Мадам Агрест

Париж — город любви, моды и лучшее место для жизни! Именно так думает любой турист, приехавший в этот город. Но, на странное удивление, его может встретить нищета и попрошайки, слоняющиеся в бедных округах. Отчего все и бегут из Парижа. Но не те, кто родился здесь, впитал в себя все корни буржуазии и стал частью дорогих районов. Те, кто смогли пробиться через ужасные условия, ограничения в жизни, наставления от родителей и угрозы с насмешками от одноклассников. Заполучая важную роль на вершине пирамиды интеллигенции. Завладевая долей лучшего модного дома и золотым кольцом с прилежностью к его фамилии. Машина Е-класса аккурат встает напротив входа в бизнес-центр. Высокое зеркальное здание с одной стороны освещает улицу, а с другой покрывает остальные улочки пятнадцатого округа тенью. Настолько оно величественно. Быть честными, не один год понадобился, чтобы придумать архитектуру, а после возвести её. Не с единого человека начался зеркальный проект по воплощению эскизов с бумаги на роскошные ткани. Лишь спустя несколько поколений владельцы перерезали красную ленту, открывшую новую жизнь для всех сотрудников. — Мы на месте, мадам Агрест, — водитель окликивает девушку, сидящую на заднем кресле автомобиля. — Благодарю, Тейлор, — Маринетт бегло бросает взгляд в зеркальце, проверяя сохранность красной помады. — Заберешь меня по звонку, как обычно, — водитель кивает, а после выходит из машины. Через несколько секунд пассажирская дверь открывается, выпуская молодую статусную красотку. Теперь, благодаря полученным связям, за ней бегало каждое издательство, каждый журналист, лишь бы только получить несколько слов ценной информации о личной жизни. А ведь раньше она могла об этом лишь мечтать. Прикрыв клатчем зону декольте, Агрест ступает носками туфель на асфальт. Спина тут же выпрямляется, словно натянутая тетива. Первое правило авторитетного человека — вести себя на людях так, чтобы никто не мог придраться к твоему внешнему виду, внешности и твоему положению в обществе. Возомнила себя «мадам», будь добра не снимать обручальное кольцо с безымянного пальца. Тейлор кивнул головой, провожая взглядом стройную фигуру. Кажется, он выбил лотерейный билет, когда однажды поздно ночью встретил ужасно пьяного парня рядом с Лувром. Тот еле держался на ногах, обнимая за плечи своего друга. Те так увлеклись, отмечая выпускной, что вовсе отреклись от общей компании. После того, как Тейлор развез их обоих по домам, неожиданно на следующее утро он получил звонок с неизвестного номера, а когда поднял трубку, узнал голос парнишки. Тот, не задумываясь о согласии водителя, предложил ему должность своего помощника. Личного шофера. Ну а Тейлор, не будь глупцом, согласился. Кто же знал, что он станет работать на одну из крупных компаний Франции? Каблуки звонко отстукивают от светлой плитки, мощено выложенной на тротуаре. Стройные ноги приковывают к себе красотой, а красное платье, едва доходящее до коленей, выглядящее не вычурно, не вульгарно, лишь привлекает взгляд. Локоны темным водопадом спадают до лопаток. Красивую фигурку украшает лишь обручальное кольцо. Белое золото с россыпью бриллиантов. Никто не знал, что это было лишь помолвочное кольцо. Обручальное выглядело так, словно её супруг выкупил его на какой-нибудь выставке в древнем музее драгоценных камней. Стеклянные двери автоматически распахиваются, охранник и весь рабочий персонал вдруг резко склоняют головы, завидев хозяйку. Это было особенной чертой четы Агрест. Они требовали к себе особенного уважения от прислуживающих им людей. Кажется, они что-то готовили к её приезду. Двое девушек с ресепшена начали первыми. Они вышли в центр образовавшегося полукруга, протягивая хозяйке компании небольшой конверт. — Мадам Агрест, с днем рождения! Мы очень рады, что вы стали неотъемлемой частью нашего коллектива. Вы сделали его не только лучше, но и прекраснее. Прошу, оставайтесь всегда такой же сильной и обворожительной. Это небольшой подарок от нашей компании с первого этажа, — молодая девчушка протянула крафтовый конверт с ленточкой. — Остальные подарки, присланные на этот адрес, уже лежат в вашем офисе. — Благодарю, — ей пришлось сильно постараться, чтобы натянуть на себя счастливую улыбку. Да кто она вообще такая без этой красивой маски? — Продолжайте работать. Маринетт запихивает тонкий конвертик в клатч, а взамен ему достает пропуск-карточку. Приложив его к турникету, она быстро прошмыгивает в рабочий лифт, находящийся в самом конце коридора. Тот прямиком довозил всегда до административного этажа. Там, где находился кабинет её и любимого супруга. Оказавшись в щемящей тишине, Агрест выдыхает, а после закусывает губу. Всё изменила навечно та случайная встреча. Их такие разные судьбы не должны были пересечься, сделать друг другу больно. Но ведь влюблённых не судят, так ведь? Пальцы левой руки тянутся к безымянному пальцу правой. Едва потянув за края ювелирного украшения, кольцо поддалось, мягко сползая. Маринетт сжимает в ладони оберег, тот, что шутливо назвал её супруг «противоугонкой». Было бы от кого угонять. Цифры на табло приближаются к нужному этажу. Там, в её кабинете, в её обители, никто не побеспокоит по пустякам. Не стоит бояться левых глаз, разносящих сплетни, словно мусор, из угла в угол. Кольцо прячется в маленьком потайном карманчике клатча ровно в тот момент, когда дверцы скоростного лифта распахиваются, выпуская хозяйку в тихий холл. Здесь не было снующего персонала. Все остались на пару десятков этажей ниже. Единственным, кому был разрешен доступ на этаж, — главному дизайнеру и помощникам, таким как секретарши. Агрест много раз благодарит себя, что сделала отдельный вход, чтобы лишний раз не пересекаться с любопытными глазами девчонки, пришедшей к ней когда-то на практику документоведения. Та, бесспорно, выполняла свою работу качественно, но порой была слишком навязчива. Щеколда опустилась в проем, закрывая за собой дверь. Теперь проход в её кабинет был доступен лишь со стороны секретарши. И той можно было входить внутрь лишь по согласию хозяйки. Быстрыми шагами Маринетт преодолевает расстояние в несколько метров, неэлегантно плюхаясь в вельветовое мягкое кресло. Она прикрывает глаза от наслаждения, скинутые узкие туфли на пол — высшее удовольствие. Особенно когда те стерли и так замотанные на несколько слоев пластырями ноги. Кто вообще придумал шпильки, зачем только Маринетт надела их в повседневную носку? Точно, это же её стилист настоял на этом. Ведь свой праздник нужно встретить лучше дня солнцестояния. Интересно, его, как и её день рождения, ещё кто-то отмечает? Она аккуратно приоткрывает один глаз. Из-под пушащихся ресниц едва виднеется гора различно упакованных подарков. Интересно, среди них есть хоть единственный человек, что не думал о выгоде, присылая посылку. Поставив туфли вровень ножке кресла, она босиком проходится, достигая вельветового дивана. На нем горой лежат различные презенты. Порой Агрест поражалась несообразительности людей. Для маленького конвертика с подарочным сертификатом внутри на особый бренд косметики люди присылали огромный пустой пакет. Очень экологично. Выуживая из сумки конверт, она кидает его в кучку. Большинство этих пакетов она даже не распакует. Возможно, отдаст знакомым или в благотворительный фонд. Наручные электронные часы пробили двенадцать. В будние дни в это время Маринетт всегда спускалась на обед, ну а сейчас лишь собиралась приступить к работе. Как бы её не уговаривали остаться дома, прожить этот день для себя, с семьей и возлюбленным, Агрест не соглашалась. Провести свой двадцать пятый день рождения в холодных стенах в полнейшем одиночестве совершенно не хотелось. Лучше она загрузит себя работой, вновь вернется на десяток этажей вниз в портную мастерскую, но не будет чувствовать этой безразличной зябкости по своей спине. Рабочий стол был вдоль уставлен различными вазами, которые только получилось собрать в подсобных помещениях. Давно Агрест не наблюдала у себя такого количества букетов. Если бы не такой знаменательный праздник, перечеркнутый красным крестиком в календаре, то ей бы и вовсе подумалось, что за её столом кого-то похоронили. Еще пару минут Маринетт понадобилось, чтобы перенести все вазы с рабочего стола на журнальный. Благо тот не пострадал от наплыва презентов. В каждом букете цветов лежала записка. Какие-то в виде сердечка, какие с обычными пожеланиями, какие-то с веселенькой открыткой из цветочного. Кто на что горазд. Спина наконец-то упирается в ортопедическую спинку стула. Голова мягко падает на шейную подушку. Сколько же сил этот компьютерный стул спасал ей в тяжкие трудовые будни. Маринетт уже не представляла себе без него почти ничего. Пальцы тянутся к клавиатуре, чтобы снять с пароля заблокированный компьютер для дальнейшей работы, как вдруг в её обитель через вход, предназначенный для секретарши, вдруг пробрался незваный гость. Тот элегантно прикрывает за собой дверь, держа перед собой крупный букет из больших красных роз в соответствующего цвета обертке. Супруг подходит вплотную, наклоняясь к ней для поцелуя и поздравления. — С днём рождения, моя прекрасная девочка, — Агрест пытается поцеловать её, но та мигом отводит губы, подставляя щеку. — Прости, помада, — Маринетт неловко улыбается, принимая от него букет, — спасибо. В памяти, как дурацкие фотографии с коллажей, вдруг появляются вспышки. Как ни его, ни её не волновал ровно накрашенный контур, как помада была так же быстро уничтожена, почти в ту же секунду, как и нанесена на губы. Как Агрест в унисон ей улыбался, измазавшись в ярко-красной косметике. — Конечно, не посмею портить твой прекрасный внешний вид сегодня, — он ещё раз повторяет попытку, но уже попадает в макушку. — В любом случае, я должен порадовать мою любовь сегодня. Вдруг из-за спины супруг вытаскивает небольшую бежевую коробочку, обернутую пастельным розовым бантиком. Очень схожую на ту, помолвочную от кольца, что сейчас пряталось в её сумочке. Она казалась блёклой на фоне шикарного букета. Но Маринетт знает, её наполнение гораздо дороже всех вместе взятых букетов в этой комнате. Таковым является её супруг. Адриан никогда не жалеет денег на дорогие украшения, вещи, электронику и всё то, что, по его мнению, должно было сделать возлюбленную самой счастливой. Вот только могли ли согреть тем же теплом одинокий ужин на столе для двоих? Обувь в прихожей, со временем сменившаяся лишь на женскую? Ядовитая чистота без малейшего намека на уютную квартиру? Их семейное гнездышко давно превратилось в ночлег. Утром быстрый завтрак из службы доставки, минимум продуктов в холодильнике, там нельзя было найти даже молока, и такой же ужин, забранный из ближайшего ресторанчика возле работы. Мятое постельное, опустевшая ванная комната с одной зубной щеткой. Почему они до сих пор считали себя супругами? Может, между ними уже давно поставлена точка, а не вопросительный знак? — Твою красоту уже ничто не перебьет, её лишь можно приукрасить. И я решил подарить тебе камень твоего любимого цвета. Хотя даже его стоимость не пересилит твою драгоценность, — Адриан нажимает на небольшую кнопку, и коробочка распахивается. Удивительно, он до сих пор помнил, что её любимый цвет — красный. Вернее, он стал им после того, как Агрест впервые сделал ей комплимент. Тогда она впервые купила такой оттенок помады, и в тот же день она познакомилась с Адрианом. Маринетт считала, что этот оттенок приносил ей удачу. Как жаль, что до недавнего времени. Бархатная обивка мягко обволакивает парюру. Словно нежное перистое облако, впустившее мечты в свой кокон. Подсветка грамотно была подстроена под расположение украшений. Она подчеркивала природную красоту камней. Маринетт берет коробочку в свои руки, мельком проводя пальцами по драгоценностям. Колье, сотканное словно самыми умелыми руками ювелира из красного рубина, оттененное блеском маленьких бриллиантов, смело собранных на цепочке из белого золота. В пару к нему лежит браслет и серьги, но на них уже не было больших камней, они были покрыты россыпью небольших минералов. — Это так восхитительно! — наигранно шепчет Маринетт. Знает, что через пару минут этот спектакль вновь закончится. — Рад, что тебе понравилось, — Адриан берет её правую руку, желая вознаградить поцелуем. — Милая, где же обручальное кольцо? — Заработалась, забыла надеть, — отмахивается Агрест, лживо оправдываясь. Но супругу хватило и этого, он галантно наклоняется, едва касаясь губами костяшек. Как назло, именно в том месте, где не хватало помолвочного кольца. Словно специально тычет её носом в оплошность. Хотя Маринетт знает, сам мсье Агрест снял кольцо три месяца назад. Ровно в тот день, когда их квартира опустела. А сам Адриан так и продолжает делать вид, что они самая лучшая пара на публике. — Это не первый подарок за сегодняшний день. Но, может быть, ты хочешь чего-то особенного? — он ожидающе встает рядом с её креслом, опрокинув руку на спинку. — Да, чтобы ты снова ночевал дома, — Агрест складывает ладони в замок. — Или тебе по силам дарить лишь деньги, а не драгоценное внимание? Адриан тушуется. Его кадык нервно дергается, а щеки едва покрываются стыдливым румянцем. Неужели есть то, о чем Маринетт не стоило знать? Почему же он столько времени находится вне дома, вечно скрывает от неё всё? Чистит переписки? Не отвечает на звонки? Появляется на интервью и фотосессиях чаще, чем на работе. Но при этом отмахивается, что времени на совместный поход в ресторан у него нет. — Мои родители ждут нас на ужин сегодня вечером, — супруг сразу меняет тему на более подходящую. Сбежать от разговора — это так мужественно, не так ли? — Тейлор заберет тебя после работы. — Ты не сделаешь одолжение даже в честь дня рождения любимой жены? — Маринетт едва хлопает ресницами. — Снова всё скинешь на водителя? — Прости, любовь моя. Да, я ужасный человек, но один важный поставщик назначил встречу именно на сегодня! И я никак не смог её отменить, он последний день находится в Париже, а после уезжает в Швейцарию. — И что бы тебе стоило достать его там? — Агрест выдыхает, чувствуя, как его поймали за ягодицы с поличным. — Ты права, но это необходимо. После встречи я сразу отправлюсь домой к родителям. Вот увидишь, ты даже не заметишь моего отсутствия. — Адриан, — она отодвигает бархатную коробочку на край стола, туда, где взор на неё перекрывает монитор. — Будь осторожен, ладно? Маринетт сама не понимает, зачем говорит ему об этом. Просто она по-прежнему ценит его как человека. Любит, как свою душу. Не может жить, как без своего сердца. И она не знает, что бы такого могло произойти в их жизни, чтобы она вдруг начала относиться к нему по-другому. Чертов кризис. Они справятся с ним. Переживут. Просто нужно немного больше времени. — Конечно, — кивает супруг. — До встречи. Маринетт тихо отвечает ему тем же, посылая шепот в закрытую дверь. Она нуждается в нем, как бы не пыталась доказать себе обратное. Сердце болит без него. Она умирает. Собственноручно выкапывает могилу для себя. Агрест опускает лицо в ладони, волосы съезжают на лоб, закрывая страдающую Маринетт собой. Больно. Никто не услышит её тихих всхлипываний, не увидит её за толстыми стенами рабочего кабинета. Она тихо проглатывает свои слезы, стараясь не издать и звука. Больно. За дверью слышится копошение секретарши, а Агрест хочет умереть от этого лицемерия. Как так? Разве она была плохой женой? Громкий стук в дверь и трещание дверной ручки быстро приводят Маринетт в чувства. Она не должна показывать свою слабость подчинённым. Иначе её чувства станут главной мишенью. А ведь по ним и так ударил любимый человек. — Минуту! — кричит Агрест, быстро вытирая щеки, стараясь устранить мокроту слез на коже. Сейчас Маринетт сделает вид, что всё хорошо, что она вновь пережила эту ложь в лицо. А дома сбросит маску безразличия и захлебнется от нахлынувшей истерики.

***

Шесть часов работы пролетели незаметно. Офис секретарши опустел ещё в пять вечера, та отпросилась по очень важным делам, а Агреста и подавно не было на рабочем месте с двух часов дня. Но до конца рабочего дня Маринетт остается ещё пару часов. Кажется, только в это время она может спокойно поработать. Без суматохи, подгоняемых в спину дедлайнов и вечных отвлечений на маленькие поручения помощнице по телефону. Кабинет наполняет сладкий цветочный запах. В первое время в аромате различных букетов было приятно находиться, но в последующие несколько часов приходилось сидеть под открытым окном. Она хотела попросить перенести цветы в другое помещение, но, жертвуя своим комфортом и желанием организма не видеть сегодня никого, пришлось жертвовать своей работоспособностью. Рядом лежит лишь черный карандаш, а на столе, вместо сдвинутой вбок клавиатуры, большой альбом с её эскизами. Став совладелицей компании Агрест, у неё не всегда получалось возвращаться к любимому делу, которое её преследовало почти с начальной школы. Пальцы часто были измазаны грифелем, а её лучшим другом стала клячка. Совмещая любимое дело и учебу, Маринетт проживала так свое время до подросткового возраста. Неровными линиями вырисовывается экстравагантный вечерний костюм. Одна брючина длиннее другой, широкий рукав ассиметрично смотрелся на короткой стороне, но Агрест почему-то нравится её новый шедевр. От очередной линии наброска её отвлекает звонкое уведомление с личного телефона. Агрест удивляется. Обычно она отключает входящие, пока находится в офисе, а сегодня так забегалась, что даже не обратила на это внимание. Но уведомления повторяются ещё несколько раз. Уже из интереса Маринетт тянется к маленькому клатчу, доставая оттуда смартфон последней модели — подарок от любимого супруга. Хотя и со старой моделью техники ей было вполне комфортно. Нет, она не была навороченной, но вполне была годной для личного пользования. Она включает мобильный, сразу замечая несколько смс от незнакомого номера. Маринетт удивляется, она давно ни с кем не общалась таким образом. Сейчас все общение происходит либо по видеозвонку, либо же в мессенджерах. Агрест быстро вводит пароль, тут же попадая в приложение, замечая несколько странных сообщений. Глаза быстро пробегают по напечатанному тексту. Смс с неизвестного номера гласит: «Я любовница твоего мужа. Мне нет мотива врать тебе. Сама понимаешь, чем быстрее ты это узнаешь, тем счастливее стану я. Если хочешь убедиться в моих словах, то приезжай по этому адресу через полчаса». «Адрес». «Наш столик 25, напротив окна». Маринетт откладывает телефон. Нет, это бред. Чья-то глупая шутка. Ошиблись номером, не иначе. Смартфон мигом откатывается на другой край стола. Рука вновь берётся за карандаш. Вот только линии совершенно не идут. В них уже нет тех задуманных эмоций и чувств. Словно кто-то ластиком стёр идею её эскиза. Агрест упорно старается не обращать внимание на погаснувший экран телефона. Тот манит её, соблазняет. Не в силах отстоять свое решение, она вновь открывает сообщения. Раз за разом перечитывает строки. Как такое вообще возможно? Маринетт не замечает, как руки накрывает тремором, а дыхание сбивается. Но слез не было. Может, организм чувствовал подвох? Может, ошиблись? Нет, не могли. Этот номер был только у самых родных. Значит, эта незнакомка, представившаяся его любовницей, явно взяла его у Адриана. Тогда Маринетт совершенно не имела представления, что её могло ждать. Она наивно думала о том, что её розовый мир никто не сможет разбить. Стоило лишь убедиться в неправоте написанных слов. Ладони сами набирают номер Тейлора. Тот по привычке ожидает начальницу в подземном паркинге офиса. Быстро, почти сумбурно, она диктует адрес шоферу, а после, только успев всунуть ноги в узкие туфли, хватает клатч, вылетая из личного кабинета. В тот вечер набросок эскиза так и не был закончен.

***

Агрест старается не подавать виду. Даже такой близкий человек, как Тейлор, тот, что служит их семье верой и правдой больше десяти лет, не мог знать истинного назначения. Зачем она помчалась в ресторан, в котором столики нужно было бронировать за месяц? Только потому, чтобы убедиться, что смска была адресована не ей? Или же в том, что супруг не изменял ей? Маринетт не сразу понимает, что шофёр припарковался у заданного адреса и вот уже минуту пытается достучаться до начальницы, что крутила на пальце обручальное кольцо, гипнотизируя золото взглядом. — Мадам Агрест, — Тейлору приходится едва повысить голос, хоть это и было запрещено строго регламентом. — Мы приехали. Вы неважно себя чувствуете? — Н-нет, — отмахивается она. — Мне просто нужно забрать заказ на ужин. — Может, я схожу за вас? Вы бледная, может, обратимся к врачу? — Не стоит, — Маринетт сама, вопреки этикету, открывает дверь, шустро выпрыгивая за пределы автомобиля. Швейцары на входе незамедлительно открывают массивные двери, пропуская молодую девушку в офисном наряде. Такие часто заходили к ним после работы за заказанным ужином. Все в округе знали о их прекрасной кухне. Но не всем было по силам зарезервировать столик в зале. Агрест, едва переступая порог, чуть не спотыкается от мыслей, которые вихрем ударяют в голову. Каждая колонна ей знакома, каждое украшение, картина, длинная ковровая дорожка — это всё чем-то гулко отдало в памяти. И чем дальше она продвигается промеж говорящих людей, ожидающих своей очереди, тем больше понимает. Это место ей знакомо. Оно знакомо её сердцу. Именно здесь прошло их первое свидание с супругом. Тогда Адриан особо не церемонился, вмиг пригласил понравившуюся девушку на ужин в шикарный ресторан. Накормил её разными блюдами, а сам сидел, не отводя взгляда. Это и цепляло их друг в друге. Они не могли оторвать взгляда от глаз напротив. Каждый раз сливаясь в унисон. Ей нужно добраться до того столика. Делая вид, что стоит за заказом в соседний зал, Маринетт сливается с толпой ожидающих, мельком пробираясь в назначенный зал. Она, словно неумелый шпион, скрывается за античной колонной, украшенной настенными растениями. Но никак не решается выглянуть из-за неё. Да она вела себя как подросток! Вместо того, чтобы уверенно подойти к ним, она прячется за препятствиями, словно воровка чужого счастья. Но ведь она таковой и не является. Она всего лишь боролась за свое. За то, что она годами выращивала под сердцем, оберегая и храня. Закрыв глаза, она резко поддалась вперед. Лучше она увидит это сейчас, чем будет сомневаться. Но, к сожалению, написанное сообщение оказывается правдой. За двадцать пятым столиком, расположенным прямо между двух колонн, напротив панорамного окна, сидел её муж с незнакомой девушкой. И если его со спины она может различить всегда, то вот в незнакомке она не видит того самого важного поставщика. Блондинка крутит локон на пальце, широко улыбается и громко смеется. Кажется, Адриан смог её рассмешить. Вот только что умного он мог найти в этой кукле с надутыми губами? Маринетт сжимает кулаки. Неужели после их длительных и счастливых отношений его потянуло на второсортных девушек? По таким всегда обычно говорили, что ум у них рыбий, а дорогу они пробивают себе совершенно не красивыми глазками. Но почему мужчины любят именно таких девушек? Не ценят свет родного взгляда, что смотрит на него не как на бога, а как на любимого человека? Почему именно таких кукол ведут в ресторан их первой встречи, да ещё и за столик, который они оба помнили. Он часто всплывал в их вечерних разговорах как самый лучший. Адриан сам не раз говорил, что их самое лучшее свидание — первое. Маринетт и дальше могла стоять там, наблюдать за всей этой глупой романтикой, но когда супруг вдруг взял ладонь этой блондинки, а после так же чувственно поднес к губам, целуя костяшки, внутри всё рухнуло. Не желая больше смотреть на то представление, которое ей решил устроить муж в её же день рождения, Агрест разворачивается на каблуках и уходит прочь, совершенно забыв забрать свою коробку с ужином, как прикрытие. Тело ноет, душа горит, ноги подкашиваются. Маринетт не помнит, как дошла до машины, как Тейлор открыл ей дверь, как автомобиль трогается на ужин к чете Агрест. Она слышит лишь гулко бьющееся в груди сердце, шум которого звучал в ушах. Хотелось разорвать себя на куски, упасть на пол и метаться по кафелю, словно бешеная змея. Сделать всё, чтобы унять дьявольский скрежет в голове. Каждый миллиметр пространства кажется неуютным, холодным, покрытым снегом и льдинами. Хочется схорониться в безлюдной тьме, разодрать кожу до крови, высвободить эмоции селфхармом. Но она должна держаться. До последнего стоять на своем. Маринетт должна быть сильной. Но уже не Агрест. Не мадам Агрест. Единственное верное решение, которое она принимает сегодня в этой погоне за своими чувствами, в бегстве от себя. Пальцы левой руки вновь потянутся к безымянному правой, вновь снимая «противоугонку». И кому в итоге она понадобилась? Маринетт решает сама для себя. Кто бы что ни подумал о ней, больше помолвочное кольцо она никогда не наденет. Если Агрест так смог плюнуть в её душу, то чем же она хуже? Её розовый мир, тот, что она упорно выстраивала многие годы, медленно рушился. И, к счастью, причиной была не она. Но у Маринетт совершенно не хватает сил, чтобы хоть как-то это остановить. Она лишь могла плыть по течению, что несет её в абсолютную неизвестность. Подальше от глупой любви, наглого предательства и разбитого сердца. Нет, они не смогли…