с тех пор

***

Становится это по-тихоньку в своей особенности слегка ненормальной традицией. Но совсем чуть-чуть! На самом же деле, несколько ощущается иначе: что-то около духовного исцеления и глухих, нематериальных посланий в загробный мир, и вообще не значит это, происходит ли что-то чокнутое! И по дрожащему, крохотному огоньку, по безустанно дергающимся ото всяческой смертельной дряни его конечностям вдобавок с чернющим очертанием сгорбленной тощим котом фигуры в темноте и причём совсем не в постели, Стиву сразу становилось все ясно — этот придурок какой раз отказывается лечь спать. Держит бережно в руках эту несчастную фотографию и чуть ли за столом не всхлипывает, уж было можно подумать, его в конец не исправишь, Майкл ведь совсем маленький, совсем без мозгов, только с большущим таким сердцем... Да его самого иногда нужно спасать и оплакивать! Вот только если до мальчика сейчас попробовать хоть как-нибудь достучаться, ответом будет либо очередной скулеж, либо такой неожиданный, вообще не свойственный ему самому удар по столу, а свечка так и продолжает гореть, колыхаясь. Если же доводилось приходить в себя под утро, о нет, хотелось ему далеко не каких-то там объятий или поцелуев в затылок, скорей снова вдохнуть эти разноцветные крупинки, немного самого себя поукорять сразу после, да и отрубиться. Никаких шансов не оставлял Баторсу, он же и был совратителем! Наверное... В очередной раз его обряд повторялся еще одной бессонной, освещенной одной лишь свечкою ночью, и, кажется, фитиль... Ба-бах! Так повсюду разгорелся, что Монро даже позабыл, как по неосторожности допустил такое совсем один у друга в квартире, а может, на самом деле было это и к лучшему. И конечно, ожоги по всей ладони остались, чего о половине той фотографии и не скажешь... С тех пор, Майкл так и не придумал ритуала получше, скорей просто так взял и прекратил. Стив никогда от всего сердца на него не злился, даже если его сильно-сильно попросить!

***

А никто и не заикался, что жизнь в помойном гетто и чуточку безопасная. Хотя бы потому, что Энди Маккой и Нэсти Суисайд (поправка: Суперстар) обселились прямо здесь, а если сравнивать с безутешными нарколыгами, слоняющимися по узким переулкам этого до тошноты благоприятного городка со своей сгорбленной донизу походкой, с осунувшейся красной рожей и с задуренными в край последними мозгами, то к близнецам (типа, прямо двоим из ларца) лучше бывало не подходить вовсе, с этими бедными бездомными хоть поговорить по душам можно было... В особенности, если Вы очаровательная девушка со сладкопахнущими локонами и премилой улыбкой, словно у звезд с обложек журналов для озабоченных, потому что, ну, если Вы сами не захотите единственной и честной любви, Шериф Маккой Вас просто выкупит! О, у него были средства теперь! Жрать мусор на промерзлой обочине дороги, полной всяческой разрухи, конечно, та еще романтика... Куда обыкновенней выглядело и ощущалось просто время от времени бренчать свои скудные песенки о беззаконии и тех ребятах снаружи, а потом предолго лишь и делать, что болтать обо всей бредятине, какая в голову не важно кому из них взбредет, самоубийцы все равно были на грани слияния в одно огромное кошмарное, порой несущее невозможную белеберду и вечно саморазрушающееся создание. Нэсти вертел со всех сторон этот странный, на грани разваливания набитый сполна косячок, как раз-таки подаренный одним из этих обеднелых уродцев и задумывался, могло ли произойти в его жизни что-нибудь такое, что было бы хоть капельку хуже, чем лежать на одной кровати с чертовым Маккоем и ожидать своего скатывания еще ниже наперед. Дело в том, что Энди просто называет его все великие научные познания "какими-то чудесами"... С тех пор, посеребреные ракеты и соловьи, вроде как, по комнате не летали. Ну, только если кто-то очередной раз не познавал свои магические способности.

***

— Я, вот, даже не вздумал бы все это творить, если бы только это не нравилось прошлому маленькому мне, понимаешь? То есть, конечно, музыкальная индустрия - это как болота дерьма, по сути на сцене происходит война групп, а не вот этот весь отрыв, всем так нужны деньги сейчас... — Монро разъяснялся, по сути, в пустоту, оглядывая себя в зеркало и готовясь к скорому выходу отжигать на всю катушку, хотя в его с группой случае — прямо жечь напалмом. А Себастьян сидел на этом лакированом диванчике где-то в стороне и даже не особо-то слушал, просто наблюдал за "ядерным реактором на ногах", как он прозвал Майка для самого себя в голове, иногда вспоминая свою дикую копну, которую он давненько также уже не зачесывал. Он еще и в этой футболке, что когда другой певец с ним болтал о всяком, не умея долго подерживать зрительный контакт, тот , технически, начинал снова разговаривать с самим собой. Вот ведь парадоксы. Майкл подбегает, уже весь в спешке, желая только потрепать бахову длиннющую гриву (даже будто лошадиную) на последок, и выкидывает что-то от себя вроде "Выходи на сцену как нибудь, подергаешься вместе со мной там, толпа будет как в мои старые добрые орать!" да и умчится солнечным зайчиком прямиком под свет стробоскопов. А Себастьян все отказывается верить, что ему же и пришлось чуть ли не хвостом за финном бегать и вот только недавно словить его здесь, хотя это кто кого еще словил! С тех пор, Майк немного переосмыслил для себя слово "групи"...

***

Сэму за все лета чего только во сне не видилось, бывает проснется весь на иголках, будто хладящей водой облитый, бывает по утру удивляется, куда это подевалась его всемогущая сила во имя спасения человечества, да и вообще он весь из себя фантазер донельзя! Если тихонький такой, скромный, то совсем не значит, что все так в голове скромно, правда ведь? Однако вот Яффе прежде и в самых пестрых снах не снилось, что однажды ему придется басить на одной сцене с Йо и Силом, ну, только с ними двумя, все-таки Джонни Тандерс, храни его Господь, остался несбыточной мечтой... Словно как ему того и хотелось, вдруг все настолько сдобра пошло, что записи этих двух альбомов и не ощущались до невозможности муторно-тошно, да весь рок-н-ролл с самого чистого белого листа пошел! Тот маленький застенчивый мальчик, таскающий винил в уродских конвертах домой, наверное, умер, улыбаясь во всю свою кривую ширь. С тех пор, Сэм Яффа очень гордо звался не только красивой женщиной, но и куколкой. Поиграйте же с ним, девочки!

***

Образование не получено, песня недописана, волосы недокрашены... Так еще можно было подшучивать над только недавно прозванным Майком Монро, пока он просиживал свою юность под мостом без единого гроша, как будто скрываясь от этих злых людей над ним и еще не знал, что группа, названная в честь одной песни достигнет чего-то вообще, такой нескладный и тощий, с концами волос словно измазанными в мазуте... Пока здесь были несколько мальчиков, которых без стеснения он мог звать семьей, еще и той, которая не упрашивала бы обязательного поступления в колледж и возвращения на родину подальше от этих набережных с авеню-базарами. И немножко надежды среди груд хлама и выброшенных цветастых вещичек умерших престарелых леди. Сэми, вот, порой вылезал, чтобы встретиться со своими подружками-беженками, Энди еще вел себя как друг, остальные просто не ссорились до разгрома и это, наверное, идеализация от прошедшего времени и некоторых невеселых выводов, но это по-своему и утешало и удручало, когда можно было просто сесть и вспомнить все-все по бесчисленным пестрым и монохромным фотографиям. С тех пор, все это казалось лучше, чем продавать задницы в Амстердаме, или чего там однажды предлагал Энди...

***