Вспомни свое прошлое, чтобы прийти в настоящее

— Я вернулся, — Аято убирает телефон в карман своего халата, тихонько закрывая дверь одиночной палаты и вновь усаживаясь рядом с койкой. — Сообщал твоим близким, что ты очнулся. Не удивляйся, ты большинство людей мог забыть в силу амнезии, просто постарайся принять тот факт, что ты не один остался. Куникудзуши кивает, все ещё отстранено находясь где-то не в этой палате. Повисла тишина, где было слышно лишь, как врач что-то записывает в своем блокноте, изредка поднимая взгляд серо-голубых глаз на пациента и потом обратно на бумагу. — Как ты думаешь, сколько тебе лет сейчас? Дзуши резко вздрагивает, кидая взгляд на Аято, который спокойно следил за его реакциями. На самом деле, они были знакомы, в силу работы самого Альбедо, и Камисато вообще не помнил, чтобы тот был таким задерганным. На сколько же откинулась его память назад, что его характер кардинально поменялся? — Ну.. может быть.. — Не гадай свой настоящий возраст. Мне нужно знать, на каком этапе прошлого остановился твой мозг, чтобы поставить точные диагнозы амнезии и направить на лучшее лечение вместе с неврологом. — Четырнадцать. Аято удивлённо поднимает брови, сразу же беря себя в руки и что-то опять записывая в блокнот. Вновь тишина, но уже нарушаемая лишь дыханием самого Куникудзуши, который кажется начинал нервничать. У него было ощущение, что он забыл что-то или кого-то столь важного, что просто разрывалось сердце от тоски. Его тело могло помнить то, что забыл мозг? А это можно спросить у врача? Синие глаза цепляются за, кажется, настолько равнодушное лицо своего лечащего врача, что было бы легче сброситься с окна, чем первым с ним заговорить. Но на удивление парня, этот же врач поднимает на него такой теплый взгляд, будто он его отец, ей богу. — У тебя есть ко мне вопросы, Дзуши? — Кхм… это на счёт моего диагноза, — Камисато подбадривающе кивает, показывая всем видом, что слушает и готов ответить на то, что знает. — Скажите, а может такое быть, что тело помнит то, что забыл мозг? — Редкие случаи, — честно отвечает Аято спустя пары минут раздумий. — Га моей практике такого не было, но я слышал от своих коллег, как они обсуждают такое явление, как телесная или же душевная память при амнезии. Это почти необъяснимо, но некоторые пациенты могли помнить эмоции или же чувства к другому человеку или же даже к животному, когда сам его не помнил. — У меня просто ощущение, что… я тоскую и скучаю по тому, кого мог бы забыть.. Камисато кивает, вновь записывая что-то в блокнот и в этот момент оба улавливают какие-то звуки с коридора. Будто шторм проник в эту больницу и сейчас снесет здание в щепки. — Блять, — шипит Аято, вскакивая на ноги и буквально вылетая из палаты, при этом почти бесшумно закрывая дверь. Удивительный человек, он Дзуши нравится.

***

Аято выскакивает в коридор ровно, когда блондина ловят двое медбратов за локти. Камисато буквально появляется перед лицом Мела, беря того за плечи и сильно встряхивая, давая прийти в себя. — Альбедо, у меня плохие новости. Не залетай ты так, ты его напугаешь, Альбедо! Голубые и такие ясные глаза с удивлением смотрят в чужие, почему-то резко приходя в себя и успокаиваясь. Медбраты отошли от двух врачей, и Альбедо цепляется в руки коллеги, смотря с такой надеждой, будто перед ним сейчас находится минимум бог, который сейчас сможет помочь с любой проблемой. Сзади наконец появляются Сиканоин и Каэдэхара, тяжело дыша через рот и сгибаясь пополам, облокачиваясь руками о собственные колени. Они бы никогда не подумали, что Альбедо может так прытко бежать, словно молодая лань в свободном поле. — Пожалуйста, сядь. И не дожидаясь никаких действий, Альбедо усаживают на стулья силком уже второй раз за этот день, буквально прижимая к нему всем своим весом. Новой истерики Аято в этой больнице ни к чему, Хватило с головой и прошлого раза. А ведь этот человек работает психологом. Верно же говорят — каждому психологу нужен свой психолог. — У меня две новости: хорошая и плохая. С какой мне начать? — Лучше уж с хорошей. Подними ему настроение, а то он сейчас не дослушав может ворваться к нашему Мучче и заобнимать его до смерти. Тогда у нас будет только одна хуевая новость, — отдышавшись, наконец подаёт голос Хэйдзо, выпрямляясь в спине. — Да, давай лучше с хорошей, — соглашается легко блондин, показательно кивая и не опуская цепкой хватки с рук Аято. — Чтож, кхм.. — Аято отпускает коллегу и друга из цепкой хватки, выпрямляясь, но разрешая сжимать свои ладони в чужих. Чувствует, как тот нервничает. — Он очнулся и представляет из себя, не считая конечно же переломов и сотрясения, очень даже здорового человека. Возможно, когда ребра немного восстановятся, я смогу выписать его из больницы. На это потребуется, может быть, минимум недели три. — Это, видимо, вся хорошая новость? — Кадзуха скрещивает руки на груди, стараясь скрыть свою дрожь в руках. Он тоже переживал за своего чуть ли не брата. — К плохой новости, — Камисато чувствует, как его ладони сжимаются сильнее чужими пальцами, но лишь старается не обращать на это внимания. — Без невролога я конечно же не могу поставить точный диагноз, но как лечащий врач.. обнаружил временную амнезию, вызванную из-за сотрясения мозга. По динамике она стационарная, выглядит как антероретроградная, но это скорее всего точно скажет невролог. — Камисато, давай на русском изъясняйся, мы не все врачи тут и ваш латинский не понимаем. Что там за амнезия у нашего Муччи? Альбедо услышал, как трескается собственное сердце из-за этих слов. Руки сами собой отпускают чужие ладони, а голубые глаза, что недавно горели как два факела, что не погаснут даже в шторм, стали настолько серыми, что даже и не скажешь, что они были небесно-голубыми минуту назад. Мир Альбедо рухнул вместе с этими словами. Он уже знал, к чему Аято это говорит и почему это считалось плохой новостью именно для него. Скарамучча не помнил самого Альбедо. — Что ты этим хочешь сказать, Аято? — голос Кадзухи невероятно охрип, будто он чувствует, что настали самые тяжёлые времена не только их дружбы, но и в целом для самого Скары. — Возвращение памяти полноценно это очень редкие случаи, — горько отвечает врач, разводя руками. — Часто я видел пациентов, которые вспоминали лишь некоторые утраченные фрагменты воспоминаний, но могли не вспомнить как бы не старались самых близких людей. Я не уверен, что Скара вспомнит вас и Альбедо… Мел молча встаёт и заходит в палату, не обращая внимания, что Камисато тянул к нему руку. Хэйдзо опередил, но вцепился далеко не в Альбедо, а в Аято, хмуро качая головой. Каэдэхара чуть ли не перестал дышать, сжимая ладони в кулаки. Мужчины остались молча стоять снаружи, дожидаясь и давая им обоим время. Альбедо сейчас это нужно.

***

Куникудзуши дерганно поднимает голову и перестает дышать. Если бы он сейчас спал, то он бы не поверил, что перед ним стоит человек, минимум ангел. В которых, кстати, он не верил. Да и в сознании он тоже не верил, что этот человек реален, пожирая его изучающим и любопытным взглядом. Незнакомец же просто встал после двери, никак не шелохнется. Кидает взгляд таких чистых как небо глаз то с него, то на вазу с тумбочки. Не трудно было догадаться, что это он приносил цветы. Но разве они знакомы? Дзуши не знал. Он сейчас мало что знает и понимает. Но тянущее чувство в груди, желание прижаться к этому человеку, желание услышать его голос… все это кружило голову, будто в него вкололи какие-то лекарства. От этого можно было задохнуться, и Куникудзуши резко отвернулся, пытаясь выровнять дыхание. Ему нагло помешали. — Здравствуй.. я могу пройти? Такой чарующий голос выбил все попытки прийти в себя бедного мальчика. Единственное желание Дзуши сейчас было, чтобы этот блондин просто сел рядом и коснулся его. Откуда эти желания, откуда это тянущее чувство в сердце? Почему он задыхался от одного лишь взгляда на этого человека, которого он даже видит впервые… Или не впервые? Слова не выходили из рта, поэтому брюнету пришлось лишь кивнуть, наблюдая, как незнакомец проходит к его кровати и садится на стул, на котором пару мгновений назад сидел Аято. Вроде так же зовут его врача? Честно, ему было как-то плевать в этот момент. — Я Альбедо. Вообще, я работаю в этой больнице психологом. Но мы с тобой… — блондин запнулся, смотря в такие блестящие глаза парня, что молчание затянулось аж на добрые две минуты. — Мы… давно знакомы. Если кратко, то ты даже живёшь в моей квартире. Куникудзуши удивлённо поднимает брови вверх, вновь оглядывая Альбедо, но уже немного другим взглядом. Будто сканируя, ища какую-то опасность. Но.. мог ли этот человек быть опасным? В этих голубых глазах плескалась боль, утрата, нежность, теплота.. они не могли быть наигранными. Нет, Дзуши в это никогда не поверит, он видел перед собой самого честного человека на земле. Хотя бы хотел в это верить. — Если.. если ты из-за амнезии будешь не готов жить дальше со мной то.. я найду место, где тебе… — Хочу. — Что? — Хочу жить.. с тобой. Я не знаю откуда это чувство, не знаю почему я тебе доверяю но.. я уверен, что ты… Ты не причинишь мне вреда. Альбедо дрожащими пальцами берет чужую ладонь в свою, а Куникудзуши ощущает, как проходит электрический ток по всему телу. Он ощущал, что они знакомы, но не помнил его. Как бы не хотел помнить, не помнил. Но понимал, что ощущал его рядом. Это имя… Альбедо… Оно сладко ощущалось на языке, что просто хотелось его повторять постоянно. Брюнет слабо сжал чужую ладонь, всматриваясь в небесно-голубые глаза и ощущая покой. Такой долгожданный, теплый, будто весенние лучи солнца. В этом человеке хотелось утонуть, согреться, слиться. Ему он доверял духовно, телесно, машинально, даже не думая об этом. Да, он его знал. Куникудзуши это ощущал, верил своему телу. Так он и уснул, сжимая ладонь Альбедо в своей и медленно дыша, так расслабленно. А Альбедо чувствовал, как разрывалось его сердце на миллион осколков, как душа терзалась, как хотелось прижать своего мальчика к себе, как же хотелось утешить. Но, даже несмотря на такое доверие, он понимал, что это доверие держится на ниточке. Такой тонкой, что ее может порвать даже неровный выдох. Им придется работать заново. Пусть, пусть он не вспомнит его, он готов заново прожить этапы влюбленности. Он готов работать, он просто хочет быть рядом. Он готов даже к тому, что Скара его не полюбит. Пусть, но только рядом пусть остаётся. Никуда не убегает. Альбедо этого не переживет. Хэйдзо отошёл от окна, выдыхая так резко, будто сбрасывая всю усталость разом. Кадзуха хлопает ему по плечу, выражая молчаливую поддержку. Камисато молча уходит дальше, полностью доверяя своему коллеге в палате. — Он справится? — Альбедо? Разумеется. Он сильный. А вот Скара… зависит от его памяти и мозга. Аято сказал, что восстановление полных воспоминаний редки, но не равны нулю. У нас есть шанс, — Сиканоин опускает взгляд на ладонь на своем плече, сверля ее взглядом. Кадзуха будто и не замечает. — Может, ты и прав. Но чувствую, это будет тяжело. Сможем ли мы поддержать их двоих? А если мы все не справимся, что тогда? — Не будь пессимистичен, Кадзу, — протянул хитро Хэйдзо, приобнимая блондина за талию, и будто по дружески, хлопая по пояснице, — мы все справимся. Верь хотя бы мне, я никогда не ошибаюсь. Каэдэхара неловко отстраняется, кидая взгляд на уснувшего Скарамуччу и разворачиваясь к выходу из больницы. Синакоин разочарованно догоняет парня лишь на улице, махая ладонью на прощание и оба расходятся в разном направлении. Кадзуха хотел бы верить.