Me and the Devil

Это было самое скучное совещание на свете. Как и предыдущие три. Как еще восемь в сумме за предыдущую неделю. Эндрю даже не удосужился притвориться, что ему было интересно — молча надел на себя черные солнцезащитные очки, чтобы незаметно спать. — Таким образом, если принять во внимание все изложенное мной ранее, можно сделать вывод о том, что относительно долгосрочные перспективы в комплексе с негативными факторами, которые уже были обсуждены, носят характер выше ожидаемого и приводят нас к необходимости подготовить запасные варианты для предотвращения ситуаций, которые более чем могут повлиять на компанию... — монотонно вещал Кевин со своего места. Эндрю прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Отчеты Дэя были как сказка на ночь для взрослого человека, спавшего меньше четырех часов в сутки. Никогда нельзя было сказать наверняка, о чем шла речь — Кевин всегда использовал столько лишних слов, сколько было необходимо, чтобы никто ничего не понял. — Ближе к делу, — прервал его холодный властный голос. Упс, кое у кого было плохое настроение. Эндрю не нужно было видеть вживую, чтобы представить, как округлились глаза Дэя и с раздражением спрятались в бумажках на столе. Кевин прочистил горло и зашелестел одиннадцатью страницами своего отчета. Тишина повисла в воздухе. Все боялись дышать, не то чтобы хоть кто-то мог подать голос. Миньярд не удержался и приоткрыл глаза, чтобы скосить их в сторону босса. Натаниэль Веснински сидел во главе стола, скрестив руки перед лицом и задумчиво оглядывая свои офисные владения. Отремонтированное помещение для совещаний на тридцатом этаже, восемь сотрудников в личном рабстве, дубовый прямоугольный стол. Невозможно было точно прочитать эмоции на его лице, но Эндрю мог поклясться, что чувствовал ауру нетерпения, преследующую его.  — Допустимое для нас количество исключительных переменных для базы данных никогда не должно быть равно нулю, так что используя это... — вновь завел шарманку Кевин. Натаниэль все еще молчал, слушая и не перебивая. Внешне нельзя было уловить ни капли раздражения, но Эндрю был внимательным — большой палец руки босса дергался туда-сюда, челюсти едва заметно сжались, взгляд метнулся от Кевина к панорамному окну. Эндрю прекрасно знал, что последует за этим. Полетят к чертям головы, и ему придется иметь дело с последствиями. Стоило только подумать об этом, как вместе с тугим узлом в животе он получил в свою сторону взгляд, острый и убийственный. Натаниэль смотрел на него, как хищник выглядывал добычу. Эндрю знал, что черные очки скрывали его глаза, поэтому не дернулся, уверенный, что остался не пойманным. Он не боялся чужого всепоглощающего гнева. Сверхурочная работа лишь увеличила бы список ничегонеделания, увольнение — воплотило бы самую желанную фантазию в жизнь. — Достаточно, Кевин, — Натаниэль, наконец не выдержав, заставил Дэя остановиться. — Переделай отчет и сдай его в письменной форме до конца дня. Все свободны. Вон отсюда. Эндрю задержался не специально, честное Миньярдовское. Он медленно потянулся, имитируя подъем после долгого сладкого сна, неторопливо сгреб чужие бумаги в кучу подальше от себя, без спешки стянул с переносицы очки и вставил их в нагрудный карман пиджака. — Вам, конечно, нужно отдельное выдворение, мистер Миньярд, — ни чуть не удивленно произнес Натаниэль, когда все остальные скрылись за дверью. — Для того, кто меньше всего работает, вы требуете больше всего внимания. Было что-то несправедливое в том, что деспотичные тираны вроде Натаниэля Веснински выглядели бесподобно. Никому и никогда классические костюмы не шли так сильно, как этому грехоподобному мудаку с властью. Кипенно-белая рубашка с брендовыми запонками на запястьях, преступно расстегнутая на одну пуговицу сверху. Черный дорогой материал пиджака сегмента люкс, оттеняющий бледную кожу и подчеркивающий рыжий цвет волос.  — Так увольте меня, — по привычке предложил Эндрю, но без особой надежды. Три года назад он заключил сделку с дьяволом. Забавно, как нужда в деньгах может напрочь отбить мозги. Контракт на пять лет с зарплатой с шестью нулями, служебной машиной, жильем и кредитами по низкой процентной ставке звучал соблазнительно. Бесовской шепот дразнил поставить подпись, забив на подозрительность, не читая условия и игнорируя мелкий шрифт в самом низу страницы. Чертовы юристы. — Не люблю, когда меня провоцируют, — медленно проговорил Натаниэль, пока его безмятежность трещала по швам. Он был зол и больше не пытался этого скрыть. Его зрачки почти скрывали радужку, расширившись в холодном приступе ярости. — Кто знает, вдруг моя рука соскользнет, и я случайно уволю не того брата. Ублюдок. Вторая ошибка Эндрю заключалась в том, что, только устроившись на новом месте, он притащил Аарона за собой. Привычка приглядывать за братом и ни на шаг его от себя не отпускать привела к ужасным последствиям. Натаниэль нащупал его слабое место и теперь воображаемый курок пистолета был взведен над чужой головой. Математическая задачка: что будет, если человек, являющийся основным источником дохода в семье с двумя новорожденными близняшками и женой в декрете, лишится работы? — Шантаж, — бросил Эндрю с раздражением. Он почувствовал, как кровь в его венах тоже начала закипать. Он несколько раз сжал и разжал кулаки. — Как низко, босс. Натаниэль резко встал со своего места, руками опираясь на стол, и теперь он возвышался над Эндрю, хоть и ненамного. Тяжелая гнетущая атмосфера заставила воздух в кабинете сгуститься. Веснински впился в него взглядом, как оголодавший вампир, но вместо крови высасывая жизненную энергию. Проклятье. Мурашки пробежали по всему телу, когда по помещению внезапно пронесся леденящий душу холод. — Эндрю, — этот обманчиво бархатный голос называл людей по имени только когда Натаниэль хотел продемонстрировать свою чудовищную власть. — Проваливайте. Или. Он остановился, не закончив фразу. Но Эндрю не нужны были слова, чтобы понять, что это значит. Выражение лица Натаниэля стремительно поменялось на отточенную до безупречности маску. Его губы разъехались в плотоядной улыбке, и он наклонился еще ближе, почти сбивая Эндрю с ног ароматом своего парфюма. Насыщенный древесный запах, травянистые ноты, тонкий дымный оттенок. Прежде чем Эндрю подался бы вперед, схватив собеседника за волосы и потянув их до ощутимой сокрушительной боли, впился бы в этот грешный рот губами, затыкая все рвущиеся наружу убийственные слова... Эндрю спрятал руки за спиной и сделал колоссальный шаг назад. Теперь между ними не просто зияло расстояние примерно из трех футов, настоящая пропасть разверглась между ними, удерживающая Эндрю на грани. Его руки задрожали — в безудержной ломке по никотину, в неутолимой жажде по упоительной мести, в свирепом желании собственного тела. — Очень хорошо, — невесело прокомментировал Натаниэль. Его лицо и тело вмиг расслабились, и он слабо вздохнул, рухнув обратно в кресло. — До свидания, мистер Миньярд. — Мистер Веснински, — подхватил Эндрю официальный тон. Он не знал, чего еще хотел сказать. Все здравые мысли в голове исчерпали себя. Эндрю не понимал, зачем задержался, почему тянулся к саморазрушению и что собирался делать дальше. Его интуиция просто подсказывала ему оставить последнее слово за собой. — Катитесь к черту. О да. Маска безмятежности вновь раскололась надвое, вернув лицу Натаниэля ослепительного гнева. Черная непроглядная тьма сверкнула в его глазах, и Эндрю почувствовал, как ему перестало хватать воздуха. Этим бешеным взглядом можно было задушить, даже не касаясь руками горла. Можно было сколько угодно притворяться, что Натаниэль был человеком, но на самом деле он был дьяволом во плоти. Повелевающим и требовательным. Жестоким и гордым. Опасным. — Я заставлю вас пожалеть об этих словах, Эндрю, — пообещал Натаниэль Веснински, смотря на него в упор и не моргая. *** В жизни Эндрю начался ад. Его неофициально понизили до персонального раба Кевина. Несмотря на то, что зарплата не уменьшилась, теперь рабочие обязанности выглядели еще более кошмарно. Кевин был занудным и настойчивым, когда дело касалось работы. Он держал Эндрю с утра до ночи, отлавливая его на крыше, в туалете и курилке и возвращая к работе. Дэй был настоящим ужасом, когда речь заходила о его одержимости. Проект, над которым они работали весь последний год, был идеей Эндрю. Когда еще отделом вместо Кевина руководил Ваймак, а Миньярд приходил в офис как к себе домой, он всегда заглядывал к нему в кабинет. Подливая виски в стаканчик с кофе, Эндрю слушал, как Дэвид жаловался на погоду, дерьмовых игроков в лакросс, невкусную воду из кулера. Он никогда не комментировал, если его мнения не спрашивали, пока однажды Ваймак не признался: — У меня нет ничего нового, что я мог бы презентовать. Меня уволят к чертовой матери. Может быть, это даже хорошо. Я уже давно здесь только для того, чтобы иметь причину быть рядом с Кевином. Эндрю лишь сделал обжигающий кофейно-алкогольный глоток храбрости, и пообещал: — Я разберусь. Забавно, как его случайно придуманную идею превратили в апогей безумия. Натаниэль сдержанно похлопал на презентации, выделил Ваймаку бюджет и приказал собрать команду. Эндрю взял с Дэвида обещание, что ни одна живая душа в офисе не узнает, кто на самом деле настоящий автор проекта. А затем их деятельность не просто выстрелила, она стала золотой жилой. Продажи, рекламные кампании и хайп все росли и росли, а вместе с ними и амбиции босса. Натаниэль Веснински уволил Ваймака под липовым предлогом, прибрав к рукам его идею (точнее, идею Эндрю) и сам стал прямым руководителем проекта. Тогда Миньярд поклялся ни дня больше не работать под началом этого человека. Отчаянный, но не сломленный, Эндрю справлялся, как мог. Натаниэль был произведением искусства, но за неотразимой внешностью скрывалась гнилая и бесчестная душонка. Веснински был воплощением всех человеческих пороков. Непомерная гордыня следовала за ним по пятам, необузданный гнев раз за разом вспыхивал в глубине его глаз, неуемная жадность неумолимо выползала наружу. И, конечно, неприкрытая похоть, медленно убивающая здравомыслие. Эндрю мог составить огромнейший список причин ненавидеть своего босса, но главная из них — у Натаниэля Веснински не было сердца. — МИНЬЯРД! — раздался вопль Кевина, только что пришедшего на рабочее место.  Ах, да. Уголки губ непроизвольно приподнялись. Эндрю совсем забыл про свою маленькую шалость. В конце вчерашнего рабочего дня, с целью бунта, он от скуки устроил себе небольшое развлечение и полностью обклеил компьютер, стол и кресло Кевина пестрыми бумажными стикерами. Со стороны Дэя было опрометчиво отказаться от собственного кабинета в угоду своей жажде контролировать работу коллег. — Я УБЬЮ ТЕБЯ. ТЫ — МЕЛКИЙ КУСОК ДЕРЬМА. Я СОБИРАЮСЬ...  Натаниэль ожидал от него хорошего поведения? Что же, он мог пойти в задницу. Эндрю довольно хмыкнул, разлегшись на диване в зоне отдыха и для развлечения метко бросая скомканные бумажки и украденные у Кевина ручки в корзину для мусора. Послушание не было его фишкой. Он собирался наводить баланс во вселенной, пакостничая Кевину, отвлекать его от работы и бесить, тем самым выводить из себя вышепоставленное начальство. Эндрю предвкушал, какой следующий шаг предпримет босс, пока планировал следующую шалость. Он имел безграничную фантазию. Спрятанные в холодильнике отчеты в прошлый вторник, погруженные в желе канцелярские принадлежности в среду, построенная Эйфелевая башня из карандашей на столе Кевина в четверг. И вот теперь — наклеенные стикеры.  Он не оставил ему и шанса. Натаниэль выйдет из себя, сорвется и уволит Эндрю. Сладкая мечта о фрилансе промелькнула в голове. Прекрасная жизнь работы из дома, трусы вместо костюмов и мороженое в любое время суток. Задумавшись о лучшем будущем, Эндрю не сразу заметил подошедшую Рене. В ее взгляде не было осуждения, но, тем не менее, она явно была недовольна. — Я слышала, — Рене задумчиво посмотрела наверх. — Дэй отправился лично к мистеру Веснински. Будто речь шла об отправке на небеса. Эндрю прекрасно знал, что кабинеты на самом верхнем этаже их высотки не означали ничего божественного. Там обитали те, кто имел деньги. И каким путем они попадали к ним в руки, не всегда было безопасно знать. Их босс воровал чужие идеи — в этом Эндрю уже убедился. Часть доходов их компании не была зарегистрирована, а потому не облагалась налогами — это Эндрю узнал недавно, когда был занят заморозкой бумаг в холодильнике. Что еще можно найти, если хорошо поискать? Что они работают с мафией в ночные смены и по выходным убивают неугодных? — Неужели? — Эндрю закинул руки за голову и тоже обратил взор в потолок. Где-то там, десятью этажами выше, мистер элегантный придурок пудрил мозги окружающим своей святостью и невинностью. Их босс скрывал что-то большее. И если Эндрю собирался расторгнуть рабочий контракт, ему надо было выяснить, что именно. — Какая жалость, а как же работа? Уже восемь утра, кто-то собирается ругать нас вместо него?  — Я, — Рене увереннее перехватила планшет и стопку бумаг в руках. Эндрю отвлекся от мыслей о мести, когда заметил, как плохо она выглядела. С ее синяками под глазами не справился даже макияж. — Слишком много заданий для сегодняшнего утра. Без твоей помощи мы не справимся. — Ты знаешь, — Эндрю вздохнул с отчаянием, закрывая глаза и умоляя оказаться где-то далеко отсюда, желательно на пляже. — Я собираюсь повеситься на собственном галстуке.  — Он не выдержит тебя, — Уокер придирчиво осмотрела дешевую ткань аксессуара. Это был черный галстук с логотипом, который компания подарила всем мужчинам на позапрошлое Рождество. В отличие от того, что носил Натаниэль, этот стоил сущие копейки. Неудивительно, что им не получилось бы удавиться. — Но ты, возможно, сломаешь что-нибудь.  — Травма на рабочем месте? — с энтузиазмом пробормотал Эндрю. Об этом он как-то не подумал. Уйти на больничный и спутать Натаниэлю его планы. — Звучит как охрененная идея. — Давай только после обеда, — попросила Рене быстрее, чем Эндрю начал разрабатывать план. — Как только поможешь нам с заданиями.  Чертовы задачки. Как только они с ними справлялись, появлялись новые, и их количество не переставало расти. Энтузиазму Веснински оставалось только позавидовать. Регулярно придумывать столько чуши каждый день, с ума сойти. Эндрю старался игнорировать их, как и все остальное.  Не всегда получалось.  — Ладно. Я поработаю здесь с ноутбука, — пробормотал Эндрю, мгновенно принимая решение. Оставлять Рене один на один с этим дерьмом не хотелось. — Не стоит сейчас показываться кому-либо на глаза.  — Не получится спрятаться, полагаю, — интонация в голосе Рене изменилась. Она подняла глаза с планшета на него и с грустью добавила. — Тебя вызывают на сороковой этаж.  Что-то внутри него изменилось. Предвкушение от скорой встречи смешалось с трепетным волнением от непредсказуемости. Он мог сколько угодно предполагать реакцию Натаниэля, основываясь на наблюдениях и прошлом опыте. Эндрю жаждал увольнения, но кто знает, что на самом деле его ждет. Узнать наверняка не представлялось возможным. Веснински обожал трепать нервы своим хаосом. — Не поминай меня лихом, — бросил Эндрю на прощание.  Он медленно встал, стянул с шеи ненавистный галстук, скинул пиджак. Оставшись в одной рубашке, Эндрю закатил рукава на три четверти и посмотрелся в зеркало напротив. Пара черных повязок на предплечьях явилась свету. Может, пора бы уже настать концу его ужасной офисной жизни? Почему бы не послать нахрен дресс-код? В лифте он совершил еще бо́льшую пакость. Развернувшись к камере, он достал электронную сигарету брата, с невозмутимым лицом затянулся и выдохнул облако пара прямо в сенсорный экран. Мысленно проклянув отвратительно сладкий вкус, Эндрю выкинул электронку в мусорку, как только металлические двери открылись, и ступил на сороковой этаж. К чему было готовиться сейчас? Перед смертью не надышишься, перед встречей с начальством не замолишь свои грехи. Он постучался. Трижды. Носком своих остроконечных туфель. Из двери донеслось приглушенное «Входите». Эндрю подождал еще минуту, прежде чем широко и громко раскрыть дверь, сделал два шага вперед и застыл на месте.  — Садитесь, — сладкий мужской голос с легкой хрипотцой и британским акцентом звучал расслаблено. Его обладатель сидел в огромном кожаном кресле, склонившись над ноутбуком, и выглядел абсолютно спокойным. Было ли это обманом или ловушкой, Эндрю не мог понять с первого взгляда. Ему необходимо было вглядеться в эту картину подольше, подметить детали фона и найти скрытый смысл. Но все, что он обнаружил — ни единого намека, что Эндрю удалось вывести Натаниэля из себя. — Мистер Миньярд, спасибо, что пришли. Разговаривал он сегодня так же сухо, как и в своих электронных письмах. «Многоуважаемый мистер Миньярд, будьте так любезны, ведите себя хорошо, иначе я буду вынужден применить к вам санкции». Официально и по-деловому. Эндрю не знал, как подступиться к этой огромной холодной глыбе льда напротив, но его так и тянуло сделать что-то дерзкое. Что-то, что могло бы зажечь яркий огонек в сдержанном лице напротив. — Спасибо, что пригласили, — Эндрю представил, что он в гостях, и решил вести себя как дома. — Предложите чай? Миньярд сел в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Расстояние между ними больше не казалось таким далеким. Теперь их разделяла только преграда в виде черного стола, начищенного до зеркального блеска. Вблизи Натаниэль показался еще более расслабленным. Его плечи были опущены, спина — чуть согнута. К тому же, как успел почувствовать Эндрю, когда сел, его длинные худые ноги были вытянуты вперед и занимали все свободное место. Натаниэль редко когда походил на живого человека, всегда прямой, как палка, и зажатый. Но сейчас... он был таким другим, что Эндрю мог скорее поверить в версию, что перед ним его брат-близнец, чем в то, что напротив него находилась настоящая версия его босса. Натаниэль не обратил на наглость собеседника никакого внимания, только бросил сухое: — Чай? Обойдетесь. Что-то в ноутбуке интересовало его больше, чем Эндрю. Натаниэль сделал три суровых клика мыши, прежде чем взяться за клавиатуру и энергично начать что-то на ней печатать. Его аккуратные продолговатые пальцы бегали от одной буквы к другой в причудливом танце. Несколько раз Натаниэль задумчиво прикусывал губу, приостанавливая клацанье по клавишам, а затем снова принимался за дело. С каких пор Эндрю стал получал столько же внимания, сколько и предметы мебели? Его позвали сюда, чтобы игнорировать? Странный способ испытать самообладание на прочность. И Эндрю ни в коем случае не собирался сидеть здесь до вечера. Даже если тишина, разбавленная стуком по клавиатуре, на секунду показалась ему комфортной. Он раздраженно пнул ботинком ножку стола. Тот пошатнулся, и хладнокровному терпению босса пришел конец. Натаниэль, наконец, поднял взгляд и посмотрел прямо на него. Его глаза укоризненно сузились, и ярчайший отблеск лазурного моря пронзил Эндрю насквозь: — Вы знаете, почему вы здесь? — За стикеры, — подумав, выдал Эндрю самый безопасный ответ. Специально упустил несколько других причин, по которым мог бы оказаться в этом кабинете. Он был плохим мальчиком на этой неделе. — Кевин нажаловался? — Это говорит мне о том, что у вас много свободного времени, — подчеркнул Натаниэль резко и с громким звуком захлопнул крышку ноутбука. Эндрю замер. Их глаза схлестнулись в неравном по подготовке сражении, и Миньярд проиграл, моргнув. Натаниэль еще какое-то время беззвучно разглядывал его, будто пытаясь прочитать мысли. Чертовски привлекательное зрелище, должно быть, воплощающее высшую точку кипящей злости — слегка приоткрытый рот, тяжелое дыхание, румянец на скулах. — Я сделал это во внерабочие часы, — защитился Эндрю упрямо. Насколько жалким было бы сейчас признаться, что ему просто нравилось выводить людей из себя? Он жил ради ярких эмоций других, потому что уже давно не мог испытывать собственных. Это было бесценно, даже если речь шла о потраченном зря времени. — Сколько энтузиазма. Мне казалось, вы не из тех, кто задерживается на работе, — ядовито прошептал Натаниэль. Язык его тела выдавал мощнейщий разряд энергии, ярко вспыхнувшей в пространстве между ними. Промелькнувшие искры можно было почти прочувствовать оголенными частями кожи. — Но это натолкнуло меня на мысль. Я придумал вам наказание, Эндрю. Сердце застучало быстрее. Наказание означало, что его не собирались увольнять. А ведь Эндрю почти поверил, что это был последний его раз здесь. В этом здании. В этом кабинете. С этим человеком. Он слишком расслабился и совсем забыл, с какой целью сюда пришел. Наказание? Каждый его день уже был подобен сущему кошмару, дню сурка пять дней в неделю с восьми до восьми. Бесконечные бессмысленные задачи, одинаково скучные люди, глупые порядки и требования. И, конечно, исключительный и неповторимый, возбуждающий самые худшие его фантазии, начальник. — Вам интересно, какое? — Натаниэль улыбнулся самой кокетливой улыбкой из своего арсенала. Но в данных обстоятельствах это выглядело как насмешка. Кончики его тонких алых губ заострились, а глаза победно сощурились. Он упивался властью, которую имел над Эндрю. А у Миньярда не было ничего, что он мог бы этому противопоставить. Оставалось только стоять и со стороны смотреть, как рушится его жизнь. — Приближаются праздники. Нам нужен дежурный специалист. Кто-то достаточно преданный работе, готовый выйти на смену в День благодарения. За двойную оплату, разумеется, — произнес ласковый голос, насквозь пропитанный ядом. Эндрю ненавидел Натаниэля Веснински. Всего целиком, от рыжей макушки до кончиков черных туфель. Апогей его самых сложных чувств, сидевший напротив. Абсолютно невыносимый, до дрожи во всем теле мучительный, самый что ни на есть запредельно катастрофический. Эндрю ненавидел Натаниэля Веснински. Он был готов толкнуть его, заставив рухнуть и удариться задницей о пол. Миньярд мог схватить его за блядский галстук и, опустив на уровень глаз, прошептать, как сильно и за что он его ненавидит. Он был готов врезать ему, разбив до крови нос или оставив лиловую метку на скуле. Эндрю мог вцепиться в его горло зубами и показать, как сильно он злится. Наказание. Вот что действительно могло быть наказанием для этого рыжего ублюдка с невозмутимой улыбкой и этим невероятно раздражающим лицом. — Нет, — Эндрю как наяву представил, как Ники ноет в трубку, а Аарон недовольно ворчит. — Я улетаю в Германию, чтобы провести время с семьей. — Как печально, — Веснински наклонил голову, как если бы ему действительно было очень жаль, но Эндрю прекрасно видел, что на самом деле тот наслаждался каждой едва заметной реакцией на лице собеседника, — что в этом году у вас не получится. Эндрю закрыл глаза и максимально медленно досчитал до десяти. Штраф за разрыв контракта по собственной инициативе составлял огромную сумму, вдвойне бо́льшую, чем совокупность его зарплат за три года работы. Уволься он сейчас — до конца жизни не закроет этот долг. Это был шах и мат. Эндрю не мог отказаться. Он был связан по рукам и ногам. — Я заставлю вас пожалеть, — пообещал Эндрю, хлопнув ладонями по столу и не сразу поняв, что зеркалит слова Натаниэля, сказанные им в прошлый раз. Он вложил в свой голос как можно больше строгости, но все равно это прозвучало слишком отчаянно. Эндрю должен был придумать что-то большее, чтобы отомстить. Но вместо планов в его голове набатным колоколом раздавалось невообразимое по силе чувство беспомощности. — Разумеется, — сказал Натаниэль с эмоцией, которую было сложно распознать, и неожиданно потянулся вперед. Его лицо — тонкие светлые брови, бледная кожа, единичные веснушки — оказалось совсем близко к нему. Натаниэль был слишком молод, чтобы владеть целой компанией и уж, тем более, чьим-нибудь дурацким сердцем. Его юность мешала взрослым бизнесменам воспринимать его всерьез, когда они вели с ним дела, и ему часто приходилось добавлять себе пару лет деловыми костюмами и суровым выражением лица. Эндрю видел все. Как этот человек мог затыкать чужой рот без слов. Как мог одним взглядом поставить на место. Но сейчас эти глаза смотрели иначе. Секунду назад они были насмешливы, теперь же холод был растоплен горьким сожалением. Будто бы Натаниэль совсем этого не хотел, а выпалил в пылу ярости раньше, чем действительно обдумал свои слова. Эндрю не мог выносить этих перемен, этой вечной двусмысленности, что скакала вниз и вверх в их разговорах наедине. Пальцы Натаниэля оторвались от стола и повисли в воздухе. Эндрю успел только сделать рваный вдох, прежде чем они коснулись его через одежду, и выдохнул, когда они отдалились. Чужие руки расправили закатанные рукава рубашки и аккуратно, не касаясь кожи, застегнули пуговицы на запястьях. — Соблюдайте дресс-код, мистер Миньярд, — попросил Натаниэль холодно, будто не его руки сейчас творили нечто из ряда вон выходящее. Эндрю посмотрел на свои закрытые предплечья. Черные повязки скрылись под белой тканью, и это странным образом принесло облегчение. Напоминание о прошлом было последним, что Миньярд хотел видеть прямо сейчас. Возможно, закатывая рукава в яростном протесте перед встречей с боссом, он совсем позабыл, насколько это было плохой идеей. Эндрю сосредоточенно осмотрел себя сверху-вниз и невзначай заметил: — Не хватает только галстука. Натаниэль посмотрел на его грудь. Внимательный испепеляющий взгляд коснулся шеи и спустился ниже — до куда не мешала видеть поверхность стола. Эндрю взмолился, чтобы его предательское лицо не вздумало краснеть. Он сосредоточился на полках с книгами по бизнесу, зеленом растении в углу, аквариуме с рыбками. Все, что угодно, лишь бы отвлечься. А затем Натаниэль пошевелился, и Эндрю непроизвольно вернулся к нему взглядом. Веснински снял с себя галстук и наклонился к нему, привставая и протягивая ему кусок дорогущей брендовой ткани. Неуверенно. Его рука слегка подрагивала, как бы сильно он не пытался это скрыть. Эндрю не стал облегчать задачу. Он тоже наклонился вперед, вместо того, чтобы все упростить и самостоятельно справиться с делом. Натаниэль тяжело вздохнул. Как если бы ему приходилось по двадцать раз втолковывать одну и ту же истину ничего не понимающему человеку. Как если бы ему приходилось выслушивать речи Кевина без остановки круглыми сутками. Как если бы ему приходилось самому надевать на Эндрю галстук. Он закинул завязанный узлом круг черной шелковой ткани ему на шею и потянул за короткий конец, чтобы затянуть. Затем его руки заправили галстук под воротник и придирчиво смахнули с него невидимые пылинки. Эндрю почувствовал непреодолимую тяжесть внизу живота. Галстук был великолепным. — И не курите больше в лифте. Если бы сработали датчики, он остановился, а вы бы застряли там на целый день. Что?... Я не подглядывал, секретарша сообщила мне. — Может быть, я этого и хотел, — бросил Эндрю и поморщился на очевидную ложь, вырвавшуюся из собственного рта. — Застрять в замкнутом пространстве на самом высоком этаже. — Очень разумно, — Натаниэль серьезно кивнул и больше не пытался чего-то добиться от собеседника. Он расслабленно откинулся назад, возвращаясь в удобное положение в кресле. Открыл крышку ноутбука и вернулся к работе. Его пальцы вновь заплясали по клавиатуре, а глаза сосредоточились на центральной части экрана. Напряжение и неловкость между ними исчезли также быстро, как и появились. Эндрю и сам почувствовал, как возвращается в точку комфорта. Накатило и раздражение. Его принудили к работе в праздники, нарушив все его планы на отдых и поставив в неудобное положение перед немногочисленными родственниками. Эндрю должен был быть зол, но вместо этого он чувствовал возбуждение. Слишком много потрясений для одного дня. — Ах да, вы сделали фотографию? — вдруг спросил Натаниэль, подняв голову. Его шея хрустнула от резкого движения, и он поморщился. Эндрю едва смог сдержать вырывающийся изо рта смешок. — Рабочего стола Кевина. Обклеенного стикерами. Эндрю заторможенно кивнул. А затем, обработав поступивший запрос, раздраженно бросил: — Делать мне нечего. — Отлично, — Натаниэль заметно просиял, хоть и не подал особо виду. У него была какая-то особенная способность прятать свои эмоции у всех на виду. Их можно было понять, только если вглядываться в него с особой тщательностью. — Отправьте мне ее по емейл до конца рабочего дня.  — А еще что? — Эндрю замер от абсурдности очередного задания, которое на него повесили. На языке крутилось «пошел ты», но вместо этого он сказал вслух другое. — Обойдетесь. Его босс улыбнулся, в этот раз не пытаясь этого скрыть и даже будто бы искренне. Если вообще было что-то настоящее в этом человеке. Эндрю раз за разом натыкался на стену, пытаясь его раскусить. Все было слишком неоднозначно, и наблюдений было недостаточно, чтобы сказать наверняка. — И придумайте что-нибудь пооригинальнее для завтрашнего дня, — голубые глаза сверкнули чем-то похожим на азарт. — Если хотите чего-то добиться, воспользуйтесь фантазией и удивите меня.  Это был конец их разговора. Натаниэль возвратил свое внимание на экран, а Эндрю не мог больше сдерживаться. Прежде чем сказать или сделать что-то лишнее... он отодвинул стул, встал и быстрым шагом выскочил за дверь. От такой импровизированной пробежки его грудная клетка заходила ходуном, а дыхание безнадежно сбилось. Только сейчас он заметил по правую сторону небольшой секретарский стол и сидящую за ним девушку. Марисса, было написано у нее на бейджике. Эндрю кивнул ей, а она подарила ему усталую улыбку. Тот, кто работал с Натаниэлем так близко, заслуживал награду за героизм. ***    — БУДЬ МУЖЧИНОЙ И ПОДОЙДИ СЮДА, ЧТОБЫ Я МОГ ВОНЗИТЬ ЭТОТ ОСТРО НАТОЧЕННЫЙ КАРАНДАШ ТЕБЕ В ШЕЮ, — прогремел Кевин со своего места. Шалость удалась. Эндрю повысил градус. Если босс просил быть оригинальным, значит следовало устроить настоящее шоу. Он стащил из подсобки суперклей, намазал им поверхность кресла Кевина, когда тот отошел, а потом принял выжидательную тактику. В следующий раз, когда кресло Кевина скрипнуло и отодвинулось из-за стола, Эндрю с предвкушением повернулся. Дэй едва дернулся, чтобы подняться, как тут же вернулся в прежнее положение. Его брюки были намертво приклеены к поверхности. Эндрю не пожалел ни клея, ни Кевина, ни их босса, которому придется с этим разбираться. — ЭНДРЮ МИНЬЯРД, — снова заорал Дэй, и его лицо заметно покраснело. На одну крошечную секунду Эндрю даже стало его жаль. — ТЫ ТРУП. А затем он подумал о сообщении, которое со вчерашнего дня хранилось у него на электронной почте. Почти что ласковое «Хорошая работа» в ответ на фотоотчет атаки стикерами рабочего стола. По какой-то причине Натаниэль дал ему зеленый свет в пакостях, и Миньярд, будем честны, мог впасть в зависимость от такой похвалы начальника. Это было лучше холодной ярости, которую он регулярно получал. Но что мистер Веснински скажет, если объектом шутки станет он сам? В этот раз Эндрю был готов подняться вверх, раньше, чем Рене сообщила ему эту новость. Сейчас его одежда была в соответствии с дресс-кодом, он не курил в лифте, но по какой-то причине нервничал еще больше. Видеть Натаниэля на совещаниях, половину которых он просыпал, и оставаться с ним в кабинете наедине — разные переменные. Вчера, кажется, их отношения немного вышли за рамки деловых. Что они собирались делать сегодня: наорать друг на друга или потрахаться на столе? Так, стоп. Разве речь шла не о Натаниэле Веснински, которого Эндрю так отчаянно ненавидел? Он уволил Ваймака и украл чужую идею. Он неоднократно угрожал оставить Аарона без работы. Он заставил Эндрю выйти в праздники против его воли. Натаниэль был ужасным боссом и не заслуживал никаких шансов. Даже если иногда, очень редко, вел себя хорошо. — Там пока занято. Подождите, пожалуйста, здесь, — секретарша Натаниэля, Марисса, успела задержать его перед дверью начальника и сочувственно улыбнулась. Эндрю вдруг подумал, а не специально ли Натаниэль томил его ожиданием. Это было вполне в его стиле, заставить человека известить от нервов. Эндрю добавил эту мысль в копилку предыдущих размышлений. Как бы сильно дьявол ни пытался принять человеческий облик, его сущность никак не могла поменяться по щелчку пальцев. Натаниэль оставался ужасным созданием, и Эндрю не следовало об этом забывать. — Хотите чай или кофе? — предложила Марисса, заправив за ухо прядь волос. — Кофе. Три сахара, двое сливок. Чашка с напитком появилась перед ним через три минуты. Какая все же прелесть — работать в офисе, если так подумать.  Эндрю хмыкнул и развалился на диване в приемной. Взяв в руки пульт, он открыл иконку «Нетфликса» и включил первый попавшийся фильм из подборки нулевых. К его безмерной неудаче, это оказался ромком про подчиненного и его начальницу. Эндрю с проклятиями перещелкнул следующий. Никаких подколок от вселенной. Ни за что. Не сегодня. — Там вообще есть кто-нибудь? — поинтересовался Эндрю от скуки, когда время ожидания перевалило за пятнадцать минут. Не то, чтобы плохо было сидеть, пить кофе и смотреть фильмы. Но он собирался на интеллектуальное сражение с опасным противником, чтобы забрать свое право на выходной в День благодарения. И ему нельзя было сдавать свои позиции. А подобный отдых минута за минутой расслаблял его сверх меры, заставляя забыть, что он вообще тут делает. Если в этом и был план Натаниэля, то весьма удачный. На это Марисса заговорчески посмотрела сначала на закрытую дверь, потом на Эндрю, затем опять на дверь и, наклонившись поближе, прошептала: — Там сейчас мистер Моро. Жан Моро. Ну, знаете, из конкурентной организации. Интересненько. Натаниэль вообще представлял, насколько некомпетентные люди работают у него под дверью? Стоило Эндрю копнуть еще немного, как он узнал бы все сплетни касательно подозрительного нахождения представителя «Мориям» в кабинете их начальника. Что вообще они могут обсуждать? Разве, придя сюда, Жан Моро не нарушал рабочий контракт? Кажется, затевалась какая-то крупная игра, и Эндрю даже предположить не мог, какая именно. Миньярд знал, насколько опасным мог быть его босс. Цепкие пальцы намертво хватались за многомиллионные контракты, стирая шансы других компаний в порошок. Натаниэль не боялся идти по головам, чтобы достичь своей цели. Он наступал безжалостно и беспощадно, сметая все лишнее на своем пути. И если Жан Моро какого-то черта забыл в этом офисе, значит его босс взялся за покорение Эвереста. Компании «Морияма». Хищные акулы в мире бизнеса. Жестокие твари, лишившие каждого пятого человека в стране работы. За десять лет беспрерывного лидерства они подчинили себе весь рынок и обанкротили все существующие мелкие фирмы. Натаниэль мог выставить себя идиотом, связавшись со столь могущественным опонентом. Или мог получить королевский титул, вырвав венец из рук другого, более безбожного, властелина. — Нас ждет... объединение? — бросил Эндрю кость. Разве возможно отказаться от информации, которую тебе приносят на блюдечке с золотой каемочкой? Эндрю не сумел устоять. Он навострил уши и сосредоточился, готовясь слово в слово запомнить информацию, чтобы в дальнейшем использовать ее. Он обещал Натаниэлю месть, но что может быть лучше старого доброго шантажа? Однако Марисса не оправдала его ожиданий. На поверку она оказалась намного поверхностней, чем подумалось на первый взгляд. Эндрю понял, почему Натаниэль не переживал за свою информационную безопасность. Глаза девушки с воодушевлением загорелись, и она произнесла то, что Миньярд предпочел бы никогда в жизни не слышать. — Не думаю, — Марисса покачала головой, и ее сережки-колокольчики зазвенели втакт. — В последнее время он часто появляется у нас. Мне кажется, у них роман. Запретная любовь, что-то в стиле «Ромео и Джульетты». Очень мило, понимаете. Они просто очаровательные. Эндрю скептически посмотрел в сторону, туда, где, по мнению девушки, двое в теории враждующих между собой мужчин предавались тайной страсти на офисном столе. Это было смешно. Абсурд. Во-первых, кто вообще захочет спать с этим мудаком Натаниэлем Веснински? Во-вторых, Эндрю был уверен, что босс что-то задумал и это скоро всплывет на поверхность в виде значительных перемен. В-третьих, Натаниэль вообще не выглядел как кто-то, у кого в жизни был секс, раз у него оставались силы пилить подчиненных с утра до ночи. В-четвертых, Веснински... — Мистер Миньярд? Сэр? — окликнула его Марисса. — Вы в порядке? Выглядите не очень хорошо. — Еще кофе, — потребовал Эндрю, махнув рукой. Почему-то горечь отчетливо почудилась на кончике языка, лишив сладкий кофе вкуса. Эндрю предательски затошнило, и он слабо стукнул кулаком по животу. Два правдоподобных варианта: либо причина в том, что у него обострился гастрит, либо... В любом случае, это не имело никакого значения. Ему оставалось только перебороть это чувство и идти дальше. Не успела Марисса отойти к столику за кофе, как дверь кабинета с грохотом распахнулась, и мужчина, выглядящий уж слишком молодо, выскочил из кабинета. Кучерявый и темноволосый. Высокий. Был ли это в действительности типаж его босса? Тогда, быть может, дискриминация низких коротковолосых блондинов была налицо. Могла ли организация по защите труда принять такой аргумент? — Входите, мистер Миньярд, — донеслось из открывшегося кабинета. Натаниэль сидел, спрятавшись в глубине кабинета, и только его яркие голубые глаза сияли в полумраке. Все пространство было лишено света, поэтому Эндрю тянулся к ним, как мотыльки летели на огонь. И он так же, как и они, сгорал под внимательным взглядом синего пламени. Натаниэль изучал его, наблюдая за походкой и выражением лица. Готовился отражать атаку или готовился к наступлению? Эндрю нерешительно ступил за порог. Радость и предвкушение после успешной шутки над Кевином сошла на нет. Теперь он чувствовал только горечь, глубоко застрявшую в каждой клеточке тела, и от взгляда на Натаниэля это чувство лишь росло и становилось хуже. Болезненный спазм в животе напомнил ему об истинной природе человека напротив. Низменные животные инстинкты порой до основания разрушали здравые мысли. — Как дела? — Натаниэль кивком головы приказал сесть в кресло напротив. Он будто механически открыл ноутбук, однако не торопился его включать. Пальцы вцепились в крышку и нервно по ней постукивали. Веснински собирался с мыслями, и Эндрю мог с точностью до секунды сказать, в какой момент у него это получилось. Натаниэль нацепил на лицо свою самую безупречно-непроницаемую маску. — Чем порадуете в этот раз? — Клей, — отчеканил Эндрю. Внутри он переполнялся пленительным искушением, но не торопился его вскрывать. Это была плохая идея, заявиться сюда сейчас. — Но вы ведь и так это знаете. — Ну, — Натаниэль вяло повел плечами. — Неплохо. Эндрю принялся препарировать собеседника взглядом. Неплохо означало подчеркнутое безразличие. Кажется, эта шалость была последним, что интересовало Натаниэля в данный момент. Если его лицо выглядело сдержанным, то в глазах сквозила бесконечная усталость. — Я все еще хочу выходной, — нетерпеливо потребовал Эндрю. С характером его босса никогда нельзя было подгадать идеальный момент. — На День благодарения. Кто вообще работает в этот день? — Врачи, — колко подметил Натаниэль. — Пожарные. Вы, мистер Миньярд. Решение принято, я уже подписал бумаги. — Не припомню, чтобы в прошлом году было что-то такое, — напомнил Эндрю с нажимом. — И кто еще будет? Только я? Единственный из всех сотрудников? Натаниэль убийственно улыбнулся: — Мне кажется, есть особая прелесть в работе, когда начальника нет на месте. Кстати, верните мне галстук. Эндрю посмотрел вниз и обнаружил, что действительно пришел в дорогом шелковом галстуке, который Натаниэль вчера накинул ему на шею. По какой-то причине сегодня утром именно он попал к нему в руки, и Эндрю, поймав свое отражение в зеркале, с удивлением отметил, что ему чертовски шло. — И я получу свой выходной, — поставил Эндрю ультиматум. — Хорошо, — склонив голову набок, протянул Натаниэль, и внутри Эндрю зажглось ехидное удовлетворение. Он медленно, почти любовно огладил большим пальцем нежную, до безумия качественную ткань галстука. Заметив на внутренней стороне вензеля с буквами «Н.В.», Эндрю ухмыльнулся и, начав неспешно стягивать галстук с шеи, колко поинтересовался: — Подружка подарила? Веснински опасно сверкнул глазами. Эндрю даже без слов понял намек, но тормоза у него уже слетели. Проверяя границы дозволенного, он ступал по лезвию обоюдоострого ножа, не зная, кого именно он этим больше ранит. Эндрю не мог остановить ни радостного ликования, ни бурлящую внутри горечь. — Или дружок? — слова продолжали вырываться изо рта против его воли. Эндрю ослабил узел галстука, оттягивая его дальше от шеи, но все еще не торопясь с ним расставаться. Он держал в руках своеобразный трофей, желанный приз за первую победу над своим боссом. Натаниэль следил за движением его рук, и в ответ на колкости произнес лишь: — Соблюдайте субординацию, мистер Миньярд. — Или что? Уволите меня? — Эндрю, разозленный ледяной непробиваемостью Натаниэля, резким движением потянул за узкий конец галстука вверх, развязывая его. Скомкав ткань в руке, он метким, отточенным движением швырнул ее прямо в лицо своему начальнику. На миг глаза Натаниэля удивленно расширились от неожиданности, рот приоткрылся, но он тотчас вернул себе прежний безразличный облик. Веснински неспешно поднял упавший галстук со стола и встал, теперь возвышаясь над Эндрю. Его пальцы с трепетом задержались на выгравированных буквах. Значит, это действительно мог быть чей-то подарок. Но Миньярду так и не удалось выяснить, чей. Веснински с нечитаемым лицом накинул галстук на шею и начал медленными выверенными движениями его завязывать. Все это время его взгляд ни разу не коснулся Эндрю. Затянув узел потуже, Натаниэль ударил ладонями по столу и нарушил гробовое молчание. — Короче, я понял. Ты рос в семье, где каждый твой каприз удовлетворяли по первому же требованию. Ты считаешь, что все вокруг что-то тебе должны. Но это не так. Ты сел на шею всему отделу, вальяжно свесив ножки и саботируя работу. При этом всем получая огромную зарплату и пользуясь всевозможными корпоративными привилегиями. И тебе несказанно повезло, ведь я самый терпеливый начальник на свете, раз до сих пор тебя не уволил. За все время монолога Эндрю от шока не мог вымолвить ни слова. Ярость клокотала внутри него безумным штормом, сжимая внутренности в тиски, и не давала сделать ни глотка воздуха. Натаниэль, дьявол во плоти, воплощение всех человеческих пороков, смел обвинять в чем-то его? В том, что к Миньярду не имело никакого отношения? Этот наглый, самовлюбленный, эгоистичный... Эндрю схватил его за галстук и рывком притянул к себе. Веснински почти упал, но каким-то образом ему удалось руками опереться на стол и остаться в вертикальном положении. Их эмоций не выдержал только ноутбук: крышка с болезненным хрустом откинулась назад. Вместе с ней рухнул и барьер между ними. Миньярд вдруг почувствовал себя всемогущим. Все его маленькие шалости не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Он удерживал своего начальника за галстук, чувствовал силу и власть в своей руке. Смотрел глаза в глаза, голубые, погребенные под холодными льдами ненависти. Чувствовал его губы сантиметр в сантиметр. Горячее дыхание. — Так уволь меня, — безумно зарычал Эндрю с жадным предвкушением. Пальцы Натаниэля впились в стол, а он сам с таким же безумным взглядом наклонил голову и потянулся ближе. Эндрю не знал, что хотел именно этого, а не увольнения, пока чужие губы не прижались к нему вплотную и не приоткрылись, втягивая его в поцелуй. Натаниэль Веснински целовался так же страстно и безжалостно, как и вел свои словесные пикировки. В первую же секунду нижняя губа Эндрю оказалась прихвачена острыми зубами и болезненно оттянута вниз. Ну конечно, он кусался. Вредный и невыносимый. Даже сейчас он пытался доминировать, властвовать и унижать. Эндрю свободную руку прижал к задней части шеи Натаниэля, цепко схватив и податливо притянув его ближе. Пальцы надавили на мягкую кожу, чувствуя, как напряженные мышцы под легкими массирующими движениями расслабляются в его руках. Головокружительные ощущения близости яркими вспышками танцевали на периферии. Теперь привычная власть босса была переиграна. Они поменялись ролями. Эндрю управлял процессом, целовал Натаниэля со всем безумием, творящимся у него в душе, и ничего не могло им помешать. В дверь постучали. — Мистер Веснински? У вас все там хорошо? — обеспокоенно уточнила Марисса. — Да, — с ледяным спокойствием ответил Натаниэль, отстранившись лишь на секунду. — Прошу больше нас не беспокоить. Он облизал губы, с ухмылкой посмотрев на Эндрю. И тогда Миньярд с инстинктивным ужасом отметил: в его глазах будто плясали черти. Обжигающий похотливый взгляд скользнул вниз и вернулся с почти победным ликованием. — Мистер Миньярд, я готов взять ответственность за все предоставленные... неудобства, — дьявольски прошептал Натаниэль, наклонившись к уху Эндрю. Его мокрые губы коснулись мочки будто случайно. — Но также прошу вас обратить внимание на мою... безнадежную ситуацию. Требую от вас незамедлительно принять меры. Эндрю, все еще удерживая Натаниэля за галстук, обошел стол. Резким движением, не глядя, он смахнул все лишнее. Ценные бумаги, небрежно смятые Эндрю, полетели вниз, ноутбук опасно двинулся к краю, ручки зазвенели, ударяясь об пол. Следом он толкнул на стол Натаниэля, а сам навис сверху. Все, что его действительно волновало, находилось в его руках. — Заткнись, — резко бросил Эндрю, сильнее натягивая ткань на чужой шее. — Или я воспользуюсь твоим галстуком как кляпом. Тонкая, хрупкая шея. Блять. Его строгий и мстительный начальник, которого он ненавидел три года, Натаниэль Веснински, не отрывал от него взгляда и ядовито интересовался: — Надеюсь, с этим-то вы справитесь? — Мистер Веснински, вы собираетесь комментировать каждый мой шаг? — Хороший начальник должен тщательно следить за подчиненными, — его дыхание сбилось, когда ткань сдавила горло сильнее. Он сдавленно промычал. — И не давать им... поблажек. — Будьте строги, — прокомментировал Эндрю. Его пульс зашкаливал, и он едва слышал себя, но решил принять правила игры. — И объективны. — Вы... душите... меня... неправильно, — сбивчиво пробормотал Натаниэль. Эндрю ослабил хватку, на что Веснински лишь улыбнулся еще более безумно. — Так, если бы конечная цель интересовала вас меньше, чем сам процесс. Не можете определиться, чего хотите больше: наказать меня или трахнуть? — Этот извращенный флирт меня не заводит, — Эндрю постарался сосредоточиться, чтобы взять себя в руки, но у него ничего не вышло. — Однако наталкивает меня на мысль, что вы только этого и добивались. — Ваш член сообщает мне обратное, — Натаниэль бесстыдно потерся о его ширинку. Они оба были до безумия возбуждены и несдержаны. — Я развязал вам руки, мистер Миньярд. Убедительно прошу, — и на этих словах его язык уже почти был у Эндрю во рту, — вашего содействия. «Да», — мысленно пробормотал Эндрю, целуя самого ненавистного человека на свете. Его рыжие волосы были в беспорядке, растрепанные в разные стороны. Алые губы блестели, опухшие и покрасневшие. «Да», — с удовольствием промычал Эндрю, толкнувшись и вжавшись в чужую ширинку через одежду. Натаниэль тоже прохрипел ему в губы что-то нечленораздельное. Расстояния между ними больше не существовало. Их тела синхронно двигались в сумасшедшем танце. Они потерлись членами через слои ткани, намеренно друг друга поддразнивая. «Да», — закрыв глаза, подумал Эндрю, доставая из петель чужих брюк кожаный ремень. — Доношу до вашего сведения, мистер Миньярд, — такое обращение к нему по фамилии сейчас звучало особенно сладко. Это было самым возбуждающим. — Уникальнейшей привелегией исключительно для вас и исключительно сегодня будет возможность отшлепать меня. — Со всем глубоким уважением, мистер Веснински, — Эндрю крепче сжал ремень в руках и обрушил резкий хлесткий удар на поверхность стола сбоку от Натаниэля. Тот вздрогнул и сокрушенно уставился на него. Миньярд вновь схватился за галстук и притянул мужчину к себе, целуя. — Прекратите командовать. Сегодня на вас у меня другие планы. Ведите себя хорошо. — Исключено, — Веснински нашел в себе силы на кроткий смешок. — Ненавижу неизвестность. — А я ненавижу вас, — Эндрю помедлил, прежде чем завести Натаниэлю руки за спину и неспешно обернуть вокруг его запястий ремень. Только когда они были прочно зафиксированы, он отстранился и посмотрел на свою работу. — Так сильно, что хочу заставить вас в беспамятстве стонать мое имя. Вы потеряете контроль над собой. Но я не дам вам забыть, почему вы здесь. Наказание. Помните об этом? Как приятно было повелевать человеком, имеющим над ним власть. Подчинять себе его дрожащие губы. Управлять его учащенным дыханием. Натаниэль был искусителем, прибравшим к рукам трезвость ума Эндрю. Он опьянял сознание сладким запахом пота, смешанным с ароматом парфюма. Древесный шлейф распалился под теплыми нотами травянистого запаха, вплелся в едва уловимый дымный тон. Миньярд почувствовал настоящий голод, крепче сжимая в руках свое самое неуловимое сокровище. — За каждое ваше грубое слово, — Эндрю сжал бедро Натаниэля и подтянул его ближе к краю стола. — За каждый ваш несправделивый выговор, — он широко раздвинул чужие ноги и рухнул на колени между ними. Сверху послышался судорожный вздох. — За ваше ужасное поведение, мистер Веснински. Разрешите мне наказать вас. Он поднял глаза вверх, и ледяная буря обрушилась на него. Дрожащий, будто одержимый взгляд стал центром его вселенной. Натаниэль пытал его самым восхитительным своим видом. Безумный. Катастрофический. Непозволительный. — Да, — прошептал Натаниэль, и это стало началом конца. Эндрю уткнулся носом в чужую ширинку. Вдохнув запах, он приподнял подбородок и схватился зубами за язычок молнии. Неторопливо, пока его руки растегивали пуговицу сверху, он опустил бегунок вниз и затуманенным взором посмотрел наверх. — Оптимизируйте процессы и ускорьте сроки окончания. Ну же, — сдавленно и упрямо отдал распоряжение Натаниэль. Кажется, он забыл, кто теперь отдает приказы. Эндрю нарочито лениво пробежался пальцами по внутренней стороне его бедра и сжал член через одежду, другой рукой схватившись за свободный конец галстука и потянув его на себя. Сдавленный стон донесся сверху, и Эндрю удовлетворенно хмыкнул. Миньярд отпустил хватку и вновь вернулся лицом к ширинке. Зубами он обхватил край резинки трусов и ненамного оттянул, чтобы та с хлестким болезненным звуком вернулась на место. Натаниэль зашипел. Эндрю повторил это действие еще раз, прежде чем помочь себе руками. Первым делом он посодействовал в неторопливом стягивании брюк. Несколько ловких движений, и вот они приспущены достаточно для того, чтобы не мешать. — Я много раз представлял, как именно заставлю вас пожалеть, — решительно сказал Эндрю, ухватив ткань боксеров. Надпись «Calvin Klein» смялась в его руках, и он стянул и их тоже. Внушительных размеров член оказался обнажен, горячий и возбужденный. — Но не догадывался, что больше всего вам придется по вкусу такой способ. Ноги Натаниэля прижимались к телу Эндрю по бокам почти вплотную. Он стиснул их сильнее, загоняя Миньярда в дьявольскую ловушку. Не было пути обратно. Эндрю чуть наклонил голову и пылко прижался губами к головке члена. Отстранившись, он хрипло приказал: — Повторяй за мной. Натаниэль качнул бедрами в согласии. Его шумное дыхание совпадало с сердцебиением Эндрю. Это была совершенная гармония их грехопадения, возведенная в абсолют нескрываемого удовольствия. — Я был не прав, — громко и четко сказал Эндрю, а затем снова взял член в рот, глубоко насаживаясь на него. Оторвавшись, он сглотнул и продолжил. — Я вел себя как плохой начальник, — Эндрю повторил действие, скользя по длине пениса. — Я больше так не буду. — Я был не прав, — прошептал Натаниэль приглушенно. — Я вел себя как... плохой начальник, — его голос сорвался. — Я больше так... буду, — почти что всхлипнул он. — Я буду. Буду, буду, буду. Мистер Миньярд, вы ведете себя как плохой подчиненный... и рассчитываете, ах... на то, что я закрою на это глаза? — Неправильный ответ, — Эндрю отстранился и схватил Натаниэля за галстук, наклонив как можно ближе к своему лицу, но все равно не дотягиваясь. — Что я говорил про кляп? Протяжный стон скользнул в его уши. Эндрю распустил узел галстука проворным движением рук. Натаниэль с благоговением позволил аксессуару упасть со своей шеи. Эндрю чуть привстал, чтобы запихнуть шелковую ткань в этот греховный рот. Указательный и средний пальцы оставили на себе следы чужой слюны. Галстук не поместился во рту полностью, так что широкий край с вензелями «Н.В.» торчал снаружи. — Хотите что-нибуть сказать, мистер Веснински? — Эндрю снова опустился на уровень чужой ширинки. Он обхватил торчащий член рукой. — Поблагодарить за интерес, проявленный к моей работе в вашей компании? Натаниэль промычал что-то нечленораздельное. — Так приятно иногда получить от вас похвалу, — Эндрю начал быстро двигать кистью, пока языком облизывал горячую головку. Солоновато-сладкий вкус чужого предъэякулята попал ему на язык, и его рот наполнился слюной. Миньярд тяжело сглотнул. Он чувствовал, что Натаниэль скоро кончит и не мог позволить этому случиться так быстро. Он сжал член у основания и поднял глаза вверх. — Предпочитаю пустой благодарности премии. И чертовы выходные в заслуженные праздники. И нормированный рабочий день. Натаниэль раздраженно наклонил голову. Забавно, как он мог сердиться, находясь почти на грани. Его чудовищно широкие зрачки почти спрятали за собой радужку, грудная клетка взымалась вверх вниз, член был готов излиться по первому требованию. И тем не менее, Веснински устремил на него гневливый взгляд. — Кивните, если поняли меня, — приказал Эндрю. Его собственный член был переполнен неудовлетворенным возбуждением. Терпение. Еще чуть-чуть, и он себе тоже уделит внимание. — И получите награду. Натаниэль предвкушающе задрожал. Еле-еле он смог изобразить похожее на кивок движение. Эндрю расслабил руку и позволил ей сделать еще несколько поступательных движений. Бедра Веснински крепче сжали его в тисках. Он ускорился, одновременно сосредоточившись на приятном ощущении тяжести головки члена на своем языке. Несколько резких рваных движений — и Натаниэль кончил, несдержанно дернувшись и едва не упав со стола. Эндрю удержал его. Шумно сглатывая сперму, он аккуратно поднялся и помог Натаниэлю сесть обратно на стол. Тот выглядел до безумия потрясающе. Как в лихорадочном бреду, его щеки горели ярко-красным, глаза и губы болезненно блестели. Его рубашка была безжалостно смята, у горловины не хватало верхней пуговицы. Эндрю никогда не видел его в таком беспорядке. Он помог ему снять ремень с запястий, как бы невзначай касаясь красных следов. Следом они совместными усилиями избавились от галстука во рту. По лицу Натаниэля нельзя было сказать точно, о чем он думал. В этот раз он воспользовался самой бесстрастной своей маской. Задумчиво возвращая себе приличный вид, он искоса бросил взгляд в его сторону и приподнял бровь. Эндрю сделал то же самое в ответ. — По поводу выходного, который вы просили, — Натаниэль плотоядно улыбнулся. — Можете завтра не приходить. Что? Разве речь не шла о выходном в День благодарения? Эндрю с высшей степенью раздражения бросил: — Да пошли вы. Только оказавшись в лифте, он осознал, как сильно его наебали. Завтра и так был выходной. Он остался не только неудовлетверенным, но и крайне злым. *** Выйдя из кабинета босса, Эндрю проигнорировал Мариссу и всех, кто пытался заговорить с ним. Он не собирался еще сколько-нибудь задерживаться на работе и немедленно отправился домой. Ему надо было немного покурить и много выпить. С ним случилось что-то поистине странное, и оно нуждалось в радикальном переосмыслении. Что это было? Натаниэль, дрочащий на субординацию днями и ночами, послал ее нахрен и сделал... то, что сделал. А Эндрю? Что, блять, натворил он? Поддался на такие простые уловки и отключил мозг. Он так долго и успешно сдерживал себя и свои нерациональные порывы влечения, так к чему все это было, если потом он собирался просто пойти у начальника на поводу? Опять простить ему бесконечное скотское отношение, снова позволить вытирать о себя ноги? На словах Эндрю говорил о наказании, но было ли оно таким на самом деле? Или он просто дал Натаниэлю то, чего он так хотел? Эндрю не знал: была ли эта очередная манипуляция или первая искренность за долгое время. Но почему-то казалось, что его обвели вокруг пальца, забрав из рук даже дешевый леденец. Как только он оказался дома, Эндрю, как в бреду, достал из ящика бутылку виски. То был подарок от Ваймака, дорогая коллекционная выпивка с кучей лет выдержки, которой он собирался праздновать свою победу. Увольнение. Но сейчас все ощущалось наоборот. Как самое огромное в жизни поражение. Он взахлеб влил в себя три больших глотка виски, едва не подавившись. Эндрю не ушел красиво, громко хлопнув дверью, с ярким незабываемым розыгрышем напоследок. Он не отомстил за трехлетние страдания. Не расплатился за подлое увольнение Ваймака. Эндрю все еще работал на самого ненавистного человека на свете, которому он отсосал пару минут или часов назад. Он снова глотнул слишком много алкоголя и жалко закашлялся. Натаниэль Веснински имел огромный... штат сотрудников. Вертикальная иерархия была выстроена от генерального директора к мелким клеркам, и Натаниэль был на самой верхушке — строгий, требовательный и незаменимый. Но он был худшим боссом, которого только поискать, если вам интересно мнение Эндрю. Во-первых, классические костюмы, которые он дотошно носил сам и требовал того же от подчиненных. Отвратительный коричневый, блевотный синий и, наименее ужасный, черный. Во-вторых, необходимость сидеть в офисе с восьми до восьми в графике 5/2 с нормализацией адских переработок. Аргументы большого босса: очная работа выдает наибольший коэффициент эффективности. В-третьих, система отчетности по поводу абсолютно всего: от выполнения твоих офисных заданий до того, как ты сегодня посра.... Эндрю не заметил, как опустошил половину бутылки за раз. Его голова закружилась, но он еще мог стоять на ногах. «Степлер тебе в жопу, Веснински», — пьяно подумал Эндрю, мысленно наслаждаясь картиной в воображении. — «Глубоко. И надолго» Не Эндрю был злодеем этой истории. Натаниэль Веснински — вот виновник всех проблем человечества. Дотошный и принципиальный, алчный и мелочный. Он был извергом, настоящим монстром. Натаниэль заслужил весь тот яд, что Эндрю в себе так долго растил. Руки сами собой потянулись к ноутбуку. Открыв его, он перешел в рабочую почту и зашел в переписку с боссом. Это был почти пустой диалог. Только фотография со стикерами на рабочем столе Кевина от него и лаконичное «хорошая работа» в ответ от Натаниэля все еще висели там. Для храбрости он сделал еще три глотка. Эта плохая идея дала ему неожиданный прилив сил. Он почувствовал, что впервые может подобрать нужные слова, чтобы добраться до сути. Нанести воображаемый удар ножом на поражение. Больно ранить. Эндрю с удовлетворением напечатал: Рыжий ублюдок, я, наконец, понял, в чем дело. Твоя сексуальная неудовлетворенность затрахала весь отдел. Вместо очередного бесполезного совещания скачай Grindr и попроси кого-нибудь преподать тебе урок полового воспитания. Эндрю был пьян. Не так, чтобы шататься по дороге и вписываться в стены вместо дверных проемов. Но достаточно, чтобы подпитать самые отвратительные свои чувства. Гнев, отвращение, разочарование, обиду. Он не собирался отправлять его. Честное Миньярдовское. Эндрю собирался стереть его и пойти спать. Но каким-то неведомым образом емейл исчез с экрана еще до того, как он успел что-либо с ним сделать. Секунду назад Эндрю с удовольствием допечатал парочку язвительных замечаний и собирался вписать еще больше нецензурных слов. Но, кажется, он случайно ткнул тачпадом не туда. Эндрю моргнул и убрал бутылку виски от греха подальше. Его сердце ушло в пятки, прежде чем он нашел в себе силы зайти в раздел «Отправленные» и увидеть там это: Получатель: Натаниэль Веснински, генеральный директор Отправитель: Эндрю Миньярд Тема сообщения: small dick energy Блять. В иконке с корзиной предлагалась только опция «удалить у себя». Эндрю почувствовал страх, немного сожаления и бесконечную усталость. Ха, если его не уволят после такого, то он все равно никогда не появится на работе больше. В этот самый момент он подумал вот о чем. Что, если Натаниэль не пытался манипулировать им сегодня? Что, если его реакции были честными? Он отшвырнул от себя связанную Кейтлин, женой Аарона, подушку. Сбросил на пол книги, которые дарил ему Ники. Гневно отправил кружку от Аарона в полет через всю комнату, так что она разбилась о стену. Эндрю чувствовал себя чертовски плохо, когда рухнул на диван и закрыл глаза. В этом всем был виноват Натаниэль Веснински. Это он совсем запутал его. *** Эндрю проснулся только на следующий вечер с раскалывающейся головой и в дичайшем похмелье. Он открыл глаза вместе с глотком чего-то спиртного, попавшего под руку. Ммм. Вчерашний уцелевший виски. Оглядевшись по сторонам, он оценил масштабы разгромления его квартиры. Ничего серьезного, с чем нельзя было подождать до завтра. Поэтому Миньярд выпил еще немного, чтобы почувствовать себя лучше, переоделся в толстовку и джинсы, вышел на улицу и вызвал такси. Он постучался в дверь трижды. Когда его проигнорировали, он повторил действие через пару минут. Наконец, за дверью послышался шорох и голова Дэвида Ваймака показалась в небольшой щели. — Кто? — уточнил он, рассматривая Эндрю и его бесконечно хуевое состояние. — Тони Старк, — огрызнулся Эндрю, и без того раздраженный от ожидания. — Гений, миллионер, плейбой, филантроп. Впускай давай. В квартире громко играл телевизор. Какой-то матч по лакроссу, который Ваймак так любил смотреть. Спортивный фанатик до мозга костей. Очевидно, он не хотел портить себе вечер появлением Эндрю. Ну, он был готов смириться и посмотреть вместе с ним на бессмысленный бег мальчиков в форме по зеленому полю с клюшками и мячиком в руках. Если это означало отвлечься от самообвинительных мыслей, он был готов даже на это. — Или что? Начнешь дебоширить на лестничной площадке? — Ваймак пытался звучать рассерженно, но Эндрю уже давно научился читать его между строк. Он выражал свою заботу, пусть и весьма сомнительно. — Ты в курсе, что у меня выходной? — Ты на пенсии. Отвали, — Эндрю возмущенно цокнул языком. Он еще немного помолчал, не зная, как объяснить причину своего состояния. — Впустишь? — Бутылку оставь снаружи, — Ваймак открыл дверь нараспашку и скрылся в глубине квартиры, что-то ворча себе под нос. Эндрю совсем забыл, что бутылка виски была при нем. Он скептически осмотрел стекляшку в своей руке и решил бросить пить с понедельника, а затем поставил бутылку на входной коврик и зашел внутрь. С натяжкой можно было назвать квартиру Ваймака его вторым домом. Но порой он бывал здесь чаще, чем у себя. Дэвид снимал две комнаты недалеко от офиса, уже бывшего. Было удобно заходить к нему в гости после работы, чтобы поужинать. Было весело заглядывать в праздники без приглашения, чтобы поздравить. Было жизненно необходимо приходить, когда Эндрю чувствовал себя разбито. У Ваймака жил бродячий рыжий кот по кличке Лис. Одно его ухо было разорвано собаками, и в некоторых местах на теле не было шерсти. Он приходил и уходил из квартиры по собственному желанию, и Эндрю редко когда его заставал. Но сегодня он был здесь, приветственно потерся о ноги Эндрю и скрылся в гостиной. Миньярд по очереди скинул кроссовки и босыми ногами прошелся по полу до ванной. В квартире было холодно, а он где-то потерял свои носки. У раковины Эндрю тщательно очистил мылом руки и умыл лицо. Согревая ноги друг о друга, он поднимал над полом то одну ступню, то другую. Ваймак кинул ему теплые вещи, когда он вышел. Напялив черные шерстяные носки и белый свитер, Эндрю направился в гостиную. И от растерянности замер, чуть не споткнувшись о выпрыгнувшего будто из ниоткуда кота. — Ты пропустил феерический удар. Бойд врезал Джонсону клюшкой между ног и его удалили с площадки за жестокую игру. Пфф, а ты говорил, это будет скучно, — раздался веселый, смутно знакомый голос у телевизора. Таинственный человек сидел к ним спиной, и не сразу обернулся на звук, зачарованно уставившись на происходящее на экране. Матч по лакроссу. — То ли еще будет. Сейчас выйдет замена, Уайлдс, и у них не останется никаких шансов. Чтобы выйти в полуфинал, им нужно оторваться на два очка. Комментатор считает, что у черной команды еще есть шансы, но я считаю, они потеряли их еще в первом тайме, когда недооценили своего противника. Что скажешь? Хочешь сделать ставки, на сколько очков они их обойдут? Ваймак прокашлялся, и человек обернулся. Красный вязаный свитер с дыркой на рукаве, широкая искренняя улыбка, взъерошенные рыжие волосы. В руках — упаковка дешевых чипсов с крабом, огромная чашка чая на столике. Но ногах — ярко-оранжевые кашемировые носки с лапками. Лис запрыгнул к нему на диван, и рука Натаниэля, как по привычке, зарылась ему в шерсть и погладила по выгибающейся спинке. Кот улегся в его ногах, а мужчина посмотрел на него с самым растерянным выражением лица. Даже когда Эндрю швырнул ему в лицо галстук, он не выглядел таким удивленным. Натаниэль неуверенно спрятал руки в длинных рукавах свитера и бросил взгляд на экран, где велась схватка за мячик. Домашний Натаниэль Веснински был испытанием, которое Эндрю еще не проходил. — Вечер лакросса, — как-то совсем неуверенно выдал он. Никто из них не ожидал так скоро снова увидеть другого. Касательно Эндрю, так он совсем не был готов. Вчера он совершил слишком много глупостей, которые еще не обдумал, а сегодня его главная проблема хлопала своими длинными ресницами и сидела в гостиной Ваймака, поедая чипсы. — Не знаю, что за ретроградный Меркурий случился и по какой причине вы оба здесь, но не вздумайте портить мне выходной, — Ваймак плюхнулся на диван и отобрал пачку чипсов у Натаниэля. А затем требовательно посмотрел на Эндрю. — Присоединишься или пойдешь домой? Миньярд молча сел на диван с краю, все еще не зная, как реагировать. Какого черта здесь творилось? — Не знал, что вы друзья, — аккуратно сказал он Ваймаку. Дэвид пожал плечами: — Ну, собираемся иногда. После моего увольнения. Оказалось, мы с Натом оба любим лакросс. Натом? О, Эндрю не хотел знать сокращенную форму имени своего начальника. Это ощущалось так странно, будто Веснински был живым человеком. Но Натаниэль — демон, Эндрю знал это. Он видел все то дьявольское, что тот прятал в своих глазах. Не мог же он просто в один миг оказаться обычным человеком? Не мог ведь, верно? — А еще мы иногда выбираемся на матчи вживую. Среды для лакросса. Эндрю с запозданием вспомнил, что в этот день босс всегда уходил раньше. Что было несправедливым и всегда возмущало, так как все остальные были вынуждены сидеть строго до восьми. Но главный вопрос все еще висел на подкорке. Натаниэль подкупал Ваймака вип-билетами, или по какой еще причине тот мог находиться в одной комнате с человеком, который с ним так поступил? Эндрю хорошо помнил день его увольнения. Натаниэль не просто выгнал его с работы, на которую тот потратил двадцать с лишним лет своей жизни. Он лишил Дэвида возможности находиться рядом с Кевином, забрал собранную им команду и, главное, отобрал прибыльную идею. А Эндрю он оставил без единственного терпимого коллеги. Ну, кроме, возможно, Рене. — ВПЕРЕД! — в какой-то момент Миньярда от его мыслей отвлёк увлеченно и ликующе приподнявшийся с места Дэвид. Он был очень возбужден от вида оранжевого человечка, бегущего к воротам. — ГОЛ! — с таким же воодушевлением воскликнул Натаниэль, победно вскинув вверх руку. Он почти подпрыгнул, но, поймав на себе взгляд Эндрю, вернулся в прежнее положение и отвернулся. Игнорировал его. Интересно, на сколько по шкале от нуля до десяти Натаниэль был на него зол? И в этих же цифрах, насколько сильно был готов уволить? — Ваймак, — яростно зашептал Эндрю и ткнул того локтем в бок, когда на повторе начали крутить замедленный кадр забитого гола. — Какого хера? Он уволил тебя. — Я его не увольнял, — возмущенно встрял в разговор подслушивающий Натаниэль. Он выглядел искренне обиженным, что Эндрю обвинил его в этом. Прямой нос вздернулся вверх в возмущении. Часть Натаниэля вернулась к прежнему себе. Такая же холодная ярость во взгляде, скрещенные на груди руки, прямая спина. Но он все еще был в дурацком свитере Ваймака, в уютных домашних носках и его лицо тепло сияло в свете экрана телевизора. — Эндрю, я думал, ты знаешь, — Ваймак невозмутимо встрял между ними двумя. — Я сам ушел. Мне казалось, все в курсе. — Я не говорил ни с кем об этом, — Эндрю умолчал, что это было специально. Он чувствовал себя плохо от ухода Ваймака и запретил кому-либо даже упоминать его имя. — Так как все было на самом деле? — Ты запретил мне рассказывать, что идея для проекта была твоя, и я уважаю твое решение, хоть и не согласен с ним. Но я больше не мог почивать на твоих лаврах, особенно когда дела пошли в гору. Я все рассказал и попросил об отставке. — Что? — Эндрю с закипающим раздражением повернулся к Натаниэлю. — То есть, ты в курсе, кто придумал проект? Тот пожал плечами: — А по какой еще причине я до сих пор не уволил тебя? — Чтобы поиздеваться, — процедил Эндрю обвиняюще. — Я думал, тебя развлекают мои страдания. — Ну конечно, вы двое собираетесь устроить разборки и лишить меня единственного выходного, — Ваймак устало помассировал точку между бровей. Кевин делал точно так же, когда был готов выйти из себя. — Я ухожу в магазин. Вернусь поздно. Он скрылся за дверью так быстро, что Эндрю даже не придумал, что скажет Натаниэлю, когда Ваймак уйдет. Они молчаливо застыли друг напротив друга на разных сторонах зеленого пушистого дивана. В телевизоре фоном объявляли результаты матча. — Эндрю, вы хотите добавить что-то еще вслед своему емейлу? — Натаниэль вытянул руки на колени, и Эндрю по привычке скользнул по ним взглядом. Худые ловкие пальцы с короткой ногтевой пластиной и парочкой едва заметных шрамов на костяшках. — Хочу, — Эндрю вернул взгляд на лицо начальника. Его глаза угрожающе сузились, а лицо застыло в одной из знакомых безразличных масок. Миньярд вздохнул, набирая в грудь больше воздуха, и на одном дыхании выдал. — Вы невыносимый и раздражающий. Я вас ненавижу. — Ничего нового. Какое-то время Натаниэль задумчиво гладил кота, единственную пушистую преграду между ними. Лис вытянул лапы и довольно замурчал, когда ему почесали живот. — Я увольняю вас, — озвучил Натаниэль самое больше желание Эндрю до недавнего времени. Но сейчас он больше не чувствовал радости. Миньярд ощущал лишь разочарование. — В дальнейшем общаться будем через юристов. Спасибо за вашу работу, мистер Миньярд. — Нет, — неожиданно как для собеседника, так и для самого себя сказал Эндрю. — Нет? — озадаченно уточнил Натаниэль. — Компания оставит в вашем пользовании жилье и машину. Денежная компенсация за идею также будет выплачена. — Мне это не нужно. И я не договорил. Эндрю наклонился ближе, тогда как Натаниэль попытался отодвинуться. — Я вас до смерти ненавижу, — повторил Эндрю, прежде чем его рука легла на мягкую шерстку Лиса и почесала его. Их руки соприкоснулись, но никто из них не двинулся, чтобы это исправить. — Если оставите меня, я сделаю каждый ваш рабочий день невыносимым. — Почему это звучит как флирт? — Натаниэль устало взглянул на Эндрю, но в его глазах явственно скользили любопытство и интерес. — Потому что это чертова угроза, — почти шепнул Эндрю, наклоняясь ближе. — И потому что это тебя заводит. — Как и тебя заводит угрожать, — прошептал Натаниэль в ответ, выдыхая ему почти в самые губы. *** Если смотреть со стороны, то могло показаться, что у Эндрю идеальная работа. Он опаздывал, спал на совещаниях, отлынивал от отчетов — и до сих пор не был уволен. Таинственная бюрократическая система держала Эндрю на поводке, никак не отпуская от себя ни на шаг. А он, как послушная злая собака, лаял на всех, кто проходил мимо. — Отъебись, Кевин, — бросил Эндрю тихо и помассировал виски. Это не помешало двум коллегам недовольно посмотреть в их сторону и шикнуть. Эндрю показал из-под стола фак и отвернулся к проектору. Он ненавидел презентации. Он ненавидел свою работу. Но больше всех он ненавидел Натаниэля Веснински. Тот сидел во главе стола, как обычно. Выглядел безупречно, как обычно. Его гардероб, почти полностью состоящий из черных цветов, сегодня был разбавлен оранжевым галстуком. А еще его голос был обманчиво мягок. Хорошее настроение было подарком для всех вокруг. Кроме Эндрю. Его настроение мог спасти только конец света. Дело было в том, что вчера Кевин поручил ему задание, и сегодня Эндрю должен был выступить с ним на презентации. И вот они здесь. Интересно, все ли присутствующие в курсе, что Эндрю ненавидел презентации? — Итак. Я подготовил кое-что, — Эндрю поднялся со своего удобного для сна кресла и подошел к проектору. Неуютно потоптался в попытках занять удобное положение, в итоге решив просто сесть на стул неподалёку. — Презентация. Небольшой гайд для чайников о том, как обойти налоги на примере компании «Морияма». И нажал на иконку человечка в офисной одежде с рыжими волосами. Тот вскинул указательный палец, и над его головой вылетел текст. — Сравним доходы за предыдущий год и текущий, — Эндрю показал на графики, переключая слайды. — Ничего подозрительного, верно? А теперь взглянем на отчеты за 2017 год... — Вон, — разразился как гром среди ясного неба сердитый голос. — Все вон. Немедленно. Эндрю, — обратился к нему Натаниэль шипящим тоном, как у ядовитой змеи. — А ты останься. Толпа людей быстрым шагом направилась к выходу. Кевин перед тем, как спрятаться за дверью, взглянул на него самодовольным взглядом «я же говорил». Но Эндрю плевать на него хотел. Он с предвкушением вновь посмотрел на Натаниэля. — Плохая презентация? — Эндрю театрально округлил глаза и пролистал слайды вперед. — Я даже рисунки нарисовал. Сам. Вот это вы, сэр. Рыжеволосый человечек в костюме держал в руке кружку вдвое больше своей головы и с надписью «Большой босс». — Видел вчера в новостях, что Рико Морияма арестовали. Сложил два плюс два, — продолжил болтать Эндрю. — Теперь Моро придет к нам очередным начальником? — Ревнуете, мистер Миньярд? — Натаниэль сделал шаг вперед, и Эндрю внезапно осознал, что ему совсем некуда отступать. Он с нетерпением ожидал от начальника его дальнейших действий. — Мое терпение исчерпано вашими выходками. — А чего вы ожидали, мистер Веснински? Что я буду послушно выполнять все ваши идиотские требования? — Я ожидал, что вы этого не сделаете, — Натаниэль задумчиво покрутил перстень на большом пальце. Тот самый, что Эндрю подарил ему на прошедшее Рождество. Дорогой и исключительный, идеально подходящий именно этим грешным рукам. — Но рассчитывал на ваше благоразумие. — Очень зря. Что вы теперь будете делать, уволите меня? — ехидно прошептал Эндрю, притянув его к себе за талию.