После подмены в браке немой становится заветным сокровищем в руках магната/After a Substitution in Marriage, the Mute Becomes the Cherished Treasure in the Magnate’s Palm

В понедельник Ян Ань прибыл на виллу рано. Борясь с бессонницей прошлой ночью, зевающий Нань И спустился по лестнице, но Ян Ань, все еще в пижаме, провел его в машину. Нань И: ............ Операция была назначена на вечер. Боясь боли, Нань И решил использовать общий наркоз даже для процедуры на горле. После наркоза на него нахлынула волна сонливости. Его зрение затуманилось, и еще до того, как врачи начали действовать, он потерял сознание. Нань И понятия не имел, сколько времени заняла операция. Когда он проснулся, уже сгущались сумерки, и были видны только темные силуэты листьев деревьев. Комната была залита первозданной белизной, а воздух пронизан запахом дезинфицирующего средства. Горло у него болело, желудок был пуст, а движения после наркоза были вялыми. Нань И потребовалось немало усилий, чтобы просто сесть. Он чувствовал себя жестким, как восьмидесятилетний человек. «Йи-Йи, ты проснулся». Дверь комнаты распахнулась, и появилась медсестра, а за ней Инь Фэн с букетом. За ним следовали дворецкий и... Инь Лу? Ему было интересно, как долго они пробыли там, возможно, с тех пор, как он потерял сознание. «Г-н Нэн, поскольку вы только что перенесли операцию, воздержитесь от разговоров. Подождите как минимум месяц, прежде чем пытаться говорить», — посоветовала медсестра, прежде чем покинуть палату. Учитывая, что это была всего лишь процедура на горле, медсестра не посоветовала Инь Фэну и остальным свести к минимуму свои визиты. После того, как медсестра ушла, дворецкий, державший контейнер с едой, сказал: «Мадам, мастеру Яну пришлось уйти по неотложным делам. Учитывая гендерные соображения, тетя сочла неуместным приходить, поэтому я останусь в больнице, чтобы присматривать за тобой». С озадаченным видом Инь Фэн спросил: «Мадам? Какая мадам?» Он небрежно положил букет на стол. Взгляд Нань И, сияющий предвкушением еды, неловко сместился, услышав вопрос Инь Фэна. Во время короткого перерыва Инь Фэна дворецкий уже перелил рисовую кашу из контейнера в миску. «Молодой господин Ян, — начал дворецкий, — господин Нань — это омега, отмеченная нашим молодым господином, и к нему по праву обращаются «госпожа». На лице Инь Фэна отразилось недоверие: «Что... И И, с тобой все развивалось так быстро! Даже дворецкий Хэ Юшена теперь обращается к тебе как «госпожа!» Всегда молчаливый Инь Лу, следовавший за ними, был не менее изумлен. Омега на кровати, выглядевшая невинно, как маленький белый кролик, была избранницей Хэ Юшеня. После операции цвет лица Нань И был довольно бледным, что делало его еще более похожим на жалкого, хрупкого кролика. Нань И одарил Инь Фэна несколько застенчивой улыбкой, игриво изогнув глаза. На мгновение Инь Лу был очарован. «Кто бы мог подумать, — размышлял Инь Фэн, плюхаясь в изголовье кровати Нань И, — что даже такой стоик, как Хэ Юшэнь, влюбится в тебя. Разве ты не находишь его сдержанную натуру скучной?» Нань И ответил с нежной улыбкой, указав на рисовую кашу, которую передал дворецкий. «Ты поешь первым». Хоть ее и называли рисовой кашей, по консистенции она напоминала воду. Учитывая нынешнее состояние горла Нань И, это было почти все, что он мог проглотить. Ему потребовалось добрых десять минут, чтобы съесть небольшую миску, и она значительно его наполнила. «Мистер Нэн, сейчас я пойду». Взяв чашу, дворецкий незаметно вышел из комнаты, оставив Нань И и Инь Фэну личное пространство для беседы. В комнате на мгновение оказались только два брата, Инь Фэн и Инь Лу. «Вы упомянули, что сегодня вам предстоит операция, но не уточнили больницу. Если бы не информация Инь Лу и Шань Яо, я бы не приехал сюда вовремя, чтобы увидеть вас». Нань И взглянул на Инь Лу, понимая, почему он пришел. Брови Инь Фэна нахмурились, увидев бледность Нань И: «Почему Хэ Юшэнь не был здесь на твоей операции? Разве он не заметил тебя?» Нань И быстро схватил со стола свой телефон. [Он в командировке.] Инь Фэн усмехнулся: «Из всех случаев для деловой поездки». «Послушай, И И, что касается кого-то из богатства и власти Хэ Юшена – если ты не можешь по-настоящему завоевать его сердце, подумай о том, чтобы отпустить его раньше или позже. Не привязывай свою судьбу к одному дереву. Это только навредит тебе. конец." Нань И на мгновение остановился. [Он относится ко мне довольно хорошо.] Инь Фэн постучал по голове Нань И со смесью раздражения и нежности: «То, что он хорошо относится к тебе, не означает, что он плохо относится к другим. С его богатством многие омеги, должно быть, соперничают за его внимание. Будьте умны в этом». «По крайней мере, заберите у него какое-нибудь имущество, например машину или имущество, в качестве страховки на свое будущее». Нань И тихо рассмеялась и кивнула: «Я приму твой совет близко к сердцу.» Инь Лу бесстрастно слушал их разговор, не произнося ни слова. Он просто Омега, примерно того же возраста, что и его младший брат. Время учебы и шалостей, но он уже искал Альфу. Альфа без перспектив. Наблюдая за сияющей улыбкой человека в постели, он почти мог представить себе опустошение, которое последует за отказом. Альфа высшего уровня из богатой и влиятельной семьи в паре с низшим шеф-поваром Омеги. Судя по всему, интерес Альфы казался простым любопытством, просто игрой с низшей Омегой. Всякий раз, когда Инь Фэн и Нань И начинали болтать, это продолжалось вечно. В конце концов, именно Инь Лу оттащил Инь Фэна, увидев опущенные веки Нань И. После их ухода в комнату больного вошел дворецкий. Убедившись, что Нань И ни в чем не нуждается, он ушел, закрыв за собой дверь. Прошлой ночью у Нань И была бессонница, а сегодня утром он не выспался, он был совершенно истощен. Выключив свет в комнате, Нань И заснул, как только его голова коснулась подушки. В 4 часа утра больница все еще была полна людей, стоящих в очереди на регистрацию. В больницу вошел Альфа, одетый в пальто кофейного цвета поверх черного костюма. Его безупречные черты лица и острая манера поведения привлекали взгляды многих Омег. Несколько самопровозглашенных красавцев Омеги, даже те, у которых были капельницы, поправили волосы и сели прямее. Однако Альфа целенаправленно зашагал вверх по лестнице, не удостоив их взглядом. «Ю Шен?» Некоторые Омеги казались недовольными, но когда они заметили следующего за собой еще одного Альфу, их непостоянные сердца мгновенно пленились, их глаза сверкали, когда они восхищались потрясающе элегантным Альфой. «Г-н Юн, молодой мастер поручил мне отвезти вас на виллу, чтобы вы немного отдохнули». Дворецкий перехватил альфу, шедшего за Хэ Юшенем. Когда Хэ Юшен повернул за угол лестницы, был виден лишь мимолетный проблеск его пальто. Юнь Ло обратился к дворецкому: «Спасибо за помощь». Хэ Юшен остановился перед больничной палатой Нань И. Комната была окутана тьмой, когда он осторожно толкнул дверь. Включив фонарик, он прикрыл пальцами половину его луча. Человек на кровати свернулся калачиком и спал у края. Хэ Юшен сбросил пальто кофейного цвета, а затем и пиджак, украдкой забрался на кровать и притянул почти падающую фигуру в свои объятия. Кровать была немного тесновата, но, крепко удерживая миниатюрного омегу, спать на ней было почти удобно. Утром Нань И проснулся от жажды. Почувствовав знакомую тяжесть на своей талии, он медленно перевернулся. Сколько бы раз ни смотрел на потрясающее лицо Хэ Юшэня, от него захватывало дух. Глаза Наньи изогнулись от волнения, он никогда не ожидал, что Хэюшен приедет так рано, не говоря уже о том, что он обнимет его в постели. Интенсивность взгляда Наньи была неоспорима. Альфа, проснувшийся, когда он перевернулся, открыл глаза. «Почему ты встал так рано? Тебе было страшно вчера вечером?» На руках Хэюшена Наньи покачал головой. Ощущение было такое, словно он держал на руках крошечного, мягкого хомяка. Жажда охватила Наньи, и, высунув голову из-под одеяла, он попытался встать. «Нужно в туалет?» Голос Хэюшена был мягким, все еще с оттенком сонного шепота. Встав с кровати, Наньи налил себе чашку теплой воды и выпил большую часть. Повернувшись, чтобы посмотреть на теперь уже сонно спящую фигуру, он снова забрался на кровать, прижавшись к объятиям Хэюшен.