Отпусти и забудь (18+)

      — Хёнджин!       Вопль разъяренного альфы пронесся по офису как цунами, сметая все и всех на своем пути. Звук отскакивал от стеклянных стен и заставлял сотрудников компании прятаться за свои компьютерные мониторы, дрожа и опасливо перешептываясь. Их директор, Ли Феликс, двадцативосьмилетний владелец косметической компании Body and Sole, сидел за столом своего стеклянного кабинета, запустив пальцы в густую шевелюру, и, очевидно, впал в состояние близкое к панике, пытаясь разобраться с очередной нерешаемой проблемой. Он надеялся хоть как-то переключить свой гнев, с силой оттягивая светлые пряди, но это не помогало. Гипнотизируя отчеты и графики выполнения производственного плана, он слезно молил вселенную, чтобы этот рабочий день скорее закончился.       — Хёнджин! Да где тебя, мать твою, носит! — с нескрываемой ноткой жалости к себе завопил он снова.       Тактичный стук в дверь приостановил его попытки оторвать волосы от головы. Не дожидаясь ответной реакции, в помещение, до краев наполненное терпким запахом бергамота, как обычно учтиво улыбаясь, вплыл его ассистент. Ни один мускул на его лице не дрогнул при виде бьющегося в агонии начальника. Завидная выдержка.       — Директор Ли, я конечно понимаю, раз вы так кричите, то случился очередной апокалипсис, но это не повод так пугать людей. Менеджер Хан поперхнулся своим латте, услышав ваш вой, — спаситель стоял прочищая левое ухо, всем видом показывая, что орать Феликсу не следовало.       — Больше всего сейчас я хотел бы думать о здоровье твоего Джисона. В следующий раз бери с собой телефон, когда идешь сплетничать. Тебя не дозовешься! А я уже задолбался разгребать это дерьмо в одиночку, — еще секунду назад Феликс метал гром и молнии, но при виде своего ассистента пытался сменить гнев на милость. Устоять перед его привлекательностью и успокаивающей аурой было невозможно. Он исподлобья окинул взором стройную фигуру в темно-синем костюме-тройке, мысленно облизнулся на тонкую талию, выделенную приталенным кроем пиджака, и продолжил свой страдальческий монолог.       — Звонил Пак. Он отменяет сделку, его переманили конкуренты. Мы не получим новые отдушки. Это такая подстава, Хёнджин. Найти нового поставщика за такой короткий срок практически нереально! Я уже звонил нескольким старым партнерам, но у них нет слотов, чтобы вписать нас в график. Мы в огромной жопе, — тараторил Феликс, нервно теребя ручку. Он никогда еще не оказывался в такой беспросветной заднице. В голове бурлила злость вперемешку с растерянностью и паникой.       — Господин Ли, давайте не будем драматизировать. Когда для вас было что-либо невозможно? — мягко улыбаясь, ответил ассистент Хван. Он обошел стол начальника и пристроился к его креслу сзади. Легкий расслабляющий массаж плеч должен был помочь усмирить эту бурю.       Феликс устал как собака. Они готовили к выходу новую линейку косметики, приуроченную к весеннему цветению вишни, но все шло из рук вон плохо. То маркетологи налажали с буклетами, то редакторы пропустили какие-то дурацкие ошибки в описаниях продуктов, то срывались рекламные контракты с журналами, то поставщики компонентов пропадали вместе со своими обещаниями. Думать о чем-то кроме работы Феликс не мог. Он почти не спал, питался кое-как и периодически срывался на крик, когда случалась очередная накладка. Каждый раз Феликс обещал себе, что надо потерпеть и после запуска он поедет в отпуск, но каждый раз был готов бросить все к чертям и рвать когти прямо в ту же минуту. Вот так он устал.       Учитывая все эти факторы, эффект от массажа получился совсем противоположный. Феликс весь напрягся как воспаленный нерв. Какой к черту массаж, когда весь проект висит на волоске. Он приготовился продолжать тираду, но не успел опомниться, как запах мяты с лаймом ударил в нос. Вкусно.       Хёнджин слегка подался вперед к боссу, практически прижимаясь своей грудью к его правому плечу. Его феромоны проникли к рецепторам и довольно быстро утихомирили разъяренного зверя. Феликс не мог им противиться. Он стал оседать в своем большом кожаном кресле, прикрывая глаза и не сдерживая мечтательную улыбку.       — Ладно, я понял. Разговаривать и выслушивать меня сейчас ты не собираешься. Тогда сходи, купи мне шоколадных пончиков и сделай мятный чай. Нам предстоит долгий день. И без пончиков я вряд ли справлюсь. И без чая… И без тебя — пробубнил Ли себе под нос.       — Окей, шеф, — ухмыльнулся Хёнджин, и поплыл своей модельной походкой в сторону выхода, виляя упругими бедрами. Феликс посмотрел вслед удаляющемуся ассистенту и сделал еще один глубокий вдох. Определенно, без успокоительного запаха Хёнджина работать было бы куда более стрессово. Только благодаря Хвану на его макушке ещё не образовалась плешь.       Хван Хёнджин пришел работать в компанию Ли сразу после ее основания. Феликсу достался внушительный капитал после смерти дедушки, и он, студент последнего курса Университета Мельбурна, переехал в Корею и открыл дочернюю компанию на основе крупного косметического производства своего отца. Они стали выводить свою собственную косметическую марку сначала на корейский, а затем и на международный рынок и им жизненно был необходим переводчик. Хёнджина отловили хедхантеры как самого выдающегося студента Сеульского Национального университета и направили работать на молодого амбициозного директора, предлагая внушительный соцпакет, и зарплату как у переводчика с опытом. Ну и по совместительству Хёнджин стал ассистентом босса, помогал ему вести переговоры с важными партнерами и решать самые сложные дела, на которые у начальника не оставалось сил и времени. Да и такой чарующий спутник рядом всегда способствовал заключению успешных сделок и положительным исходам любых ситуаций.       Через пару недель работы Феликс с удивлением обнаружил, что он полдня пялился на Хёнджина через стеклянные стены своего кабинета. У Хвана была действительно крышесносная внешность. Непонятно, зачем он столько времени проучился на переводчика, когда мог спокойно пойти в модельный бизнес и ворочать миллионы на рекламных контрактах. Он был высоким, стройным и грациозным омегой, с черными как смоль волосами и темно-карими бархатными глазами. А уж про сочные пухлые губы и приятный мятный аромат Хёнджина Феликс трындел без умолку своим друзьям еще долгих несколько недель. Запах любимого мятного чая с ноткой цитруса уносил Феликса в детство и дарил ощущение умиротворения и тихого счастья. Этот чай всегда был тем секретным ингредиентом, без которого альфа не смог бы выживать и справляться с бесконечной нервотрепкой. А с приходом Хёнджина у него добавился еще один антистресс, от которого не приходилось потом сжигать калории в зале. Запах Хёнджина не требовал обязательного заедания шоколадными пончиками, в отличии от мятного чая.       Честно говоря, Феликс был готов наброситься на красивущего омегу со своими внезапно вспыхнувшими чувствами в первые же минуты знакомства, как только учуял природный аромат Хёнджина. Омега не оставлял шанса быть к нему хоть сколько-то равнодушным, но альфа вовремя выключил необузданную природу и включил голову — совсем ведь неуместно так сразу подкатывать яйца да еще и на рабочем месте. Сначала надо было познакомиться поближе, как положено, прощупать почву, а уже потом, через месяц-другой, попробовать сблизиться. А пока Феликс ждал, его бывшая девушка Юнха объявила, что беременна. Вот так и закончилась веселая разгульная жизнь и началась семейная. Под давлением родителей и собственных принципов Феликс женился на нелюбимой женщине и попал в плен обстоятельств. Все чувства и желания в отношении Хёнджина пришлось закопать очень глубоко и прекратить все поползновения в его сторону. Хотя отказать себе в ежедневном легком флирте со своим ассистентом он так и не смог. Времени на какие-то серьезные отношения после развода, логично случившегося после пары лет брака, Феликс не находил, а красивый омега был всегда под боком. Ну грех же не потешить свое эго и не поиграть в эту игру? Тем более Хван и сам был не против. ***       А Хван был свободен как ветер, какой смысл противиться? Ему не льстило внимание молодого босса — он прекрасно знал, насколько не обделен красотой и харизмой. Но его интересовали только карьерные достижения, поэтому он с самого начала относился к любого рода ухаживаниям скептически — чем бы дитя ни тешилось.       Хёнджин по примеру родителей хотел стать кем-то значимым в жизни и ничего, кроме работы, не воспринимал всерьёз. Поначалу, любые знаки внимания от Феликса предпочитал игнорировать, они очень отвлекали от цели. А когда они вдруг прекратились, видимо, по настоянию жены Феликса, Хёнджин просто ушел с головой в работу. Да так ушел, что очнулся в свои тридцать лет без семьи, в квартире с двумя кошками, подавителями на тумбочке и истерично-орущим начальником на другом конце телефона. Да, рабочий день часа три как закончился, а Феликс все не унимался. Он был из тех начальников, у которых все дела должны были быть сделаны еще вчера.       — Господин Ли, я уже пять раз позвонил госпоже Смит, они подтвердили отгрузку образцов в понедельник. Ну и что, что вариантов отдушек у них меньше, я без проблем смогу найти еще кого-то на неделе и мы добавим их в продукцию, если отдушек госпожи Смит будет недостаточно, — Хёнджин сохранял свой успокаивающий тон, пытаясь сгладить напряжение. Выходило не очень. Не придумали ещё телефоны, которые умели бы передавать запахи. А оставаться допоздна с начальником тет-а-тет и придумывать пути отступления из этой ситуации в пятницу вечером он не планировал.       — Хёнджин, ты правда не понимаешь?! Мы объявили запуск новой линейки в начале апреля. Сейчас уже март. Какого лешего у тебя с математикой? Посчитай оставшиеся дни. И хватит называть меня господин, мы не в офисе! Это бесит, — рявкнул Феликс в трубку.       — Вообще-то, я гуманитарий и мне не обязательно хорошо считать. Но если ты так переживаешь, я завтра же найду тебе кого-то еще. Хоть завтра и суббота. И мой День Рождения, — слова Феликса уязвили его самолюбие. Вот засранец. Хёнджин ненавидел, когда его считали недостаточно умным. В такие моменты коварный синдром отличника начинал давлеть над его трезвым рассудком. Ну и вести он себя начинал соответствующе — как обиженный школьник.       — И когда ты мне собирался об этом сообщить?! Я что, похож на экстрасенса? — Феликс, похоже, решил добить. В смысле? У него даже напоминалки в телефоне нет?       — Ну спасибо, господин директор. Очень неожиданно.Мы семь лет вместе работаем, ты не мог запомнить? Ну или в телефон забить?! — Хёнджин заметно расстроился и, не содержавшись, прикрикнул на босса. "И на кого только я тратил свои лучшие годы?" — промелькнуло у него в голове.       — Джинни, я сейчас весь в работе, кто-то должен мне говорить о таких вещах. Ты сам не мог заранее сказать? Напоминать о днях рождениях сотрудников входит в твои обязанности.       — Я и напомнил — сейчас! — выпалил Хван.       — Вот и прекрасно! — прорычал Феликс.       — Прекрасно! — напоследок прикрикнул омега и бросил трубку. Вообще он готов был ее бросить в прямом смысле слова куда-нибудь об стену напротив и непонятно, как сдержался. Мобильник в итоге просто полетел на пол. Если бы они сидели в кабинете, велика вероятность, что он бы швырнул телефон прямо в дурную забывчивую голову своего босса. Хёнджина в принципе тяжело было вывести из себя, он сам всегда был своеобразным медиатором, который обходил все острые углы в любых спорах и конфликтах. Роль старшего брата наложила свой отпечаток. В старшей школе он просто выработал дзен на любые конфликтные ситуации и был непробиваемым. Но когда дело касалось его умственных способностей, вот тут срабатывала красная тряпка для быка. Хёнджин и так в последнее время стал чувствительней реагировать на любые выпады в свой адрес, а тут еще и эти колкости. Усталость от работы накапливалась как снежный ком и терпение заканчивалось. Он же не робот, в конце концов.       Он и правда задумался, как он уже семь лет работал на этого черствого мужлана, который за все время не удосужился запомнить, когда у него День Рождения, который заставлял его работать по выходным и вот уже два года не торопился поднять ему зарплату. Чертов придурок. Сколько раз он срывал Хвану свидания, заставляя мчаться на переговоры с “очень важной шишкой” из Европы в пятницу вечером! Сколько раз Ли заставлял его заказывать цветы для каких-то проходящих через его постель омег!       Хёнджин, действительно, давно так не раздражался. Словно какая-то пелена спала с глаз, или он раздавил свои розовые очки, когда плюхался на кровать. Сейчас он был готов вскипеть и наделать глупостей. Ну или найти приключений на свою омежью жопку, чтоб хоть как-то отвлечься от работы и неадекватного начальства. Он откинулся на спинку кровати, перед этим грациозно подобрав с пола брошенный телефон, придавив при этом одну из кошек, и набрал единственный номер в списке быстрого вызова.       — Нинни, привет! Ты мне нужен. Приедешь? — протараторил Хёнджин в трубку, поглаживая и зацеловывая макушки своих любимых питомцев.       — Конечно, милый. Что-то стряслось? — Хван расслабленно выдохнул, услышав на том конце трубки родной голос.       — Я заебался. Если вкратце. Прости мне мой французский.       — Уже лечу. Вино есть? — по голосу Хёнджин понял, что собеседник улыбался своей самой довольной улыбкой. Видимо и у брата выдалась нелегкая неделька.       — Нет, в прошлый раз все выпили.       — Понял, принял. Встречай.       Чонин был любимым братом Хёнджина, и по первому зову он всегда был готов прилететь на подмогу. Раньше был готов. А теперь Чонин - замужний омега, у которого телефон стабильно на беззвучном или валяется в детских игрушках, каждая минута расписана кружками и секциями, а ещё очень требовательный муж–австралиец, которому нужен был круглосуточно полный холодильник еды и вечно всем довольная семья. Хвана это скудное общение очень расстраивало, хотя он и был счастлив за брата.       В радостном предвкушении скорой встречи он поставил телефон заряжаться, быстро принял душ, смывая весь накопленный за день негатив, снял косметику, надел свою любимую лавандовую пижамку в большой белый горох, и завалился смотреть дораму на лэптопе, ожидая приезда своего брата. Мысли уводили его куда-то на пляжи Таиланда — хотелось напиться коктейлей, пойти в какой-нибудь пляжный бар с живой музыкой, наплясаться вдоволь босиком, утопая в теплом песке, и забыть про эту работу, которая, приносила удовольствие, но не соответствовала первоначальным амбициям, про этого чертовски привлекательного, но совершенно не проницательного начальника и про родителей, которые все тридцать лет его жизни лучше него самого знали, что ему было нужно и как ему жить, и довлели своей идеальностью. ***       А на другом конце города Ли Феликс сидел на диване в полумраке гостиной, тупо уставившись на телефон. Он собирался выпить виски, крутил бокал в руке, но так и не делая глоток. Это что, Хван только что трубку бросил? Лицо Феликса имело выражение среднее между удивлением и злостью – до него медленно доходило , что произошло. Как этот омега вообще посмел такое вытворить?! Никому из сотрудников, да что уж там, никому из людей в принципе, не позволялось бросать трубку и прерывать беседу, когда директору Ли так было необходимо внимание и поддержка. Феликс пытался отогнать дурацкие мысли, но ничего не выходило. Едкое чувство обиды на ассистента уже поселилось у него в душе.       Что конкретно его расстроило он не понимал. То ли то, что ему не потакали в его трудоголизме и не хотели поддерживать его порыв работать в пятницу вечером, когда все нормальные люди выпивают и веселятся в барах после трудовой недели. То ли то, что Хван не стал выслушивать его стенания. То ли потому что он чувствовал, что накосячил, обидел человека, и не знал как это исправить. Он схватил телефон и уже почти стал заново набирать номер своего ассистента, чтобы все ему высказать, как вдруг внутренний голос, принадлежавший какому-то рассудительному альфе и говоривший с ним крайне редко, выбрал из списка контактов совершенно другого человека.       — Чанбин, привет! Ты мне нужен. Ты где?       — О, уже не ждал что ты позвонишь. Мы с Сынмином в клубе у Чана. Приедешь? — с нескрываемой радостью в голосе пробасил его лучший друг.       — Уже выхожу.       За семь лет это был второй раз, когда Хван так резко отбрил альфу. Первый раз был после откровенного подката в первый месяц знакомства. Тогда у Феликса близился гон, он был еще не обременен брачными узами, а расхаживающий по кабинету своими длинными ногами омега занимал все его мысли и заставлял член в штанах весело подпрыгивать в его присутствии и распространять альфий феромон на ближайшие сто километров. Поэтому он только и занимался тем, что целыми днями донимал Хвана постоянными телефонными звонками, на что тот единожды бросил трубку после часового монолога начальника, прикинувшись, что села батарейка. После того случая он никогда не позволял так себя вести с боссом. И тем более повышать голос. Никогда. Даже в плохом настроении, даже когда Ли бесконечное количество раз вызывал Хёнджина со свиданий, даже когда он заставлял его работать по выходным и забывал про его День Рождения.       Психолог из Феликса был, мягко говоря, хреновый, поэтому уловить причину своего расстройства и такого хамского поведения Хёнджина ему не удалось даже после получасовых раздумий. Вся надежда была на его друзей Чанбина и Сынмина, которые работали семейными психологами и вот уже восемь лет души друг в друге не чаяли. Феликс отставил тумблер с виски на журнальный столик, быстро привел себя в порядок и помчался в клуб к друзьям, выплеснуть свое негодование и обиду на ассистента.