Реквием по шаблонам

Вот оно. То, что может решить проблему нездорового желания Сяо Чжаня, привязать к нему Ибо, заставить мальчика думать только об одном альфе, хотеть, желать исключительно своего мужчину, мечтать и жаждать ласк и ублажений, самому ластатиться и выпрашивать как можно больше. Метка заставит Ван Ибо стать самым послушным и преданным, верным и бесконечно любящим. Исполнится самая заветная мечта Чжаня, в его жизнь войдëт человек, чьи мысли будут крутиться вокруг одного единственного бизнесмена, и им является сам Ван Ибо, самый желанный омега, которого только можно вообразить. Сяо Чжань кладëт руки на плечи своего омеги, касается губами нежной кожи, смакуя момент, когда вонзится в неë зубами, оставляя свой след. Докажет владение омегой. Соединится с ним неразрывной связью. — Погоди, — просит Ибо, резко поворачивая голову. Альфа замечает в руках любимого телефон. — Что такое? Мужчина обнимает омегу со спины и игриво прикусывает ушко. — Мама Сонджу написала, что Сонджу с Сынëном задержала полиция. У тебя есть связи в органах? Хочет замять это дело, пока не узнала общественность. Сяо Чжань тяжело и разочарованно выдыхает в затылок мальчика, объятие становится слишком крепким. — Сколько можно? — Так есть или нет? Гэ, нужно помочь. — То есть сначала она сама бегала с полицейскими, чтобы проучить своего сынка, а как только его поймали, в заботливую мамочку начала играть? О репутации семьи вспомнила? А я должен и парней твоих прикрывать, а потом ещë из тюрьмы вытаскивать, чтобы она как следует наигралась? Меня еë заскоки совершенно не интересуют, я хочу провести время со своей омегой, со своим будущим мужем, назови мне хоть одно причину, по которой я не могу себе этого позволить?! Первая часть фразы произносится спокойно, но сквозь зубы. Последнее предложение он почти кричит. Ван Ибо грубо вырывается из объятий и поднимается с кровати, после чего быстро, но не забывая о нежности, чмокает жениха в губы. — Я всë понимаю, но сейчас мне нужно ехать к Вэньханю с Исюанем, чтобы вместе придумать, как вытащить оттуда парней. — Если пошли в полицию, значит хотели понести наказание. — Их вынудили! — Это их выбор! — Это результат давления! Сяо Чжань сам встаëт с кровати, обстановка мгновенно накаляется. — Ты никуда не пойдëшь. — Запрëшь меня дома? — Останешься добровольно. Омеги же поддаются давлению альф и общества. — Спасибо, что так добр со мной. Могу без зазрения совести уехать прямо сейчас. Ван Ибо разворачивается и решительным шагом направляется в сторону двери, но не успевает дотянуться до ручки, как его хватают за плечи, дëргают назад, а затем грубо прижимают к стене. — Что ты творишь? Отпусти. — Ты сам предложил. — Гэ! Альфа убирает волосы с затылка, оттягивает ворот футболки и кусает своего любимого. Чжань сомневается, что когда-либо испытывал наслаждение, подобное этому блаженству. Кажется, аромат Ибо стал намного приятнее и соблазнительнее. Мужчина пробует на вкус странное чувство полного удовлетворения и неимоверного желания коснуться дерзкого мальчика. Укус выглядит так красиво, альфа зализывает поражëнное место, любуясь результатом своей работы. Он чуть отходит, чтобы дать Ибо пространство для движения, разворачивает мальчика лицом к себе, и видит в глазах того восхищение и обожествеление, сам ощущает не меньшую любовь к наимилейшему и наипрекраснейшему созданию, стоящему напротив него. И это чудо, настоящий дар небес принадлежит ему одному, живëт в его доме, спит в его постели, позволяет делать со своим телом то, что мужчине так необходимо. Так хочется обнять, приласкать, защитить, напитаться той любовью и нежностью, которая сейчас витает между ними. Сяо Чжань прижимает своего мальчика настолько сильно, насколько только может, а Ибо жмëтся в ответ, подобно соскучившемуся по хозяину котëнку. — Ещë хочешь куда-нибудь поехать? — Не хочу отходить от тебя, но поехать нужно. Поедешь со мной? Он всë-равно поедет, характер для омеги не подходящий, но для Сяо Чжаня он идеален. Лучше составить ему компанию, чем оставлять одного в трудным момент. — Поехали. Ибо мило усмехается. — Я так надеялся, что ты согласишься. Не хочу ехать без тебя. Появление метки творит нечто фантастическое. Ван Ибо ещë никогда не чувствовал такой привязанности к человеку, отныне они едины, неразлучны. Мальчик буквально тает в объятиях своего жениха, ощущая, что именно в руках невероятного альфы и находится его законное место, которое впредь покидать ему не стоит, да и желания особого не возникает. Вот только нежиться ему предстоит недолго. К первой проблеме достаточно быстро прибавляется звонок от мамы, в котором она сообщает, что бабушка находится в травмпункте. — Гэ, тогда ты едешь вытаскивать парней, а я к бабушке, — предлагает Ибо, ласково прижимаясь к новому источнику своей жизненной энергии, не иначе. — Нам обязательно расставаться после метки? — Чжань оставляет мелкие и чувственные поцелуи на лице и шее своего мальчика. — Меня так и тянет к тебе. — Не нужно было еë ставить в неподходящее время! — И ты даже с меткой пытаешься от меня убежать! — Гэ, ты снова начинаешь? — Малыш... — Давай не будем ссориться? Просто каждый поедет по своему делу. Хорошо? Если хочешь, то можешь не помогать мне. Я поеду один. Не проблема. Ибо сквозь силу, борясь с собственными чувствами, кричащими, что покидать Чжаня нельзя, отталкивает будущего супруга от себя и направляется в сторону выхода. Сяо Чжаню безумно сильно хочется вырвать кадык кому-нибудь, но не своему мальчику. Он хватает Ван Ибо за руки и притягивает к себе, возвращая в такую желанную и тëплую негу. — Ладно. Я попробую помочь. — Отлично, тогда поехали. И снова разлука. По разным машинам и поездка в разные концы города. Да когда это уже закончиться? Сяо Чжань намерен положить конец этой пытке. Сейчас он поедет и решит эту проблему раз и навсегда. — Бабушка! — Ван Ибо практически забегает в хиленький домик с широко выпученными глазами. Ван Ан Ю успела позвонить и сообщить ему о том, что бабушка вернулась из больницы, сама женщина находится очень далеко от них и с мужем, что не отпустил еë к родной матери, когда той потребовалась помощь, когда та особенно нуждается в заботе. — А-Бо, не торопись ты так! — отвечает Лю Вэн Ай из кухни. — Я здесь. Узнала, что ты приедешь, бутербродов с сахаром тебе делаю. Вкусняшка детства. Одна из немногих сладостей, которую может позволить себе пожилая женщина, чтобы порадовать маленького и безмерно любимого внучка. Отрезаешь кусочек хлеба, быстренько окунаешь его на половину плоской поверхности в воду, а затем этой же мокрой стороной в сахар, тот прилипает к сырому хлебу, создавая сладкий бутербродик. Радостное воспоминание, вызывающая чувство настольгии, но в то же время оно заставляет испытывать печаль и жалость к жизни человека, что все прожитые годы усердно трудился и ошибся лишь в том, что вступил а брак по любви. — Ты только из больницы, лучше отдохни. Что вообще произошло? И понимает он это, когда видит гипс на левой руке Вэн Ай. — Успею отдохнуть, а вот внучек не каждый день в гости приезжает. Садись, сейчас чаëк тебе сделаю. Ван Ибо смотрит на еë светящиеся от счастья лицо в полной растерянности. Почему бабушка улыбается после получения серьëзной травмы?! Перелома! Это явное отклонение от нормы! Настоящее безумие! — Чему ты так радуешься?.. — спрашивает омега, когда выходит из оцепенения. Лю Вэн Ай лишь усмехается и гладит Ибо по голове. — Да потому что, мой хороший, я теперь на пару недель освобождена от работы. Мне даже больничный оплатят! Отпуск не всегда дают. А если ещë и восстанавливаться долго буду, то и побольше. Парень устало выдыхает и осторожно обнимает бабушку. Больше нет сил ни на злость, ни на удивление. Кажется, Ибо смирился с тем, что жизнь доводит до саморазрушения не только в прямом, но и в переносном смысле. — Увольняйся! Ты уже наработалась, достаточно. Чжань-гэ дал тебе кредитную карту, в деньгах нуждаться не будешь. Она мгновенно начинает мотать головой: — Нет, нет, нет. Что ты? Я их лучше вам отложу. Вдруг проблемы будут? — Об этом Чжань-гэ сам позаботиться, он отложит. А ты трать, не волнуйся. — Ну хорошо, хорошо. Бабушка подталкивает его в сторону стола, чтобы Ван Ибо присел, пока она готовит им чай, а тот лишь обходит Вэн Ай и повторяет еë действие. — Я сам, а ты отдохни. Она мило улыбается, будто бы дождалась того самого уважения, которые усердно заслуживали долгие годы. И только бабушка знает, как трудно ей сейчас сдержать подступающие к глазам слëзы. Месяц спустя. — Ну как они? — спрашивает Ибо после продолжительного поцелуя. Мальчики коллективно приняли решение не ходить на судебное заседание, чтобы не вызывать излишних подозрений. Но они нашли выход. Отправили туда Сяо Чжаня. — Пять лет условно. — Условно? Они все готовились к худшему. Было бы замечательно, если бы мальчиков просто оставили в живых, не приговорили к смертной казни, а здесь условный срок? Невероятное везение или заслуга хороших связей? — Условно. Мы все очень сильно постарались и... Они принудительно вступят в брак с бывшими заключëнными, особо жестокими... — ЧТО, БЛЯТЬ? — Только на документах! Не волнуйся! Я тебя прошу. Мы запугаем, решим проблему. Их родители со мной согласны. — Они примут парней? — Для вида. Не знаю, разрешат ли им видеться. Из вашего училища их отчислили, но я подберу им работу у себя. Сразу говорю, если будут плохо работать, понижу. Ибо весело кивает: — Договорились, спасибо большое. Ты у меня самый лучший! Сяо Чжань просто наслаждается тем, как предмет его обожания ласково ластится к его груди. Прижимается, благодарит, наверняка считает едва ли не всесильным и всемогущим. Мужчине льстит такое внимание. — Знаешь, а итог всегда очевиден, — грустно подмечает Ибо. — Альфа спасает омегу, а та лишь бессильно наблюдает. Даже обидно. Сяо Чжань касается пухлой щеки, заставляя мальчика посмотреть на себя. — Рядом с таким сильным омегой мне самому необходимо стать сильнее. Низки те альфы, что садятся на шею сильных омег и пользуются их волей к свободе, когда самим бояться нечего. Что я за альфа такой, если скину все проблемы на омегу? Ты самый чудесный из всех. Для тебя хоть двенадцать подвигов ради одного поцелуя. Только надеюсь, что ты расщедришься на чуть большую награду. — И не напрасно. Заезжала мама, она купила мне новое бельë... У Сяо Чжаня аж глаза загораются от предвкушения. — Пойдëм в комнату, хочу скорее его увидеть. — Гэ, я такой срам не надену! Там перед-то еле прикрыт, а сзади... Просто решëточка из двух клеточек, в которые проходят две половинки. Альфа усмехается и прижимает к себе мальчика с покрасневшими щеками. — Ты уже надел? — Да, — бурчит парень. — Обожаю тебя, — шепчет мужчина, после чего целует своего жениха в макушку. Эпилог — Слышали новости? — Вэньхань подбегает к трибунам, где стоит компания ребят, с отличной, чудесной и многообещающей новостью. — Только быстро, у нас мало времени, — отвечает Сонджу. Вместе они идут в парк гонщиков, попутно слушая эту весть. Вэньхань и не собирается мучить друзей ожиданием. Он рассказывает о прогремевшей новости, согласно которой омеги делают огромные успехи на работе в тех компаниях, где где их приравняли к альфам. Они наконец-то имеют возможность проявить свой потенциал и могут жить самостоятельно и независимо. Альфам же это угнетение их личности, привилегированной от рождения, совершенно не понравилось, из-за чего последовали массовые увольнения. Однако свободные места быстро заняли омеги, в очередной раз доказывая, что справляются с работой не хуже, а в каких-то аспектах даже лучше, что стало ещë одним шансом для демонстрации своих возможностей. Альфы ожидали, что работодатели будут умолять их вернуться и поднимут зарплату, но этого не произошло. Безработным пришлось устроиться хоть на какую-то работу, омег, естественно, снова сместили, но теперь мало кто сомневается в их работоспособности и слабый пол рассматривают в качестве кандидатов на высокие должности по прежнему через призму "выйдет замуж, уйдëт в декрет", но уже рассматривают, что по сути является огромным плюсом. Ван Ибо радуется этой новости. Не только за своих, но и за успех первого в Китае института для омег, созданного Сяо Чжанем, где их обучают настоящим профессиям, а не подхалимству и искусству сладких утех. Вполне вероятно, что вскоре их будут пускать и в обычные учебные заведения, вот только на данный момент парочке омег в окружении альф находится будет не безопасно, поэтому детище Чжаня ещë долго будет востребованным. — Пора, — говорит Сонджу, одной рукой приобнимая Сычжуя. — Кстати, помнишь того альфу, который уделал тебя на мотокроссе? Он на сегодняшней гонке будет здесь. Не хочешь одолеть его на своей территории? В глазах парня появляется нечто дьявольское. Настрой на победу. Малознакомую фигуру Ибо вычисляет сразу и в течении всей гонки смотрит если не на дорогу, то только на него. Мужчина оказывается неплох, но Ван Ибо куда лучше. Это его родная стихия, его мотоцикл и его профессиональная направленность, он просто не может проиграть. Альфа, кажется, тоже узнаëт дерзкого мальчишку, вновь удивляясь его навыкам, поскольку в этот раз обойти его становится куда сложнее. По итогу финишируют они с небольшой разницей, Ван Ибо занимает своë законное первое место, а незнакомец наконец-то второе. Снимают шлемы они практически одновременно, каждому интересно посмотреть на сильного соперника, вот только увидеть перед собой именно это лицо не ожидал ни один из них. Вначале они потрясëнно изумляются, но после не сдерживают смеха. — Я мог бы догадаться, — произносит Сяо Чжань, подходя ближе к своему супругу. — А я бы в жизни не подумал, — восхищëнно отвечает Ибо. — Блять, — их воркование прерывает Ли Вэньхань. — Завтра приедет альфа, чтобы заключить помолвку. Супруги переглядываются между собой. Выглядит, как начало новой истории. Ван Ибо с Сяо Чжанем возвращаются домой поздно вечером и без транспорта, им просто захотелось прогуляться вдвоëм, подержаться за ручки и поиграть в милую и очаровательную парочку. Байкеры днëм, милашки ночью. Обычные люди днëм, протестанты в сумраке. Да что они вообще за люди? К тому же, им есть что обсудить. И разговор этот хочется провести без лишних свидетелей, даже очень близких. Им предстоит серьëзное изучение друг друга. Как их отношения могут быть крепки, когда они не знали про одно из самых страстных увлечений друг друга? — Мы станем главным страхом гоночного мира! — Размышляет о перспективах на будущее Ибо. — Нужно научить наших детей ездить на гоночных машинах, чтобы гордо носить статус самой быстрой семьи в мире. Ибо на секунду замирает, а затем смотрит на собеседника с каплей испуга в глазах. — Ты хочешь детей? — По-моему, я об этом уже говорил. А ты разве не хочешь? Ван Ибо не выдерживает прямого взгляда своего мужа, он хочет смотреть куда-нибудь, но не на него. И замечает собачку. Потрëпанную хромающую дворняжку. — Гэ, я хочу эту собаку. — Если хочешь собаку, мы возьмëм тебе какую-нибудь породистую. — Но я хочу уличную! Зачем брать породистую, всегда найдëтся тот, кто о ней позаботиться. А вот у этого малыша не так много шансов на любящую семью. Гэ, давай возьмëм его. Ван Ибо смотрит так жалобно, буквально умоляет взглядом. Сяо Чжаню отчего-то становится больно. — Я понимаю, что тебе еë жалко, но ты не можешь брать ответственность за всех, кто страдает. — Если каждый так будет мыслить, то живые существа продолжат страдать! Я возьму его, найдëтся ещë хотя бы сто жалостливых омег во всëм мире с любящими альфами, и мы уже спасëм сто собак! У каждого должен быть шанс на счастье и комфортную жизнь. У меня будто сердце кровью обливается, когда вижу страдающих уличных животных. Видно же, что ему нужна помощь ветеринара. Правда оставишь его здесь? Сяо Чжань устало выдыхает, но смотрит на прикусывающую губы омегу, и понимает, как тот нервничает, как боится, что придëтся бросить эту собачку на улице, оставить доживать свои мучительные дни, когда имел все шансы помочь. И как в одном человеке может умещаться крутой гонщик и борец за всë живое одновременно? Его омега самый замечательный и прекрасный на всей земле. Нельзя подавлять настолько светлую душу запретами и уничтожать еë угрызениями совести за то, что мог помочь, уговорив Чжаня, но не сделал этого. — Ладно, мы еë возьмëм. Кажется, получая кубок Ибо не радовался так сильно. Больная и никому ненужная собачка тоже может оказаться желанной и любимой. У каждого живого существа должен быть шанс на хорошую жизнь. А к детям Сяо Чжань ещë вернëтся.