Сᴋᴏᴩбнᴀя ᴨᴇᴄнь ᴏ бᴇɜʙᴩᴇʍᴇннᴏй ᴄʍᴇᴩᴛи

      Эта неделя была незабываемой, по крайне мере, для Сэйдж точно. Она всегда получала от любимого дела удовольствие, но с Линой её ощущения изрядно обострились… особенно когда удавалось ею «полакомиться» руками, а она, вроде как, и не выражала категорического отвращения, по крайне мере, не сопротивлялась, а это уже служило для хорошей знакомой Валентино лучшим стимулом, побуждающим идти дальше…       Уже в районе шести часов они вдвоём находились на студии после разминки и готовились к видеовыступлению. Странно только то, что Вала до сих пор не видать, хотя он должен быть главным зрителем из первых рядов, контролируя свет, прочее и саму незабываемую картинку. — Ну вот, наш путь достиг кульминации… Надеюсь, он так и не достигнет завершения. Ты можешь приходить и заниматься, когда захочешь, котик… — сладко пела на ушко демонессы девушка, приобнимая её за плечи и якобы расслабляще ласкательно их массируя, сминая и потягивая края повседневной профессиональной одежды. — Давай же, сучка… Иди переоденься и срази их наповал~. — В этом нет необходимости. — настолько серьёзный, будто гром среди ясного неба, раздался голос Валентино, грациозной походкой настигнув их двоих и уверенно удерживая мундштук, казалось бы, выглядя, как обычно. — Да ну? Не беспокойся, Валик, наряд тебе понравится, Ларри шил его по твоим предпочтениям… Тебе понравится. — Сэйдж рассмеялась, прежде чем ответить, но стоило ей договорить, Вал сразу же продолжил, как будто всё это время ждал момента её перебить. — Мне не понравилось. — недовольно отрезал мотылёк и стал неспешно рыться в карманах с таким выражением лица, похожим на реального сутенёра, всерьёз собравшийся достать пистолет. — Что? Да ты его даже не ви-… — демонесса обнажила в самодовольный ухмылке свой золотистый зуб, пока её зрачки безобразно сузились. Она так и застыла с относительной гримассой негодования на лице, как будто по её спине потёк холодный пот. Потому что перед лицом, как в элитном кинотеатре ужасов, навис экран телефона Ви. –… дел. — О~, моя сладкая Сэйдж… Мне кажется, я увидел достаточно. — экран дорогостоющего гаджета начал показывать не только записи студии всю эту неделю, демонстрируя самые пекантные сцены лапанья и соблазнения его секретарши, но и внезапно побежавшие по экрану трещины от нешуточного давления острых пальцев мужчины. — А ты, Сэйджи? Что ты видишь?       По съёмочной площадке разнёсся не женский смех, а женский мучительный крик, принадлежащий… не Лине. Именно тренеру по танцам на шесте, упавшей на классную задницу, в истеричных слезах хватающуюся за свой рот и пытающуюся приостановить хлынувшую кровь… в то время, как как раз к ногам Ойро упал окровавленных выбитый золотой зуб, будто трофей, добытый кровью.       А Валентино в это время стоял неподвижно и со смертельным оскалом сжимал остатки своего телефонного устройства, с которого тоже стекали недостойные женские капли крови.       Он выбил ей зуб телефоном… — В-Вал… А-а!.. Ука… — пытаясь хоть что-то выдавить из своего рта и не захлебнуться собственной кровью, демонесса не решилась сглатывать, в холодном ознобе принимая отчаянные необдуманные попытки отползти от него и грозясь получить переохлаждение конечностей от одного его взгляда внушающих ужас и страх червонных глаз. — М-мотылё. Ты вево?.. Я. Я просто. Футила… Это флилт… Просто флирт, не больсе!..       Валентино яростно отбросил телефон, соответственно, не заботясь куда именно, так как он бесспорно превратился лишь в его остатки, и медленными шумными шагами, словно беспощадная и очевидная смерть, надвигался на грешницу, возомнившей себя бессмертной в Аду. — Не больше, говоришь? Может, мне вообще лишить тебя способности говорить до конца твоей грёбаной жизни?.. Зачем тебе разговаривать, Сэйджи? Это же не помешает тебе лапать тех, кто принадлежит мне… — мотылёк остановился не около её ног, а прямо между бёдер, удерживая её чуть ли не под своим пахом и как можно прямо разрезая её глазницы своим взглядом. — Ч-что?.. ВАЛ, ОНА ВСЕГО ЛИШЬ-… — Сэйдж тут же замолчала и прикрылась руками в смешной готовности, как только увидела в миллисекунду его движение в её сторону. — ОНА МОЯ СОБСТВЕННОСТЬ. — но владыка порностудии и само что ни на есть действенного яда в Аду из своего тела лишь наклонился к ней ближе, чтобы донести ей эти слова прямо в лицо. — И НИКТО. КРОМЕ МЕНЯ. ПРАВА НА НЕЁ. НИКАКОГО. НЕ ИМЕЕТ.       До стриптизёрши не сразу дошёл смысл его слов, первое время она беспомощно, словно ангелочек, попавший не в то место, сжималась в комок собственных рук в качестве ненадёжной крепости и в непретворном страхе рыдала, но продлилось это недолго не только по его воле, но и банально по той причине, что челюсть слишком сильно сдавливало болью и непрерывным кровотечением, чтобы изводить себя ещё и новой влажной порцией, теряя дыхание. — Пошла вон. — Ви в иллюзии непринуждённости и спокойствии выпрямился, доставая обратно мундштук и, пытаясь успокоить себя, закуривая в потолок.       Ну а демонессе дважды повторять не пришлось, эти слова она поняла гораздо быстрее, чем первые, поэтому будто пьяно поднялась на охладевшие ноги и неуклюже побежала прочь, мысленно уверовая и молясь, чтобы его руки не настигли её и не схватили вновь, чтобы преподать урок более значительными увечьями.       В то время как Вал… перевёл на Лину, по истине, блять, довольный и ликующий взгляд, начиная страшно улыбаться сквозь образовавшиеся клубки дыма.       Ну и кто выиграл, песнь?       Разучивать танец с Сэйдж оказалось не так уж ужасно, как Лина изначально ожидала. Если представить, что всё это она разучивала для самой себя и не собиралась выносить новые знания за пределы студии, то в какой-то степени ей даже понравилось. Тело ныло от новых нагрузок, но эта боль была недолгой и приятной. Вообще сменить вектор деятельности — полезная практика. Танцы, растяжка и задействование мышц вместо вечно пашущего мозга сработали для Лины как некая перезагрузка, отдых для натянувшихся до предела нервов. С манерой стриптизёрши распускать руки и изучать грани дозволенного демонесса тоже кое-как примирилась. Всё-таки она девушка, а Лина девушек не особо воспринимала как потенциальных партнёров, во всех смыслах. Пару раз её всё же пришлось отдёрнуть, но этого было вполне достаточно. В целом, сработаться у них получилось. А ещё Лина целую неделю не видела Его. Она не знала, что за херня творится с её одуревшим мозгом, но в мыслях стабильно два раза в день появлялся этот урод. В разном ключе, но каждый раз до безумия её раздражая.       Вчера её обучение подошло к завершению, так что сейчас они с Сэйдж готовились к съёмке в студии. Вернуться сюда спустя неделю «отдыха» было… странным. И не менее странным было то, что хозяин этого порочного царства куда-то запропастился. Абсурдная мысль, что мотылёк может подарить ей ещё денежек без своего присутсвия пронеслась, едва не вызвав у Лины нервный смех. Это место его обитания, тем более сегодня съёмка. Учитывая, как он вытрахивает мозги каждому несчастному грешнику на съёмочной площадке во время съёмок, Валентино такое не пропустит. Ойро прекратила крутить головой в ожидании появления высокой трёхметровой фигуры в поле зрения, чтобы это не стало для неё неожиданностью, когда Сэйдж напоследок решила слишком нежно размять ей плечи. Она уже хотела задаться вопросом, где ей предстоит переодеваться, учитывая, что своей гримёрной у неё всё-таки нет, когда раздался Его голос. По спине поползли мурашки прежде, чем Лина обернулась и натолкнулась на приближающегося к ним Валентино. Как всегда виляющего своей задницей. Пожалуй, это его единственная черта или привычка, которую демонесса могла бы признать… наименее отвратительной, скажем так. Но стоило ей обратить внимание на его глаза, пусть и обращённые не к ней, Лине захотелось попятиться, несмотря на внешнее спокойствие демона. Что-то не так. Не успела она вернуться, как уже что-то не так!       И почему он сказал, что переодеваться не надо? Съёмки отменяются?       Честно говоря, с ним очень сложно сказать — хороший это для неё знак или плохой.       Чем дальше заходил его разговор с Сэйдж, тем тяжелее становилась атмосфера в студии. В момент, когда мужчина полез в карман, Ойро попятилась на два шага. У него было такое лицо, что стало очень легко поверить в то, что он сейчас собирается кого-нибудь застрелить. Что, блять, произошло?! — С-сэй…       Лина хотела потянуться за грешницей, чтобы оттянуть к себе и призвать заткнуться, но ладонь не успела преодолеть и половины пути, когда Валентино чуть ли не впечатал в лицо Сэйдж свой телефон.       Ч… то?       Он поставил камеры? В тренировочном зале Сэйдж?       Лина видела экран лишь боком, но и этого хватило, чтобы разглядеть кадры, где стриптизёрша в разных вариациях дотрагивается до неё в разных местах. Мотылёк что, так разозлился из-за…       Демонесса вздрогнула всем телом и инстинктивно отскочила назад раньше, чем поняла, что произошло. Крик Сэйдж оглушил всю съёмочную площадку, и в особенности саму Ойро, стоявшую к ней ближе всех. Глаза широко и шокированно расширились при виде хлынувшей по лицу стриптизёрши крови. Под ногами ярко сверкнул её золотой зуб, привлекая внимание. Лина перевела ошарашенный взгляд на Валентино… и на его раздавленный к чертям телефон, с которого капала кровь грешницы.       Стоило подойти к ней. Подойти к Сэйдж, помочь подняться, прикрыть от него. Но Ойро не могла пошевелиться, будто окоченела всем телом от непонимания происходящего и откровенного шока. В себя её привёл испуг от отшвыренного с размаху телефона, разлетевшегося от удара о стену с громким звуком. Демонесса оглянулась на других присутствующих в помещении грешников, но ни один хрен не рисковал не то, что бы приблизиться, никто не рисковал даже дышать.       Никто его не остановит.       Стены, казалось, сотряслись от его крика, больше напоминающего звериный рёв. Он уже отпустил стриптизёршу, и грешница уже успела добежать до двери и скрыться с той стороны, а Лина всё никак не могла осознать, чтó он выкрикнул Сэйдж в лицо. За что выбил ей зуб, который сам же и сделал золотым. Его крик продолжал звенеть в ушах настойчивым эхом, пока её глаза как загипнотизированные наблюдали за тем, как Валентино курит в потолок. А затем переводит взгляд на неё, растекаясь в жуткой, отчего-то дико довольной улыбке.       В студии стояла абсолютная тишина. Стало настолько тихо, что её собственное дыхание и его выдохи послужили едва ли не единственными слышимыми звуками.       Она просто не знала, что ей сейчас делать. Наверное, вид у неё, как у загнанного в угол кролика. Ойро впервые в жизни видела его таким. И почему-то у неё закрались смутные, абсурдные даже подозрения, что и остальные слышали из его уст нечто подобное впервые. — Я… — голоса нет, вышел лишь сиплый шёпот. Но она всё равно это скажет. — Я не твоя собственность, Валентино. Я просто на тебя работаю. Ты… грёбаный психопат.       Девушка попятилась на пару шагов, не сводя с его оскала шокированного взгляда. — Мы друг другу никто, чтобы ты говорил нечто подобное. И тем более… делал.       Надо валить от него. Надо, блять, валить от него, и демонесса сегодня же займётся поиском лазейки, чтобы обойти договор.       Единственное, что нравилось Валентино во всём случившемся… так это гримасса ужаса и страха. Не Сэйдж. Ведь она прекрасно знала, на что идёт, когда лапает то, вернее, ту, кто принадлежит ему, неважно в каком именно аспекте. А вот Лина лицезрела почти обычное для таких ситуаций поведение Вала впервые… Он жадно пожирал глазами именно её страх и её мысли о том, какой он, наверняка, псих, мразь, невменяемый конч и прочее… Но она тоже неглупенькая и должна понимать, что давала себя спокойно лапать тому, кому не должна. Её вообще никто не должен касаться, кроме него…       У Вала такая психоматика и власть почти над каждой своей шлюхой… Однако не стоило забывать, что Ойро одна из лучших и самых желанных, тех, которых он добавился собственным трудом, и она стала первым таким исключением… Следовательно, мотылёк не мог позволить себе потерять столь ценный и добившийся собственным потом товар, обожая её принадлежность.       И её острый язык…       Только она могла вот так дрожать, пятиться назад, прекрасно понимая, что её ждёт, и мямлить о том, что вовсе не принадлежит ему… Нет, она не жалкая. Прекрасная и пылкая, борющаяся за собственный уникальный вид. Это даже похвально.       Так что один из Ви поспешил валяжно похлопать в ладоши под свой же крохочущий хохот, прежде чем неспешной походкой настигнуть демонессу чуть ли не вплотную. — А тебе ли распоряжаться, что мне делать, моя дорогая Лина? — по-сутенёрски напевая, мужчина усмехнулся через ноздри и выдохнул на неё неслабый поток пунцового дыма, пока преподавая урок лишь этим. — Пойдём… проясним с тобой… данный инцидент. — когда он так говорит, каждому в этой и без того уже охреневшей до озноба студии ясно, что ждёт непомалкивающую мирно секретаршу… молча и мысленно поставив свечку за её здоровье, грубо говоря.       Не ожидая ответа или согласия со стороны грешницы, Валентино не столь небрежно, как в прошлый раз, скорее, уверенно и крепко хватает её за руку и приводит всё в ту же полюбившуюся, только ему, гримёрную, привычно запирая её на ключ. В комнате, кстати, можно заметить изменение, сразу бросающееся в глаза, потому как оно располгалось на середине… Шест. Пройдя мимо него совершенно привычными и приевшимися элегантными движениями бёдер, Вал деловито опускается на свой диван… на котором он не такт давно даже заставил Лину кончить, и ухмыльнулся ещё шире, покручивая в руках мундштук, словно устаревший спинер или ручку. — Станцуй для меня. — вполне серьёзно и уже заранее довольно приказал мотылёк, в предвкушении натирая с опасным треском линии зуб друг о друга, так и не переставая сводить хищных глаз с Ойро. — Только не хлопай так глазками. Если я лишил тебя наставника, не значит, что всё пропадёт зря. Покажи, чему ты научилась… кроме обжиманий с ней. — сменившись в лице лишь на секунду, чтобы сделать очередную затяжку, этого времени хватило, чтобы одним своим по-прежнему внушительным и зеркальным взглядом дать понять, что ей лучше поторопиться и принять его слова всерьёз. — От этого будет зависеть моё решение, что же с тобой сделать. Простить или же наказать…       Он опять давал ей выбор с очевидным решением, но очевидность просто не сочеталась с этой демонессой, и даже если она принимала правильные решения, каждое её действие и импровизация, непослушание отдавались в нём не просто наслаждением, а каким-то новом, ещё непостигнутом ощущении, конкурируя с зависимостью и обладанием. — Так что уж постарайся, пряность… Мне очень~ любопытно, какие же навыки ты теперь имеешь у себя в арсенале.       Кажется, только сейчас Лина в полной мере осознала, во что на самом деле вляпалась. О чём именно говорил Энджел. Валентино устроил всё это, потому что тренер её трогала. Просто трогала. Какого хрена?! Она не заметила за всё это время, сколько успела здесь поработать, чтобы он так относился хоть к кому-нибудь ещё. Чтобы копил холодную ярость и потом выплеснул её в коротком ярком приступе, как истинный псих, потому что кто-то кого-то трогал. Он, блять, владелец порноиндустрии! Здесь всегда кто-то кого-то трогает! Так почему Валентино вытворил это с обычным тренером по танцам?!       По спине побежал холод от его смеха и ленивых аплодисментов. Ойро попятилась активнее от надвигающегося на неё демона, не сводя с него напуганных, но упёртых глаз, пока не упёрлась поясницей в чей-то режиссёрский стул, чуть сдвинув его. Ей не понадобилось задерживать дыхание, когда Валентино выдохнул на неё дым, кислород сам застрял в горле из-за нависшего над ней мотылька, остановившегося вплотную. Если не знать контекста, со стороны, наверное, можно назвать эту сцену: «муж, заставший жену за изменой, акт первый».       Нет… Только не гримёрная. Он снова схватил её за руку и потянул туда, а Лина снова бесполезно и как-то слишком слабо упиралась, будто подсознательно понимала, что он всё равно это сделает, ей не избежать того, что Валентино задумал.       Щелчок замка разогнал мондраж и болезненные мурашки по коже. Демонесса начала подбирать слова и готовиться к сопротивлению. Но так и замерла с открытым ртом, увидев посреди его личной гримёрной… шест.       Какого…?       Она осталась стоять на месте, как вкопанная, пока Валентино продефилировал к дивану и важно опустился на него, озвучив очевидный приказ. Не кричал. Не хватал за руки, шею или волосы. Приказывал.       Не пропадёт зря?.. Типа ты это, сволочь, не планировал?! Поэтому здесь посреди комнаты, прямо перед твоим сраным диваном, стоит пилон?!       По его словам выходило так, что ей надо «выпрашивать прощение». За то, что тренер по танцам, на которые демон сам же Ойро и отправил, её, блять, трогал. Какой-то театр абсурда. Она-то здесь вообще при чём?       Но Валентино смотрел так, что по телу невольно пробежала противная волна слабости от накатившего страха. От демона, якобы спокойно ожидавшего немедленного исполнения его воли, волнами исходили опасность и обещание последствий от любого её выбора. Лина дышала так, будто только что пробежала стометровку за несколько секунд. Танцевать для него… — Ты же всё видел. — скрывая дрожь в голосе, тихо и холодно произнесла демонесса, намекая на раздавленный и разбитый в дребезги телефон босса с записями с видеокамер. — А я-то думала, что это фетиш Вокса — следить за всеми и вести скрытое видеонаблюдение.       Но едва она это сказала и услышала опасные несколько секунд тишины, Лина опустила взгляд и нетвёрдым шагом всё же подошла к шесту, чувствуя, что сейчас буквально ходит по острому лезвию. Поколебавшись, скромно и скупо положила ладонь на прохладный металл, замерев. — Здесь нет музыки. — подняла тяжёлый взгляд на демона, вновь, как в последний день перед тем, как на неделю покинуть это место, глядя на него сверху вниз.       Только в этот раз она, правда, его боялась. Боялась настолько, что мысленно начала повторять разученные движения, параллельно обтирая вспотевшую ладонь о тренировочную одежду, всерьёз собираясь, похоже, перед ним танцевать. Она видела взгляды коллег по несчастью, вынужденных здесь работать, когда Валентино объявил, что хочет с ней наедине «прояснить данный инцидент». Многие из них выглядели так, будто, правда, ей сочувствовали. Остальные же откровенно счастливы, что они не на её месте. Но абсолютно все, кажется, уверены, что отсюда девушка сама выйти не сможет.       И если честно, она сама этого боялась, когда Валентино потащил её сюда.       Но его поведение… она просто не понимала его. Не могла понять, чего он добивается, зачем ему всё это. Мотылёк хоть сам-то знал ответы на эти вопросы?       Но есть один несомненный плюс во всём этом. Ради него демонесса готова его терпеть, пока может. Валентино абсолютно, совершенно не трогает Энджела, когда Лина рядом. Паучок частенько сдавал рядом с мотыльком, он не справлялся, несмотря на, судя по всему, зависимость от Валентино и какие-то больные чувства к нему. Пусть Даст злится на неё, абсурдно ревнует к ней этого Ви, как тогда, на дне рождения, пусть они теперь боятся даже увидеться. Но она помнит, как приводила лучшего друга в чувства, как откачивала от передозировок наркотой, в которой Энджел пытался забыться после Валентино. Лучше так. Пусть у Даста будет передышка. — Или мне танцевать в тишине? — Лина выпрямила плечи, заталкивая страх подальше, и гордо, уверенно посмотрела на демона, будто делая ему одолжение.       Хорошо хоть будет в своей одежде, а не в той, что подготовила стриптизёрша. Демонесса просто представит, что это ещё одна тренировка. Ещё один прогон, и больше ничего. Пусть довольствуется, пусть хоть подавится своим ядом и чувством собственной власти, с ней это не прокатит, по крайней мере, внутри она была, есть и будет всегда от него независимой. — Даже если я видел, это не освобождает тебя от твоей задачи, которая полностью оплачена и к которой ты готовилась. Можно сказать, я снова сделал тебе одолжение, разве не так? Ведь на тебя смотрю только я, а при задуманном варианте, как минимум, вся моя студия. — Валентино прекрасно знал, о чём говорил, и уверен, что ей было бы станцевать гораздо проще перед всей студии и их голодными глазами, если бы он избавил её от своих.       В этом и суть… поэтому он говорит так, однозначно наслаждаясь тем, что происходит. О~, а наслаждения ожидается много… Так как прямо сейчас его сексуальная и строптивая секретарша станцует только для его персоны, покажет на всё, что свободна… А он уже сейчас испытывал некую долю оргазма. И нет, не только от любования её прилично закрытого тела. Самым соком и ядром его удовольствия предвкушающего внутреннего оргазма служил её страх, который сейчас, даже если она и скрывала, то очень-на жалко и бесполезно. — Не переживай, он тоже принял в этом участие… — неподробно ответил сутенёр и эстетично усмехнулся, закуривая собственный смех сладким дымом, который всё это время пускал в потолок, а сейчас стал задуманно и увлечённо заполнять им просторы комнаты, чтобы она окуталась возбуждающей атмосферой, словно покрытой изюминкой, которая и должна червонно обволакивать тело Ойро при танцах с целью подчеркнуть и продемонстрировать все её внешние достоинства, в то время как он давно уже любовался и едва заметно поелозил линией таза от внутреннего.       Так и ничего не сказав на её слова по поводу музыки, а ему и не нужно было, потому что его расширение линии губ, бесконечно стремящихся вверх, и хитрое сощуривание глаз уже громко поведывали о том, что он принял её замечание во внимание, как раз одной из своих рук дотянувшимь до тумбочки, недолго и негромко пошелестев ладонью, прежде чем найти небольшой малиновый пульт и с писклявым звуком нажать, не глядя, на одну из кнопок, после чего по комнате начала раздаваться возбуждающая и дерзкая, но в то же время плавная музыка, скачущая то из одного уха в другое, и наоборот. — Я переступаю уже через многое ради тебя, пряность… — Ви говорил так, словно сейчас не является её хозяином, а как будто простым клиентом или её парнем, с которым она бы могла видеться вне студии, но это лишь из-за манера голоса, путая и обескураживая девушку ещё больше, только бы подольше понаблюдать за играющим и переливающимся страхом у неё в глазах, от которого ему уже хотелось кончить. Жадно облизав свои губы и уже буквально пожирая её глазами, стоило ей только подойти к пилону и коснуться им своими чуть вспотевшими ладошками, при этом располагался совершенно непринуждённо, валяжно закидывая ногу на ногу и одну пару рук на гредушку диванчика в томном ожидании выступления демонессы, в это же время не переставая создавать нужную картину и обкуривать дымом помещение в тех ракурсах, которые ему по нраву. — Не хочешь ответить тем же, сучечка?       Снова он, блять, одолжение ей сделал. Кабель неадекватный.       Очень хотелось сказать, что не припоминает, чтобы он вообще ей хоть какие-то одолжения делал, но Лина в этот раз смогла прикусить язык, озабоченная собственной целостностью после Сэйдж.       Грешница успешно держала лицо ровно до того момента, пока речь не зашла о том, что Вокс в этом всём тоже как-то учавствовал.       Что?       В её глазах блеснула озабоченность и неверие. Даже обида. Плоскомордый сукин сын всё ещё отзывался где-то внутри неприятными чувствами, от которых хотелось избавиться, как от мусора. Но они все ещё есть. И, в чём она уверена, Вокс тоже не безразличный к ней уёбок. Вспомнить даже то неожиданное короткое столкновение в коридоре. Это Лина убежала от необходимости с ним общаться, в то время как он, наоборот, притормозил при виде неё и её синяка на лице под слоем тоналки.       Демонесса подняла глаза на Валентино, уязвлённая этой информацией, и не успела вовремя скрыть, как именно в ней отозвались слова о его друге. И перевела взгляд на клубы дыма, которые Валентино успел напустить, пока девушка была в секундном ступоре. Тело напряглось при виде такого количества алого химического оружия вокруг, но и этого показывать она не собиралась.       Лина молча воевала с ним, пока рука демона без лишних предисловий тянулась за пультом, чтобы через секунду по помещению растеклась мелодия, под которую ей сейчас предстояло крутиться.       От голоса демона по коже поползли очередные мурашки, от них хотелось вздрогнуть и поёжиться, как от холода. Он звучал очень обманчиво и опасно спокойно, в то время как кровавые глаза, будто их что-то подсвечивало изнутри, казалось, сжирали её заживо. Он чуял её страх, как бы Ойро не пыталась его скрывать, и на Валентино это по-видимому действовало лучше любого афродизиака.       Это его «сучечка» работало на грешницу как триггер. Неважно, сколько страха мотылёк вызывает, как опасно ему перечить, от этого блядского прозвища так и хотелось треснуть его по морде с такой силой, чтобы он ударился ею о свой грёбаный диван. — Даже интересно, через что именно ТЫ переступаешь ради МЕНЯ, Валентино. — Лина обхватила шест обеими руками, но не отвела злого взгляда от его лица, пока не прошипела ему хотя бы часть того, что хотела. — Я пока что замечала лишь твои личные капризы и прихоти, которым ты не можешь не подчиниться.       Да, она видела это, успела убедиться лично за то время, что находится рядом с ним. Его зависимость от своих желаний. Его слабость. И демонесса тыкнула его в это, как щенка в лоток. Наш дорогой сутенёр сам в подчинении у самого себя.       В этот момент Ойро усмехнулась, будто вдруг поняла, как тупила всё это время. Ей стало кристально ясно, зачем Вокс это сделал, зачем отдал её мотыльку. Он тоже об этом знал, и знал слишком хорошо. И теледемон точно имеет ещё какой-то туз в рукаве, ведь этот хитровыебанный сукин сын гораздо злопамятнее и хитрее, чем его воспринимали окружающие. Как приятно осознавать себя разменной монетой для двух слишком много возомнивших о себе Оверлордов.       И больше не играя с огнём, который и так, как идиотка, поливала керосином, Лина крепче обхватила руками шест повыше и оттолкнулась ногами, выгибаясь всем телом. Сэйдж сказала, что с такими быстрыми способностями к обучению она могла бы попробовать импровизацию, но пока что демонесса рисковала лишь слегка модифицировать движения под себя. Под музыку она опустилась на пол, растекаясь в шпагат, и перекрутилась, поднимая одну ногу и обхватывая ею шест, чтобы подтянуться и перевернуться. И оказаться между ног Валентино, потому что места для этого трюка здесь гораздо меньше, чем в студии. Едва не задохнувшись от своего просчёта, Лина резко поднимается и обхватывает шест, закручиваясь на нём и опустив одну ногу и руку.       Успокойся. Успокойся, блять. Это просто тренировка.       Грешница соскальзывает на пол, выгнувшись спиной и опускаясь на лопатки, чтобы вновь перекрутиться и подняться назад, имитируя кошку. Ойро всё танцует и танцует, пока в какой-то момент не увлекается техникой исполнения и музыкой, ненадолго забыв о присутствии демона. Ей нравилось чувствовать тело и подстраиваться под мелодию, гнуться и виться под неё, ощущать, как прохладный воздух остужает разгорячённую кожу, когда она кружится на шесте. Волосы хлестнули по груди, когда девушка опустилась на ноги и развернулась, скользя по шесту спиной и отвернув голову в сторону, чтобы вновь подняться и прижаться к металлу грудью и обхватить его одной ногой, вновь закручиваясь. Кажется, она правда слишком забылась.       Валентино легко мог перестать контролировать свои эмоции, но он точно знал, что выливалось из его рта, уж что-то, а свой член и рот он умел контролировать лучше всех остальных частей своего тела, более того питая гордость от собственных подобных достижений. Потому что ему это выгодно и к нему никак нельзя отнести фразу: «Слово не воробей».       Естественно, Вокса он упомянул неслучайно, через несколько секунд лицезрев новую порцию эмоций и негодования в карих глазах Лины. От её задумчивого и застывшего около шеста вида хотелось засмеяться, и Вал не стал себя в этом ограничивать, деловито прохохотав и пустив по воздуху новую порцию пунцового одурманивания. На самом деле его бесспорно огорчало, что его лучшая сучка, пусть и ПОКА ЧТО выполняющая обязанности лишь секретарши, думает о своём бывшем боссе, неважно, с какими именно мыслями, но думает, заставляя его брови нахмуриться, однако это всё равно его не выдавало, так как улыбка по-прежнему уверенно пришилась к его лицу благодаря её же столь щедрому страху и растерянности.       От её брыкания и следующих слов пусть мотылёк и хотел очень-на снова указать её место и приятно, для себя, заткнуть, да только наблюдать за её характером, ещё и в предвкушении их выплёскивания на шесте, куда больше интересовало его. — Разве я обязан тебе раскрывать все карты? Тебе ещё долго придётся наблюдать за мной. Сучечка~. — усмехнувшись, он сладко смакует его любимое прозвище, принадлежащее её личности и служащим незабываемым ярлыком, и специально повторяет его, чтобы вновь увидеть искры злости в её колком взгляде, ведь злость так превосходно смешивалось в один будораживающий коктейль с остальными ингридиентами, страхом и раздумьями…       За началом танца сутенёр следил не так внимательно и довольно, как до этого, даже скучно приподнимая верхнюю губу и начиная выдыхать затяжки лишь скучающими незамысловатыми клубками куда-то в сторону, без задуманности создать незабываемую атмосферу… … но вот следующий разворачивающийся ход событий понравился ему куда больше, чем он действительно мог ожидать. Зрелище оправдано стало незабываемым, не только благодаря не зря потраченному времени тренировкам, но и настоящему погружению в процесс… со стороны Лины. А она быстро научилась. Она создала нужный настрой довольно шустро и, похоже, и не замечала присутствие Ви в столь непросторном помещении. И, честно говоря… сейчас это его даже не злило, более того, это стало огромным преимуществом, так как Ойро безоговорочно увлеклась и демонстрировала ему лучшие свои способности и ракурсы. Так, что он не только ухмылялся и с потёкшей струйкой слюны любовался столь щедрым жадным и превосходным зрелищем, но и в диком интересе и полной сосредоточенности на манящей его фигуре склонял слегка голову то в один бок, то в другой, что от него ждать просто бесполезно, он почти никогда не показывал в столь ярком потоке своё восхищение и удовольствие… Похоже, они оба увлеклись и однозначно оба довольны.       Чёрт возьми, хуй стоит колом, а она чертовски горяча и знает, что делает…       Демон следит за каждым её движением, вновь незаметно поелозив линией бёдер на будто бы горячем диване, и наконец самозабвенно слизывает полосу собственной слюны, неотрывно продолжая наслаждаться роскошным представлением, в то время, как его мундштук по его велению стал не просто выделять дым, а подыгрывать потокам её движений и ритму.       Тело стало поблёскивать от влаги в помещении из-за бордового дыма и собственного жара. Лина слишком самозабвенно отдалась танцу и атмосфере, слишком в неё погрузилась, слишком сильно выложилась. И в этом её главная, блять, ошибка. Хотела избежать последствий непонятно чего, решила подчиниться, ведь, по сути, она выполняла то, ради чего её послали на это чёртово обучение, пусть и не так, как планировалось. Хотя Валентино, может, что-то такие и планировал с самого начала. Но вместо того, чтобы показать свою посредственность, Ойро, как истинная идиотка, сделала ровно наоборот.       Что за херня, блять?! Почему рядом с ним, на этой работе, в этой студии у неё атрофировалось умение думать наперёд и контролировать себя?! С Воксом таких проблем почти никогда не возникало, здесь же она теряет контроль по нескольку раз на дню!       Первым звоночком для возвращения в реальность стало абсолютное молчание. Музыка продолжала литься, но вот демон опасно притих. Лина поняла, что его не слышно с самого начала её танца. Ни одного едкого комментария, ни одного звука. Ничего. Демонесса замедлилась, повернув голову и впервые за весь танец посмотрев в его глаза. И её парализовало от того, что она увидела.       Идиотка, тупица, безмозглая, конченая дура! Вместо того, чтобы убить его интерес, а у неё сейчас был нехилый шанс это сделать, она разогрела его до макимального, блять, предела! ТАКОЙ его взгляд она тоже не видела ещё ни разу.       Лина твёрдо встала на ноги и остановилась, восстанавливая дыхание. Музыка ещё играла, но девушка её игнорировала и просто смотрела в красные глаза Валентино, неотрывно за ней наблюдающие.       Что она наделала, чёрт возьми…       Музыка, как оказалось, закончиться должна через 30 секунд после того, как грешница остановилась, так что теперь в гримёрной стояла гулкая тишина.       Надо было что-то делать. Что-то сказать. Уйти. Но провоцировать его на какие-либо действия в её сторону очень не хотелось. Просто молча развернуться и отправиться на выход — себе дороже. Просить разрешения — у неё, скорее, язык отсохнет. И он должен закончить воспевание своих возможностей и вседозволенности, прежде чем они отсюда выйдут. Кроме того… Взгляд зацепил на графин с водой на столике в углу. Ей сейчас очень, ОЧЕНЬ нужно промочить горло. Так что Лина, сперва опустив взгляд куда-то ему под ноги, собираясь с духом, посмотрела на него, тяжело сглатывая сухость в горле. — Могу выпить воды? — всё ещё тяжело и ускоренно дыша, как можно более сухо и нейтрально спросила девушка.       И прежде, чем он сделал одолжение и ответил на её вопрос, Ойро собрала волосы, прилипшие к плечам, перекидывая их назад, чтобы хоть немного охладить кожу и дать ей доступ к воздуху, и поправила форму для тренировок, натягивая её так, будто хотела ею прикрыться полностью. И добавила. — Если это всё, то я бы предпочла покинуть… помещение и взять себе воду в баре.       Давай, Валентино, скажи ещё какую-нибудь невъебенно важную для тебя хрень и выпусти её уже отсюда. Свалить отсюда со скоростью света и принять душ — это всё, чего только желала душа Лины в эту самую секунду.       Больше ничего. Она что, так многого просит?       Может, послать всё? К чёрту. Она сделала всё, что от неё требовалось, и её вины в том, что у босса произошёл какой-то бзик, нет.       Так что не дожидаясь никаких слов, Ойро разворачивается и направляется к выходу. Но вдруг останавливается на полпути. Взгляд напряжённо уставился куда-то в пол, наверное, даже слышно, как скрипел её мозг. Нет, она не могла уйти вот так, она очень хотела выяснить, правда ли, теледемон поучавствовал в этом бедламе или Валентино вновь врал? Так что она развернулась к нему, сложив руки на груди, и бросила в мотылька тяжёлый холодный взгляд. — Как Вокс в этом поучаствовал?       Валентино даже сам не заметил, как, продолжая отчасти делать затяжки, выкуривал из них настоящие слова на итальянском, служащие дымчатыми, но разборчивыми комплиментами… и не только сексуального характера. И все они посвящались именно той, около которой и кружили почти с теми же направлениями и движениями на шесте.       От этого ему и не нужно говорить, его разум и выгодное оружие во всех его смыслах доносили смысл его любования как подстать лучше, чем их хозяин, не переставающий слизывать с губ и дёсен собственную слюну, в то время как глаза с порочностью и жаждой пожирали его сучечку-секретаршу, в последнее время, особенно сейчас, прекрасно справляющуюся со своей работой и даже почти не тявкая.       Её ступор и остановка, казалось бы, и вовсе не спровоцировали мотылька, который продолжал редкостно крутить головой и любоваться каждой её клеточкой, будто бы не нуждаясь в продолжении исполнения, а благодаря виду самой формы прекрасно фантазируя или вспоминая самостоятельно. … до тех пор, пока она не заговорила. –… Конечно, пряность. — Ви ответил с приличным опозданием, но при этом до сих пор никак не изменился в лице, продолжая в эйфории ухмыляться, однако с окончания шоу как-никак и постепенно его настрой так же по-немногу убавлялся. Он так ничего и не сказал ей на то, что она собиралась уйти пить в совершенно другое место, несмотря на то, что кувшин с водой стоит рядом, и даже в её след смотрел с таким же увлечением, как будто Ойро всё ещё завлекательно танцевала на пилоне. И даже если это было невозможно и уголкам губ уже попросту некуда было подняться, мужчина всё равно нашёл способ, чтобы улыбнуться ещё шире, пусть и до малоприятного и зудящего натяжения, зато какого интереса и жадности, когда демонесса передумала идти и с деловым видом развернулась обратно, спрашивая то, что ей всё это время не давало покоя. — Только лишь помог мне с оборудованием, разве не очевидно? Его камеры расположены по всему Пентаграмм Сити и могут проникнуть в самые дальние влажные углы, куколка…