Дождь не может быть вечным

      Кагами широко-широко улыбнулась своим подружкам, игнорируя неприятные ощущения из-за ранок на губе. Три девочки-одноклассницы махнули ей рукой и побежали по школьному двору, начиная разговор о новых куклах, недавно появившихся на прилавке магазина.       Сцепив худые пальцы в замок, Кагами топталась на месте в ожидании Рюгуджи. Он учился в другой школе, но обещал прийти после занятий, чтобы они вместе смогли погулять.       Кагами познакомилась с Кеном около двух лет назад на детской площадке. Она никогда не любила высокие горки, но когда другая девочка стала утверждать, что никто, кроме неё, не сможет на эту горку забраться, конечно, захотелось проявить себя.       В общем, без помощи Рюгуджи спуститься она не смогла. Было страшно.       Кагами не сильно боится высоты. Куда меньше, чем запаха сигарет и пьяных людей.       Она снова оглянулась на здание школы, чтобы посмотреть на других учеников, которых с окончанием последнего урока переполнила радость. Дети в одинаковых голубых жилетах переполнили коридоры, словно и не собирались уходить домой.       Девочка повернулась обратно и немного неловко сжала губы. Кена нигде не было.       — Бу!       Кагами испуганно поджала плечи и вскрикнула, не ожидая такой подлости. Она круглыми от удивления глазами посмотрела на своего друга. Рюгуджи задорно рассмеялся, с широкой улыбкой откидывая голову.       — Эй-й! — брюнетка смутилась и толкнула его маленьким кулаком в плечо. — Зачем ты пугаешь?       — Ты всегда так смешно выглядишь, если я это делаю! — послышался ответ. Кен провёл рукой по светлым волосам, выбритым на висках, ненароком взъерошивая их. — Как день прошёл? Идём гулять?       Девочка улыбнулась.       — Конечно, идём. У тебя хорошее настроение.       Кен сунул руки в карманы спортивных штанов — видимо, задержался, потому что переодевался после уроков.       — Конечно, хорошее! На математике сегодня почти всех спросили, а меня пронесло.       — Однажды твоя учительница узнает, как ты обычно её называешь, — насмешливо закатила глаза слегка зелёные Кагами. — И тогда...       — И тогда ноги моей в школе месяц не будет, — закончил за подругу мальчик, кивая. — Можешь в этом не сомневаться. В парк?       Девочка несколько секунд подумала и покачала головой.       — Нет, на площадку хочу. А Масавэй что скажет, если узнает?       Масавэй. Человек, приходившийся Кену кем-то вроде дяди. Иногда Кагами уходила в раздумья о том, какой была бы её жизнь, если бы её воспитывал кто-то вроде него. Она бы, наверное, больше не оправдывалась за плохие оценки по физкультуре, обещая только их исправить; она бы больше не тратила деньги, накопленные со школьных обедов, на бинты и пластыри. Точно не пришлось бы слушать слова о том, какая она безответственная и плохая дочь. Сожаления о том, какая она маленькая и не может купить пару бутылочек пива.       Иногда становилось совсем грустно, и Кагами перед сном вспоминала старшую сестру, представляла, как они живут все вместе. Втроём — ещё и со старшим братом. Без родителей.       Для Мицуки и Цукасы она бы точно стала лучшей сестрой.       Кагами всегда плачет, когда понимает, насколько они с Мицуки похожи. Сестра тоже была тихой и скромной. Тоже не перечила маме и папе, несмотря ни на что. Кагами была маленькой, но всё равно запомнила шрамы и раны на руках и лице Мицуки.       Сестра могла бы быть сильной, но ей не дали этого сделать. Не позволили стать такой. Мицуки была настолько слабой, что не выдержала и покончила с собой.       Она сказала: «Жизнь не стоит того, чтоб жить».       Кагами считала, что родителям было на это наплевать, но на следующий день после похорон Цукаса проболтался, что видел плачущую мать.       Если бы Кагами могла стать сильной, она бы это сделала.       Если бы её воспитывал кто-то вроде Масавэя...       Но о таких желаниях нельзя говорить даже с Кеном — ему точно не понравится, что его подруга хочет жить с сутенёром. Кагами прекрасно понимала, что он далеко не живёт в сказке.       — Что он скажет... — призадумался Рюгуджи. — Повозмущается да забьёт потом.       Кагами натянуто улыбнулась и откинула голову, глазами провожая облака:       — Вот как.       На площадке людей было не очень много, хотя уроки только закончились. Большинство спешили домой к обеду.       Девочка села на нагретые солнцем качели, бросив свой рюкзак на подстриженную зелёную траву рядом.       — Кен, — позвала Кагами, поправляя школьную юбку так, чтобы она не задиралась.       — Тебя раскачать? — Рюгуджи подошёл ближе и размял руки, вытянув их в сторону. — Сама когда научишься?       — У меня же есть ты? — довольно ответила девочка, прикрыла глаза и взялась за перекладины покрепче.       Кен с силой толкнул качели и отошёл в сторону. Кагами зажмурилась, когда волосы из двух хвостиков попали ей в глаза.       Мальчик ещё раз подтолкнул качели и сел на соседнюю, медленно и лениво раскачивая себя ногой.       — Что с рукой? — с тяжёлым вздохом спросил он. — В прошлый раз же не было.       Распахнув глаза, Кагами перевела взгляд на свою ладонь — вокруг большого пальца кожа пятном была красной и шелушилась.       — Когда мама пришла ужинать, цукунэ уже были холодные, — помолчав, сказала девочка и несильно улыбнулась, чтобы совсем не портить атмосферу. — Она решила, что я забыла, как пользоваться плитой.       Брови Кена полезли на лоб:       — Это от плиты?       — Не-а. Чай тоже был холодный.       Больше вопросов он не задал. Мальчик не любил акцентировать внимание на теме домашнего насилия, потому что считал, что Кагами это может обижать или задевать, хотя такого она никогда не показывала.       Уже с детства он понимал этот мир «от» и «до».       — На себя бы глянул, — дразняще произнесла Кагами, стоило только качели начать замедляться. — Ты опять с кем-то подрался?       Костяшки пальцев покраснели. На брови и виске появилось несколько тонких царапин.       — Не поверишь, они сами ко мне идут, — рассмеялся Кен. — Будто знают, что я и не против!       — В моей школе о тебе уже говорят, — призналась девочка.       Рюгуджи неожиданно замер на месте, словно стал обдумывать что-то. Он выглядел немного растеряно, а потом широко раскрыл чёрные глаза и повернулся к подруге.       — Я что, тебе не сказал?!       Кагами открыла рот и тут же его закрыла, пытаясь вспомнить, о чём идёт речь. Мальчик наклонился ближе к её качели и вцепился в перекладину, останавливая движение. За одну секунду в нём загорелось что-то, что было видно издалека.       Что-то, что приносило Кену целую тонну счастья — словно его седьмое небо неожиданно спустилось на землю.       — Теперь зови меня Дракен!       Брюнетка свела брови на переносице и повторила:       — Дракен?       — Да, теперь меня зовут так! — Рюгуджи выглядел довольным, но сделал серьёзное лицо.       — Что-то вроде прозвища?       — Именно.       Кагами ещё раз повторила новое имя, как бы пробуя его. Оно не звучало мягко, нет, — было жёстким и грозным.       Мальчик всё ещё держался за качели подруги и смотрел той в глаза, ожидая реакции.       — Звучит отлично.       — Ещё бы, — воспрял он. — Я стану сильнейшим, и каждый будет знать это имя!       Кагами хихикнула — типичный мальчишка.       — Думаю, ты не обидишься, если иногда я буду звать тебя по имени? — добавила она. — Я могу и забыть, что ты больше не Кен.       Рюгуджи над этим задумался, нахмурив тёмные брови. Его молчание длилось несколько секунд.       — Хорошо, тебе можно звать меня и по имени. Но это исключение!       Кагами улыбнулась. Теперь она для Кена — исключение.       Девочка кивнула ему в ответ и неумело оттолкнулась ногой от земли, чтобы немного раскачать свои качели.       Среди других детей — таких же школьников, как и они сами, — Кагами едва ли заметила небольшую компанию из мальчишек старше. Они выглядели уверенно и шли в сторону Кена.       — Эй, — самодовольно бросил один из них, когда до качелей осталось шагов шесть. — Это ты Дракен из младшей школы?       Кен больше был похож на ученика средней школы. Он был гораздо выше и крупнее своих ровесников, а для Кагами и вовсе мог походить на старшего брата, хоть она и не была совсем маленькой.       Девочка с подозрением посмотрела на старших и перевела взгляд на Рюгуджи.       — Ну, я, — спокойно ответил Кен. — И дальше что?       — Говорят, какой-то немыслимый младшеклассник нарисовался. Вот, пришли поглядеть.       — Иди-ка сюда. Мы сразу научим тебя не борзеть.       Дракен только улыбнулся. Он стал разминать кулаки и, поднимаясь на ноги, повернулся к Кагами:       — Я же тебе говорил — они сами ко мне идут!