Мои счастливые 20-е

Лэйн быстро отвлекла мать, когда та, с легкой раздраженностью, спросила: — Где твой повербанк? — Он у тебя в комнате, мам, — Лэйн сказала с небрежной улыбкой, отвлекая её разговором о мелочах, пока мать, удивленно покачав головой, направилась в свою комнату. В этот момент Лэйн увидела, что Каин, тихо стоявший, наконец получил шанс уйти. Каин, словно высвободившись из заточения, в спешке бросился собирать свои вещи. Он бросил взгляд на разбросанные предметы – рюкзак, куртку и пару кроссовок – и, нервно потирая руки, старался собрать всё, что мог. В его шагах чувствовалась суетливость: на ковре в прихожей он едва не поскользнулся, его ноги подкашивались от резкого волнения, а каждое движение казалось продиктованным страхом и тревогой. Он боялся не за себя,а за неё. Он поспешно, почти в панике, направился к двери. На пороге, в спешке и волнении, он не заметил выступающего косяка. С грохотом он ударился головой об дверной косяк, и мгновенно боль пронзила его, словно молния. Однако, сумев контролировать себя, он быстро отшатнулся и, сжав зубы, продолжил свой путь, не давая матери Лэйн ни малейшего шанса его увидеть. В этот момент в коридоре воцарилась тишина, прерываемая только эхом его неустойчивых шагов. Лэйн, наблюдая за ним издалека, почувствовала, как внутри всё смешалось – тревога за него, горечь и что-то ещё. *** Каин выбрался из подъезда, его шаги были неуверенными, а мысли — тяжелыми. По дороге домой он шёл по пустынным улицам, где холодный вечерний воздух словно смывал остатки напряжения. Каждая минута пути напоминала ему о случившемся инциденте: о том, как он в спешке выбежал из квартиры, как чуть не поскользнулся на ковре и как больно ударился об косяк двери. Эти мелкие неудачи, казалось, стали символом всего, что шло не так в его жизни.Как же его это раздражало. Внутри Каина бушевали противоречивые чувства. Он думал о том, что, возможно, он ужасен, что его неуклюжесть и постоянная неуверенность только отдаляют Лэйн. В его голове мелькали образы её холодного взгляда и недосказанных слов, которые резали его сердце, как холодный нож. Но, несмотря на всю боль, он не собирался сдаваться. Он не понимал, что между ними наступила пауза, что ей нужно время для себя. Для него же эта пауза была непонятной пустотой, которую он мог заполнить только своей решимостью. «Может, я действительно ужасен», — тихо думал он, шагая по асфальту. «Да плевать я хотел, что обо мне думают. Я хочу быть рядом с Лэйн. Я хочу, чтобы она знала: я здесь, я не уйду, я буду добиваться того, чтобы она улыбнулась мне хотя бы раз снова.» Каждый шаг казался ему одновременно и наказанием, и вызовом. Он вспоминал, как в раздевалке все ругались, как в разговоре с Лэйн вспыхнули слова, от которых его сердце сжималось. Но теперь, в тишине ночных улиц, Каин пытался осмыслить, что произошло. Он понимал, что не всегда мог дать Лэйн то, что она ждала от него — поддержку, понимание, тепло. И все же, несмотря на собственное чувство вины и разочарование в себе, он не мог смириться с мыслью, что всё кончено. Лампочки вдоль улицы стали мерцать тусклым светом, отражаясь в мокром от дождя или от полива асфальте, как символы его неустойчивых надежд. Он представил, как Лэйн сидит одна, погружённая в свои мысли, как ей тяжело приходится, и как её холодное молчание становится для него ударом. Но он всё ещё верил, что сможет изменить ситуацию, что сможет вернуть её улыбку, даже если для этого придется бороться с каждым собственным страхом. В голове Каина пробегали сцены их прошлых разговоров, теплые моменты, когда они были ближе друг к другу, когда даже маленькое прикосновение казалось обещанием лучшего будущего. «Я не хочу потерять её», — повторял он себе снова и снова. «Я должен показать ей, что я способен на большее. Что я способен быть тем, кто стоит рядом, даже если я не идеален.» Его мысли были настолько бурными, что он почти не заметил, как подошёл к своему дому. *** Следующим утром мир казался таким же мрачным и пасмурным, как и настроение в душе Каина. Тучи, нависшие над городом, казались плотным покрывалом, от которого не убежать, а дождливые капли, падающие с неба, только усиливали его нежелание идти в школу. Каждая капля, словно напоминание о неотвратимости разочарований, заставляла его думать: «Может, сегодня я вообще останусь дома…» Тем не менее, ему пришлось выйти из дома. По дороге школьный двор встретил его холодной и сырой атмосферой – даже воздух казался тяжелым от грусти и усталости. В душе Каина смешивались чувства нежелания, обиды и решимости, чтобы не сдаваться, несмотря на все внутренние переживания. Он шел медленно, словно не веря, что этот день всё-таки настанет. На первом уроке, где обсуждали прошедший материал, он пытался сосредоточиться, но мысли постоянно уносились к темнющим событиям прошлого дня. Учитель, заметив его отстраненность, спросил: — Каин, все ли в порядке? Ты кажешься рассеянным. Каин лишь кивнул, не сумев найти в себе слов. Лицо его оставалось холодным, а глаза – пустыми, как будто он жил в ином мире, где мысли не имели значения. После урока школьная суета начала набирать обороты, и неожиданно в коридоре объявили о съёмке новой рекламы школы. В этот момент объявили, что на уроке английского все должны принять участие в съемках, где каждому придётся говорить перед камерой. Каина, которого выбрали для реплики, внезапно схватило чувство тревоги. Но никаких вариантов отказаться у него не было – это была обязательная часть школьной жизни. В классе, на фоне мерцающего света камеры, учитель английского давал указания: — Помните, каждый из вас должен чётко и уверенно произнести свой текст. Не позволяйте заднему фону отвлекать вас от главного! Каин, которого выбрали для реплики, встал прямо и, с ясной уверенностью, произнёс каждое слово, демонстрируя, что язык для него — не преграда, а инструмент, которым он владеет в совершенстве. Его речь была ровной и четкой, и камера ловила уверенный тон его голоса, вызывая одобрительные взгляды среди одноклассников. Когда урок закончился, и классу разрешили выйти, Каин поспешил покинуть кабинет. По пути он заметил, как директор и зауч, стоящие у входа, строго отчитывали ученика за небрежность – на заднем фоне, на парте, кто-то лежал, и кадр получился испорченным. — Никогда больше не повторяйте такую небрежность! — строго заявляла директор, — На заднем фоне нельзя позволять себе лежать на парте – это отвлекает и портит имидж нашей школы! Эта сцена заставила Каина задуматься о том, как общественное давление и требования к порядку могут давить на личность, но он не допустил, чтобы это поколебало его уверенность. На третий урок произошёл неожиданный поворот: учительница, которая должна была вести урок у класса Лэйн, заболела, поэтому вынудили объединить классы для совместного занятия. На спортивной площадке царила необычная атмосфера – шум разношерстной толпы учеников, оживлённый рой голосов и крики поддержки. Остальные ребята, наполненные азартом, начали играть в баскетбол, демонстрируя свою слаженность и стремление побеждать. В центре поля звучали уверенные крики, когда ученики обменивались передачами, делали быстрые комбинации и ставили мощные блоки. Но среди этой активности один ученик выделялся – Пилеон не участвовал в игре. Он стоял в углу, отстранённо наблюдая за матчем, и был занят разговором с новым учителем физкультуры. Тем временем на поле ученики играли с рвением. Звонкие удары мяча, точные передачи и решительные блоки создавали динамику, которая наполняла всё пространство энергией победы. В этот момент вся школа наблюдала за игрой с трибун, а атмосфера на площадке была полна адреналина и единства. Лэйн, наблюдая за происходящим, пыталась отвлечься от своих сложных мыслей, но каждый элемент игры, каждая команда, казались ей символами того, как, несмотря на личные проблемы, коллектив может действовать слаженно. Её взгляд время от времени пересекался с глазами её одноклассников, и в этом обмене невысказанных чувств она находила тихое утешение. На спортивной площадке, где только что началась тренировка, ученики перешёптывались, заметив, что Пилеон, обычно энергичный и уверенный, сегодня ходил на расслабоне, стоя рядом с учителем физкультуры. В углу зала, возле стенда, он спокойно беседовал, обсуждая тактические моменты. — Слышали? Пилеон сегодня так валяжно общается с учителем, – прошептал один из старшеклассников, прислонившись к стене. — Да, – подхватил другой, нахмурившись, – обычно он не такой. Не многие знали, что он так близок с физруком. Кто бы мог подумать, что он вообще готов остановиться и выслушать советы. Одна ученица, слегка удивлённая, добавила: — Это действительно странно. Он ведь всегда в движении, а сегодня его вид расслабленный, будто он решил, что можно отдохнуть и обсудить пару идей. Учитель физкультуры, замечая этот момент, кивнул в сторону Пилеона и тихо сказал: — Пилеон, ты знаешь, командная игра – основа нашего успеха. Не забывай, что активное участие тоже важно. Пилеон, с улыбкой и легкой насмешкой в голосе, ответил: — Ну, я всегда предпочитаю обсудить тактику с тобой. Если я смогу внести свои идеи, то, может, и наша команда покажет лучший результат. Да и, знаешь, иногда расслабленный подход помогает лучше увидеть общую картину. Несколько учеников переглянулись, один из них тихо заметил: — Интересно, если бы он всегда так ходил, наверное, тренировки стали бы куда спокойнее. Другой добавил: — Или, может, мы просто привыкли к его бодрости, а сегодня он показывает другую сторону. В любом случае, это выглядит довольно необычно. — Знаете, — тихо подметил один из игроков, — кто бы мог подумать, что Пилеон и учитель физкультуры так близки? Никто даже не догадывается, что у них своя маленькая, странная дружба. — Да, — добавил другой, — это действительно удивительно. Пилеон всегда казался таким независимым, а вот его разговоры с учителем – словно секрет, который знают только избранные. *** Учитель физкультуры Иван Натаныч с серьезным видом общался с Пилеоном,как будто продолжая обсуждать тактику игры. Но на самом деле оба делали вид, что обсуждают тренировку. Иван Натаныч наклонился ближе и, понизив голос, сказал: — Слушай, Пилеон, на самом деле у меня для тебя есть предложение. Пилеон, подняв бровь и усмехнувшись, спросил: — Предложение? Что ты замышляешь, Иван Натаныч? Иван Натаныч огляделся, убедившись, что никто не подслушивает, и продолжил: — Знаешь, я поспорил с трудовиком, что ты сможешь свести Лэйн и Каина. То есть, сделать так, чтобы между ними наконец завязался разговор, чтобы они нашли общий язык. Пилеон нахмурился: — Лэйн и Каин? Почему именно они? Иван Натаныч кивнул, с легкой улыбкой на устах: — Ты же сам мне иногда рассказывал о них… что-то вроде, что им не хватает контакта, что они не могут найти компромисс. Если ты сумеешь, по моему спору, свести их окончательно, то получишь половину выигрыша. Выигрыш — 6000,поделим пополам. Пилеон на мгновение замолчал, потом с хитрой ухмылкой произнес: — Половина выигрыша, говоришь? Ну, знаешь, я всегда любил такие ставки. Ты уверен, что это стоит моего времени? Иван Натаныч посмотрел прямо в глаза Пилеону: — Послушай, кент, если ты сможешь устроить им встречу, где они действительно начнут общаться, это будет не просто победа команды, а настоящий прорыв. Я знаю, ты умеешь находить подход, даже когда дело касается таких заморочек. Пилеон, слегка наклонив голову, ответил: — Ладно, Иван Натаныч, я согласен. Я попробую свести Лэйн и Каина. Хотя, честно говоря, у меня всегда была своя система, и я знаю, что могу сделать так, чтобы они хотя бы пообщались. Но, если получится, эти деньги станут приятным бонусом. Иван Натаныч улыбнулся, его голос стал теплым: — Вот именно. Ты всегда умел находить правильные слова и создавать нужную атмосферу. Пусть эта задача станет для тебя вызовом, и я уверен, ты справишься. Пилеон крепко пожал руку Ивану Натанычу: — Считай, что я беру этот вызов. Постараюсь сделать всё, чтобы они наконец нашли общий язык. Оба обменялись взглядом, в котором читалась решимость и уверенность. *** Когда окончился урок, Лэйн направилась к своему классу, скрываясь от суеты коридоров. В ее голове всё еще крутились мысли о вчерашнем дне и о том, как мало она чувствовала поддержки. Но едва она оказалась в классе, Анна подошла и тихо сказала: — Лэйн, давай выйдем на улицу. Перемена длинная, а свежий воздух нам всем сейчас пригодится. Девушки быстро вышли, направившись в сторону гардеробной. По пути они обменивались короткими репликами, обсуждая предстоящий перерыв. Когда они добрались до зоны с верхней одеждой, Лэйн и Анна быстро переоделись в теплые свитера и легкие куртки, придавая себе ощущение обновления. — Знаешь, — сказала Анна, подмигнув Лэйн, — может, пойдем тайком за кофе? Мне кажется, немного бодрящего напитка поможет забыть все заботы. Лэйн улыбнулась, но тут вдруг ее охватила паника: она вспомнила, что до сих пор не сделала домашнее задание. Голова закружилась от мысли, что преподаватели могут подхватить ее халатность. — О, нет… Я совсем забыла про задание, — прошептала Лэйн, слегка нервничая. — Не волнуйся, — подбодрила ее Анна. — Мы можем списать у меня. Давай я возьму тебе кофе и что-то вкусненькое, а ты напишешь за 10 минут. Потом встретимся в коридоре. Обе девушки поспешили в класс.Анне надо было дать ей тетрадку с домашней работой. Лэйн, уже слегка ободренная поддержкой подруги, села за парту и начала писать домашнее задание, будто время ускорилось для нее.После того как Лэйн получила тетрадку,Анна поспешила за кофе. За короткие 10 минут Лэйн успела закончить задание. Внутри нее смешались облегчение и тихое волнение: задание было готово, но мысли о предстоящей встрече с Анной в коридоре не давали покоя. — Наконец-то, — сказала Лэйн, отложив ручку, и поднялась, направляясь к двери класса, где Анна уже ждала ее в коридоре. В коридоре девушки встретились, и между ними мелькнуло понимание, что, несмотря на все трудности и спешку, они остаются рядом друг с другом. Анна нежно улыбнулась, а Лэйн, держа в руках стаканчик с кофе, почувствовала, что даже в эти суматошные моменты есть место для теплоты и поддержки. Лэйн стала осматривать тех,кто стоял в коридоре.Её взгляд зацепился за Каина. Каин стоял в коридоре, неподалёку от разваливающейся суеты после урока, к нему подошла девушка, дергая его за рукав: — Извините, мне действительно нужна помощь с этой формулой. Не могли бы вы объяснить? Каин, привычно холодный и сдержанный, взглянул на неё с легким отвращением и ответил ровным тоном: — Слушай, я сейчас не в настроении разбирать твои задачи. Найди кого-нибудь другого. Девушка на мгновение замерла, явно смущённая таким отказом. Её попытка настойчиво привлечь внимание оказалась отброшенной, и она отступила в сторону, пока взгляд Каина не устремился по коридору. В этот момент Лэйн, наблюдавшая издалека, сначала разозлилась, видя, как эта девушка крутится вокруг него, словно пытаясь привлечь его внимание. Она почувствовала, как внутри всё кипит от негодования, ведь ей казалось, что Каин должен обращать внимание только на неё. Однако, когда в его чертах мелькнуло что-то, что Лэйн не могла не заметить – строгость, решимость и тихую уверенность, с которой он дал отказ, – её сердце неожиданно начало оттаивать. Она понимала, что именно такой холодный и определённый ответ свидетельствует о том, что для него отношения с ней значат больше, чем пустые флиртующие попытки со стороны посторонних.