Отпусти и забудь (18+)

      Отправляясь в командировку, Хёнджин терзался нехорошим предчувствием. Он пытался его отогнать, приписывая себе излишнюю мнительность, но тщетно. Он прекрасно осознавал, что идеальный со всех сторон Чон Уён не так прост, как кажется. Интуиция настойчиво нашептывала, что верить его словам и нарочитой доброжелательности нельзя. Как-то быстро он пошел на сделку, как-то просто он напросился к ним с Феликсом в друзья и пригласил их в свое жилище. Этот с виду позитивный человек, который присылал букеты в офис, шутил и кокетничал, постоянно улыбался ослепительной улыбкой, хлебнул за свою жизнь немало бед, и то, как он умело скрывал все за маской лучезарного счастья, одновременно восхищало и настораживало. Все предчувствия подтвердились за ужином на второй день их поездки, когда Уён рассказал свою душещипательную историю о потере феромонов и способности к репродукции. На мгновенье представив себя на месте Уена, Хван как будто ощутил физически всю ту боль, через которую ему пришлось пройти, но дежурная улыбка и ни грамма расстройства на лице омеги не дали Хёнджину ни малейшей возможности искренне проникнуться сочувствием.       А еще Хёнджин знал, что омеги порой способны на совершенно сумасбродные поступки, когда хотят добиться желаемого альфы. В случае с Уеном, он начинал догадываться, какую цель тот преследовал, оставалось только вывести его на чистую воду.       Феликс, вероятно, ни одну дурную мысль не допускал и развесил уши, позволяя Уёну овладевать своим вниманием. Но так просто делиться своим альфой Хёнджин не собирался. Он полностью доверился чутью и после выслушивания историй Уёна решил играть по его же правилам, взяв в оборот Сана. Альфы обычно слишком прямолинейны и докопаться до правды через него было самым правильным решением. Благо он сам пошел с омегой на контакт, увязавшись с Хёнджином на улицу.       — Не представляю, как ты смог покинуть это прекрасное место. Здесь невероятно красиво, — Хёнджин пригубил бокал вина, всматриваясь в темноту пляжа, проглядывающего через зелень сада. Холодный ночной бриз заставлял ежиться, но градус выпитого не давал окончательно окоченеть и, к тому же, развязал язык. — Ты сам согласился съехать после развода или…       Сан ухмыльнулся и опустил голову. Такой вопрос «в лоб» явно смутил его.       — Сам. Мы жили в Пусане, Уён купил особняк за год до развода пять лет назад. Ему надо было разобраться в себе, а я не хотел мозолить ему глаза, — грусть в голосе Сана говорила за себя, сколько бы он не пытался сдерживаться и храбриться при посторонних.       Хёнджин посмотрел на точеный профиль альфы, подсвеченный теплым светом садовых фонарей. На еще совсем молодом лице были отпечатки переживаний, которые, очевидно, по-настоящему ранили его пять лет назад. Он хмурился, смотря себе под ноги и теребил бокал в руках.       — Может я слишком рано сдался, отпустил его без боя…       Сан замялся. Как будто проговорился о чем-то запретном. Хёнджин не знал, позволял ли он себе так откровенничать с кем-нибудь, но порой незнакомому человеку открыться легче, чем друзьям или родным. Сейчас видимо была та самая ситуация.       — Насильно невозможно привязать к себе такого человека, как Уён, ты же понимаешь. Не вини себя.       — Ты прав, Хёнджин. Просто я так и не смог его забыть. Я связан с ним, даже несмотря на его проблемы с феромонами, — Сан тяжело вздохнул. — И никак не могу ни на кого переключиться. А он… он сразу упорхнул от меня в другие чувства. Я был не готов.       — Ну, ему, наверное, тоже было не просто. Получается, у него кто-то был?       Хёнджин не переставал удивляться скрытым сторонам Уёна. Бросить семью с детьми ради новых отношений очень смело. Осуждать выбор Уёна он не смел, но подсознательно какое-то неприятное чувство кольнуло где-то внутри.       — Нет, он жил один. Но ушел потому что полюбил другого. Сан горько усмехнулся. Было ощущение, что он вот-вот заплачет. Его глаза предательски блестели и подбородок подрагивал.       — Пять лет назад он ездил на косметическую выставку и увидел там человека, который перевернул нашу жизнь. Он встретил там Феликса…       — Прости… Что? — Хёнджин уставился на Сана, чуть не поперхнувшись вином. Что?! Какого лешего?! Цензурные слова моментально покинули голову омеги. Все опасения Хёнджина разом подтвердились. Уён положил глаз на Его альфу. Он все это время планомерно подбирался к нему, бросая пыль в глаза и отвлекая их от главного. Рациональность Уёна, которой Хенджин наделил своенравного омегу в своей голове, затрещала по швам.       — Сан, я не понимаю. Они же не были знакомы… и я обычно сопровождаю Феликса, такого яркого человека как Уён я бы точно запомнил.       Сан хохотнул, скрываясь от пристального взгляда Хёнджина. Рассказывать подобное о своем супруге, хоть и бывшем, ему явно было не просто. Хван собрал остатки самообладания, положил руку ему на спину, и легонько похлопал, приободряя. Если в этой ситуации вообще как-то можно было приободрить.       — Да, не были, — Сан покачал головой и тяжело вздохнул. — Уён вернулся с выставки с совершенным безумием в глазах. Он даже не стал пытаться это скрывать или как-то перебороть свои чувства. Сразу вывалил мне все, сказал — влюбился с первого взгляда.       — Поэтому ты оставил его здесь?              — Да. Нам обоим нужно было подумать. За пару дней он узнал про Феликса все — кто он, откуда родом, где учился, с кем живет. Оказалось, что он был женат, и Уён ушел в себя. Не хотел никого видеть.       Хёнджин прокашлялся. Ревность неприятно обожгла где-то в районе солнечного сплетения. Он залпом допил своё вино, и непроизвольно фыркнул. Внутри разгорался пожар. Захотелось срочно запрыгнуть на Феликса, обхватить конечностями и не отпускать. Чтобы все знали, что этот альфа выбрал его. Все должны знать, и, непременно, господин Чон Уён.       — Между вами с Феликсом что-то большее, чем просто рабочие отношения, я прав? — прервал мысли Хёнджина Сан. Вопрос звучал больше утвердительно.       — Мы присматриваемся друг к другу, скажем так, — немного помедлив с ответом, произнес Хван.       — Честно говоря, Феликс очень очевиден, отрицать у тебя бы бы и не получилось, — хитро подмигнул альфа. Хёнджин, уже изрядно подвыпивший, не мог сдержать глупенькой улыбки в ответ, глядя на его добродушное лицо с глазами полумесяцами. — Его феромоны очень яркие. Я сначала подумал, что он что-то испытывает к Уену. Но нет, они усиливаются когда вы касаетесь друг друга. К несчастью для Уёна.       Хёнджин смущался, хоть и старался не подавать вид. Надеялся, что темень на улице скроет зардевшиеся в момент щеки.       — Нууу…ладно, пора возвращаться. Я что-то немного замерз, — Сан хихикнул в ответ на этот внезапный слив. Хёнджин и сам не понял, почему вдруг так разнервничался. Как будто их с Феликсом засекли целующимися в подсобке возле школьного спортзала. Но хотелось бежать, и желательно куда-то в лес. Ну или, на худой конец, спрятать лицо в подушку. — Пойдем обратно, — пролепетал он и, резко развернувшись, поскакал к дому. Свое желание забраться на Феликса он намеревался воплотить в ближайшие минут пятнадцать. Надо было срочно желать всем спокойной ночи и тащить этого тугодума к ним в домик. Делить вечер и своего альфу с влюбленным в него чужим омегой он был не намерен.       Да и кружева, которые он надел в надежде на продолжение вечера, начинали раздражать. Эти веревочки, обкрученные вокруг живота впивались в кожу. Видимо если хочешь это носить, надо не есть, либо питаться воздухом. Адское изобретение.       Сосредоточившись на сладком предвкушении долгожданного уединения, Хёнджин подлетел к стеклянным дверям, которые автоматически открылись прямо перед его носом, и застыл. На большом красивом диване посреди гостиной сидели Феликс с Уёном и… нюхали друг друга? Лицо Феликса очень удачно утонуло где-то в сгибе длинной шеи омеги, который блаженно прикрыл свои бесстыжие глаза и расплылся в довольной улыбке. Ну, просто прекрасно. Хван уже собирался громко прокашляться, еле сдерживаясь, чтобы с порога не вцепиться Уёну в его блестящие волосы и оттянуть от Феликса, но альфа сам соизволил оторвать свой похотливый нос от этой блядской омежьей шеи.       —Хёнджин, это не то, о чем ты подумал! — бла-бла-бла, в голове был белый шум. Слушать ничего не хотелось. Это все какой-то бред. Феликс не мог быть таким наивным дурачком и повестись на дешёвые уловки Уёна. Или мог? Они же не целовались? Только обнюхивали друг друга? Господи, ну натуральные животные.       Хёнджин прожигал дыру в лице Уёна и было абсолютно пофигу на то, что мямлил Ли. Хотя от его жалостливого вида он мысленно засмеялся и как будто даже заранее простил ему все прегрешения. Тем более бить посуду, пускать реки слез было вообще не в стиле Хёнджина. Да и, по сути, ничего критического не произошло, из-за чего стоило убиваться. Ну, подумаешь, какой-то непонятный хмырь яйца подкатил к твоему альфе. Делов–то. И не такое видали! Разница сейчас была лишь в том, что Феликс уже не был свободен, и вот просто так позволить такому безобразию свершаться буквально у себя на глазах Хёнджин не мог. Надо было срочно что-то придумывать. Проучить этого остолопа очень хотелось.       — Извините…       Хван молча попятился назад, выдерживая театральную паузу, подправляя все соусом из убийственного взгляда и подрагивающего подбородка, и скрылся в темноте. Он представил, как драматично это все выглядело, и похвалил себя за то, что промолчал. Хотя долго выдерживать настрой не вышло — путаясь в ногах, метрах в пяти от дома Хёндждин наткнулся спиной на ничего не понимающего Сана. И все, что он сделал это глупо хихикнул и побежал к пляжу через густые заросли рододендрона. Сан его, вроде бы, окликнул, но задуманное было важнее, чем трата времени на объяснения, да и выдавать Уёна мужу не хотелось. Это их дело. Но со стороны, наверное, выглядело комично. Хенджин решил подумать об этом позже.       Видимость была не очень, поэтому он то и дело врезался в хлесткие ветки кустов, ойкая и чертыхаясь. Он уже триста раз передумал устраивать эту манипуляцию. В конце–концов, можно было бы просто зайти в их домик для гостей, а не переться куда-то в ночь, но умная мысля приходит опосля.       Наконец, его замшевые лоферы утопли в песке, и он облегченно вздохнул. Воздух, запах моря, мелкие соленые капли, мгновенно оседающие на лице, вырвали из дурацких мыслей и нелепой паники. Хенджин всмотрелся в темноту, пытаясь увидеть линию горизонта. Говорят, для здорового психического состояния человеку необходимо ежедневно видеть горизонт. Видимо, пока ты его где-то стараешься разглядеть, мысли заняты только этим и на все возникшие проблемы перестанешь обращать внимания.       Вот так и сейчас Хенджин был как под гипнозом и даже перестал замечать, что у воды было достаточно зябко. Он увлеченно рассматривал колебания воды и мерцание лунных бликов, не думая ни о чем. Даже на секунду забыл, зачем он вообще пришел и какую реакцию ожидал в ответ на свой побег.       — Ну и куда ты так ломанулся? — знакомый бас из кустов за спиной спугнул спокойствие. У Хёнджина аж все встрепенулось от внутреннего ликования. Пришел.       — Пошел проветриться, очень душно стало, — пытаясь сохранять самообладание проговорил Хван. Он вздернул кверху нос, еле сдерживая самодовольную улыбку. Хотя было обидно, что Феликс дал себя так глупо развести, да еще и к Уёну слишком уж близко пристроился, но то, что альфа пошел следом, очень тешило самооценку.       — Ой, не выдумывай. Ничего не случилось из всего того, что ты там себе напридумывал.       Хенджин резко развернулся, насупившись, приготовившись выплеснуть свое мнение по поводу поведения Уёна. Да и Феликса тоже. Но увидев этого несносного блондина с ангельским лицом, вся его смелость пошла по одному месту. В нос ударил запах бергамота. Засранец, еще и феромоны выпустил. Ноги предательски подкосились.       — Ну не злись. Правда, ничего не было, — мягко проговорил Феликс, подходя ближе.       — В тебя просто вселилась пиявка и присосалась к шее Уёна? — Хенджин сложил руки на груди, подняв правую бровь.       — Моя пиявка очень брезгливая. Ее интересует только одна конкретная шея. И она не принадлежит Уёну, — Хёнджин нервно выдохнул, почувствовав руки на своей талии. Он и не заметил, насколько замерз, и потому прикосновения Феликса показались неимоверно горячими. Захотелось уткнуться в его грудь, прижаться плотнее, согреться… Но поддаваться так сразу он был не намерен.       — То есть, оно само? Ты тут ни при чем, получается? — серьезно сказал Хёнджин, выпутываясь из объятий и взглянув альфе в глаза.       — Он просто мне духи дал послушать с запахом своих феромонов. Его парфюмеры воссоздали его точный природный аромат. Вот, смотри, это магнолия с его естественным запахом, — и Феликс сунул Хёнджину в нос свое запястье.       — Боже, фу. Ты сдурел? Не хочу я нюхать Уёна! — лицо Хёнджина перекосило.       — Мне тоже не понравилось, — Феликс улыбался во все тридцать два. Очень весело, ага. — Но нам тоже нужны такие специалисты в штат. Удивительно ювелирная работа! Я уже взял у него пару телефончиков. Правда ребята из Пусана, но у них наверняка есть связи и они смогут…       — Он влюблен в тебя, Феликс.       — Да не-е-ет, ты что-о-о. Не неси ерунды, — Феликс попытался отмахнуться.       Создавалось впечатление, что он уже сам до всего дошел, но продолжал внушать себе, что это не могло быть правдой.       — Феликс. Уён в тебя влюблен. Уже давно.       — Как давно?       — Уже лет пять.       — Да не дури. С чего ты это взял?             — Выдумал.       Феликс непонимающе хлопал глазами. Ну правда, остолоп.       — Милый, включи мозг, желательно тот, который в голове! Конечно, я не сам этот придумал. Мне Сан сказал.       — То есть, это мне букеты присылали, получается? — Феликс уставился куда-то в сторону воды и запустил пятерню в волосы. Ну очень сложный мыслительный процесс происходил. Хёнджин хмыкнул.       — Получается, тебе.       —Значит, это он не тебя пытался охмурить? Так, погоди, это о чем вы вообще с Саном разговаривали тут одни?       Хёнджин улыбнулся. Вид у Феликса был растерянный и милый. Его, такого всезнающего, проницательного, мудрого и опытного альфу обвели вокруг пальца, и он явно не понял, как. Он хмурился и был похож на потерянного щенка.       — Не меня Уён обхаживал. Зря ты нервничал. Хотя, мне даже льстило видеть, как ты бесишься, — промурлыкал Хёнджин. Броню выстраивать совершенно не хотелось. Феликс был не виноват в сложившейся ситуации. Не он заставлял себя любить, не он желал другого человека.       Хёнджин сделал шаг и обнял своего альфу. Вот так просто, обхватил руками крепкий торс и спрятал лицо в сгибе шеи. Давно надо было это сделать. Мягкий аромат бергамота защекотал где-то глубоко в носу, побуждая сделать еще вдох, насытиться. Ощущение чего-то родного в этом красивом, но чуждом сердцу месте успокоило и в то же время придало сил. Омега провел руками по широкой спине, ощущая напряженные мышцы и тепло под тканью рубашки. Феликс был весь как большая грелка. Его физическая сила сражала и заставляла сдаться, что Хёнджин и сделал, почувствовав ответное кольцо рук, ласково и в то же время напористо стискивающее его в объятьях.       — Ты такой теплый, — пробубнил он куда-то за ухо Феликсу, отчего тот вздрогнул и покрылся мурашками.       — А ты как ледышка. Весь замерз. Почему не накинул пиджак? — Хёнджин улыбнулся заботливому тону. — Пошли в дом.       — Я продлил бронь отеля в Пусане. Можем уехать? Я не уверен, что хочу здесь оставаться еще на один день.       — Ты что, забронировал отель?       — Ну я же не мог поехать без плана «Б».       Феликс ухмылялся как сытый кот, придвинул Хёнджина к себе за талию и поцеловал его в висок. Он был доволен, а если был доволен он, был доволен и Хван. Его как будто по голове погладили. Хенджин знал, как его начальник не любит дискомфорт и вторжение в личное пространство, поэтому несмотря на уговоры Уёна, забронировал любимый отель Феликса в Пусане, и продлевал его второй день подряд. Как оказалось – не зря.       — Пойдем, скорей соберем вещи и вызовем такси, — Феликс переплел их пальцы и уверенно зашагал к дому, ведя Хёнджина за собой.       — Только с Уёном попрощаемся. Неприлично уходить так по-английски.       Хотя свалить по-тихому очень хотелось, но Хёнджин понимал, что если они испортят отношения и потеряют Уёна, вся их работа встанет, и придется переносить презентацию. Пережить дополнительные убытки будет критично. Это удар по репутации бренда. Такого допустить было никак нельзя. Он с усилием натянул улыбку, периодически сползающую в гаденькую, и зашел в стан к врагу.       На удивление, никакой истерики, никакой драмы обнаружено не было. Уён и Сан уже убрали со стола и мило беседовали у кухонного островка.       — О, а вот и наши беглецы, — просиял Уён, оборачиваясь на звук. — Мы с Саном приготовили вам десерт. Присаживайтесь, я сейчас…       — Спасибо, Уён, мы уже сыты. Да и я не фанат сладкого, — уверенно перебил его Феликс, демонстративно держа Хёнджина за руку. Глаза Уена на мгновенье расширились, но он все так же продолжал мило улыбаться.       — Ну как же так. А Сан привёз свежайшие шоколадные пончики.       — Ммм, шоколадные?       — Да. Из твоей любимой сети кондитерских.       — Вау, какие глубокие познания. Может быть мне, наконец-то, можно уйти в длительный отпуск? Уён прекрасно может заменить меня со своими энциклопедическими знаниями.       Щеки Хёнджина вспыхнули. Как же бесила вся эта ситуация и ревностное ощущение в груди.       — С превеликим удовольствием взялся бы за такое ответственное задание, — ухмыльнулся Уён, блеснув глазами. — Хёнджин ты же хотел в отпуск? Отпусти его, Феликс!       “Ага. И забудь,” — Хёнджин еле сдержался, чтобы не сказать это вслух.       — Я очень тебе благодарен, Уён. Спасибо за твое гостеприимство, мы провели чудесные два дня в твоем шикарном жилище, еще и в такой прекрасной компании, — Феликс учтиво улыбнулся и кивнул Сану, сжимая руку Хёнджин сильнее и не позволяя продолжить словесную перепалку. — У меня, к сожалению, появились срочные дела в Пусане завтра рано утром. Мы вызвали такси, не будем больше вас стеснять.       — Вот это неожиданность… — Уён больше не улыбался. Ну надо же. — А я хотел завтра погулять с вами по Пусану, показать свои любимые места. Ну что ж, тогда другой раз?       — Конечно ! Будем ждать вас с Саном на презентации. Спасибо за все!       Феликс очень активно бросился со всеми прощаться. Пожал руку Сану и хотел было пожать руку и Уёну, но тот обнял его, прикрыв свои бесстыжие глазки, напоследок искоса зыркнув на Хёнджина. Ну наглец. Феликс неловко похлопал его по спине и отстранился, нервно хихикая. Хёнджин мысленно заржал.       Закончив свои нелепые прощания, Феликс забрал свои вещи и чемодан Хёнджина из домика для гостей, и они второпях прыгнули в уже подъехавшее такси, как будто за ними гнались бандиты и каждая секунда промедления стоила им жизни.       — Это какой-то сюр, Феликс, — выдохнул Хван, как только они отъехали от дома Уёна.       — Согласен, — Феликс посмотрел на него и переплел их пальцы. — Можешь расслабиться. Все закончилось. Приедем в номер — с меня массаж.       — У нас разные номера.       — Значит к тебе в номер, — мягко улыбнулся Феликс, и поцеловал тыльную сторону ладони Хвана.       — У тебя пентхаус с бассейном.       — Тогда сам придешь, — хмыкнул он и уставился в окно, не разнимая рук.       Хёнджин разулыбался как дурачок. Ну натурально поплыл. Феликс крепко держал его за руку и это было так правильно, но вместе с тем как-то необычно. Сердце Хёнджина стучало спокойно и размеренно, как будто все сомнения и страхи вмиг улетучились, как будто они с Феликсом каждый день так держались за руки и ехали к себе домой после работы. Удивительно. Он доверился альфе и первый раз в жизни почувствовал себя комфортно и защищённо.       Ему было так хорошо, что он расслабился и задремал, укутанный теплом и неярким ароматом альфы. Очнулся Хёнджин, только когда они подъехали к отелю, уронив голову Феликсу на колени. Если б он повернулся, то мог практически уткнуться носом ему в пах. Хорошо, что его альфа мирно посапывал и Хёнджину удалось избежать атаки пошлыми шуточками. Он схватил сумку и пулей выскочил из такси. Пока сонный Феликс приходил в себя, он бессовестно отменил бронь своего номера и заказал шампанского и фруктов. Раз уж Хёнджин планировал ночевать в пентхаусе и изначально понимал, куда они с Феликсом катятся, надо было брать от этой ситуации все. Они и так потеряли неимоверное количество времени, игнорируя свои желания.       Как назло, до номера их сопровождал носильщик. Даже за задницу Феликса не схватить. А ведь очень хотелось. Хотя новые подавители вроде бы работали и бросаться на всех подряд потребности не было, вот этот конкретный альфа настраивал мозг Хёнджина только на хорни волну. Омега повел носом, поймал шлейф аромата альфы, идущего впереди по узкому коридору. Ноги в момент стали ватными. Поджарый Феликс в классических джинсах, подчеркивающих все округлости, и принтованном бомбере от Louis Vuitton вызывал далеко не платонические чувства. Хотелось поймать его за куртку, притянуть к себе, пробраться руками к спине и прижаться максимально близко. Казалось, что вот-вот тормоза сорвет к чертовой матери.       Переступив порог номера, Хёнджин, наконец, скинул узкие туфли и устремился к огромным панорамным окнам, из-за которых Феликс обожал этот отель. Он хотел потянуть время, привести чувства и мысли в порядок, чтобы не дай Бог не накинуться на Феликса прям в дверях. Все же он, вроде бы, приличный омега. Заодно можно было насладиться видом из окна, разве что на улице была кромешная тьма и горизонта было почти не различить. Техника успокоения и достижения внутренней гармонии пошла мимо. Но за пару метров от спасительного окна, его вдруг ухватили за запястье и развернули в обратном направлении. Хенджин дернулся и ойкнул от неожиданности.       — Эй-эй, прости. Я не хотел тебя напугать, – Феликс сделал шаг назад, побуждая Хёнджина открыть глаза. Он немного помедлил, а затем запустил руку в его волосы и мягко погладил по щеке, улыбаясь и укутывая их фигуры запахом бергамота, смешанного с чем-то сладким, успокаивая бешено стучащее сердце. — Сходи в душ, и я сделаю тебе массаж, окей? Я же обещал.       Он будто издевался. Стоял так близко, пах так вкусно. Омега внутри заныл и заерзал в нетерпении. Он ждать точно уже не хотел. Хёнджин пялился на влажные алые губы своего альфы и просто не мог думать внятно о чем-то другом. Потом взгляд упал на веснушки, на напряженную крепкую шею с подрагивающей веной… Он сглотнул. Представил, как широко проводит языком по загорелой коже, развязно целует, прикусывая. Кровь отлила от мозга.       — Ты меня нарочно мучаешь, — выпалил Хёнджин, нервно кусая губы. Не так он себе представлял их долгожданное уединение. Хёнджин был готов на Феликса в лифте наброситься, а он… — Хотя бы помоги раздеться, — он насупился и пошагал к ванной комнате, на ходу пытаясь расстегнуть пуговицы блузки. Что зря добру пропадать? Просто так что ли наряжался?       Феликс хмыкнул и пошел следом. Его присутствие дурманило голову. Хёнджин изнемогал. Он остановился посередине ванной и трясущимися руками пытался пропихнуть круглые скользкие пуговицы в малюсенькие дырочки. Нифига не получалось.       — Ну что ты там? Не пыхти, давай помогу, — Феликс обошел застрявшего на полпути Хёнджина, встал к нему лицом и включил подсветку у зеркала.       Он ловким движением вытащил края блузы из-под пояса брюк и за пару секунд расправился со всеми пуговицами.       — Хван. Это что? Это ты меня решил помучать! — Феликс рыкнул, протягивая руку к черным атласным ремешкам, накрученным вокруг талии. Он подцепил один пальцами и, оттянув немного, отпустил. А Хёнджин пялился на него как истукан. Посмотреть на своё кружевное безобразие он его заманил, а что делать дальше не придумал.       — Нравится? — ответил Хёнджин. Он как под гипнозом следил за движением его пальцев, поглаживающих его живот и бока, и все тело отзывалось на эти легкие прикосновения. Сдержать улыбку не получилось, видя реакцию альфы и чувствуя усилившийся запах бергамота. Как будто его по шерстке погладили, оценили старания. — Что еще тебе нравится?       — Твой запах, — тихо сказал Феликс, приблизился и нежно прикоснулся своими теплыми губами к шее. Хёнджин покрылся мурашками. Желание снова разгоралось внутри яркими искрами. Альфа мягко захватывал кожу, проводя дорожку поцелуев куда-то за ухо, оттесняя Хёнджина к комоду с умывальником и сминая оголенную блузкой кожу. Приятно. Он подставлялся под поцелуи и млел. — Какие еще у тебя будут сюрпризы?       — Проверь, — мурлыкнул омега.       Игривое настроение вернулось и Хёнджин был этому несказанно рад. Он скинул с плеч блузку, притянул альфу за затылок и мазнул языком по его охрененно мягким и сладким от бальзама губам, наслаждаясь удивленным взглядом темных глаз.       Феликс, видимо, все же ждал какого-то особого приглашения и, когда понял, что ему дали зеленый свет, впился поцелуем открыто и яростно, как будто изголодался по ласкам за все эти дни. Каждое движение и столкновение с его языком отзывалось приятной тяжестью внизу живота. Ну, наконец-то. Терпеть уже никаких сил не было.       Вжикнула молния. Феликс просунул руки под кромку брюк Хёнджина сзади, сжал ягодицы и толкнулся навстречу, проверяя границы ощущений. Хёнджин простонал в поцелуй. Чертовски приятно. Хотелось еще больше, хотелось утонуть в этих волнах удовольствия. Он сжал его волосы на затылке и Феликс сорвался. Неторопливо, но ритмично он стал двигаться навстречу, с каждым толчком подкидывая Хёнджина, заставляя его практически заползти на комод. Его руки и губы были везде, распаляли, развращали. Омега тихо стонал, хватался за его предплечья, как за последнюю соломинку, удерживающую в сознании. Блядский Боже. Только от этих движений и размеренного трения ткани о возбужденный член Хёнджин готов был кончить.       Сейчас все ощущалось иначе. Острее, ближе. Как будто его телом управлял кто-то другой — податливый и разгоряченный. Места поцелуев на шее и ключицах горели. Нос забился пряным запахом альфьих феромонов, запахом возбуждения и похоти. Хотелось почувствовать альфу в себе, подчиниться, отдаться и не думать ни о чем.       Пока Хёнджин выпадал из реальности, пытаясь уцепиться за обрывки своих мыслей, брюки каким-то магическим образом пропали, и он обнаружил себя полулежащим на комоде в своем кружевном белье с призывно раскрытыми бёдрами.       — Охуеть, какой ты красивый, Хёнджин, — Феликс на мгновение отстранился, чтобы поудобнее ухватиться руками за кружевной пояс и подвинуть омегу к себе.       Его глаза жадно блестели. Он скинул рубашку, расстегнул и сразу снял джинсы вместе с боксерами. Его ровный, увитый венами член призывно качнулся. Хёнджин сглотнул. Между ягодиц было влажно, внизу живота пекло и все, о чем он теперь мог думать, это быть заполненным. Уже не важно, где конкретно.       Но Феликс снова медлил. Он схватил ноги Хвана под коленями, раскрывая еще больше, провел языком от лодыжки вверх, спустился поцелуями по внутренней поверхности бедра к паху. Хенджина подкинуло, когда он принялся обхватывать своими пухлыми раскрасневшимися губами его возбуждение через кружевную ткань. Станция конечная. Какая-то сладкая пытка. Его ноги подрагивали, тело простреливало разрядами тока, когда губы задевали особо чувствительные места. Сохранять трезвый рассудок получалось все сложнее. Омега часто дышал, подавался телом навстречу ласке, жадно хватая воздух. Вход пульсировал, выдавая новые порции смазки.       — Если бы можно было, я бы тебя съел. Я же уже говорил? — альфа оторвался от своего занятия и пристально посмотрел Хёнджину в глаза. Вид у него и правда был плотоядный, какой-то безумный. Губы покраснели, как будто увеличились в размере, волосы растрепались. Но в теплом тусклом свете он выглядел так горячо, что Хёнджин забыл как дышать. Он как завороженный смотрел на часто поднимающуюся накаченную грудь, кубики пресса, за которые так и хотелось укусить и попробовать на вкус, и снова на эту блядскую дорожку выгоревших волос, уводящую взгляд к паху. Разврат в человеческом обличии. И весь в его распоряжении.       — Говорил. Но я непонятливый.       Феликс хмыкнул, свел ноги Хвана, подцепил резинку его кружевных транков и пояса и спустил все вниз. Мягкая ткань удачно проехалась по чувствительной головке, отчего омега резко выдохнул и запрокинул голову назад, выгибаясь. Дикий кайф. Это все было слишком. Слишком медленно. Альфа облизнулся, навалился сверху и впился Хёнджину в шею яростным поцелуем. Он рычал, терзал нежную кожу, спускался ниже, играл с сосками, слегка прикусывая, и зализывал укусы. Он прижимался голым торсом, вдавливая Хёнджина в поверхность комода. Было неудобно, жестко, но его тяжесть ощущалась так правильно и хорошо, а стимуляция зажатых между их животами членов ощущалась так остро, что омега снова стонал, как юная девственница, ошалело блуждая руками по широкой спине альфы, сжимая кожу, наверняка оставляя отметины.       — Феликс, я больше не могу, — задыхаясь прошептал он. — Я хочу тебя. Прошу…       — Чего ты хочешь, м?       — Тебя, только тебя! Вставь его! Пожалуйста!       Перед глазами все плыло. Он бормотал что-то нечленораздельное. Но терпеть, правда, больше не было сил.       — Подожди, я возьму презерватив.       — Не нужно! Не нужно! Я на подавителях! — он практически захныкал. Этот капуша точно не нашел бы в своем багаже презервативы. — Я быстрее состарюсь. Ах!       — Держись, Хённи, — Феликс прикусил его за плечо в ответ на колкость, поднял, крепко удерживая за бедра, и в следующее мгновение прижал спиной к прохладному кафелю в душевой.       Из огромной лейки под потолком мелким дождем полилась теплая вода, и от этого контраста температур Хенджина мелко потряхивало. Еще и Феликс не давал продыху — целовал, целовал, слизывая капли воды с его лица. И когда он успел воду включить? Из-за феромонов Хенджин, похоже, выпадал из реальности.       — Я люблю тебя, Хёнджин. Слышишь? Будь со мной, — прошептал Феликс, и Хёнджин почувствовал, как его член медленно проскальзывает внутрь, раздвигая тугие от долгого отсутствия нормального секса стенки.       Он взвыл. Чувства к этому альфе переполняли его. Это признание переполняло его и разливалось сладкой негой по всему телу. Он хотел сказать в ответ так многое, но слова застревали где-то в горле. Чертовы феромоны.       Феликс шептал слова любви, зацеловывал шею, отвлекал от возможных неприятных ощущений, но Хёнджину было так хорошо! Он изголодался, изнемогал. Он ерзал на члене, насколько это было возможным в его положении, и вдавил альфу в себя скрещенными на пояснице ногами. Феликс рыкнул в ответ на этот жест и стал ритмично двигаться, подкидывая Хёнджина у стены. Перед глазами взрывались салюты. Как долго он не испытывал этих ощущений! Его пульсирующий вход выдавал новые порции смазки из-за размеренной стимуляции простаты. Хлюпающие развратные звуки заполнили комнату.       — Двигайся, двигайся! Да! — простонал он и зажмурился.       Он был на грани. Вцепился в широкую спину своего альфы ногтями, скуля и кусаясь, срывал голос, не мог контролировать все эти развязные звуки. И Феликс ускорился, ухватился за бедра сильнее, немного меняя угол проникновения. Хёнджину хватило всего несколько размашистых движений внутри, он выгнулся и стал обильно изливаться, пачкая их животы. Удовольствие взорвалось внутри атомной бомбой. Чистое блаженство. И Темнота.       Очнулся Хёнджин под утро. Осознание, что его вырубило после огразма пришло не сразу. Он разлепил глаза и повернулся в мягких одеялах на свет, идущий от окна. Силуэт Феликса в предрассветном зареве напоминал греческую статую. Он спускался взглядом по изгибам любимого тела, и воспоминания потихоньку возвращались в его голову. Захотелось шлепнуть Феликса по его упругой голой заднице и отругать, что позволил уснуть после всего, что они испытали вместе. Тем более ответить на его признание он так и не успел.       — Да, Минхо. Я понял. Ничего не предпринимай. Мы через пару часов выезжаем. Давай.       — Что-то случилось? — прохрипел Хёнджин, приподнимаясь на локтях. Хотелось улыбнуться, но лицо Феликса, который повернулся на звук его голоса, не выражало ничего хорошего.       — Хорошо, что ты проснулся. Прости, планы понежиться с тобой в кровати с треском провалились. Надо возвращаться. Уён подложил нам свинью.       Хенджин вздохнул, прикрыл глаза и упал обратно в подушки. Ну, в общем-то, ничего удивительного. Не могло так все просто завершиться. И завершится ли теперь вообще?