Play For Me

Well, I hope that someday, buddy

We have peace in our lives

Together or apart

Johnny Cash — I See a Darkness

Ичиго чувствовал, как у него трясутся руки. Первый день, как Гриммджоу по-настоящему с ними. Живой, язвительный, в футболках своих дурацких, а не агонизирующее тело, сотрясаемое очередным припадком. Реальный, руку протяни — и можно потрогать. Первый день после длительного провала в никуда, в абсолютную пропасть — и теперь всё снова почти как раньше. Скажи ему кто полгода назад, что он будет так без меры радоваться тому, что блохастый с ними, — покрутил бы пальцем у виска. Но не теперь. Сейчас он был рад не столько тому, что с него свалилась львиная доля обязательств, сколько тому, что в группе снова всё будет хорошо. И даже лучше, чем раньше. У них было достаточно времени для того, чтобы обдумать многое. Он ручаться не мог, но казалось, что Гриммджоу точно очень многое переосмыслил с того дня, как в первый раз пришёл в себя в больнице семьи Куросаки. Уже тогда было заметно, в каком он ужасе пребывал от осознания того, что мог натурально сдохнуть от передоза. Он ведь всегда ставил себя выше всех умалишённых торчков, считая, что он может держать себя и свою зависимость под контролем. Но всё же что-то очень сильно пошло не так. Потеряв бдительность, он едва не распрощался с жизнью, и именно горечь от осознания этого Ичиго видел в его глазах. Он пытался пениться, отпихивал подальше столь ненавистного ему Куросаки в моменты нестерпимой боли, но всё же в итоге было видно, что он просто пытается сохранить остатки какой-то извращённой гордости. Ичиго всё понимал. И все эти месяцы, раз за разом гоняя в голове события тех кошмарных дней, он в конце концов понял, что именно испытывал Джагерджак тогда. А именно — страх. Подспудный страх, который держит за глотку, не даёт дышать. Не позволяет подпустить к себе кого-либо. Страх снова оказаться уязвимым перед чем-то или кем-то. Страх предательства. Даже через мучения, агонию и боль Гриммджоу всё равно боялся подпустить его к себе, показать свои слабые места. Неужели он думал, что Ичиго стал бы мстить ему за всё? Насколько же этого человека потрепала жизнь? Куросаки не стал бы. Но и объяснить тогда он этого не смог. Лишь закатывал рукава и делал уколы, успокаивал, держал за руки, когда измученный парень бился в припадке, и, в конце концов, позволил в себя вцепиться, когда Гриммджоу думал, что проиграл. Но, к счастью, теперь это всё позади. Джагерджак хоть и остался несносным мудаком и ублюдком, но разговор в «Розарии» многое поставил на свои места. Даже забавно — может, и не было бы этих месяцев, столь мучительных для группы, если бы они просто поговорили словами через рот. Всегда так просто думать об этом в ретроспективе, однако на момент их жаркой дискуссии было так больно и мучительно выдавливать любые слова, видя перед собой взгляд, полный гнева и боли. Никто из них не думал о том, что чувствовал Гриммджоу, пребывая в добровольном отчуждении от тех, кто был ему близок и дорог. Только Хичиго смог пробиться к нему, как и всегда. А Куросаки только и мог, что тонуть в чувстве вины за невыполненное обещание и отравлять этим остальных. Но прочь эти мысли. Теперь всё хорошо. И будет ещё лучше, ведь теперь всё снова на своих местах. Ичиго уже почувствовал это, проведя два дня в каких-то безумных переписках с Джагерджаком с перерывом на дежурства и сон. После ударного вечера в клубе он с утра пораньше, как и просили, скинул всё, что у него было, по самой проработанной из песен: текст, партии для баса и ударных и свои намётки для ритма и соло. На удивление, блохастый сразу прислал в ответ какой-то дурацкий смайлик и замолчал. То ли думать ушёл, то ли уснул. Как оказалось — первое. Потому что спустя пару часов телефон тихонько звякнул, а на экране вспыхнуло сообщение: «Хуйня. Для принцессы писал?» Куросаки даже не успел придумать остроумный, да вообще хоть какой-то ответ, как следом прилетело голосовое, в котором Гриммджоу наполовину напевал, наполовину мурлыкал новую версию вступления. И Ичиго с усмешкой согласился, что начальный вариант и правда был какой-то несусветной простой хернёй. Зато сейчас он буквально слышал у себя в голове, как должна звучать его гитара так, чтобы ему нравилось, чтобы было не скучно играть, и, не задумываясь, записал голосовое со своим вариантом. Так они и провели два дня, переругиваясь, перекидываясь сначала голосовыми, а потом кусочками записей своих партий. Казалось, что Джагерджак сидит рядом и улыбается невероятно довольно. Куросаки даже думал, а не позвать ли блохастого на базу и посидеть с ним вдвоём, как раньше, чтобы не тратить время на переписки, но и давить не хотел. Ещё успеется. Результат был неидеальный, но ему уже нравилось то, что получалось в итоге. А сегодня они с Гриммджоу должны собрать части воедино, сгладить углы и убедиться, что все партии вместе звучат как нужно. Ичиго встряхнул головой и занёс руку над ручкой двери, сообразив, что бессмысленно таращится на неё последние минут пять, вновь погрузившись в свои мысли. Пора бы уже отпустить это всё. — Куросаки, если ты думаешь, что овладел телекинезом, спешу тебя расстроить — это противоречит законам физики, — раздался рядом знакомый насмешливый голос. — Просто кладёшь руку и тянешь ручку вниз — и магия случится. Вздрогнув от неожиданности, Ичиго вскинул голову, встретившись взглядом с Гриммджоу, который стоял рядом, небрежно придерживая перекинутый через плечо ремень от чехла с гитарой. И улыбался. Сукин сын ему улыбался. — Пошёл ты, — смущённо буркнул он, всё же открывая дверь. — Я просто немного задумался. В репетиционной никого не было. Ичиго слегка беспомощно огляделся по сторонам, а Гриммджоу тем временем мягко проскользнул внутрь и шумно вдохнул, удовлетворённо оглядываясь. Он даже не пытался скрыть то, что счастлив вернуться сюда. — Мы первыми пришли, остальные скоро подтянутся. — Ичиго, стараясь сдержать нервную дрожь, прошёл следом и упал на диван, бросив связку ключей рядом. — Тут… ничего особо не изменилось, только… — Только кресло моё передвинули. — Гриммджоу уже поставил свою гитару на подставку и снова огляделся. — Поможешь обратно на место поставить? Оно ж тяжеленное. — Не вопрос. Когда трон Джагерджака снова занял своё привычное место, Ичиго пронаблюдал, с каким удовольствием Джагерджак снова раскинулся в нём и блаженно прикрыл глаза. — Слушай… — неловко начал он, — насчёт того разговора… — Мы же всё тогда выяснили, разве нет? — Гриммджоу закрыл глаза, окончательно расслабляясь. — Или у тебя есть что ещё мне сказать? — Вообще, есть. — Ичиго присел на диван, неловко потирая руки. — Мне правда очень жаль, что всё тогда вышло так. Я и ребро тебе ломать не хотел, и бить не хотел. Просто я хотел тебя найти и поговорить. Не больше. — Забей. — Гриммджоу вдруг махнул рукой. — Я понимаю, что тогда был виноват и просто довёл тебя и остальных. — Открыв глаза, он задумчиво посмотрел куда-то вверх. — Знаешь, у меня было полно времени, чтобы всё обдумать. Вам стоило на тот момент выгнать меня гораздо раньше, но вы зачем-то продолжали терпеть меня и моё откровенно хуёвое поведение. Особенно это касается как раз-таки тебя, Куросаки. Ты знаешь, я не из тех, кто сразу признаёт свои ошибки. Но тут я сделаю исключение. Мелкая мне будто по ебалу дала, когда сказала, как тебя разъебало. Мне тоже жаль. Но я думал, что если просто перестану маячить у вас перед глазами, то и вам, и мне правда станет легче. — Как мы уже выяснили, ты ошибся. — Ичиго даже слегка опешил от такого приступа искренности. — Да все мы хороши, в конце концов. Но это уже позади всё. — Я думаю, нам ещё очень многое предстоит обговорить конкретно с тобой, Куросаки. И лучше бы это сделать подальше от остальных. — На свиданку зовёшь? — ухмыльнулся Куросаки, и Гриммджоу закатил глаза. — Да нужен ты мне, как зайцу стоп-сигнал. Забудь. Ичиго только хотел было сказать, что он вообще-то пошутил, но в репетиционную вошёл Хирако в сопровождении Рукии, которая, увидев Гриммджоу, с восторженным писком бросилась того обнимать, словно они не виделись целую вечность. Хотя… в репетиционной они точно не виделись очень долго. — Привет, принцесса. — Гриммджоу, в конце концов оторвав от себя Кучики, подошёл к Хирако и неожиданно тепло обнял его. — Ты выспался наконец-то? Выглядишь почти как живой человек. — Где ты тут людей видишь? — Шинджи похлопал друга по спине и, подмигнув Куросаки, плюхнулся на свободный диван, чем вызвал у Джагерджака лёгкое удивление во взгляде. — Эй, только попробуй что-то насчёт Куросаки сказать. Мы разбежались. Гриммджоу, к удивлению Ичиго, лишь безразлично пожал плечами. — Разбежались и разбежались, главное, чтобы это на работе группы не отражалось. Где Хич с Абараем? — Были с нами, сказали, что зайдут ещё в магазин за водой. — Рукия усердно копалась в сумке, стараясь там что-то найти. — Блин, да где же… А, вот! — Она торжествующе вытащила из сумки небольшую педаль. — Гримм, я-таки смогла её отремонтировать. Пришлось, правда, разобрать до винтика, но я в конце концов поняла, что было не так. У тебя там провода перетёрлись и местами кое-чего замкнуло, я всё пропаяла и заменила, должна работать. — Бля! — Джагерджак рванулся к ней так, будто она держала не контроллер, а Святой Грааль. — Я уже говорил, что у тебя не руки, а чёртово золото… Нет, блин, платина даже! Я к четырём долбоёбам криворуким обращался, все только плечами пожимали и говорили, что ей пизда пришла. — Вот так и ходи к тем самым долбоёбам.— Рукия увела руку за спину. — Волшебное слово? — Ты самая охуенная! — Не верю. — Богиня просто! — Пиздишь. — Да я б тебя во все места расцеловал, не будь ты замужем! Отдай, не беси! Гриммджоу нетерпеливо тянулся к ней за спину, а Ичиго едва сдержал смех, глядя на этих двоих. Рукия дождалась, пока Гриммджоу снова наклонится, пытаясь выхватить у неё педаль, и вдруг резко обняла его за шею, заставив парня замереть. — Рада, что ты снова с нами, — улыбнулась она, прикрыв глаза. Джагерджак, сначала недоумённо замерев, обнял её в ответ. — Да вы же без меня развалитесь. Оп, достал! — Он отскочил от возмущённо вскрикнувшей девушки, сжимая контроллер в руке, и рассмеялся. — Да, мелкая, я тоже рад. — Какая милая семейная сцена. — Ренджи вошёл, ставя в угол ящик бутылок с минералкой. — Будто и не было этих месяцев, что ты был в отпуске. — Вынужденном, прошу заметить. — Бросив слегка колючий взгляд на Шинджи, Джагерджак сначала обнял басиста, а потом и Хичиго. — Но теперь вам пизда, дорогие. Перекур, и начинаем репетицию, ибо чует моя задница, что вы совсем распустились.

***

— Да ну ёб твою мать! Ренджи остановился, неловко опустив взгляд, и почесал в затылке. Гриммджоу смотрел на него настолько сердито, что даже говорить ничего в своё оправдание не хотелось. — Блять, да нихуя же сложного! — Гриммджоу подошёл к басисту. — Просто под барабаны играй, вы же практически одинаково идёте на проигрыше! — Да знаю я. — Абарай вздохнул. — Я просто… — Просто, пока меня не было, кто-то вместо того, чтобы нормально играть, пялился не туда, куда надо! Соберись, а? Ичиго не сдержал улыбки. Несмотря на внешнее возмущение, Джагерджак сейчас был счастлив, как никогда. Да и ребята, похоже, нисколько на его вопли не обижались. Стало лишь немного стыдно из-за того, что они и правда несколько расслабились. — Так, — тем временем выдохнул Гриммджоу, — сейчас мы с Куросаки пойдём в будку. Вы пока передохните и разомните свои грёбаные руки, потому что звучит отстойно. А ты, Хирако, — он корпусом развернулся к вздрогнувшему Шинджи, — попей чая с мёдом и коньяком. Прогрей связки, хрипишь страшно. Для песни оно вроде бы и надо, но я слышу, что у тебя глотка на пределе уже. И на сегодня ты свободен, потому что петь ты толком уже не сможешь. Куросаки, пойдём. Будкой назывался звукоизолированный отсек, который они оборудовали в помещении для записи отдельных кусков, которые потом было бы неплохо свести и отнести к начальству на утверждение. Неуёмная Рукия убедила Гина, что им нужно оборудование для звукозаписи, даже пусть не очень дорогое, самое главное, чтоб было. Молодым звёздам лейбла Гин отказать не смог, поэтому в скором времени Кучики, радостно пища, собственноручно всё установила и настроила и теперь ревностно следила, чтобы парни ничего не сломали. Ичиго буксиром протащился за Гриммджоу, который затолкал его внутрь, а сам сел с другой стороны за пультом. — И что мне играть? — неуверенно спросил он, подключив гитару. Гриммджоу потёр подбородок. — Ебашь интро. Я заодно перенастрою всё. Малая! — Я здесь! — Рукия тут же подлетела к нему, с сияющими глазами склонившись над плечом. — Покажи мне коротко, где тут… Пока друзья увлечённо ковырялись в настройках пульта, Ичиго размял шею, встряхнул руками и принялся играть интро, которое уже заучил практически наизусть за те дни, что переписывался с Гриммом. Оно было совсем несложное, но почему-то он вдруг понял, что Гриммджоу очень пристально наблюдает за ним, отвлёкшись от объяснений Кучики. Подпевая слова песни себе под нос, чтобы не сбиться, Ичиго постарался отвлечься от его взгляда. Но не получилось. Даже сквозь стекло взгляд блохастого буквально обжигал. — Блять!.. И звук микрофона Джагерджака оборвался, а тот, что-то очень грозно сказав Кучики, бросился в кабинку и, заперев за собой дверь, принялся орать: — Да как же это охуенно! А ниже можешь?! При этом его лицо ни разу не выражало того восторга, с которым он говорил. И Ичиго испуганно попятился. — Что не так? — Да всё так, блять! Сделай ты, нахуй, вид, что очень злишься! — Ах ты сука! — Ичиго моментально понял его задумку и гневно нахмурился. — Решил, значит, парней разыграть?! Да мы тут такое устроим, что они поседеют за то время, что мы друг на друга орать тут будем! — Вот этот настрой мне нравится! Гриммджоу грозно надвинулся ближе, а Ичиго, метнув взгляд в сторону, увидел, как парни повскакивали с дивана и бросились к окошку, но Рукия бесстрашно преградила им дорогу. — Так чего тебе надо, блять? — заорал Ичиго, надвинувшись на Гриммджоу в ответ. — Ниже сыграть?! — Да, и как до тебя сразу не дошло, мудила! Звучит просто охуительно, но немного другой лад возьми! — Как скажешь, мразь! Куросаки скривился, чтобы спрятать так и лезущую на лицо улыбку, и послушно сделал то, что Гриммджоу от него просил. Джагерджак взмахнул руками и, отвернувшись, схватился за голову. — Это будет хит, — гневно прорычал он, — Я больше чем уверен! Наконец они, вместе посмотрев на перепуганных Хирако и Хичиго, не выдержали и от души заржали. А Ренджи, который изначально раскусил задумку Гриммджоу, неодобрительно покачал головой.

***

Ичиго не спеша укладывал гитару и примочки в чехол после очередной репетиции. Гриммджоу за неделю загонял их и в хвост, и в гриву, но все были слишком рады, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Да что говорить, им с блохастым даже голову никто не попытался оторвать за спонтанные перфомансы в звукарке в первый день. Хотя надо признать, что Хирако, жестами уговаривающий их открыть дверь, выглядел пиздецки смешно. Оказывается, он и правда по всему этому скучал. Сегодня была его очередь закрывать базу, так что он никуда особо не торопился, по привычке расставляя стойки, поправляя провода и краем уха слушая, что там так эмоционально рассказывает Ренджи. Кажется, это была ода новой лапше, которую он купил вечером по скидке в ближайшем магазине готовой еды. — Ренджи, у меня дома есть еда, хватит тут из себя вечно голодного строить. — Хичиго уже стоял в коридоре, нетерпеливо притопывая ногой. — Пошли. — Валите уже. — Рукия вытолкала басиста за порог и махнула гитаристам рукой на прощание. — До завтра! Гриммджоу, вроде бы шедший за Кучики, на секунду застыл, а потом закрыл дверь. Оставшись внутри. — Куросаки, а тебе в какую сторону? Вопрос заставил удивлённо замереть, но звучал буднично, будто Джагерджаку не был особо интересен ответ. — А? Домой, через парк, наверное, и потом на остановку… — Через парк — это хорошо, мне в ту же сторону. — Парень дружелюбно улыбнулся. — Пройдёмся? — Неделю зрел, чтоб на свиданку позвать? Ичиго правда хотел ответить нормально, но на душе было слишком легко, и слова вырвались сами собой. Вот только блохастый, казалось, рассчитывал именно на такой ответ. Дружелюбная улыбка превратилась в порочную, и стоящий вполоборота Куросаки буквально задницей ощутил, как его раздели глазами и оценили по пятнадцати параметрам. Минимум. — Не, для свиданки тебе бы платье покороче и сиськи отрастить. — Гитарист плюхнулся обратно в своё кресло. — Так что просто пройдёмся, проигрыш финальный обсудим. — Он опёрся щекой на руку, продолжая разглядывать замершего парня из-под полуприкрытых век. — Но если будешь себя хорошо вести, то куплю тебе кофе. Ну так? — Да пошёл ты. — Оттопыренный средний палец красноречиво демонстрировал, куда может пойти блохастый. Ичиго ухмыльнулся, зеркаля улыбку. — Но я люблю капучино с корицей и ванильным сиропом. — Губа не дура. От сестёр нахватался? — Гриммджоу ухмыльнулся. — Ну-ну, не смотри так. Твои сёстры просто очаровательны, без шуток. Передай на досуге, что я им обязан жизнью настолько же, насколько и тебе с отцом. Ичиго опешил, забыв, что собирался разозлиться. Слегка смущённо фыркнув, он закинул чехол с гитарой на плечо и подхватил с дивана ключи. Он даже не смог найтись с ответом, поэтому просто мотнул головой в сторону выхода. Парк встретил их яркими огнями разноцветных гирлянд и фонарей, а также мерно прогуливающимися среди деревьев людьми. Было светло, тепло, и атмосфера сама располагала к тому, что стоит расслабиться и наконец-то отдохнуть. Гриммджоу с наслаждением вдохнул полной грудью и улыбнулся. — Люблю это место, — мягко сказал он. — Скоро покажу тебе кое-что интересное. Пока что пойдём за кофе, знаю тут одну кофейню, его там очень хорошо готовят. Говоришь, капучино с корицей и ванилью? — Ага. Ичиго чувствовал себя несколько странно, словно ожидая какого-то подвоха. Ему постоянно казалось, что вот-вот что-то произойдёт и Гриммджоу снова выкинет что-то агрессивное, но этого всё не происходило. Джагерджак… нормальный. Адекватный. Спокойный. И от этого очень-очень приятный. И это было очень дико. Казалось, единственный раз, когда Ичиго видел его таким, был на его Днюхе. Тогда-то, наверное, он и понадеялся на то, что Джагерджака можно вытащить. Кофейня затаилась среди высоких и тепло пахнущих дубов. Яркая вывеска, уютный свет и умопомрачительный аромат свежемолотого кофе буквально силой вытолкнули из Ичиго напряжение, и он наконец-то расслабился, решив, что лишние переживания могут лишь навредить. В конце концов, ему действительно много о чём хочется поговорить, и дёрганность в этом деле ему точно не союзник. Гриммджоу тем временем сделал заказ у миловидной девушки-бариста и облокотился локтем на деревянную стойку, разглядывая ассортимент пирожных под стеклянной витриной. В контрасте вечернего полумрака и яркого света кофейни светотень удивительно подчеркнула его посветлевшее лицо, и Ичиго, вздрогнув, наконец осознал — Джагерджак был здоров. Под глазами не залегали тени, взгляд не был уставшим… Полностью здоровый, избавившийся от зависимости и обретший шанс на новую жизнь человек. Просто поразительно. — Да, Куросаки, на тебя иногда тоже можно засмотреться. — Гриммджоу улыбнулся. — И не жди ты подвоха. Я тебя позвал поговорить, а не разборки устраивать. Расслабься, выдохни. Тебе за последнее время этого явно очень не хватало, не так ли? — Да, ты чертовски прав. — Ичиго усмехнулся, потерев глаза. — Сам не понимаю, как смог выдерживать всё это. Назад оглядываюсь и думаю, что это был совсем не я. — Ваш заказ! — звонко провозгласила бариста, ставя стаканчики с кофе перед Джагерджаком, — Два капучино с корицей и ванильным сиропом! Ичиго изумлённо моргнул, а Гриммджоу тем временем поблагодарил девушку и забрал кофе, оставив щедрые чаевые. — Теперь можем идти. Гирлянды приятно мигали разноцветными огнями, откуда-то сверху из колонок лилась негромкая и расслабляющая музыка, а Ичиго шёл, не решаясь сделать глоток, внимательно разглядывая узор на пенке и готовясь к чему-то очень важному. В последнее время нерешительность обуревала его всё чаще, и это даже несколько напрягало. Вздохнув, он наконец отпил приятный сладковатый напиток и спросил: — Зачем мы здесь? — Я уже говорил, обсудим финальный проигрыш, — спокойно ответил Джагерджак. — Да и вообще нам бы стоило подумать, что делать с этой песней. Хирако голос сорвал, а у нас скоро концерт. Шинджи бы ещё глотку поберечь, иначе может навсегда лишиться возможности петь. Поэтому нам ещё нужно подумать, как всё обставить. — Можем поставить его на бэк. А петь будешь ты. — Или мы, — Гриммджоу покосился на него. — У тебя тоже хороший голос, не раз ведь уже давал это понять. — Да какое там, пару раз глотку понадрывал. — Ичиго махнул рукой. — На весь концерт этого не хватит. Поэтому надо ещё и думать, как скорее Шинджи вылечить. Ему, конечно, уже намного лучше, но всё равно… — Я дал ему подробные инструкции на этот счёт, и он молодец, слушается. Держать горло в тепле, не разговаривать и даже не шептать. Разве что на выдохе. Мы, конечно, потеряли из-за этого целую неделю, но думаю, что Айзен как-нибудь перебьётся. Мы такие же мешки с костями, как и он, и нет смысла работать на износ. — Слушай, я всегда хотел спросить. — Ичиго собрался с духом. — Ты всегда к нему относился не так, как относятся к друзьям. Скорее, как будто он обуза или неизбежная данность, с которой приходится мириться. Гриммджоу прикрыл глаза, склонив голову. — Куросаки, дружба бывает разной. Шинджи — золотой мальчик из богатой семьи, я же — нищеброд хер пойми откуда. Да, со стороны мы не выглядим как прямо лучшие друзья, но поверь, ближе человека у меня нет. Поэтому наши с ним отношения пусть остаются между нами, это слишком сложно объяснить. Но ты мальчик умный и сам всё понимаешь. — А как же Хич с Ренджи? — Ты в душу мне залезть решил? — Холодный огонёк блеснул во взгляде Джагерджака. — Давай тогда уж, чтобы было по-честному, теперь вопрос будет с меня. — Согласен. — Ичиго остановился возле небольшой лавочки с урной и сгрузил гитару, вытаскивая пачку сигарет. — Валяй. — Почему ты спас меня? Вакуум сдавил голову моментально, Ичиго замер, уставившись в одну точку. Вот уж и правда, прямолинейности этому парню не занимать. С трудом сглотнув, он всё же закурил, слушая грохот крови в голове и пытаясь за ним найти стук сорвавшегося с ритма сердца. Вот и подвох, которого он ждал, но который явился совсем не оттуда, откуда рассчитывал. — Решил вокруг да около не ходить, значит. — Он нервно усмехнулся, делая быструю затяжку, после чего прямо посмотрел на Джагерджака. — Потому что я должен был. Потому что не хотел, чтобы ты сдох. Потому что не хотел тебя потерять, каким бы мудаком ты ни был. — Потерять меня? — Гриммджоу удивлённо склонил голову к плечу. — Это как понимать? — Теперь моя очередь, — хитренько улыбнулся Ичиго, внутренне всячески проклиная свою внезапную разговорчивость. — Но прежде, чем я задам вопрос, скажу ещё, что я спас тебя просто потому, что это был первый раз, когда ты попросил меня о помощи. Я знаю, что ты хотел Хичу позвонить, но тем не менее я не мог оставить это просто так. Я ведь клятву давал. Гриммджоу внезапно сделал шаг к нему и внимательно посмотрел в глаза. — Забудь про вопросы, — тихо сказал он. — Я и так скажу тебе всё, что ты хочешь знать. Я рад, что тогда приехал именно ты. Была ли эта ошибка случайной или всё так и должно было произойти — уже неважно. Только ты мог меня вытащить. — Что это нашло на тебя? — Ичиго недоверчиво усмехнулся. — Всё то время, что мы знакомы, ты терпеть меня не мог. О чём мне говорил не раз. — А знаешь, почему я так говорил? — Гриммджоу чуть склонился к нему, не отводя взгляда. — Всё потому, что ты чертовски мне нравился. А я сам себе в этом признаться не мог. Играть с тобой — это ни с чем не сравнимый кайф. Голова у тебя работает, играешь ты лучше, чем все те обмудки, которых я учил, с которыми играл и которых в принципе встречал. Я просто, блять, не мог поверить, что встретил кого-то равного себе. Ты заставлял меня развиваться, играть лучше, учиться чему-то новому или вспоминать то, о чём я и думать забывал. И единственное, за что я ненавидел тебя, так это за то, что ты настолько хорош. — Что-то тебя понесло. Куросаки, чувствуя, как краска приливает к щекам, хотел было попятиться, но Гриммджоу схватил его за руку. — Ты сказал, что боялся потерять меня. Значит ли это, что ты обо мне думал так же? — Чёрт возьми, да. — Ичиго решил не отнекиваться и бесстрашно надвинулся на него. — Хоть ты и вёл себя как конченый мудак, я не раз хотел тебя избить до смерти или уйти из группы, чтобы рожу твою не видеть, но понимал, что если уйду, то уже не смогу вернуться. И когда всё то произошло… Я словно умер. Всё потеряло смысл. Не знал, что делать дальше. Писал откровенно херню, но людям нравилось, и меня это бесило. А твой блокнот — это единственное, что держало меня хоть сколько-то на плаву. — Теперь понесло нас обоих. — Гриммджоу посмотрел на блокнот, который вытащил из кармана Ичиго, и вздохнул. — Я не знаю, сколько ещё буду ходить вокруг очевидного, поэтому лучше этот разговор ещё ненадолго отложить. Но единственное, что я хочу пока что сказать, — это спасибо. Спасибо, что вытащил меня. Ты делал это намного чаще, чем сам об этом думаешь. — Можешь и не ходить, я и так всё понял. — Куросаки отдал записи. — Пойдём дальше, что ли, кофе стынет. — И правда. Я всё ещё не сделал то, что обещал. Дальнейший путь они проделали в уютном молчании. Ичиго шёл, задумчиво глядя под ноги и пытаясь переварить услышанное. Вроде как и паззл наконец-то сложился. Но что-то ему всё ещё не давало покоя, чего-то снова не хватало. Он прекрасно понимал, что Гриммджоу хотел сказать, но не смог. Подобное признать и ему было когда-то очень непросто. — Мы на месте. Подняв голову, Ичиго понял, что они дошли до центра парка, и перед его глазами возник фонтан. Подсвечиваемый разноцветными огнями, он шумел и пульсировал, и капли воды, словно искры, взмывали в воздух и падали обратно. На удивление, людей тут было немного, лишь несколько человек сидели поодаль на лавочках. — Уже довольно поздно. — Гриммджоу посмотрел на часы. — Это даже хорошо, нам не помешают. Он обошёл фонтан, ведя рукой по ободку большой мраморной чаши и явно о чём-то задумавшись. Наконец, он замер и поманил Ичиго к себе. Приблизившись, Куросаки увидел небольшую и несколько кривоватую бетонную плиту почти у самого основания фонтана. И на ней были отпечатки четырёх ладоней. — Мы были достаточно отбитыми, чтобы нам подобное сошло с рук. — Гриммджоу присел, смахивая с неё листья. — Просто нашей компашке однажды пришла в голову идея выковырять одну из этих плит, залить на её место цемент и чтобы мы оставили здесь своего рода след. Десятки тех, кто приходил сюда с нами, двигались по той же дороге, что и мы. Но немногие дотянули до сегодняшнего дня. Кто-то сторчался, кого-то убили, кто-то просто сошёл с этого пути и предпочёл спокойную жизнь. Но мы остались. Он аккуратно вложил свою ладонь в один из отпечатков и усмехнулся. — Почти не изменилось. Угадаешь, чьи остальные? Ичиго присел, внимательно рассматривая очертания ладоней. После чего улыбнулся и указал на ту, что была рядом с отпечатком Джагерджака: — Вот эта точно Хичиго. — В десятку, да и несложно, он самый щуплый был. Гриммджоу улыбнулся. Ичиго задумчиво уставился на остальные. — Вот эта Ренджи. — Нихрена, — Гриммджоу сощурился, — это Хирако. Ренджи вот. — Он указал на отпечаток рядом. — Мы специально не подписывали, чтобы нас потом не отыскали, но все и так прекрасно знали, чьих это рук дело, как бы смешно ни звучало. Десять лет прошло, а она всё ещё здесь. Каждый раз, когда я тут проходил, не мог не посмотреть. Наша группа взяла своё начало отсюда. Когда мы просто веселились, играли для людей и в целом просто отдыхали и даже думать не смели, что добьёмся чего-то большего. — Но ведь у вас получилось, — неуверенно улыбнулся Ичиго, и Гриммджоу усмехнулся. — Да, получилось. Но какой ценой? — Он вдруг осторожно провёл пальцами по отпечаткам друзей. — По очереди мы оказывались у пропасти. Из-за меня мелкий чуть не умер в Холлоу, я зверски подставил его, когда с меня хотели стрясти долги, а он всё равно закрыл меня собой, за что и получил свой шрам. Я оказывался одной ногой в могиле не раз, Хирако долбил похуже меня, ты просто не видел его тогда. Страшное было дело. Я понимаю, почему он вечно на меня бесился, — не хотел, чтобы я закончил как заблёванное тело в подворотне. Он оправился, а я нет. Ренджи тоже не подарок, но он бухал по-чёрному, баб водил, в драки ввязывался, чуть в тюрьму не загремел и, если бы не Рукия с Кайеном, сгнил бы где-то. Хер знает, где он откопал это сокровище, но мне кажется, что нам просто послали ангела-хранителя в виде этой мелкой сучки, хоть я и в богов никаких давно не верю. — Он поднял глаза на Ичиго, и тот изумлённо застыл, увидев в них застывшие слёзы. — Мы все зубами продирались сюда. Оступались, ссорились, боролись, падали и снова поднимались. И всё просто потому, что хотели добиться чего-то значимого. Скажи, Куросаки, как ты думаешь — оно стоило того? — Ты ещё спрашиваешь. — Ичиго положил ему руку на плечо. — Вы ведь справились. У вас всё вышло. Ошибки присущи людям, а вы не железные. Самое главное, что даже подобное дерьмо не стало тем, что вас сломает и рассорит. Не знаю, что ты думаешь о себе, но я вас порознь не представляю. Если вы прошли через такое и смогли остаться в адеквате, то твой вопрос не имеет смысла. Конечно, оно того стоило. Ты ведь сам говорил, воистину великое искусство… — …рождается в мучениях, — закончил вместо него Гриммджоу и снова улыбнулся, отвернувшись. — Блять, поверить не могу, что рассказал тебе это всё. Мозгоправы в рехабе хорошо постарались, мне теперь совсем не страшно таким делиться. Просто потому, что я сейчас могу сказать, что доверяю тебе, Куросаки. — Нам по правилам сейчас надо бы обняться. Или засосаться. — Шутки шутишь, козлина, а я тут душу выворачиваю. — Гриммджоу резко поднялся, однако широкая улыбка с его лица никуда не делась. — Второй вариант мне нравится больше. К тебе или ко мне? — Не-не, раньше третьего свидания ничего не будет! — Ичиго расхохотался. — Сам ведь говорил, надо быть приличным парнем! — А это какое по счёту? Гриммджоу уставился на свою ладонь, делая вид, что подсчитывает что-то, и Ичиго сложил руки на груди. — А мы от какого момента считаем? — Если считать от момента выхода из рехаба, то второе. — Гриммджоу гаденько улыбнулся. — Первое было в «Розарии». — Это не считается! Ичиго отмахнулся, но Гриммджоу оказался близко слишком резко, прежде чем он сумел продолжить. Поцелуй был быстрым и осторожным, Гриммджоу приобнял его за плечо и мягко улыбнулся, отстраняясь. — Следующее с тебя. Идёт? Ичиго неуклюже подхватил гитару дрожащей рукой и буркнул: — Хер тебе. — Буду считать это за согласие. До завтра. Гриммджоу развернулся, чтобы уйти, но Ичиго схватил его за руку, дёрнув на себя, и процедил: — Не жди, что каждый раз ты будешь первым. И прежде, чем Джагерджак успел ответить, поцеловал уже сам, и так, как было нужно — глубоко и чувственно, как хотел уже очень-очень давно. Властно схватив за волосы и не позволяя отстраниться, но не чувствуя какого-либо сопротивления. Доводя практически до края, чтобы остановиться на самом интересном. Гриммджоу отвечал ему с не меньшим энтузиазмом, и Куросаки с удивлением понял, что он не особо-то и спешит перехватывать у него инициативу. Совсем даже наоборот, охотнее прижимался и позволял себя целовать так, как хочется Ичиго. Но заигрываться не стоило. Всё-таки «правило третьего свидания», не так ли? С влажным звуком он прервал поцелуй, глядя в опьяневшие и горящие голубым пламенем глаза напротив. Он бы с радостью ответил на плещущееся в них желание, но сдаваться раньше времени было нельзя. Как и всегда — они играли в эту игру вдвоём. — Вот теперь до завтра. — Сука, — вытер губы Гриммджоу, восхищённо глядя, — никогда не перестанешь меня удивлять. Улыбнувшись, Ичиго подмигнул и, развернувшись, зашагал прочь. Вот и поговорили.