Самое прекрасное на этом свете

Брезгливо вытирая руки, Рэй сделал проще - просто выбросил все инструменты, которые контактировали с «пациентом». И пока он бурчал под нос различные проклятье, окончательно проснувшаяся Вин, подлетела к плите, быстро открыла крышку кастрюли и склонившись над ней, принюхалась. — Вкусно пахнет! Девушка, словно «ищейка», обнюхивала варево и облизывала пересохшие губы. Дерек же скривился в отвращении, а Кристиан скромно вытянулся, будто мог что-то увидеть за силуэтом гостьи. — Рей, ты же хороший хозяин и накормишь голодного врача, которого сам и разбудил? Критик почувствовал лёгкое дыхание дежавю, но промолчал... промолчал, а потом его осенило. — Так это твоя псина покоцала мой диван из натуральной кожи?! Вин вздрогнула и медленно обернулась на грозный голос. На её лице отразилось искреннее раскаяние, а руки задрожали. Она запросто могла выронить крышку от кастрюли, но старалась побороть страх. В конце концов у неё не так много денег, дабы расплачиваться за дорогие вещи. — Я не виновата! Твоя сестра затащила меня с Виски прямо с улицы! Я не хотела пить! А Виски не хотел грызть диван! Это все Мария! Она напилась, указала на диван и сказала «фас»!!! Когда глаза ангелоподобной девушки начали наполнять слезы, Дерек перевёл раздраженный взгляд на Рея, а вот Крис с любопытством принюхивался. И, если первый внутренне боролся с самим собой, дабы не вспылить и не схватить критика за горло, то второй с интересом отметил, что до его носа доносится приятный аромат. Крис давно утратил большую часть обоняния, а потому часто ел на автомате. «Интересно, что он туда добавил? — мысленно полюбопытствовал руководитель. — Какая-то приправа?» К сожалению, жалобные глазки не подействовали на Рен-Рея, ибо за годы общения с истеричными и голодными моделями, выработался сильный иммунитет. Однако, даже он понимал, как бывает настойчива его сестра, которой нужен временный собутыльник. Поэтому, и только, мужчина простил врача. — Забей, — он в растерянности отвёл взгляд, потёр макушку, обдумывая ситуацию и в конце концов сдался. — Если голодна, то угощу, но когда отравишься, то не вини меня. То как было построенной предложение, казалось не оставляло шансов на спасение от токсического воздействия похлебки, но Вин тут же просияла. — Не волнуйся! Моя печень выдержит и яд, и эхинококк! Глаз Дерека содрогнулся в нервно припадке. «В окружении Рен-Рея есть хоть один адекватный человек?!» Помощник неосознанно посмотрел на Дея, который тоже проявлял сильный интерес к содержимому кастрюли, но молчал. В такие моменты секретарь всем сердцем сочувствовал боссу. Вкусная еда, - одно из удовольствий в этой жизни, которого тот был лишён. Но, справедливости ради, стоит отметить, что Дей был очень чувствителен к аромату кофе, быстрорастворимой лапше и запаху сигарет. Пока мужчина размышлял, на столе показалось три тарелки и столовые приборы. И манящее Кристиана содержимое медленно переливали из кастрюли при помощи полковника, наполняя посуду. Дерек и моргнуть не успел, как его спасительница приземлились рядом и что-то радостно лепеча, зачерпнула бульон и отпила. — А вы? — спросил критик, вырывая обоих мужчин из раздумий. — Ешьте. Время обеда, а это чудо, — он небрежно указал пальцем на травмированного его дверью гостя, — Говорил, что у Вас впереди много дел. Дей, который гипнотизировал кусочки грибочков, что плавали в супе, перевёл растерянный взгляд на ложку, потом на повара. И дураку было ясно, что он боится брать в руки сестру вилки, чтоб не расплескать суп. — Попробуй, — настоял критик, как-то странно улыбаясь. — Да, мальчики, — поддержала врач, — Вам нужно попробовать это... нечто. А что это, Рен? Девушка покапалась ложкой в тарелке и выловив один гриб, сразу забросила его в рот. — Это еда, — как-то раздражённо съязвил Рен. — Ешь молча! — А я м-не-бу-д, — пробулькал Дерек, которого сейчас воротило от тампона, чей конец торчал из носа. — Н-е го-ло-тем. Дей, что только взял ложку, вопросительно изогнул бровь и бросил взгляд на помощника. Он совсем не ожидал, что оный пострадал настолько, что даже говорить нормально не мог... — Эй, — Вин указала ложкой на пациента, — Тебе все равно нужно есть! В любом случае так придётся ходить не один день! Получив нагоняй, Дерек обиженно опустил голову и злобно посмотрел в тарелку с супом. Он итак дышал лишь ртом, а как тогда есть?! Задерживать дыхание?! Ко всему прочему, марля от тампона где-то в районе носоглотки и нитка торчащая из рта, которую врач приклеила на пластырь к щеке снаружи, не добавляли аппетит. — А с-ко...? — пробулькал он вопрос. — Как пойдёт, — весело отозвался ангел, возвращаясь к еде, — От суток до трех! Помощник молча проглотил гнев. В поисках спасения, он устремил молящий взгляд на шефа, но тот был загипнотизирован ложкой. Дей просто держал её в руке и с любопытством вертел. И только Крис заметил, что ложка намного тяжелей обычной и, как результат, даже дрожь его кистей не способна сильно колебаться её. — Ешь, кому сказал?! Хватит на неё смотреть! Резко выдохнув, Рен встал из-за стола и просто покинул кухню. А троица проследила за ним ничего не понимающими взглядами. И лишь сейчас все обратили внимание, что на столе три тарелки, а не четыре! Уже полулежа в кресле, критик слышал ругань Вин, потом мычание Дерека, а потом был звук удара ложкой по чьим-то зубам с последующим воем. Он просто закрыл глаза на минутку и погрузился в раздумья. Разбудил его чей-то трезвонящий телефон. — Нет. — послышалось в стороне. Этот холодный голос, заставил Рена поднять тяжёлые веки и скрестив руки на груди, уставиться на поникшего Дерека, у которого, судя по всему, отобрали смартфон. — Да, это я. Пользуясь тем, что зло пока не до конца проснулось, Вин проскользнула к выходу. Но её победный смешок, просто не мог не выбесить хозяина квартиры. — Я пришлю счёт за диван, — довольно громко сказал он, кося взгляд на хозяйку пижамы с котиками. Девушка капитулировала, а Дерек снова разозлился. Он тоже не подарок, но никогда бы не взял денег с прекрасной дамы, а этот... «Гадкий тип, — подумал молодой мужчина, ощупывая болящую челюсть.» — Нет, друг мой, свою прелесть ты не услышишь, — кому-то съязвил Дей безумно спокойным голосом. — И более того, сегодня Вы не встретитесь. Крис вручил папки с эскизами спутнику и на прощание кивнул владельцу дома. По мужчине было видно, что он не горит желанием общаться по телефону при посторонней человеке. А потому, было ожидаемо, что Крис замолчал, взял за локоть покрасневшего то ли от нехватки воздуха, то ли от смущения помощника и направился к выходу. — Просто захлопните дверь! — крикнул вдогонку критик, ерзая на одном месте и устроивший поудобней, снова закрыл глаза. Наконец-то Рэй мог поспать, ибо все вопросы, как он думал, были решены. *** У главного входа в элитную многоэтажку, Дерек долго спорил сам с собой, потому что Кристиан отмалчивался. Казалось, что он совсем не реагировал на раздражающее бульканье и бессвязную речь. — Вот что, — но даже Дей не выдержал и резко остановившись, развернулся лицом к причитавшему, — Не переживай. Я помню, что мне нельзя водить и не сяду за руль. Просто вызовем такси, — он отдал смартфон притихшему подчиненному. — Сперва отвезем тебя в больницу, потом на совет. *** Уже в больнице Дей стоял в кабинете врача и зачитывал один из стендов. «Первая помощь при носовых кровотечениях, — мысленно прочёл он.» Частная клиника раздражала его своим светом: белая плитка на полу, глянцевые бежевые панели на стенах, белый потолок. И все это освещалось яркими лампами, которые бликами отражались от всех поверхностей и этот свет причина боль его глазам. Единственным спасением оказалась инструкция темно-синего цвета. Её то он и гипнотизировал. — Ну, что я могу сказать? — подал признаки жизни доктор. Он отстранился от Дерека, который скривился от отвращения, и, отложив инструменты, вынес вердикт: — Перелом. Пациент молча закатил глаза к потолку. Кто бы мог подумать, да? — В принципе, — снова обратился врачеватель, — Тампонада была проведена грамотно, а потому мо-о-о-жно лечиться на дому... но... — Но? Дей наконец-то оторвал взор от вывески и развернулся к врачу с пациентом. — Вместо этого извращения, — док поправил нитку на щеке молодого человека и резко оторвал пластырь. — Мы можем поставить гемостатическую губку. Вам же будет приятней, — ответил он, поймав на себе вопросительный взгляд Дерека. — А ещё лучше... — Упакуйте его в стационар, — перебил Крис. — Не-мну-ра-бот, — грозно пробухтел помощник. — Нет, ты не можешь работать. Сейчас отёк не сильный, а завтра ты едва сможешь видеть... Я знаю о чем говорю. — Ваш друг прав, — согласно кивнул врач, — Если не использовать мази от отека в нужное время, что проблематично в условиях загруженности на работе, то Ваши веки сомкнутся до маленьких щелочек. Пострадавший от такой несправедливости, переводил взгляд от одного говорящего к другому. Любая мимика на его лице быстро пресекалась острой болью, а потому, он застыл с каменным лицом и открытым ртом. Дыша через раз, Дерек пытался ещё что-то сказать, но шеф предвидел всё. — Больничный оплатим, можешь не считать убыток; На совещании справлюсь без тебя; Отчёты отложим на потом или ими займутся не менее компетентные бухгалтера; Я заберу твой мобильный на время; И никому не расскажу о твоём фиаско. Когда Дерек получил ответы на все вопросы, он немного успокоился, но на душе скреблись кошки. Ладно, в деньгах не потеряет, однако(!), наученный прошлым, помощник не хотел отдавать отчётность посторонним. А что будет с новой коллекцией? Кто подсчитает убытки, прибыль и коэффициенты? Что с критиком?! Пока они были в пути, Дей и словом не обмолвился о результате переговоров с Рэн-Рэем. — Незаменимых людей нет, — шеф озвучил жестокую правду жизни, — Мы справимся без тебя. Конечно, Дерек не питал надежд, что его верную персону высоко ценят, но надеялся услышать что-то менее болезненное. А вместо поддержки или наставлений, он получил это... Приятного мало. По словам Дея стало ясно, что он ни на кого не рассчитывает и никого не держит. Ему просто плевать на подчинённых. Пока помощник сидел с грустно опущенной головой, Дей, казалось понял его чувства и задумался. Конечно, он высоко ценил преданных людей, но сейчас встал вопрос о здоровье одного из них. Крис знал, что если поведёт себя мягче, то запихнуть Дерека в стационар будет намного проблемотичней. За годы совместной работы этот человек ни разу, как бы плохо ему не было, не оставлял рабочее место пустым и с чувством выполненного гражданского долга, обсеменял вирусами весь коллектив. И все это с довольной улыбочкой. И все, исключительно, «из любви к людям». «Вредная заноза, — вынес мысленный вердикт босс, смотря на кислую мину подчиненного, — Жадный до денег. Услужливый до скрежета в зубах. Он полон скрытой злобы, которая спряталась за вуалью делового этикета. Все делает по какому-то своему графику, а если что-то нарушает его, то рвёт на голове волосы... Но вместе с этим... Если не трогать его богатства, Дерек верный, простодушный и ценный сотрудник... — в конце мозг не мог не поправить хозяина, — Очень жадный!!!» — Выздоравливай быстрей, — это было все участие, которое мог проявить Крис. И пока Дерек анализировал сказанное, шеф молча покинул кабинет, зная, что этот человек застветится от счастья, когда осознает смысл его последних слов. И он был прав. Несмотря на боль, помощник не смог сдержать улыбки. *** Ной Хардман сидел за большим, но пустым столом в конференц-зале и нервно тарабанил пальцами по его поверхности. Минуло два часа дня, а объект его «страсти» все ещё не явился. Тихое тиканье наручных часов, которое раньше не беспокоило, теперь жутко раздражало и казалось, что звучит громче церковных колоколов. Тик-так. Стук-стук. Звук работы прибора для расчёта времени соревновался в шумности с нервными пальцами. Эту картину застала Мириам, которая пришла «поддержать» пасынка чашкой бодрящего кофе. Закатив глаза к потолку, мачеха прокляла тот день, когда вышла замуж за мужчину со столь вздорным и нетерпеливым нравом. Конечно, она любила почившего мужа, однако, иногда её любовь доходила до такой стадии, когда появляется желание применить удушающий захват. И столь сильное чувство перешло на Хардмана младшего. «Дорогой, прости мне эти мысли, — про себя обратилась она к небесам, в тайне надеясь, что там её поймут и поддержат. — Но иногда... так хочется... несколько раз приложить его головой о стол... Ну, или просто выкинуть в окно... Минимум с пятого этажа! И то не моя вина, а твоих генов! Почему ты передал этому ребёнку свой характер?!» В душе женщина понимала, что хоть нрав этих мужчин и схож, но все-таки были существенные различия: муж умел отделать работу от личной жизни, а с возрастом постиг дзен и стал более смиренным. А что до Ноя... «Ему ещё расти и расти, — снисходительно подумала Мириам. — Главное не в высь или ширь... » Она несколько раз глубоко вздохнула и медленно выдохнула, дабы снизить градус раздражения и, когда ей стало легче, плавной походкой подошла к пасынку и тихо поставила чашку с кофе. — Почему ты такой нервный? Мириам положила ладонь на плечо мужчины и тихонько похлопала, как бы успокаивая, но тот не оценил её труд и раздражённо дёрнул плечом. Ной, как маленький ребёнок, показательно фыркнул и надул щеки. И это действие не могло не вызвать чувство умиления. — Кто это тут обиделся? — весело запищала бизнес леди, жамкая пальцами чужие скулы, — Кто у нас такой чудесный? Мириам не могла иначе. Этот, казалось, взрослый крепкий мужчина поведением походил на маленького мальчика, у которого отняли игрушку. — Мириам, перестань, — хоть слова и говорили о раздражении, но вот действиями Ной никак не присекал бесконечные тисканья, а напротив начал млеть. Как ребёнок, который рано остался без матери, он очень ценил эту трепетную любовь и заботу со стороны мачехи. Не каждому так везет с неродной матерью. А ему подфортило! Ники, его родная мать, покинула их семью, когда Ною едва исполнилось десять - возраст вполне сознательный. Ники вступила в брак по расчёту, а потому не питала особой привязанности к семье. Конечно, она любила своего мужчину и сына, но лишь иногда... Женщина никогда не обманывала ни себя, ни окружающих, а потому чётко обозначила свою позицию в их жизни: «Тебе сын, а мне деньги.». О таком деловом отношении знал даже младший - от него ничего не скрывали. И, хоть Ники и не была образцовой матерью, но заботились о ребенке... Переодически... В моменты трезвости. А выпить она любила, особенно по праздникам, которые были каждый день. К сожалению, зелёный змей полностью завладел ей. Ники отчаливала каждый вечер на очередную вечеринку, а утрами страдала от похмелья. Однажды, Ной спросил, зачем она так живёт и не стыдясь, женщина призналась: «Я живу так, потому что хочу. Не пойми неправильно, дело не в тебе или отце. Я живу жизнью, о которой всегда мечтала: беззаботной, весёлой, полной.» Мальчик не поверил. Он ошибочно считал, что всему виной глубокое и покрытое тайной отвращение к семье, ведь любовью тут и не пахло. Лишь позже Ной узнал, что дела обстояли именно так, как и сказали. Ники родилась в крайне неблагополучной семье, где уже было трое детей. Из-за проблем с доходом и тем же «змеем» у родителей, ей пришлось рано бросить школу и пойти работать. Тогда ещё девушка горбатилась на нескольких работах и даже не знала, что такое здоровый сон, отдых, весёлые посиделки с друзьями, романтические встречи при свечах. Вроде она и должна была вырасти в гиперответственного и зрелого человека, однако, получив все, чего ей так не хватало, пошла в разнос. Правда, стоит отдать ей должное, но до отучения сына от груди, Ники тщательно следила за здоровьем и не глотнула ни капли алкоголя. А что до отца, то в первое время он всячески припятствовал загулам - пытался закодировать жену, закрывал в спальне на весь день, насильно водил к психологам и наркологам. И, когда все попытки потерпели крах, Хардман сдался и притворился слепым, посвещая себя сыну. Любил ли он жену? Да, он уважал ее, хотел помочь, заботился и терпел капризы. «Это любовь? — спрашивал себя Ной будучи ещё ребенком.» К сожалению, даже сейчас, младший Хардман не понимает чувств своего родителя. Любил ли он жену или просто сочувствовал? Загадка, которую старший так и не раскрыл. Мириам слегка похлопала пасынка по покрасневшим от её действий щекам и успокоившись, села подле него на свободный стул. Ной проследил за ней взглядом. «А она знает? — мысленно поинтересовался он, ибо не мог спросить женщину, которая отдала лучшие годы своей жизни отцу и ему.» Мириам была загадочной женщиной. Стоило ей лишь раз переступить порог их дома, как Ной проникся к ней симпатией. Конечно, как и все дети, сперва он был осторожен и против новой женщины. Но несмотря на многочисленные агрессивные нападки со стороны младшего, Миллер не бросала попыток сблизиться с ним. И так, кирпичик за кирпичиком, она разрушила стену в сердце ребёнка, который уже и не надеялся познать материнской любви. Теперь, сидя здесь, копаясь в памяти от безделья, Ной не мог не спросить. — Мам, а ты любила папу? В удивление женщина вскинула брови и села в пол оборота к собеседнику. — С чего задаёшь такой вопрос? — Ты не взяла его фамилию, — Ной опустил взгляд на остывающий кофе, обхватил руками чашку и отпил, — И, если подумать, то большую часть брака ты проводила со мной, а не с ним... — Столько хлопот, чтоб сменить фамилию, — женщина искренне не понимала сомнений родственника, — А, что на счёт тебя... Ты рано лишился матери и я хотела компенсировать её отсутствие. К тому же... — Миллер мило надула губы и проворчала в стороны, — Ты был таким лапочкой... А с мужем и ночи хватит... Хардман поперхнулся кофе и закашлял. Активно стуча себя ладонью по груди, он пытался вдохнуть, а тем временем мачеха похлопывала его по спине, причитая. — Не удивляйся ты так. Я люблю вас обоих. — Тогда, — немного успокоившись, Ной покашлял и хриплым голосом задал последний интересующий его вопрос, — Почему у вас не было общего ребёнка? — Я бесплодна, — выдала Мириам. — Господи, Ной, ты заставляешь меня беспокоится. И все. Гнетущая тишина повисла в конференц-зале. Хардман не знал о бесплодие мачехи, но не кричать же ей об этом на каждом углу? Вполне нормально, что Мириам не уведомила его о таком, однако, он помнит, как со страхом в сердце ждал, что его заменят новым ребёнком. А все оказалось так просто? Но Ной не мог понять одного... — Почему ты говоришь о бесплодии так, словно читаешь «бородатый» анекдот?! — А как надо? — искренне не понимала госпожа акционер. — С грустью! Ты должна быть подавлена, как и все нормальные женщины! — Сынок, — хлопая глазами, Мириам внезапно стала строже, — Хватит смотреть сериалы. Я не героиня из мыльной оперы. Ной:«…» Видя замешательство пасынка, женщина немного смягчилась. — Я и подумать не могла, что в твоей голове есть место подобным мыслям. Ну, бесплодна и что? Это не значит, что я не способна полюбить мужчину или воспитать сына. Я совсем не расстроена этим диагнозом, потому что у меня есть ты... Чего тебе ещё надо? Строго говоря, если бы не ты, мы б с твоим отцом никогда не сошлись. — Что? — Эх, — безнес леди как-то грустно вздохнула и подперев голову ладонью, придалась воспоминаниям, — Когда твой отец пришёл в наш магазин, я даже внимание не обратила... Обычный мужчина. Но этот растяпа, когда расплачиваться за костюм, обронил кошелёк и даже не заметил. Я подобрала партмоне и чтоб знать, кому возвращать, заглянула внутрь - искала водительские права или что-то типо того. Но ничего подобного там не было. Зато было фото, где вы вместе с улыбкой от уха до уха. И я влюбилась! С первого взгляда я поняла, что хочу такого сына и меня не волнует, что у него есть мать! — вспомнив боевой настрой в тот момент, женщина выпрямилась и решительно хлопнула ладонью по столу. — И уже потом, после пары, а может и больше, свиданий, я поняла, что и мужчина, который идёт в комплекте с ребёнком не так уж и плох! Ной словил нервный тик. Ной: «…» — Вы оказались такими лапочками! Муж был добр, обходителен, галантен, а это, между прочим, редкость в наше время! А ты был ершистым, вечно обиженным, но с такими пухленькими и розовыми щечками, и напоминал мне снегиря! Ной: «...» — Как я могла не полюбить вас?! Один зрелый, разумный, сильный и любящий, а второй маленький кругленький птенчик?! Получив ещё одно напоминание о своём лишнем весе в былые годы, Ной покраснел от злости. И, как закипающий на плите чайник, часто задышал. — Ах, — Мириам весело улыбаясь, накрыла свои порозовевшие щеки ладонями, — Какие тёплые воспоминания! Я так счастлива! И все. Гнев Ноя испарился.