Недостойная

      Отель «The South Western Hotel» в Саутгемптоне в это утро был забит гостями полностью. Первый класс пребывал с чемоданами в ожидании отправления грандиозного лайнера. Апрельское солнце уже растворило тучи, от вчерашнего дня остались лишь мелкие капли дождя и воспоминания. Руфь Бьюкейтер, ее восемнадцатилетняя дочь и будущий зять заселились в три раздельных номера. В прошедший вечер мрачный маленький Саутгемптон был покрыт зонтами, и все вокруг было наэлектризовано, будто перед грозой. Это утро было совсем иным.       Женщина повернула голову – солнце пробивалось сквозь шторы. Все также светила лампа, теперь слабый, едва различимый свет-нимб над ней. Пошевелила рукой, прикоснулась к разбросанным светлым волосам на мужской руке. Расслабленное тело не желало расставаться с тем местом, которое занимало… С ней такого никогда не случалось. Ровное мужское дыхание, острая щетина на щеках темным. Аккуратно вытащила свое плечо, окинула взглядом комнату, выискивая свою одежду среди другой.       Руфь Бьюкейтер, та, которая была до прошлого вечера - достойная своего рода аристократка, тридцатисемилетняя вдова с острыми чертами лица. Ее сравнивали со статуями греческих богинь. Хладнокровность, выверенные манеры и позы, верные суждения и понимания своего места в обществе. Теперь Руфь Бьюкейтер собирала свою одежду и раздумывала, как в жужжащем улье гостиницы проскользнуть незамеченной из комнаты того, кто должен был стать ее зятем. В мрачную ночь над портовым городом с Руфь Бьюйкетер случилось самое ужасное, что она могла представить - ожесточенные торги на повышенных тонах за приданное дочери закончились страстью. Вся самоуверенность мистера Хокли, тридцатипятилетнего американского промышленника, отлетела так же, как ее собственная, смешалась одежда, и они погрузились в это… В то, что не принято упоминать в обществе достойных.       Держа в руках туфли, женщина выглянула в щелку приоткрытой двери. Ей нужно было преодолеть соседнюю комнату дочери. Порванный корсет был наспех завязан и мешал для стремительного спринта. «Именно так покидают номер проститутки…» - пробежала мысль в голове женщины. В дальней части коридора ввезли чемоданы вновь прибывших. Коридор опустел. Стремительный бег и хлопок собственной двери.       Отдышалась. Переоделась в длинную шелковую рубашку для сна, спрятала порванный корсет от горничной. Ушла в ванну, включила воду и погрузилась в еще незаполненную. Теперь можно было подумать. Тяжелый вздох. Приятное ощущение в теле, как будто в него вдохнули весну и лето одновременно. Мистер Хокли ночью следовал ее приказу: «Молчи! Ни слова!». Когда страсть кончилась, женское тело прижалось к мужскому телу и стремительно уснуло. Теперь тело было погружено в ванну и не желало потакать мрачным мыслям своей хозяйки. Она совершила ужасное, недопустимое, недозволительное, и решение, как поступить в этой ситуации не было.       Хлопнула дверь. Горничная Джекки громко заговорила утренние приветствия, заглянула в ванну: - Вам помочь? Руфь Бьюкейтер покачала головой, рассматривая девушку слишком прямо. - Спуститесь к завтраку или заказать в номер, мадам? Руфь Бьюкейтер вновь покачала головой: - Еще не приняла решение. Девушка удивленно пожала плечами, такой ответ от Руфь Бьюкейтер Джекки еще ни разу не слышала за два года службы. Резкий хлопок двери. Голос дочери: - Отправление вновь откладывается! Мама, вы не будете возражать, если я сейчас пройдусь по городу? - С Джекки, - ответила Руфь Бьюкейтер. - Но кто поможет вам, мадам… Руфь Бьюкейтер махнула рукой: «Сама!». Этот жест вновь озадачил Джекки. - Кстати, мама… вы не видели с утра мистера Хокли? Хотела обсудить детали свадьбы…       Руфь Бьюкейтер не ответила. - Ждите к обеду! В Саутгемптоне чудесная набережная, и мне хотелось бы внимательно рассмотреть магазины Главной улицы! Джекки…       Горничная выскользнула из ванной. Руфь Бьюкейтер видела лишь абрис дочери. Сталкиваться взглядами до хладнокровного, взвешенного, правильного решения совсем не хотелось, более того - ужасало, бросало в дрожь от одной мысли о том, что она по своей воле, пусть затуманенным мозгом, сделала то, что не следовало делать ни при каких условиях. Полгода совместного путешествия по Европе принесли совсем иной результат, вместо сближения дочери и ее жениха…