Существо, что сеет хаос

      План начал работать. Жертва клюнула, и не подозревая о том, что её ждёт. Уильям с умело скрываемым удовольствием наблюдал, как на лице жены появляется слабая, но всё же улыбка, а в глазах загорается надежда. Надежда, что муж одумался, решил исправиться и всё-таки сохранить брак и семью. Да, он-то захотел, вот только совсем не так, как Клара могла подумать…       — Тогда расскажи мне, за что я могу гордиться тобой, Уильям, — женщина не сводила с мужа взгляд своих зелёных глаз, в которых зарождалась… гордость? Но откуда она взялась после их недавней очередной ссоры?       Это было связано либо с её наивностью, либо с хорошим умением мужчины отыгрывать различные роли. Всё-таки он работал в таком месте, где необходимо было вживаться в персонажа для детей. Неудивительно, что за пределами работы он тоже с блеском использовал это. Но на этот раз его персонаж был хитрым и мстительным, не прощающим никакие обиды ни за что. Афтон всеми силами желал сохранить себя и свой статус, даже если на пути встала его собственная семья.       — Я смог получить патент на пружинные замки. Теперь никто не отберёт у меня мою задумку, —Уильям говорил с такой уверенностью, что даже жена ненароком удивилась, как же её муж доволен тем, над чем он так долго работал.       Пружинные замки… Кажется, мужчина что-то говорил про них, но Клара не очень хорошо поняла суть сказанного. Сложная конструкция, позволяющая многочисленным металлическим деталям удерживаться пружинами и благодаря специальному рычажку выходить из них, образуя эндоскелет робота. Как-то так. Но не проще ли было сделать отдельные костюмы, чтобы не мучиться над разработкой?       Словно прочитав вопрос на лице жены, Уильям немного нахмурился и не стал задерживаться с ответом:       — Если ты думаешь, что это всё же — глупая идея, то сейчас мы не обладаем достаточными средствами, чтобы позволить себе использовать обычные костюмы для сотрудников в зале и роботов для сцены, — гений мужчины был немного оскорблён, но сегодня в такой обстановке он готов простить это — ему не очень хотелось таить обиды на жену в последний их разговор.       — Что ж… — женщина опустила взгляд в бокал с золотистым напитком, слегка помешивая его. — Я и не ожидала, что ты окажешься таким целеустремлённым и достигнешь успехов.       — Ох, милая, это ещё только начало… — загадочно протянул Уильям, странно улыбнувшись. — Мой успех ещё впереди…       Зелёные глаза встретились с голубым, предвкушающим дальнейшего, взглядом. Несколько недолгих секунд Клара размышляла о чём-то. Скорее всего, к ней приходило ложное осознание того, что их семья станет прежней, нормальной. Но этому, увы, уже не бывать — предательское шампанское и растворённое в нём снотворное расставят всё по местам.       — Тогда, я думаю, за это и правда стоит выпить, — жена улыбнулась: по-настоящему, искренне, радуясь начинаниям мужа. — За твой будущий, ещё больший, успех, милый!       Женщина приподняла бокал, и Уильям чокнулся с ней, не спеша отпивать напиток. Он хитро прищурился, наблюдая за тем, как она поднесла свой бокал к губам и начала допивать шампанское до дна. Глаза мужчины немного расширились, тело напряглось от приятного ожидания и предвкушения. Она не выдержит. Доза слишком большая для неё. Он продумал всё до мелочей.       Когда её бокал опустел, женщина отставила его на стол. Афтон же, как и обещал, отпил совсем немного — всего один глоток. Ему самому не стоило терять бдительность, да и таблетки могли подкосить его, испортив план. И вдруг неожиданно ладонь жены легла поверх руки Уильяма, ненадолго сбив его с толку.       — Я так рада, что ты всё же прислушался ко мне и подумал о своей семье.       На лице мужчины отразилось удивление. Этого он не ожидал. Прикосновений. Не то чтобы Афтон был против, но тактильным его нельзя назвать. Поразительно, как до этого они уживались. Уильям никогда не любил объятия и прикасания. Он предпочитал соблюдать личные границы во всём. Утончённость и приверженность к порядку так и кипела в его британской крови. Но жене-то ведь можно?.. Так, поглаживая его руку пальцами, женщина утянула его в расслабленный и бесцельный разговор. Но ведь это ему и было нужно — оттянуть время до заветного момента, дождаться действия таблеток, когда они дадут о себе знать. Нет, резкой смерти не будет. Он не надеялся на это.       Сначала её начнёт клонить в сон; затем уже во сне она перестанет реагировать на звуки — настолько он окажется глубоким; дыхание станет более редким, а зрачки расширятся. Всё пройдёт просто идеально. Осталось только дождаться заветного момента.       Так они болтали ни о чём. Уильям старался поддерживать разговор, хотя интереса к этому у него не было абсолютно никакого. Клара рассказывала всякие новости и сплетни, которые узнала за последнее время от соседей, иногда хихикая, говоря про что-то забавное, а иногда приходя в такой восторг и удивление… Она была очень впечатлительной.       И вот спустя пятнадцать минут женщина, кажется, подустала. То ли потратила всю свою энергию, выражая эмоции от новостей, либо же… Мужчина бросил быстрый и меткий взгляд на настенные часы напротив дивана. Пятнадцать минут — всё верно. Обычно через столько времени ему удавалось благополучно уснуть пустым сном, без сновидений. Значит, момент настал…       — Милая, что-то не так? — быстро переключившись на жену, Уильям состроил на лице беспокойство и волнение.       — Н-нет… — Клара приложила пальцы к переносице, слегка морщась от подступившего головокружения. — Просто голова закружилась… Ничего страшного.       — Наверное, ты переволновалась, — мужчина взял её руку в свою, переплетая их пальцы вместе — усыпляет бдительность. — Тебе стоит отдохнуть.       — А как же ты? — жена посмотрела на него таким молящим взглядом, полным надежды: она не хотела сейчас оставаться одна, как будто беспокоилась о чём-то, чувствовала что-то… — Ты ведь совсем не отдыхал.       — Не переживай, — Афтон переложил руку ей на щёку, слегка поглаживая. — У меня осталась пара небольших дел в мастерской. Как только я закончу, обязательно поднимусь к тебе.       Клара смотрела в глаза мужа, пытаясь найти в них чувство поддержки и ощущение безопасности, но его хитрый «тёплый» жест окончательно добил в ней тревожность. Усталость навалилась с новой силой. Нужно было послушаться мужа.       Ненадолго прижавшись щекой к ладони, наслаждаясь таким редким проявлением внимания к себе от него, женщина коротко кивнула, встала и пошла в сторону лестницы. Но, преодолев лишь половину ступеней, она вновь посмотрела на Афтона и сказала:       — Только не задерживайся снова, — и с этими словами жена скрылась в спальне, прикрыв за собой дверь.       Коротко помахав Кларе и улыбнувшись уголком губ, Уильям дождался, когда она исчезнет в комнате, и тут же переменился в лице. Немного взволнованным и сосредоточенным взглядом мужчина вновь посмотрел на стрелки часов. Прошло пятнадцать минут. Он дал ей большую дозу. Значит, дальнейшие побочные эффекты не заставят себя долго ждать. Сейчас она уснёт, а он, коротая время и усугубляя состояние жены, провозится в мастерской. В любом случае, Афтон не соврал — дела там действительно ожидали его.       Оказавшись за входной дверью, Уильям прошёл к гаражу, открыл ворота, включил свет и зашёл внутрь, недолго осматриваясь. Как только они поселились здесь, у мужчины возникла идея соединить мастерскую со своим гаражом. Это был его своеобразный домашний кабинет. Уединяясь тут, он мог часами провозиться если не с автомобилем, то за созданием всяких механических штук: здесь он впервые размышлял над проектом пиццерии, создавал чертежи первых аниматроников и придумал пружинные замки. Теперь Афтон работал над кое-чем поинтереснее.       Уильям сел за стол, подвигая к себе очередной чертёж, внимательно рассматривая его. На бумаге была изображена схема какого-то маленького устройства, а рядом с ним — плюшевый Фредбер. Чертёж сопровождался записями мужчины, которые коротко объясняли, что к чему. Такая задумка пришла к нему не просто так.       Самый младший сын Афтона — Эван — страдал фобией, связанной с роботами, а точнее теми аниматронными существами, которых создали его отец и Генри. Мальчик был довольно впечатлительным, скорее всего, в мать, и часто мог пугаться даже одного вида безобидных для остальных детей зверюшек.       Уильяму оказалось тяжело принять тот факт, что сын механика начинает хныкать и трястись от страха только из-за того, что увидел Фредбера или Спринг Бонни. Кроме того, масла в огонь подливал его старший сын Майкл, который смекнул, что издеваться над братом — очень весело, и стал пользоваться его фобией.       Всё это довольно раздражало Уильяма, но он должен был показать себя хорошим и правильным отцом. Да и всё-таки отчасти не хотел мужчина, чтобы его собственный сын страдал изо дня в день… Если избавить его от этого страха, то и хлопот от Эвана практически не будет — он послушный и тихий мальчик. Так что новый золотой плюшевый друг с сюрпризом должен был помочь Эвану переживать трудности. Афтон очень надеялся на это.