Вас проводить?

***

      Планомерно вливая в себя алкоголь, Чимин наблюдает за посетителями клуба и своими коллегами, что отрываются на полную катушку, тотально забивая на все нормы приличия.       Вот светловолосый паренёк, кажется, из отдела Тэхёна, в танце беззастенчиво трётся о внушительное тело какого-то альфы. А последний и не против, обхватывает в ответ омежью талию и сильно сжимает через ткань полупрозрачной блузы.       Откуда-то из толпы танцующих тел слышатся вопли Тэхёна и Сокджина, что сейчас скорее всего исполняют свой фирменный танец «Супер тунца». Сам же Пак выглядит весьма уныло, и даже любимое винишко привычно не улучшает его настроение. Чимин думает, думает и думает. Такими темпами голова скоро лопнет, добавив к, итак, красным стенам клуба особые кровавые штрихи. Но парня это не особо волнует, его слишком впечатлил рассказ Джина о Чонгуке.       Не сказать, что до этого Пак считал нового босса мальчишкой нахлебником, нет. Когда Чимин впервые увидел Чонгука, тогда, стоя на террасе и наблюдая за прохожими, Чон показался омеге весьма красивым и обаятельным альфой. Что скрывать, заместитель директора в его вкусе и Чимин может даже пококетничал бы с ним позже, но все испортил несчастный йогурт и слишком длинный чонгуков язык. «Если так подумать, то наша холодная война началась из-за такой дурацкой вещи, что даже смешно», — мысленно отмечает Пак. «А он ведь еще и нагрубил мне. Нагрубил и не извинился зараза!» — в этот момент губы сами собой выпячиваются в подобие утиного клювика, а сам Чимин походит на очень обиженного чем то ребенка. Впрочем через пару секунд выражение лица его сменяется на мечтательное, а мысленный диалог продолжается. «Зараза. Но красивая зараза. До чертиков красивая...» — омега тяжело вздыхает и делает еще один глоток вина. Поразительно, что даже после четвертого бокала его мозг все еще способен функционировать, да еще и устраивать внутренние дебаты. «Ну может он и не так плох. Все же йогурт тогда уронил я, пусть и случайно. Да и то что рассказал Джин... Это достойно восхищения. Может дать нам еще один шанс?» — пару секунд взвешивая все за и против, Чимин приходит к соглашению со своим внутренним "Я" и чуть заметно кивает головой, отвечая тем самым на мысленный вопрос.       — Чимина, ты чего тут тухнешь? — плюхается рядом с ушедшим в себя омегой Ким, тут же захватывая пальцами бокал с каким-то коктейлем.       — От ваших пьяных рож отдыхаю, — привычно язвит Пак, нацепляя на лицо гаденькую улыбочку. — А ты что тут прохлаждаешься? Или падение абсолютистского режима в мире того самого альфы уже произошло?       — Я над этим работаю, — бубнит Тэхен, параллельно пихая в бок слишком весело ухмыляющегося друга.              — И вообще пошли танцевать, а то сидишь тут как стесняющийся девственник. Негоже такой ягодке прятаться за листьями на грядке, — будто и не слыша недовольного мычания со стороны Чимина, говорит Ким и, не давая времени на раздумья и возражения, тянет друга в самую гущу людей.

***

      Кажется, Чимин пару раз получает локтем в бок от какого-то гипер энергичного и супер неаккуратного танцора. Только Пак собирается начать возмущаться и дать офигевшему другу хорошего подзатыльника, как замечает, что Техена и след простыл. Чимин крутиться на месте, вытягивая шею словно жираф, в попытках выцепить взглядом синюю макушку как замечает парня, что танцует в паре метров от вставшего истуканом омеги. Чёрная шелковая рубашка облегает широкие плечи и накаченные торс настолько, что при особо ярких вспышка красного света ламп можно разглядеть кубики пресса и внушительные бицепсы рук, каждый из которых размером чуть ли не с чиминову бедную голову. Кожаные брюки сидят на мощных бёдрах как влитые, абсолютно не оставляя место для фантазии. Длинные тёмные волосы выбились из собранного на затылке хвоста и влажными прядями прилипли к напряженному мужскому лицу. Либо Чимин бредит, либо перед ним стоит дьявол собственной персоной, ибо никак иначе Пак не может объяснить отчего вдруг резко становится тяжело дышать, а ноги прирастают к полу. Но когда парень в очередном движении разворачивается корпусом к омеге, последний понимает, что это…       — Ч-Чонгук? — шепчет Чимин, неотрывно наблюдая за альфой. Неожиданно их взгляды встречаются, и Пак может поклясться, что на дне темных зрачков он видит адское пламя. То ли это выпитый алкоголь начинает действовать, то ли Чимин совсем с ума сходит, но он, словно мотылёк, двигается прямо к смертельному огню, желая в нём сгореть. И ад приветливо пылает в чужих глазах, а их владелец, облизнувшись, готовится сожрать идущую ему прямо в руки душу.       Всё вокруг перестаёт существовать, есть только альфа напротив, что взглядом жадно пожирает каждый миллиметр омежьего тела, и Чимин плавится, готовясь растечься бесформенной лужей прямо на пыльном полу клуба. Но упасть не позволяют сильные руки, что окольцовывают его талию, нежно придерживая, пока низкий голос шепчет на ушко:       — Потанцуешь со мной, господин Пак?       В секунду мир перед глазами Чимина расплывается, ноги заплетаются, а тело будто находясь в невесомости медленно падает. Омега было округляет испуганно глаза, но его опять подхватывают руки альфы, а над перепуганным лицом склоняется чужое ухмыляющееся. Сердце начинает таранить грудную клетку, разгоняя кровь с адреналином по венами. В секунду шок в лисьих глазах сменяется чем-то иным и они вспыхивают таким же пламенем, что горит в радужка напротив. Чимин с кошачьей грацией выворачивается из чонгуковых рук и начинает плавно двигаться в такт сменившейся песне. Вместе с музыкальной композицией меняется и атмосфера в зале. Свет приглушается и сменяется с белого на темно-красный. Гомон толпы сменяется почти гробовой тишиной, которую нарушает лишь еле слышная мелодия. С каждой секундой песня звучит все громче, все ярче, все пламенней. Танец Чимина, также набирает обороты. Омега змеей извивается, кружа вокруг Чонгука, то и дело ненавязчиво касаясь его спины, плеч или груди. А альфа лишь безуспешно пытается достать Пака хоть кончиком пальца. Чонгук делает шаг навстречу — Чимин два назад. Но Чон не сдается и ухмыляясь продолжает ловить утекающего водой сквозь пальцы омегу. Они не прерывают зрительный контакт, сжигая друг друга взглядами, и двигаются будто играют в «кошки-мышки».       Их тела сплетаются в диком танце и остальные пары расступаются, наблюдая за разгорающемся с каждой секундой пожаром. Омега продолжает изворачиваться, касаясь Чонгука, но не позволяет дотронуться до себя. Это лишь раззадоривает альфу, и он неосознанно выпускает феромоны. Чимин лишь чуть дёргает носом и растягивает губы в ухмылке, ощущая страсть и желание, сплетённые воедино с нотками бергамота.       — Долго ли ты будешь бегать?— глухо рыча, произносит Чон, когда очередная попытка поймать блондинистую фурию не оканчивается успехом. Для окружающих их движения кажутся чувственным и горячим танцем, но Чонгук уже давно осознал, что славить омегу и прижать к себе хочется далеко не из-за логического финала их выступления. Осознал это и Чимин, поэтому и продолжает змеей виться, показывая напарнику что ничего он так просто не добьётся.       — Пока не поймаешь, — горячо шепчет на ухо Пак, ускользнув альфе за спину. Но чего Чимин точно не ожидал, так это то, что Чонгук ловко поставив ему подножку, словит потерявшего равновесия омегу в свои объятия и крепко прижмет к своему разгорячённый телу.       — Поймал, — ухмыляюсь, шепчет Чон. Он находится непозволительно близко к лицу омеги и произносит ему в самые губы: — Теперь ты мой.

***

      Чимин смутно помнит, как добрался к Чонгуку домой, всем его вниманием ещё тогда на танцполе завладели губы Чона, которые так и не терпелось испробовать на вкус. И Пак пробовал, желая с каждым поцелуем все больше. Но кажется сразу после их невероятного танцевального перфоманса Чонгук вызвал такси, и пока они пробирались через отходящую от зрительного оргазма толпу, водитель уже приехал. Пак успел лишь захватить свой телефон со стола, за которым изначально сидела омежья компания, но попрощаться с друзьями не вышло, ведь за столиком их не было. А после в машине Чимину было уже далеко не до них. Несмотря на все ласки, что дарил ему альфа в дороге, пять бокалов винишка дали о себе знать и Пака укачало. Не до тошноты конечно, но голова кружилась как в центрифуге, а вертолеты встали по парам и танцевали вальс перед глазами. Поэтому заходя в квартиру Чонгука омега первым делом направляется в уборную, дорогу к которой заботливо объяснил владелец квартиры.       К тому моменту как Чимин приходит в себя, переведя дыхание и умывшись холодной водой, Чонгук уже ждет его за дверью со стаканом воды и таблетками.              — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Чон и понимающе кивает, видя все еще немного бледное лицо и мокрую челку, небрежно зачёсанную назад. Впрочем все это не делают Пак Чимина менее красивым. Пусть укладка теперь испорчена, от теней цветные пятнышки под глазами, пояс снят, а рубашка неаккуратно выправлена из брюк альфа все еще видит перед собой самого привлекательного омегу из всех что ему ранее встречались.       — Все в порядке. Спасибо. И извини за это, мне стоило меньше пить, — отвечает Пак, благодарно принимая воду и лекарства. Благодаря такой "перезагрузке" алкоголь почти выветрился, а голова прояснилась. Несмотря на все опасения никакого чувства вины или неправильности происходящего омега не ощущает. Наоборот даже после непредвиденных осложнений в виде плохого самочувствия Чимин чувствует себя в своей тарелке, нет никакой скованности лишь ощущение безопасности и комфорта. Поэтому Пак решает остаться и наконец положить конец всем их недопониманиям. Решить все не через секс и тонну выпивки, а по взрослому, через разговор.       — Нам нужно поговорить, — одновременно произносят парни и после начинают смеяться.       — Тогда думаю стоит переместиться в гостиную. Я заварю нам чай. Или ты предпочитаешь кофе? — первый начинает Чонгук и, проводив Чимина в просторную комнату с огромным диваном и плазмой, сворачивает на кухню.       — Зеленый чай пожалуйста, — отвечает Пак и обняв как панда подушку плюхается на диван. Пока альфа копошится на кухне Чимин рассматривает интерьер комнаты. В целом все просто, светлые стены и пол, который украшает пушистый ковер черно-синего цвета. Гигантский диван занимает большую часть пространства, он завален кучей подушек и явно предназначен для долгих вечеров кино, где двое сидят в обнимку и, накрывшись теплым пледом, смотрят какие-нибудь ужастики, плотнее прижимаясь друг к другу во время скримеров.       — Я порезал немного фруктов и захватил шоколадное печенье. Любишь такое? — вернувшись, Чон ставит на диван небольшой поднос с угощениями и протягивает омеге кружку с дымящимся чаем. А после, получив утвердительный ответ на свой вопрос, вкладывает в руку Паку и самую большую печенину.       Они молчат пару минут, просто кушают печенье и пьют чай, чувствуя себя комфортно даже в тишине, которая обоим кажется уютной. Парни понимают, что разговора им не избежать. Он нужен им, чтобы расставить все точки над "i", но оба пытаются оттягивать этот момент как можно дольше, чтобы еще хоть мгновенье посидеть так просто... по семейному?       — Чтож, э-эм.. — неуверенно начинает Чимин и запинается, пытаясь подобрать слова. — Даже не знаю с чего бы начать хах.       — Тогда предоставь это мне, — уверенно говорит Чонгук, отставляю свою кружку и устраиваясь поудобней, его примеру следует и Пак. Молча кивнув, омега показывает свою готовность слушать и Чон, глубоко вздохнув, начинает. — Думаю мы с тобой изначально не правильно начали знакомство, поэтому предлагаю сейчас познакомиться заново.       Альфа внимательно следит за реакцией парня напротив и, увидев в его взгляде некий шок, немного пугается, но буквально через пару секунд лисьи глаза вновь теплеют, выражая согласие и заинтересованность.       — Я Чон Чонгук, альфа двадцати шести лет от роду. Сын владельца одной из крупнейших в Корее фирм по производству авто и мото запчастей. Всю жизнь учился и совершенствовался, чтобы радовать отца и сразу после универа уехал в Штаты, основав там собственный филиал компании. За пару лет возвел его в топ лучших, а после вернулся на родину, где временно занимаю должность заместителя директора в филиале своего дяди по причине неожиданного увольнения предыдущего сотрудника. Параллельно в соседнем районе строится здание моего собственного филиала, в который я перейду уже меньше чем через пару месяцев, — Чон замолкает, беря небольшую паузу и давая время Чимину переварить услышанное. Пак в свою очередь не сводил с альфы глаз во время рассказа, внимательно слушая и отмечая что-то у себя в голове. Сегодня он многое для себя понял, хоть и не все пока готов открыто признать.       — И вот вроде моя жизнь идеальна, но она пошла кувырком в один день благодаря одному невероятному парню, — тут Пак отводит взгляд, упирая его в стену напротив, и усиленно рассматривает мелкий узор обоев, но несмотря на это от Чонгука не ускользает то как чуть покраснели щеки омеги при упоминании этой части жизни альфы. — Да, именно невероятному, ведь в тот день он пробудил во мне нечто о чем я никогда и не подозревал. Сам я всегда считал себя серьезным и весьма хладнокровным человеком, но кто бы мог подумать, что я буду бегать и пакостничать омеге, который пакостит мне в ответ? Хах точно не я. И хоть сначала для меня это было делом чести, ведь мое эго было нехило так задето особенно когда ты меня отшил, но после я неожиданно понял, что делаю все это не из ненависти к тебе, а из желания привлечь твое внимание, вызвать у тебя эмоции. Может это эгоистично, но мне так хотелось, чтобы ты чувствовал что-то из-за меня. Хоть сначала ты меня знатно разозлил, пролив йогурт на мой костюм, но там в конференц-зале, когда буквально все сверлили тебя взглядами, перешептывались и сыпали издевательскими фразочками ты и бровью не повел. Меня это восхитило. Правда. Наверное уже тогда я подсознательно желал с тобой сблизиться, а уж после хах и говорить нечего.       В процессе монолога Чимина разворачивается к собеседнику лицом и даже придвигается ближе, слушая затаив дыхание и нервно теребя угол подушки. Все это время омега боялся услышать, что он Чона жутко бесит или до белого каления довел своими шуточками, а все что было в клубе это алкоголь. Но когда ничего из вышеуказанного не прозвучало и до Пака дошел смысл сказанных Чонгуком слов, он облегченно выдохнул, ведь подсознательно для себя уже все решил. Расставил приоритеты и достал из закромов души свои истинные желания, готовый бороться за их исполнение.       — Это.. То что ты сказал.. Ну то есть ты имел ввиду.. — бормочет Чимин, с надеждой заглядывая в темные глаза напротив, а Чонгук вдруг улыбается ему так широко и так искренне, растягивая губы до видимых и чуть выступающих передних зубов. И Пак взгляда не может отвести, рассматривая улыбающегося альфу словно восьмое чудо света. Отмечает мельчайшие детали, небольшую родинку прямо под нижней губой, крохотные трещинки, что появились на губах от сухости. А ведь совсем недавно Чимин их целовал...       — Теперь твоя очередь, — продолжая улыбаться, говорит Чон и омега отмирает, переводя взгляд с его губ к глазам.       — А? Ах, да точно. Я-я.. Ну, — Пак прокашливается и отпивает чая из кружки, пытаясь хоть так скрыть стыдливый румянец. «Соберись Пак Чимин! Хватит думать об этом. Вы тут по душам разговариваете вообще-то! Пора думать головой, а не другим местом», — мысленно ругает себя парень и поднимает взгляд на Чонгука. В его глазах тражается заинтересованность в предстоящем рассказе, а игривая улыбка не сходит с губ.       — Я Пак Чимин и не так давно мне исполнилось двадцать пять. Уже как два года работаю в KN Corporation. Устроился туда сразу после университета. Сначала был обычным менеджером, но потом через многократные повышения стал секретарем заместителя директора. Также я являюсь младшим братом Ким Сокджина, — тут Чимин вынужден прерваться, ибо от услышанного Чонгук подавился чаем и тот брызнул у него прямо через нос.       — Джин-хена?! Серьезно? — выпучивает шокировано глаза альфа, хаотично пытаясь вытереть лицо. На оба вопроса Пак утвердительно кивает головой.       — Об этом знают только Тэ, Хоуп и генеральный директор. Мы не рассказываем потому что некоторые итак считают, что я подлизался к руководству и что своими силами столь быстро получить такое повышение не реально. Мне конечно мягко говоря поху.. то есть без разницы на их мнение, но брат о таком очень переживает, поэтому мы молчим, — Чимин прокашливается, понимая что почти матюгнулся, а Чонгук тихонько смеется в кулак. — Не суть в общем. Работаю как сумасшедший, чтобы жить в свое удовольствие. С прошлым замом я был не в ладах. Противнейший старикашка, до белого каления меня доводил каждый день. То я ему сантехник, то бармен, то еще кто похуже бррр. Слава богу он уволился. Но прикинь, такое письмо мне с обзывательствами накатал, я аж в осадок выпал! Но наша команда тоже не промах, намазал ему кресло супер клеем, чтоб его тощий зад только строительной техникой отодрать можно было! — гордо повествует Чимин, но, заметив странное выражение лица Чона, прерывается.       — Так это ты стул клеем залил! Охринеть, — Пак недоуменно смотрит на альфу и последний понимает, что нужно рассказать чей именно зад строительной техникой, а именно помощью Намджуна и Хосока отдирали. — Разочарую тебя, но вляпался тогда не твой бывший начальник, а я...       Выражение лица омеги в этот момент стоит Оскара. За несколько секунд он от тотально шока приходит к еле сдерживаемому смеху. В попытках его сдержать Пак искажает свое лицо настолько, что смеяться уже начинает альфа, а после они уже вместе ухохатываются, сложившись пополам и держась за животы. Благодаря привычке Чимина ложиться на кого-то в приступах смеха голова его оказывается аккурат на бедрах альфы и когда парень осознав это пытается подняться, то встречает препятствие в виде рук альфы, что удерживают его за плечи. Чонгук одним взглядом просит Пак остаться лежать так и омега долго не думая соглашается, расслабляясь, и продолжает свой рассказ.       — Так вот день когда я и узнал о увольнении старикана, сделав э-э-э клейкое дело, я как обычно пошел на свою любимую террасу, что находится на втором этаже. Это уже своеобразный ритуал для меня пить там по утрам йогурт и наблюдать за прохожими, но именно в тот день все пошло не так, — Чимин делает глубокий вдох, готовясь к нелегкому повествованию, а Чонгук, уже догадавшись о каких событиях сейчас пойдет речь, нервно делает глоток чая. — Я как обычно стоял и наблюдал за входящими в здании сотрудниками, держа открытую баночку йогурта в руке. Как вдруг мое внимание привлек один молодой человек. Он уверенно шел ко входу в офис, но точно не являлся одним из сотрудников, ведь я его раньше не видел. На нем был аккуратный костюм, да и сам парень был честно говоря красавчиком. Ну я и засмотрелся, а потом подул очень сильный ветер и прямо мне в лицо. Не успев сориентироваться я выронил йогурт из рук и он упал тому парню прямо на голову. Прикинь какое невезение! Ну я хотел было извиниться, может если понадобится оплатить ему химчистку, но тот парень выглядел так комично, что я не сдержался и начал смеяться. И ведь я честно пытался успокоиться и выговорить извинения, а он как начал меня обзывать! Вот разве можно судить человека исходя только из цвета волос? Нет! А он начал меня обзывать только потому что я блондин! Вот как так мож... — Чимин смолкает, поняв что разошелся и забыл, что этот самый парень сейчас находится прямо перед ним. — Ой...       Неловкое молчание затягивается на пару минут. Чимин внимательно следит за выражением лица альфы, а тот смотрит куда-то сквозь него, задумавшись.       — Извини... Я разошелся. Извини Чонгук. И за тот злосчастный йогурт и за все остальное. Я знаю, что мой характер далеко не сахар и многих бесит моя стервозность и все остальное, но я не всегда такой. Правда. Не могу сказать, что ношу какую-то маску или у меня есть душещипательная история из-за которой я стал вести себя именно так. Нет. Просто эта внутренняя сучка такая же часть меня как и все остальное. Я...       — Ты вкусно пахнешь, — прерывает Чимина Чон, наконец переводя взгляд от пустоты к глазам напротив.       — Что? — недоумевает Пак, который и не заметил как расстроившись начал выпускать феромоны и комнату заполнил аромат сирени.       — Мне нравится твой запах Чимин, — произносит Чон и через секунду уверенно добавляет. — А еще мне нравишься ты.

***

      В темноте комнаты невозможно что-то рассмотреть, пока одинокий лик Луны не просачивается сквозь не зашторенные окна, освещая два тела что соединились воедино в поцелуе. Чонгук перекатывается с бока и нависает над омегой, ставя руки по бокам от его головы и не отрывая своих губ от чужих пышных, мягких. Они отрываются друг от друга лишь на пару секунд, чтобы вдохнуть спасительного кислорода, а после опять сливаются в поцелуе. Руки Чимина блуждают по накачанным плечам альфы, перемещаясь на грудь и торс. Он жадно исследует каждый миллиметр тела напротив, восхищаясь крепостью мышц и их разницей в габаритах. Отрываясь от манящих и безумно вкусных губ омеги, Чонгук перемещается на лебединую шею, начиная активно лизать тонкую кожу, всасывая и кусая до видимых синячков.       После разговора они, переодевшись, решили пойти спать и Чонгук как истинный джентльмен уступил омеге свою кровать, а сам пошел спать на диван в гостиной. Но его остановили еще на выходе из спальни. Чимин не желая доставлять неудобств и выгонять альфу с его кровати предложил лечь вместе. И кто такой Чон Чонгук, чтобы ему отказать.       — Хочешь меня? — облизывая еще больше распухшие губы, шепчет Чимин. Его глаза сверкают в лунном свете и в них отражается дикое необузданное желание, таким же отливают темные радужки лица напротив. Вместо ответа слышится приглушенный рык и футболка, которую так любезно предоставил Паку Чонгук задирается до самого подбородка омеги, а альфа припадает губами к его соску, вызывая стон наслаждения.       Чимин кошкой выгибается в погоне за лаской, а альфа ухмыляется его нетерпеливости, продолжая спускаться все ниже. Он прикусывает нежную кожу над тазовой косточкой, пуская по телу омеги разряд, Пак вскрикивает удивленно и приподнимает таз выше, безмолвно прося повторить.       — Ты такой чувствительный. Мне это нравится, — томно шепчет альфа и утробно рокочет, замечая через тонкую ткань белья как дергается член Чимина.       Пак хватает Чонгука за волосы, сильно сжимая их у корней, и тянет его на себя, тут же впиваясь в губы требовательным поцелуем. Чон глухо стонет в унисон с омегой, когда его член проезжается по эрекции Чимина. Их все еще разделяют слои ткани, что дико раздражает Пака, поэтому он решает взять все в свои руки. Отрываясь от желанных альфьих губ, он взглядом из под ресниц смотрит на разгоряченного Чонгука. Лица парней разделяют сущие сантиметры, когда Чимин шепчет Чонгуку прямо в губы.       — Возьми меня альфа.       И глаза Чона темнеют. Даже в свете Луны не разобрать где заканчивается зрачок и начинается радужка, но четко видно затапливающее их желание. Желание обладать омегой напротив. Чонгук скалой нависает над Паком, закрывая его от внешнего мира. Чимин видит лишь лицо альфы, как бешено блестят его глаза, раздуваются от учащенного дыхания ноздри. От этого вида и осознания, что сам Пак этого зверя пробудил член начинает болезненно пульсировать, а колечко мышц сильнее сокращаться, выталкивая бо́льшие порции смазки. Омега чувствует, что белье промокло настолько, что свободно пропускает соки и те уже пачкают постельное белье. Это чувствует и Чонгук. Он делает глубокий вдох и рычит, ощущая все усиливающийся аромат сирени.       Резко Чимина переворачивают на живот и он уже собирается начать возмущаться на смену позы, ведь ему хочется видеть лицо альфы, но не успевает и пискнуть. Чон одним рывком сдергивает его боксеры и припадает губами к анусу, начиная активно собирать омежьи соки языком. Пак извивается от приятных ощущений и вскрикивает, когда юркий язык проникает в колечко мышц.       — Чон.. а-а-ах гук, — высоко стонет Чимин, захлебываясь в удовольствии. Альфа медленно растягивает его, наслаждаясь эмоциями омеги. Он неспешно добавляет палец за пальцем, пока не ощущает, что те свободно проходят.       — Как ты хочешь милый? — спрашивает Чон, вынимая пальцы из ануса, и ласково гладит омегу по спине. Чимин, разморённый удовольствием, не сразу понимает о чем его спрашивают, но когда смысл заданного вопроса до него доходит он, приподнимаясь на локтях, ложится полубоком и заглядывая Чонгуку в глаза отвечает:       — Хочу видеть твое лицо альфа.       Хватаясь за шею Чона и утягивая его в очередной поцелуй, Чимин переворачивается на спину, и пока Чонгук стягивает с себя белье Пак обхватывает своими ногами его талию. Они стонут в унисон, когда член альфы начинает плавно погружаться в омегу.       — Т-ты такой большой ах, — задушено шепчет Чимин, ощущая как Чон распирает его изнутри.       — Тебе больно? — тут же останавливается Чонгук и уже собирается выскользнуть из парня, как омега резко давит пятками ему на поясницу, вгоняя в себя член на всю длину.       — Нет! О мой бог, — отвечает на вопрос Пак и впивается альфе в спину ногтями, разрываясь на части от всепоглощающего удовольствия.       — Можно просто Чонгук, — хмыкает Чон и перемещает одну ногу омеги себе на плечо, начиная толкаться в узкий проход. Постепенно наращивая темп Чонгук доводит их обоих до исступления, заставляя Чимина стонать все громче с каждым новым толчком. А когда альфа находит правильный угол и попадает по простате омега срывает голос, видя звезды перед глазами. Удовольствие затапливает все тело, разум улетучивается, а под закрытыми веками взрываются целые галактики. Пак оставляет все новые и новые красные полос на спине Чона, отчего тот рычит и яростнее вколачивается в тело Чимина. Тугой узел скручивается внизу живота и омега чувствует, что он на грани.       — Я скоро ах очень скоро, — произносит заплетающимся языком Пак и альфы согласно кивает, оповещая, что он тоже. Они сталкиваются губами так яростно и страстно, кусая друг друга тут же зализывая еще не появившиеся ранки. Их языки сплетаются в диком танце, в таком же сплетались их тела несколькими часами ранее. Чонгук рычит в поцелуй, а Чимин с громким стоном кончает, испытывая самый сильный оргазм в своей жизни. Мозг отключается на пару секунд, а фейерверки теперь взрываются не только перед глазами, но и по всему телу. Руки безвольно соскальзывают с плеч альфы, а сам омега расслабляется. Спустя пару секунд финиширует и Чон, в последнее мгновение успевая выскочить из тела Пака, изливаясь тому на живот. Он дышит загнанно и перекатывается на соседнюю половину кровати, отходя от фееричного оргазма.       Первым возвращается в реальный мир Чимин. Он подползает к альфе и мягко целует его в висок, после переходя поцелуями-бабочками на челюсть, пока не подбирается к губам. Они целуются медленно, тягуче. Их движения пропитаны нежностью и заботой, а лица украшают счастливые улыбки, которые они дарят друг другу. Чонгук находит влажные салфетки в прикроватной тумбочке и обтирает ими Чимина, что удобно устроился у него под боком. Так они и лежат в обнимку, слушая сердцебиение друг друга и наслаждаясь тишиной.       — Спасибо тебе Чимин, — негромко, чтобы не нарушать их идиллию произносит Чон. Он поворачивает голову и встречается с теплым взглядом лисьих глаз, что вызывает внутри трепет. Должно быть так и ощущаются «бабочки в животе».       — И тебе Чонгук, — вторит альфе Пак, испытывая те же самые чувства, что отражаются в темных радужках.       Они лежат накрывшись одеялом и крепко прижавшись друг другу. Голова Чимина покоится на груди Чона, звук его сердцебиения успокаивает омегу, постепенно вгоняя в сон. Из под полуприкрытых глаз Пак смотрит на умиротворенное лицо Чонгука, вслушиваясь в его дыхание. К этому парню Чимин испытывает множество теплых чувств, что сейчас греют душу и он впервые хочет с кем-то ими поделиться. Отдать себя Чону без остатка. Добровольно вверить ему ключи от своего сердца, откуда то точно зная, что Чонгук его не разобьет, а будет бережно хранить и оберегать. Омега улыбается своим мыслям и, думая, что альфа уже спит, тихонько произносит:       — Ты тоже мне нравишься Чон Чонгук.