Хакнуть систему образования

Растерянный Шастун шел по светлому коридору поликлиники, непроизвольно сжимая кулаки и пытаясь собрать в кучу мысли или хотя бы разобраться в чувствах. Страх, гнев, протест, ненависть и отчаяние смешались воедино, затмевая разум и разогревая кровь. Эту смесь чувств он никак не мог облачить в слова. Точнее, пара слов в его голове все же вертелась — «какого хера?». Подойдя к выходу на лестницу, он с силой ударил косяк кулаком, так что стекло в перегородках мелко задрожало. — Какого хера? — сдавленно проскулил он вслух те слова, которые на время заменили собой весь его лексикон. Проходящий мимо медбрат со стопкой карт в руках испуганно оглядел парнишку, поморщился, но, не говоря ни слова, побежал дальше по своим делам. Бабушка в меховой шапке, ворча что-то о малолетних хамах, проковыляла вслед за шустрым медбратом. Антон виновато схватился за голову, взъерошивая волосы, будто это должно было помочь думать. Не помогало. Он смотрел в одну точку и качал головой, пытаясь осознать всю полноту проблем, которые ему подкинул Арсений Сергеевич. Итак, он не поставил ему официальный психиатрический диагноз «депрессия» — это плюс. Но перекинул его на терапевта — это минус. Он не будет его мучить душными разговорами, по крайней мере пока — это плюс. Но он не отпускает эту ситуацию и обещает инициировать отложенный разговор — это минус. Антону закроют больничный — это плюс. Чтобы его закрыть, его осмотрят — это минус, ему назначат анализы — это минус, ему могут назначить дополнительные исследования — это минус. Анализы, которые ему назначат, наверняка включают в себя иголки — это жирнющий минус. А самый главный минус состоит в том, что он ничего не может сделать, чтобы этого избежать — больничный закрывать придется в любом случае. Патовая ситуация. Антон приложил руки к лицу. В голову пришла глупая мысль, что сейчас со стороны он похож на человека, сошедшего с картины «Крик» Эдварда Мунка. Какой абсурд. Вздохнув, он потащился на этаж ниже, к терапевту. К счастью, народу в очереди было немного. Не то чтобы Антон был сильно рад, что попадет в кабинет довольно скоро, вовсе нет, просто зайти и получить направления на анализы лучше, чем подождать несколько часов, сожрать себя поедом в ожидании, после чего опять-таки зайти и получить направления на анализы — меньшее из зол. Смартфон звякнул, напомнив Антону, что надо бы перевести его в виброрежим. Мельком взглянув на уведомление, Шастун приподнял брови от удивления. Макс Заяц: Здорово, Тох. Ты вернулся в СПб? Точно! У Макса же намечалось недельное повышение квалификации в Питере! Антон забегал по клавишам.

Я: Привет. Ага, вчера. А ты когда планируешь приехать сюда?

Макс Заяц: Да уже сегодня вечером Послезавтра начинается учеба Завтра свободный день. Хочешь встретиться?

Я: Конечно! Тебя надо встретить в аэропорту?

Макс Заяц: Не, я на каршеринге доеду Спасибо Завтра спишемся тогда

Я: Ага. До завтра

— Молодой человек, вы проходите? Ваша очередь, — раздалось откуда-то сбоку. Антон отвлекся от смартфона и заметил, что все люди в очереди вопросительно на него смотрят, а дверь к терапевту приоткрыта. — Да, спасибо, — виновато отозвался Антон и шустро прошмыгнул в кабинет. Он плотно закрыл дверь и поморщился от запаха хлорки. Сидящий за столом дедушка-терапевт даже не поднял на него взгляд, продолжая что-то писать на бумаге от руки, полностью игнорируя стоящий рядом с ним компьютер. — Здравствуйте, — робко поприветствовал Шастун. — На что жалуетесь? — седой терапевт по-прежнему не отвлекался от заполнения бумаг. — Мне бы это… — Антон робко шмыгнул носом. — Больничный закрыть. — Фамилия? — строго спросил терапевт. — Шастун, — Антону было не по себе. Как будто он виноват, что пришел тут со своим больничным. Врач наконец отвлекся от бумаг, достал из ящика небольшие чистые листочки и снова стал что-то писать, но уже на листочках. Поистине, 90% времени врачей отнимает писанина. — Это направления на анализы, — врач наконец поднял ясные голубые глаза на пациента и протянул ему листочки. — Общий анализ крови и мочи. Завтра восьмое марта, лаборатория не будет работать. Приходите послезавтра утром, сдайте анализы натощак. Результаты будут только в четверг, тогда и приходите. Проведем осмотр и закроем больничный. Все. Зовите следующего там. Он снова опустил голову и продолжил заполнять какие-то бумаги. У Антона внутри будто что-то разбилось. Анализ крови. Осмотр. Без иголок тут явно не обойдется. Голова закружилась, а в ушах зашумело. Молясь не свалиться в обморок при враче, Антон, пошатываясь, вышел в коридор. Благо, врач, поглощенный бумажками, не заметил неустойчивую походку пациента.

***

Рано утром восьмого марта Антон проснулся абсолютно не в праздничном настроении. Мысль о том, что завтра с утра ему предстоит сдать анализ крови, пульсировала в висках и напоминала о себе каждую минуту. Честно говоря, лучше бы эти анализы предстояли сегодня. Сходил бы, отмучился, отстрелялся. Но вместо этого ему предстоит день томительного ожидания неминуемой боли. Ощущения от отпуска словно уже сошли на нет. Он как будто и не был в отпуске. Стресс заполонил все сознание. Антону казалось, что он физически чувствует, как трудятся его надпочечники, усердно добывая для него кортизол. Майя — ранняя пташка — уже бегала по дому и напевала какую-то незатейливую мелодию. — С восьмым марта, — сонный и взъерошенный Антон, не умывшись, пришел на кухню и поцеловал маму в щеку. Какая же она у него красивая! — Спасибо, — тепло улыбнулась Майя. — Ты рано встал, я еще не приготовила завтрак. — Мам, сегодня восьмое марта, — усмехнулся Антон. — Сегодня завтрак готовлю я. Сейчас, только умоюсь. — Мне вполне подойдет гранола с йогуртом и голубикой, — смущенно отозвалась Майя. — Разберемся, — Антон скрылся в ванной. Ну уж нет, гранола с греческим йогуртом и фруктами-ягодами — это слишком обыденно, слишком привычно. Хотелось чего-то чуть менее полезного, но чуть более праздничного. Может, банановые панкейки? Или блинчики с начинкой? Или какие-нибудь замороченные бутерброды из поджаренного хлеба, покрытого соленой семгой, салатом айсберг и яйцом пашот сверху? Пока Антон чистил зубы и раздумывал над завтраком, в дверь позвонили. И кого только нелегкая принесла так рано? — Я открою, — крикнула Майя из-за двери. — Угу, — задумчиво отозвался Антон. Течение воды заглушало посторонние звуки, но даже через него Антон услышал какие-то восторженные возгласы и благодарность Майи. Что-то привезли? Доставка? Любопытство подтолкнуло Антона закончить водные процедуры как можно скорее. Придя на кухню, он увидел абсолютно счастливую Майю, которая ставила в вазу внушительный букет из наполовину распустившихся фиолетовых тюльпанов. Внезапно. Пару мгновений Антон перебирал в голове вероятных адресантов этого букета, но все варианты отметались ввиду несостоятельности. Ну не мог же отец его отправить? Или мог? А что, если они снова вместе? Робкий огонек надежды на возвращение отца зародился в душе Антона. Он никак не мог перестать ощущать себя ребенком, которого предал и бросил отец. И хоть разум подсказывал, что такое происходит сплошь и рядом, что он не первый ребенок, отец которого ушел за хлебом и не вернулся, а все же где-то в глубине души он еще надеялся, что тот нагуляется и вернется в семью. — Красивые, — сухо похвалил Антон. — От кого они? — От моего друга, — промурлыкала Майя, наконец закончив ставить букет в вазу. В желудке Антона что-то рухнуло, а настроение сразу испортилось. Друг. Что еще за друг? Просто друг? Не отец? — А что за друг? — он даже не надеялся на откровенный ответ. — Все тебе надо знать, — подмигнула Майя и улыбнулась, слегка приобняв его. — Просто друг. Пока. — Пока? — уцепился за это слово Антон. — Антон, ты мне там завтрак обещал, — напомнила Майя. — А, да, — спохватился Антон. — Панкейки, блинчики или бутерброды? — Блины, — поразмыслив, решила Майя, и Антон тут же достал сковородку.

***

Во время завтрака Майя постоянно отвлекалась на телефон, что было для нее совсем не свойственно. Она что-то печатала, отправляла, читала пришедшие ответы и улыбалась, как влюбленная девочка. Антон хмурился, нервно поедая очередной блин. С одной стороны, мама счастлива, ему бы за нее порадоваться. С другой — а вдруг этот новый «друг» — маньяк? Вдруг он причинит ей боль? Опыт с отцом показал, что его мама совершенно не разбирается в мужчинах. Антон поймал себя на мысли, что его тревожность достигла какого-то максимального уровня. Мама просто переписывается с кем-то, а он тут уже нафантазировал наихудший из возможных сценариев. Почему он не может просто порадоваться за маму, а? «Потому что тебе давно пора в дурку, и ты это прекрасно знаешь», — мысленно напомнил он самому себе и тут же пресек эти мысли. Его собственный смартфон уведомил о новом сообщении в телегу, отвлекая от тревожных мыслей. На превью сообщения стояла смешная аватарка Макса, и Антон вспомнил, что они договорились сегодня встретиться. Макс Заяц: Здоров. Я заселился. Все в силе сегодня? Антон прочитал сообщение и быстренько в голове распланировал день.

Я: Привет. Да. Куда хочешь пойти?

Макс Заяц: Го в ЧБ кафе? [ссылка tripadvisor] Давно хотел побывать

Я: Погнали. В час норм?

Макс Заяц: Ага — Я сегодня пойду с другом гулять по Питеру, — сказал Антон маме, — он из Минска, вчера приехал. — О, Минск, это прекрасно, — мечтательно отозвалась мама. — Я тоже сегодня пойду гулять с другом по Питеру. — Это с тем, который друг «пока»? — напрягся Антон. — Не исключено, — подмигнула мама и легонечко хлопнула сына по бедру. — Спасибо за завтрак. Блинчики очень вкусные. — Угу, — немного досадно, что его любопытство опять не удовлетворено, промычал Антон, собирая тарелки в раковину. Остаток утра Майя бегала по квартире, собираясь на прогулку. Антон давненько не видел ее такой воодушевленной. Вот она делает укладку, а вот уже накладывает макияж, вот выбирает платье — гладит — примеряет — выбирает новое. Видя, сколько усилий она затрачивает на свой образ, Антон невольно порадовался, что родился мальчиком. Сам он просто надел джинсы, худи и кроссовки и ушел, даже не утруждаясь посмотреть перед выходом в зеркало.

***

Макс нисколько не изменился. Точно такой же, каким был на Пхукете, только теплее одетый. Антон тут же задался вопросом, а каких изменений он, собственно, ждал от этих полутора недель. Ответа, ожидаемо, не придумалось. Они посидели в мультяшной кафешке, где Антон пофоткал Макса для соцсетей, после чего взяли кофе на вынос и отправились гулять по Питеру. — Ты в отеле живешь? — поинтересовался Антон. — Нет, — Макс отхлебнул кофе. — Снял на пару недель квартиру. Самую дешевую, которая нашлась в Питере. Но мне и нужно там только спать. У меня довольно интенсивная программа обучения. Лекции, семинары и тренинги очень плотно заполняют все дни. В итоге за неделю мы пройдем, фактически, нормальный такой семестровый курс. Тренинги? Что еще за тренинги? У Антона в учебной программе по информационной безопасности нет никаких тренингов. — А что за обучение? — поинтересовался он. — По подростковой психологии, — охотно ответил Макс, делая глоток. Кровь в жилах Антона будто застыла. — А зачем ИБ-шнику подростковая психология? — выпучив глаза, спросил Шастун. — Так я не ИБ-шник же, — улыбнулся Макс. — Я психолог. А с ребятами стал общаться на совместных парах по социальной инженерии. Ну и хожу с ними на CTF, оказываю морально-психологическую поддержку. Да и вообще помогаю взглянуть на задачи под другим углом. Антон постарался превратиться в каменного истукана с острова Пасхи. — Как-то, например, ребята на Минском CTF не могли найти на картинке флаг в задаче по стеганографии, — продолжал Заяц. — Они ее и так, и эдак, и такой фильтр, и сякой, — он покривлялся, изображая руками возню сокомандников с картинкой. — А мне на том CTF показалось странным, что на компьютерных столах были скатерти с вышивкой. Все-таки все эти народные узоры нетипичны для соревнований по информационной безопасности, — он вдруг нахмурился. — Эй, Антон, что с твоим лицом? — А? — рассеянно отозвался Антон. Ему хотелось выть от иронии судьбы, которая упорно окружает его психологами. Ну за что? — Нет-нет, ничего, продолжай. — Ну вот я сижу и думаю, а может, организаторы спрятали флаг не на картинке, а на скатерти? — с энтузиазмом продолжил рассказ Макс. — В общем, подкинул ребятам такой вариант, они взялись искать и нашли, прикинь? Флаг был спрятан в вышивке! На том соревновании задачу по стеганографии решили только мы. — Эй, ты чего встал? Антон не слушал. Он остановился, как вкопанный, глядя на большое чистое стекло, за которым находился ресторан. Макс проследил за его взглядом и увидел, что за столиком у окна сидит счастливая пара людей 35-45 лет. Голубоглазый брюнет что-то вдохновленно рассказывал, красивая женщина улыбалась, хихикала и вставляла реплики в рассказ своего спутника. В целом, они выглядели очень счастливыми. Ничего не понимая, Макс пощелкал пальцами перед лицом Антона. Тот не реагировал. Заяц вновь оглянулся на парочку и увидел, что парочка заметила их. При этом на их лицах отразился ужас, как будто на улице за окном стояли не молодые люди, а самые криповые персонажи Стивена Кинга. — Ты их знаешь? — наконец догадался Заяц. — Да, — сипло ответил Антон и сглотнул подступивший к горлу ком.