Ледник, растопленный временем

После долгой ночи Чэнь Бинхэ, весеннее солнце ослепило его глаза через приоткрытые шторы, заставляя протереть их и, все же, разлепить. Пытаясь проснуться, он смотрел на пыль, что летала в воздухе плотными группками, оседая на ярко освещенных уголках мебели и скрываясь в остальной тени. Он тяжело вдохнул — от приоткрытого ночью окна тянуло запахом вишни, и он не был в состоянии думать — это от деревьев или из окон рядом. Из-за поездки к Янь Чахуа он еще долго приходил в себя, обдумывая все произошедшее, и с трудом смог заснуть ночью — все мысли занимали вопросы о том, как и чем он может помочь, быть полезным. В конце концов, не смотря на его скверный характер, все эти люди хорошо к нему относились, и он не мог не быть благодарен — он давно не ощущал ничего подобного. Так что, как только он разлепил глаза, первой его мыслью была та, с которой он засыпал вчера. Неуверенно взяв телефон в руки, он открыл общий чат, недолго думая — а стоит ли вообще предлагать что-то подобное? Раньше он сделал бы это без зазрения совести, но теперь это казалось ему очень неправильным, от чего он сам мог пострадать больше, чем предполагаемая жертва. Хотя, хуже чем было он бы уже не смог себя ощущать. Тем более, в конечном итоге это все отразится не на самом Чэнь Бинхэ, а на Сюй Цюаньлю. Так что он мог побыть эгоистом хотя бы один раз, лишь ради попытки помощи. Собравшись с мыслями, он неуверенно открыл клавиатуру, задумчивым движением рисуя первые иероглифы. И, наконец, решившись, отправил первое сообщение.

А если мы подпортим ему репутацию?

Ну, тому, который в тюрьме сидит.

Хоть как-то ограничим ему влияние.

Немного подождав, пока предложение прочитают, чтобы он уже не мог передумать, он увидел, как Янь Чахуа начала писать ответ — быстро, почти сразу же после него. Вы совсем? Вы что, забыли кто это? Не поможет, только сами на себя беду навлечем. Я категорично против. Чэнь Бинхэ поджал губы, почувствовав, как падает его сердце. Он был прав, это была отвратительная идея с самого начала и ему вообще не стоило поднимать такую тему. Он говорил, как самоуверенный придурок, не ставящий никого выше своих целей. И только что он выставил на обозрение своих товарищей вот такое, показывающее его в настолько плохом свете. Вскоре просмотров на его сообщении было все больше, и Чэнь Бинхэ чувствовал, насколько ужасную ошибку он только что совершил. Теперь не только он потерял все, но заставил пройти через это еще и Сюй Цюаньлю, который вообще ни в чем виноват не был. Вскоре начала печатать еще половина чата, и от этого стало еще хуже. Первым написал новое сообщение Лю Хэн, и Чэнь Бинхэ захотелось вырвать ему глаза, а себе — руки, чтобы он не видел этот позор. А почему нет? Как будто он кого-то сильно жалел. Разве может быть хуже, чем было? Чэнь Бинхэ удивленно открыл глаза, а после выдохнул. Точно, ведь насколько бы странным не казался для него Лю Хэн, он все еще был его прошлым, и мыслили они одинаково, пусть и с разных позиций. Чэнь Бинхэ немного улыбнулся. По крайней мере, выродков теперь двое. Следом пришло сообщение от Хэ Чжижоу, а сразу за ним — от Сяо Баою. Наказывать за прошлое, предотвращать будущее. Я согласен. Что хотите делайте, мне не жалко отдать на растерзание. Но осторожнее. Как бы сказал наш знакомый друг, держитесь пути срединной умеренности. Чэнь Бинхэ удивленно смотрел на поток сообщений. Но чувствовал себя при этом настолько необъятно счастливым, как будто с плеч упал большой камень. Хоть раз он смог справиться. Его не просто не выгнали и не засмеяли, но еще и медленно соглашались со всей этой идеей, не считая его плохим за такие предложения. Телефон снова завибрировал, получая еще одно сообщение от Янь Чахуа. И сразу же за ней пришло и сообщение от Сяо Баою. Раз уж мы тут меряемся пословицами, то нужно отвечать на злобу прямотой, отвечать на злобу добродетелью. Разгневаться, но не проявлять. Ой, давно это ты у нас гнев не проявляешь? Когда в монастырь подалась, подруга? Чэнь Бинхэ фыркнул. А после чат замолчал, когда все увидели, что новое сообщение набирает Е Аньчунь. Пусть он и был мягок, но даже Янь Чахуа считала его мнение для себя авторитетным — он хорошо знал их всегда мог повлиять на каждого из них. И, скорее всего, именно от него зависел исход этого предложения. Чэнь Бинхэ хрустнул пальцами, прикусывая губу и дожидаясь этого сообщения. Все тянулось вечность. Если Е Аньчунь осудит его… Он даже думать об этом не хотел, но мысли то и дело возвращались к возможным последствиям. Наш главный приоритет сейчас — безопасность Баою. Мы не будем придумывать того, чего не было, но можем осветить некоторые действия. Чэнь Бинхэ улыбнулся, наблюдая, как Лю Хэн отправляет длинное сообщение из смайликов с хлопушкой. Он был в безопасности, он смог немного помочь, и он не оказался для всех придурком, кому одна жизнь важнее, чем другая. Он был счастлив. Эти люди поняли его и не осудили. Телефон снова отозвался новой вибрацией, получая новое сообщение от Янь Чахуа. Ну, если мы не будем выдумывать обвинения… Это звучит уже не так неправильно. Чэнь Бинхэ фыркнул, задумчиво смотря на сообщения. Сяо Баою была права — стоило только Е Аньчуню согласиться, как Янь Чахуа сразу отбросила все сомнения. Вот только почему он был для нее такой фигурой, он не совсем понимал. Но разве это его дело? В конце концов, он и сам со своими тараканами. На телефоне появилось новое сообщение, снова от Е Аньчуня, который с каким-то слишком большим энтузиазмом начал развивать план о том, как испортить человеку жизнь. Можно просто подпихнуть его к краю. Пустить слух, а толпа сама подхватит, если это что-то серьезное. Сяо Баою, старающаяся до этого принимать нейтральную позицию, тоже решила подать голос. Правильно. Ему за это ничего не будет, уж точно не хуже, чем после обвинений. Но вот лишний раз из дома не высунется. Удобно. Е Аньчунь быстро подхватил мысль, отмечая Лю Хэна. Тогда я попрошу отца помочь продвинуть в массы. Вброс не должен затеряться. @liuulaofu, поможешь? В ответ на это Лю Хэн отправил лишь смайлик с поднятым вверх большим пальцем, заставляя Чэнь Бинхэ рассмеяться от такой немногословности. Они и правда похожи, когда дело доходило до общения — оба немногословны, но поговорить о чем-то своем ярые любители. Сразу за ними слово вдруг решил вставить и Су Байлянь, но на этот раз ответ заставил Чэнь Бинхэ напрячься — вот был тот, кто очень сомневался в идее. Чэнь Бинхэ, честно говоря, и забыл немного об этом пареньке — он редко проявлял какую-либо инициативу в общении и часто делал это слишком осторожно. Я вот подумал, а мы тоже уверены, что это стоит того? Кем бы ни был человек, он, знаете… Заслуживает любви, что-ли? Чэнь Бинхэ напряженно смотрел на последнее сообщение — доверие даже одного человека из компании терять не хотелось, они были слишком важны. Тем более, вдруг это был один из любимчиков Сюй Цюаньлю? Что он о нем подумает? Если он сам не пытается сохранить все, что было, то почему Сюй Цюаньлю не будет портить ему жизнь, если он все-таки вернулся в будущее? Он действительно волновался, тихо и медленно хрустя пальцами на руках, пока Лю Хэн не отправил на сообщение Су Байляня дизлайк. Потом — Е Аньчунь. И один за другим остальные в группе поставили такой же смайлик, включая и его самого — чтобы не отставать. Су Байлянь не заставил себя ждать. Понял, молчу. Чэнь Бинхэ снова засмеялся, с каждым отправленным дизлайком все более успокаивавшийся, смотря на всю эту ситуацию. Они все были такими смешными — совсем не та серьезность, к которой он привык, будучи ученым. С ним уже давно никто так весело не болтал. И сам он давно не ощущал себя таким расслабленным и счастливым. Улыбка медленно осела, становясь намного более неуверенной. Он не должен был привязываться к этому миру. Он должен был вернуться в свое время, исправить свои ошибки, встретить своих друзей и жить так, как должен был жить. Вернуть тех, кого сам оттолкнул так далеко, что оттуда нельзя было вернуться. Он не мог считать этот мир лучше своего. Если человек — мудила, то это надолго. Не сравнивай его ситуацию и свою, Су Байлянь. Это разное. Ай Чжицянь другой. Новое сообщение Лю Хэна испортило настроение еще больше — такая безусловная любовь и правда была неуместной. Невозможно исправить человека, не дав ему повода для исправлений — и то он лишь скроет свою гнилую натуру. Посмотреть, хотя бы, на самого Чэнь Бинхэ. Как был последней тварью, так и остался. Просто научился маскировать шипы за милыми цветами и маской вечного спокойствия. У него мог быть лишь один путь к искуплению — не надеяться на то, что люди будут любить его. Просто делать все возможное, чтобы помочь сделать их жизнь хоть немного комфортнее. Помочь Сюй Цюаньлю, если он когда-нибудь сможет вернуться в нужное ему прошлое. Ему и так будет трудно снова влиться в случайно собравшуюся снова компанию. Сам Чэнь Бинхэ вернуться не смог. Если, как они говорили, этот Ай Чжицянь — медийная личность, значит, он сможет узнать побольше информации о произошедшем. Ему не придется притворяться, что он понимает то, о чем они говорят, и он сможет еще больше помочь им. Хоть как-то побыть для них полезным. Игнорируя бурный поток обсуждений и философских мыслей, Чэнь Бинхэ закрывает чат, чтобы зайти пару статей об этом человеке. И ссылок на разные новости о нем была огромное множество. Большая часть — о его недавнем освобождении и ни одной о том, как же он в это заключение попал. Так что пришлось открыть статьи с последними новостями, просматривая одну за другой. И, наконец, в одной из них он увидел заветное пояснение предыстории. Ай Чжицянь был известным, очень известным актером, когда в разгар его карьеры его жена, не подала на него в суд за насилие. Тогда же все и началось — отказ в ролях, разрушение карьеры, иски, разбирательства и, в конце концов, тюремное заключение. А после он пытался оспорить приговор, но никто так и не стал его слушать. Актера любили многие, фанаты были опечалены и взбешены произошедшим. Люди, уверенные в том, что их любимый идол никогда не будет замешан в чем-то подобном, создавали петиции и всем миром пытались хотя бы смягчить необоснованный приговор. Множество японских фанатов, которых он часто навещал, пытались влиять на общественность. Некоторые начинали угрожать. Фанатских страничек актера становилось все больше, даже когда детали некоторых преступлений были обнародованы с помощью утечек. О нем появлялось все больше видео, подборок, фотографий и статей. Люди один за другим пересматривали фильмы с его участием, чтобы не только уберечь от суда, но и поднять рейтинги — для того, чтобы его снова пригласили в кино. Но, все же, фанатам тоже не удалось добиться своего, из-за чего любимый актер пропал с радаров. Многие начали винить саму заявительницу, Сяо Баою, из-за чего ей пришлось несладко. Она долгое время не могла выйти на улицу одна без того, чтобы наткнуться на разъяренных девушек, после чего начала ездить по разным странам, чтобы хоть как-то скрыться от недовольной толпы. И маленькая девочка из Средней Сямынь Шуанши сбежала из Китая, переодически возвращаясь. Чэнь Бинхэ выдохнул, наконец, понимая, почему вся группа так нелестно отзывалась об этом человеке. Каким бы хорошим человеком он бы ни был, чего он не мог знать наверняка, но они бы никогда не смогли простить человека, который так обращался с их подругой. Ей пришлось сначала терпеть мужа, а после этого — фанаток, которые не могли смириться с тем, что их любимый актер оказался преступником. И, конечно, как оказалось, не Шанхайская, а лишь Сямыньская банда не хотела бы видеть его рядом. Ему было странно думать о том, что все они, множество из которых были так успешны, на самом деле родились так далеко от Шанхая. Он никогда не думал просматривать такую подробную информацию о его друзьях, а тем более о самом Сюй Цюаньлю, подсознательно думая, что понимает в них все. Но, оказалось, даже такая обычная вещь, как место их рождения, все это время могла оказаться ловушкой, которая принесла бы ей множество бед. И каким-то образом девушка из такого города смогла выйти замуж за именитого актера. Как оказалось, неудачно. Он не знал столько важной информации, особенно о том, что им всем пришлось пережить. Это была предыстория лишь Сяо Баою, но это не гарантировало, что прошлое остальных было проще. Ему и правда стоило получше изучить их всех — все, что сможет найти в ближайшее время. А в месте с этим постараться использовать что-нибудь еще, что могло бы хоть как-то им помочь. Сделать себя полезным и важным для всех них. Быть тем, кого не смогут оставить снова. Хотя бы ради того, чтобы после него Сюй Цюаньлю остался счастлив. Ведь, как он увидел на своем личном опыте, то, что для одного может показаться игнорированием, для другого может быть просто доверием и безграничной верой в дружеское понимание. И, возможно, ошибка немногословного Сюй Цюаньлю была той же самой, что и у него. Жаль, что он понял, что его вина не так обширна так поздно. Возможно, все это время ему было бы легче. Возможно, все это время ему нужно было просто попытаться вернуться. У Сюй Цюаньлю ведь получилось снова их увидеть? *** — Простите, планы поменялись — завтра я не смогу быть с Сяо Баою, — Хэ Чжижоу покачал головой, а из телефона раздались чертыхания и уставшие вздохи. — Цинжоу срочно попросил о помощи. Подмените меня, пожалуйста. Чэнь Бинхэ посмотрел на экран ноутбука, когда на видеозвонке почти все начали доставать свои расписания, пока сам он ходил по комнате в поисках зарядного от телефона — совсем скоро ему нужно будет заехать в лабораторию, а его телефон был почти на нуле. Он сможет поставить его на зарядку в лаборатории, в конце концов, он надеялся, что никто не будет проверять в какое именно устройство пошло электричество. А если и будут, то в будущем это будет проблема только Сюй Цюаньлю. — Я, наверное, не смогу, — Янь Чахуа первая ответила, ведь ей даже не понадобилось заглядывать в ежедневник. — У меня завтра ночью съемки важные. Я всю неделю для них русские слова заучивала. — Меняешь нацию, Чахуа? — Сяо Баою, любитель вылететь в командировки по разным странам, не постеснялась высказать авторитетное мнение. — Будешь Чеславой или Яной? — Не поверишь, я Роман. Сяо Баою сначала удивленно моргнула, а потом легла на стол, ухохатываясь, когда и сама Янь Чахуа тоже начала хихикать. А вот остальные совсем не понимали в чем была шутка — ну Роман и Роман, что в имени не так? — Как тебя занесло-то? — Сяо Баою, отсмеявшись, утерла небольшую слезинку в уголке глаза, смотря на подругу. — Я русский парень, перенесшийся в тело китайской девушки династии Тан, — Янь Чахуа гордо взмахнула волосами, после чего снова рассмеялась и все, наконец, поняли в чем был подвох. Видимо, имя и правда что-то значило, раз Янь Чахуа связала это так. — Учила в основном русские ругательства. Но цензурные! — Кто вообще это придумывает? А ты и согласилась, — Сяо Баою притворно-осуждающе покачала головой. — Сказала бы мне, я бы тебя быстро всему научила. От пельменей до чертов. Хотя «р» выговорила хорошо, хвалю. — Могу еще раз, — Янь Чахуа смешливо сощурила глаза, протягивая долгую «р» под аккомпанемент аплодисментов. — Роман. Чэнь Бинхэ рассмеялся, слушая их. Конечно, исекаи. Все в его времени знали, что в определенный период они были очень популярны, но не ожидал, что это было именно сейчас. Ему нравилось видеть девочек, так по-дружески шутящих друг над другом, а не ругающихся, как в их первую встречу. Наверное, спустя долгие годы разлуки они просто заново привыкли друг к другу и их общему юмору, или просто помирились, но они были явно более сплоченными и поддерживающими. Раз они смогли, то… может, и сам Чэнь Бинхэ сможет? Им хорошо удавалось сейчас внушать ему надежду на лучшее будущее. — А тебе самому помощь не нужна? — Е Аньчунь, до этого просто слушавший, быстро переключился на того, кто этот созвон и устроил. — Я, конечно, не «Луоман», перемещаться во времени не умею, но тоже не совсем бесполезен. — Нет, спасибо, не стоит, — Хэ Чжижоу тихо хмыкнул, покачав головой и обреченно прикрывая глаза. — Но мы все будем рады пригласить тебя на чай чуть позже. — Ох, ладно, я подожду. Тогда я свободен! — Е Аньчунь сначала чуть поджимает губы, но потом улыбается, неприятно тыкая пальцем по микрофону, чтобы привлечь к себе внимание. — Баою, я могу с тобой посидеть. — Я тоже могу, — молчащий до этого Су Байлянь, о котором Чэнь Бинхэ снова забыл, чуть приподнял руку, улыбаясь мягкой улыбкой. — Отлично, — Сяо Баою довольно кивает, сразу же поворачивая взгляд немного вбок, видимо, на изображение одного из собеседников. — Надеюсь, я не доставлю тебе неудобств, Байлянь. А ты, Аньчунь, отдохни. — Никаких неудобств, — Су Байлянь немного рассмеялся, уверенно кивая ей в ответ. — А, ну, как скажешь, — Е Аньчунь улыбнулся, чуть поджимая губы, а после немного посмотрел на свою комнату и вернулся к разговору с привычной жизнерадостностью. — Думаю, мне и правда стоит отдохнуть. Я не настолько выносливый, как Чахуа, чтобы съемки сразу в двух проектах меня не утомляли. — Скажешь тоже! — Янь Чахуа засмеялась, прикрывая рот ладошкой. — Возвращаюсь домой, а ноги еле держат. Баою не даст соврать. — Правда-правда, — Сяо Баою сделала важное лицо, прикрывая глаза и приподнимая подбородок, чтобы показать свой авторитет. — Даже фильм не посмотришь, на ужин только цзяоцзы и едим. Мрак, больше к тебе не поеду. — Как же так! — Янь Чахуа под всеобщие смешки даже привстала со стула, выглядя совершенно пораженной и оскорбленной до глубины души. По ее лицу можно было прочитать, что лучше бы она молчала. — А вот так, — Сяо Баою фыркнула, скрещивая руки на груди и смотря в какую-то точку на экране. — Буду к Сюй Цюаньлю ездить, у него еда самая вкусная. — Потому, что я ее заказываю? — Чэнь Бинхэ вклинился в разговор с озорной улыбкой, даже подойдя обратно к ноутбуку, раз уж, наконец, нашел зарядное. — Ну да, чем тебе не ужин? Чэнь Бинхэ засмеялся, качая головой. — Ладно, мне пора уже, — он быстро попрощался со всеми — раз уж они все решили, он хотел приехать в лабораторию пораньше, чтобы до конца рабочего дня успеть сделать как можно больше. После, слушая неровный строй голосов и пожеланий удачи, Чэнь Бинхэ отключился от звонка. Все еще тихо посмеиваясь, до глубины души осчастливленный разговором, он закрыл ноутбук, взял ключи и направился к выходу. Возвращение И само себя не совершит, пусть его и отвлекало множество других дел.