Когда нет выбора.

      — Вот так спросил вас про поездочку... — ещё немного и у Чимина бы задергался глаз, голос его с каждым словом становился все тише.       Придя в себя, парень плюхнулся обратно на место без сил, словно отработал тяжелую рабочую смену. Его грудь вздымалась от частого дыхания, а глаза глядели куда-то в пустоту. Да, чтобы переварить эту информацию потребуется какое-то время. Чонгук лишь любезно его предоставил, входя в положение. От чувства вины о молчании перед лучшим другом молодому человеку хотелось сквозь землю провалиться, не продолжая диалога, но сейчас его очередь говорить.       — Когда я писал тот стих в записной книжке, — его рука вновь потянулась к записям. — Строчки сами просились на бумагу. Я был так вдохновлен ночными разговорами, что не придал значения самому главному аспекту вечера...       — Своему собеседнику? — Всё ещё пораженный новостью, парень бубнил себе под нос, не двигаясь. Сейчас в его голове все их взаимодействия приобретают другие краски, и Пак поражается, как был слеп все эти годы.       Однако он не видел ничего плохого в случившемся, как того боялся лидер. Он не сказал не единого плохого слова в адрес ситуации, просто пораженный наповал фактом скрытия от него столь важных сердечных дел. Ведь всегда Чон был увлечен какой-нибудь красавицей и умницей, изнывая от тоски одиночества.       — Перечитывая все то, что я написал за те годы, теперь я сам себя лучше понимаю, — грустная улыбка украсила красивое лицо Чонгука.       — Что же за каша у тебя в голове, дружище, — Пак потянулся, чтобы приобнять молодого человека, опустившего голову к своим мелким буковкам на старой бумаге.       Кажется, он читал ещё одно стихотворение медленно про себя, превращая этот процесс в наслаждение строками, а не ненавистью к самому себе за нереализованное творчество. Пак подскочил с места, продолжая:       — Вы столько лет не понимали собственных чувств?       — Есть одна проблема, — шумно выдохнув, это было похоже на усмешку, но его лицо было до сих пор опущено в записную книжку. — Не знаю, как Тэхён, но я до сих пор ничего не понимаю.       Это недоумевающее лицо с нотками отвращения нужно было видеть в живую. Только так Пак спасал это грустное положение. Ему, скорее всего, опять не нашлось, что сказать, поэтому он выдержал тактичную паузу. После хриплого выдавленного из себя кашля наконец-то прозвучал дельный вопрос:       — Вы ведь были вдвоем в баре, неужели ничего не обсудили за бокалом?       — Хах, если бы. Все было очень странно, — Чон наконец-то поднял голову, убирая книжку позади себя на стол. Отрицательно помотав головой, парень сложил руки на груди, продолжая рассуждение вслух. — Тэхён в этот день должен был пойти на свидание с девушкой, а пришел в бар. Ты же знаешь, он в такие места не ходок.       — Да, я бы уже на этом моменте к нему подлетел с порога и стал расспрашивать.       — А я не ты, и выбрал тактику подождать, понаблюдать. Они с барменом хорошо разболтались, ноги сами потащили меня к нему.       — Ревность, — играя бровками, Чимин ударил лучшего друга в плечо. Получив на свои действия весьма недовольную реакцию, решил больше не перебивать. По крайней мере, в данном контексте диалога.       — Зачем я тебе это всё рассказываю? — Чон поднялся резко с места, не рассчитав их довольно близкую дистанцию, чуть не сбил Чимина с ног своим напором.       — Да не кипятись! — Схватился за него Чимин, останавливая. — Мы вместе должны придумать, как поступать дальше. Я уверен, что твои чувства внутри смешались, как в сироп и алкоголь в коктейле.       — Вот, ты бы как себя чувствовал?       — Если бы ты отсосал мне? — Пак сжал губы в трубочку, прикрыв глаза, сразу же получил смачный хлопок по лбу, будто от старшего брата.       Его слегка повело назад, но он гордо выстоял.       — Это другое, — фыркнул в ответ Чонгук.       Их диалог опять переходил в нечто не совсем серьезное. Потому Чон пытался как можно скорее завернуть эту тему, желая остаться с мыслями наедине.       — Так, а что тебе сказал Тэхён потом?       — Когда?       — Когда вы, ну... Закончили? — Пак пытался грамотно пропустить самую интересную сцену. Внутри него пылал интерес, однако подробности пока были недоступны к прослушиванию.       — Мы разошлись по домам, — сухо ответил молодой человек, начиная кусать нижнюю губу, явно нервничая.       — Кхм, — сомкнув губы, Пак тяжело вздохнул. Это помогало ему сдерживаться, про себя считая до десяти. — Может вы переписывались? — разделяя четко каждое слово, рыжеволосый парень пытался показать своё спокойствие.       — Нет, нет, блять, нет, чувак! — Психанул, в конце концов, Чонгук, пихая лучшего друга в сторону.       Он мигом схватился за куртку, обдумывая, как лучше закончить этот диалог. Однако желание убежать прямо сейчас набирало обороты с бешеной скоростью.       — Тогда тебе нужно к нему, поговорить! — Со всем накопившемся возмущением прикрикнул гитарист.       — К черту эти разговоры, было и было, — Чон словно выплюнул эти слова, решив удалиться широким шагом.       Он никогда прежде не оставлял вот так Пак Чимина посреди гаража, пораженного новостями. Но сейчас это было все, на что он способен — убежать.       Вспоминая недавний диалог о собственных неудачных попытках бросить пить, раздражение мешается внутри с грустью, и эти чувства встают комом в горле, вызывая неприятное ощущение тошноты. Не смотря на положительный ответ заказчикам, ему хотелось сейчас напиться до беспамятства, а после такого на нормализацию состояния уйдёт, по меньшей мере, три дня, если потом больше ничем не скрашивать побочные эффекты в виде головной боли, тряски, галлюцинаций.       Чон Чонгук уже на той стадии, когда для него алкоголь не имеет вкуса. Пока не выпьешь больше предыдущей дозы, то эффекта добиться сложно. Молодой организм справляется с его порывами вогнать в себя как можно больше, но тут на руку играют ограниченные финансовые возможности. Это уберегает Чонгука от длинного запоя, возвращая к реальности, полной надежд.       В его жизни всё происходит по накатанной: сначала это семейные тяготы, и он впервые пробует напиться посильнее, потом понимает, что это действительно на какое-то время помогает избавиться от неприятных чувств внутри. Потом это трудности группы, когда собственное творчество становится тошнотворным, а новые идеи не мотивируют. Далее личные переживания, неудачные отношения. Все это возвращает его к алкоголю, хотя видно, как он старается взбираться наверх хотя бы ради улыбок своих друзей.       Теперь, когда в душе клубок темных ниток совсем запутался, Чон не мог выносить подобное. Казалось, все три аспекта жизни, при которых он и пристрастился к спиртному, сейчас давили на его плечи. Каким бы сильным он не был, как бы не мотивировал себя, кого бы ни слушал — его возможностей не хватало это выдержать.       Если бы хоть один человек в мире мог его выслушать.       Нам не всегда удаётся высказывать свои мысли и переживания на прямую близким людям, даже при полной уверенности, что они поддержат. Мы не хотим лишний раз перекладывать долю проблем на них самих, зная все трудности их личной жизни. Это забота во вред себе, но мы делаем это по большей части необдуманно.       Зачем он будет лезть к нему и жаловаться, когда друг так счастливо улыбается, увидев его?       Натяни улыбку в ответ, продолжи разговор.       Пусть думает, что все нормально.       Зачем он будет плакать ему в плечо, если знает, что это ранит его сердце?       Тактично промолчи, переведи тему.       Пусть думает, что все нормально.       Молодой коренастый охранник вытягивает руку перед дверью, закрывая Чонгуку проход. Поднимая взгляд на этого молодого человека, сразу можно понять, что их силы не равны, как и полномочия. Чон делает несколько шагов назад, смотря исподлобья мрачным взглядом. Ухмылка охранника заставляет тело закипеть от злости.       Этот новенький парень придерживается строгих правил, когда предыдущий хорошо ладил с Чон Чонгуком, которого в этот бар старались лишний раз не пускать. Если не оплачивать часто счета за выпивку, строя глазки молоденьким официантам, что в надежде на большее растрачивают свои сбережения, то твоё имя ждет черный список. Многие девушки просто увольнялись, пока остальным приходилось работать в два раза больше и видеться с Чоном чаще. Чтобы избавиться от назойливого клиента, от потери рабочих кадров, было принято решение Чона даже не впускать.       Наверное, поэтому дружелюбный охранник покинул свой пост.       Этот был красивым, будто только что выпустился с военной академии. Высокий, на полголовы выше Чонгука, уложенные наверх волосы прибавляли еще несколько сантиметров. Молодому человеку пришлось приподнять голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Все остальные черты лица закрывала черная непроницаемая маска, как оказалось тоже обязательный атрибут униформы.       — Чего интересного увидел? — Охранник вскинул бровями. Его неожиданно высокий голос заставил Чона рассмеяться.       — Ты надо мной, что ли ржёшь?! — Парень выпятил грудь вперед, шагнув в сторону Чонгука.       Тот быстро отстранился, чтобы не нарваться на неприятности, махая руками отрицательно перед собой.       — Что вы! — Подавляя смех глухим кашлем, продолжил. — Маска у вас классная, где купили? — Чон вырисовывал указательным пальцем у рта своеобразный круг, показывая область, которую преимущественно закрывала черная ткань.       — А у тебя денег хватит по таким местам шастать?       В воздухе повисло нарастающее напряжение. Молчание Чона, в ответ тяжелый вздох. Горячий воздух из носа превращается в пар из-за низкой уличной температуры. Солнце уже на грани того, чтобы спрятаться за горизонтом и улицу украшают яркие вывески, одна из которых буквально слепит глаза, находясь перед молодым человеком. Охранник закрывает часть неонового названия бара своей спиной, оставляя только начало «Happy». Ничего счастливого в этом месте нет, ни одного посетителя, ни одного работника.       Там запивают грусть и горе.       Зелёный свет, падая на половину лица, украшает его зловещий от раздражения вид. Кажется, он потерял интерес разговаривать со столь глупым человеком, имеющим в кармане из козырей только самые очевидные вещи.       Он старался поначалу показаться добрым и милым, чтобы попытаться узнать причину своего появления в чёрном списке. Чем так огорчили чужие траты или кто-то намеренно на него жаловался? У них всегда был вариант отказаться платить, не было никаких угроз. Для того, чей образ жизни таков уже много лет, нет ничего плохо в оплате счета со стороны. Но, может это и неправильно.       Чонгук медленно разворачивается на месте через левое плечо, подумывая обменяться колкостями с этим парнем на дорожку. Физическое преимущество не на его стороне, а алкогольное опьянение, что раскрепощает душу, ему сегодня не грозит, так что молодой человек удаляется, спрятав руки в карманы куртки.       По дороге домой есть над чем поразмыслить: стоит ли писать Ким Тэхёну? Удивительно, что за столько лет их личная переписка не обросла памятными воспоминаниями, только какие-то личные просьбы, на которые барабанщик скромно отвечал «да» или «нет». Им и не к чему было общаться лично, по сути, так как вне группы парни общались мало, за исключением лучших друзей. Вот почему Ким не чувствовал близости с остальными участниками.       И его можно было понять.       Некогда доверчивый, открытый к общению подросток сильно обжегся о свои первые романтические чувства. К тому же родители увидели в этом глобальную проблему и стали запрещать парню выходить на улицу. Это было что-то вроде постоянного домашнего обучения, с целью предотвратить плохое влияние других ребят, к которым парень охотно тянулся. Со временем, проведя будни с взрослыми, он приобрел серые взгляды на жизнь. Его не столько заботили чувства, сколько качество работы над собой, самообладание. Потому Тэ всегда выделялся своими умными высказываниями, словно спасая парней от тупых споров между собой. Но то было обычное проявление эмоций.       Как долго он скрывал это чувство внутри?       Чувство, что любит его.       И до сих пор не может ему об этом сказать.       Что Пак Чимин, что Ким Тэхён любили Чонгука за отказ от правил. Он мотивировал сделать тоже самое, и ни о чём не сожалеть, разрывая родительские шаблоны. В его компании всегда можно было найти то, что тебе не хватает дома, и тут не важно, где именно вы будете видеться с этим парнем, пусть это даже ветхий гараж. Не важно, о чем вы будете с ним разговаривать, можете просто смотреть друг другу в глаза. Он заберет эту боль. Ответит на вопросы по-своему. Подставит дружеское плечо и…       И скажет, что всё нормально.       Чон плетётся домой непривычным маршрутом, выбирая длинные улочки, несмотря на то, что холодный ветер уже болезненно бьет по лицу и пальцы рук краснеют, убранные в карманы куртки. Нужно будет обязательно решить вопрос с одеждой на более холодный сезон, кажется, в гараже завалялась старая куртёнка. Улицы переходят одна в другую, выстроенные змейкой. Нельзя было сократить путь поперек или сбоку, лишь пройтись вдоль всех благоприятных домишек, чтобы добраться до своей квартиры.       В большинстве окон горит свет. На первых этажах, где чаще всего располагается кухня, счастливые семьи садятся проводить вечернюю трапезу все вместе. Дети делятся впечатлениями от школьного дня, отец рассказывает случай с работы, а мать с улыбкой выслушивает каждого, добавляя еще угощений к столу. Суета детства, когда ждешь отца с работы, а он приходит с подарками.       Чон прикусывает внутреннюю сторону губы, предаваясь личным воспоминаниям. В чувства приводит громкая машинная сигнализация, вздрагивая от неожиданности, парень смотрит под ноги, потом оглядывается позади себя. Сейчас с минуты на минуту в окне появится хозяин, которому явно не понравится, что кто-то столь невнимательно отнесся к его имуществу. Если у него хватит смелости, то выйдет разобраться. Чон задел ногой колесо плохо припаркованной машины. Чувствительная техника сразу среагировала, подняв шум. Самое время пробежаться, согреться, разогнав кровь.       Парень останавливается только у входа в подъезд, оттуда на третий этаж до конца коридора. Его соседи довольно тихие ребята, молодые студенты с перспективным будущем в IT направлении. Они часто выручали Чона своими скромными припасами еды быстрого приготовления, и молодой человек все пытался им отплатить за доброту, помогая в ремонте старой мебели. Смастерив большинство мебели в гараже, он отлично владел инструментами. Меньшее, что мог сделать для ребят, которые вместе скидываются на ужин. Благо в Корее не скупы на порции еды в ресторанах и можно один раз заплатить, чтобы до отвала наесться втроем.       Сколько нужно заплатить, чтобы улечься в теплой постели после горячего душа и уснуть сладким сном? Для Чонгука это бесценное времяпрепровождение, которое могло осуществиться, если родители Пака уезжали куда-нибудь отдохнуть. Пак молча помогал своему другу с покупкой базовых продуктов, когда был уверен, что тот ночует дома, а в не баре. Иногда даже вызывался остаться на ночь в этом непригодном помещении, не выражая сильного недовольства по поводу условий.       Раз придется здесь побыть какое-то время, то нужно убраться. Чона хватает только на сбор валявшихся на полу вещей и на подключение обогревателя. Пыльная техника едва нагревалась, но помогала не совсем окочуриться во сне от холода. Он бы с удовольствием сэкономил, стерпев очередной день в уличной одежде под одеялом, но раз на плечи свалилась работенка с отменной платой, то стоило подумать о собственном самочувствии.       Хотя бы один день для себя.       Мрачная квартира, внутри которой не хочется разуваться, но это привычка. Чон прыгает на диван со скрипящими под его весом пружинами, закидывая руку за голову. От мысли о том, что сейчас он мог в это же время опрокидывать очередной бокал виски, ему становится немного тоскливо. Вот он, повод проверить телефон. Туда же залезают от скуки, верно?       Слава бог в этом месяце, а точнее пару дней назад, Пак позаботился о своем нищем лучшем друге. Как только встал вопрос о подработке, им нужно было держать связь, а у Чона не хватало денег, как обычно, оплатить мобильный интернет.       С мыслью вернуть как-нибудь в ближайшем будущем все долги Чимину, Чон тыкал сначала в одно приложение, не находя там ничего интересного, потом переходил в другое. Век технологий, а этот парень едва запомнил, где у него какие иконки на рабочем столе. Бюджетнее к содержанию было бы иметь кнопочный телефон.       Вверху экрана выплывает окошко уведомления о новом входящем сообщении, отправитель неизвестен. У Чона не было идей по поводу того, кто это мог написать, однако прочитав содержание сообщения, понял, что это заказчик концерта. Только вот никаких личных данных для связи он не оставлял.       Приподнявшись на локтях от интереса, Чон внимательно изучил каждое слово в сообщении:       «Globe Lounge 12, Итэвон 27, р. Йонгсан»       Опускаясь обратно на диван, расслабляясь, свайпом влево парень отправляет это сообщение в беседу к остальным участникам. Чимин как всегда онлайн.       — Какого хрена? — В дополнении ко всему злой смайлик.       Чонгук предпочитает общаться без них, быстро набирает ответное сообщение, обхватив обеими руками телефон и используя большие пальцы.       — Это место встречи или место выступления, как думаете?       — Бар популярный, все что знаю, — отписался быстро лучший друг.       — Даже время не указали.       — Не нравится мне это, чувак.       Гук хотел согласиться, однако новое уведомление заставило закрыть беседу музыкантов. Его не нужно было открывать, ведь содержание уместилось в окошке уведомления.       «4»       — Завтра обсудим, — быстро накидал букв Чон, не проверяя написанного. Едва ли попал по клавиатуре.       Глаза начали болеть от высокой яркости экрана мобильного и мелкого шрифта в приложении. Чон, не привыкший в темноте глазеть в телефон, ждал сообщения от Чимина, но тот решил прочитать и не ответить. Лишний повод завтра завести беседу для того, кто осмелиться.       Рядом с аватаром Ким Тэхёна горел значок активности. Фотография, сделанная несколько лет назад на фронтальную камеру ещё старенького мобильного с той самой вылазки за город. Знакомые апартаменты семейной пары, рассказавшие историю об их сыне, погибшем в детсадовском возрасте.       Как сейчас Чонгук помнит, как Тэ притаился на лавочке, запрокинув голову назад, рассматривая звезды. Он пытался найти хотя бы одно знакомое созвездие, некогда изучая их в книгах у себя дома. Яркость звезд в ту безоблачную ночь была поразительной, и Чон сам обратил внимание на небо.       Заинтересовавшись процессом, он тихо подсел к молодому человеку. Потянувшись немного вперед, своим теплым дыханием опаляя нежную кожу за ухом, Тэ едва успел схватить губами воздуха в легкие. Барабанщик замер от волнения, что рядом с ним так аккуратно появился Чон Чонгук, а не рыжеволосый парнишка, любящий укладываться спать последним.       Помогая своим словесным объяснениям Тэхён, вырисовывал указательным пальцем правой руки на небе знакомые ему линии. Он был так увлечен, рассуждал вслух, оперевшись позади себя левой рукой. Плечом к плечу с Чонгуком. Лидер долго сидел смирно, сохраняя осанку для умного вида, сам он мало что понимал даже с этими кропотливыми объяснениями, но когда устал, то принял такую же позицию, как Тэ. Правая ладонь Чона легла на его, Тэхён быстро перевел свой взгляд, боясь сконцентрировать внимание лишь на омуте черных глаз лидера.       Если бы это была случайность, то сейчас они бы оба отпрыгнули друг от друга, раскидываясь извинениями.       Смотря в его кофейного цвета глаза, Чонгук потерял дар речи. Как малейшее соприкосновение, коих было ранее так много в другой обстановке, могло привести к удару током прямо в сердце? Словно молнии расползаются по телу от груди, парализуя все конечности, и он не смеет двигаться.       Он навсегда запомнил этот вечер.       Вечер, когда между ними что-то изменилось.       Вот почему Ким Тэхён не меняет фотографию.       Стоит больше смотреть между строк. Если специально игнорирует, кроется ли в этом какой-то знак?