Серебряный мальчик

Pov Эва Весьма приличный ресторан с виду. Окна в пол, дорогая отделка, уютные столики, много зелени и света, вежливый персонал. Столик я не заказывала, но девочка-администратор все же находит для меня свободное место, провожает до уютного закутка в углу и подает меню. Заказываю кофе и десерт. С удовольствием замечаю, что никому и в голову здесь не приходит бросать косые взгляды на мой внешний вид. Обвожу глазами зал. Посетители мило беседуют, не обращая внимания на посторонних, сотрудники прекрасно справляются с обслуживанием, а я тем временем могу спокойно и внимательно оценить обстановку и фронт будущих работ. Все-таки ресторан привычнее: их мне доводилось посетить немалое количество. Разобраться с клубом будет труднее — в подобных заведениях я не бывала ни разу, даже несмотря на то, что свое освобождение из вынужденного заточения я организовала почти полгода назад. — Спасибо. — Киваю официанту, который подает мне кофе и кусочек французского пирога. — Что-то еще? — Сдержанно улыбается он. — Нет, благодарю. Когда паренек удаляется, я достаю чистый блокнот и делаю пометочку: «прикасается к верхней трети стаканов руками, выходят в туалет в рабочем фартуке, забывают принести столовые приборы». М-да, будет над чем поработать. Оглядываюсь в сторону холла. Просторное помещение, куда попадаешь, едва входишь в ресторан, и где тебя встречает администратор. Разочарованно качаю головой: двое качков-охранников, напряжённых в строгие костюмы с бейджиками, фоткают друг друга на мобильные телефоны, позируя, словно модные фифочки. Или они тупые, или думают, что никто их сейчас не видит. Делаю пометку: «охранники — дебилы». Надо будет обновить штат. Мелкими глотками пью кофе и почти наслаждаюсь царящей здесь атмосферой. Здесь я почти своя. Никому и в голову не придет подумать, какой ценой я купила себе эту новую жизнь. Документы! Осознание того, что папка с бумагами, которые прислал Серый, осталась в багажнике байка, приходит внезапно, но очень вовремя. Хорошо, что не успела заявиться к управляющему без документов, доказывающих мое право владения половиной доли в обоих заведениях. Встаю, бросаю пару купюр на столик и торопливо направляюсь к выходу. Охранники в холле продолжают свою фотосессию. Толкаю стеклянную дверь и оказываюсь на залитой солнцем улице. Надо же, солнце решило разыграться, а я уже думала, что в этом городе не будет нынче лета. Так, где я оставила свой байк? Оглядываюсь. Кажется, там. Прохожу с два десятка метров прежде, чем замечаю, что окружённый с двух сторон дорогими тачками мотоцикл беспомощно лежит на боку. — Не поняла… Подбегаю и с пару секунд в неодумении разглядываю распластанного на асфальте железного коня. Какого чёрта?! Кто это сделал?! Подхожу ближе. Эй, кто его уронил? Не знаю, с какой стороны подступиться. В такой ситуации мне бывать ещё не приходилось. Берусь за руль двумя руками, тяну на себя. — Ы-ы-ы… Не поддается. Огромная махина даже не двигается. Пробую ещё. Тяну, дергаю изо всех сил, краснею, потею, рычу. Результат нулевой. Может, кто парковался, задел его, и байк повалился на бок? Ну, и дела… Вроде центр города, а какой беспредел! — Помощь нужна? Этот хриплый, мужской голос заставляет меня подскочить на месте. Я ещё не обернулась, но ощущение подкрадывается уже какое-то нехорошее. Неужели, я знаю его? — Что? — Хмуро поворачиваюсь. И в лицо мне бьёт не солнце, а его прищуренный взгляд. Рассерженный, суровый, хмурый, словно по моей вине в его жизни что-то идёт не так. Модные голубые джинсы, рубашка с закатанными до локтей рукавами, не способная скрыть налитых бледных, крепких мышц, сильные руки скрещены за спиной. Блондин разъярен, и смотрит на меня так, будто ждёт каких-то извинений. — А, это ты… — выпрямляюсь я. И сглатываю. Потому что узнала его. А он продолжает буравить меня светлым взглядом. И эти глаза… серо-голубые, почти синие и прозрачные, холодные. Я запомнила их тёмными, почти дьявольскими, но сегодня они как волны океана, такие же глубокие и безжалостные — обжигают своим льдом. — Я. — Кивает он и резко улыбается. Только улыбка его отчего-то больше похожа на звериный оскал. — Не это потеряла? Он достает что-то из-за спины и швыряет мне под ноги. — Что это? — Хочу сказать я, но не успеваю издать ни звука. К моим ногам, звеня об асфальт, падает железка. Моментально догадываюсь, что это, и внутри рождается буря негодования. — Так это ты, придурок белобрысый, скрутил мне подножку? — Восклицаю. И не лень же ему было? Копаться, откручивать, ронять мой байк! Он что, следил за мной? Все ради такой никчемной мести? — На мотик насосала, а поднять ума не хватает, да? — С насмешкой говорит он. Достает сигарету и прикуривает. — Такой жлоб вымахал, а ума хватает только на мелкие пакости? — Парирую я, поднимая с асфальта подножку. — Или, идиот прикручивай на место! Он закатывает глаза и смеется. Вот гад! Ничтожество! — Это тебе за твои понты! — Улыбается блондин, обнажая ровные, острые белые зубы. Я смотрю в его лицо и до боли прикусываю губу. Породистый, грубый кобель! Ухмыляется ехидно, выдыхает дым в мою сторону. А лицо-то какое! Самодовольное. С правильными, красивыми чертами но также грубоватыми, без изъянов. Точно кто-то его короткими штрихами рисовал, добиваясь полной безупречности. Как бы приятно было дать ещё раз с размаху по этой наглой роже! Ммм… Но парень, ловким движением швырнув мне под ноги недокуренную сигарету, разворачивается и… уходит. А я остаюсь, хватая ртом воздух и сотрясаясь от подобного хамства. Вот козёл! Попадись мне ещё только! Я тебя… Альбинос недоношенный. Подлетаю к мотоциклу, прихватываю его слева за руль, а правой рукой за корпус. — Ы-ы-ы! — Тяну, но моих сил недостаточно. Honda приподнимается, а затем с глухим стуком падает обратно. Я рычу: — Аррргггх! Вот же упырь! Нажимаю на кнопочку, откидываю сидуху, достаю папку с документами, закрываю потайное отделение обратно. Выпрямляюсь, откидываю волосы назад и сдуваю оставшиеся на лице пряди. «Ну, держитесь там все!» Сунув папку подмышку, решительно направляюсь к входу в ресторан. — Здорово, мужики! Придерживаю дверь, ожидая, пока охранники заметят меня. — Здрасьте. — Отзывается один, пряча телефон в карман. Другой просто кивает и напускает на себя серьезности, одновременно увеличиваясь в размерах, как обычно это делают качки, напрягая свои мускулы. — Не хотите помочь даме? — А что случилось? — Что нужно сделать? — Идем. — Показываю я на выход, открывая дверь шире. Они переглядываются. — Не-а, — говорит первый, — мы на службе, нам туда нельзя. — Пошли, я сказала. — Мое терпение на исходе. — Вы тут, дамочка, не буяньте. — Ласково говорит второй. — Так. Все ясно. — Я отпускаю дверь и вхожу внутрь. Достаю папку с бумагами, нахожу нужную страницу и предъявляю им. — Читать умеем? — Ага. — Тогда читаем. — И сую им под нос. — И побыстрее. Двое здоровенные гориллы в костюмах долго пялятся в строчки документа. — Ну, что? Врубаетесь? — Не-а. — Одновременно говорят они. — Блин, двое из ларца! Да как так-то? — Я поворачиваю бумагу к себе, опасаясь, что показала не ту, но с документом все в порядке. Чёрным по белому. — Здесь сказано, что я совладелица этого заведения. Ясно? — Ага. — Киваю дружно. — Как зовут? — Спрашиваю, оглядываю обоих снизу вверх. — Вадик. — Говорит тот, что невысокий и темненький. — Никита. — Отзывается второй, что повыше и выкрашен в блондина. — Так вот. Вадик-Никита, с этого момента вы — мои подчинённые, андестенд? А я, — показываю на себя пальцем, — Я — ваш начальник. Понятно? — Ага. — Медленно кивают они. И переглядываются. — И если не хотите вылететь с работы, то быстро подорвались и пошли за мной! — Ага. Идиоты… Выхожу на улицу и показываю на свой байк. — Поднимите мой мотоцикл. Охранники подрываются, подбегают и поднимают Honda с земли, точно пушинку. — Умнички. — Улыбаюсь я. — А теперь, Вадик-Никита, видите подножку? Её нужно прикрутить на место. Вот сюда. Блондин поднимает подножку и пытается приладить. Не выходит. — Здесь должен быть болт. — Говорит он. — Хм. — Я оглядываю асфальт, но не нахожу ничего подобного. — Чёрт! Ладно. Будете сторожить байк, пока я не выйду, ясно? — Ага. — Не отпускать! И размахивая папкой, как знаменем, возвращаюсь в здание ресторана.