Держи меня

POV Фэш Отец учил меня принимать ответственность за свои поступки, но я не всегда следовал его советам. Плохо учил? Нет, просто все мы люди. Конечно, было приятно действовать "грязно" и надеяться, что поступок останется незамеченным, но, стоя перед дверью кабинета генерального директора, я малодушничал. У меня не было иллюзий, что благодаря должности отца мне всё сойдёт с рук. Скорее наоборот, пришло осознание, какую оплошность я допустил в гонке за достойного преемника директора. Глубоко вдохнул и с тяжёлым выдохом несколько раз постучал в дверь. — Войдите, — пригласил на ковёр строгий голос. Беседа должна была быть приватной-так заведено. Однако в одном из кожаных кресел для гостей восседал малоприятный мужчина. С его циничным взглядом я встретился раньше, чем с рассерженным взглядом отца. — Проходи. Давай, — в приказном тоне подтолкнул родитель. С серьёзным видом кивнул обоим и подошёл ближе к директорскому столу. — Ты знаешь, почему я тебя вызвал? — уточнил начальник, всматриваясь в документы на столе. Наверное, жалоба сразу попала ему в руки. — Да. — Хорошо. Можешь сесть, — намекая на долгий разговор, предложил он и указал на свободное кресло. — Описанное в жалобе правда? — Я не знаком с содержанием, — сурово отозвался я, опускаясь в кресло. Невольно перехватил скучающий взгляд зелёных глаз гостя. Вместо ответа мне протянули лист стандартного размера с описанием причины этого заседания: обвинения в сговоре, в ходе которого я нечестным путём вывел из строя конкурирующий отдел. — Это была просто посиделка, — прокомментировал я, возвращая документ. — Без моего участия. — Почему твоего общительного именинника нет на рабочем месте? — Он с сегодняшнего дня в отпуске. — Какое удачное время, — скривил губы отец. — Да ладно тебе! — неожиданно заговорил мужчина напротив, — всё по-старинке. Созовëшь этический комитет, они вынесут дисциплинарное взыскание, и всё тут, — флегматично покачивая рукой в такт словам, высказался Нортон Огнев. Я перевёл слегка удивлённый взгляд на своего защитника. Занимая не менее важную руководящую должность, мужчина совсем не беспокоился о возможном скандале. Казалось, что он подобные методы даже одобрял. — И все-таки, — прокашлялся отец и перевёл на меня оценивающий взгляд. — Эта ситуация подозрительное стечение обстоятельств или ты постарался? — Ну... — замялся я и нервно провёл рукой по лицу. — Я понял, — остановил дальнейшую речь отец. Огнев взирал на меня с удовлетворённым видом. Получить его одобрение было подобно оскорблению. — Может, поговорим наедине? — красноречиво кивнув на лишнего собеседника, попросил я. На какое-то время повисла гнетущая тишина. Я сменил позу: поддался чуть вперёд и вдавил локти в бёдра. — Я не хочу слушать твои оправдания, — строго отрезал отец. — Скажи спасибо, что тебя не вызвали сразу на заседание. — Мою вину ещё нужно доказать, — буркнул я на потеху Огневу. — Значит так, — заговорил генеральный директор, — берёшь отпуск за свой счёт. Пока будут идти разбирательства... Посидишь дома. Если жалоба подтвердится, понесёшь наказание. Но пока что не распространяйся. — Хорошо, — не смея перечить, ответил я и поднялся с места. — Всё, Фэшиар, свободен, — будто ножом полоснули воздух слова отца. — Подготовь складную речь, — донеслось мне в спину напутствие Огнева, которое я предпочёл проигнорировать. Мой уход был похож на бегство помилованного холопа, который совершил проступок, разочаровав хозяина. Словно опомнившись, остановился в дверном проёме и задал последний важный вопрос: — Известно, кто подал жалобу? Через приоткрытую дверь доносились голоса и вибрации рабочей техники- единственные инородные звуки, разбавлявшие тишину комнаты. Огнев, словно памятник самому себе, неподвижно сидел в кресле: руки властно обвивали подлокотники; одна нога закинута на другую. Родитель же поднял на меня взгляд, но не удостоил ответом. — Ясно. Оставалось надеяться, что об этом инциденте ещё не известно всем, но чем больше коллектив, тем больше плодится слухов. Я вернулся в свой кабинет, где меня уже поджидал Маар. — Ну что? — взволнованно встал навстречу друг. — Отправили в бессрочный отпуск, — передернул плечами. — Долго будет расследование? — Мне ничего толком не сказали. Ну сколько оно обычно? Неделя-три недели, — раздосадованно опустился на стул и уложил голову на вытянутые вдоль стола руки. — Что будешь делать? — сочувственно спросил Маар. — То же, что и всегда, — глухо отозвался я. Раздался телефонный звонок. Брать трубку не было желания, и, к счастью, оказалось, звонили не мне. — Да, хорошо, — деловым тоном говорил Маар, — сейчас подойду. Он похлопал меня по плечу и без напутственных речей спешно покинул кабинет. А я на какое-то время замер с прикрытыми глазами. Тревоги, как едкий дым, расползлись в дальние уголки, уступая место спокойствию. — Ничего, — негромко заговорил я, — так даже лучше, — поднялся с места и стянул с себя галстук. — Пускай будет отпуск... Как-нибудь рассосётся. *** Мягкий свет стелился по комнате. В воздухе пахло свежей выпечкой. Я облокотился плечом на спинку дивана, покрытую пушистым пледом, и уткнулся лицом в приятную ткань. Слух ласкал женский смех. Телевизор за спиной едва различимо вещал какую-то программу и я принялся шарить рукой по дивану в поисках пульта. Как обычно, он завалился в прорезь между спинкой и основанием. Обхватив продолговатый прибор, я, не глядя, выключил отвлекающий фактор. — Мам, а у нас есть ещё молоко? — Захарра держала в руках кружку, скорее всего, с кофе. — Вряд ли осталось, — задумалась мама, — ты же только выпила кофе. Не многовато кофеина? — Он поддерживает во мне вдохновение, — со всей гордостью за заслуги кофе ответила сестра. — Вдохновение для чего? — заинтересовалась мама. Дно кружки стукнулось о поверхность стола, и я, тоже заинтересовавшись, повернул голову в сторону кухни и обратился вслух. — Мам, ты же знаешь, что я долго искала себя. Ну, в плане работы. Я не хотела просто куда-то идти, лишь бы не сидеть без дела. Сразу вспомнилась наша последняя ссора на эту тему, когда Захарра только переезжала к Нику. Больше я с сестрой её поиски себя не обсуждал. — Конечно, знаю. И что, нашла? — Да. И знаешь, что самое смешное? — она выдержала паузу и возбужденно продолжила. — Это было у меня перед носом всё это время. — Не томи. — Дизайн, мама. Если мне не изменяет память, то Захарра и учится на дизайнера. Удивила, конечно, что выбрала профессию, на которую и пошла учиться. — Ты же и так учишься на арт-дизайнера. — Да, но одно дело учиться, а другое — реально этим заниматься. Пару месяцев назад Маар рассказал своему знакомому, что я разбираюсь в графике. Тот как раз искал, кто сделает визитки для его небольшого бизнеса. Маар предложил меня, и я согласилась — просто ради опыта. Я был слегка удивлён, что не знал об этом. Желание присоединиться к сородичам на кухне возросло, но всё же остался сидеть на месте. Было что-то умиротворяющее в том, чтобы просто слушать эту не громкую беседу. — И? — сейчас мама, скорее всего, прожигала дочь сияющим радостью взглядом. — А потом этот знакомый посоветовал меня ещё кому-то, потом ещё... И я втянулась. Делала афиши, логотипы, баннеры... И мне это реально нравится! Я даже в свободное время ловлю себя на том, что просто сижу и экспериментирую с дизайном. — А Ник поддерживает тебя? — Конечно! —снова стукнула чашка по столу, — он вообще первым сказал, что у меня получается круто и что надо пробовать зарабатывать на этом. Я сначала смеялась, а теперь вот... — Захарра усмехнулась. — Выходит, он был прав. — То есть ты уже зарабатываешь на этом? — Немного. Пока что это скорее тестовый режим, но я вижу в этом перспективу. Может, позже устроюсь в студию или открою что-то своё. Но теперь я хотя бы понимаю, чем хочу заниматься. — Я рада. Это действительно твоё, ты всегда тянулась к творчеству. О да, следы этих творческих порывов будут сниться мне в кошмарах. Лучшим временем было, когда она тихонько рисовала в своей комнате. — Ну, в конце концов, кто-то же должен показать этому миру реальный стиль, — пафосно зазвучал голос сестры. — Может, однажды доберусь и до компании отца. Мама рассмеялась и я тихо усмехнулся, представляя это. Щелкнул дверной замок и через несколько минут в проёме показался отец. На тёмных волосах таяли мелкие снежинки. — Первый снег пошёл, — отчитался он жене и дочери. Все как по команде устремились к окну. Двор дома был сказочно припорошен. — Наконец-то! — возбуждённо, как маленькая девочка, хлопнула в ладоши Захарра. — Уже туда-сюда и Новый год, — озабоченно заметила мама, — чай будешь? — заботливо уточнила она у отца. Получив утвердительный ответ, хозяюшка поспешила в кухню. Захарра увязалась следом, оставляя меня наедине с папой. Он не спешил в комнату, чтобы переодеться, и даже не отлучился для начала вымыть руки. — Ну как ты, сын? — нейтральным тоном завел беседу Диаман. — Нормально. Есть новости? — я сразу перешёл к сути, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. — Нортон говорит, на следующей неделе процедура закончится, — ответил папа и, подумав, утешающе добавил, — ты знаешь, что он не вынесет тебе серьёзное взыскание. — А ты бы вынес? — интереса ради спросил я. — Не знаю, — ответ удивил меня. — По-хорошему, я осуждаю такие методы, и в моей компании подобному не место... Я затаил дыхание, боясь спугнуть этот момент откровенности. Телячьи нежности у нас с отцом в отношениях были не приняты. В повисшей тишине отчётливо слышались шорохи на кухне. — Я вижу, что ты стараешься, — наконец заговорил Диаман, — и, конечно, на своём месте хочу видеть сына. Пусть эта ситуация будет тебе уроком, — с каждым новым словом его голос теплел, а последнее предложение прозвучало совсем весело, — кто не совершал ошибки, верно? — Спасибо, — растерянные вздохи облеклись в слова. — Ты ещё не переоделся? — возмущённо замерла мама неподалёку, — кому я разогревала? — Бегу! — с нажимом ответил отец, и его губы поползли в улыбке. — Мы, наверное, тоже побежим, — нарисовалась Захарра и обратилась сразу ко мне, — я уже не могу есть, — пожаловалась она. — А что это с тобой? Заболела? — шутливо изумился я. — Тебя увидела и аппетит пропал, — ощетинилась сестра. — Захарра! — упрекнула мама. — Это она злая, потому что голодная, — с елейной улыбкой объяснил я и подтолкнул девушку в сторону кухни, — давай ещё поешь. Хочу, чтоб была такой же милашкой, как с мамой. — Пф, — продолжая продвигаться лишь за счёт моих толчков, громко хмыкнула сестра, — ты же мужчина. — Это ещё что за претензия? — остановился я. Захарра полуобернулась и игриво пожала плечами. Занимая место за столом, она громко прокричала: — Папочка! Твой ужин сейчас съест Фэш! — Боже, — закатил я глаза, — тебе пять лет? — Помолчи уже и садись. Диаман и Селена вошли в кухню вместе. Несмотря на заметную усталость, отец пребывал в хорошем настроении, а мама поддерживала атмосферу тёплой улыбкой. Меня посетило дежавю со школьных будней. Было приятно погрузиться в семейную обстановку. Глянув на снежную завесу за окном, понял детский восторг Захарры. POV Василиса — Давай ещё немного левее… Нет-нет, не так! Всё, стой! — я картинно вскинула руки, как дирижёр, а Димка со страдальческим видом переставил коробку. — Василис, давай уже определимся, а? Это не мебель, а моя многострадальная спина! — Ну, прости, но тут важен баланс композиции, — я хлопнула его по плечу. — Это не просто склад вещей, а уютный дом! Димка закатил глаза и демонстративно растянул плед на ближайшей коробке. — Во, теперь точно уют. Зажигай свечи, зови гостей. Я рассмеялась и осмотрела служебную квартиру. Она была небольшой, но светлой, и мне даже нравился этот минимализм. Пока что помещение выглядело как филиал барахолки, но когда вещи разберу, станет лучше. — Ладно, тогда ещё один рывок — и официально въедусь! — заявила я, закатывая рукава. — Надеюсь, твой «ещё один рывок» не растянется на три часа, — Димка театрально вздохнул и схватил следующую коробку. — Где тут у тебя что? — Остались только сумки с одеждой и... — я осеклась, заметив за окном медленно падающие снежинки. — Ого. — Что? — Димка замер с коробкой на полпути. — Снег пошёл. Мы одновременно уставились на окно, за которым крыши домов и ветки деревьев уже покрылись лёгким белым налётом. — Вот теперь по-настоящему зима, — с довольной улыбкой протянул Димка. Я улыбнулась в ответ. Любила первый снег — он всегда приносил ощущение чего-то нового, чистого, как будто даже воздух становился другим. — Обмывать новоселье не предлагаю. Я, знаешь ли, — задрал нос кверху Димка, — в завязке. На самом деле я могла переехать ещё на прошлой неделе. Но после откровения друга не могла оставить его одного. Поэтому ещё недолгое время продолжала наш совместный быт, подбадривая Диму. Как только мне показалось, что он готов справляться сам и не нуждается в присмотре, поспешила забрать ключи от нового жилища. — Больно надо! — фыркнула я, — У нас ещё культурная программа. Но давай сначала разберём коробки. Хотя бы часть, а то я ночью забуду, где у меня кровать, и завалюсь спать прямо на обувь. — Уже был такой опыт? — подколол друг, — Ладно, давай, с чего начнём? — С кухни, — решительно кивнула я. — Самое нудное, но там будет проходить 99% моего дня. Такой вывод я сделала сразу, как только вошла в квартирку. Спальня и гостиная являли собой одну комнату. Не сильно просторно, но хоть балкон есть. — Понял тебя, хозяйка, — он отсалютовал крышкой от кастрюли и направился в сторону коробок. И пока мы с энтузиазмом разбирали вещи, за окном продолжал идти первый снег. *** Выставка в разгаре. Воздух в зале пахнет полиграфией и свежесваренным кофе — его подают за стойкой у входа. Экспонаты расставлены вдоль стен: живопись, графика, небольшие скульптуры. Всё выдержано в едином стиле, но разнообразие работ делает экспозицию живой. — Ну что, фотохудожница, как дела? — Димка, сложив руки на груди, наблюдает, как я выстраиваю кадр. —Лучше, чем я думала, — шепчу я, отступая на шаг назад, чтобы обширнее захватить освещение. В объективе — стеклянная витрина с миниатюрными кукольными домиками. Работа кропотливая: внутри крошечные стулья, занавески, книги размером с ноготь. Я делаю пару снимков, потом поворачиваюсь к Димке. — Будешь мне позировать? — Конечно. Особенно если можно сделать вид, что я глубокомысленно размышляю о судьбе искусства. Димка принимает позу мыслителя, став в полуприседе и упираясь кулаком в лоб. — Великолепно, — одобряю я, щёлкая камерой. — Но надо поработать над выражением лица. Ты будто думаешь о запоре. — Это и есть глубокая мысль, — драматично вздыхает он. Я продолжаю снимать: делаю общий кадр зала, ловлю живые моменты с посетителями, пробегаюсь объективом по картинам. Уловив нужный ракурс, застываю. — Переманить тебя что-ли работать к нам, — раздаётся рядом голос Дианы. На ней брючный костюм, а волосы собраны в идеальный хвост. Несмотря на сдержанность образа, ведёт себя девушка расслабленно, в глазах отражается уверенность. Как рыба в воде. — Я ещё не все задуманное на своей работе воплотила, — таинственно улыбаюсь, прокручивая отснятые кадры. — Вот когда закончу, тогда посмотрим. — Пожалуй, у нас тебе будет скучно, — смеясь, прокомментировала Диана. Остаток выставки мы с Димкой с умным видом вышагивали мимо стеллажей, негромко комментируя экспонаты. Пару раз мы увлекались шутками и собирали на себе взгляды окружающих. Меня это вгоняло в краску, а друг лишь сильнее раззадоривался. Ближе к вечеру, уставшая и промокшая, я вошла в свою новую квартирку. Впервые мне предстояло жить одной.