LUST

“Самая изощренная хитрость

дьявола состоит в том,

чтобы уверить вас,

что его не существует.”

Поверив в это, не забудьте обернуться, ведь он всегда стоит за вашей спиной»

Вот тут и начинается самое интересное. Хенджин включил песню. Он был настроен на что то будоражащее, что то, от чего он не смог бы отвести взгляда. Предвкушение было сильнейшим, ведь один взгляд на Ли, заставлял его тело пылать. Иногда Хвану казалось что он ангел, спустившийся с небес, чтобы покарать его за всего грехи. И Хенджин сам бы опустился перед ним на колени, ожидая часа расплаты. От рук такого ангела и умереть не страшно. Но ангел ли Феликс? Ли был таким же грешным, таким же грязным и бесчеловечным. Разве ангелы вонзают ножи в чужие спины? Разве ангелы носят в себе такие смертные грехи как похоть и гордыня? Ангел представший перед брюнетом, был таким же грешным как и он сам. От этого и хотелось завладеть этим божественным посланником еще сильнее. Иногда ему казалось, что Феликс мог проникать в его голову, ведь каждый раз как он его видел, в нем будто что то переключалось. Ненависть сменялась желанием. Желанием присвоить, подчинить, укротить. В нем развивался внутренний конфликт. Одна сторона молила «Прикоснись.Забери.Спрячь.Усмири.Твое.Твое.Твое».А другая убеждала, кричала «Сломай.Отомсти.Уничтожь». Блондин, осторожно встал на платформу с шестом, когда медленная мелодия разлилась по всей комнате. Он грациозно провел ладошкой по своему телу, погружаясь в этот танец с головой. Единственным принципом Ли было: получать удовольствие от того, что делаешь. И он собирался сделать все для того, чтобы получить его. Его рука плавно проскользила от самой шеи, до груди, оголенного пресса и спустилась к низу живота, резко останавливаясь там. Он смотрел на парня напротив, игриво улыбаясь и хватаясь второй рукой за шест. Не стесняясь даже этих коротких шорт, Феликс медленно обошел шест, демонстрируя себя со всех сторон. Он прекрасно чувствовал этот голодный взгляд, что прожигал его насквозь. Знал что играет и хотел надавить сильнее, хотел видеть восхищение в чужих глазах. Хван расстегнул несколько пуговиц, чувствуя как воротник неприятно душит. Становилось жарко. Хотелось скинуть с себя всю одежду и помочь снять ее остатки блондину. Его хотелось рассмотреть поближе как какое то произведение искусства, что много лет, стояло в музее под стеклянным навесом. Ли не подвел его ожидания. Нет, не так, он их превзошел. Блондин медленно опустился на колени, плавно изгибаясь, демонстрируя всего себя. Он трогал себя везде, будто специально дразнил старшего. Знал как тот хочет, чувствовал чужое возбуждение, витающее в воздухе. Иногда были и резкие движения в такт музыки, что разбавляли танец. От этого все его телодвижения выглядели еще более эффектно. Феликс наконец поднялся с колен и неожиданно обхватил руками шест, после чего закрепился на нем и ногами. Его руки медленно отпустили опору и он буквально держался на шесте одними ногами, выгибая спину все сильнее. Как он делал это? Такие изящные худые руки так крепко держались за металлическую опору. Каждое движение, заставляло чужое тело покрываться холодной дрожью. Лицо блондина не выдавало ничего кроме безумия, похоти и страсти. Он закатывал глаза, грациозно извиваясь на специальном инструменте. Хенджину казалось, что ему удалось лицезреть восьмое чудо света. Что - то необыкновенное, неземное, нереальное. Дышать становилось тяжелее, будто весь воздух вытеснила страсть чужих движений. Хочется дотронуться, приласкать, будто Феликс и есть воздух, до которого никак не добраться, а без него - не жить, задохнуться. Песня подходила к концу и в завершающем движении, блондин опустился на пол, полностью ложась на спину и протягивая руку вверх. Словно падший ангел, тянущийся к небу. Это было похоже на театральную сценку, в которой главный герой был изгнан из рая. Танец закончился как и музыка. Младший тяжело дышал от усталости, прикрывая глаза. В комнате повисла минутна тишина. – Надеюсь, король по достоинству оценил мои старания, – усмехнулся Феликс, приведя дыхание в норму. – Оценил. Младший наконец открыл глаза, вставая с возвышения и подходя к брюнету, что выглядел так, будто сейчас растерзает. Ключицы красиво выглядывали из под чужой рубашки, ноги широко расставлены, а взгляд затуманен. Он добился чего хотел, у него получилось заставить этого дьявола сгорать от желания. – Теперь, я удостоился чести служить вам, ваше величество? – наигранно произнес блондин, делая плавный поклон. Ему нравилось играть со старшим, нравилось выводить из себя и издеваться. – Сядь, – холодно, так холодно что по телу блондина пробежали мурашки. Это была не просьба, это был приказ. Ослушаться было нельзя, это грозило неминуемой казнью. – На колени. По всему телу пробежали мурашки. Ему не было страшно, хотя любой другой давно бы бежал со всех ног. Такому Хенджину хотелось подчиняться. Почему то Феликс верил, что ему не сделают больно. Наивный. Он еще ни с кем так себя не чувствовал. Не чувствовал такую силу и мощь в одном человеке. Ему никогда еще так сильно не хотелось быть под чьей то властью. Хенджин внушал чувство дикого страха не меньше, чем чувство полной безопасности. Ему нравилось в нем то, что он готов убить за свое. Готов растерзать любого, кто был против него и защитить того, кого любит любой ценой. Ли не знал, что его заставило это сделать, но он медленно опустился на колени, прямо перед разведенными ногами. Хван неотрывно смотрел в чужие глаза, без единой эмоции. От этого взгляда у Феликса кровь в жилах стыла. Он находился в очень неприличной позе, но ему безумно нравилось это устрашающее предвкушение. Может он сошел с ума? Или этот необычайной красоты дьявол что то с ним сделал? Хенджин довольно усмехнулся, нагибаясь и приближаясь к чужому лицу. От этой ухмылки становилось не по себе, но тело будто онемело. Блондин не смел двинуться с места. – Какой послушный, – прошептал в самые губы, заставляя чужое тело вздрогнуть. Ли опустил взгляд на чужие губы, борясь с желанием поцеловать. Хенджин взял Феликса за подбородок и грубо приподнял заставляя его поднять взгляд. – В глаза, – строго отрезал брюнет. И он слушался. Слушался, не смея опускать взгляд ниже. Эти ледяные глаза. Такие красивые. Ему казалось что он видит свою погибель в этих черных очах и ему не страшно. Он был готов самостоятельно пойти на верную смерть, подаренную королем. Пальцы брюнета горели от одного прикосновения к этому ангелу и ему хотелось больше. Блять.. Что ты со мной делаешь, Ли Феликс? Он медленно спустил руку к чужой шее, слегка оттягивая ошейник. Ли замер, боясь пошевелиться. Брюнет нагнулся сильнее, проводя носом по чужой шее и медленно вдыхая этот сладкий запах. – Хенджин.. – тяжело вздохнул. Ответа не последовало, зато последовало действие. Он осторожно прикоснулся губами к молочной коже, прикусывая ее и вырывая хриплый стон с чужих губ. – Мне больно, – тихо подрагивая произнес блондин. – Терпи, — его что совсем не волнует то, что происходит с младшим? Еще один укус, заставивший второго зажмуриться и покорно терпеть. На его шее уже красовалась красно-фиолетовая метка. – Хороший мальчик, – похвалил брюнет и медленно провел языком по собственным укусам, зализывая и стирая всю боль. – Ах.. – внизу живота приятно тянуло, а на атласных шортах показалось маленькое мокрое пятнышко. Ли позорно испачкал их собственной смазкой. Член уже был твердым и изнывал от дикого возбуждения. – Принцесса, – томно прошептал старший, запуская одну руку в блондинистые волосы, резко оттягивая их назад, и открывая себе больше пространства на чужой шее – Если бы ты только знал, что я хочу с тобой сделать. – Сделай, – жалобно проскулил. – Что сделать? – игрался брюнет. – Все что хочешь.. – Иди сюда, – приказал, заставляя младшего подняться и оседлать его крепкие бедра. Блондин, завороженно смотрел, собираясь положить свою ладонь на чужой пресс, но его запястье резко перехватили. Феликсу казалось что его погрузили в транс, он не видел ничего, кроме этих пугающих и таких манящих глаз. – Я не давал разрешения, – строго. Феликс, удивленно взглянул на него, не понимая почему. – Но.. – брюнет не дал ему договорить, резко меняя их местами и укладывая младшего на диван. Брюнет навис сверху, крепко сжимая чужие руки над головой, одной своей. – Без но, – коротко и понятно. – Хорошо, – согласился, но почему то было неприятно. Это его новая игра? Хорошо, если он так хочет, я сделаю. Хенджину были противны прикосновения человека, который пытался испортить ему жизнь. Но прикоснуться к нему хотелось до безумия. Брюнет дышал буквально в чужие губы. Сердце блондина билось невыносимо быстро и порой ему казалось что оно сейчас остановится. Желание поцеловать эти пухлые губы затуманило разум. Хотелось вновь ощутить их вкус, попробовать. Дать себе еще раз пережить эти ощущения. Его губы как наркотик и сейчас у Феликса ломка. Он не сдержался поддаваясь вперед, но брюнет отодвинулся. – Что не так, Ли Ёнбок? – усмехнулся старший, наклоняясь к чужому уху и толкаясь бедрами прямо в чужое возбуждение, создавая трение. Феликс издал свой первый протяжный стон, чувствуя как чужой член трется об его собственный через эту ненавистную ткань одежды. Еще один толчок, за которым последовал и еще один стон. Блондин прикрыл глаза, не понимая почему Хенджин играет с ним, но он был готов покорно ждать как щенок. Старший тяжело дышал, покрывая чужую шею грубыми укусами, и толкаясь с новой силой. Тело блондина горело, от смущения, страсти, желания. Его глаза были закрыты от дикого возбуждения. Он открыл глаза, когда почувствовал крепкую руку на своем возбуждении, на лице напротив была безумно холодная ухмылка. – Какой же ты наивный, Ли Ёнбок, – сердце пропустило удар. Он непонимающе смотрел на брюнета – Ты так быстро намок, – он приблизился к чужому уху – Думаешь мне будет интересно трахать такую шлюху еще раз? Я сделал это раз, лишь потому что мне было скучно, но ты был таким безнадежным, принцесса – он отодвинулся, заглядывая в чужие глаза, в которых перемешалось непонимание, обида, страх и.. боль? – Ты лишь кукла, с которой я немного поиграл. Меня даже забавляет то, как легко ты готов лечь под меня. Многим ты так просто даешь? – тишина – Такой маленький, хрупкий и невероятно глупый Феликс оказался такой грязной и мерзкой шлюхой, – он осторожно заправил прядь светлых волос за ухо второму, на что Ли отвернулся, больше не смотря в эти глаза – Теперь ты принадлежишь мне ближайшие 3 месяца, принцесса, а если посмеешь исчезнуть и прогуливать рабочие дни, тебе придется заплатить такую большую сумму, которая тебе даже во снах не снилась. Договор ты уже подписал. Ну а если вдруг деньги тебя не волнуют.. как там поживает Хан? Может мне его навестить? В этот момент что то треснуло. Не выдержало. Сломалось. Кажется это была вера Феликса в Хенджина. Или его чертово сердце. Хенджин встал с дивана, поправляя свою рубашку. – Завтра твой первый рабочий день. Начало в 22:00. Учти, я не люблю когда опаздывают. Дверь захлопнулась. Он ушел. Феликс лежал на том же месте, все также неподвижно. За что? Он не мог пошевелиться. Почему он так сильно верил в то, что ему не сделают больно? Почему так верил в Хенджина? Или он просто разглядел прекрасного принца в этом жестоком человеке? Его не брал никто силой, не насиловал, но он чувствовал себя ужасно грязным. Грязной и беспомощной куклой, которую выкинули на улицу. Он приподнялся, обхватив руками свои коленки, что были прижаты к груди. Почему? Он ведь не был таким.. Что случилось? А точно ли он не был таким с самого начала? Или Феликс просто придумал себе тот образ Хенджина, который хотел видеть. Одинокая слеза скатилась с лица. Больно все же было и сердцу. *** Хенджин зашел в свой кабинет, запирая дверь. Видеть никого больше не хотелось. Он сделал все правильно, ведь так? Феликс хотел вонзить нож в его спину, а он просто отомстил. Тогда почему сука так противно от самого себя? Он ведь делал так и раньше, мстил людям и за менее тяжелые проступки. Так что не так в этот раз? Внутри бушевала злость, досада, отвращение к самому себе и желание вернуться к ангелу, в чьих глазах он увидел пустоту, обиду и блеск, от подступающих слез. Хотелось прижать его к себе и сказать что это все была глупая шутка. Блять, да какого хуя так мерзко? Он стоял у зеркала, видя в нем лишь ужасного человека, что был готов на все ради мести? Чем он отличается от Феликса, если готов пойти на ужасное, ради собственного удовольствия? Ничем. Злость на самого себя возрастала с каждой секундой. Он будто чувствовал чужую боль. Боль того, кто сейчас был совсем недалеко. Ему казалось, что он слышит как чужие слезы разбиваются о холодный кафель, хотя это физически невозможно. Удар. Разбилось в дребезги. Он не мог контролировать тот порыв агрессии и ненависти. Хотелось крушить все вокруг, рвать и метать, лишь бы забыть об этой ситуации, выбить все эти мысли из собственной головы. Хотелось сменить этот разбитый вид блондина, что маячил перед глазами на что то другое. На его веснушки? Танец? Игривость? Хенджин мог бы стоять так еще долго, но его будто отрезвила неприятная боль в руке. Только сейчас он понял, что удар был не плодом его больной фантазии. Зеркало в дребезги рассыпалось, а по руке текла алая кровь, которую он почти и не чувствовал. – Черт.. Он опустился на свое кресло, не чувствуя боли. Я ненавижу тебя, Ли Феликс. Ложь.