Когда стираются границы

      — Соня! Господи, ты так убежала, что я не успела ничего и сказать! — кричит Лейла, встретившись с Соней перед парами, бросает взгляд на шею, хмурясь, — ой, кто тебя так? Уже кого-то нашла? Игры такие? — Лейла нервно улыбнулась, но увидев выражение лица Григорьевой, поджала губы.       — Нет, но неважно, извини, что ушла, не попрощавшись нормально. — проговорила Соня, улыбнувшись краешком губ. Она очень старалась утром замазать эти чертовы синяки на шее, но всё тщетно.       — Ладно, всё нормально, не буду настаивать, может прогуляемся по коридорам? — предложила Ключевская, взяв под руку светловолосую. Это явно был не вопрос, а утверждение, так как та буквально вытащила её из кабинета. Но вот как совпадение, она увидела тех, кого боялась увидеть, те шли впереди, не оборачиваясь, завернув в туалет. Григорьева отвела взгляд в пол, пока не заговорила Лейла, — знаешь, как бы странно это не звучало.. но Мафтуна очень красивая, она мне прям нравится, хоть и сказано, что стоит держатся подальше... но кому на это не наплевать? Мне абсолютно похуй, ну ты просто посмотри, занимается спортом, сильная, красивая, думаю, она и по общению, ну, нормальная такая. Да, страшно, конечно, как никак 4 группа, но всё же.. — Соня хмурится, переведя взгляд на девушку.       — Ну я бы лучше не связывалась. Не стоит даже общаться. Я... я многое слышала про 4 группу, — получив удивлённый взор, она начала оправдываться, — ну от Лауры, я имею ввиду.       — Ну вообще-то я... — начала Лейла, но её перебили.       — Соня! Соня! — Григорьева тут же обернулась на крик, к ним бежали Саша и Соня. Догнав, Крючкова тяжело выдохнула.       — Извини, мы заберём её ненадолго, нам с ней надо поговорить. — Кульгавая обратилась к Лейле, взяв Григорьеву за руку, отведя в сторону. Саша же почему-то осталась в стороне.       — Слушай, я кое-что услышала в туалете... Не стоит тебе идти домой по основному пути. Лучше сворачивай как-нибудь. На всякий случай. Либо возьми с собой подружку. — она указала взглядом на Ключевскую.       — А что такое то? — не понимающе спросила Соня, скрестив руки на груди.       — Я пока сама до конца не знаю. Но будь осторожнее, хорошо? — продолжает Кульгавая.       — А что ты услышала? От кого? — продолжает Григорьева, ей уже хотели ответить, но в самый неподходящий момент прозвенел звонок.       — Извини, расскажу завтра? У нас просто всего одна пара. — в спешке проговорила Соня, уходя с Сашей, оставляя светловолосую в озадаченном состоянии. К ней подошла Лейла.       — Ты когда успела с ними познакомиться?       — Вчера, в туалете, я... попить захотела. Вот и встретились.       — Что она тебе сказала? — спросила девушка, возвращаясь в аудиторию.       — Да я если честно сама ничего не поняла. Хм, не хочешь после пар пойти ко мне?       — Я бы с радостью, но мне нужно домой. Есть планы. — с грустной улыбкой ответила Лейла.

***

Пары закончились, к счастью эта святая троица не попадалась на глаза Сони. Попрощавшись с Ключевской, она всё таки последовала по другим путям, как ей посоветовала Кульгавая. Всё же интересно, что ты услышала... И вот, она идёт по неизвестным путям, возле заброшенных зданий. Этот мир почти ничем не отличается от того, что было ранее. Там где она умерла. Такие же заброшки, разрисованные граффити. Такие же машины, едущие с громкой музыкой. Такие же фонари на улицах, но светят они словно ярче. Та же самая природа. Такие же животные на улицах. Она идёт смотря под ноги, заворачивает за угол, но не тут то было...       — Эй, кошка! Далеко идём? — она поднимает глаза, перед ней одна из той троицы.. Кристина, усмехаясь она смотрит прямо на неё. Сбоку она слышит свист, посмотрев туда, увидела Киру. Бежать? С другой стороны от неё заброшенное здание. Соня бормочит "простите" и порочивается, чтобы уйти назад, к большому сожалению, слишком близко стояла Мафтуна, смотря своими глазами, словно в душу Григорьевой, по телу прошли мурашки, она пятиться чуть назад, чтоб отойти от слишком близкого расстояния.       — Я знала, что ты сделаешь именно так. — проговорила Абдиева, угрожающе усмехаясь и поднимая брови. Соня поднимает руки.       — Давайте спокойно поговорим, пожалуйста. Я не хочу конфликтов и проблем.. и Мафтун, да, извини, что тогда столкнулась с тобой, но тот день был мой первый, я просто... просто не заметила и вообще...       — Лучше тебе заткнуться. — наконец подала голос Кира, слишком спокойно, но от этого прошла крупная дрожь по телу. Они все сделали несколько шагов вперёд. Сонина фигура казалась слишком неуместной среди них и облезлой стены и разбитых окон заброшки. Её светлые волосы, собранные в небрежный пучок, трепетали на ветру. А глаза, полные нежности, сейчас блестели от тревоги, когда она осознала, что три "пацанистые" девушки приближаются с разных сторон — их крепкие силуэты выбивались на фоне мрачных руин. Сердце Григорьевой забилось быстрее, как дикий зверь, запертый в клетке. Она знала, что эти девушки пришли не для того, чтобы пообщаться. В душе закралась паника — ей стало жарко, хотя воздух кружился вокруг, пронизанный легким холодом. Она попыталась хоть как-то увернуться, но упрямство собственных ног привело только к тому, чтобы встать в центр их внимания, как жертва, подставленная под ружье. Они обменивались взглядами, полный презрения и уверенности, смех звучал как злобное эхо, заполняя пустоту вокруг. Задыхающийся страх обволакивал её, сжимая в груди. Соня чувствовала, как холодный пот стекает вдоль её спины, а мысли соревновались друг с другом, упрямо крича о том, чтобы бежать. Мысли о том, что её беззащитная натура, которая не сможет ничем ответить окончательно станет игрушкой в руках этих грубых личностей, нарастали как волны, готовые захлестнуть её. Она была единственной в этом мрачном месте, и это ощущение абсолютной изоляции поглощало её. Напряжение в воздухе нарастало, словно натянутая струна перед разрывом. И хотя ногам хотелось бежать, хоть уже нет и места для этого, её внутренний голос шептал о том, что нельзя показывать слабость. Но как же трудно противостоять, когда страх заполняет разум, и каждая клеточка тела требует лишь одного — спасения. В этот момент она почувствовала, что внутри неё звучит глухой стук, как в преддверии шторма, и лишь надежда на неожиданное спасение оставалась единственным лучиком света среди затянувшегося мрака. Соня жалобно посмотрела на Маф, потом на Киру, а после снова вернула взгляд на брюнетку и тут она увидела, что-то в карих глазах, какую-то эмоцию, что была непонятна ей же.       — Я... — начала Соня, но тут почувствовала, что её обхватывают руки сзади, валя на землю. Первый удар пришелся в спину. Соня охнула, сжимаясь от неожиданности и боли, а затем последовала целая лавина ударов — кулаки, ноги, жестокая карусель насилия, разворачивающаяся в заброшенном дворе. Звуки ударов, стоны Григорьевой сливались в какофонию боли, отражаясь от бездушных стен заброшенных зданий. Светлые волосы девушки растрепались, лицо мгновенно покрылось слезами и царапинами. Три девушки двигались, как хищники, синхронно и жестоко. Их смех, резкий и лишенный сочувствия, смешивался с хрипами и вздохами жертвы. Каждый удар был преднамеренным, каждое движение – демонстрацией силы и превосходства. Григорьева пыталась защититься, закрывая лицо руками, но это было бесполезно — разница в силе была слишком велика. Она чувствовала, как земля уходит из-под ног, как расплывается картинка, как внутри все сворачивается от боли и унижения. В глазах затуманивалось, но страх и отчаяние прорезались сквозь пелену боли. Она видела их лица, искаженные злобой и торжеством, и это видение усиливало её страдания. С каждым ударом, с каждой царапиной чувство собственного бессилия расло, пока не стало невыносимым. Она уже не чувствовала боли, только холодный ужас, охватывающий её с головой. Мир сузился до боли, до криков и глухого стука собственного сердца. Этот момент стал воплощением бессилия и бесконечного одиночества перед лицом бесчеловечной жестокости. Сонино дыхание стало прерывистым, а мысли — запутанными. «Я не могу сдаться», — шептала она себе, но уверенность медленно ускользала, как песчинки сквозь пальцы. В глазах потемнело, как будто кто-то затянул занавес, скрывая от неё мир, который когда-то был ярким и полным жизни. Боль, нарастающая как ритмичное биение барабана, постепенно погрузила её в странное состояние засыпания, где реальность и магия переплетались. Время, казалось, замерло — мир вокруг превратился в размытые пятна цвета, а безжалостные лица девушек были последними, что она увидела, прежде чем тьма укутала её в свои объятия.

***

Соня очнулась на мягкой кровати, в своей квартире, изначально, она подумала, что это сон, но почувствовав боль по всему телу, поняла, что это не так. Попытавшись поднять хотя бы руку, она и этого не смогла. Даже дышать было больно, по щекам покатились неконтролируемые слезы. Что её волновало в последнюю очередь, так это учёба и то, как она попала домой. Она чувствовала себя бессильной, Григорьева повернула голову на тумбочку, увидев чай, а рядом какие-то таблетки. Но сейчас ей было настолько всё равно, что ни на что не было сил. Глаза вновь начали закрываться, и не прошло и пяти минут как девушка уснула.

***

Григорьева неделю не выходила на связь, не приходила на занятия. Синяки и раны так и не прошли и не стали лучше. На теле нет не единного живого места, сумевшие сохраниться. Ей миллионы раз звонила Лейла, но Соня не брала, но тут увидев голосовое сообщение на несколько минут от неё, светловолосая решила всё же прослушать. "Не знаю увидишь ли ты это или прослушаешь ли ты. Но я очень скучаю, не знаю где ты, но надеюсь всё хорошо. У меня столько новых историй для тебя... Столько информации! Но ладно, расскажу кое-что сейчас. Помнишь я тебе говорила про Мафтуну? Так вот, я хотела тебе ещё в тот момент сказать, но нам помешали. В общем, я встречаюсь с ней! Ну ты прикинь, и я..." Соня не продолжила слушать дальше, прибывая в непонятных эмоциях, в неком разочаровании, что её подруга вот так поступает, конечно, её жизнь и её право... Но что-то неприятное засело в груди. Возможно, ревность за подругу. А на мыслях крутилось то, что Кульгавая специально сказала Соне про всё это, стараясь подставить... ну ладно, всё же с начала недели Григорьева пойдёт на занятия наконец-таки, и поговорит с Соней, точнее, постарается поговорить.

***

      — Ох, наконец-то ты пришла, я волновалась, а ты... оу... — Лейла оглядывает Соню, та заметно похудела, под глазами синяки, точнее, на лице в целом, Григорьева была в широкой кофте и в таких же широких джинсах, прикрывающие всё, что произошло с ней, — что произошло? кто так сделал? за что?       — Я не хочу говорить об этом. За что, сама не понимаю, — Соня умолчала, так как вспомнила о том, что было в голосовом. В голове не складывалось как так получилось и когда они успели, — Лучше ты расскажи, что там, как, что с Мафтуной?       — У-у, ты всё таки прослушала! — Лейла радостно улыбнулась, подпрыгнув на месте, — Ну... мы просто с ней начали общаться как-то спонтанно, она мне сразу понравилась, она, конечно, бывает холодной по отношению ко мне, почти ничего не рассказывает про себя, но всё же, собеседник она отличный, умеет выслушать и поддержать, да и в сексе она... ух... — от таких подробностей, брови Сони полезли наверх, — да ладно, ладно, просто крутая она, вот и всё. А также она про тебя спрашивала, типо "где подругу потеряла? Что с ней? Давно её не видела", ну я отвечала, что сама без понятия где ты и что переживаю за тебя. Но после такого... твоего внешнего вида, понимаю, что переживаю ещё больше. И мне ну очень интересно, кто это сделал. Руки бы переломала за тебя. Как так можно вообще? Ну если не хочешь говорить, я всё понимаю. — Ключевская поджала губы, приобнимая Соню.       — Ну в таком случае, я очень рада за вас. Надеюсь, что у вас всё будет хорошо. Но всё же, будь осторожнее, ведь...— Григорьева чуть замялась, — Как никак она в 4.       — Да, пусть и в 4 группе, но это мифы про них, они такие же как и мы почти. — "да, да, именно так"— пронеслось в мыслях Сони, — Кстати, на тебя также положили глаз! Мне Маф рассказала, что... хотя это секрет... но да ладно, расскажу, тоже из 4 группы, вот бы имя вспомнить... с ней ещё ходит такая.. э-э, Кира вроде. Говорит, что ты ничё такая. — Лейла наклоняет голову в бок, наблюдая за реакцией светловолосой, но на лице у неё ничего не было, — тебе всё равно на это? — девушка хмуриться.       — Мне сейчас это ни о чем не говорит, много, что случилось и это мне ни о чем не говорит. Правда, прости, конечно. Это последнее о чем я буду думать.       — Ну ладно... а ещё, тебя искали две те девочки, что помнишь подозвали тебя? Каждый день спрашивали, где ты.       — О, а ты не знаешь где они сегодня? Мне просто нужно с ними поговорить. Видела их?       — Да, я их видела в туалете в последний раз, стояли и курили. Может они сейчас там. — Лейла пожала плечами, — а о чем поговорить?       — Неважно, но спасибо, ты лучшая, — Соня обняла Ключевскую, улыбнувшись, а после быстро вышла из аудитории, направившись в туалет. Хоть и тело до сих пор болело от любого движения, но ей было сейчас важнее увидеть их. Григорьева зашла в туалет, какое счастья, что они оказались именно там. Девушки переглянулись, не веря своим же глазам, сразу замечая внешний вид Сони, хмурятся.       — Боже, че с тобой? — проговорила Саша, подходя ближе, а за ней и Соня, — Мы себе место не находили, ты где была, красотка? — Крючкова старалась не задавать лишних вопросов.       — Это правда. Ты.. — начала Кульгавая, но её перебили.       — Ты меня подставила. Ты специально мне сказала про дорогу и как мне идти? Зачем ты так со мной? Что я тебе то сделала? — Соня хмуриться, уже готовая ответить, но замечает в глазах Григорьевой накатывающие слезы, смягчается.       — Это Маф и её подружки?... Сонь, я правда слышала здесь их разговоры. Саша тоже. Мы здесь были, но зашли они и начали обсуждать. Мы переживали за тебя, поэтому я и решила предупредить тебя. Как они узнали твой адрес? Им могла сказать Лаура, которая указала точный адрес и дорогу, а они такие, что могли придумать любую причину, чтоб узнать это. Я бы не стала тебя подставлять. Мне это не зачем, понимаешь? — по щекам Григорьевой скатывались слезы, Кульгавая выдохнула, осторожно обняв девушку.       — Это правда, Сонь, — подтвердила Крючкова, отводя взгляд в пол.

***

Соня смеётся, слушая рассказы Саши, которая бурно рассказывала истории из прошлой своей жизни.       — Но, ты ещё скажи, что втюрилась в такую как она. — Соня заливается смехом, получив удивлённый взгляд Крючковой, — О не-е-ет!       — Да я ебнутой была! Бля, это пиздец, конечно! — Кульгавая вновь смеётся.       — Ебанутая, реально, нахуй таких людей как она сразу. — девушки улыбаются. Но услышав скрип двери и знакомый хохот, полностью замолкают.       — Блять, бесит меня всё, кому-нибудь въебать просто. — голос Маф, девушки хмурятся, переглядываясь.       — А это, как её, Соня? Помнишь где она живёт? Она как-то маловато получила. — говорит Кристина, посмеявшись. Кульгавая хмуриться ещё больше, сжимая челюсть. Крючкова же берёт Соню за руку, также внимательно слушая.       — Да отьебитесь вы уже от неё. — проговорила Кира, — что вы как собаки на кошку.       — А ты че так? Понравилась что-ли? — усмехается Кристина, игриво поведя бровью, — Кирюха, ну ты даёшь.       — Да блять, нет, нахуй она мне сдалась. Просто она ж... Ладно, похуй.       — Ну вот, братан, не гони. — ответила Маф, облизнув пересохшие губы, перевела взгляд на Захарову. — Че как Мишель поживает? Всё у неё нормально?       — Да всё заебись. Вчера всю ночь фильмы смотрели. Я поспала от силы часа два. С Мишелькой не соскучишься, начинаешь засыпать, она будит, говорит: "Э, досматривай! Одной неинтересно".       — А у тебя это, мутки с подружкой Сони? Хуй знает как её звать. — спросила Кира. Маф хмуриться.       — Ну типо, но она мне как-то вообще не интересна. Просто девчёнка, ниче такого в ней нет. Но она может быть полезна. Вот в чем дело. Полезна в том, что...— спокойно отвечает Мафтуна. Но после они уже вышли из туалета. Две девушки, наконец выдохнули полной грудью, они почти не дышали, пока слушали всё это.       — Надо найти Соню и рассказать ей это. — проговорила Кульгавая, сразу выходя, в поисках Григорьевой, за ней последовала и Саша. ***       — Ладно... я верю вам. — прошептала Соня, закусив губу.       — Сильно больно? — спросила Саша, разглядывая синяки.       — Нет, щекотно, Саш, что за глупые вопросы, — ответила Кульгавая вместо Григорьевой. Вызывая смех от Сони, девушки улыбнулись, наконец получив смешок от неё. — Всё будет хорошо, мы постараемся приглядывать за тобой. А ты как-нибудь приглядывай за своей подругой, а то мало ли.

***

Соня уже собирается домой, выходя из учебного заведения. Как вновь слышит знакомый свист... Она не оборачивается, продолжая идти.       — Кисуль, а подождать? — догоняет её Кира, закидывая руку той на плечо, из-за чего Григорьева заметно вздрагивает, — да кого ты, не боись.       — Что тебе нужно? — спрашивает Соня, даже не смотря на девушку.       — Да пообщаться, провести до дома.       — Не надо, сама дойду. — Григорьева пытается отстраниться, но Медведева взяла её сильной хваткой.       — Да что ты? Я всё равно уже была у тебя. Там так уютненько, чисто, молодец.       — Была? Так это ты... — Соня наконец посмотрела на Киру, что улыбалась, — Сейчас там не уютненько и не чисто. Поэтому нет.       — Ты злишься? — глупый вопрос, там не то что злишься, там ещё хуже, Григорьева хмуриться, — я из останавливала. И сказала когда закончить.       — А сама то...       — Что сама? Я почти ничего не делала. Ну да, пару раз, но зато побила с любовью. — Кира посмеялась, ослабив хватку на плече, поэтому Соне удалось отстраниться.       — Да ладно, прости. Не буду извиняться за них, но за себя извиняюсь. Понимаю какого тебе. Точнее, не понимаю, у меня такого не было, но... испытываю сочувствие, вот. Сочувствую, короче, — Григорьевой стало забавно от её речи, она издала смешок, покачав головой.       — Понятно, спасибо. Всю дорогу они молчали, конечно, Кира пыталась как-то сбавить обстановку, что-то говоря, но Соня не отвечала, или отвечала, но максимально сухо. Она была против того, чтобы её провожали такие как она, но Медведева была ну слишком настойчивой. В итоге доведя светловолосую до дома, что было очень странно, и только тогда, когда Соня скрылась в подъезде, Кира начала уходить. Григорьева не знала как на это реагировать. Вдруг это вновь была какая-то подстава? Вдруг это выльется в нечто страшное, что будет ещё хуже? Но Соне сейчас это пока неважно.