После подмены в браке немой становится заветным сокровищем в руках магната/After a Substitution in Marriage, the Mute Becomes the Cherished Treasure in the Magnate’s Palm

Нань Чжи научила малыша загадывать желание, задувать свечи, есть торт и, наконец, с помощью тетушки прибраться. В свободное время он стирал одежду для своего маленького сокровища, чистил обувь и даже не заметил, как его руки были погружены в холодную воду. Он чувствовал, что такая занятость дала ему возможность вздохнуть. В тот момент, когда у него был перерыв, его сердце резко болело. Полностью извлечь из тела то, на что рассчитываешь для выживания, — очень болезненный опыт. Эту черную куртку в гардеробе он брал в руки бесчисленное количество раз только для того, чтобы вернуть на место. Привыкать к безоговорочному подчинению кому-то – это действительно ужасающая привычка. «Найди чем заняться!» Он упрекнул себя. Не желая слишком шуметь, он осторожно сел на ковер возле кровати. Линь Юньцзянь глубоко спал, крепко сжимая свою любимую игрушку. С тех пор никаких звонков от Линь Цюу не поступало, и в телефоне Нань Чжи не было ничего, что могло бы его отвлечь. Открыв WeChat, он увидел лишь несколько друзей. Его палец надолго задержался на фотографии профиля Нань И. Нажав на нее, а затем выйдя, он почувствовал, что не имеет права обременять Нань И своими проблемами. Когда он погрузился в свои мысли, его телефон завибрировал. [Иди ко мне сейчас.] [Или будьте готовы никогда больше не увидеть Линь Юньцзянь.] Из предупреждения Линь Цюу, даже из этого холодного сообщения, он мог сделать вывод, что Альфа, должно быть, балансирует на грани потери контроля. Он слишком хорошо знал природу Альф в их чувствительной фазе. Нань Чжи знал, что Линь Цюу не из тех, кто любит пустые угрозы; он всегда доводил дело до конца. Он никогда не предполагал, что однажды такая надежность может оказаться настолько угнетающей. Без сомнения, Линь Цюу действительно заберет Линь Юньцзяня. Он не мог вынести потери Линь Юньцзяня. И что, если он еще раз смирится? Это не имело большого значения. Кончики пальцев Нань Чжи дрожали, когда он с трудом поднялся на ноги. Прежде чем он успел схватить пальто, его телефон снова завибрировал. [У вас есть одна минута, чтобы спуститься вниз.] Не успев взять пальто, одетый в одну пижаму, он тихо вышел из спальни и выбежал наружу. Линь Цюу был снаружи! Если бы он не вышел, Линь Цюу наверняка вошел бы и забрал Линь Юньцзянь! Вечерний туман сгустился, заслонив уличные фонари, а дождь усилился. Несмотря на легкую одежду, Нань Чжи вспотел, когда вышел на улицу. Не раздумывая, он бросился под дождь. Его плюшевые тапочки промокли, но он побежал по грязной тропинке. За ржавыми воротами на обочине стояла знакомая машина. Темп Нань Чжи замедлился. Несмотря на то, что это было небольшое расстояние, ему требовалось огромное мужество, чтобы приблизиться. Заднее окно машины было наполовину опущено, а окно со стороны переднего пассажира было полностью поднято, из-за чего он не знал, есть ли кто-то внутри. Через окно он мог видеть Альфу, слегка склонившую голову в сдержанной холодности. Свет его телефона освещал его лицо, показывая, насколько напряженным и взволнованным выглядел Линь Цюу. Время изменило ситуацию; вид этого некогда очаровательного лица теперь вызывает только чувство угнетения и страха. — Ты повредил ногу? Ты так медленно двигаешься, — заметил он без тени тепла. Нань Чжи очень боялся слова «хромой». Услышав это, его тело слегка напряглось. Через окно он уловил опьяняющий аромат красного вина. Когда дверь машины открылась, аромат окутал его, и опьяненный Нань Чжи почувствовал себя ослабленным. Сильный аромат красного вина внутри автомобиля стал дополняться свежим ароматом апельсинов. Взгляд Альфы оставался холодным, но его рука прижималась к затылку Нань Чжи, от которого пахло апельсинами. «Я сейчас здесь… Пожалуйста, не забирайте Цзяньцзянь», — приглушенным тоном умоляла Нань Чжи. Пострадавший Омега, несмотря на свою боль, говорил голосом, наполненным эмоциями. «Закрой окно», — спокойно приказал он. «Не здесь... разве мы не можем сделать это здесь?» Несмотря на то, что была ночь и вряд ли кто-нибудь мог бы пройти мимо, Нань Чжи все равно чувствовал себя неловко. Линь Цюу недовольно нахмурился и потянулся, чтобы закрыть частично открытое окно. Не произнеся больше ни слова, движения давно сдерживаемого Альфы стали резкими. Нань Чжи закусил губу, заставляя себя молчать в замкнутом пространстве. Шум дождя усилился, заглушая случайные приглушенные сладкие стоны. Было утомительно и больно, как будто тело было не его собственным. ………… В машине начал распространяться тонкий табачный аромат. Галстук Альфы был слегка перекошен, а на его костюме и брюках было несколько складок. Между пальцами Линь Цюу лениво лежала сигарета, ее кончик слабо светился. Его взгляд был сосредоточен на бледной, шелковистой спине Омеги, ладони, казалось, все еще покалывали от мягкого прикосновения. Стоя к нему спиной, Нань Чжи медленно надел тонкую ночную рубашку, его открытая кожа была отмечена свежими розовыми пятнами. — Я ухожу сейчас, — пробормотал он хриплым голосом. Мужчина позади него не ответил, и Нань Чжи тихо вздохнул с облегчением. Когда он открыл дверь машины, на него обрушился порыв холодного воздуха, сопровождаемый каплями дождя. Взгляд Альфы на его спине, казалось, потемнел. С недовольством разглядывая хрупкий силуэт Нань Чжи, Альфа начал снимать свое дорогое, слегка помятое пальто. Без колебаний Нань Чжи поднялся со своего места и шагнул под дождь. Протянутая к нему рука не нашла принимающего. Линь Цюу, чувствуя себя взволнованным, цокнул языком: «Надень пальто». Нань Чжи обернулся и на мгновение посмотрел в глаза Альфе в машине. «Мне это не нужно». Расстояние от ворот до его дома было недалеко. Это пальто не защитит его от дождя и не согреет тело. Ему это было не нужно. Уже нет. Наблюдая за удаляющимся, шатающимся силуэтом Нань Чжи, Линь Цюу почувствовал в чем-то легкий сдвиг. Раньше Омега со скрытым восторгом вцепился бы в свое пальто. Но теперь Нань Чжи этого не сделал. ………… Нань Чжи двигалась размеренно. Зимний дождь, капающий на него, казался леденящим, заставлял его плотнее укутаться и механически продолжать путь домой. Вернувшись домой, он принял горячий душ, смыв с себя прилипший к нему запах красного вина. В конце концов, он крепко обнял маленького Линь Юньцзяня, лишенный каких-либо мыслей, и уснул, как только лег на кровать, совершенно изнуренный. После той ночи Линь Цюу больше никогда не навещал Нань Чжи и не связывался с ним. Избавившись от прежнего чувства потери, Нань Чжи почувствовал себя значительно более расслабленным, как морально, так и физически. Каждый день, проведенный с Линь Юньцзянем дома, приносил удовлетворение. Его единственной заботой было то, как после этой зимы ему удастся удержать Линь Юньцзянь рядом с собой. Убегать? Такая непрактичная мысль; такие вещи случаются только в вымышленных мирах. Если бы он действительно осмелился сбежать с Линь Юньцзяном, они, возможно, даже не успели бы выбраться из города А, прежде чем были бы схвачены Линь Цюу. Рисковать всем в такой неопределенной игре Нань Чжи не осмелился сделать. Он боялся, что если Линь Цюу разозлится, то никогда больше не увидит свою любимую «маленькую плаксу». «Я найду способ уговорить Линь Цюу после того, как пройдет зима», — подумал он.