В плену жестокого чувства

      Не знаю, как следовало реагировать другу женского пола, который знает Минги около пяти лет и по-своему его любит, на предложение выйти замуж. В английских классических книгах сначала полагалось поблагодарить, высказать, насколько лестным является это предложение для дамы. В корейских ромкомах девушки часто отвечают шуткой или не понимают партнёра. В голливудском кино девушки всегда плачут и потом из них вырывается целый поток слов о чувствах — подходящих или не подходящих к случаю.       Было много вариантов, но я тупо уставилась на друга, не зная, что сказать или сделать.       — Это пока только мысль, но что если поступить так? — Минги посмотрел куда-то вдаль и стал перечислять свои аргументы. — О вас с Чоном ещё никто ничего не объявлял, хотя слухи о ваших отношениях, конечно, ходят. Может, мы и не будем парой в полном смысле этого слова, но у нас уже есть некая гармония. Ты с Чоном никак не можешь сладить. Жизнь с ним под одной крышей точно станет адом! А мне не нужен никто рядом со мной, но так можно было бы решить это наиболее безболезненно, тебе не кажется?       — Минги, мы ни разу не проводили неделю непрерывно вместе, а ты говоришь о целой жизни! — меня одолело настоящее возмущение.       Минги взял мои ладошки в свои большие руки:       — Суён, жизнь состоит из дней и недель. Мы можем и дальше заниматься каждый своей жизнью…       — Это сейчас тебе ничего такого не хочется! Но у всех есть… — я помолчала немного, ища нужное слово. — Есть потребности, которые нельзя просто игнорировать.       — «Потребности»? — Минги засмеялся. — У тебя как будто их нет!       Судя по взгляду друга, моё молчание он принял за смущение, что исказило смысл моих слов. Я подняла глаза к потолку, мысленно прося терпения у невидимого Бога.       — Я о том, что ты захочешь однажды быть по-настоящему любимым, построить полноценные отношения. Представь, что к этому моменту мы уже лет пять как «счастливо женаты», — я показала пальцами кавычки.       Телефон Минги зазвонил, и на экране появилось суровое лицо его деда. Я закатила глаза, вставая с дивана:       — Ответь. Вряд ли он станет терпеть, если ты не возьмёшь трубку… Ещё и сюда приедет.       — Суён, я не хочу так заканчивать этот разговор… Пожалуйста, давай обсудим всё за ужином? — он дождался согласного кивка, а затем продолжил: — Напиши, где ты будешь в половине седьмого, я за тобой заеду.       Я снова кивнула и вышла, прежде чем Минги набрал номер деда, чей звонок уже прервался.       Вернувшись домой, я встретила у ворот Пак Сонхва. Было немного странно испытать неловкость, когда я вышла из такси и наши взгляды встретились.       — Доброго дня, госпожа Кан! — он вежливо поклонился. — Не знал, что в этой части дня у вас есть дела…       — Здравствуйте, водитель Пак, — я закатила глаза. — Официальная речь не очень вяжется с этим обиженным тоном. Я сама прекрасно съездила по своим делам на такси. — Ты типа увольняешь меня? — Сонхва поднял бровь. — Я бы хотел понять причину, почему ты не обратилась ко мне… Конечно, я уже не раз привозил тебя к Уёну без твоего на то желания, но сейчас я бы так не поступил…       Пожав плечами, я оперлась на капот машины:       — Я не особо об этом думала. Но, возможно, чего-то подобного я всегда немного опасаюсь… А сегодня как раз тот день, когда мне бы не хотелось оказаться в такой ситуации, — я умолкла на минуту, чтобы сформировать до конца возникшую мысль. — Он велел тебе меня привезти?       Сонхва опустил взгляд, словно этот вопрос его смутил.       — Нет, он хотел знать, куда ты поехала после Fuego. И, кажется, его взбесило, что я не знаю, — Пак тяжело вздохнул. — Что у вас произошло? Чон молчит о тебе с тех пор, как вернулся из Франции. А я не знаю, произошло всё там или здесь…       — Всё вместе, — я кивнула. — Давай поедим? Я сегодня ещё ничего не ела.       — Сейчас половина пятого! — Сонхва посмотрел на меня как на ненормальную. — Ты вообще ничего не ела? Даже в ресторане?       — У меня и сейчас нет аппетита, — я пожала плечами. — Просто подумала, что надо поесть.       Сонхва увёз меня в тихое местечко, где я раньше не была, и там мы перекусили. Еда казалась безвкусной, но я заставила себя съесть порцию. Затем, пока Сонхва употреблял то, что взял для себя, я рассказала немного о поездке во Францию. В основном о том, что Чон был довольно приветлив и мы вроде как начали с чистого листа. Но здесь я узнала о других его мотивах и прошлом, о котором не подозревала.       — И об этом загадочном «прошлом» ты узнала, пока вы сидели у Рейны?       — Не совсем так, большую часть я узнала этим утром. Но о его отношении к этой женщине… Скажем так, он никогда прежде не намекал, что у него к ней есть чувства. А за ужином у меня возникло подозрение… — я вздохнула. — Это не совсем моя тайна, так что вряд ли я могу рассказать тебе что-то ещё.       — Он всегда говорил о Рейне и их знакомстве неохотно, но я знал, что по сути он её выкупил… Стоило догадаться, наверное: вряд ли кто-то на абсолютно альтруистических началах выкупает себе женщину из борделя… Мне очень жаль, Кан Суён!       Сонхва накрыл мою ладонь своей, и этот жест показался естественным, а уже через мгновение — неуместным. Смутились мы оба. Благо кто-то написал мне сообщение, и сигнал смартфона позволил ничего больше не объяснять.       «Прости, Суён, сегодня не выйдет поужинать. Как насчёт завтра?» — это было сообщение от Минги. В ответ я быстро набрала: «Ничего. Можем отложить».       Вернув телефон в сумочку, я посмотрела на Сонхва, который явно не знал, как продолжить разговор.       — Отвези меня домой. Мне нужно сделать несколько дел по учёбе. Уверена, у тебя тоже есть свои дела…       Мы больше не говорили. Высадив меня у дома, Сонхва тут же кому-то позвонил. Я понадеялась, что это был не Чон, но потом усмехнулась самой себе: почему меня вообще должно волновать, знал Чон, где я, или не знал. И всё же хотелось думать, что сегодня Сонхва был моим другом, а не охранником в подчинении Уёна…       До возвращения к учёбе оставалось три дня, так что я с большим удовольствием взялась за вычитку курсовой работы, которую почти закончила во Франции. Рутинный труд вернул меня с небес на землю, и к полуночи я уже не чувствовала себя средоточием человеческого страдания. В конце концов, все мои невзгоды существуют только в моей голове, разве не так?       «То, что люди называют любовью, может жить лишь в голове, потому что только мозг способен рождать наивные фантазии…» — голос Чона в памяти был таким чётким, что я обернулась, словно ожидая, что он стоял в углу комнаты. Разумеется, там никого не было.       Спустя минуту я уже рыдала под струями душа, но совсем недолго, если сравнить… Видимо, скоро это пройдёт вовсе.       «Глумишься над моими чувствами, Кан Суён?» — пришло на память голосом Чон Уёна.       — А ты над моими? Может, это не любовь и не симпатия. Но мне казалось, что что-то похожее мы можем сделать. Мне казалось… Я хотела тебя полюбить!       «…ты звучишь как обиженный ребёнок, Кан Суён», — снова послышалось совсем близко к правому уху.       — От усталости мне уже голоса мерещатся… Надо скорее лечь спать!       Проснувшись утром, я снова погрузилась в учёбу и провела за делом весь день, пока Минги не набрал мой номер.       — Где можно тебя забрать? Ты ничего не написала, а время уже шесть…       — Я дома… Даже наряжаться особо не хочется. Куда ты хочешь пойти?       — Если не хочется наряжаться, можем посидеть у меня, — улыбнулся Минги, и его голос стал совсем мягким. — Отменю бронь ресторана, можем пиццу заказать. Или, может, ты хочешь крылышек и пива?       — Мне нравятся оба варианта. Так что выбери, что тебе по нраву, — я увидела свою глупую улыбку в экране ноутбука и закрыла его. — Пойду собираться…       — Только чур не прихорашиваться! — наигранно строго велел Минги. — Я тоже растреплю себе волосы: сегодня мы будем в совершенно неформальной атмосфере!       Минги забрал меня через час. Мне удалось заставить себя заговорить о чём-то не важном: погоде и состоянии дорог в центре города по сравнению с окраиной. Минги поддерживал разговор спокойно, почти непринуждённо, но какая-то неловкость всё же витала в воздухе.       Дома у Минги я всегда чувствовала себя особенно свободной: он жил один, вся прислуга — наёмная, они приходили только по запросу. Сейчас здесь было чисто, значит, днём заходили уборщицы. Также был полный холодильник и немного пахло выпечкой: значит, повара он тоже сегодня вызывал.       Мы расположились на диване в зале. Пиццу привезли через полчаса, и Минги достал из холодильника первую стяжку пива. Мы мало говорили, пока оба не стали сытыми и немного пьяными.       — Суён, скажи честно, ты думала о том, чтобы выйти за меня?       Я залпом выпила полбанки пива, прежде чем ответить.       — Разумеется, думала. Такое нелегко выбросить из головы… Спроси ты меня полгода назад, я бы сказала, что это решает сразу несколько проблем: меня не выдадут замуж, а рядом будет человек, которого я уважаю и в чьём обществе чувствую себя хорошо.       — А сейчас что-то изменилось? — поднял бровь Сон, так же залпом осушая очередную банку.       — Сейчас есть Чон Уён, и мы без пяти минут помолвлены официально. Мои родители планируют встретиться с матерью Чона в следующую субботу, и я на девяносто процентов уверена, что речь пойдёт о конкретных планах и датах!       — Значит, мне нужно их опередить, — без эмоций проговорил Сон, хотя это явно должна была быть шутка. — Я всё продумал: мы могли бы сделать объявление твоим родителям, а затем уже уладить остальные вопросы и устроить приём, где всё объявим…       — Ты так говоришь, как будто наш брак — это бизнес-проект, который можно продумать, — я закатила глаза, открывая очередную банку.       — Меня обнадёживает, что ты уже говоришь «наш брак», значит, ты почти согласна, — Сон ухмыльнулся. — Мы столько шутили об этом, но ведь от нас двоих этого и ждали! Просто меня окрестили несмелым и медлительным… Уверен, они и до сих пор думают, что я просто не умею выражать свои чувства и делать серьёзные шаги.       — Значит, обо мне думают, что я просто недостаточно хороша, чтобы кого-то «захомутать»!       Я усмехнулась, но взгляд Минги в ответ был серьёзным:       — Ты достаточно хороша. Даже слишком. Этого не поймёт только последний кретин!       Его серьёзный тон сбил меня с шутливого настроя, и что-то щёлкнуло внутри. Может, я и на самом деле могла бы помочь нам обоим, согласившись на совсем другой брак. Стать разочарованием для семьи отчасти — уже не самая приятная перспектива, но после выходки Ёсана это уже будет гораздо менее болезненно. В конце концов, мы рождены и воспитаны в одной семье! Чего ещё можно ждать от меня?       — Предположим, что я соглашусь. Какие наши дальнейшие действия?       В течение пары часов мы активно обсуждали всё, что касается помолвки, подготовки к свадьбе и самого брака. Минги действительно всё продумал: даже аргументы для моего отца. Однако к моменту, когда стали обсуждать уже саму свадьбу, у нас обоих были румяные лица и затуманенные взгляды. Стало больше шуток, чем конструктивного обсуждения, и я предложила выйти на улицу, чтобы немного проветриться.       На свежем воздухе стало немного спокойнее: словно алкоголь в крови застыл и перестал путать мои мысли.       — Мы так и не вернулись к первому вопросу, что я задала: что будем делать, если кто-то из нас всё же захочет быть по-настоящему любимым?       — А разве ты уже не любишь меня? — улыбнулся Минги, которому свежий воздух помог явно меньше, чем мне.       — Всей душой, — улыбнулась я. — Но это — другое. Мы никогда не сближались в таком смысле…       — Может, и сблизились бы, но мне было больно, а ты объявила меня бесполым существом, — Минги улыбнулся, как младенец, которому вручили леденец на палочке. — Помнишь это?       Он говорил об одном из первых наших разговоров. Тогда Минги сказал что-то в духе: «Только не влюбляйся! Мне никто не нужен, так что, если собираешься сделать что-то такое, лучше не дружить сразу». Я ответила, что для меня он — существо бесполое, но я уже люблю то, что он делает, и при возможности выйду замуж за лучшее из сделанных им платьев.       — Ты практически послал меня, предположив, что могу влюбиться! Что мне стоило ещё сказать?       Я усмехнулась, но он снова был серьёзен.       — Да. Я сказал глупость тогда… На самом деле, я думал о тебе по-другому, — Минги допил пиво из банки, которую взял с собой. — Впервые после Ли Сэми кто-то заинтересовал меня, и я боялся предать её, полюбив кого-то другого… Стоило просто шагнуть тебе навстречу тогда. Может, мы оба уже были бы счастливы? Если бы только ты действительно могла любить кого-то вроде меня, кто только ради своего комфорта наконец решился сделать первый шаг…       — Сон Минги… — я посмотрела на него, едва осознавая всю глубину сказанных слов и испытанной им прежде боли. — Я не считаю тебя корыстным или что-то вроде того. Ты и вправду мне нравился с самого начала. Но мы ведь условились не взращивать в себе подобные чувства!       — А может, к чёрту эти условия? — Минги шагнул мне навстречу и приподнял, посадив на перила лестничной площадки. — Может, моих чувств уже достаточно!       Минги наклонился, и в следующее мгновение его губы коснулись моих. Не осознавая этого полностью, я двинулась ему навстречу и ответила, но затем испытала печаль и отвращение к себе: мне казалось, что я предаю кого-то. Себя — в том, что отвечаю на поцелуй, не имея чувств. Минги — потому что вряд ли он уверен в собственных чувствах, если для поцелуя и признания ему понадобились несколько литров пива. Чон Уёна — потому что он единственный, кого до этой минуты мне хотелось целовать. Осознав это, я оттолкнула Минги как можно мягче.       — Извини… Думаю, мне пора.       Я прыгнула с перил, вошла обратно в дом и поднялась до квартиры Минги. Головокружение от алкоголя усилилось, и я с трудом нашла свою сумку, а телефон оказался разряжен в ноль… К тому моменту, когда Минги тоже вернулся в квартиру, я уже изрыла всю сумочку на предмет зарядника и не нашла его. Я просто слышала, как он вошёл, и не стала оборачиваться, потому что мне было неловко. Уверена — ему тоже.       — Я забыла зарядник, а телефон сел. Можешь заказать мне такси?       — Нет!       Голос Минги звучал надломлено, от чего в моей груди ощутимо сжалось сердце. Я слышала, как он подошёл совсем близко и обнял меня большими руками. Я попыталась разомкнуть его руки, но он только обвил меня ими сильнее.       — Не уходи сегодня, Суён. Пожалуйста… Я сейчас не могу быть один! — он прокашлялся. — Понимаю, как я жалок. Можешь меня ненавидеть за это завтра, но, прошу, не оставляй меня одного сегодня!       Я зажмурилась, с трудом понимая, какое решение теперь будет правильным. Минги немного ослабил хватку, и я смогла развернуться, чтобы обнять его в ответ.       — Конечно, Минги. Я останусь. И не собираюсь тебя ненавидеть: ни завтра, ни послезавтра! — я постаралась улыбнуться, чтобы затем посмотреть ему в глаза. — Мы ведь почти женаты, — усмехнулась я, с радостью заметив, что вызвала у него улыбку.       Включив первое попавшееся кино, мы оба уснули в процессе просмотра. Голова Минги покоилась на моих коленях, так что я с трудом заменила их на подушку, но он тут же проснулся. Проводив друга до комнаты, я с трудом уложила его в постель. Пока помогала ему снять домашнюю обувь и укрыться, Минги успел дважды поцеловать меня: в шею и в оголившееся в процессе плечо, на которое я тут же вернула рубашку. Наконец уложив его, я на шаг отошла от постели, но он схватил меня за руку.       — Ты уходишь? Нет… Не уходи!       Я вздохнула, присаживаясь на край кровати. Минги отодвинулся, позволяя мне прилечь рядом. Думала, что уйду обратно на диван, как только он отключится, но Минги обнял меня и прижал к себе, не ослабив хватку даже тогда, когда уснул. Смирившись с ситуацией, я тоже прикрыла глаза. На ум стали приходить сцены из последних трёх дней, и ради забавы я представила, что на месте рук Минги на самом деле руки Чон Уёна… Стирая выступившие слёзы и стараясь вновь замедлить пульс, я пообещала никогда больше так не делать.