Тренировка чувств

- Привет, ты сегодня выглядишь просто ослепительно, — негромко произнес Банчан, осторожно подходя ближе. Его голос был мягким и теплым, словно шелест листьев на ветру. Он внимательно посмотрел на Чанбина, пытаясь уловить каждую деталь его лица, будто хотел запечатлеть этот момент навсегда. — Сп-спасибо, — едва слышно пробормотал Чанбин, чувствуя, как кровь приливает к щекам, окрашивая их нежным розовым цветом. Его сердце забилось быстрее, а дыхание стало чуть прерывистым. Он опустил глаза, стараясь скрыть смущение, но все равно чувствовал, как взгляд Банчана продолжает согревать его изнутри. Чан мягко протянул руку и коснулся пальцев Чанбина. Тот едва заметно вздрогнул от неожиданного прикосновения, но тут же расслабился, почувствовав уверенность и теплоту, исходящую от спутника. Взявшись за руки, они медленно двинулись к главному входу в театр. Вокруг царила суета: люди спешили занять свои места, раздавались оживленные разговоры и смех. Пройдя через строгий контроль, они проверили билеты у приветливого сотрудника, который с улыбкой указал им направление. Рука об руку, они уверенно шагнули внутрь, минуя массивные двери, ведущие в просторное фойе. Здесь уже собралась шумная толпа гостей: кто-то обсуждал последние театральные премьеры, кто-то наслаждался бокалом лимонада, а кто-то просто любовался величественным интерьером зала. Они, словно два опытных стратега, уверенно продвигались вперед, преодолевая плотный поток людей. Толпа вокруг них бурлила, но они, будто плывя против течения, наконец достигли цели – барной стойки. Здесь, среди шума и суеты, они заказали по стакану освежающего лимонада. Лимонад был прохладным, слегка кисловатым, идеально подходящим для того, чтобы утолить жажду после долгого пути через людской водоворот. Отведав напиток, они медленно направились к столику, который был специально отведен для подарков и цветов артистам, выступавшим этим вечером. Вокруг стола уже скопилось несколько букетов, каждый из которых был уникален и символизировал благодарность и восхищение поклонников. Остановившись возле этого импровизированного алтаря таланта, Чанбин быстрым движением передал свой стакан Банчану, а сам потянулся за ручкой, которая лежала неподалеку. Его рука дрожала от волнения, когда он начал писать на маленькой открытке, прикрепленной к одному из букетов. Слова выходили неровными, но искренними: «Дорогому и горячо любимому, моему другу Феликсу!». Закончив свою миссию, Чанбин положил ручку на место и отступил назад, позволяя Банчану сделать то же самое. Тот молча подошел к своему букету, аккуратно разместив его рядом с тем, что оставил Чанбин. Вернув стакан товарищу, Банчан нежно переплел свои пальцы с пальцами Чанбина, подтверждая таким образом их неразрывную связь и взаимопонимание. Когда прозвучал первый звонок, толпа, словно единый организм, пришла в движение, устремляясь к входу в зал. Чанбин и Банчан, допив лимонад до последней капли, присоединились к этому стремительному потоку. Пройдя через широкие двери, они оказались внутри огромного театрального пространства. Спустя несколько минут, найдя свои места, они начали внимательно оглядывать окружающее их величие. Театр Сеульского Национального университета поражал своим размахом и утонченностью. Высокие потолки, украшенные замысловатой лепниной, создавали ощущение простора и воздушности. Массивные колонны, обрамляющие проходы, придавали помещению торжественности и монументальности. Мягкий свет люстр, свисающих с потолка, наполнял зал теплым сиянием, подчеркивая богатство отделки кресел и драпировок. Каждое мгновение пребывания здесь напоминало о том, что они находятся в одном из самых престижных культурных центров страны. Когда прозвучал последний звонок, свет в зале постепенно угас, окутывая пространство таинственным полумраком. Под мягким, рассеянным светом софитов на сцену неспешно вышли двое ведущих — юноша и девушка, оба студенты факультета мультимедиа и связей с общественностью, известные своими успехами в ораторском клубе и клубе дебатов. Их появление вызвало мгновенный интерес публики. Девушка была облачена в темно-синее блестящее платье, которое переливалось в свете прожекторов, словно ночное небо, усыпанное звездами. Длинный шлейф плавно следовал за ней, создавая иллюзию бесконечного движения. Парень, напротив, выбрал классический черный смокинг, дополненный галстуком, идеально сочетающимся с цветом платья своей напарницы. Этот контраст между строгостью и элегантностью лишь усиливал общее впечатление от их дуэта. Каждый шаг ведущих по сцене был уверен и грациозен. Их уверенная осанка и спокойная улыбка говорили о том, что они полностью контролируют ситуацию и готовы провести зрителей через весь вечер, наполненный яркими моментами и незабываемыми впечатлениями. Их внешность и манера держаться обещали, что предстоящий вечер станет настоящим праздником для всех присутствующих. Концерт стремительно набрал обороты, открывшись яркими выступлениями первокурсников, которые показали весь спектр своих танцевальных возможностей. Один за другим они демонстрировали мастерство в самых разнообразных стилях — от энергичного хип-хопа до изящного балета. Каждый их шаг был пропитан молодостью и энергией, вызывая искренние улыбки и одобрительные возгласы зрителей. Затем эстафета перешла к музыкантам-первокурсникам, чьи мелодии, словно сотканные из звуков радости и вдохновения, заполнили зал. Скрипичные аккорды переплетались с нежным звучанием флейт, создавая атмосферу настоящего музыкального праздника. Зал слушал затаив дыхание, наслаждаясь каждым звуком. После этого на сцену вышли второкурсники, демонстрируя уже более зрелый уровень мастерства. Их танцы стали сложнее и выразительнее, а музыкальные композиции — глубже и насыщеннее. С каждым новым выступлением публика все больше погружалась в мир искусства, чувствуя, как приближается кульминация вечера. Время текло медленно, но неумолимо, и вот, наконец, после часа напряженного ожидания, ведущие торжественно объявили о выходе студентов третьего курса хореографического факультета. В зале поднялся восторженный шепот, который вскоре сменился бурей аплодисментов. На сцену, словно невесомые тени, выплыли мастера классического танца. Среди них особенно выделялся Феликс. Его уверенные и плавные движения, исполненные с невероятной легкостью и грацией, моментально заворожили публику. Каждым шагом он рассказывал свою историю, заставляя зрителей забыть обо всем вокруг и полностью погрузиться в мир танца. Выступление студентов было настоящим шедевром, где каждый участник вносил свою уникальную лепту в создание этой волшебной картины. Танцоры легко и грациозно скользили по сцене, их движения идеально совпадали с мелодией, которую создавали фортепиано, скрипка и арфа. Звуки этих инструментов наполняли зал, создавая атмосферу легкости и воздушности. Когда вступила флейта, на первый план вышли главные танцоры курса, включая Феликса. Четверка солистов начала кружиться в центре сцены, образуя живой хоровод. Их движения были синхронны и точны, каждое па казалось продолжением предыдущего. Вокруг них, словно охраняя эту гармонию, еще десять танцоров плавно двигали руками, следуя ритму струнных инструментов. Это движение рук добавляло выступлению особую глубину и ощущение единства, создавая впечатление, будто вся сцена дышит в одном ритме. Но вот, как будто бесконечно длящееся представление, наконец, приблизилось к своему финалу. Четверо ведущих танцоров, подобно легким перышкам, взметнулись в воздух, паря над сценой в последнем порыве. Их тела, казалось, потеряли вес, а движения стали такими плавными, что зрители едва могли различить, где заканчивается полет и начинается спуск. В этот момент зал замер, наблюдая за тем, как грация и легкость танцоров достигают своей вершины. И вот, в последний миг, они мягко опустились на вытянутые руки своих товарищей, завершив номер с той изысканной элегантностью, которая оставила неизгладимое впечатление в сердцах всех присутствующих. Концерт продолжал свой ход, и на сцену вновь выходили как танцоры, так и музыканты разных курсов и направлений. Но вот, всего через четверть часа, на сцене вновь появился знакомый Чанбину силуэт. Теперь он выглядел совершенно иначе: на нем был тот самый ярко-красный костюм, который добавил его образу яркости и экспрессии. Начав свой танец, Феликс удивил всех — его движения были наполнены яростью, страстью и эмоциями, резко отличающимися от его предыдущих воздушных композиций. Танец стал настоящим взрывом энергии, и Феликс казался еще более впечатляющим, чем прежде. Он не просто танцевал — он словно боролся с невидимыми врагами, с теми внутренними демонами, что жили в его душе. Сначала музыка звучала весело и задорно, но постепенно она становилась все более мрачной и воинственной, отражая внутреннюю борьбу Феликса. Его движения становились резче, а выражение лица — напряженным. И вдруг, в его руках, словно из ниоткуда, появился меч и зал ахнул от неожиданности. Музыка смолкла, оставив только ритм барабанов, а танец превратился в элемент боевого искусства. Выступление закончилось так же резко, как и началось: всё стихло и зал взорвался аплодисментами, отдавая должное мастерству и страсти, с которыми Феликс исполнил свой номер. Чанбин присоединился к общему восторгу, хлопая изо всех сил. Он был горд за Феликса и счастлив, что смог разделить с ним этот важный момент. Концерт продолжался еще примерно час и, наконец, все участники вечера собрались на сцене, облаченные в смокинги и вечерние платья, что символизировало переход к официальной части мероприятия. На сцену поднялись два декана — музыкального и хореографического факультетов, а также ректор университета. Все трое держали в руках папки с аттестатными бланками, подтверждающими успешную сдачу экзамена студентами. Атмосфера стала более торжественной, зрители замерли в ожидании, а студенты выстроились в ряд, готовясь получить заслуженное признание. Каждый студент выходил на сцену по отдельности, и деканы громко оглашали его результаты перед полным залом. Когда наступила очередь Феликса, он уверенно сделал несколько шагов вперед, принял свою зачётную книжку, где блестели отличные оценки, и, почтительно склонив голову в поклоне, вернулся к своим товарищам. Спустя какое-то время, после того как все студенты получили свои документы, зазвучал гимн университета, и ведущие торжественно объявили о завершении концерта. Зрители начали медленно вставать со своих мест, собирая вещи и обмениваясь впечатлениями от увиденного. Чанбин и Банчан тоже решили выйти из зала, где царило оживленное обсуждение прошедшего концерта. Свежий воздух снаружи немного охладил эмоции, вызванные представлением. — Мой друг хотел бы встретится с тобой, ты же не против? — спросил Чанбин, глядя на Банчана. — Нет, конечно, нет, — спокойно ответил Банчан, соглашаясь на встречу. — Мы договорились встретиться вот здесь, подожди меня, а я пока схожу в уборную, — сказал Чанбин, передавая Банчану свою сумку и пальто, и направился в сторону туалета. Банчан остался стоять возле небольшого фонтанчика, терпеливо ожидая возвращения Чанбина и появления его друга. Тем временем Феликс, переодевшись в повседневную одежду и взяв с собой недопитый кофе, шел по коридору в направлении места встречи. На подходе он заметил человека, который внешне никак не напоминал Чанбина, но рядом лежали знакомые рюкзак и пальто его друга. Подойдя ближе, Феликс осторожно коснулся спины незнакомца. — Извините... — начал Феликс, но человек обернулся, и Феликс испытал сильное удивление, увидев вместо ожидаемого незнакомого лица, своего старшего брата, который сегодня отказался прийти на концерт, ссылаясь на занятость на работе. — Работаешь в нашем театре, признаться, не знал... — обиженно проговорил Феликс, слегка нахмурившись. — Прости, Ёни, меня пригласили сходить сюда, и ты же понимаешь, что я не смог ему отказать? — объяснил старший брат, стараясь смягчить ситуацию. В этот момент вернулся Чанбин. — О, Феликс, вот и ты! А это вот, познакомься, мой друг... Банчан. — Да уж, знакомы уже, — сухо отозвался Феликс, бросив короткий взгляд на Банчана. — Что-то случилось? Кто тебя обидел? — обеспокоенно спросил Чанбин, заметив напряженность в воздухе. — Да тут есть один завравшийся приятель... — Кто, он? Я его знаю? — настойчиво допытывался Чанбин, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. — Сам скажешь или мне сказать? — с вызовом произнес Феликс, пристально смотря на старшего брата. Чанбин растерянно посмотрел на Банчана, не понимая, что происходит и почему Феликс ведет себя так странно. — Ёни, успокойся, не переживай, тебе лучше не волноваться, ты и так сегодня устал... — попытался утихомирить ситуацию старший брат, положив руку на плечо Феликсу. Тем временем в голове Чанбина застряло это странное и неприятное обращение "Ёни". Оно оставило на его сердце тяжелый осадок, а ревность, словно ядовитый туман, окутала грудь. — Раз у тебя кишка тонка, то я скажу за тебя. Я его младший брат, — заявил Феликс, холодно взглянув на Чанбина. — М-младший брат? — еле слышно, сдерживая слезы, проговорил Чанбин, почувствовав, как его мир внезапно перевернулся. — Да, мы с ним родственники, родные братья, — признался Феликс, избегая прямого взгляда и нервно теребя край рубашки. — И когда ты собирался мне об этом рассказать? — голос Чанбина дрогнул от гнева и разочарования, когда он понял, насколько важная информация была скрыта от него. — Я... я... — Банчан попытался найти слова, но замешательство и чувство вины мешали ему говорить. Чанбин, не выдержав, грубо схватил свой рюкзак и, накинув на плечи пальто, быстро направился к выходу. Банчан, заметив, что Чанбин уходит, бросился вдогонку. — Бин! — крикнул он, надеясь остановить друга, но Чанбин лишь раздражённо отмахнулся, ускоряя шаг, словно старался убежать от всех тех чувств, что захлестывали его изнутри. — Бинни! — снова позвал Банчан, чувствуя, как комок подкатывает к горлу, но Чанбин продолжал идти вперёд, почти бежал, не обращая внимания на зовущего его парня. Банчан остановился, поняв, что сейчас любые попытки вернуть Чанбина будут тщетны. Он чувствовал себя виноватым, осознавая, что упущение такой важной информации стало причиной столь сильной реакции Чанбина. Ему было ясно, что одного извинения будет мало, чтобы исправить положение.