После подмены в браке немой становится заветным сокровищем в руках магната/After a Substitution in Marriage, the Mute Becomes the Cherished Treasure in the Magnate’s Palm

Они потратили больше часа на это блюдо. Когда они закончили, уже стемнело. Ян Ань, ощупывая полный живот, встал. «Спасибо за гостеприимство, невестка. Мне пора идти». Когда Наньи столько раз называли «невесткой», он все еще чувствовал себя немного застенчивым, его лицо покраснело. После того, как Ян Ань ушел, Наньи следовал за Хэю Шеном, как верный помощник, несколько раз размышляя, стоит ли отдать свой телефон, но каждый раз колебался. В лучшем случае Хэю Шен просто слегка подразнил бы его. Сидя на кровати, он какое-то время утешал себя, и, наконец, когда Хэю Шен вышел после того, как освежился, Наньи набралась храбрости и подошла к нему. Мужчина, выходящий из ванной, был завернут в полотенце. Его волосы были влажными, капли собирались на кончиках и незаметно падали на полотенце. "Сушить." Наньи сделал короткую паузу, а затем тщательно начал сушить волосы Хэю Шэня. Это был первый раз, когда Наньи сушила чьи-то волосы феном. Он держал сушилку на расстоянии, опасаясь обжечь Хэю Шэня. «Ветер слишком слабый». Тон Хэю Шэня казался несколько слабым. Когда он впервые вышел из ванной, его лоб был слегка вспотевшим. Наньи предположила, что это просто конденсат из парной. Однако, когда он сушил волосы Хэю Шена, случайное прикосновение к его лбу показало ледяной холод, заставивший Наньи дрожать. Хэю Шен был не из тех, кто слишком сильно нагревал кондиционер, но после душа было гораздо холоднее, чем можно было бы ожидать. Наньи почувствовала, что что-то не так, поставила сушилку и наклонилась, чтобы рассмотреть ее поближе. Лицо Хэю Шена стало еще бледнее, одной рукой он сжимал живот. Наньи внезапно вспомнил стюарда Сун, который однажды упомянул, что у Хэю Шэня были проблемы с желудком. Думая о остром тушёнке и чайнике с чаем, который приготовили ранее вечером, Наньи забеспокоилась. Он хотел спросить Хэю Шена, как он себя чувствует, но, будучи немым, мог только присесть на корточки и посмотреть на него в поисках ответов. Мало того, что его лицо было бледным, но и его обычно розовые губы были плотно сжаты и лишены цвета. "Почему вы остановились?" Голос еще слабее. Наньи в растущей панике инстинктивно положил руку на бледное, но все еще красивое лицо. Мягкое прикосновение заставило больного Хэю Шэня остановиться. Подняв взгляд на Наньи, уголки его глаз покраснели. Обеспокоенный Омега сидел перед ним на корточках, нежная рука все еще лежала на его лице. Розовые губы Наньи раскрылись и сомкнулись в отчаянии, но он, казалось, забыл, что не может говорить, и издавал только тихие, скрипучие звуки. Если бы эти губы умели говорить, они, несомненно, были бы наполнены словами заботы и заботы. Выражение сжатых губ мягко превратилось в легкую улыбку. В ответ он заверил: «Не волнуйтесь, позвоните стюарду, чтобы вызвать врача». Его слова подействовали как тревожный звонок для Наньи, которая немедленно встала и поспешила уйти. Хэю Шен, схватившись за живот, запрокинул голову назад. Лин Ран ушел, когда он был еще ребенком, и Хэй Чжан никогда не обращал на него никакого внимания. Из-за своей обиды на Хэю Чжана за то, что тот бросил Лин Ран и снова женился, Хэй Шен никогда не полагался на Хэю Чжана. С тех пор, как у него развилась болезнь желудка, он терпел столько, сколько мог. «Мне не нужна ничья забота», — всегда думал он. Однако... Вспомнив покрасневшие глаза и обеспокоенного Омегу, который на мгновение забыл, что не может говорить, Хэю Шен понял, что, возможно, забота о нем, в конце концов, не так уж и плоха. Наньи потребовалось всего три минуты, и она, запыхавшись, вернулась в спальню с чашкой теплого молока в руке. Он поспешно подошел к Хэю Шену, поднося молоко к губам. Хэю Шен колебался, но под тревожным взглядом Наньи выпил больше половины. Увидев, как он пьет, Наньи поставила молоко и жестом пригласила его лечь в постель. Хэю Шен понял, но на мгновение потерялся в виде встревоженного лица Наньи. Не видя никакого движения, Наньи, стоя у кровати, с тревогой похлопала ее еще раз. Уголки губ Хэю Шена еще больше скривились. Держась за живот, он доковылял до кровати и лег, как указала Наньи. Наньи задумчиво положила ему под голову подушку. Рука, сжимавшая его болезненный живот, осторожно отодвинулась в сторону. Пока Хэю Шен смотрел с удивлением, пара рук вернулась, нежно массируя его живот и с правильным давлением. Сладкий, успокаивающий феромон начал подниматься в воздух. Оно было слабым; низший Омега не мог испускать сильный феромон, но он все равно его успокаивал. С подушкой под шеей взгляд Хэю Шена ограничивался слегка приподнятыми ресницами и маленьким круглым носом. Боль в животе, казалось, уменьшилась благодаря массажу и успокаивающим феромонам, и он инстинктивно потянулся, чтобы схватить одну из массирующих рук Наньи. Действия Наньи приостановились, опасаясь, что боль стала невыносимой для Хэю Шэня. Он с тревогой посмотрел вверх. На бледном, слабом лице на него пристально смотрела пара глубоких глаз. Омега, стоя на коленях на кровати, держал себя за живот, его глаза были полны беспокойства и настойчивости, когда они встретились с глазами Хэю Шена. Этот момент искреннего беспокойства нельзя было отрицать. Наньи искренне беспокоилась за него. «Твои... руки устали?» Из-за боли ему было трудно говорить, дыхание было тяжелым и прерывистым. Наньи на мгновение остановился, прежде чем покачать головой. «Молодой господин, доктор прибыл». Голос снаружи едва затих, когда частично открытая дверь спальни распахнулась. У входа застыл мужчина в свитере цвета какао, пижамных штанах и тапочках с аптечкой. Альфа лежал на кровати, одна рука все еще удерживала человека, стоящего на коленях рядом с ним. Всепроникающий запах феромонов омеги наполнил комнату. — Мне… вернуться позже? Увидев доктора, Наньи быстро встала, уступая ему место. Хотя доктор выглядел немного необычно, к любому врачу, посещающему Хэю Шена, нельзя было относиться легкомысленно. Наньи боялся, что может помешать врачу осмотреть Хэю Шэня. «Как это вдруг стало настолько серьезным?» Доктор подошел к постели Хэю Шена и посмотрел в глаза бледному, покрытому холодным потом пациенту. Наньи в тревоге сделал полшага вперед, затем повернулся и взглянул на стюарда у двери. Хэю Шен заметил его движения и слабо улыбнулся. «Сегодня вечером я ел тушеное мясо, оно было немного острым», — признался Хэю Шен. «Разве я не советовал тебе соблюдать мягкую диету, избегать холодной и острой пищи и много отдыхать?» Доктор нахмурился, доставая разные лекарства. «Молодой мастер Хэю, вы проигнорировали мой совет о том, чтобы держать лекарства под рукой. Теперь вы платите за это, не так ли?» «Меньше… болтовни». Очевидно, что даже разговор причинял ему боль, но он сохранял свое надменное поведение. «Разве я не говорил тебе приготовить лекарства?» «Дорогой, не мог бы ты принести нам чашку теплой воды?» Доктор перевел взгляд на стоящую рядом Наньи. Наньи кивнула и направилась к двери. «Мадам, я разберусь с этим», — прервал его стюард, остановив Наньи врасплох. «Мадам? Разве вы не вышли замуж за высококлассного Омегу?» — озадаченно спросил доктор, взглянув на послушную Нань И, стоящую рядом. Феромоны в комнате сладкие, не совсем такие, как у качественной Омеги. Комментарий врача заставил Нань И смутиться; он отвел глаза и слегка опустил голову. «Вы врач или журналист светской хроники?» Хэ Ю Шен бросил быстрый взгляд на забитого Нань И и слабо заметил.