Дорога к сердцу

Остаток пути я перевариваю полученную информацию. И если с виду я спокойно поглядываю в окно, то внутри у меня бушует стихия. Порывистый ветер и переменчивая облачность. Меня то сотрясает от страха, то топит радостью. Потому что, если отбросить все сомнения в словах Яра, я безумно счастлива. Он мне нравится. Сильно. Я в него влюблена. Но есть один нюанс. Я не до конца ему верю. Все в его поведении говорит о том, что симпатия есть, а логика твердит, что это не возможно. Спустя два часа, когда часы на приборной панели показывают почти десять, машина Дронова въезжает во двор моего общежития. Ярослав гасит фары, отстёгивает ремень безопасности и тянется ко мне. От неожиданности я отшатываюсь, вжимаюсь спиной в сидение и распахиваю глаза. — Боишься меня? — заломив бровь, спрашивает тихо и улыбается. — Н-нет… Не боюсь. Это всё мои комплексы. — Это правильно, — усмехается одним уголком губ, — ты должна меня любить, а не бояться. Я собираюсь улыбнуться его шутке, но не успеваю. В следующее мгновение его губы впечатываются в мои. Наглый язык врывается в мой рот и, как всегда, действуя нахрапом, принимается исследовать каждый его закуток. Я стараюсь не теряться и смело отвечаю на поцелуй. Попав в ритм, облизываю его язык. Вкусно. Боже, как мне вкусно. По телу тёплой волной прокатывается сладкая дрожь. — Обними меня моя хорошая, — немного отстранившись, просит Яр с хрипотцой в голосе и снова жадно целует. Я закидываю руки ему на его горячую шею пальцам трогаю, щупаю его дергающую венку что разгоняет кровь от сердца по организму, и погружаю пальцы к короткостриженные светлые волосы на затылке. Ммм… как хорошо… голова кружится, а внизу живота нарастает неясное томление. Подаюсь телом вперёд и чувствую, как в плечи врезается ремень безопасности. Блин. — Рита… — шепчет Яр, — хватит… остановись. Я тут же замираю. Одергиваю руки и отстраняюсь. — Прости… Неправильно себя вела? Позволила себе лишнее? — Маленькая ты ещё для всего этого, — бормочет, ведя губами вдоль линии скул. — Мне скоро девятнадцать. — Маленькая у меня… Выдыхает через нос и откидывается на спинку своего сидения. Делает несколько глубоких вдохов и растирает лицо руками. — Иди. В грудь колит разочарование. Я не хочу уходить. Мне мало, я хочу целоваться и трогать его. Хочу затягиваться его запахом и слышать его грубоватый, красивый голос, чувствовать серый цепкий взгляд на себе. Но сказать об этом у меня сейчас язык не поворачивается. — Пока Яр, — бросаю тихое. Перегнувшись, подцепляю рукой лежащий на заднем сидении свой рюкзак и дергаю рычажок двери. — Подожди, — вдруг просит он, а у меня в груди ёкает надежда. — Что?.. — Я не хочу, чтобы ты кому-нибудь обо мне рассказывала. — Я и не собиралась. Это чистая правда. Нет у меня настолько близких друзей или подруг, с кем можно было бы поделиться подобным, но внутри всё равно противно царапает. Мое недоверие вспыхивает с новой силой. — Почему? — спрашиваю как бы между прочим. — В целях твоей же безопасности. — При чем тут моя безопасность? — Разминаева, просто делай, как я прошу, — протягивает руку и накрывает ею мою, лежащую на коленях, ладонь, — не болтай, что бываешь в моей квартире, ни про похороны, ни про наше с тобой общение. По венам растекается горечь. Желая скрыть свое состояние, я потупляю взгляд и осторожно забираю свою руку из его ладони. — Хорошо, как скажешь… — Это для твоего же блага. — Да, я поняла, — открываю дверь и выхожу из машины, — спасибо тебе огромное ещё раз. — Не за что, — летит в ответ. — Правда, спасибо… — Иди, не мерзни, — говорит он, очевидно намекая на валящий на мою непокрытую голову снег. — Пока, — хлопаю дверью и быстрым шагом иду к общежитию. В душе сумбур и замешательство. С этим Дроновым иначе не бывает. Умеет он испортить момент! Ничего я не поняла про мои интересы и безопасность, зато вновь ожили подозрения, что он меня попросту стыдится. Меня не представить друзьям, не познакомить с родителями, и в свет не вывести. Зачем же тогда я ему нужна? Пропущенные мной лекции не такие важные, по ним экзаменов не будет, но совесть не даёт спокойно жить дальше. Мне во что бы то ни стало, нужно эти лекции переписать. У Насти их не оказывается, потому что сама она в последнее время ходит через день, поэтому просить я их решаю у старосты. После третьей пары выхожу за ней в коридор, но меня некстати окликает Лилия Андреевна. — Разминаева, у тебя почерк красивый? — Обычный… в смысле, нормальный, — замешкав, отвечаю я, — а что? — Завтра после занятий зайди в деканат, поможешь Екатерине зачетки заполнить. — Хорошо, — бросаю, не выпуская из вида удаляющуюся спину старосты Ольги, — я пойду? Получив разрешение, бегу по коридору, спускаюсь по лестнице на первый этаж, получаю привычное «сука» от Нечаевой, и вылетаю на улицу. — Оля! Девушка оборачивается и ждёт, когда я её догоню. — Ты чего раздетая Мирит? — Я хотела лекции по истории и введению в профессию попросить, — выпаливаю, запыхавшись, и в какой-то момент замечаю на стоянке напротив входа в универ толпу уже знакомых мне старшекурсников. Три девицы, Серёжа, парень, который всё время с ним ходит и… Яр. Сердце, ухнув в живот, отпружинивает и подскакивает к горлу. Мне даже, несмотря на ледяной ветер, жарко становится. Он меня не видит. Смотрит на двух девчонок, что-то эмоционально рассказывающих. Фифочки громко смеются и активно жестикулируют, а на лице Яра, как обычно, ни одной эмоции. Хотя, судя по всему, миниатюра разыгрывается специально для него. — … я тогда завтра их принесу… — проникает в мое сознание голос Ольги. — Да… спасибо, — киваю, отворачиваясь от яркой компании, — я завтра же перепишу. Внезапно почувствовав себя замерзшей, обхватываю плечи руками и быстрым шагом возвращаюсь в корпус. Перед тем, как открыть дверь, не удерживаюсь и бросаю через плечо ещё один взгляд на старшекурсников. Оглядываюсь и встречаюсь сприщуренными глазами с Яром. Он стоит, заложив руки в карманы брюк, и смотрит на меня в упор поверх головы одной из девушек. Что в его взгляде, не увидеть из-за расстояния между нами, но я и так знаю. Отвернувшись, заскакиваю внутрь и почти сразу получаю сообщение на телефон. «Ещё раз выйдешь на улицу раздетой — накажу» Размышляю, что написать в ответ, но резко передумываю. Что-то во мне противится сейчас с ним общаться. Нет настроения. В гардеробе надеваю куртку, голубую новую шапку и обматываю шею шарфом толстой вязки. Накидываю рюкзак на плечо и слышу звук ещё одного входящего. «Не забудь, сегодня твоя смена» Фыркнув, гашу экран и прячу телефон в карман. Помню я, что пыль, раковина и унитаз ждут меня с нетерпением. Мои самые преданные друзья. Выхожу на улицу и против воли сразу смотрю в сторону стоянки. Компания там же, но Ярика среди них уже нет, как и его машины. Считаю по головам телочек и облегченно выдыхаю. Никто с ним не уехал, все на месте. Мать вашу, я что, опять ревную?.. Да, как бы отвратительно для меня это ни звучало.

***

В общаге обедаю и решаю поваляться. Включаю на телефоне новую серию моего любимого сериала и, укрывшись с головой, погружаюсь в действие на экране. После просмотра нахожу рекомендованные преподавателем статьи мэтров журналистики двадцатого века, вдумчиво читаю, а только после этого смотрю на время. Почти пять. Откладывай — не откладывай, а идти на «работу» придется. Хотя, видит Бог, как велико желание топнуть ногой и послать все к чертовой матери. Как хочется наказать его за нашу сегодняшнюю встречу. Не верю я, что общение с ним может мне чем-то угрожать. Угроза, если она есть, только для его репутации. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув через нос, поднимаюсь с кровати и начинаю собираться. Беру с собой удобную одежду, резиновые тапки и плотные резинки для волос, чтобы не мешались во время уборки. В квартире Яра, слава Богу, не обнаруживается, поэтому я, воткнув в уши наушники, принимаюсь за дело. Прохожусь влажной тряпкой по всем поверхностям и снова замечаю, что пыли нет вообще. Что за чертовщина? Санузел и душевая кабина тоже идеально чистые. Лишь в раковине на кухне обнаруживается чашка из-под кофе. Ополаскиваю её и добросовестно вымываю во всей квартире полы. Откуда мне знать, может, у него камеры в каждой комнате установлены. Заканчиваю уже около восьми. Складываю всё и начинаю переодеваться, как слышу, что на телефон пришло сообщение. «Ты у меня ещё?» В голове мелькает мерзкая мысль, что он возвращается домой не один и волнуется, как бы я не смутила его даму своим присутствием. Паршивое настроение возвращается. «Да, но уже закончила. Сейчас уйду» «Дождись меня» Скрипнув с досады зубами, швыряю телефон на комод и смотрю на себя в зеркало. Я хочу остаться, хочу с ним увидеться, но маленькая обиженная девочка внутри меня желает капризничать. Молча забрать свои вещи и уйти по-английски. Даю себе на раздумья полчаса, в течение которого бездумно кружу по огромной квартире, а затем иду на поводу у своей обиды. Одеваюсь и ухожу. Сажусь в маршрутку и слышу, как в кармане звенит смартфон. Ярослав. Если не отвечу, приедет в общагу. Оно мне надо? Правильно — нет. — Да? — Ты ещё у меня? — спрашивает в трубку, перекрикивая музыку, — я немного задерживаюсь… — Не торопись, — перебиваю твёрдо, — я уже уехала. — И почему же? — Поздно уже Яр. Мне завтра к первой паре. — Я тебя понял, — произносит Дронов вкрадчиво спустя пару секунд молчания и отбивается. Ну и чудненько. Я от своих обязанностей не отказываюсь, буду вымывать его квартиру хоть каждый день, а большую часть зарплаты верну ему в качестве оплаты долга. Вернувшись в общагу, перекусываю чаем с булочкой и, переодевшись, направляюсь в душ. — Занято! — орут хором со всех кабинок. Да, блин! Забыла, что в это время здесь час-пик. Что за день сегодня такой?! Сложив руки на груди, встаю в коридоре у окна. В ожидании, пока кто-нибудь выйдет из душа, всматриваюсь в темноту. Там, если приглядеться, сквозь голый скелет дерева видно проезжую часть и спешащих домой по тротуарам редких прохожих. Это, в основном, студенты и припозднившиеся преподаватели и аспиранты Вуза. Торопятся домой, к своим родителям и семьям. — Иди, — обращается ко мне появившаяся из душевой девчонка с тюрбаном из полотенца на голове. Вхожу и быстро, пока меня никто не опередил, занимаю свободную кабинку. Вешаю халат на крючок и снимаю трусики. Моюсь быстро, чтобы не задерживать собравшуюся под дверями очередь, наскоро вытираюсь небольшим полотенцем и возвращаюсь в свою комнату. С намерением повторить перед сном пройденный сегодня материал, толкаю дверь от себя и застываю на пороге. Дронов. Я ничего не вижу, потому что в комнате кромешная тьма, но мощная аура сбивает с ног. Рецепторы безошибочно на него реагируют. — Зачем ты приехал? — спрашиваю в темноту. Закрываю за собой дверь и становлюсь у порога. По телу, прикрытому лишь тонкой тканью халата, проходит волна легкого озноба. — Иди сюда. — Зачем? Я здесь постою, — проговариваю поспешно. — Подойди. Судя по всему, он снова лежит на моей кровати. Делаю несколько шагов в нужном направлении и останавливаюсь буквально в полуметре от него. Даже сквозь тьму его взгляд прожигает, и светится хотя последняя уже мои выдумки, плод моего воображения. В ноздри забивается аромат парфюма с холодными нотками и запах опасности. От этого ощущения поднимаются все волоски на моем теле и ускоряется сердцебиение. — Почему меня не дождалась? — ровно спрашивает Ярослав. — Поздно уже было… и ты, кстати, сказал, что задержишься. — Пришлось менять планы и всё ради тебя, — слышу скрип кровати, а следом мое запястье обхватывают сильные пальцы. — Эй! Ты чего Яр?! Пытаюсь вырвать руку, но бесполезно. Потянув на себя, Дронов вынуждает меня опереться коленом в край кровати. — Иди сюда, тебе же завтра рано вставать… давай спать, ложись ко мне под бочёк. — Спать?.. Вместе?! — Спали уже… Чего боишься, зайчонок? Он издевается?! Мне одной на этой койке тесно. Чтобы спать тут вдвоём, кто-то из нас должен быть сверху… — Прекрати, Яр, — проговариваю строго но мой голос тонкий как у ребёнка, — сейчас Света вернётся. — Не вернется Рита, — это правда, она говорила, что останется у Лёши, только откуда об этом известно Яру? Он что следит за мной? Подслушивает? Если так? То как? Тут что где-то спрятан –специальный микрофончик, датчик или как там, эти штуки для подслушки и слежки за человеком называются? Он продолжает тянуть, и вскоре я оказываюсь лежащей почти на нём. Упираюсь руками в твёрдую, тёплую, мужскую грудь, но он, быстро сломив мое сопротивление, укладывает меня рядом. — Ну, зачем Дронов? — стону тихо, но тут же замираю, потому что Яр буквально впечатывает меня в себя и шумно затягивается воздухом и прикрывает свои красивые глаза с густыми белесыми ресницами. Сердце резко дергается и, начав метаться по грудной клетке, учащает мое дыхание. — Разминаева… — шепчет он куда-то в волосы опаляя своим горячим мятным дыханием, — у меня от тебя башню срывает. Я сглатываю и пытаюсь расслабиться, разжимаю упирающиеся в его грудь кулаки и несмело веду ладонями по шелковистой ткани, белеющей в темноте рубашки. Ярослав затаивает дыхание и легко касается своими влажными губами моего виска. — Мы же просто спать будем? — проговариваю еле слышно. — Сегодня да… маленькая… Я киваю и позволяю себе ему довериться. Ложусь удобнее и обнимаю его одной рукой. Могу это себе позволить. У него от меня башню срывает. Как это сильно приятно слышать и осознавать, и жадно принимать на свой счёт. — Где ты был Яш? — музыка в трубке, белая рубашка… всё говорит о том, что блондин вернулся с какого-то мероприятия. — Званый ужин с отцовскими друзьями. — Нормально всё прошло? — По плану моя хорошая.. — его губы расплылись в довольной улыбке. — Это хорошо, — вздыхаю я и неосознанно двигаюсь к нему ближе и тоже позволяю ему редко улыбнуться. Зажмурившись, прижимаюсь лицом к крепкой груди, а потом решаюсь. Поднимаю к нему взгляд и тихо прошу: — Поцелуй меня Яр… как тогда. Я соскучилась по тебе… Падающий из окна тусклый свет луны очерчивает изгиб губ Яра и отражается в его прищуренных, невыносимых глазах. Какое-то время он просто смотрит на меня сверху вниз, а затем медленно приближает лицо и накрывает мои губы своими. Еле ощутимо, словно пробует их на вкус. Мажет по ним языком и втягивает в рот нижнюю губу. Жар, поднимающийся из недр моего тела, плавит кости и создает давление в низу живота. Впиваюсь в него пальцами и делаю то же самое. Прихватываю его вкусную, сексуальную губу и облизываю её языком. Боже… это даже не поцелуй. Это что-то более интимное и порочное. То, что может довести нас до точки невозврата и что личное, что только между нами, наше. Яр весь напрягается, хмурится и стискивает в своих объятиях едва ли не хруста костей. Подминает меня под себя и вгрызается в рот. Целует глубоко и жадно, страстно. До искр в глазах и боли в губах. Мы громко на всю комнату причмокиваем. Я, распластанная под ним, тихо стону и в какой-то момент чувствую его руку на своем оголенном бедре. Замираю и, отпрянув, испуганно смотрю в его серые глаза. Сердце, притихнув, мелко дрожит вместе со мной, а тело хочет продолжения и этого блондинистого сероглазого парня, мужчину. — Не трясись, Ми-ри-та… Не бойся, тебе будет приятно. — мягко и ласково шепчет он, мне на ушко наклонившись к нему и его клыки укусили меня за мочку, от чего я вздрогнула, тело покрыли мурашки и я облизала свои сухие губы языком. — Ты сказал, ничего не будет, — шепчу дрожащим голосом, — я не готова Яр… — Тшшш… не дергайся, я просто тебя потрогаю, маленькая моя, девочка моя. — И всё? — меня затапливает от его ласковых прозвищ, какой-то тёплой волной. Так приятно и хорошо, я словно расцветаю как цветок, расту, набираю цвет и распускаю бутон, распространяя невероятный, райский, чарующий запах. И всё от его взгляда, голоса, прикосновений и этих слов. — А ты можешь потрогать меня, я этого хочу. Сказав это, Ярослав садится на колени в моих ногах и, вытянув рубашку из-под пояса брюк, начинает её расстегивать и прямо смотреть в мои глаза, гипнотизировать своим серебром. А я ничего не могу с собой поделать, как завороженная, наблюдаю, как кипенно-белая ткань расходится в стороны, являя моему ошалевшему взору поблескивающую в с лунном свете бледную, альбиносую кожу, сквозь которую видно толстые как канаты, голубые вены. Покончив с пуговицами, Яр снимает рубашку, небрежно бросает её на пол и принимается за брюки. Ой, мама… По венам растекается тягучий сироп, а когда он полностью избавляется от брюк и, бросив их к рубашке, нависает надо мной, тело вспыхивает как спичка. Какой он огромный! С трудом сглотнув, протягиваю руку и касаюсь его кожи. Она горячая и нереально гладкая. Провожу ладонью по плечу, скольжу кончиком пальца вдоль ключицы и двигаюсь ниже, трогаю вены. Он же сам разрешил себя трогать. Пусть терпит. Ярослав опускается ниже и вжимается резко пахом в мое бедро. Я вновь замираю. Мысленно благодаря темноту, скрывающую мое горящее лицо, прислушиваюсь к ощущениям. У него эрекция. Самая что ни на есть настоящая, и прямо сейчас она упирается в мое тело. — Ты говорил, что у тебя никогда… — А ты говорила, что никогда не будешь со мной… Что я тебе безразличен но ты… Позволила мне тебя поцеловать, трогать, спать… Кто-то нагло врёт и боится своих чувств и желаний, бегает от меня… — Он широко улыбнулся, громко дыша. Мы замолкаем. Тяжёло дыша, смотрим друг другу в глаза, а затем я чувствую, как расходится на моей груди халат и правую грудь накрывает горячая ладонь. Сжимает, выбивая из меня легкий стон, обводит сосок по кругу. Это невероятно. Каждое прикосновение словно током бьёт. Потом приходит очередь второй груди. Закусив больно губы, впиваюсь ногтями в его плечи. Между ног всё тянет, я не понимаю, чего мне хочется больше — свести их вместе или распахнуть шире. Это ощущение становится невыносимым. — Яр, хватит… — прошу жалобно. — Нет Мирита, не хватит… Вместо ответа парень склоняется и ударяет по соску языком. Я вскрикиваю. Ловлю его обезумевший взгляд и чувствую, как он всасывает в рот сжавшуюся в комочек горошину. Ласкает её языком и под мой немой крик прикусывает зубами. — Вкусная какая… моя будешь… — под тихое бормотание быстро развязывает пояс халата и разводит полы в стороны. Сразу же припадает ртом к обнажившейся коже, жалит поцелуями, царапая её жёсткой щетиной. — Господи… Яша… В следующее мгновение его руки уже на моих бёдрах, оглаживая их, мягко разводят в стороны. О, да… я согласна уже на всё, лишь бы он прекратил пытку. — Ай! Ммм… — вскрикиваю громко, когда он легчайшим касанием проводит по внутренней стороне бёдра. От сладких импульсов меня подбрасывает на месте. — Такая отзывчивая… — говорит с улыбой в голосе, — у тебя получится кончить. — Что?.. Яр устраивается на боку рядом со мной и целует в губы. Я самоотверженно отвечаю, глажу ладонями твёрдые мышцы груди и мысленно хнычу. Мало. Мне этого мало. Словно услышав мои мольбы, блондин ведёт рукой по моему животу и накрывает ею спрятанную в хлопковые трусики промежность. Инстинктивно стиснув бёдра, я каменею. — Расслабься, — шепчет его голос, — раздвинь ноги. Я наполняю легкие кислородом и делаю, как он просит, хотя и сгораю заживо от стыда. Я там… не бритая. Совсем. Никогда этого не делала, потому что не было надобности. Прости конечно за такие подробности, но боги как мне сейчас неловко. Он, наверное, к такому не привык. А я Красная как рак, и готова сейчас вместе с кроватью под землю провалиться. — Яр… — Тшшш… Его пальцы приходят в движение, лаская меня через тонкую ластовицу. Вашу ж мать! Меня колотит крупная дрожь, его прикосновения нагнетают напряжение ещё больше. — Потрогай меня, — как издалека доносится до меня его охрипший голос. — Что?.. Он берет мою руку и опускает её смело к своему паху. Я даже не робею, жадно обхватываю внушительный ствол через ткань белых боксеров и слышу хриплый стон. — Правильно? — Блять… Разминаева… да, умница… Мы целуемся. Лаская друг друга руками, сплетаем языки. Свободными руками с остервенением гладим друг друга. В этом безумии я упускаю момент, когда он оттягивает резинку и ныряет рукой в трусы. Сильно дергаюсь, ощутив, как его палец скользит и проникает между мокрых складок. Теряюсь и перестаю отвечать на поцелуй. — Всё хорошо, — шепчет в рот, — расслабься… тебе понравится. И снова целует. На этот раз мягко и неторопливо, в унисон с движением пальца у меня между ног. Всё. Для меня это перебор. Распахнув глаза, я прогибаюсь в пояснице. Теряю связь с реальностью, потому что все мои ощущения сейчас сосредоточены на том, что происходит у меня в трусах, я начинаю неприлично стонать. Жар, накаляясь, расползается по всему телу и, достигнув точки кипения, взрывается, оглушая меня неземным удовольствием. Хватая ртом воздух, чувствую, как накрывает меня горячее тело. Поцелуи на лице, невнятный шепот в ухо и прижатая к пульсирующей плоти большая ладонь. Это оргазм? Он ведь?.. Я, правда, кончила?! Лежу под Яром, восстанавливая дыхание и сама себе улыбаюсь. Мне понравилось. — Теперь спи, — слышу я и фокусирую взгляд на серьёзном лице. — А ты? Ты же не… — Спи, Разминаева, иначе трахну по-взрослому. Жмурюсь и порывисто прячу лицо у него на груди. Вдыхаю умопомрачительный запах и прижимаюсь губами к гладкой коже. — Я не против… — Я завтра уезжаю… надолго. Как удар в живот ногой. Неожиданно и очень больно. — Куда?.. — я резко переменившись в лице, смотрю на него. Момент нежности начал стремительно таить, не оставляя после себя даже следа. — В Лондон на стажировку… до июня. — Полгода?! — шепчу одними губами. Горло стягивает обручем. Я не хочу его отпускать. Больше не смогу без него. Яр начал нежно целовать мое лицо, успокаивая и обнимать, ладонью гладил обнажённую спину.