somewhere in between

Луи решает ответить взаимностью: приготовить Гарри обед и заехать к нему на работу. У него должна была состояться встреча, но ее отменили в последнюю секунду, поэтому получился выходной. А когда Гарри пишет, что забыл ланч и ему придется сбегать в торговый центр, чтобы купить что-нибудь на перекус, Луи не задумывается дважды. Хотя его и учили, что он должен делать это неукоснительно ради своего будущего дома, Луи так и не научился хорошо готовить. Оказалось, что это не имеет значения, потому что Гарри все равно любит готовить. Но в последнее время его мужчина постоянно в стрессе из-за наплыва новых пациентов, вызванного возобновлением занятий в школе и приближением праздников. Луи не совсем понимает, даже когда тот объясняет, какую роль это играет в психическом здоровье, но ясно одно, что данное время года особенно тяжело сказывается как на сабах, так и на домах. Тот факт, что Гарри забыл взять с собой ланч, только доказывает, насколько он замотался, и Луи хочет порадовать его, принести горячую еду. Он просматривает содержимое всех шкафчиков на кухне и сооружает скромный обед: сэндвич, йогурт, орехи, любимый сыр доминанта и бутылку сока. Подойдя к самому высокому шкафу, Луи достает парочку шоколадных батончиков на случай, если тот захочет сладенького. Да, ничего шедеврального, но он даст понять, что ему не все равно, и он тратит время на то, чтобы написать сообщение на стикере, желая пережить этот день и помнить, что он меняет жизни. Добавив в завершение маленький смайлик, Луи закрывает маркер и направляется к машине, положив бокс с ланчем на пассажирское сиденье. Он вспоминает, когда в последний раз ходил на работу к Гарри. Не самый приятный опыт. Он надеется, что сегодняшний день изменит это. На этот раз он не нервничает и наслаждается короткой поездкой в более тихую часть города, где мир, кажется, движется немного медленнее. У Луи нет точного расписания, потому что у Гарри его тоже нет, иногда ему даже приходится отлучаться в экстренных случаях. Он надеется, что у него найдется свободная минутка между пациентами, чтобы зайти и передать еду. Зал ожидания тепло освещен и пахнет ванильным освежителем воздуха, по всему периметру расставлены растения, а на кофейном столике разложены журналы. Луи улучает минутку, чтобы как следует осмотреться, подмечая то, чего не заметил в прошлый визит. Луи натыкается взглядом на пару изношенных конверсов. Он поднимает глаза и рассматривает молодого человека, сидящего на диванчике. Мягкая шапочка натянута почти до самых глаз. Он листает что-то в телефоне. Сейчас, кроме него, никого нет, и Луи прочищает горло, чтобы не напугать его. — Простите, это кабинет Гарри Стайлса, да? Мимолетно взглянув, парень выпрямляется и кивает. — Да. Он должен выйти, — он смотрит на часы на телефоне, — примерно через пять минут. — Хорошо, отлично. Спасибо, — говорит Луи, отходя в сторону и присаживаясь на другой диван, чтобы не беспокоить его. — Подожди, ты Луи? — Да, это я, — Луи кивает, немного смущенно улыбаясь. — Извини, я просто… Гарри все время говорит о тебе. — Правда? Парень кивает и протягивает руку. — Кстати, я Брайден. Один из его пациентов. Это его обед? Луи кивает, щеки покрываются румянцем. — Да, он забыл взять его, и я решил принести. — Теперь я понимаю, почему он говорит, что ты заботливый. Он весь день напряжен, вряд ли у него будет время купить еду. Я хотел купить ему что-то поесть, но никак не успеваю сбегать, так что я рад, что ты привез ему поесть. — Он говорит, что я заботливый? Вероятно, он мог и на других вещах сосредоточиться, но ему не терпится узнать, что Гарри говорит о нем за закрытыми дверями. — Он говорит, что ты идеальный партнер, — признается ему Брайден. — Что ты очень милый и делаешь его по-настоящему счастливым. Сказал, что неудивительно, что он так быстро в тебя влюбился. — Что? — выдыхает Луи, замирая. — Он сказал… — Луи? — Гарри появляется в дверях. Он склоняет голову набок, на губах удивленная улыбка, несмотря на стресс. — Что ты здесь делаешь? Луи вскакивает с места, быстро обнимает его и чмокает в губы, внезапно почувствовав необходимость признать то, что он только что узнал. Гарри любит его. — Я принес тебе обед, — тихо говорит Луи. — Мне… это так мило, спасибо, любимый, — улыбается он. — Дай мне секунду, и я весь твой, хорошо? — Да-да, конечно, — кивает Луи, снова отступая. Он наблюдает, как Гарри провожает очередную пациентку до двери, напоминая ей об их следующем сеансе, прежде чем попрощаться и посоветовать быть осторожной за рулем. Затем он поворачивается к Брайдену и обращается к нему, не переставая улыбаться. — Ты можешь вернуться в кабинет, если хочешь, Брайден, — говорит Гарри. — Я приду через минуту. — Не торопитесь, — Брайден кивает, затем поворачивается к Луи, проходя мимо него в кабинет Гарри. — Было приятно познакомиться с тобой, Луи. — Мне тоже, — шепчет Луи. Как только дверь закрывается, Гарри подходит к нему и крепко обнимает за плечи. Луи чмокает его в висок, глаза все еще широко раскрыты, но сердце разрывается от счастья. Как, черт возьми, ему удалось влюбить в себя этого идеального дома? Он прячет улыбку, уткнувшись в грудь Гарри. — Я так рад тебя видеть, — выдыхает он в волосы Луи. — Не могу поверить, что забыл взять обед. — Не обольщайся, — усмехается Луи. — Это всего лишь сэндвич с несколькими снэками и соком. — Ты приготовил его для меня. Это будет лучший сэндвич в моей жизни. — Я думаю, ты переоцениваешь мои кулинарные способности, — усмехается Луи, выражение его лица смягчается, когда Гарри встречается с ним взглядом. — Но спасибо, — добавляет он тише. Гарри наклоняется и целует его, прежде чем тот успевает что-то сказать. Гарри любит его. Боже. Луи приподнимается на носочки, чтобы снова поцеловать его, зажав ланч в одной руке, а другую положив на шею Гарри, чувствуя пульс под кончиками пальцев. «Ты чувствуешь это?» — думает он. — «Ты можешь сказать, что я чувствую то же самое?» На выдохе Луи отстраняется от него, и зеленые глаза распахиваются. Они оба улыбаются, соприкасаются носами, и Гарри чмокает его, наконец-то забирая обед. — Мне лучше вернуться, — говорит он, слегка хмурясь. — У Брайдена уже начался прием. — Ладно, — Луи еще раз крепко обнимает его, прежде чем уйти. — Увидимся дома? — Я позвоню тебе, как только выйду из центра, — обещает Гарри. Он отстраняется от Луи и направляется к двери кабинета, и на секунду сабмиссив почти решается произнести заветные три слова. Впервые за все время его отношений они хотят сорваться с языка, а чувства переполняют. В конце концов, он только улыбается. Гарри отвечает тем же с понимающим блеском в глазах и обедом, и этого достаточно. Луи надеется, что его чувства так же сильны, как и его, это видно по тому, как он целовал его, как они разговаривали, по дурацкому ланчбоксу в руках. Он только сейчас начинает по-настоящему понимать глубину чувств. Луи уходит, чувствуя себя в десять раз легче, освободившись от груза, о котором даже не подозревал. Контракт связывает их в юридическом смысле, дает гарантии. Любовь — совсем другое дело. У любви нет правил, нет установленного способа чувствовать или действовать. Она просто существует, и долгое время Луи прятался от нее, убегал при каждом удобном случае. И, честно говоря, он никогда не думал, что почувствует любовь. Но, как и все остальное в последние несколько месяцев, она свалилась ему на голову. Гарри вызывал у него те чувства, которых он не испытывал с подросткового возраста. Он почти забыл, что значит быть влюбленным до головокружения. Луи чувствует любовь вокруг себя, она бурлит в животе и скрывается за веками, под кожей вспыхивают искры, словно повторяя движения проворных пальцев Гарри. Он дрожит за рулем машины, буравя взглядом лобовое стекло. Он медленно улыбается так широко, что через несколько минут щеки начинают болеть, а затем из него вырывается заливистый смех. Боже, это чувство ни на что не похоже. Луи принимает решение. Он уверен в себе. Неуверенность разбивается на части. Он сдается.

***

— Я хочу тебе кое-что показать, — начинает Луи. Гарри выгибает бровь, он сидит на диване в другом конце комнаты с открытой книгой на коленях. — В чем дело, любимый? — Иди сюда, — серьезно говорит он, протягивая Гарри руку. Несмотря на неуверенную улыбку, Гарри откладывает книгу и берет его за руку, позволяя провести себя через гостиную и столовую в другую часть пентхауса. Это решение далось нелегко, но и не так уж сложно. Луи просто проснулся утром и решил, что устал ждать. — В чем дело, Лу? — снова спрашивает он, поглаживая пальцами его руку. Не давая ответа, Луи тянет его за собой, пока они не оказываются в тускло освещенном коридоре рядом с кабинетом Гарри, прямо перед двойными дверями, которые раньше так сильно его пугали. Но теперь, держась за руки с доминантом, он не испытывает страха. На этот раз эта комната не является напоминанием о его неудачных отношениях и неуверенности в себе. Напротив, это место, где они с Гарри могут создать новые воспоминания. Томлинсон поворачивается к нему лицом, хватаясь за дверную ручку. — Эта комната… она важна для меня, — начинает он. — Я никогда никого не впускал в нее, потому что не был готов, но я думаю, — Луи прикусывает губу, поднимая глаза, — что теперь я готов. Впустить тебя. Чувствуя невероятную гордость за то, что сумел произнести эти слова, он упивается нежностью во взгляде Гарри, поворачивает ручку и распахивает дверь. Сначала его обдает порывом воздуха, и он отступает на несколько шагов, давая Гарри пройти. Кажется, что время на мгновение останавливается, когда доминант понимает, на что он смотрит. Примерно через минуту Луи не выдерживает и опускает взгляд. Он считает это место идеальным, но, возможно, Гарри не понравится. Возможно, им придется что-то переделывать, менять или… — Луи, это… — Гарри издает тихий смешок, его глаза блестят. — Это… — он не может подобрать слов. Луи едва успевает осознать, как его заключают в объятия. Гарри не совсем ожидал увидеть именно это, но его даже радует такой итог. Счастливо вздохнув, Луи утыкается носом в грудь доминанта и обнимает его в ответ. — Я рад, что тебе понравилось, — улыбается он. Гарри приподнимает его голову за подбородок и целует, не в силах сдержать улыбку. — Спасибо, что впустил меня. Луи знает, что он хочет еще что-то сказать, но в итоге молчит. Томлинсон улыбается в ответ и снова целует. Ему приятно, очень-очень приятно, потому что Гарри уже так много для него сделал: обучил, вселил уверенность, поддержал и подбодрил даже в случае ошибки. Луи может отплатить ему без особых усилий со своей стороны. В этом месте Гарри может чувствовать себя в безопасности, может быть полностью в своей стихии. — Только тебя, — повторяет Луи. Он снова поднимает голову для поцелуя, заглушая радостный смех Гарри.

***

Луи не теряет времени даром, предлагая им опробовать комнату. — Значит, это как с кубиком льда? Расположившись на полу в требуемой позе, Луи терпеливо слушает, как босые ноги Гарри ступают по ковру вокруг него. Его переполняет волнение. Ему не терпится узнать, что ждет его дальше. — Вроде того, — подтверждает он. — Это упражнение на доверие, я думаю, ты найдешь его очень расслабляющим, оно поможет тебе очистить разум. При мысли о прикосновениях Гарри Луи совсем не чувствует себя расслабленным. Он уже возбуждается. Гарри в целом все равно, где проводить сессию, но здесь будто другая атмосфера. Луи знает, что люди преуспевают в определенной среде, и теперь он может убедиться в этом на собственном опыте. — Подними голову, — говорит он, голос твердый, четкий. Луи послушно поднимает голову, стоя на коленях, и ловит взгляд Гарри. Он и раньше видел Гарри обнаженным, когда тот принимал душ или переодевался, и несколько раз, когда они были близки друг с другом, но до прикосновений дело еще не доходило. Он не знает, удастся ли ему сегодня потрогать его или нет, но надеется. — Я готов, Эйч, — он вздыхает, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать ерзать по ковру от возбуждения. Гарри усмехается и проводит рукой по щеке, после чего выражение его лица возвращается к нейтральному. — Я знаю, что готов, малыш. Потерпи. Кажется, что проходит несколько часов, прежде чем Гарри встает прямо перед ним, не торопясь расстегивая брюки и снимая рубашку. Его татуировки завораживают, которые, кажется, двигаются в соответствии с движением мышц. Луи не может отвести взгляд. Одежда падает на пол с тихим стуком, но этот звук все равно отдается в ушах, заставляя его вздрогнуть. — Я хочу узнать, насколько ты умело работаешь ртом. Поможешь? — Да, Эйч, — Луи старается не выдать своего нетерпения, но, кажется, ему это не удается, когда уголки губ Гарри приподнимаются в улыбке. — Да? Ты будешь хорошим мальчиком? Согреешь меня? — Да, пожалуйста, Эйч. Обещаю. Словно в награду, Гарри наклоняется и прижимается к его губам. Затем он встает, и обстановка вокруг накаляется. Бедра Гарри находятся на расстоянии вздоха от открытого рта сабмиссива, слюна собирается в уголках губ. Гарри — единственный, кому удавалось так завести его, даже не прикасаясь к нему. Будь его воля, он сделал бы гораздо больше, чем просто согрел его член. Луи доверяет ему. Он приподнимается, когда Гарри запускает палец под резинку черных боксеров. Несмотря на темный цвет, Луи видит сквозь материал отчетливые очертания члена. Он уже твердый, причем с тех пор, как они вошли в комнату. В районе головки красуется влажное пятно. То, что Гарри так же возбужден, как и он сам, заставляет его чувствовать себя намного лучше и увереннее. Гарри с легкой ухмылкой начинает спускать боксеры по ногам, при этом его член резко вырывается и чуть не бьет Луи по лицу. У него нет времени отреагировать на это должным образом из-за острого желания, которое расцветает между ног. — Я не хочу, чтобы ты двигался, понятно? — наставляет Гарри. — Не буду, Эйч, — обещает он. — Я буду хорошо себя вести. Гарри обхватывает член и проводит по всей длине, демонстрируя, как ему хорошо, с легким шипением запрокидывая голову и не спеша поглаживая себя, уделяя особое внимание головке. Затем он приоткрывает веки и смотрит на Луи потемневшими глазами. — Тогда покажи мне. Получив разрешение, Луи, не теряя времени, наклоняется вперед и берет крупную головку в рот. Вскоре он понимает, что это будет не так просто, как он думал. Ему приходится приложить немало усилий, чтобы вобрать хотя бы половину длины. Он не замечает, что стонет, пока Гарри не успокаивает его, положив руку на затылок. Тогда Луи замирает и закрывает глаза, заставляя себя расслабиться. Чем дольше он остается в таком положении, тем легче ему становится. Луи использует это по максимуму, прежде чем челюсть начнет болеть. Язык, прижимающийся к нижней части члена, подрагивает, даже когда он пытается удержать его в неподвижном состоянии. Луи чувствует всё: каждую вену, жилку, бугорок. И чем плотнее он смыкает губы вокруг члена, тем больше чувствует. Головка истекает естественной смазкой, и он экспериментально сглатывает, пробуя незнакомый вкус в глубине горла. Ответная реакция следует незамедлительно. Мышцы живота Гарри сжимаются. Луи пытается поднять глаза и увидеть его лицо, но все расплывается. Он успевает заметить, как Гарри запрокидывает голову, а затем снова поднимает и устанавливает зрительный контакт, по-прежнему удерживая его на месте. Гарри толкается чуть глубже, и Луи давится, слезы собираются на ресницах, одна сбегает по щеке. Они уже обсуждали невербальные сигналы, и Луи знает, что нужно сжать бедро мужчины, если нужно остановиться. Он намеренно держит ладонь подальше и восстанавливает дыхание. Проходит несколько минут, и Луи начинает привыкать к этому ощущению. Он чувствует себя сосредоточенным, заземленным, когда есть на чем сфокусироваться. Прикосновение Гарри привлекает его внимание, он открывает затуманенные глаза, и мужчина прослеживает подушечкой пальца контур губ, слегка оттягивая нижнюю и внимательно наблюдая за его реакцией. Из уст сабмиссива вырываются напряженные хныканья, которые посылают вибрацию по стволу. — Ты отлично справляешься, — хрипит он, голос становится намного глубже. — Еще немного. Смутно Луи задается вопросом, сколько времени это займет. Он чувствует себя слишком хорошо, его разум словно находится где-то вне тела. Луи еще даже не коснулся себя, но уже находится на грани разрядки, возможно, такой, какой ему еще не доводилось испытывать. Постепенно рука Гарри начинает давить на затылок. Луи заставляет себя расслабить горло, глубже принимая пульсирующий член. На этот раз он не давится, хотя на глаза наворачиваются слезы. Ощущение такое, будто он оторван от реальности. Он осознает лишь подергивание твердой длины и собственное бешеное сердцебиение. На мгновение все становится невыносимым, когда Гарри входит в него почти до конца, но потом все прекращается. Луи несколько раз моргает, пытаясь сфокусировать взгляд, и слегка подается вперед, пока Гарри не ловит его. — Хей, посмотри на меня, — говорит он, обхватив его лицо. — Какой цвет, Луи? Ты со мной? — С тобой, — хрипит Луи. — Зеленый. — Ты очень хорошо справился, любимый. Хочешь кончить? — Хочу, — он хмурится. Луи хватается за бедра Гарри, пытаясь вернуть член в рот и довести до оргазма. В ушах раздается теплый смешок, а затем нежные руки подхватывают его под мышки и поднимают. — Иди сюда, дорогой. Нам обоим будет хорошо, да? Ты заслужил это, ты сегодня просто молодец, согрел меня как следует, — воркует он. Позволив отнести себя на шелковое постельное белье, Луи падает боком на кровать, и Гарри оказывается рядом с ним. Он двигает сабмиссива к груди, одной рукой спускает его брюки, а другой прижимает к себе. Поцеловав в висок, Гарри опускается ниже, чтобы выровнять торсы. При первом же прикосновении к члену Луи вздрагивает, задыхается и хватается за руку мужчины. Его возбуждение становится до боли очевидным после того, как он забыл о нем, сосредоточившись на удовольствии доминанта. Большая рука обхватывает оба члена, прижимая их друг к другу. Гарри громко стонет, и Луи вторит ему. Еще два-три скольжения по длине, и они оба кончают. Луи содрогается и утыкается носом в блестящую от пота ключицу Гарри, покусывая кожу. Стайлс громко ругается и выгибает бедра, пачкая себя и саба спермой. Дальше они не двигаются. Гарри прижимает его к себе и успокаивающе гладит по рукам, пока тот не перестает дрожать. — Спи, любимый. Через минуту я приведу нас в порядок, — шепчет Гарри, прижимаясь губами к его челюсти. «Это был более чем идеальный первый раз в этой комнате», — с ухмылкой думает Луи, потираясь щекой о грудь Гарри. Да, он определенно сделал правильный выбор.

***

Луи теперь видит всю эту фальшь, которую ему навязывало общество. Быть доминантом — не значит командовать людьми и принижать их, чтобы возвыситься над ними, а быть сабмиссивом — не значит прогибаться под чью-то волю и терять всякое чувство собственного достоинства, чтобы угодить другому. Каждый раз, когда Луи оказывался с доминантом, он не чувствовал должной заботы, никакого облегчения или ощущения того, как с плеч сняли гигантский груз. Вместо этого он всегда чувствовал себя хуже, будучи отягощенным стрессом и тревогой. Гарри — это глоток облегчения. Он появился в самый лучший момент, когда Луи уже был готов отбросить все надежды на настоящие отношения, на то, что ему удастся найти человека, который впишется в не совсем стандартную картину его жизни. Мало кто остался бы рядом, только узнав, чем занимается Луи, но Гарри остался. Весь день Луи чувствует себя непобедимым. Он делегирует некоторые полномочия и организует работу, он заключает деловые сделки и обсуждает важные вопросы с самыми высокопоставленными лицами в компании. Но каждый вечер он возвращается домой и чувствует себя непобедимым совсем по-другому. Его единственная ответственность сводится к собственному благополучию и удовольствию. Он заходит в дом и видит там Гарри, который согласился жить в его пентхаусе, хотя это не совсем типично, тот обычно готовит ужин или занимается своими делами. Луи словно оказывается в невесомости. Это два совершенно разных мира, и иногда Луи не может поверить, что ему посчастливилось сохранить и то, и другое. В Гарри есть все, что нужно для доминирования, и нет ни капли задиристости и высокомерия, которые обычно сопутствуют этому. Именно из-за всего этого он говорит ему, что готов к большему. Гарри воспринимает это спокойно, только один раз переспрашивает, чтобы убедиться, уверен ли он в своем решении. Луи ожидал какого-то ритуала перед сексом, например, медитации, но Гарри не предлагает ничего подобного. Вместо этого, перед тем как уйти вечером на работу, он притягивает Луи к себе и страстно целует, после ярко улыбаясь. Они не назначают точную дату, чтобы никто из них не нервничал по этому поводу, но Луи не может отрицать головокружительное возбуждение. Он целую вечность ни с кем не спал и при этом не испытывал сожалений после. И Луи знает, что ожидание того стоит. Оставшись один в квартире, он пытается прибраться, дабы избавиться от беспокойства, прежде чем зайти к себе в кабинет. Что-то заставляет его достать папку бумаг, которые он сунул в верхний ящик, не просмотрев, — все документы, описывающие жизнь Гарри. Это толстая стопка, и Луи осторожно вынимает ее и кладет на стол. Он медленно открывает папку, пробегает глазами по первым страницам, где стоят обязательные подписи, и глупо улыбается, увидев знакомый почерк и подпись Гарри. Следующие несколько страниц — это краткая анкета, где, в частности, указано место его работы, возраст, сексуальная ориентация и многое другое, что Луи уже прочитал после согласования. Он листает дальше и обнаруживает более подробную информацию о его кинках и сексуальных предпочтениях. Он закусывает нижнюю губу, размышляя о том, чтобы удивить его во время секса. Луи фыркает, когда читает в списке кинков «семейная жизнь», «семья». «Гарри — уникальный человек», — размышляет он. — «Он не похож ни на одного доминанта, которого он когда-либо встречал». Луи просматривает остальные кинки, перечисленные на этой странице и на следующей, затем снова перелистывает. Этот раздел посвящен прошлому сексуальному опыту. Нет информации о травмирующем опыте или использовании стоп-слов, и Луи благодарен за это, не желая представлять Гарри в подобной ситуации. В основном все выглядит замечательно и соответствует ответам Луи. У него тоже не было травмирующего опыта, но он перечислил несколько неприятных деталей, которые, как он знает, Гарри наверняка уже прочитал. Его охватывает чувство вины за то, что он не прочитал о Гарри раньше, но он так увлекся их отношениями, что забыл о бумагах. Покачиваясь в кресле, Луи кивает, просматривая остальные листы: болезни, меры предосторожности и количество бывших партнеров. Голубые глаза расширяются, и он чуть не давится собственной слюной, когда видит цифру рядом с бывшими сексуальными партнерами. Он несколько раз моргает и подносит бумагу к лицу, как будто это может изменить то, что там напечатано. Луи опускает документы на стол и до боли кусает губу. Число бывших Гарри, кажется, отпечатается у него под веками. Ноль.

***

Требуется несколько дней, чтобы информация усвоилась. При других обстоятельствах он мог бы опасаться, ведь данный факт не может не настораживать. Однако в некотором смысле Луи благодарен. Гарри все это время учил его. На протяжении многих лет Луи был поглощен мечтой о собственном бизнесе, он все свои силы направил на образование в этой сфере, отказавшись от дальнейшей тренировки в качестве сабмиссива. Он уже смирился, что никогда им не станет. Но потом ему невероятно повезло, и Луи встретил Гарри. Он гораздо образованнее в вопросах того, что значит быть доминантом или сабмиссивом. Без его руководства Луи так и остался бы испуганным, застенчивым сабмиссивом и внушал бы себе то, что ему никто и ничто не нужно, кроме него самого. Гарри терпелив, когда Луи задает вопросы, и дает ему возможность вырасти как сабмиссиву и почувствовать себя комфортно в своем теле, прежде чем продвинуться дальше. Он спокойно реагирует на его ошибки, путаницу во время сессий. Если Луи хочет сдаться, Гарри протягивает ему руку и возвращает уверенность в себе, чтобы тот самостоятельно почувствовал себя успешным, а не основывал свою ценность исключительно на мнении Гарри. И все же Луи отчасти нравится, что в плане отношений он опытнее. Он наконец-то может сказать, что ему нравится, и отталкиваться от этого. Это не так уж много по сравнению со всем, чему Гарри его научил и что сделал для него, но для Луи этого достаточно, потому что в прошлом секс никогда не приносил ему удовольствия. Ноги в носках бесшумно скользят по полу, когда он направляется в другой конец пентхауса к кабинету Гарри, скрестив руки на груди. Он все еще в удобной пижаме, так как встал всего лишь час назад, изрядно повалявшись в постели. — Можно войти? — спрашивает Луи, приоткрыв дверь и заглянув в комнату. Гарри улыбается и кивает. — Да, конечно. Я как раз заканчиваю. Тихо закрыв за собой дверь, Луи ступает по плюшевому ковру, пока не доходит до него, сцепив руки. Длинные пальцы прекращают печатать и обхватывают Луи за талию, утянув на колени к Гарри, который чмокает его в висок. — Привет, — говорит Луи. — Привет, — со смешком отвечает Гарри. Устроившись поудобнее, Луи прижимается к нему щекой и просто наблюдает за ним. Гарри возвращается к работе: печатает заметки после сеансов. С тех пор как Луи узнал о той цифре, его чувства к Гарри, безусловно, усилились, углубились и не только благодаря информации, вычитанной в бумагах. Все это время Луи казалось, что это он дает Гарри шанс, но теперь он понял, что и тот пошел на риск. Он замечательный доминант, и Луи знает, что, скорее всего, он мог бы получить любого саба, какого захочет. Но он выбрал Луи и решил остаться с ним, решил, что он того стоит. Он рискнул даже тогда, когда Луи огрызался, смущал его и открыто выражал свое сомнение. Список можно продолжать до бесконечности. Их отношения пошли в гору в тот момент, когда Луи решил быть с ним предельно честным, но осталось еще кое-что, что он не сделал до сих пор. — Я люблю тебя, — шепчет Луи. Гарри немедленно прекращает печатать. Луи чувствует, как он застывает, за исключением сердца, громко стучащего в груди прямо там, где сабмиссив прижимается ухом. Пальцы зависают над клавиатурой, руки чуть трясутся. — Что ты сказал? — Я люблю тебя, — медленно повторяет Луи. На мгновение его охватывает страх, но он подавляет его. Он уверен в своих словах и чувствах. Гарри сжимает его плечи и отстраняет на достаточное расстояние, чтобы как следует посмотреть на него. В широко раскрытых зеленых глазах читается шок. — Да? — шепчет он. — Да, — кивает Луи, на этот раз не в силах сдержать смешок. Луи снова бросается вперед, и сильные руки обхватывают его, крепко прижимая к груди. Затем Гарри целует его в губы, щеки, брови, уши и нос — всюду, до куда может достать. — Гарри… Хаз, — Луи хихикает, толкая в грудь. — Что? Что такое? — он обхватывает его лицо ладонями. — Ты… ты любишь меня? — О, — Гарри вздыхает, — конечно, люблю, Луи. Я очень сильно тебя люблю. Я боялся, что скажу это слишком рано и отпугну, поэтому никогда не поднимал эту тему, но, — его губы снова растягивается в широкой улыбке, — я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Луи счастливо смеется и целует Гарри, наслаждаясь моментом. Да, он точно уверен.

***

Луи лежит на шелковой простыне, посреди кровати. Он делает глубокий вдох, успокаивая свои нервы. На этот раз они не в комнате рядом с кабинетом Гарри. Он смотрит на знакомый потолок собственной спальни, вентилятор медленно вращается над головой. — Вот почему я хотел подождать, — выдыхает Гарри в ухо, и от его губ и теплого дыхания по коже бегут мурашки. — Чтобы каждое прикосновение, — его руки скользят по талии Луи, лаская кожу легкими, как перышко, касаниями кончиков пальцев, — каждое слово, — шепчет он прямо в ухо, — каждый вздох, — он крепко сжимает талию, пока у Луи не перехватит дыхание, — доводил тебя до предела. Они совсем недавно впервые признались друг другу в любви. Кроме того, в последнее время они проводили большее количество сессий и узнавали о себе как можно больше подробностей, так что это было обоюдное решение сделать шаг вперед. — Мне даже не нужен секс, чтобы доминировать над тобой, но он может быть невероятно полезен для понимания друг друга. Они еще даже ничего не сделали, но Луи уже не может насытиться его прикосновениями. Томлинсон опускает веки. — К тому же, — самодовольно говорит Гарри, сжимая его бедра, — секс очень приятен. Луи не может сдержать тихий смешок от прирожденной способности Гарри чувствовать, когда он слишком сильно погружается в мысли, и возвращать его к настоящему. — Я могу быть уверен, что ты будешь держать глаза закрытыми, дорогой? — Да, Гарри. Потому что сегодня он — просто Гарри. Они просто пара влюбленных. Луи равномерно вдыхает и выдыхает, крепко зажмурив глаза. Тишина комнаты опускается на него, словно толстое пуховое одеяло, но ветерок от вентилятора напоминает о том, что он совершенно голый и открытый перед Гарри, независимо от того, смотрит тот или нет. Внезапно он слышит звук падающей на пол ткани. Его первое побуждение — открыть глаза и посмотреть, что это было, но он хмурится и зажмуривается еще сильнее, решив доказать, что может повиноваться. После того, как-то, что предположительно было рубашкой Гарри, оказывается на полу, снова наступает тишина. Луи начинает немного нервничать, теребит пальцами простыню и комкает ее в кулаке. Он сглатывает и снова глубоко вдыхает. Как только он почти расслабляется, раздаются еще два глухих удара по паркету. Обувь. Он может представить его стоящим напротив и наблюдающим, как поднимается и опускается грудь Луи. Томлинсон гадает, не торопится ли он раздеваться из-за желания полюбоваться сабмиссивом и предвкушения предстоящего опыта. Луи знает, что, если бы ему дали шанс, он бы тоже восхищался каждым сантиметром тела Гарри. Звук расстегиваемой молнии разносится по комнате, и Луи, сам того не желая, шипит себе под нос. По венам пробегает разряд энергии, и он беспокойно ерзает. Проходит еще несколько минут, прежде чем он слышит, как брюки падают на пол. У Луи перехватывает дыхание, с языка срывается хныканье. Он не знает, остался ли Гарри в боксерах или он обнажен, но у него такое чувство, что если он протянет руку, то наткнется на гладкую, теплую, ничем не прикрытую кожу. Гарри мог бы завязать ему глаза, но это не затуманило бы сознание, не дало бы такого чувства невесомости. А также на Луи ложится дополнительная ответственность. Простая, но, тем не менее, ответственность. Гарри точно знает, что делает. Он был прав, когда объяснял, почему они откладывали этот момент. От каждого звука у Луи волосы встают дыбом, а сердце бьется быстро и неровно. Кончики пальцев на руках и ногах приятно покалывает от желания прикоснуться к Гарри и почувствовать его прикосновение на себе. Он хочет обнять его ногами за талию. Если бы Луи чувствовал, что может заговорить, не нарушая момент, он бы начал умолять. Рядом с кроватью раздаются шаги. Затем еще один, и еще. Луи напрягается, когда чувствует тепло тела и понимает, что Гарри невероятно близко… совершенно обнаженный. Он может прикоснуться к нему. У него уже кружится голова, а они еще даже не начали. Он прикусывает губу и довольно улыбается. Но улыбка пропадает, когда основания шеи касаются кончиками пальцев. Они задерживаются на мгновение, а затем медленно начинают спускаться к груди, обводят каждый сосок, прежде чем опуститься ниже, к пупку. Луи открывает рот в немом стоне, и из него вырывается судорожный вздох, он выгибает спину в ответ на легкое прикосновение. Если Гарри дотронется до его члена, он кончит. Точно. И к счастью, и к сожалению, он не касается Луи ниже талии. Вместо этого его пальцы возвращаются к груди, задевают затвердевшие соски, прежде чем подняться к плечу. Гарри ведет пальцы вниз по руке, на мгновение задерживаясь на чувствительном участке с внутренней стороны локтя, пока Луи не вздрагивает и хрипло не стонет, не в силах сдержаться. Он снова сглатывает, в горле пересыхает. Такое ощущение, что он где-то далеко, но тело приковано к матрасу, к этому моменту, к Гарри. Палец доминанта возобновляет движение к внутренней стороне запястья, заставляя его дрожать всем телом. Луи поджимает пальцы, когда Гарри проводит по венам. Он обхватывает запястье Томлинсона, прежде чем поднять руку в воздух. — Глаза закрыты, — шепотом напоминает Гарри. Кивнув, Луи снова крепко сжимает веки, чтобы случайно не поднять их. Он рад этому напоминанию, потому что в следующий момент он ощущает прикосновение кожи к коже, и это так возбуждает, что в моменте он чуть не кончает, толкаясь бедрами в воздух. Он не может заставить себя смутиться, когда чувствует жжение от слез под закрытыми веками. Луи не знает, почему он так потрясен. Но Гарри позаботится о его безопасности. Равномерное дыхание мало помогает, когда Гарри прижимает запястье Луи к своей широкой груди. Он перемещает маленькую ладошку к тому месту, где бьется сердце. Все вокруг замирает. Луи синхронизирует свое дыхание с дыханием Гарри, и нервозность снова сходит на нет. Проходит несколько минут, и затем доминант направляет руку Луи, позволяя ему почувствовать кончиками пальцев грудные мышцы, соски, очертания пресса, бедра и короткие вьющиеся волосы под пупком. Снова пауза, а затем его рука резко опускается на полутвердый член Гарри. Луи слегка дергается, словно его обожгли. Он от шока открывает рот, но потом обхватывает возбужденный орган и слышит, как сбивается дыхание Гарри. Медленно они входят в ритм, но доминант не отпускает его. Они оба гладят горячую длину, пока та не прижимается к животу и Луи не почувствует каждую вену. Они работают в команде. Луи не приходится самостоятельно доводить его до полной готовности, как это было в прошлых отношениях. Гарри, похоже, хочет участвовать на каждом шагу, а сабмиссив только рад. С губ доминанта срывается тихий стон, и Луи дергается от этого звука, едва не открывая глаза. Но они почему-то остаются закрытыми, и Гарри отводит их соединенные руки от своего напряженного члена, поднося их к губам и нежно целуя тыльную сторону. — Сегодня ты кончишь три раза. Ты не против, дорогой? — Меня это более чем устраивает. Тихо посмеиваясь, Гарри опускает руку. — Я так и думал. Пальцы Гарри спускаются еще ниже, лаская его бедра и рисуя на коже невидимые узоры. Он выгибается, не осознавая, что делает это, навстречу непредсказуемым прикосновениям. Гарри в один момент прикасается к нему, а в следующий — резкая пауза, после которой Луи теряется в догадках. Неожиданно рука мужчины сжимает основание члена сабмиссива, и Луи кричит, срываясь на всхлипы, его тело горит воображаемым пламенем, под веками вспыхивают белые пятна, и он отрывается от кровати. — Давай, Луи. Кончи, — приказывает Гарри на ухо. Это все, что нужно. Луи так долго мучился от возбуждения, что кончает в тот самый момент, когда получает разрешение. Гарри направляет его член, и тот изливается, пачкая весь свой торс. Он всхлипывает, но не открывает глаз, его голова запрокидывается. Как же ему пережить эту ночь? Гарри успокаивает его, поглаживая по волосам и лбу. Другая его рука намеренно продолжает поглаживать чувствительный член, буквально выдавливая последние капельки полупрозрачного семени. Те скатываются по головке и стволу. — Потрясающе, Луи. Умница. Такой хороший мальчик. Прикосновение исчезает, и Луи хнычет, но затихает, когда следы первого оргазма вытирают теплой и влажной мочалкой. Она так грубо ощущается на нежной коже бедер, живота и члена, что он морщится, но не может отрицать, что уже снова начинает возбуждаться, несмотря на боль. Может быть, даже благодаря ей. Гарри бросает мочалку на пол и опускается на колени на кровать рядом с ним. Судя по усилившейся темноте, он нависает над лежащим Луи, уперевшись руками в матрас по обе стороны от головы. Он целует Луи в лоб, а затем проводит большим пальцем по векам и мимолетно прижимается к ним губами, после чего опускается на постель, сбоку. — Перевернись, милый, — говорит он. Одним плавным движением Луи переворачивается на живот, подложив руки под щеку. Так гораздо легче держать глаза закрытыми, и в ожидании продолжения он вдыхает аромат свежевыстиранного белья. Раздается щелчок крышки, и Луи чувствует пальцы между бедер. Ноги сами собой раздвигаются, простыни сбиваются под коленями, ягодицы приподнимаются. Гарри массирует теплую кожу, а Луи считает в голове до минуты, стараясь сосредоточиться на прикосновениях доминанта. Легче держать глаза закрытыми, когда он вжимается лицом в подушку, но Луи все же поднимает голову, чтобы сделать вздох, когда палец стремительно проникает в него. Вскоре Гарри накрывает его всем телом, и следом все происходит как в тумане. Луи не успевает проследить, как тот добавляет второй, а затем третий палец. — Давай растянем тебя, — шепчет Гарри. — Хочу, чтобы ты кончил еще раз, прежде чем я войду в тебя. Пальцы Гарри проникают все глубже и глубже под разными углами, пока не задевают простату. — О, — Луи стонет и толкается навстречу руке доминанта. Он шумно и влажно дышит, изгибаясь под сильным телом, и сжимает пальцами простынь. Гарри наклоняется и кусает его в шею, втягивая кожу и оставляя лиловые следы, которые Луи будет лелеять до тех пор, пока мужчина не поставит новые. Пальцы восхитительно давят на простату, острые зубы впиваются в плечо, и со всхлипом Луи кончает во второй раз. Он чувствует себя растянутым, податливым, когда Гарри убирает пальцы и целует между лопаток, поворачивая его голову. — Посмотри на меня, — просит Гарри, проводя пальцами по разгоряченной щеке. Наконец его губы мучительно медленно прижимаются к его. Он не торопится углублять поцелуй, сохраняя его целомудренным. Луи старается держать голову, до боли напрягая шею. Как бы это ни было странно, он открывает глаза, не перерывая поцелуй. После столь длительного времяпрепровождения в темноте, ему хочется впитать в себя каждую деталь. Время, кажется, останавливается, когда головка члена Гарри упирается в сжатое отверстие и давит, растягивая. А затем между вдохами он подается бедрами вперед. Руки упираются в подушку по обе стороны от головы, Гарри накрывает его своим телом, Луи задыхается, пуская слюни на льняную наволочку. Он протяжно стонет по мере погружения члена до самого основания. Гарри шипит от тесноты, давящей со всех сторон и вызывающей искры удовольствия. Он тяжело дышит над ухом Луи, отчего его шея покрывается мурашками. Однажды ему хочется сделать это на спине, чтобы видеть лицо доминанта, но сейчас он доволен и этим: они прижимаются телами друг к другу, чувствуя каждый изгиб и каждую впадинку. Луи счастливо вздыхает, когда кратковременный дискомфорт проходит. Приняв более удобную позу, Гарри шипит и непроизвольно подается вперед, но его извинения не требуются, так как Луи выгибается в погоне за ощущениями. — Гарри… — Я здесь, — отвечает, небрежно целуя и соприкасаясь языками, — я здесь, Луи. — Мне очень хорошо, — невнятно произносит Луи. — Знаю. Я знаю, малыш. Луи измотан, но он вскрикивает, когда Гарри просовывает под него руку и сжимает вновь возбужденный член. Он никогда не кончал три раза подряд, но Гарри неведомым образом заставляет поверить, что возможно все. Поэтому он игнорирует слегка болезненную чувствительность и позволяет своему телу действовать самостоятельно. Тонкий слой пота только облегчает скольжение, Гарри сгибает ноги в коленях и полностью опускается на Луи, трахая медленно и размеренно, с каждым толчком погружаясь все глубже и глубже. — Блять… черт, Гарри, — умоляет он. — Я слышу тебя, малыш. Ты кончишь для меня? В последний раз? Мы сделаем это вместе, малыш, давай. Я так сильно люблю тебя. — Люблю тебя, — выдыхает Луи. — Очень сильно, — он прижимается к руке Гарри, а затем снова насаживается на его член, его окутывает густой запах доминанта. — Я сейчас… я сейчас… — предупреждает он. — Давай, кончи, Лу, — Гарри кусает его за плечо, чтобы заглушить свой собственный стон, входя в него до упора и моментально достигая оргазма. Он едва замечает, когда это происходит. После двух оргазмов спермы почти нет, член лишь слабо дергается, но он чувствует, как с каждой секундой Гарри наполняет его семенем. Только от этого глаза закатываются, и он тянется назад и проводит дрожащими пальцами по спутанным волосам мужчины. В прошлых отношениях в этот момент он тихонько выбирался из постели и шел в душ, ожидая, пока уйдет очередной ухажер. Затем он менял постель, забирался в пустую кровать и надеялся проспать ночь без сновидений. — Я люблю тебя, — говорит Гарри, опускаясь рядом и притягивая его к себе. — Я люблю тебя, — хрипло повторяет Луи. Засыпая, Луи на мгновение вспоминает то, что было до того, как он встретил Гарри. Он слишком много работал, слишком мало ел и вел себя так, будто ничего не происходило, при этом ходя словно с дырой в груди. Он не может поверить, что ему посчастливилось найти такую потрясающую пару, такого невероятного человека. Он никак не может отплатить ему. Но Луи понял, что, возможно, это и не нужно. Что, возможно, простого факта совместного существования, уравновешивания друг друга, более чем достаточно. Луи из последних сил поднимает голову и крадет последний поцелуй, в то время как Гарри гладит его по спине и укрывает одеялом. Так он и засыпает, спокойно, уверенно, с улыбкой, и наконец-то целым сердцем.

***

— Потрясающе, Брайден! Зрители все еще аплодируют, когда актеры уходят со сцены, кто-то бросает розы, некоторые обнимаются. Луи улыбается так широко, что у него болят щеки, и он крепко держится за руку Гарри. — Спасибо, друг, — улыбается Брайден, он кажется гораздо жизнерадостнее, чем при первой встрече у кабинета Гарри много месяцев назад. — Я правда очень рад, что вы смогли прийти. Луи хвалит его игру и рассказывает без деталей о том, как сам играл в школьном театре, прежде чем вернуться к ожидающим его друзьям. Лео подталкивает его локтем. — Не могу поверить, что это его первый опыт игры в театре. Он уже кажется профессионалом. — Он всегда хотел стать актером, но не верил в свой успех. Гарри его поддержал, — хвастается Луи, беря доминанта за руку. — Феноменальная постановка, мы обязательно придем на следующий спектакль, — добавляет Блейк. Гарри прощается со своими знакомыми, и затем они направляются к двери. Они приехали сюда все вместе, так что они спускаются на переполненную стоянку и спешат к машине Блейка. Луи с Гарри занимают заднее сиденье. — Куда мы едем? — спрашивает Луи, когда они проезжают поворот к дому. — О, мне нужно заскочить в офис на минутку, — говорит Блейк, остальные ведут себя странно тихо. Луи пожимает плечами, но соглашается, наклоняясь к Гарри. — С днем рождения, малыш, — тихо говорит он. — Спасибо, — улыбается Луи. После двадцати пяти его день рождения кажется ему скорее рутиной. Он не любитель больших и шумных праздников, какого-то особого внимания, но в этом году ему понравилось проводить его с Гарри. Их разница в возрасте больше не беспокоит его. — Давай поднимемся, — Гарри подталкивает его к двери. — Зачем нам в офис? Гарри ничего не отвечает, помогает ему выйти из машины, когда они подъезжают к зданию, и они следуют за Блейком и Лео к лифту. — Так, ребята, вы очень странно себя ведете, — комментирует Луи, когда они поднимаются на верхний этаж. — Вы уверены, что… — Сюрприз! Луи отскакивает и округляет глаза при виде всех людей, собравшихся в офисе. По всему периметру развешаны плакаты, буквенная гирлянда, а посередине установлен большой стол с едой и тортом. Найл замер с зажигалкой в руке, Лиам и Зейн стоят чуть поодаль, позади него. Девочки тоже пришли, и у всех на головах праздничные колпачки. Блейк и Лео обходят их и присоединяются ко всем остальным у стола. — Это… вы, ребята… — эмоционально выдыхает Луи. — Это была идея Гарри, — ухмыляется Найл, кивая в его сторону. — И мы все хотели показать тебе, как мы тебе благодарны, поэтому, — он делает паузу, зажигает свечи и затем поворачивается к нему, — с Днем рождения! — С Днем рождения, Луи! Все повторяют хором, и Луи настолько потрясен, что готов расплакаться, но теперь его есть кому успокоить. Он разворачивается в объятиях Гарри и притягивает его к себе для поцелуя прямо на глазах у всех. Луи слышит, как все аплодируют у них за спиной. Он отстраняется от Гарри, широко улыбаясь и прижимаясь к его лбу своим. — Я люблю тебя, — говорит он. — Спасибо. — Я очень сильно люблю тебя, малыш, — улыбается Гарри, выводя его на середину комнаты. — С Днем рождения, Лу. Я хочу провести каждый день с тобой до конца наших дней. Он чувствует фантомный контур своего ошейника и представляет его, лежащим дома. Что бы ни случилось, Луи доверяет всем в этой комнате, и он по-разному благодарен каждому из них. Он поворачивается и целует улыбающегося Гарри в щеку, прежде чем задуть свечи. Луи нравится думать, что у него есть все, о чем он мечтал. Нет, он берет свои слова обратно. На этот раз он знает, что у него есть всё, о чем он мечтал.