Превратности судьбы - любви начало

~~~~~~~~~~

Ли Минхо вошёл в свой номер и остановился на пороге в смешанных чувствах. Похоже, его изнутри обуревала тоска по этому худенькому омежке, который остался в четыреста седьмом номере. Он тронул его душу, однозначно! В мыслях уже второй день с утра и до позднего вечера. Парень поселился в голове альфы и, казалось, что ему вполне было там комфортно! А Минхо даже и не думал его прогонять. Наоборот, пытался удержать, сохранить, оберегать, выдëргивая всплывающие образы и бережно храня их. Вдруг мимо него пронëсся один из «снарядов» по имени Ким Тэхён. А следом, видимо, была ракета, именуемая Чон Чонгук. Их смех разносился по всему этажу и заполонил весь отель. Ли выглянул из дверного проёма и увидел только край спины альфы, скрывающегося за углом. Хмыкнул, но ничего предпринимать не стал. По разговору и настрою альф было видно, что те были строги к своим омегам, но и в обиду не дадут ни за что, так как любят их. Это успокаивало. Он понял, что эти юные сорванцы точно находятся под присмотром. И хорошо, что он не знал обо всех предшествующих событиях! Главное, что теперь он сам убедился в серьёзности мужчин по отношению к этим милым парням. Только один из омег так и не давал ему покоя. Хосок, казалось, пробрался к нему в нутро и заполнил целиком. А Минхо хотелось узнать его получше. Но что же сделать и что придумать?.. Нужен был повод вернуться. Решение пришло само. Ли решил выяснить у омеги, куда же они отлучались этим вечером. С этими мыслями он покинул свой номер и решил вернуться обратно. Постучал в дверь, и ему тут же открыли. Чон непонимающим и немигающим взглядом уставился на куратора. Он совсем не ожидал, что за сегодняшний день ещё раз встретится с ним. Ли, так же теряясь в своих словах, не знал, что сказать. Он не ожидал, что перед ним предстанет Хосок. Хотя, почему нет?! Ведь это же его номер! «Какой он странный», — подумал Хоби, а вслух произнёс: — Вы чего-то хотели? — и этот вопрос удалось произнести с трудом, так как парень так же не мог толком с собой совладать. Он терялся при новом кураторе, куда-то девалась его былая уверенность. — Д-д-да, — не совсем уверенно произнёс Ли и, немного подумав, добавил: — С тобой поговорить хотел. Можно? Ты сейчас свободен? — Да, вполне, — удивился и, взяв себя в руки, ответил Хосок. — Пойдём на улицу? Вечер тёплый, — предложил мужчина. — Да, хорошо. Сейчас только накину на себя что-нибудь, — произнёс юноша и скрылся внутри номера, а куратор так и остался стоять в ожидании омеги. Чон не заставил себя долго ждать. Он быстро надел мягкую и пушистую кофту Чимина и вышел в коридор. Оба спустились на лифте в вестибюль и вышли на свежий воздух. Вечер плавно сменялся ночью, но спать совсем не хотелось. Они прошли по террасе и остановились на её краю. «Куда идти дальше? Что говорить? Зачем вообще позвал этого омежку, выдернул из номера?!» — все эти вопросы мучили Минхо, и он старался найти на них ответы. Хосок заговорил первым: — Скоро ночь уже. Небо очень красивое и безоблачное сегодня! Пойдёмте к берегу, там меньше света, чем здесь. Там звëзды лучше видно! — Да, пойдём! — согласился Ли и мысленно был благодарен омеге за его решительность. — Вы давно в нашем университете работаете? — вдруг спросил Хоби. Ему было любопытно. — Нет. Я только в этом году закончил аспирантуру и решил остаться на кафедре. — А на какую тему Вы работу писали? — ещё более заинтересованно спросил омега, поворачиваясь лицом к собеседнику. В его глазах читался искренний интерес. Альфа даже немного растерялся от такого внимания к своей персоне со стороны парня, но с удовольствием поделился информацией. Чон внимательно слушал. Они прогуливались вдоль линии прибоя и разговаривали сначала об учёбе, а потом плавно беседа прервалась и сменилась тишиной. Они просто шли рядом, смотря на звëздное небо. — Красиво! — отметил Хоби. — Да. Очень. А ты знаешь какие-нибудь созвездия? — обратился с вопросом Ли и заинтересованно посмотрел на Хосока. — Да. Немного. Меня папа учил и показывал. Сейчас, — с этими словами омега поднял глаза в небо и стал пристально вглядываться. Минута и он ткнул пальцем в небо: — Вот там! Смотрите! — и взглянул на куратора. Минхо поднял свой взгляд в небо в том направлении, куда показал ему Чон, а потом снова обратил внимание на Хосока. Тот так увлечённо рассказывал, что Ли не мог отвести от него глаз. Он вслушивался в речь своего студента и млел буквально. Ему очень нравилось наблюдать за младшим, пока тот не видел горящего взгляда куратора. — Смотрите! Вот созвездие Пегаса. А вот Дракон. Знаете, что самое интересное? — на этом моменте юноша взглянул на Минхо и сглотнул. На него смотрели, не отрываясь. Его внимательно слушали и откровенно любовались им. От такого внимания Чон немного растерялся, но продолжил: — Ночью и днём созвездия сменяют друг друга: днём здесь можно было бы рассмотреть Близнецов, Льва и Единорога. — Ты очень красивый, Хосок. Тебе говорили об этом? — вдруг прошептал мужчина, внимательно анализируя реакцию парня. Хоби только сглотнул. Такого откровения в ночи, конечно, ему ни разу еще не доводилось слышать… Он не знал, как вести себя и что делать. Чон растерялся и покраснел до самых корней волос. Он мог только растерянно смотреть и хлопать глазками, перебирая край кофты в своих руках. — Извини! Я тебя засмущал, — тут же выпалил Ли и неуверенно улыбнулся. Повисла неловкая пауза. Они смотрели друг на друга и не знали, что ещё сказать. Первым собрался с мыслями Минхо и произнёс: — Извини! Давай вернёмся обратно в отель. День выдался сложный. Наверное ты устал и хотел бы отдохнуть?! — на что Хосок согласно кивнул и посмотрел на куратора затуманенным взглядом. Ли будто ждал этого согласия и тут же развернулся в сторону отеля. Его не отпускал вид молодого парня, который сначала так увлечённо рассказывал о созвездиях, а потом просто одним своим взглядом пленил весь разум и сердце куратора. Вернее тот сам добровольно утонул в карих глазах парня. Казалось, что Ли на этом моменте вынул своё сердце и отдал его своему студенту, этому милому парнишке. Он нервно сглотнул и обернулся на Хосока. Тот был растерян не меньше и явно что-то прокручивал у себя в голове. А в мыслях Чона проносились слова куратора «Ты очень красивый, Хосок. Тебе говорили об этом?», и от этого сердце юноши заходилось в бешеном ритме. Ему нравилось, как Ли говорил ему эти слова. Но он растерялся. Совершенно не знал, как вести себя и реагировать на эти откровенные слова мужчины. Ему, конечно, делали комплименты, но он их совсем не брал во внимание, так как его самого интересовал только Пак Чимин. А здесь, сейчас… Что-то его всколыхнуло и заставило обратить внимание на другого человека, которого до сих пор он не знал, но Хосоку было очень комфортно в его компании. С этими мыслями и неким смятением в душе они дошли до террасы. Ли остановился и обернулся к Чону. Тот поднял на него свой взгляд и ждал. Ждал непонятно чего. — Ты сам дойдёшь до своего номера, Хосок? — обратился Минхо. — Д-д-да, конечно, господин куратор, — склонившись в поклоне, ответил Хоби и направился ко входу. — Извини меня, малыш! Я сам не знаю, что со мной происходит! Я не хотел тебя ставить в неловкую ситуацию. Прости, пожалуйста, — услышал тут же слова летящие в спину. Чон остановился и обернулся в сторону куратора. На лице того до сих пор читалась какая-то растерянность и мольба во взгляде. — Всё хорошо! Я не обижаюсь, — с улыбкой ответил юноша. Ему определённо было приятно внимание со стороны куратора. Оно было лёгким и таким ненавязчивым. Хосок поддался непонятному импульсу и подошёл к старшему. Теперь черёд теряться был мужчине, так как его тут же легонько чмокнули в щёку и сразу же убежали в отель, краснея, а он так и остался стоять, притрагиваясь к месту поцелуя. По телу пробежала волна удовольствия.

~~~~~~~~~~

Юнги с Чимином остались в номере одни. Альфа обнимал омегу и не хотел его выпускать из своих рук. Он уткнулся ему в шею и жадно вдыхал аромат юноши. Оба получали неимоверное удовольствие от близости друг с другом. Мин собрал всю волю в кулак и с трудом оторвался от любимого. Того, определённо, стоило «наказать» за такой проступок. И надо придумать как! Пак, почувствовав изменения в настроении альфы, слегка напрягся. Он понимал, что теперь они одни, а расплата за побег так и не наступила. Парень посмотрел в глаза мужчины и скорчил милую мордашку. — Что такое, милый? — выгнув бровь, спросил Юнги. — Я больше не буду, — проговорил Чимин, поднимая свой взгляд на старшего и смешно опуская свою нижнюю губу. — Ты такой милый, боже! Пак Чимин! Это противозаконно! — проговорил Юнги и впился в податливые, мягкие и такие желанные губы омежки. Они так и лежали на полу. Мин обхватил любимого и подмял под себя. Сам навис над ним и жадно поглощал стоны, слетающие с губ омежки. Внутри разгорался огонь желания и страсти. — Вставай! — проговорил Юнги, оторвавшись от соблазнительных губ юноши. — Мы куда? Мне страшно… — тут же забеспокоился Чимин. — Не бойся! Выживешь! — только и смог ответить Юнги. У него внутри уже вовсю пылала страсть. — Мы куда?! — заверещал Пак и тут же оказался на плече Мина — его несли в неизвестном направлении. — Хосок может скоро вернуться, а тебя определённо стоит наказать, милый! — на этих словах Юнги шлёпнул Чимина по аппетитной ягодице и закрыл за ними дверь в ванную комнату. Альфа старался держать себя в руках. Ему так сильно хотелось подарить ласку своему омежке, но это потом! А сейчас… Мин опустил свою ношу на пол и обхватил лицо Чимина своими руками. Вдохнул сладкий аромат омеги, оплетая последнего своими нотами цитруса. Воздух становился концентрированным. Оба были на пределе. — Я запрещаю тебе прикасаться! Слышишь?! — проговорил Юнги и строго посмотрел в затуманенный взгляд Чимина. — Прикасаться? — непонимающе произнëс Пак. — Да! Ты не можешь трогать ни меня, ни себя! Это твоё наказание на сегодня! — так же строго ответил альфа. Ему нужно было донести парню правила их сегодняшней «игры». — Х-х-хорошо, — кивнул младший и нервно сглотнул. Его рот стал интенсивно заполняться слюной. — Вот и умничка, — смягчившись, произнёс Мин и припал к губам омеги, отчего тот выгнулся навстречу и попытался обнять Юнги, на что получил шлепок по своей пятой точке и тут же рык прямо в самое ухо: — Я сказал нельзя! С губ Чимина слетел звук разочарования, который тут же сменился стоном наслаждения, так как к нему под футболку проникли руки альфы и жадно сжали талию. — Сладкий… Какой же ты сладкий, милый… — от этого мягкого шёпота юноша готов был плавиться, а по телу пробежали мурашки. Ему было очень приятно. В это время Юнги опустил свои руки на ремень джинсов младшего и дёрнул на себя, отчего из лёгких Чимина вылетел, казалось, весь воздух. — Молчи! Ни единого слова! Можешь стонать, но не так громко! — новое правило слетело с губ Юнги, и тут же Мин схватил один сосок младшего и слегка его прокрутил между пальцами. Чтобы не издавать шума, Пак прикусил губу и вжался пахом в тело альфы. Его ломало изнутри. Хотелось кричать во всё горло, но Мин дал чёткие указания, и нужно было им следовать. Чимин принял эти правила «игры». — Хорошо, милый, — одобрительно проговорил Юнги, ослабляя свою хватку. Потом добавил: — Тебе нравится? — на что получил одобрительный кивок Чимина и некий приглушённый стон, молящий о продолжении. Тело прижималось вплотную, а пах омеги тёрся о бедро мужчины, требуя дальнейших действий. — Какой же ты нетерпеливый у меня, — с этими словами альфа схватился за край футболки и стянул её с Чимина, припадая губами к ареоле соска и втягивая в себя. С губ Пака тут же слетел очередной протяжный стон. Его накрывало от одних только прикосновений любимого. Мин целовал своего омегу медленно, распаляя внутри и заставляя того чувствовать жгучее желание. В его штанах уже вовсю просился наружу колом стоящий член. Его головка тёрлась о жёсткую ткань одежды, было одновременно и сладко, и больно от этих прикосновений. Юнги опустил свою ладонь на пах младшего. Чимин протяжно застонал и подался навстречу руке старшего. Он так хотел впиться своими пальцами в плечи Мина, но помнил о предупреждении и уцепился за край раковины. Мужчине стало жаль своего любимого омежку, и он ослабил свою хватку. Вместо этого потянул за ремень и выдернул его из шлëвок. После расстегнул пуговицу и развёл в стороны края ширинки, отчего молния затрещала, давая некую свободу члену младшего. Чимин облегчëнно вздохнул. На головку уже не так сильно давила ткань, но он всё ещё был в плену одежды. Ненавистной одежды! Юнги было тяжело терпеть эту пытку. Он распалялся всё сильнее с каждой секундой, мечтая целиком подчинить Пака своим желаниям. — Снимем одежду? — спросил на самое ухо, легонько прикасаясь к груди Пака, отчего того будто пробило током, и с губ слетело: — Д-д-да, — протяжно в воздух. — Ты нарушил одно правило, Пак Чимин! — произнёс Юнги и тут же ухватился за выглядывающую поверх ширинки головку члена омеги, слегка сжимая и прокручивая её в своей ладони. По телу Чимина пронеслась новая волна жгучего наслаждения. Его выгибало от удовольствия в погоне за разрядкой. Всё тело омеги напоминало оголëнный нерв. Мин сжалился над парнем и добавил: — Ты прощён. Можешь притронуться ко мне. На этих словах в плечи альфы тут же впились пальцы омеги, а на него самого обрушилось цунами страсти. Чимин как с цепи сорвался. Впивался в губы старшего, требуя ответного поцелуя и получая его с той же отдачей. Юнги сам не мог уже держаться. Он схватил за верхний край джинсов младшего, с силой притянул к себе, а его руки стали жадно путешествовать по телу Пака. Он неистово сжимал его и довольно рычал. — Сними! — произнёс в губы младшему, немного давая свободу действий. Чимин тут же стянул свою одежду и откинул её подальше, обвил талию альфы и ухватился за гордо возвышающийся стояк старшего. Юнги взвыл и впился в шею юноши поцелуем. Его тело пробило на дрожь. — Я сейчас кончу. Не делай так больше, — в губы Чимина произнёс альфа и тут же стянул с себя штаны. Но Пака было не остановить. Он вцепился своими пальчиками в член альфы и рвано дёрнул, отчего тело последнего выгнулось ему навстречу, и альфа посмотрел в глаза омеги — там вовсю полыхал огонь страсти и похоти. Мин собрал всю волю в кулак и добавил: — Ну ты сам напросился, сорванец! С этими словами Мин подхватил Пака под ягодицы и поднял. Из груди того вылетел вздох облегчения, и юноша обвил талию альфы своими ногами. Его попка вовсю уже текла и просила своего «наказания». Член Юнги нервно подрагивал, требуя вторжения и освобождения от тянущей боли внизу живота. Чимин чувствовал это. Он своей рукой направил головку внутрь и одним махом вобрал член своей попкой на треть. Юнги простонал, впиваясь в губы младшего и жадно кусая их. Вторгался языком в глубь рта младшего, сосал, сминал и истязал его. А член его активно погружался, растягивая узкие стеночки внутри Пака. Чимину нравилась эта заполненность. Он жадно отвечал на страстный поцелуй Юнги и, подпрыгивая на бёдрах старшего, самостоятельно насаживался на его член. Пенис Чимина тёрся о его живот, вызывая двойное удовольствие. Медленные толчки сменились на жадные и требовательные. Юнги прижал младшего к стене и вовсю уже вбивался в податливое тело Пака, то и дело проезжаясь по простате. Их тела были напряжены до предела, поэтому разрядка наступила быстро. Юнги только успел выйти из заветной дырочки младшего, как из его члена вырвалась струя спермы, забрызгивая всё вокруг. И в этот же момент на его живот выплеснулась белёсая жидкость Пака, и сладостный стон обоих заполнил небольшое пространство ванной. Обессиленные они оторвались друг от друга и, крепко прижавшись, нежно целовались и обнимались. Страсть постепенно отпустила, «кара» омегу настигла. Пожалуй, Чимину понравилось нарушать правила, если за этим последует такое «наказание». Но Пак не будет злоупотреблять доверием альфы. Он обещал, что больше такого не повторится, и намерен сдержать своё слово! Они прибрали быстро помещение и вернулись в комнату. Теперь можно перекусить и ложиться спать. Пожалуй, Юнги останется здесь, а то мало ли… Вдруг этот омега ночью ещё чего придумает?! Поискать радужных единорогов, например…