После подмены в браке немой становится заветным сокровищем в руках магната/After a Substitution in Marriage, the Mute Becomes the Cherished Treasure in the Magnate’s Palm

Этот хриплый, мягкий голос несколько ошеломил Линь Цю Ву и пробудил в нем сострадание. Он холодно ответил: «Учитывая, что ты всегда заботился о нем, я подарю тебе эту зиму». «Нет! Это не так». «Теперь ты сможешь видеть его максимум раз в месяц. Это моя последняя уступка. Было бы мудро с твоей стороны принять ее!» «Папа! Еда!» Как только Альфа закончил говорить, маленький альфа, которого дворецкий уговорил поесть, подошел, ковыляя, его голос был мягким и молочным, с зернышком риса, прилипшим к его губам. Опасаясь, что Линь Юнь Цзянь может забеспокоиться, Нань Чжи быстро вытер слезы. «Папа? Красный… красный…» Линь Юнь Цзянь, глядя на покрасневшие глаза своего омега-папы, выразил обеспокоенность. «Только пыль попала папе в глаза. Я ее протерла. Ты достаточно поел, Цзянь Цзянь? Как только ты насытишься, мы сможем пойти домой». Нань Чжи присел, чтобы обнять маленького альфу, его голос слегка дрожал. Суровое лицо Линь Цю Ву смягчилось при появлении маленького альфы, но снова напряглось, услышав слова Нань Чжи. «Папа здесь. Мы не уйдем». Линь Юнь Цзянь начал говорить раньше, чем большинство детей его возраста. Возможно, потому, что он, как и Линь Цю Ву, был продуктом премиальной омеги и альфы, ребенок, которому еще не исполнилось двух лет, говорил так же бегло, как трехлетний ребенок, и даже выучил много слов. «Мы не останемся у твоего отца. Может, вернемся в папиное гнездышко?» «Ммм». Маленький альфа послушно кивнул. Влажность грозила снова вылиться из глаз Нань Чжи. Как он мог позволить такому милому ребенку, как Линь Юнь Цзянь, покинуть его? Нань Чжи, присев на землю, взяла Линь Юнь Цзянь на руки и пошла к двери. "Папочка...?" Линь Юнь Цзянь положил голову на плечо Нань Чжи, его круглые яркие глаза были устремлены на Линь Цю Ву, сидящего на диване. С пустым выражением лица Нань Чжи взяла маленького альфу и продолжила идти прочь из комнаты. Взгляд Линь Цю Ву встретился с взглядом Линь Юнь Цзяня на спине Нань Чжи. Постепенно они отошли все дальше, пока в поле зрения не остался только силуэт омеги. Осенняя прохлада уже витала в воздухе. Линь Юнь Цзяню пора было надеть теплую одежду, но Нань Чжи сегодня была не в настроении. Он вывел Линь Юнь Цзяня и немедленно поймал такси, направляясь прямо домой, где за послушным маленьким альфа присматривала няня. Последнее, что ел Нань Чжи утром, это каша, но он не был голоден, а лишь чувствовал непреодолимое чувство усталости. Он свернулся калачиком на кровати, включил кондиционер на самый холодный режим и плотно закутался в одеяла, долго наслаждаясь теплом. Когда ему становилось слишком жарко, он отбрасывал одеяла, чтобы впустить немного воздуха. Учитывая и без того прохладную осень и охлаждение кондиционера, повторив это несколько раз, голова стала тяжелеть. Ему казалось, что голова горит. С приближением сумерек няня позвала его ужинать. «Мистер Нэн, вы проснулись? Пришло время ужина, и я приготовила ваши любимые блюда». Покрытый потом, Нань Чжи понял, что, возможно, простудился, и теперь у него жар. «Мистер Нэн?» Няня позвонила еще раз. Он медленно приподнялся, чувствуя головокружение, словно от опьянения. Несмотря на холодную комнату, ему было очень жарко. Выключив кондиционер, он слабо ответил: «Няня, пожалуйста, поужинайте с Цзянь Цзянем. Возможно, мне придется ненадолго выйти». «Хорошо, мистер Нэн». Няня не стала расспрашивать его о том, куда он направляется. Только когда он услышал, как затихли ее шаги, он надел куртку из своего шкафа и вышел из комнаты. Двухэтажная, несколько устаревшая вилла была недорогой, но достаточно просторной. Его арендовал Нань Чжи. Уходя, он намеренно избегал столовой, где ели Линь Юнь Цзянь и няня. Линь Юнь Цзянь был еще молод, у него была слабая иммунная система, и он не мог рисковать передать свою лихорадку маленькому альфе. Пот постоянно выступал у него на лбу, и он чувствовал слабость. Ожидая такси, он почувствовал себя настолько неустойчиво, что ему пришлось присесть на корточки у внешней стены двора. К счастью, было еще рано, и движение было частым. Вскоре он остановил такси, чувствуя себя так, словно находился на грани бреда. — Куда, сэр? Таксист, увидев жалко сидящего на корточках Нань Чжи, не только остановился, но и вышел, чтобы открыть ему дверь. «В больнице», — ответил Нань Чжи слабым голосом. Водитель спросил: «Какая больница?» «Просто отвези меня в ближайший». Дом Нань Чжи находится в отдаленном старом районе, где проживают немногие, вдали от больниц города А. «Позвольте мне отвезти вас в больницу, в которой я уже был. Врачи там очень ответственные». «Мм…» У Нань Чжи едва хватило сил, он был слишком измотан, чтобы говорить, и во рту у него пересохло. Он откинулся на спинку инвалидной коляски с закрытыми глазами, чувствуя в голове чувство тяжести и дискомфорта. Он не был уверен, сколько времени заняла поездка. Только когда он вышел и встал перед больницей, он понял, что это та же самая больница, куда он привел Линь Юнь Цзяня ранее. Ночной ветер был сильным, дул прохладой в его одежду, что значительно облегчало жару. Он встал в очередь один, зарегистрировался, а затем стал ждать в коридоре, пока назовут его номер. Места перед поликлиникой были заняты. Не найдя места, Нань Чжи затянул куртку и прислонился к стене, едва поддерживая свое слабеющее тело. «Нань Чжи?» Озадаченный голос прервал размышления Нань Чжи, заставив его медленно поднять глаза. Это был доктор Ху Вэнь, которого знали и Нань И Хэ, и Юй Шен. Раньше он даже купил Цзянь Цзяну небольшой торт. «Доктор Ху», — вежливо ответил он. — Что случилось? Где ты себя плохо чувствуешь? Омега перед ним был бледен, у него на лбу выступил мелкий пот, увлажнявший прилипшую к нему челку. "Простудился?" Ху Вэнь заговорил, не дожидаясь ответа, инстинктивно положив руку на лоб Нань Чжи. Было невероятно тепло, горячая кожа на тыльной стороне ладони казалась особенной. Хотя доктор Ху Вэнь часто имел дело с пациентами, требуя большого контакта с кожей, когда он прикасался к Нань Чжи, тыльная сторона его руки ощущалась как обожженная, и тепло сохранялось долгое время. «У меня... у меня небольшой жар. Ты чувствуешь себя некомфортно где-нибудь еще?» Тон Ху Вэня был неловким, и он сунул руки в карманы. Уголки глаз Омеги слегка покраснели. Ху Вэнь предположил, что он чувствует дискомфорт в другом месте, достаточный, чтобы заставить его прослезиться. Омега по своей сути была хрупкой. «Нет, просто почувствовал тепло, наверное, простудился», — голос Нань Чжи был слабым и несколько хриплым. «Номер 109, Нань Чжи». Его номер был вызван как раз вовремя. Нань Чжи вежливо кивнул Ху Вэню. «Я пойду первым, доктор Ху». Сказав это, он обошел людей впереди и направился к уже открытой двери.