лестнице поднимешься еще выше, побываешь везде, где хотел, выберешь для проживания лучшее место. Сейчас я и сама бабушкой быть не готова, не настолько же старая, в самом деле.       — Вот и я на будущее. Вообще не уверен, что когда-нибудь буду готов ко всем этим подгузникам, бессонным ночам, крикам… — Он поморщился, слишком ярко вспоминая все это. Как-то заходил в гости к своему другу — Армину. Хватило на всю жизнь насмотреться на синяки под глазами, уставший, помятый видок Арлерта и совершенно невыспавшуюся Энни. Они объяснили, конечно, что это временно — просто резались зубы. Но и этого хватило, чтобы поселить устойчивое: дети — это пытка для организма. — Только, пожалуйста, забегая наперед, не задавайте Микасе такие вопросы, когда приедете. У них… Ну, не очень принято такое. Я сам еще во многом тут не особо разобрался, если честно. Вот, приходится изучать. Как она меня еще не отходила ничем, не пойму! Никогда таких терпеливых и добрых еще не встречал.       Вспомнив улыбку Микасы, Эрен забылся, улыбаясь этим своим мыслям. Ее образ словно навечно застрял в его голове, отказывался исчезать, а Йегер и не был против.       — Значит, точно умничка она у тебя! Понимает, что болваном бываешь, и еще не разобрался там толком ни с чем. В положение вошла. Просто золото. — Карла заулыбалась шире, любуясь неподдельным восхищением сына. Вопрос о детях, на удивление, она отпустила. Возможно, только чтобы вернуться к нему позже, когда момент подходящий подвернется — Эрен прекрасно знал. Но сейчас все же не стала грузить голову лишним. — Кстати, потихоньку хоть привыкаешь к менталитету? Получается там все? Мы с папой когда в Японии были, наверняка оказались настоящим кошмаром для японцев. Видел бы ты их ошеломленные лица при каждой нашей попытке заговорить о чем-нибудь повседневном. Сразу отнекивались, что не знают английского и не понимают нас. Так неловко было.       — Немного странно, — протянул Эрен, поглаживая шею сзади и улыбаясь. — Она мне чайную церемонию устроила, но это было так долго… Я не понимаю их желания оставаться взаперти. И вся эта слепая вера в каких-то там мифы… Я встречал подобное разве что в Новом Орлеане когда был. Но вуду, худу, признаться, мрачнее и более жутко выглядит. Здесь похоже все на поучительные сказки. Но… Наверное, я все же испытываю к Мике что-то действительно реальное, если согласен остаться здесь, с ней. Сложно, конечно, но уверен, что справлюсь. Очень не хочу ее терять, мам. Вы точно с ней подружитесь!       — Я и не сомневаюсь, сынок. Вижу, как улыбаться начинаешь, когда говоришь о ней. И этот взгляд счастливый. Давно ты таким не был. Пусть Микаса тебя еще в порядок приведет, откормит, тогда я точно самой счастливой буду. — Она совсем растрогалась словами Эрена и его видом. Стала поглаживать край ноутбука, так будто посылая ему свою нежность через экран. — Обязательно и ты вольешься в их культуру, нужно только время и терпение. А еще производство ваше разрастаться будет, я верю. И будете жить всегда в достатке.       — Если она меня еще откормит, я не то что головой о балки эти биться буду, но и в двери не пролезу. — Он рассмеялся, но тут же сощурился, сдерживаясь, чтобы не начать потирать виски. Усталость брала свое, и голова постепенно становилась тяжелой, хотелось улечься прям здесь и крепко уснуть. Если бы не дела, Эрен точно так бы и сделал. Но ведь еще оставалась Микаса… Он нуждался в том, чтобы увидеть ее. Нуждался, как в глотке чистого воздуха. — Но ты права, мам, с ней я не хочу никого вспоминать. Хочу строить будущее, планировать…       — Вот видишь. Держись за таких людей. Ты заслуживаешь быть любимым, заслуживаешь самого лучшего будущего. И обязательно сможешь построить его для вас двоих. — Тепло улыбаясь экрану, Карла всматривалась в каждую эмоцию Эрена, будто видела в последний раз. Хотя наверняка просто заново осознавала, как успел повзрослеть ее сын. Осознавать подобное было немного странно, непривычно, и он тяжело выдохнул.       — Мам, пап. — Эрен замолчал, рассматривая очень внимательно собственные пальцы, замечая, как они слабо подрагивали от волнения. Он и забыл, погрязнув во все эти собственные проблемы, зарывшись в работу… Насколько же успел соскучиться по родителям. Хотелось оказаться рядом, чтобы мама, как и раньше, крепко обняла его, взъерошила волосы. Он бы немного поворчал, как обычно делал отец, но обнял бы в ответ. А вечером они бы выпили по бутылке пива с ним, сидя на террасе и разговаривая о разной ерунде, пока мама готовила бы что-нибудь очень вкусное на ужин. Стало как-то даже грустно, что все это ему недоступно сейчас. — Вы такие классные у меня! Но я этого не говорил. Ладно, сказал. Извините, что звоню редко.       — Эрен, мы так сильно тебя любим. — Она окончательно потеряла контроль над эмоциями и тут же прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать всхлип. Что-то явно очень тревожило ее, вряд ли Карла сама понимала, что именно. Такая она была всегда, сколько Эрен помнил. В меру строгая, заботливая и способная поддаться своим эмоциям. И даже будучи обнятой мужем, стирала с глаз слезы, которые не прекращали свой поток. — Ты почаще выходи на связь, ладно? Мы очень скучаем. И волнуемся сильно, хоть ты уже и взрослый такой. Для нас всегда ведь будешь маленьким разбойником.       — Ну, мам, — выдавил из себя Эрен, старательно скрывая подскочившее внутри напряжение. Быстро проведя ладонью по лицу, он улыбнулся как можно шире, чтобы скрыть свое волнение. — Лучше приезжайте сюда поскорее, я все вам покажу здесь, расскажу, познакомлю с Микасой… Только приезжайте, ладно? Не очень там задерживайтесь в своей Танзании этой.       — Я проконтролирую, — пообещал Гриша, улыбнувшись в ответ. Эрен знал, что, даже если внешне отец оставался спокойным, то внутри все равно переживал.       Пришлось поскорее прощаться из-за нахлынувших у всех переживаний. Опустив крышку ноутбука, Йегер лег на футон, накрывшись одеялом почти с головой. Вроде и тепло было, но по телу словно проползали леденящие потоки, оставляя после себя слабое покалывание. Он еще никогда не пропускал работу, выходил даже с высокой температурой, закинувшись таблетками… Но в этот раз не отпускало ощущение, что он не доберется и до двери. Настолько хотелось спать. Документы ведь никуда не сбегут. Можно и вечером зайти в офис… Или вообще завтра. Да. Определенно. Завтра — лучший вариант. Сейчас правильнее будет выспаться, чтобы к ночи навестить Микасу. Она наверняка уж не прогонит его, наверняка обрадуется, если он придет. Потерев веки пальцами, ощутив влажность ресниц, Эрен тяжело выдохнул, погружаясь в болезненный сон. Он словно находился в тумане, не понимая, куда должен был идти. Эта путаница сбивала с толку, не позволяла сделать верный шаг. В результате он так и стоял на крохотном пяточке, не имея возможности двинуться ни в одну из сторон. Осматриваясь, Эрен слышал чей-то голос. Такой ласковый, нежный, похожий на голос Микасы, но он быстро обрывался, превращался в грубый, чужой и незнакомый. Сколько именно он так провалялся в небытие, Йегер не понял. Но, если судить по стрелкам часов, то весь день и большую часть вечера.       Сил хватило на то, чтобы умыться и хоть немного привести себя в порядок. Странно, но, стоило ему сделать шаг за пределы дома, чтобы направиться к Микасе, сердце так и застучало. Ожидание встречи подбадривало, придавало сил и уверенности. Даже тонкая головная боль прошла. Наверное, следовало выйти раньше. Йегер убрал руки в карманы, запрокинул голову. Темные облака медленно сбивались в тучи, словно нарастал угрожающий ком, который обрушится на землю дождем. Но все это — такая ерунда. Все лишнее. У него есть Микаса, рядом с которой и должен теперь находиться.       Кажется, именно такое состояние и называли любовью. А что иначе? Эрену теперь всегда хотелось видеть Аккерман, ощущать ее присутствие, прикасаться к ней. Он готов был слушать ее рассказы о культуре ее страны. Мог высидеть хоть сотню чайных церемоний, если бы каждую проводила она. А еще он до безумия желал целовать каждый миллиметр ее тела. Она была идеальна. Во всем.