Не хочу учиться — хочу жениться!

***

      Сеул никогда не спит. С наступлением вечера жизнь на его улицах становится ещё ярче. Здесь не видны звëзды, их на тёмном полотне заменяют белые и жёлтые окна небоскрёбов. Огни кафе и футуристических вывесок баров привлекают к себе и местных, и туристов. Здания сияют неоновыми красками, а по проспектам льётся веселье: компании друзей, коллег, парочек — все выбираются потусить в центр Сеула.       У реки Хан, недалеко от парка Йоыйдо останавливается такси, в котором наши герои сбежали из частного квартала, где располагался особняк семьи Хван. Сынмин довольно выскальзывает из машины, пока Хёнджин, который сам хотел омеге открыть дверь и помочь выбраться, расплачивался за поездку.       — Как же хорошо, — шепчет Ким, захлопывая дверь и делая несколько лёгких шагов сквозь прохладный воздух.       Хёнджин спешит тоже побыстрее покинуть такси, чтобы присоединиться к омеге. Альфа неуверенно подходит к своему жениху, не зная, что ему делать? Узнать, куда он хочет пойти? Взять за руку? Приобнять?       — Я не ожидал, что ты согласишься, — обращается к альфе омега, продолжая смотреть на реку Хан и сияющие небоскрёбы, над которыми нависает уже черное беззвёздное небо. — Спасибо.       — Как я мог не согласиться?       Хёнджин встаёт перед Сынмином, который сейчас безумно довольный, счастливый — словно ребёнок, который получил от Санты тот заветный подарок, который просил в письме. Ким очаровательный омега, поэтому Хван готов достать для него всё, что захочет, только бы видеть его улыбку. Сам Хёнджин тоже чувствует удовлетворение и прилив сил от того, что они оказались вдали от дома только вдвоём. По сути это уже свидание. И альфа и омега, словно Ромео и Джульетта, сбежали от своих семей, чтобы быть вместе.       — Ты пытаешься меня соблазнить этой улыбкой? — Хёнджин отмирает, отрываясь от своих мыслей, и осознаёт, что стоит и улыбается как дурак, смотря на Сынмина. Омега смущённо ухмыляется, отводя взгляд в сторону, потому что у альфы он пронизывающий и увлечённый женихом.       — Но я уже соблазнён омегой передо мной, — Хван шепчет это уверенно и томно, вызывая у омеги сбивчивое дыхание и красные уши. Ну, всё, смутил Сынмина, который просто спросит его уже пойти гулять по парку.       Прежде чем сдвинуться с места омега вздрагивает из-за обволакивающего их прохладного ветра, обхватывая плечи руками и поджимая губы. Хёнджин, заметив это, незамедлительно снимает с себя пиджак, заботливо надевая его на Сынмина, застёгивая на все пуговицы. Такого омегу хочется сразу закутать во всё теплое, в том числе и свои объятия.       — Спасибо, ночью и правда прохладно, а у меня нет с собой верхней одежды. А ты не замёрзнешь?       — Обо мне не волнуйся, главное, чтобы тебе было комфортно.       — Хорошо, но только попробуй простудиться.       — Тогда я попрошу тебя кормить меня куриным супом и поить горячим чаем, — Хёнджин вместе с Сынмином смеются, но под этот непринуждённый хохот альфа аккуратно берёт омегу за руку и ведёт ко входу в парк, чтобы начать их прогулку. О родителях и смотринах они сразу забывают.       Потккот почти отцвёл в этом году, но кое-где ещё встречаются прекрасные вишни с розовыми лепестками, идя под которыми, Хёнджин и Сынмин непринуждённо болтают, иногда прерываясь, чтобы создать комфортую тишину и просто наслаждаться компанией друг друга.       Альфа аккуратно убирает с макушки Сынмина пару лепестков, которые украсили его причёску, пока альфа и омега гуляли по аллее с потккотом. А омега постоянно краснеет от заботливых действий Хёнджина, пытается как-то отвечать в ответ, но всё чаще прячет лицо в ладонях и убегает вперёд, якобы любуясь видами в парке, постепенно продвигаясь к набережной.       Спокойная тёмная вода реки Хан мирно плещется в гранитных берегах, Сынмин опирается на большую гранитную преграду, чтобы лучше рассмотреть реку, а Хёнджин пристраивается рядом. Длинные волосы альфы треплет прохладный ветер, который играется и с чёлкой омеги, приоткрывая белый лоб. Сынмин счастливо улыбается, мило заворачивается в пиджак Хёнджина, чтобы его не беспокоили порывы, цепляющие широкий низ комбенизона. Они любуются темной водой, отражающей их родной сияющий Сеул, который сейчас является покровителем сбежавшей пары, Хёнджин решает сделать смелый шаг и приобнимает Сынмина за талию. Его рука мягко скользит по шелковой ткани пиджака от узкой спины омеги к талии. И альфа, смотря на омегу с благоговением, произносит:       — Ты знаешь, как прекрасен этот вечер и как мне нравится проводить его с тобой. Я действительно чувствую что-то особенное к тебе.       — Не говори так, — испуганно шепчет Сынмин, дергаясь, но не уходя от объятий.       — Почему? — расстроенно спрашивает Хёнджин, понимая, что внутри Сынмина сейчас явно происходит настоящая буря эмоций.       — Не всё сразу, пожалуйста. Мы один день знаем друг друга.       — Тогда в следующий раз я спрошу тебя, можно ли мне это сказать. И буду ждать того дня, когда разрешишь.       — Хорошо, я обязательно дам тебе знать. А пока что… Давай сфотографируемся? Только я свой телефон оставил у тебя дома.       — Для тебя всё, что хочешь, — Хван побыстрее достаёт телфон из кармана брюк, чтобы открыть камеру, но… — О, Боже… Сколько пропущенных! — разочарованно тянет Хёнджин, смотря на экран телефона, на котором сразу появляется входящий вызов от неизвестного номера.       — Я знаю, кто это.       Сынмин нахально забирает у Хёнджина телефон и отвечает на звонок.       — Отец, это я.       По ходу им с Хёнджином хана.       — Ким Сынмин, где ты?! С Хёнджином?! Куда вы исчезли?! Папа себе места не находит! Если Хёнджин что-то с тобой сделал!..       — Всё нормально! — после крика сына Ким Минхён молчит. — Мы просто решили погулять вдвоём. Мы в парке Йоыйдо, ты не волнуйся. Скажи папе, что всё прекрасно. И передавайте моим будущим свёкрам «Привет», окей?       — За вами приехать?! Забрать вас?!       — Не беспокойся, мы сами. Скоро будем, — и Сынмин уже через долю секунды завершает звонок, расстроенно цокая и грустно смотря на реку Хан. — Ладно, поехали, а то уже поздно, родители бушуют, а мне завтра в университет надо. Спасибо тебе, Хёнджин. Никогда у меня подобных прогулок не было, — Сынмин улыбается своему жениху, который всё продолжает его обнимать за талию.       — Это тебе я должен говорить «спасибо».       Альфа и омега уходят с набережной на ближайшую обочину, чтобы поймать такси, пока Хёнджину от отца приходит сообщение с двумя смайликами — довольным и улыбающимся лицом и пальцем вверх.

***

      Возвращаются женихи всё также в особняк четы Хван, где их вызывают на ковёр за своевольный побег. Самыми добрыми там выглядят немного ошеломлённый папа Хёнджина и старший Хван, который подмигивает сыну, когда тот вместе с омегой Ким входит в гостиную.       Родители Сынмина были в ярости и возмущении. Они явно были удивлены тем, что дети решили проигнорировать важность такого события, поэтому супруги Ким выражали свою обиду и требовали предпринять меры к решению этого неприятного инцидента.       — Ким Сынмин, что это за поведение? Что за легкомысленность? Где твоё воспитание?! Ты приличный омега, но внезапно сбегаешь вместе с альфой в неизвестном направлении, не предупредив родителей!       — Отец, мы просто хотели узнать друг друга получше. Как нам это сделать, если мы как рыбки в аквариуме? — Сынмин дует губы и складывает руки на груди, а Хёнджин готов в обморок упасть от грозного взгляда отца омеги.       — Минхён-щи, — задорно тянет Хван старший, — это ведь даже хорошо, что наши детки захотели вместе провести время! Ты только посмотри на них — какая они красивая пара!       Женихи оглядываются друг на друга и вмиг устремляют взгляды в пол, чтобы меньше смущаться.       — Ну, простите наших деток, больше они так не будут! Ничего плохого не произошло. Да, Хёнджин-и?       — Да, отец.       — Сынмин? — спрашивает альфа Ким.       — Да, мы будем хорошо себя вести.       И только Хёнджин заметил в глазах младшего омеги тёмные огоньки, вспыхнувшие на мгновение.

***

      Сынмин настойчиво звонил в дверь квартирки своего лучшего друга-омеги. Было утро понедельника, он плохо выспался после ночной прогулки, но перед занятиями надо было разбудить Ян Чонина и рассказать ему срочные новости, которые не терпели СМС и телефонных звонков.       — Открывай уже, Ян Чонин, — нетерпеливо шепчет Сынмин, продолжая звонить в звонок и ожидать хозяина квартиры, который появляется только минут через пять.       — Ким Сынмин, что ты делаешь здесь в такую рань?! — расстроенно скулит появившееся в дверном проёме чудо с копной взъерошенных абсолютно белых волос, опухшим лицом, из-за которого его узкие глаза превращаются просто в две щелочки, и в безразмерной чёрной футболке, служившей пижамой. Его голые ноги с очень длинными пальцами с чёрным педикюром мёрзли от утренний прохлады в подъезде и уже белели. — Я жду срочных объяснений такого раннего визита!       Не слушая друга, Сынмин быстро здоровается, вбегает в квартиру, скидывает обувь и бежит завалиться на диван на кухне, чтобы обхватить подушку и заорать в неё.       — Что случилось? — охреневающе спрашивает догнавший его Чонин, вздрагивая и опираясь на холодильник. — Как смотрины прошли?..       — Я вл… — слова благодаря подушке превратились в непонятную слизкую кашу.       — Не понял.       — Я влю…       — Да скажи нормально!       Сынмин отрывает от подушки лицо с надутыми губами, глазами на мокром месте и пунцовыми щеками.       — Я влюбился!       Чонин пару секунд не двигается. Если бы это был мультфильм, то над его головой крутилось бы колёсико загрузки. Но старший омега только моргает и хмурит брови.       — Ким Сынмин, первое апреля уже прошло — ты опоздал с розыгрышами.       — Я серьёзно, Нинни… - Сынмин хмурится ещё больше.       Чонин хватается за сердце, съезжает по стенке у холодильника вниз и смотрит на своего друга огромными глазами, в которых явно переворачивается вселенная.       — Точно?..       — Точно, — раздаётся откуда-то из подушки.       — Этот Хёнджин оказался альфой, после знакомства с которым, ты впервые за двадцать один год говоришь, что влюбился в кого-то… — шепчет Чонин, осознавая исключительность ситуации. — Этот парень явно хорош собой… А ещё он твой жених…       У Яна стеклянный взгляд и ощущение, что судьба их обоих или обманула, или преподнесла огромный куш.       Из размышлений о судьбе, фортуне и том, что Чонину надо срочно помолиться за будущий брак его лучшего друга и Хван Хёнджина, младшего омегу вырвал плачь Сынмина, заставивший Яна встать с пола кухни и подойти к развалившемуся и скулящему в подушку Киму.       — Ну, ты чего? Это же прекрасно! — Чонин наваливается на Сынмина, полностью ложась на него и обнимая, из-за чего Ким уже не скулит, а пытается достать себе немного воздуха. — Сынмин, наконец-то, мы попрощаемся с твоей девственностью!!!       — Ты думаешь только о сексе!..       — Потому что это прекрасный способ получать удовольствие с любимым человеком. Господи, ты влюбился! Минни приоткрыл стальные дверцы своего нежного сердечка для альфы! За это надо выпить! — Чонин спрыгивает с Сынмина на пол, подбегая к холодильнику, чтобы достать оттуда припасённую бутылку соджу.       — Ещё чего?! Ты своё лицо видел?       — Ничего, мы по рюмашке!

***

      Чонин сидит весь в патчах, пьёт приготовленный Сынмином кофе после рюмки соджу и рассматривает фотографии Хёнджина, которого уже нашёл у лучшего друга в друзьях.       — Хорош, красив, Минни, ну, это джекпот!       — Молчи… - дуется Сынмин, нарезая тосты для завтрака.       — Кстати, когда свадьба?       — Родители обсуждали помолвку в мае, мне папа потом сказал, что они договорились на двадцать пятое число. А свадьба… — Сынмин опять захныкал, но продолжил нарезать хлеб.       — Прекрасно. Мне надо костюмчик подыскать. Может, на помолвке познакомлюсь с каким-нибудь состоятельным альфой…       — Нинни!       — А что? У тебя личная жизнь наладилась быстрее моего, а ты с первым своим альфой только одно свидание сходил! Помоги другу!