Держи меня

POV Василиса Комната расскажет все тайны девочки. Увлечения, воспоминания, мечты и разочарования. Эхо радостей и трудностей, а также стадии взросления хранила она, как надежный сейф. Я открыла нижний ящик стола, и на меня нахлынул запах пыли, застоявшейся там. Что только не пряталось в тени этого ящика. Собравшись с силами, я втиснула руки в его глубь и сбросила всё содержимое на пол. Перед этим я уже провела «великое расхламление» всех прочих ящиков. Вряд ли бы я сама полезла в этот хаос, но это была просьба мамы – перебрать свои вещи и избавиться от того, что больше не нужно. Мама не могла в полной мере понять, почему стоит оставлять какую-то казалось бы незначительно бумажку или иную мелочевку, поэтому сама за эту работу не бралась. Разбросанные по полу вещи отозвались воспоминанием о былом увлечении- скрапбукинге. В небольшом блокноте я собирала коллажи по разным тематикам. Для этого занятия сохраняла любые физические безделицы из памятного дня, будь то листовка, билет из кино или фотокарточка. Всë накопленное хранилось в папке на кнопке. Она была распухшей, как старый чемодан, переполненный воспоминаниями. Из сентиментальности, не стала опустошать эту папку. Куда больший интерес представлял потрёпанный блокнот. Я листала тематические странички, посвящённые праздникам и школьным будням, пока не наткнулась на коллаж, посвящённый моему последнему соревнованию по гимнастике. На лоскуте чёрной бумаги крепилась распечатка силуэта девушки, стоящей на руках. Она замерла в движении, держа на изящно вытянутой ноге металический обруч. Совсем рядом с этой картинкой была следующая, где изображалась человеческая грудь покрытая белой футболкой. В центре исходило красное свечение, напоминавшее горящее сердце, к нему обладатель тела тянул тёмную руку. В противоположном углу тянулась тернистая дорога, а по соседству коллекция медалей. По углам композиции клубились тонкие кровавого цвета ленты. — Смотри, что я нашла на балконе, — появилась в проходе комнаты мама. Я захлопнула блокнот, вернула его к остальным вещам и обернулась к вошедшей. В её руках была моя крупнейшая поделка- картонный город. На его создание ушло больше месяца кропотливой работы. Тогда я вложила в проект все сомнения и страхи, а домики олицетворяли надежду на стабильность и спокойствие. В то время меня окружали неверные люди и я отчаянно жаждала покоя и одиночества. Поэтому в городе не было людей. Звуком этого города была умиротворенная тишина. Сейчас, взглянув на эти красивые, но неживые домики, я поняла, что город без жителей не имеет смысла. А мне без близких рядом тоскливо. — Я сделала её, когда была в отношениях с Марком, — поднялась я с пола и шагнула к матери, — Всё так перепуталось, — воспоминания накатили душным облаком, — А здесь было всё просто и понятно. — указала рукой на свой весёлый городишко. — Безопасная зона, — с пониманием кивнула Лисса. — Да... — Хочешь сделаем новый городишко? — с наивной надеждой предложила мама. — Мам, я больше не в 10 классе, — трогательно улыбнулась я. — И мне больше не нужно мастерить картонный город чтобы пережить трудности. Но если ты можешь сделать туда портал... — замолкла с лукавой улыбкой, — я прихвачу пару человек с собой и с удовольствием состарюсь там. — Тебе до старости как мне до балерины, — усмехнулась мама, пристраивая поделку на стол. Общими усилиями мы вскоре закончили с уборкой. После прошлись в ближайший магазин, где закупились продуктами для ужина. В качестве своей личной терапии, Лисса готовила жюльен. Вечер мы встречали за общим столом. — Ну и, — с намёком на беседу, которая мне не понравится, протянула мама, — Надолго ли ты вернулась домой, дочка? За мягкой улыбкой скрывалась тревога, которая пролегла горизонтальными морщинками на лбу. Хоть я и знала, что мама рада меня видеть дома и не пытается намекнуть на выселение, смутилась. — Я пока не знаю, — раздосадованно выдохнула я. — Мне нужна передышка. Не хочу сейчас возвращаться в город. — А тебе Фэш звонил? — мигом поинтересовалась она. — Нет. Давай не будем это снова обсуждать. — Но тебя ведь это гложет. Ты можешь высказаться, поделиться со мной. — Мам, я просто не хочу больше переживать из-за него, — ответила я, стараясь сохранить спокойствие. — Каждый раз, когда я вспоминаю, как всё произошло, меня снова накрывает. — Понимаю, — мягко произнесла мама. — Но ты не можешь просто сбежать от своих эмоций. Они никуда не денутся. — Знаю, но сейчас мне так легче. Я просто не готова встречаться с общими друзьями, видеть его... — Это нормально, — кивнула мама. — Но, возможно, стоит поговорить с кем-то из них. Они тоже переживают это расставание, и, возможно, смогут поддержать тебя. — Легко говорить. Ты не знаешь, каково это — ощущать себя преданной. Мне тяжело представить, что я снова окажусь в их компании. Они ведь даже не мои друзья, а друзья Феша. — Я понимаю, что тебе больно, — продолжала мама. — Но иногда открытый разговор может помочь. Ты можешь объяснить, почему тебе сложно. Это может сблизить вас. — Не знаю... — я отмахнулась. — Я не хочу снова возвращаться к этому. — Но если не поговорить, как ты сможешь двигаться дальше? Быть открытой — это не слабость, а сила, — материнская рука накрыла мою, — Тебе не обязательно прощать его, но освобождение от этой злости может стать первым шагом к исцелению. — Может, ты права, — задумалась я. — Но это так страшно. — Я с тобой, — сказала мама. — Мы пройдём через это вместе. Значимость этого разговора была больше, чем я могла представить. С такой поддержкой было легче взять себя в руки, а советы близкого человека заставляли задуматься, отложив эмоции в сторонку. *** Еще несколько дней прошли в добровольной изоляции от внешнего мира. Знакомые по ситуации девочки вновь звали меня развлечься. Словно маятник, меня шатало от одних выводов к другим. Переменчивое настроение диктовало свои правила, и я согласилась на новую встречу. Но за время сборов перехотелось идти куда-либо. При взгляде в зеркало противно сосало под ложечкой. Да что со мной не так? Волна раздражения поднялась от пяток и, пройдя разрядом по всему телу, защекотала макушку. Хотелось себя куда-то деть: засунуть в тёмный ящик с пометкой "не доставать", вырубиться на время пока всё не встанет в норму или сбежать подальше, обнулиться. Но куда бы мне сбежать от самой себя?... Мои метания прервались приходом мамы. — Ты куда-то уходишь? — с порога заметила она мою готовность, но продолжила прежде чем я ответила, — Не тебя ли под подъездом ждёт молодой человек? — Кто? — сдавленно уточнила я. — Высокий, темноволосый. Он уточнял у меня какой это подъезд и на каком этаже номер квартиры, — раздеваясь, объясняла женщина, — нашей квартиры, — победно добавила она. Я расстерянно замерла на месте, не зная какую эмоцию изобразить и что ответить. Приехал! Эта новость, как глоток свежего воздуха в спертом помещении, отрезвила разум. Неужели это то, чего я хотела? Об этом я подумать не успела так как, схватив куртку с вешалки и сунув ноги в первую попавшуюся обувь, мчалась вон из квартиры. Почему не позвонил? Или он звонил, а мой телефон снова в режиме полета? Я с шумом преодолела два этажа дома и с разбега вжалась в подъездную дверь. Повезло соседям, что никто не оказался у меня на пути в этот момент. Запоздалая мысль посетила голову вместе с тем, как открывалась дверь. А что если это не он? Может это, скажем, Маар? Или вообще не ко мне. Ошибки случаются, а я уже поддалась манящему блаженству. Вылетев на улицу, лицезрела своего гостя, который обернулся, услышав грохот двери моих разрушившихся надежд. Даже со спины мне было видно, что это не Фэш. — Кто бы мог подумать, что до тебя так сложно добраться, — вместо приветсвия хмыкнул Артём. — Так происходит, когда человек не хочет, чтобы до него добирались, — выплескивая своё разочарование, ответила в тон мужчине. — Оказывается, ты грубиянка по жизни, — с укоризной выдал Артём. — Здесь где-то можно выпить кофе и обсудить дела? — Ты меня с кем-то перепутал? — вскипая от негодования, встала на месте, недовольно скрестив руки на груди. — Я не провожу собеседования у подъезда, — со всей серьёзностью заявил Артём, зазывая меня к машине. — Собеседование? — изумлённо подошла навстречу. — Ладно, давай где-нибудь это обсудим. С наигранным раздражением мой гость поторопил процесс отбытия. По дороге я удивлённо таращилась на мужчину, пытаясь предугадать ход беседы. Артём, видя мою расстерянность, не спешил посвящать в подробности. Я же убедилась в мысли, что посетили меня не из-за каких-либо приятельских чувств. И это несмотря на то, что с Артёмом мы не состояли ни в каких взаимоотношениях. Пара бесед и одна помощь с работой с его стороны- вряд ли это тянет на хоть что-нибудь. — Тебя кто-то подослал? — с подозрением поинтересовалась я. — Кто, например? — беззаботно ответил водитель. Я задумалась над вариантами и, не придумав ни одной ниточки знакомств между мной и Артемом, пожала плечами. — Тогда почему ты здесь? Как нашёл адрес? — Личное дело для этого и придумано, — отвечая лишь на последний вопрос, ответил мужчина. Понимая, что по дороге на мои вопросы не ответят, замолчала. Заинтересованость притупила горечь и я была спокойна. — Здесь? — прозвучал краткий вопрос. Я перевела внимание на лобовое стекло, за которым возвышалась кофейня. Получив в ответ безразличный кивок, Артём припарковал машину возле входа и мы в молчании направились внутрь. Мы прилюбовали столик в углу и, не теряя времени, заказали кофе. — Итак, расклад таков, — меня пронзил оценивающий взгляд. — Наше начальство ввело интересный метод работы: теперь мой отдел конкурирует с отделом Фэшиара Диамановича. Эта своеобразная гонка создана с целью демонстрации возможностей работы отдела. Тот, кто проявит себя как лучший руководитель- будет претендовать на руководительское кресло. Я с пониманием кивала на слова собеседника. Его речь прервала подошедшая официантка. Артём бросил беглый взгляд на свою дымящуюся чашку и с тем же убедительным настроем продолжил: — Но моя помощница, моя правая рука, вышла замуж. Она написала заявление на уход и сейчас отрабатывает последнюю неделю, — не без сожаления об ушедшей сотруднице, поделился мужчина. Я мысленно сделала пометку, что, как начальство, он ценит своих сотрудников. Теперь я понимала к чему клонит Артём и сдерживалась, чтобы не перебить, задавая уточняющие вопросы. Уверена, что испытываемые эмоции ярко отразились на моем лице. Собеседник, мигом считав нужную реакцию, продолжил чуть быстрее: — Теперь я срочно нуждаюсь в помощнице, чтобы работа отдела не просела. А, если учесть твою работу на Фэшиара, то ты- моё преимущество. — Вряд ли я твоё преимущество. Тебе нужен компетентный сотрудник, а я... — поджав губы, пожала плечами. Мне не нужны обязаности, которые я не потяну. — Я же не на своё место тебя беру. Ты знакома с нашей работой, какой-никакой опыт есть. Не думаю, что тебя держали за красивые глазки. — Ты в курсе за что меня уволили? — Естественно. Но это дело не оглашалось во всеуслышание. Значит, всё не так просто, — с прищуром пояснил Артём. — И ты всё равно предлагаешь мне работу? — скопировав его загадочную мимику, уточнила. — Да. — Ладно, допустим, — я расслабленно облокатилась на спинку стула и помешала содержимое чашки ложкой. — В чем подвох? Артём вылупился на меня словно я своим вопросом оскорбила его. Он чуть развёл руки в стороны и удивлено приподнял брови, думая над ответом. Я смутилась и не стала требовать ответа. — Меня интересуют детали: цена, условия, график. Когда с объяснением моих обязанностей было покончено, нас прервал телефонный звонок. Артём извинился и вышел на улицу ответить. Эта передышка дала мне возможность обдумать преложение и дать ответ по возвращении. Несмотря на то, что мужчина проделал такой путь ради собеседования со мной, я понимала, что затяну с раздумьем и мне найдут замену. Просто сейчас, видимо, я подходила для этой должности, поэтому мне так повезло. Не знаю кого благодарить за это, но предложение было ой как вовремя. — Что надумала? — следом за мужчиной потянулся прохладный воздух. Он вновь сел напротив, с интересом взирая на меня. — Есть одна важная деталь. Я слышала, что фирма предоставляет служебные квартиры. Могу ли я её получить? — этот момент был определяющим, ведь на съем квартиры у меня денег не было. — Да. Тебе нужно будет подать заявление. — И как скоро её дадут после подачи заявки? — Так точно не скажу, нужно узнавать. В течение пары недель, — с сомнением поджал губы Артём. — Но мне её точно дадут? — с нажимом уточнила я. Собеседник удовлетворил меня кивком. На том и порешали. Не став напрягать мужчину, чтобы подвёз меня обратно, попрощались около кофейни и путь обратно я проделала пешком. Меня охватило волнение от мыслей о возвращении обратно, о работе в том же офисе. Смогу ли ежедневно видеться с ним? И тут же себя одернула: конечно смогу! Я обещала, что вернусь. Буду помогать Артему Евгеневичу занять руководительское кресло. *** Вновь колёсики моего многочисленного багажа тарахтели по плитке автовокзала. Недавно закончился дождь и я успела заляпать одежду, пока вылезала из автобуса. За поворотом от въезда остановилась на передышку. Уставший взгляд искал среди спешащих знакомое лицо. Наконец на меня выбежал Димка: — Рыжей тебя было легче заметить, — с ходу поделился он, — но тебе хорошо! Я покрутила головой, демонстрируя тёмное окрашивание. — Такси подъехало с другой стороны. Идём! — он энергично взял на себя мои вещи и первым рванул обратно. Желание поскорее очутиться в комфорте подстегнуло заторопиться следом. — Что это за штуковина габаритная? — держа большой пакет недоумевал одногруппник. — Отдай. Я с ним в салоне поеду, — мигом разрешила проблему нехватки места в багажнике и устроилась на заднем сидении. На время пока мне не выделят служебную квартиру поселилась у Димы, который, на удивление, с радостью принял сожителя, не требуя с меня за это ничего взамен. Пока что мой одногруппник был вторым человеком, который знал о моём возвращении в город. Утаить такую новость от Дианы я не смогла. Но и просить её скрывать от Захарры не смела. Обуреваемая тягостными мыслями, смотрела в окно. Вновь начал капать дождь и деревья уныло свесили ветки. Я взглянула на спинку кресла, на котором сидел Димка, прикидывая наш совместный быт.