Отпусти и забудь (18+)

      Неделя пролетела для Хёнджина со скоростью света. Каждый день они всей командой торчали в офисе до победного, чтобы успеть влиться в план, учитывая бешеные задержки. Давно у них не было такого аврала, когда всё приходилось доделывать практически перед самой презентацией. Кофе лилось рекой, домой он возвращался часам к десяти вечера и просто выключался до самого утра. Про жизнь вне работы можно было забыть на ближайшие пару недель. А ведь сосредоточиться на работе было очень тяжело, учитывая присутствие одного раздражающего фактора, который преследовал омегу практически везде. Ли Феликс. Этот человек за последние дни занял все мысли Хёнджина, и оставлять их не планировал, перманентно напоминая о своем существовании.       В офисе он буравил Хёнджина своими карими глазами, заставляя постоянно оборачиваться и смущаться. Хёнджин чувствовал, как альфа буквально раздевал его одним только взглядом. И что греха таить, ему это безумно нравилось. Щеки непрерывно горели, сердце делало кульбиты и спина покрывалась мурашками, представляя на себе сильные руки. А еще, Хвану нравились все эти заигрывающие сообщения в мессенджерах. Он уже забыл, когда его утро не начиналось с полуголого селфи Феликса из душа.       Эти довольно откровенные фотографии будоражили фантазию Хёнджина. Он никогда не думал, что обладает настолько красочным воображением и что его возбуждает подобное. Опыта в таких переписках у него было не много, но все же правила игры он принял. Да и что им, собственно, оставалось, учитывая бешеный график работы. Только переписки и звонки по вечерам, пока рядом нет лишних ушей.       Что он чувствовал к Феликсу? Однозначно, влечение. Он дико хотел его. А еще, он хотел ему доверять. Он чувствовал его силу, чувствовал его спокойствие, которого Хёнджину явно не доставало в последнее время. Феликс не напирал, не ждал ничего в ответ. Он просто планомерно отвоевывал внимание Хёнджина, заполняя собой его мысли. Хёнджин начинал видеть в нем не только чертовски умного и амбициозного начальника, который был женат на своей работе, и не избалованного инфантильного богатея, который думал только о себе. Он увидел в нем заботливого альфу, который действительно переживал за его состояние, каждый день, как бы невзначай, интересовался его самочувствием. Это очень располагало. Очень. Даже о своих проблемах с гормонами Хёнджин почти не вспоминал, разве что когда глотал очередную таблетку подавителей.       День начался с подозрительного молчания телефона омеги. Никаких сообщений от Феликса, никаких звонков по работе. В звенящей тишине он добрался до офиса, не веря своему кратковременному счастью. Он порядком утомился за эти дни от обилия задач, и ему даже хотелось побыть в тишине. Плюхнувшись на свое место он заметил Феликса, который, нахмурившись, уже сидел за компьютером, усердно клацая по клавиатуре. Он, как и Хёнджин, был любитель прийти пораньше, пока никого еще нет, и поработать в одиночестве. Но обычно, завидев Хвана, он отрывался от своих занятий и вызывал его к себе на быстрое совещание. Но сегодня Тимз молчал.       На столе у Хёнджина стоял огромный букет белых роз, перевязанный белой лентой. И, кажется, он начал понимать причину этого утреннего бойкота. Омега вытащил записку, скрытую среди массивных белых бутонов. Ничего неожиданного – букет был от Уёна. Ли Феликс 08:32: Доброе утро. У нас закончился мятный чай? Я не нашел в чайной. И у тебя в ящике с чаем.

Хван Хёнджин 08:35:

Сейчас проверю в кладовой. У меня закончился. И лазить по чужим тумбочкам неприлично. Вдруг у меня там подарок для тебя припрятан. Испортил бы сюрприз.

Ли Феликс 08:35: Ты уверен, что для меня подарок? Можно поскорее?       Хёнджин наблюдал, как Феликс еще больше насупился и нахмурил свои густые брови. Взрослый дяденька-альфа приревновал к букету. Ну неужели открытку прочитал? Уён, конечно, тот еще подставщик.

Хван Хёнджин 8.36:

Ты что, прочитал открытку из цветов?:)

Ли Феликс 8:37: Ее отдельно вручили. Я не собирался читать вашу переписку с Уёном.

Хван Хёнджин 8:37:

Какая переписка? И с чего ты взял, что цветы для меня? Там не указан получатель. Может он с тобой встретиться мечтает?

Хёнджин взглянул на начальника. Тот сидел покачиваясь на своем кресле, не в силах сдержать улыбку. Он, прищурившись, наконец, посмотрел на Хенджина и продолжил строчить. Ли Феликс 8:38: А что, я еще ж ого-го! Может и правда мне цветы?

Хван Хёнджин 8:38:

Заранее не обольщайся. Завтра поедем и все разузнаем. И я тебя без боя не отдам, если что, так и знай.

      Хенджин поднялся, бросив беглый взгляд на Феликса, и направился в кладовую за чаем. Офис еще не ожил после ночи и его шаги эхом разносились по полупустым помещениям. Где-то в глубине опенспейса слышался размеренный шум пылесоса, значит уборщица была на месте и кладовая уже была открыта.       Хёнджин дернул ручку узкой серой двери и вошел в маленькую темную комнату со стеллажами вдоль стен и кучей нераспечатанных коробок с провизией и канцеляркой. Свет включать не стал, сразу потянулся к нужной полке — он наизусть помнил, где стояли запасы чая для босса. Схватив нужную коробочку, Хёнджин уже было собрался выбираться из тесного помещения, как вдруг его схватили чьи-то сильные руки и, развернув на 180 градусов, впечатали грудью в резко захлопнувшуюся дверь. В темноте щелкнула защелка замка, и только знакомый запах не дал сердцу выпрыгнуть из груди от страха.       — Попался, — шепот Феликса у самого уха заставил поёжится. — Я что, похож на кремень? Вы испытываете мою выдержку, ассистент Хван.       Он уткнулся Хёнджину в шею и жадно вдыхал, пока тот тщетно пытался выпутаться из крепких объятий. Зубы альфы впились в его плечо через рубашку, а между ног настойчиво протиснулось чужое колено, слегка надавливая на нежную плоть. Хёнджин издал протяжный стон.       — Феликс, через минут пятнадцать за дверью будет толпа народа…ммм…ты рискуешь, — Хёнджин уперся лбом в дверь и честно пытался не быть шумным, но проворные руки альфы были везде, сжимая и надавливая в самых нужных местах.       — Риск — мое второе имя, — хмыкнул Феликс, прижимая омегу к себе, обхватив его стройное тело. Хёнджин почувствовал уверенные поглаживающие движения руки альфы у себя в паху. Вот черт!       — Я не хочу заниматься сексом в кладовке! Если тебе норм, мне не норм, — дыхание сбивалось и складывать слова в предложения уже плохо получалось. Протест вышел довольно вялым, Феликс и не подумал останавливаться. Он стал настойчивей толкаться бедрами в его зад, побуждая отвечать на свои ласки и срывая с губ Хёнджина надрывные вздохи.       Возбуждение от настойчивых поцелуев и прикосновений скручивалось узлом внизу живота. Хёнджин сам не заметил, как начал покачивать бедрами в такт, прижимаясь сильнее. Он жаждал большего и сопротивляться этому чувству было бесполезно. Эти руки были всем, о чем он мечтал все эти дни.       Тесное темное помещение наполнялось феромонами и громкими звуками. Феликс дернул ремень Хёнджина, ловко расстегнул его и стащил брюки вниз, буквально упав к его ногам. «Хорошо, хотя бы кружевные трусы сегодня надел», — мелькнула в голове единственная внятная мысль.       — Успокойся. У нас не так много времени. Мммм...так хочу тебя вылизать, — промычал Феликс, зарываясь носом в кружевную ткань. — знал бы ты, как давно я хочу это сделать. Ты сейчас пахнешь моими любимыми шоколадными конфетами с мятной начинкой. Я тебя съем.       — Только давай без белья, оно дорогое. Мхм...И ты повторяешься, — Хёнджину пришлось зажать рот рукой, пока Феликс прикусывал его зад в самых нежных местах, попутно зубами стягивая трусы. Он обильно тёк от нарастающего возбуждения и нетерпения, и Феликс принялся жадно слизывать все до последней капли, сжимая ягодицы в ладонях и раздвигая их для лучшего доступа. Все тело сотрясалось в мелкой дрожи, когда горячий влажный язык проходился по коже и погружался в его нутро, расслабляя стенки. Что творил этот развращенный омега, как он позволил все это? Хёнджин был в полной прострации.       — Ты такой податливый, Хёнджин. И весь мой. Хочу чтобы все это знали.       — Все и узнают. От тебя будет разить мной на километр, умник… Ах…Не останавливайся, — Хёнджин буквально подпрыгнул от острых ощущений, завел руку за спину и прижал голову Феликса между своих половинок. А Феликсу два раза повторять не надо. Он подключил к стимуляции пальцы и практически сразу попал в нужное место, заставляя омегу выгибаться от удовольствия и нарастающего желания.       Альфа точно знал, что делает. Он не давал передышки. Его руки были везде. Хёнджин терялся в ощущениях. В ушах был белый шум, то ли от дикого возбуждения, то ли от приближающегося по коридору пылесоса. Он двигал бедрами навстречу альфе и жаждал большего. Одной рукой он облокотился на дверь и впивался в неё зубами, пытаясь заглушить рвущиеся стоны, а второй водил по напряженному возбуждённости члену. Он насаживался на пальцы и, ощущая их движение внутри, тонул в давно забытом удовольствии. Хёнджин чувствовал себя нужным, он чувствовал себя красивым и сексуальным, и буквально плавился в сильных руках.       Он сделал еще несколько поступательных движений, прокатываясь простатой прям по стимулирующим его пальцам, и, сильно зажав рот рукой, обильно излился на дверь. Ноги дрожали, дыхание сбилось, глаза, уже привыкшие к темноте комнаты, слипались. Волосы мокрыми прядями кое-где прилипли к лицу. Силы покинули его, и если бы не Феликс, он бы точно упал. Альфа развернул его лицом к себе и затянул в медленный влажный поцелуй, от которого Хёнджина накрыло лавиной заново разгорающегося желания. Его ресницы подрагивали при каждом касании чужих губ, по спине бегали мурашки после бурного оргазма.       — Феликс… Надо исправить этот бардак… Подожди, — он нехотя отпихнул альфу и нащупал на полке упаковку с бумажными полотенцами.       — Дай мне салфетку, — тихо проговорил Феликс. Хёнджин хихикнул так, чтобы Феликс не услышал. То, что альфа кончил без дополнительной стимуляции чрезвычайно его обрадовало. Не то, чтобы он не хотел помочь ему справиться с возбуждением, просто факт того, что для Феликса его собственная проблема отошла на второй план не мог не добавлять ему очков в глазах омеги. Хёнджин был важен Феликсу. — Подожди, я и тебя вытру. Мы немного залили твои брюки. И ты до сих пор стоишь с голым задом и возбуждаешь меня.       — Как будем выбираться? — делая вид, что не расслышал последнее предложение, Хёнджин подставлял зад под заботливые руки альфы. — Я явно выгляжу не айс. Мне бы в уборную.       — Давай я попробую отвлечь уборщицу, а ты проскочишь к туалетам. Только сначала проверь, нет ли кого в коридоре. Дай мне чай.       Феликс взял коробочку мятного чая, быстро чмокнул зацелованные губы Хёнджина, и выскользнул за дверь. А Хёнджин остался в кладовке один на один со своими мыслями. Адреналин от произошедшего еще не растворился в его крови и сердце бешено колотилось в груди, грозясь выпрыгнуть наружу. Он насильно заставлял себя успокоиться, делая глубокие вздохи, но воздуха в комнате не было и он просто продолжал вдыхать их с Феликсом феромоны, поддерживая непроходящее возбуждение. Что на них нашло? Ну нормально же общались…       Услышав гул голосов за дверью, Хёнджин аккуратно повернул ручку и высунул наружу нос. В коридоре никого не было. Между двумя рядами рабочих мест оупен спейса спиной к Хёнджину стояла милая женщина-уборщица, оперевшись о штангу пылесоса, а напротив нее, дико жестикулируя, распинался на какую-то животрепещущую тему Феликс. Что-то там рассказывал про важность работы в перчатках и бережном отношении к коже рук. Ну актер, достойный Оскара, конечно. Он краем глаза заметил, что Хёнджин показался из кладовки, и мотнул головой, указывая на путь к отступлению. Омега пулей выскочил из комнаты и полетел налево по коридору к уборным. А сзади уже доносился звук приезжающих один за другим лифтов, приносящих с собой сотрудников компании, спешащих на работу. Чуть было не попались.       Хёнджин готов был расцеловать проектировщиков офиса, ну и Феликса заодно, за то, что у них были душевые на случай, если кто-то посещает корпоративный фитнес. Он довольно быстро привел себя в порядок, смыл навязчивый запах бергамота, от которого ноги все ещё предательски подкашивались, почистил одежду и, как ни в чем не бывало, приступил к своим рабочим обязанностям.       Хотя работать, конечно, было очень тяжко после всего, что произошло. Он то и дело поглядывал на босса и прокручивал в голове свои ощущения от его прикосновений, поцелуев, его горячего тела. От этих воспоминаний он то и дело ерзал на своем стуле и ощущал накатывающие волны разгорающегося желания, пульсирующего где-то внизу живота. Утром они вместе должны были ехать в Пусан, и Хёнджин с трудом представлял себе, как он будет весь уикенд контролировать себя, чтобы не наброситься на Феликса прям на людях, не обращая внимания на правила приличия и субординацию.       Феликс весь день был очень занят, что, несомненно, несколько помогало омеге остыть. Альфа не писал в Тимз, не звонил и не подходил лишний раз со своими дурацкими просьбами, как будто специально давал возможность выдохнуть и переключиться. На работе они опять сильно задержались, так что в итоге Хван, уставший до чертиков, просто решил свалить по-тихому, чтобы собрать вещи в поездку и завалится, наконец, спать. Он издалека помахал Феликсу и помчался собирать чемодан.       Хоть они и ехали в Пусан на три дня, вещей омега приготовил как минимум на неделю. Желание выглядеть “на миллион” плотно засело в голове. Он не мог предполагать, как они проведут эти три дня, но произвести сногсшибающее впечатление на альфу очень захотелось.       Накидав в чемодан наряды на все случаи жизни, Хёнджин завис над ящиком с нижним бельём. Конечно, ездить по переговорам на перекладных было бы удобней в чем-то попроще. Но, как показала утренняя практика, с Феликсом надо быть всегда во всеоружии. Он прихватил несколько кружевных трусов из тонкой бесшовной ткани и еще комплект из черной тонкой сетки с кучей ремешков и шнурочков и чулками на поясе, который купил когда-то для особенного вечера, но так ни разу и не надел. То обстановки подходящей не было, то кандидатуры, для кого можно было так прихорашиваться. Один раз он просто наделал в этом белье кучу откровенных селфи, покрутился перед зеркалом, походил немного по квартире, убрал и больше не доставал.       Помедлив с минуту, он все же положил и этот откровенный наряд тоже. Ну чем черт не шутит? Вдруг звезды сойдутся как надо и будет настроение в нем пощеголять? Главное Феликса до сердечного приступа было не довести, не известно, как он на такие вещи реагирует.       Уже лежа в кровати и практически задремав, он услышал вибрацию телефона. Конечно же, без своей ежедневной порции пожеланий спокойной ночи и сладких снов сегодня спать его никто не отпустил бы. Он разлепил один глаз и прочитал сразу несколько сообщений. Биг Босс (22:35): Спишь? БигБосс (22:35): Я вот не сплю. Думаю о тебе. БигБосс(22:36) А ты о чем думаешь?       Хёнджин не хотел ничего отвечать. Вставать надо было рано, и чтобы быть в нормальном рабочем состоянии прям с самого утра, ему жизненно необходимо было выспаться. А если ответить, разговор затянется минимум на час. И пока он придумывал план отступления, прилетело еще одно сообщение. Феликс прислал фотку. Очень неожиданно, да.       Попыхтев и повозмущаясь про себя немного, Хёнджин открыл файл. Блять. Лучше бы спал. На экране крупным планом высветились пухлые приоткрытые губы Феликса, из уголка которых маняще выглядывал влажный язык. Для Хёнджина такого рода фото были намного сексуальней, чем вид оголенного тела или какие-нибудь дикпики, которыми была буквально завалена его личка в соцсетях. Чего он там не видел, в общем-то. При виде этих раскрасневшихся пухлых губ, по контуру которых изредка располагались аккуратные веснушки, при виде этого манящего языка, внизу живота приятно защекотало. В памяти яркими красками замаячил утренний случай в кладовке и проворный язык Феликса, доводящий до предела.

Вы(22:39):

А я сплю.

БигБосс(22:40): Тогда я тебя бужу. Просыпайся. Сейчас наберу.       Через секунду Феликс действительно стал настойчиво трезвонить. Варианта отмазаться не было вообще. Сон не был причиной не ответить на его звонок. И никогда не было. Обреченно вздохнув, Хёнджин поднял трубку.       — Хэй-хэй. Как ты? Понравился мой подарок?       — Боже, что за кринж, Феликс? Лучшие подарки — это бриллианты, вообще-то, — Хёнджин еле сдержался, чтоб не заржать.       — Фу, какой ты корыстный. Но тебе же понравилось? — низкий голос Феликса заставил омегу поежиться. Воображение красочно нарисовало ему пухлые губы Феликса, произносящие эти слова, и затем мягко обхватывающие мочку его уха.       — Понравилось. Мне нравятся такие фото. Ну ты и сам, наверное, догадался.       — Знаешь о чем я думал, когда делал это фото?       — О чем?       — О том, как мой язык идеально подходит для твоей дырки, Хёнджин. Мне совершенно не требуется прилагать усилия, чтобы довести тебя до исступления только лишь лаская языком. Твой вкус навсегда останется в моей памяти, и все, чего я хочу сейчас, это ощутить его вновь.       Мозг Хёнджина мгновенно поплыл. В висках пульсировало, лоб покрылся испариной. Он зажал ноги, но все равно почувствовал выступающую смазку. Что ты творишь, Феликс?!       — Феликс… я только из душа. Теперь мне снова придется туда идти.       — От моих слов ты течешь? Я хочу, чтобы ты почувствовал, как я жажду тебя. Закрой глаза, — бархатный шепот унес Хёнджина в мир фантазий и он подчинился. Его гормональный сбой повернул его жизнь совсем в другое русло. Было ощущение, что он весь как натянутая струна, все время возбужден и нуждается в разрядке.       — Погоди секунду, я возьму вибратор.       — Не смей. Закрой глаза, — тон Феликса за секунду стал холодным и властным. У Хёнджина промелькнула мысль, что будь он рядом, он бы точно отшлепал непослушного омежку. И его эта мысль чрезвычайно взбудоражила.       — Хорошо. Закрыл. Но теперь тебе придется попыхтеть.       — Что на тебе сейчас надето? — из динамика и правда послышалось тяжелое дыхание. Хёнджин живо представил, как вздымается накаченная грудь альфы, как с его приоткрытых губ слетают громкие вздохи. И причина этому накатывающему возбуждению альфы — он. Чертовски приятно.       — Шелковая пижама. Очень приятная к телу.       — Прикоснись к себе. Потрогай свой крепкий живот через эту холодящую кожу ткань. Моя горячая рука оглаживает твое стройное тело. Ты чувствуешь ее тепло. Ты чувствуешь, как она скользит выше к твоей груди. Пальцы случайно касаются сосков.       Хёнджин поставил телефон на громкую связь и стал вторить движениями словам Феликса. С закрытыми глазами все прикосновения к себе ощущались острее. Он провел руками по груди и сжал соски через шелковую ткань. С его губ сорвался тихий стон.       — Ммм, какой ты податливый. Как ты отзываешься на мои ласки. Я веду рукой выше, обхватываю твою шею. Она такая манящая и так вкусно пахнет. Твой запах сводит меня с ума, Хёнджин. Ты чувствуешь моё возбуждение? Мой член стоит только для тебя. Я безумно тебя хочу и хочу быть в тебе.       Хёнджин был готов выть. Он подцепил резинку пижамных штанов и проскользнул к паху. Обхватив член рукой, он стал медленно водить по его длине, размазывая предэякулят. Спереди текло, сзади тоже. Он жалел свою красивую черную атласную пижаму, но себя он жалел сильнее. Он хотел кончить, и постепенно голову заполоняла только эта мысль. Хёнджин разрешил бы Феликсу слизать все до последней капли, разрешил бы ему взять себя жестко сзади, без особых прелюдий. Он бы хотел, чтобы из него вытрахали всю его дурь и все гнетущие мысли. Жестко. Рвано. Не церемонясь. А ускоряющиеся на том конце телефона хриплые вздохи распаляли его еще сильнее.       — Феликс, вставь мне. Ааах....Я хочу почувствовать твой член в себе. Хочу твой узел... — омега завел вторую руку за спину и стал проталкивать сразу два пальца внутрь. Вход был уже совсем мягким. Он стал двигать рукой, проходясь по самому чувствительному месту. Картинка как он весь такой развязный скачет на члене Феликса, заставляя того стонать и метаться на кровати, стояла перед глазами и приближала разрядку. Вздохи становились громче, периодически срываясь на стоны. Из глаз буквально летели искры от разгоревшегося внутри пожара.       — Хёнджин, слушай мой голос. Это все ты, ты делаешь меня таким. Я в тебе. Я твой, хён. Ах! А ты мой… и я всегда буду рядом ублажать тебя. Ты так хочешь мой узел. И я дам его тебе…ммм… только тебе.       Хёнджин подмахивал бедрами, пытаясь протолкнуть пальцы глубже. Возбуждение скручивалось внизу живота. Он весь вспотел, волосы прилипли ко лбу. Он закусил нижнюю губу и стал одновременно толкать в себя пальцы и стимулировать член.       — Ах! Феликс… Я почти…ммм…       — Я тоже, Хёнджин. Я тоже.       Спустя пару минут активной стимуляции Хёнджин кончил себе в руку с протяжным чувственным стоном. Феликс на той стороне телефона излился следом, судя по сдавленному мычанию и последующему тяжелому дыханию в трубку. Хёнджин расплылся в блаженной улыбке. Сущий кайф. Глаза сами собой закрылись, помогая успокоиться и отдышаться. Тело потряхивало и дико захотелось спать.       — Я без ума от тебя, хён. Хёнджин хён. Буду звать тебя так. Я полностью в твоей власти. Звучит пиздец пафосно, но это правда так. Можешь делать со мной что хочешь.       — Хорошо, ловлю тебя на слове. Спокойной ночи, Феликс. Спасибо за приятный вечер.       — Сладких тебе снов, мой омега. Только мой. Я бы не дотерпел до окончания командировки. Жду не дождусь нашей встречи. Водитель заберет тебя в половине восьмого. Не проспи. Целую тебя.       После того, как они попрощались, Хёнджин еще долго не мог успокоить разбушевавшееся в груди чувство. Стоя под душем и перед тем как провалиться в сон, он продолжал удивляться смелости Феликса, его искренности в выражении чувств. Этот альфа в последнее время не переставал его удивлять. Он просто не оставлял шанса для отступления.       На следующий день водитель Феликса забрал Хёнджина и отвез на вокзал. Альфа уже ждал его на перроне, с улыбкой от уха до уха и букетом из трех огромных голубых гортензий. Что там за телепатическая связь у них была, или водитель слил ему информацию, но Хёнджин был одет в небесно-голубой брючный костюм и с подаренными гортензиями он себя ощущал как мировая кинозвезда, не меньше. На Феликсе же, как обычно, был какой-то шикарный дизайнерский костюм темно-синего цвета, с брюками в облипку и приталенным пиджаком. Все его мышцы вырисовывались на дорогой ткани. Хёнджин с трудом поборол желание потрогать его рельефные бицепсы и помять в руках его зад.       Они обменялись беглым поцелуем, когда водитель скрылся из виду, и заняли свои места в вагоне бизнес-класса. Дорога занимала всего два часа, и за это время они планировали позавтракать и немного поработать. Оставив свои вещи на местах, Феликс потащил Хёнджина в вагон-ресторан.       — Я очень голодный. Вчера ничего не успел поесть и очень много энергии потратил. Готов съесть слона, — посетовал Феликс, многозначительно улыбаясь. — Я буду английский завтрак и айс американо. А тебе что заказать?       — Я буду просто капучино и круассан. Я, наоборот, вчера так наелся, что сегодня о еде думать не могу. Хочется чего-то легкого…       Интересно, они теперь смогут нормально общаться или так и будут друг друга подкалывать и делать недвусмысленные намеки? Надо было как-то настроиться на рабочий лад.       Феликс отошел к бару, чтобы сделать заказ, а Хёнджин, пользуясь моментом, сидел и пялился на сочный зад альфы в обтягивающих брюках. Рядом никого не было, поэтому можно было не бояться быть замеченным. Его похотливые глаза блуждали по накаченным ногам вверх-вниз, буквально прожигая в альфе дыру и мысленно раздевая. Хёнджин бессознательно закусил губу, погружаясь в свои фантазии. Ему дико захотелось облизать эти мощные бедра, укусить, пометить и уткнуться носом Феликсу в пах. Возбуждение снова скрутилось внизу живота и он посчитал кощунством, не дать ему выплеснуться наружу. Тем более, когда объект вожделения находится совсем рядом.       Он дождался, когда Феликс вернется за столик, извинился и помчался в туалетную кабинку, благо у вагона бизнес-класса она была довольно просторная. Достав телефон, он дрожащими пальцами настрочил Феликсу смс. Хван Хёнджин (8:15): У меня огрооомная проблема. Нужна твоя помощь. Постучи три раза.