Call You Mine

***

      Энтони стоял у кровати, ошеломленный, довольно долгое время после того, как Рэй ушла. Он смотрел на сундук, стоящий в другом конце комнаты, и боролся с желанием броситься туда, открыть крышку и прочитать все письма, которые Колин когда-либо писал Пенелопе, чтобы понять, должен ли он бросить вызов собственному брату из-за чести девушки       Он не должен был писать ей. Точка. Неженатые мужчина и женщина не писали друг другу, если только они официально не ухаживали. Но даже это было игрой с огнем. Если бы кто-то узнал о том, что Колин пишет Пенелопе, Энтони мог бы творчески объяснить несколько писем как пожелания добрых знакомых, учитывая дружбу Пенелопы с Элоизой. Но более ста писем? Если бы они были обнаружены, то в мгновение ока привели бы Колина к алтарю, нравится ему это или нет.       Энтони был настолько отвлечен, сначала переживаниями по поводу Сиены, а затем своими отношениями с сестрами Шарма, что совершенно не замечал признаков неподобающего поведения брата по отношению к младшей Фезерингтон. Впрочем, возможно, это было замаскированная благодать, ведь если бы он хотя бы догадывался о том, что происходит, ему пришлось бы действовать. До бала Фезерингтонов Энтони, не задумываясь, заставил бы Колина жениться на Пенелопе.       Однако теперь он не был так уверен в этом.       И это пугало его до смерти.

***

      Энтони лежал на кровати, полностью одетый, когда он услышал стук в дверь. Ручка заскрипела, и дверь начала открываться, но внезапно остановилась. Он услышал приглушенный голос Пенелопы:       — Тони? Ты в порядке?       — Все в порядке, Пен, — ответил он, хотя на самом деле он был не в порядке. — Можешь войти.       Дверная ручка снова заскрипела, и она просунула голову и плечи между дверью и косяком. Увидев ее лицо, Энтони не мог не улыбнуться. Она выглядела совершенно растрепанной после предыдущей уборки, ее волосы были стянуты в хвост, из которого выбивались пряди, но при этом она была более безмятежной, чем он когда-либо видел ее.       — Извини за беспокойство, — извинилась Пенелопа, — но ужин скоро будет готов, а я должна сначала освежиться.       Энтони недоумевал, почему она говорит ему это, пока не понял, что он должен уйти, чтобы она могла сделать то, что делают женщины, чтобы освежиться. Он быстро сел и перекинул ноги через край кровати.       — Прошу прощения. Я не знал, что уже поздно. — Энтони встал и повернулся лицом к Пенелопе, которая уже полностью вошла в комнату.       — Ничего страшного, Энтони. Я подумала, что тебе нужен отдых, и попросила тетушку отдохнуть после обеда. Но, предупреждаю, она потребовала твоего присутствия на ужине, поскольку хочет услышать еще больше захватывающих историй о твоих путешествиях.       Энтони вздохнул.       — Тогда я позабочусь о том, чтобы разочаровать ее, ведь я очень мало путешествовал в своей жизни. — Он самодовольно улыбнулся и сказал: — Но если она хочет услышать рассказы о том, как я днями напролет был прикован к столу или боролся с желанием заснуть, пока напыщенные болтуны заседали в парламенте, то я как раз подхожу для этой работы.       Пенелопа не улыбнулась, как он думал, что она улыбнется его шутке. Вместо этого она склонила голову набок и изучала его. Затем она подошла к сундуку, наклонилась и стала рыться в нем, как это делала Рэй. Она встала и повернулась к нему лицом, держа в руках пачку писем Колина. Она опустила взгляд на письма и снова подняла на него, после чего протянула их ему.       — Вот.       Энтони прикинулся дурачком, не желая, чтобы она узнала, что Рэй нарушила ее доверие, пытаясь защитить ее.       — Что это? — спросил он, взяв письма из ее рук, стараясь не замечать покалывания в кончиках пальцев, когда он коснулся ее пальцев.       — Это письма. От Колина. — Пен тихо вздохнула, одновременно тоскливо и удрученно. — Возможно, ты сможешь использовать их как исходный материал, чтобы развлечь тетушку за ужином.       Энтони был глубоко польщен тем, что она доверила ему свои письма, но мысль о том, чтобы прочитать их сейчас, когда у него есть такая возможность, казалась ему неправильной.       — Я не могу читать твою личную переписку, Пенелопа.       В ответ Пен опустила руку и отступила назад. На мгновение она отвела глаза и прочистила горло, прежде чем снова поймать его взгляд.       — Нет, можешь. Это всего лишь слова на бумаге. Они ничего не значат.       — Пен… — начал Энтони, но она отвернулась, прежде чем он успел закончить, вероятно, чтобы он не увидел ее слез. Повернувшись к нему, Пен успокоила его.       — Ты можешь почитать их в комнате для гостей, пока я готовлюсь к ужину. Когда закончишь, брось их в огонь. Они больше не понадобятся.