Бисексуалы из высшего общества или проблемы благородных господ

Если человек своё счастье видит в несчастье других — это клиника, а если целый общественный класс находит своё счастье в несчастье других — это элита общества.

© Евгений Антонюк

Россійская имперія. Петроградъ.

Французская набережная, 10. Посольство Францiи.

22 сентября (5 октября) 1916 года

12:00

***

— Господин посол, чего ждёте? Вы и ваш английский коллега, чтобы положить конец измене Штюрмера? — задал вопрос придворный у французского посла: «Высокопоставленный придворный сановник Э. завтракает у меня в посольстве. Я не пригласил больше никого, чтобы он чувствовал себя вполне свободно пока мы остаемся за столом он сдерживается перед слугами. По возвращении в салон он выпивает один за другим два стакана шампанского, наливает себе третий, закуривает сигару и с разгоревшимся лицом высоко подняв голову смело задаёт мне вопрос». — Мы ждём возможности сформулировать против него определённое обвинение, но официально нам не в чем его упрекнуть, его слова и поступки совершенно корректны он даже поминутно заявляет нам: «Война до конца! Нет пощады Германии!», что касается его интимных мыслей и тайных манёвров у нас есть лишь впечатления, интуиции, которые самое большее позволяют нам предполагать и подозревать. Вы оказали бы нам выдающуюся услугу, если бы вы могли указать положительный факт, подтверждающий ваше мнение, — уныло протянул французский посол Морис Палеолог. — Я не знаю никакого положительного факта, но измена очевидна. Неужели вы её не видите? — в недоумении говорит придворный Э. — Недостаточно того, чтобы я её видел надо ещё, чтобы я в состоянии был показать её сначала моему правительству, а потом царю. Нельзя начинать такое серьёзное дело без малейшего хотя бы доказательства, — вздохнул француз. — Вы правы, — глубоко вдохнул Э. — Так как мы пока что вынуждены довольствоваться гипотезами, скажите, прошу вас как вы себе представляете то, что вы называете изменой Штюрмера? — с удивлением интересуется французский посол в России Жорж Морис Палеолог. С января 1914 года и до 1917 года был послом Третьей французской республики в Российской империи, который способствовал вовлечению России в Первую мировую войну во время которой, отстаивая интересы Франции пытался оказывать давление на российское правительство с целью активного участия войск в военных действиях. Приобрёл широкие знакомства в аристократических, правительственных и общественных кругах Петрограда и тяжёлое впечатление на него произвело убийство Распутина, с которым он был знаком лично, но французского посла Палеолога интересовали причины и механизмы влияния старца на императрицу 17 мая 1915 года представитель Франции записал в дневнике: «Думая о всё возрастающем влиянии Распутина и о его пагубной деятельности в области русской политики я иногда размышляю над тем, а не стоит ли союзникам попытаться использовать мистические и другие дарования этого чародея для собственного блага путём его подкупа», а Э. с уверенностью заявляет: «Тогда он заявляет мне, что Штюрмер, Распутин, Добровольский, Протопопов и компания сами по себе имеют значение второстепенное и подчиненное, что они простые орудия в руках анонимного и немногочисленного, но очень могущественного кружка, который, устав от войны и боясь революции, требует мира». — Во главе этого кружка вы найдёте, конечно, дворянство балтийских провинций и всех главных придворных должностных лиц. Затем идёт ультрареакционная партия Государственного совета и Думы, далее наши сенатские владыки, наконец, все господа крупные финансисты и крупные промышленники. Через Штюрмера и Распутина они держат в руках императрицу, а через императрицу императора, — возбуждённо шептал высокопоставленный придворный. — Они ещё не держат в руках императора и никогда его не будут держать в руках и я хочу сказать, что они никогда не заставят его отделиться от его союзников, — с уверенностью отвечает французский посол Жорж Морис Палеолог. — В таком случае они его убьют или заставят отречься от престола, — предположил придворный. — Отречься? Вы представляете себе отречение императора? В пользу кого? — громогласно заголосил посол Франции в Российской империи Жорж Морис Палеолог. — В пользу своего сына под регентством императрицы, но будьте уверены, что в этом состоит план Штюрмера или вернее тех, которые руководят им. Для того чтобы достигнуть своих целей эти люди ни перед чем не остановятся: они способны на всё и они провоцируют стачки, бунты, погромы, кризисы нищеты и голода они создают везде такую нужду, такое уныние, что продолжение войны станет невозможным. Вы их не видели за работой в 1905 году, — с умным видом заявляет придворный. — Первое, что надо сделать это свалить Штюрмера. Я над этим поработаю, — заключил французский посол. — Monsieur, j'espère vraiment, — с радостью сказал тот.

***

Россійская имперія. Петроградъ.

Могилёвъ. Ставка Верховного главнокомандующего.

15:00

***

      После летних побед российской армии под его Верховным командованием и унизительных для Кайзера Вильгельма отказов разговаривать с его представителями о сепаратном мире и многих признаках того, что при надлежащей подготовке к военной кампании 1917 года Российская империя сможет нанести решающий удар Центральным державам, если её союзники как обычно будут только изображать помощь, но не помогать на самом деле, как это было до сих пор Николай почувствовал некоторый подъём сил, но продолжало беспокоить внутреннее положение в империи. Государь понимал, что часть общественного мнения создаваемого Прогрессивным блоком возбуждается против правительства и императрицы, не касаясь пока монарха и цесаревича. Родзянки, Гучковы, Пуришкевичи и Шульгины, Милюковы и Маклаковы, социалистическая шваль вроде Керенского и Чхеидзе, казалось, ему переходят из состояния тихого психоза в буйное помешательство, когда вылезают на думскую трибуну критиковать правительство и министров, а министры вместо того чтобы давать отпор критиканам заигрывают нервничают и отступают перед натиском черни. Николай Александрович подумывал о том не прекратить ли вообще до конца войны заседания Думы, не вносящей в государственный механизм ничего кроме сбоев и разброда и Николай не питал иллюзий в отношении общественного мнения, когда принимал решение о созыве парламента 27 апреля 1906 года. Он помнил свои слова, сказанные тогда графу Сергею Витте: «Я отлично понимаю, что создаю не помощника, а врага, но утешаю себя мыслию, что мне удастся воспитать государственную силу, которая окажется полезной для того, чтобы в будущем обеспечить России путь спокойного развития без резкого нарушения тех устоев, на которых она жила столько времени» и вот теперь в годы Великой войны депутаты не только не обеспечивают стране спокойного развития и не только не проявляют заботы о напряжённом функционировании государства в борьбе с внешним врагом, но превращаются в центр вражды внутренней и стремятся подорвать духовные скрепы устои и оберегать которые каждый депутат присягал на Евангелии. Всегда строго следуя букве и духу законов император Николай II даже во время войны не желал нарушать разгоном парламента климат правового государства, которое ему удалось создать. Он гордился этим и даже жёсткость союзников и врагов решительно ограничивших на время войны работу своих парламентов свободу печати и другие права подданных не заставили его следовать их примеру. В принципе, конечно, его твёрдость восстановила бы порядок, но он находил, что положение ещё не дошло до крайности и зараза в армию не проникла и победоносная военная кампания 1917 года внесёт успокоение в умы, на фоне которого тогда можно будет решать многие внутренние вопросы, которые жизнь поставила перед империей. Общественное мнение неособенно беспокоило и знал, что в России это поле ограниченным и простиралось от Великокняжеских до церковных кругов, петроградских и московских светских гостиных редко проявлялось в губернских городах. Даже в городских и деревенских трактирах посетителям были неинтересны материи, которые волновали аристократов и интеллигентов. Основная масса населения жила своими заботами, трудилась, молилась, переживала за православное воинство, если что докатывалось трансформировалось в убеждение: «Генералы царя-батюшку предают». Кипели и бурлили сплетнями только Петроград и Москва, в которых благородная публика читала оппозиционные газеты, а часть населения питалась слухами из лакейских и с базаров.       Его Императорское Величество с огорчением видел и слышал, что много грязи исходит из его собственной семьи и даже вдовствующая Великая княгиня Елизавета Маврикиевна всегда бывшая на стороне Аликс теперь приносила в Александровский дворец сплетни самого грязного толка, но больше всего Николая удивляла позиция старшей сестры Великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Её положение настоятельницы Марфо-Мариинской обители в Москве, казалось, обязывало хотя бы к внешней святости, смирению и прощению чужих грехов, но Элла очевидно не без влияния Юсуповых, Джунковских, Рябушинских, Коноваловых и прочих оппозиционеров становилась всё более агрессивной и воинствующе нетерпимой. Вместо того чтобы молиться в своей обители и в московских святынях Великая княгиня Елизавета Фёдоровна без конца приезжала в Петроград и Царское Село, высиживала часы в светских салонах, а главное у Михень напитывалась разными грязными слухами об Аликс, Анне Вырубовой, Наталье Фредерикс и о Григории. Потом набивалась пить чай в Александровский дворец, где говорила разными намёками против Григория и с поджатыми губами недоверчиво воспринимала искренние рассказы Аликс о том, что происходит во дворце на самом деле и это старшая сестра! Августейшая семья начинала беспокоить императора, а библиотекарь Василий Васильевич Щеглов, который в недрах дворцовой полиции занимался перлюстрированием переписки Высочайших особ в чёрном кабинете всё чаще приносил ему выписки из писем Великих князей и княгинь, министров, аристократов, думских деятелей, в которых содержались совершенно самые возмутительные выпады в адрес императрицы Александры Фёдоровны и его самого, но внешне ровное отношение Николая ко всем родственникам, казалось, нисколько не меняется. Он принимал Великих князей и княгинь завтракал, обедал, пил чай с теми членами императорского дома, которые просились в гости, а за его спиной улыбались и заискивающе глядели в глаза ему и его супруге, выйдя из Александровского дворца, вернувшись к себе домой начинали сочинять гнусности. Это всё чаще начинало его злить, но он философски думал, что такова, видимо, природа высшего света, который подл и лицемерен при всех дворах, поэтому император и императрица удалились из Зимнего дворца в уединение Александровского дворца Царского Села, чтобы избежать мишуры высшего света, но беспокойство Николая, которое разделяла любимая супруга было теперь в том, что вокруг них остался узкий круг верных престолу и не поддающихся на пропаганду родзянок и гучковых, способных держать рычаги управления громадной империей.       Император всегда тщательно отбирал людей на ключевые посты, беседовал с теми, кого ему рекомендовали, но оставалось почему-то меньше тех, кому он мог доверять. К тому же большинство из них были стары, хотя обладали большим опытом, но не имели физических сил, чтобы справляться с многотрудными государственными обязанностями. В последние месяцы императрица Александра Фёдоровна очень хорошо помогала ему и рекомендации часто бывали удачными, хотя ей случалось ошибаться как ошиблась она с кандидатурой министра внутренних дел Хвостова, что касается Распутина, о котором все по команде вдруг заговорили оппозиция, что он якобы через императрицу смещает и назначает министров, то это было бы просто смешно, если бы человеческая подлость и клевета не навевали бы столько грусти. Ему пришлось даже 9 сентября написать императрице: «Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень странными как это ты сама знаешь, поэтому нужно быть осторожным особенно при назначениях на высокие должности», а дальше из-под пера невольно вылилась жалоба, за которую он потом себя ругал, так как не имел обыкновения плакаться о своих трудностях даже самому близкому человеку. Среди государственных забот императора острой занозой на долгие месяцы оставался вопрос о министре внутренних дел столь ключевой фигуре для правительства в целом. После того как Николай уволил Алексея Хвостова и не мог сразу найти ему замену, то он поручил исполнять обязанности управляющего министерством внутренних дел премьеру Бориса Штюрмеру. Вдруг с трёх сторон за короткий промежуток времени совершенно разных человека назвали имя, которое много лет тому назад отложилось у него в памяти. Это был Александр Дмитриевич Протопопов за много лет до войны по представлению военного министра Владимира Сухомлинова наградил Протопопова за заслуги золотым портсигаром с бриллиантом и вензелем. Протопопов был избран в III и IV Государственные думы, а в IV стал товарищем председателя и был членом Военно-промышленного комитета, предводителем дворянства и считался близким к Прогрессивному блоку. Первый раз обратил на внимание императора председатель Государственной Думы Михаил Родзянко, ведя интригу против назначенного премьера Штюрмера и желая отправить в отставку кабинет министров вместе с министром торговли и промышленности князем Шаховским, которого Михаил Владимирович Родзянко считал опасным борцом с либеральной оппозицией предложил Его Величеству заменить Бориса Штюрмера морским министром Григоровичем, а министром торговли и промышленности назначить товарища председателя Государственной Думы Протопопова, а предложение Родзянко заменить Штюрмера на Григоровича и дать во время Первой мировой войны министерство правды доверия назвал в письме к императрице Всероссийской из всех сказанных глупостей самой большой.       В апреле-июне 1916 года в главе делегации товарищ председателя Государственной Думы объездил несколько союзнических стран, в том числе Англию, Францию, Италию, а газеты постоянно писали о том как тепло и радушно встречали русских парламентариев союзники как воспитанный, обходительный свободно говорящий на европейских языках Протопопов очаровал всех с кем встречалась делегация, а король Великобритании и Ирландии Георг V в личном письме кузену Ники отметил достоинства главы делегации и пожелал брату иметь побольше таких деятельных и умных депутатов. На обратном пути из Лондона через Норвегию и Швецию в шведской столице случилось некое происшествие сначала почти незамеченное, но спустя несколько недель вылившееся в крупный скандал. Дело было в том, что по просьбе российского посла в Стокгольме Неклюдова два члена думской делегации Александр Протопопов и граф Олсуфьев встретились за три часа до отъезда из Стокгольма в специально снятом шведским банкиром Ашбергом королевском номере Гранд-отеля с немецким банкиром Фрицем Варбургом. Беседа была довольно сумбурно и немец пытался зондировать возможность каких-нибудь переговоров о сепаратном мире между Германией и Россией. Из его высказываний стало ясно, что положение в Германии тяжёлое и рассчитывают только на расхождения Англии с Россией. По возвращении в Петроград Протопопов рассказал министру иностранных дел Сазонову среди впечатлений о поездке и о встрече в Стокгольме, а в Государственную Думу представил вместе с графом Олсуфьевым запись беседы с Варбургом. Он отнюдь не скрывал эту беседу с банкиром в Стокгольме, но использовал её для убеждения коллег в том, что положение Германии становится всё тяжелее и тяжелее. Министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонова перед отъездом в Финляндию на отдых передал товарищу Нератову просьбу сообщить на докладе императору об интересных впечатлениях главы делегации за границей, в том числе и о стокгольмском свидании. Нератов выполнил поручение шефа, хотя отставленного от должности министра иностранных дел, но Его Императорское Величество заинтересовался и Протопопов был приглашён в Ставку. Товарищ председателя Государственной Думы приехал в Могилёв и имел долгий разговор с монархом и вызвал у него к себе симпатию и для Николая важно было и то, что Протопопов служил в Лейб-гвардии Конногвардейскому полку и дослужился до штаб-ротмистра его обширные связи среди металлургов и тот факт, когда избирали товарищем председателя Государственной Думы за него подано самое большое количество белых шаров. О том, чтобы назначить Протопопова министром внутренних дел 16 сентября 1916 года император сообщил в письме императрице Александре Фёдоровне, а она сама навела справки в Петрограде и окончательный выбор министра внутренних дел состоялся, а премьер-министр и министр иностранных дел Борис Владимирович Штюрмер получил из Ставки рескрипт о назначении Александра Дмитриевича Протопопова управляющим министерством внутренних дел и понял, что назначением товарища председателя Государственной Думы на пост в Совете министров император решил сделать шаг в сторону общественности сгладить углы в отношениях с оппозицией. Для Штюрмера — это стало сигналом к тому, что самому следует помягче обращаться с противниками правительства, а также с иностранными представителями из Великобритании и Франции и не идти на конфронтацию с ними.

***

Россійская имперія. Петроградъ.

Дворцовая набережная, 4. Англійское посольство.

19:00

***

      Сэр Джордж Бьюкенен не симпатизировал революционерам и высокопоставленным интриганам в Петрограде, усилившим в последнее время нажим на Николая и Александру, но часто принимал у себя лидеров Прогрессивного блока. Он считал, что общественные потрясения могут сильно ослабить желание России защищать ледяную Британию и прекрасную Францию, тем более что сильных личностей среди противников монарха не видел, а Николай производил на него впечатление умного и целеустремлённого человека, хотя излишне идеалистичного и религиозного по своему характеру, что никогда не прибавляло политику силы. Вот сегодня в приёмные часы британского посла позвонил генерал Николаев, о котором он слышал, что тот с юных лет был одним из постоянных любовников, то ли просто другом Великой княгини Марии Павловны-старшей. Этот генерал повёл не значащий светский разговор, посреди которого завуалировано от Охранного отделения, могущего иметь ответвление телефонного провода сообщил, что Великая княгиня не возражала бы интимно отобедать в британском посольстве и та будет одна без своей семьи. Бьюкенен понял, что этой немецкой принцессе есть, что сообщить ему без угрозы быть подслушанной собственными лакеями из многого числа, которых некоторые могли служить в дворцовой полиции у Воейкова. Разумеется, в этот день во Владимирский дворец отправлен курьер с приглашением Великой княгине. Посол Великобритании в России сэр Джордж Уильям Бьюкенен пригласил на ужин в посольстве свою жену Джорджину, дипломата Альберта Стопфорда это друг самой Марии Павловны, французского посла Мориса Палеолога, уволенного от должности министра иностранных дел Сергея Сазонова и польского князя Адама Доминика Радзивилла, также не забыл посол старого друга Великого князя Николая Михайловича, ни для кого из гостей не было сомнений, что обед давался в честь Великой княгини, которую британский джентльмен вместе с doorman поджидал согласно этикету в вестибюле посольства. Михень не заставила себя ждать и британский посол предлагает ей руку и пока они поднимаются на второй этаж, где ждут остальные гости воркующим голосом Её Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна-старшая от всей души говорит. — Господа, я очень рада быть в британском посольстве, то есть на британской территории и встретить там не только английского посла, но и французского. Я уже давно научилась любить Францию и во мне живёт вера в неё, а теперь к вашей Родине у меня не только любовь, но и восторженное отношение! — с кокетливой улыбкой сообщает Её Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна-старшая, облачённая в белое платье. Пока Великая княгиня произносит слова по-французски с немецким акцентом посол Франции Морис Палеолог ехидно думает: «Сколько раз говорила то же самое германскому послу, графу Фридриху фон Пурталесу до начала войны! Сколько раз за последние два года она давала мне понять, что забыла о своём немецком происхождении и готова сотрудничать со мной как представителем Франции. Очевидно, вскоре предстоят новые атаки на императрицу и на трон с её стороны, поскольку мой информатор сообщает, что Великая княгиня готовит общее наступление с целью приблизить корону Российской империи к голове одного из своих сыновей». За столом Высочайшая гостья почти не закрывает рта, но успевает хвалить произведения французской кухни и она рассказывает без скромности обществу о том как участвует в деле помощи раненым и бывшая принцесса Мекленбург-Шверинская переходит к другой теме, поэтому как президент Академии художеств заявляет о том, что хочет устроить в Париже и Лондоне выставку русского искусства, в том числе и церковного. — Итак, дорогие друзья сейчас я поведаю вам одну удивительную историю и вы можете мне не поверить, но я и сам бы никогда не поверил, если бы не имел неоспоримых доказательств, если бы в любом джентльменском клубе Лондона кто-то посмел сказать, что Её Величество королева Мэри Текская — любовница германского шпиона, то вы бы сразу поняли, что это неправда, а лорды, сэры и пэры начали бы вас бить, а ваши монархисты сладострастно говорят на всех перекрёстках: «Вот вы знаете, что Григорий Распутин живёт с императрицей и с Великими княжнами», — с усмешкой подметил британский дипломат Альберт Генри Стопфорд. Промозглый вечер во время, которого хозяин посольства тепло приветствовал гостей и гости собрались за столом и отдавали должное поварам британского посольства. Сам сэр Джордж Уильям Бьюкенен обсуждал последние светские сплетни, но о настоящем деле никто говорить не спешил, соблюдая правила приличия, но сколько ни тянулся приём пищи, а слуги расставили перед гостями чашки с чаем и кофем. — Господа, полагаю, когда все удовлетворены ужином, то мы можем перейти к причине нашей встречи! Как вы помните долго не могли разобраться, что же произошло в России за два года резких и жёстких перемен, — с улыбкой заговорил хозяин вечера посол Великобритании в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен, а собравшиеся внимательно слушали друг друга, хотя многие были в курсе той или иной части истории, но только сейчас получилось собрать информацию и она откровенно никого не обрадовала и в последнее время много тревог выпало на долю не только самой Великобритании, но и России. — Ведь в церквах множество редких произведений живописи и ювелирного искусства, о которых Франция и не подозревает. На этой выставке показала бы крестьянское искусство, которое свидетельствует об оригинальном и глубоком художественном вкусе, присущем моему народу. Пока публично не выступаю с этим проектом он ещё не совсем разработан, но через некоторое время я пущу его в оборот! — с чувством собственного достоинства отвечает вдовствующая Великая княгиня Мария Павловна-старшая, урождённая принцесса Мария Александрина Элизабета Элеонора Мекленбург-Шверинская. У французского посла от изумления чуть не отвисает челюсть, поскольку точно такую же идею, но от имени императрицы Александры Фёдоровны излагал Палеологу два месяца назад её секретарь граф Ростовцев, причём обсуждал план и состав коллекций. Это было естественно, поскольку императрица Александра Фёдоровна увлекается народным искусством, будучи весьма религиозной собирает коллекцию русских икон. Палеолог видел некоторые из восьмисот произведений религиозной живописи, хранящихся в покоях в Александровском дворце. Вот Великая княгиня, которая за четыре десятилетия жизни в России не удосужилась выучить русский язык выдаёт предложение императрицы за свой план. Михень стала воспевать русские иконы, которых Морис Палеолог никогда не видел во Владимирском дворце, наоборот, известному легкомыслию Великой княгини и покойного супруга Владимира Александровича, а также вкусу сыновей Бориса и Андрея отвечали эротические полотна и рисунки, украшавшие Владимирский дворец. Великий князь Борис Владимирович, который Августейший походный атаман проводит больше времени в элитных ресторанах с подругами и друзьями, чем на фронте. Именно вольному стилю живописи и скульптуры французский посол Морис Палеолог не удивлялся, ни в Париже, ни в Санкт-Петербург в столице, где Серебряный век и вкусы высшего общества требовали от искусства почти что порнографии и в вакханалии великосветских оргий во время войны исключение составляет император и императрица. Разговоры на нейтральные темы об искусстве и светских мероприятиях, обедах, спектаклях становятся острее, а Великая княгиня вдруг начинает рассказывать всем за столом как императрица месяц тому назад по инициативе начальника канцелярии министерства двора Александра Мосолова приезжала пить чай и искать мира и как Великая княгиня Мария Павловна посоветовала ей, прежде всего, удалить от себя Распутина. — Дамы и господа, но что вы думаете о назначенном 16 сентября министре внутренних дел Александре Дмитриевиче Протопопове? — с любопытством спрашивает французский посол Жорж Морис Палеолог. Запись из дневника посла Франции от 20 сентября (3 октября) 1916 года: «Штюрмеру удалось свалить своего смертельного врага, министра внутренних дел Хвостова ему, значит, больше нечего бояться дела Мануйлова. Новый министр внутренних дел — один из товарищей председателя Думы Протопопов. До сих пор император редко выбирал своих министров из среды народного представительства. Выбор Протопопова не представляет, однако, никакой эволюции в сторону парламентаризма. По своим прежним взглядам Протопопов считается октябристом, то есть очень умеренным либералом в июне прошлого года он входил в состав парламентской делегации, отправленной в Западную Европу и в Лондоне, как и в Париже, выказал себя горячим сторонником войны до конца, но на обратном пути во время остановки в Стокгольме, он позволил себе странную беседу с немецким агентом Варбургом, хотя дело остается довольно тёмным он, несомненно, говорил в пользу заключения мира. По возвращении в Петроград он сблизился со Штюрмером и Распутиным, которые скоро представили его императрице. Он быстро вошёл в милость. Его сейчас же посвятили в тайные совещания в Царском Селе ему давало на это право его знание тайных наук, главным образом, самой высокой и самой темной из них: некромантии. Кроме того, я достоверно знаю, что он был болен какой-то заразной болезнью, что у него осталось после этого нервное расстройство и что в последнее время в нём наблюдали симптомы, предвещающие общий паралич. Итак, внутренняя политика империи в хороших руках!». Недовольство высшего общества продолжало расти и усугубилось назначением на пост министра внутренних дел Александра Дмитриевича Протопопова, имевшего репутацию безвольного, упрямца и интеллигентного эстета, любимца женщин. Это назначение состоялось благодаря рекомендации придворного старца ригория Распутина и мнения придерживались противники распутинского влияния на Высочайшую семью, поэтому зная о цензуре, то богатая княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон сумела сдержаться по поводу этого назначения: «Хотелось бы написать про заместителя Первача [премьер-министр Борис Владимирович Штюрмер], но боюсь. Это ужасное назначение! Дядя Миша [председатель Государственной Думы Михаил Владимирович Родзянко] в отчаянии и собирается ехать к Валиде всё сказать про Валиде. Не знаю, что из этого выйдет. Он теперь пришёл к убеждению, что всё что я ему повторяла чистейшая правда, то есть что Валиде и Полишинель [императрица Александра Фёдоровна и Григорий Распутин] друг друга стоят!». Разговор председателя Государственной Думы Михаила Владимировича Родзянко действительно состоялся, но позже потому что императрица Всероссийская Александра Фёдоровна по рекомендации Григория Ефимовича Распутина посоветовала мужу противоположное: «Тебе не нужно принимать никого кроме Протопопова, что было бы хорошо или снова послать за ним, дать ему возможность говорить с тобой, спрашивать у тебя совета, рассказать тебе о своих намерениях — это страшно помогло бы ему. Я говорю всё это ради твоего блага и блага нашей дорогой страны, а не из жадного стремления видеть тебя это желание как ты знаешь всегда существует, но я слишком хорошо знаю и верю, что спокойствие может дать тебе наш Друг!», тем более чувствовали то, что описал в дневнике французский посол Морис Палеолог: «В речах императора ничего не изменилось: он по-прежнему выражал свою волю к победе и уверенность в ней, но в его действиях, в его физиономии, в его фигуре, во всех отражениях его внутренней жизни чувствуется уныние, апатия, покорность». — Знаете как ненормальная лиса Алиса мне отомстила? 15 сентября я решила отправиться отдохнуть на несколько дней в Ливадию со второй невесткой и фрейлиной Екатериной и её детьми от... Бориса, когда я прибыла в Ялту, а министр императорского двора Фредерикс, лечившийся там отправил телеграмму в Царское Село, чтобы для нас прислали бельё, двух лакеев, столовое серебро и продукты, но вместо всего министр императорского двора граф Владимир Борисович Фредерикс получил для меня телеграмму от той самой бедной принцессы Алисы, которую я учила правильно держать себя в высшем обществе, но молодая императрица отправила меня куда подальше, — злобно сквозь зубы процедила Великая княгиня Мария Павловна-старшая и грубым словом обозвав императрицу, но тут свои и никто даже не поперхнулся едой. Из письма императрицы Александры Фёдоровны от 12 сентября 1916 года: «Бенкендорф сказал мне, что Фредерикс ему сообщил о том, что Михень приедет 15 на три дня в Ливадию (какое нахальство) и что мы должны ей прислать бельё, две прислуги и серебро. Я серьёзно запротестовала и велела раньше всего выяснить просила ли она у тебя на то разрешение. У нас там не гостиница. Бессовестная нахалка ей хочется всем сесть на голову могла бы жить в Ялте», а император Всероссийский Николай Александрович ответил супруге 13 сентября: «Горячо благодарю тебя за дорогое письмо. Этот раз я должен вступиться за Михень она была на днях здесь проездом и оставила письмо, где просила разрешения остановиться в Ливадии в одном из домов дворцового ведомства, добавив, что ей неудобно останавливаться в гостинице в Ялте. Тогда я телеграфировал ей своё согласие. Что же тут оставалось делать?». Откуда поползли ядовитые сплетни о царской семье? От самих Романовых и в первую очередь из аристократического салона Великой княгини Марии Павловны-старшей, но именно в нём заговорщически оглядываясь по сторонам рассказывали то, чего вовсе не было, включая установку в кабинете императрицы телеграфа с Берлином, по которому императрица Александра Фёдоровна выдавала кузену Вилли все военные секреты России если что-то, в самом деле, было как, например, в случае с Распутиным, то это незамедлительно умножалось на десять, если не больше — Этот урок не впрок! — буркнул по-французски 57-летний Великий князь Николай Михайлович он же Николай Эгалите, возлюбленный и биологический отец четверых детей самой фрейлины и невестки Великой княгини Марии Павловны-старшей, а она сама полезла в свой ридикюль и достала оттуда листок, помахав им перед своим носом. — Вот какую телеграмму я получила от императрицы Всероссийской Александры Фёдоровны в ответ: «Удивляюсь, что вы, не предварив хозяйку остановились в Ливадии, что мои госпитали там в порядке мне известно», — монотонно прочитала записку Высочайшая особа во Владимирской тиаре. Великий князь Николай Михайлович довольно хмыкнул и тёте Михень показалось, что в её поддержку, но на самом деле Августейший историк Великой Французской революции и любитель всего либерального и французского обрадовался тому, что узнал на одну сочную сплетню больше. Он очень любит их собирать, распространять дальше, портить настроение двоюродному племяннику Ники и использовать его в комбинациях интриг, тем более что Великий князь Николай Михайлович был совсем не заинтересован в занятии престола одним из сыновей Великой княгини, но был благодарен двоюродному племяннику Борису за то, что тот с согласия Ники женился на его молодой любовнице Екатерине и более того признал его детей в то время как его родной брат Великий князь Александр Михайлович женат на своей двоюродной племяннице Великой княгине Ксении Александровне, сестре императора и тот мог на более законных основаниях претендовать на корону Российской империи, случись, что с Ники и Алексеем, а после его смерти его старший сын Андрей. — Как же жаль! — скривилась леди Бьюкенен. — Такое положение дольше терпеть невозможно, поэтому нужно изменить, устранить и уничтожить! — угрожающе зашипела Её Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна-старшая, старательно корчит из себя англоманку и льстиво задвигает всем остальным, что все русские в душе просвещённые европейцы. Французские газеты так писали о Великой княгине Марии Павловны-старшей: «Она в течение многих лет служила серьёзным связующим звеном в отношениях Франции и России». Эта семейная пара имела неограниченные финансовые возможности, а кроме того безупречный вкус и тут Великой княгине Марии Павловна надо отдать должное. Кроме того, что они открывали для России новые имена ювелиров и живописцев они ещё пропагандировали в Европе русское искусств ведь Великий князь Владимир Александрович возглавлял Императорскую академию художеств! После его смерти его на этом посту сменила супруга и деятельная Великая княгиня Мария Павловна участвовала в возведении и поддержке православных храмов во Франции. Парижская посольская православная церковь была построена на пожертвования россиян: члены императорской семьи и Синод внесли 150.0000 франков. В Российской империи она поддерживала лютеранские приходы, но супруги любили театр и приглашали в свой дом актёров и творческих личностей. Они бывали на премьерах в Михайловском и Мариинском театрах и именно Великий князь Владимир Александрович первым финансировал Русские сезоны Сергея Дягилева и отметить, что после смерти супруга Великая княгиня Мария Павловна после трений отказалась от помощи Дягилеву, бывая в Европе Великокняжеская пара обязательно посещала Германию и Францию. Они встречались с творческими людьми и с политиками и банкирами и Её Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна-старшая великолепно одевалась и любила наряды французских модельеров. На наряды от таких модельеров как Чарльз Фредерик Уорт и Жак Дусе Высочайшая особа тратила просто колоссальные суммы и Великая княгиня Мария Павловна считалась модной дамой, но надо упомянуть и о драгоценностях и в её ювелирной коллекции имелись драгоценности французских ювелиров и соперничала с двумя императрицами во всём, таким образом, её прекрасный вкус французские ювелиры ценили и была просто идеальной заказчицей, когда Картье приехал в Петербург и устроил в гостинице «Европа» выставку своих изделий, привлекла внимание к его работам членов императорской семьи и тех, кто мог позволить такие украшения. Всего у Великокняжеской четы были пятеро детей это Александр, скончавшийся в детстве, Кирилл, Борис, Андрей и единственная дочь Великая княжна Елена Владимировна. Она появилась на свет 17 января 1882 года и сразу же стала любимицей родителей, а Великая княгиня Мария Павловна и Великий князь Владимир Александрович постоянно баловали малышку и ни в чём ей не отказывали. Между тем Великая княжна Елена росла очень избалованной и своенравной. Нередко маленькая принцесса демонстрировала свой характер, таким вот образом, что окружающие стали даже побаиваться Великую княжну, например, когда ей было всего четыре года, к ней пригласили художника, чтобы написать её портрет. Девочка находилась в комнате с няней, когда та сделала ей замечание, то Великая княжна Елена Владимировна вскочила со стула, на котором сидела, схватив нож для бумаги и побежала в сторону няни, но к счастью удалось спрятаться за спину художника, который долго вспоминал пылающие гневом глаза девочки с ангельской внешностью. Великая княжна Елена Владимировна росла такой же своевольной как в детстве и внешность очаровательной почти ангельской. Она поражала в самое сердце с первого взгляда, но характер остался при ней, а вдовствующая императрица Мария Фёдоровна утверждала, что Её Императорское Высочество обладает высокомерным и неприятным нравом, что сама отталкивает от себя людей, но это ли стало причиной, что принц Максимилиан Баденский внезапно разорвал помолвку? Великая княгиня договорилась о выгодной партии для своей единственной дочери, так как принц Максимилиан Баденский должен был возглавить Великое герцогство. Казалось лучшей партии и придумать нельзя и о помолвке было объявлено в обществе, но Елене не понравился принц Максимилиан Баденский, правнук императора Николая I. Он был старше на пятнадцать лет, а придворные шептались, что его больше привлекает мужской пол и доподлинно неизвестно, что именно послужило причиной для разрыва помолвки и просто в один из дней немецкий принц заявил, что разрывает помолвку и стало шоком для матери. Она не ожидала такого позора, но Великая княжна Елена, казалось, была рада и даже поговаривали, что она выложила принцу слухи, что ходили о нём при дворе в лицо и именно стало причиной разрыва отношений и позднее принц Максимилиан заключил брак с принцессой Марией Луизой Ганноверской. — Кого? — изумлённо спросил сэр Джордж Уильям Бьюкенен. — Императрицу Александру и её фаворита Распутина, а через месяц я предполагаю уехать в Кисловодск, а вернусь в Петроград через Симферополь только тогда, когда здесь всё будет кончено! — злобно прошипела Великая княгиня Мария Павловна-старшая, урождённая принцесса Мекленбург-Шверинская. За столом настала мёртвая тишина и каждый из гостей знал о заговорщиках из Прогрессивного блока, гвардии, генералов и даже о заговоре в Генеральном штабе против императора, но публично никто не хотел обнародовать знания, которые при решительности Государя могли закончиться для подданных виселицей, а для дипломатов высылкой, но вдовствующая Великая княгиня Мария Павловна довольна своей храбростью. В этом настроении все без исключения винил и императрицу, попавшую под влияние Распутина. Недовольные этим обстоятельством нашли покровительство при дворе великой княгини Марии Павловны-старшей, которая негласно возглавила одно из самых влиятельнейших крыльев оппозиции. Великая княгиня Мария Павловна-старшая уже не стремилась скрыть своих убеждений и в своих беседах с Палеологом в октябре 1916 года утверждала: «Император? Я всегда буду верить ему, но есть ещё императрица. Я хорошо знаю их обоих, чем хуже будут идти дела, тем больше влияния получит Александра Фёдоровна, потому что у неё действенная, настойчивая, неукротимая воля. У него, напротив, лишь отрицательная воля, когда он сомневается в себе, когда он считает себя покинутым Богом он не пытается самоутвердиться. Он умеет лишь замыкаться в инертном и покорном упорстве. Скоро она одна будет править Россией!» и французский посол написал в дневнике 28 октября 1916 года: «Припоминая свою вчерашнюю беседу с Великой княгиней Марией Павловной я говорю себе: «В общем, за вычетом, конечно, мистических заблуждений у императрицы более закалённый, чем у императора, характер, более упорная воля, более сильный ум, более активные добродетели, душа более воинствующая, более царственная. Её идея спасти Россию, вернув её к традициям теократического абсолютизма безумие, но обнаруживаемое ею при этом гордое упорство не лишено величия. Роль, которую она присвоила себе в государстве, пагубна, но по крайней мере играет она её как царица, когда она предстанет в этой ужасной долине Иосафата, о которой беспрестанно говорит Распутин она сможет указать не только на безупречную прямоту своих намерений, но и на совершенное соответствие её поступков принципам божественного права, на которых зиждется русское самодержавие». Правда, так думать мог позволить себе француз, но для русских патриотов не было оправдания для назойливого вмешательства императрицы в дела управления государством. — Ведь положение в тылу ухудшается с каждым днём, а в Петрограде серьёзные проблемы с продовольствием, поэтому график на железных дорогах нарушается, а довольствие в войсках хуже и хуже, то что называют чехардой министров не остановить, поскольку Государь не имеет к так называемой общественности никакого доверия, а финансовых тузов способных к управлению Россией в колоде не найти, хоть двадцать раз её перетасуй. Это позор, когда монархия гибнет из-за сибирского конокрада и хлыста и мы вместе с ней, а с нами Россия! Вы знаете, что запретили давать в синематографе фильму, где показывают как возлагают на императора Георгиевский крест? Потому что едва начнут показывать как из зала обязательно язвительный голос: «Царь-батюшка с Егорием, а царица-матушка с Григорием», а тут ещё призрачный сепаратный мир, — с возмущением вставил бывший министр иностранных дел Российской империи Сергей Дмитриевич Сазонов. В Лондоне было известно, что зондаж насчет сепаратного мира уже проводился между Берлином и Царским Селом, поэтому проблема германской мирной ноты сразу же вызывала к жизни и другую острую проблему это положение в России, а глава британской разведки в Петрограде Сэмюэль Хор и посол сэр Джордж Уильям Бьюкенен слали тревожные телеграммы об угрозе выхода России из войны, о непорядках в столице, о заговорах против незадачливого монарха Николая Романова. В Голубой гостиной Великая княгиня остановила британского посла и увлекла его в уютный уголок и начала какую-то долгую беседу с ним. Французский посол Морис Палеолог вздохнул свободнее, хотя британское посольство было суверенной территорией британской короны, но кто-то из слуг мог оказаться агентом Охранного отделения. Пока печальный длинноносый бывший министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонов в чёрном и вышитом золотом камергерском мундире, который Государь при отставке не отобрал смотрел на часы с кукушкой, а польский князь Адам Доминик Радзивилл, пожалуй, был самым удачным в вопросе собеседником и он был вхож к императору и близок к так называемому польскому коло, то есть группе депутатов от Царства Польского и хорошо знаком с лидерами Прогрессивного блока, поэтому польский князь, женатый на княжне Софии Любомирской был умным человеком и сразу понял, что от него требуется французскому послу. — Сергей Дмитриевич, вы правы, — согласился Великий князь Николай Михайлович.

***

— В результате отставки 7 июля из МИДа Сергея Дмитриевича Сазонова польские подданные потеряли истинного защитника интересов независимо Польши! Вы помните как от имени Великого князя Николая Николаевича были даны в начале войны торжественные обещания польскому народу? Так вот господин Сергей Сазонов пытался вновь и в более полном виде предложить императору подписать такой же документ для того чтобы снова вызвать симпатии поляков, но Государь заявил, что пока армия не находится на территории царства Польского, то всякий манифест об устройстве Польши о расширении независимости будет выглядеть смешно и нелепо, — с недовольством признаёт польский князь Адам Доминик Радзивилл, наблюдая за французским послом. — Ваше Сиятельство, я хочу вам рассказать, что французское и британское правительство поручили нам с сэром Джорджем Бьюкененом оказать как бы так сказать мягкое давление на императора Всероссийского и потребовать от него, чтобы он дал послевоенные гарантии независимости Польши от России пока Вильгельм не объявил о создании королевства под управлением его внебрачной дочери, принцессы Вильгельмины или одного из законных сыновей. Могу вам сообщить, что именно это требование, которое поддержал Сазонов вызвало резкое неприятие императора, что он перестал приглашать сэра Джорджа в свой кабинет для разговоров, а беседовал с посланником британской короны только формально в парадном зале и не более десяти минут, — уныло протянул посол Франции в Российской империи Жорж Морис Палеолог. Маленький человечек с блестящей лысиной, когда тот снимал цилиндр или посольскую треуголку, улыбающийся своим узким ртом и разговорчивый как истинный француз сновал между резиденцией на Французской набережной, зданием министерства иностранных дел у Певческого моста, дворцами Великих князей и магнатов, Таврическим и Мариинским дворцами, где заседает Государственная Дума и Государственный совет и салонами светских львиц. Он бывал в Царском Селе, где к нему относились несколько лучше, чем к британскому коллеге сэру Джорджу Уильяму Бьюкенену, поскольку это был обходительнейший посол Франции из-за его выдающегося дипломатического трудолюбия, называемого пронырливостью французский посол был одним из осведомлённых людей в Петрограде. Его память, ум, такт, позволявший ему успешно вести беседу и с представителем рабочего сословия и с членом Великокняжеского семейства Романовых и прилежание в ведении дневников и диктовке шифровок на Кэ д’Орсе и в Елисейский дворец своему другу юности, президенту Франции Раймону Пуанкаре и всё делало уникальной личностью и в общении, с которой были заинтересованы очень многие высокопоставленные русские. — Месье, но дни министра иностранных дел Сазонова были сочтены уже тогда, когда вызвал недовольство Государя тем, что не сумел предотвратить вступление княжества Болгарии в войну на стороне Центральных держав, а наш посол в Бухаресте Станислав Альфонсович Поклевский-Козелл отговаривал короля Румынии Фердинанда I из династии Гогенцоллернов-Зигмарингенов от вступления в войну на нашей стороне главно, то, что к Сазонову были слишком симпатии в Прогрессивном блоке и Александра Гучкова, а император и императрица Николай и Александра ненавидят их как злейших врагов, поэтому тот факт, что Сазонов примкнул к давлению Великобритании и Франции по поводу независимой Польши после войны только надолго испортил дело, тем более что знали о положительных настроениях Императорского Величества, который просто терпеть не может, когда разные иностранцы и придворные диктуют ему то, что должен делать он сам как самодержец и Российская империя, — с горечью признал в присутствии представителя Франции польский магнат, выпив бокал шампанского. Король Румынии Фердинанд I уступил жене и 17 августа 1916 года подписал договор с Антантой, а уже 27 августа Румыния официально объявила войну Австро-Венгрии. Сен-Аулер писал, что королева Мария Александра Виктория Румынская, старшая дочь Великой княгини Марии Александровны и второго сына королевы Виктории принца Альфреда, герцога Эдинбургского приняла войну так как другие принимают религию, сообщив детям о вступлении Румынии в войну Фердинанд и Мария уволили своих немецких слуг, которые могли оставаться на службе только в качестве военнопленных. В начале войны королева Румынии участвовала в оказании помощи Красному кресту и ежедневно посещала госпитали и за первый месяц боевых действий королевство Румыния провело не менее девяти боёв, часть из которых проходила на румынской земле. 2 ноября 1916 года принц Мирча скончался от брюшного тифа в Буфте близ Бухареста, а королева Мария Эдинбургская, обезумевшая от горя мать записала в своём дневнике: «Будет ли кто-то ещё таким же?». Смерть мальчика совпала с тяжёлым военным положением для Румынии: вражеские войска подходили к Бухаресту, а ожесточённые бои шли уже вблизи города. Не имея другого выхода королевская семья похоронила принца на территории дворца Котрочень, а затем в декабре 1916 года отправилась в изгнание в город Яссы, старую столицу Молдовы, располагавшуюся на неоккупированной части северо-восточной Румынии, находясь в Яссах королева-консорт Мария продолжила оказывать помощь госпиталям: ежедневно она облачалась в форму медсестры, отправлялась на железнодорожную станцию, куда прибывали раненые солдаты и переправляла их в госпиталя. — Я прекрасно знаю, что сэр Джордж Уильям Бьюкенен сильно испортил свои отношения с русским монархом, когда он предложил ему отдать Японской империи оставшуюся половину Сахалина за то, что страна Восходящего солнца отправит на Восточный фронт несколько своих вооружённых дивизий, но непонятно какая Великобритании с этого выгода? — саркастично высказался посол Франции в России Жорж Морис Палеолог. — Морис, но я надеюсь, что преемник нынешнего императора или же регент при малолетнем цесаревиче окажется более сговорчивым к многострадальной Polonia, разумеется, если тот будет обязан приходом на престол! — с гордостью шептал князь Адам Доминик Радзивилл, а французский посол в Российской империи Жорж Морис Палеолог допил чёрный чай и ему стало ещё яснее, что оппозиция всё больше организуется вокруг престола, вспоминая свой вчерашний разговор: «Великий князь Павел (сегодня его день рождение) пригласил меня к обеду вечером вместе с Великим князем Кириллом и его супругой Великой княгиней Викторией, Великим князем Борисом, Великой княгиней Марией Павловной-младшей, госпожой Нарышкиной, графиней Крейц, Дмитрием Бенкендорфом, Савинским. Действительно, надо быть слепым, чтобы не видеть зловещих предзнаменований, скопившихся на горизонте. Великая княгиня Виктория со страхом говорит со мной о своей сестре, королеве румынской. Я не смею её успокаивать, ибо румыны с великим трудом оказывают сопротивление на Карпатах, если они сколько-нибудь ослабеют наступит полная катастрофа. — Сделайте милость настаивайте, чтобы туда немедленно отправили подкрепление. Судя по тому, что пишет мне моя бедная сестра, а вы знаете, как она мужественна нельзя больше терять ни одной минуты, если Румынии не будет без замедления оказана помощь, катастрофа неизбежна. Я рассказываю ей о своих ежедневных беседах со Штюрмером: — Теоретически он подписывается под всем, что я ему говорю, под всем, о чём я его прошу. На деле же он прячется за генерала Алексеева, который, кажется, не понимает опасности положения, а император смотрит на всё глазами генерала Алексеева. — Император в ужасном состоянии духа. Не объясняя ничего больше она быстро встаёт и под предлогом, будто идёт за папиросой присоединяется к группе дам. Тогда я принимаюсь за каждого в отдельности за Великого князя Павла, Великого князя Бориса и Великого князя Кирилла. Они видели царя в последнее время, они живут в тесном общении с его приближёнными: они, значит, занимают хорошее положение для того, чтобы доставить мне нужные сведения, тем не менее, я остерегаюсь расспрашивать слишком открыто, потому что они стали бы уклоняться. Между прочим и как бы не придавая этому значения я возвращаюсь к мнениям царя я намекаю на такое-то принятое им решение, на такое-то сказанное им мне слово. Они отвечают мне без опаски и их ответы, которые они не имели возможности согласовать не оставляют во мне никакого сомнения относительно морального состояния императора. В его речах ничего не изменилось: он по-прежнему выражает свою волю к победе и уверенность в ней, но в его действиях, в его физиономии, в его фигуре, во всех отражениях его внутренней жизни чувствуются уныние, апатия, покорность».

***

— Неужели она со мной фальшиво разговаривает? — подумалось вдруг послу, но развить эту мысль не успел, то Великая княгиня Мария Павловна подошла к нему и попросила показать ей гобелены работы Труа, украшающие один из дальних залов посольства. Джордж Уильям понимает и тут предлагает руку Великой княгине и ведёт женщину к прекрасному гобелену «Торжество Мардохея», но библейский сюжет нисколько не волнует принцессу и ней надо было сказать что-то очень важное послу вдали от чужих ушей. Великая княгиня начинает свою долгую беседу с Бьюкененом, когда хозяин обеда одним глазом наблюдал за Марией Павловной обратил внимание на то, что она слушала внимательно, но на губах появлялась улыбка, портившая черты её пожилого, но ухоженного и милого лица. — Джордж, я давно вам хотела сказать, что положение в России ужасно! Ведь императрица сумасшедшая и немецкая шпионка, а наш Государь слеп, поэтому, ни он, ни она не видят и не хотят видеть, куда их влекут, а страна медленно катится к локауту, — устало говорит Её Императорское Высочество 62-летняя Великая княгиня Мария Павловна-старшая. Удивительный парадокс получается, что внучка английской королевы Виктории, которая воспитывалась бабушкой обвиняется в связях с немецкой разведкой! Конечно, что Саксен-Кобург-Готские (Виндзоры) — британская династия германского происхождения, но почему-то за все время их правления даже во время Второй мировой войны такие обвинения не выдвигались. Уж не приверженность ли интересам новообретенной Родины сыграла свою роль в том, что королеве Виктории так и не удалось заставить внучку плясать под английскую дудку даже после того как семья императора Николая II посетила королеву в шотландском замке Балморал 22 сентября 1896 года? Ради этой встречи супруг Александры Фёдоровны надел парадный кавалерийский мундир Королевского полка шотландских драгунов и к к слову в таком же мундире, но уже 19 мая 2018 года женился принц Генри (Гарри), герцог Сассекский на американской актрисе Меган Маркл. Именно в 1896 году выходит книга одного из отцов-основателей геополитики Фридриха Ратцеля «Законы пространственного роста государства». В ней говорится, что государство — это живой организм, развивающийся в пространстве и не признающий принципа нерушимости границ даже за счёт развязывания войны. Причём развитие государства связано с ростом численности народа, которому не хватает земли внутри страны и он устремляется вовне, то есть к внешней колонизации, а новое пространство является источником, из которого государственное чувство черпает свежие силы. Разложение каждого государства происходит при его отказе от большого пространства и по мнению Ратцеля, государство, если оно желает быть подлинной великой державой должно иметь в качестве своей пространственной основы площадь приблизительно в пять миллионов квадратных метров. Теперь рассмотрим причины, по которым семейная встреча бабушки Виктории с внучкой не дала желаемых для старой доброй Англии результатов. Российская империя в отличие от островной Великобритании не прирастала колониями, а расширялась в границах соседних земель. Россия столетиями обладала огромной территорией и имела выгодное географическое положение и с XVI века Англии хотелось, но не удавалось проложить через Россию сухопутный путь в Персию и Индию, которую начали колонизировать португальцы, поэтому Англии пришлось для достижения целей довольствоваться морскими путями. С тех времён англичане старались вставлять России палки в колеса за упущенную экономическую выгоду. Началом геополитического соперничества двух стран, вошедшего в историю как Большая игра послужило столкновение интересов империй в среднеазиатском регионе. Англия боялась потерять жемчужину британской короны — Британскую Индию, которая, кроме собственных территорий, включала в себя земли современных Бангладеша, Бирмы и Пакистана. Любые попытки проявить в этом регионе англичане встречали в штыки, но у России имелся свой план, который не собиралась менять в угоду Лондону. В него входили решения укрепить обороноспособность южных границ за счёт создания буферных зон утвердиться на среднеазиатских рынках для сбыта товаров и закупок дешёвого сырья. За одиннадцать лет до исторического визита семьи Николая II в замок Балморал случился так называемый Афганский кризис. Афганистан являлся важным стратегическим пунктом для Лондона и Петербурга и на кабульском престоле чередовались ставленники сначала Англии, а потом России пока в 1885 году противостояние едва ли не вылилось в открытый вооруженный конфликт, но к счастью, дипломатам удалось уладить дело мирным путём, установив границу между Афганистаном и Российской империей. Свадьба 14 (26) ноября 1894 года императора Николая и принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской ничего не поменяла в геополитических сражениях и не зря же Первую мировую называют войной кузенов. — Разве нет способа открыть им глаза? — спрашивает посол Великобритании в России. — Ни малейшего! — резко отрезала Великая княгиня Мария Павловна-старшая и женщина тяжело вдохнула. — Через вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну? — предложил джентльмен. — Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна в знак протеста против венценосного сына и невестки Аликс покинула Петроград и уехала жить в Киев, где служит её зять Великий князь Александр Михайлович и живёт её старшая дочь Великая княгиня Ксения Александровна, двоюродная сестра трёх сыновей и единственной дочери Елены, принцессы Греческой и Датской! — с возмущением пояснила Её Императорское Высочество вдовствующая Великая княгиня Мария Павловна-старшая, а её английский собеседник ехидно думает: «Интересно склока у дома Романовых начинает заходить слишком далеко!», а на лице британского посла отражается сочувствие Михень и та продолжает говорить, видимо, теперь сокровенное ради она просила посла устроить обед. Ему помогало только то, что никакой диктатор или монарх никогда не обладал совершенными рычагами власти как премьер-министр Великобритании, если, разумеется, правильно исполнял волю истеблишмента, а воротилы лондонского Сити и аристократия были довольны. Банкиры и промышленники получали огромные прибыли от войны и лендлорды не беднели и вместо того чтобы разрешать арендаторам распахивать новые земли под хлеб недостаток которого ощущался из-за германской подводной войны против судов с продовольствием джентльмены с удовольствием в военные дни предавались охоте в собственных угодьях на фазанов, куропаток и лис. — Вероятно, что должен быть какой-то способ, — буркнул британец. — Джордж, я пыталась воздействовать через Великого князя Михаила Александровича, но он находится под сильным влиянием своей жены, графини Натальи Сергеевны Брасовой, но эта безродная авантюристка не признаёт ничьего старшинства в доме Романовых, пользуясь тем, что её не принимает себя императрица Александра Фёдоровна, то эта плебейка устроила у себя в Гатчине салон, где та открывает двери перед левыми депутатами. Снедаемая честолюбием эта особа крайне ловкая, беспринципная старается выдвинуть своего супруга на какую-то новую роль. В придворных кругах эту Наталью уже открыто обвиняют в измене самодержавию, а она сама ещё распространяет сплетни, создающие ей популярность в Прогрессивном блоке и репутацию либералки, — взволнованно выпалила английскому собеседнику Великая княгиня Мария Павловна, а представитель Великобритании понял, что за спиной венценосной четы начинается нешуточная борьба за корону Российской империи, а его роль в этой драме будет велика, но в основном он будет находиться закулисами и думает: «Безродная плебейка в адрес графини Натальи Сергеевны Брасовой, ненормальная лиса Алиса в адрес императрицы? Боже, так выражается настоящая принцесса?». — Ну, императрица вашу вторую невестку Екатерину Ламздорф не принимает, а она старшая дочь покойного министра иностранных дел и урождённая курляндская аристократка из Мита́вы, а тут какая-то дважды разведённая дочь адвоката, — с хитрой ухмылкой говорит посол Великобритании в России сэр Джордж Уильям Бьюкенен. — Господин посол, я знаю о вашей приверженности к парламентской монархии в Российской империи и уверяю вас, что если на престол взойдёт Великий князь Михаил Александрович это племянник моего покойного мужа или он будет только регентом при цесаревиче и рядом с ним будет эта Брасова в послевоенном урегулировании Франция останется одна против всех Антанты, поскольку Михаил англоман, что тоже неплохо. Только мой сын Кирилл с кузиной-женой Викторией или Борис с либералкой Екатериной смогут отстоять интересы прекрасной Франции, с которой у нашей семьи прочные связи, — громко взмолилась на английском языке Его Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна-старшая, сложив обе руки с изящными бриллиантовыми кольцами и браслетами в молитвенном жесте. Запись из дневника посла Великобритании во Франции Фрэнсиса Берти, барона Берти из Тейма от 22 сентября (5 октября) 1916 года: «В «Морнинг пост» нападки на Ллойд Джорджа после его недавней поездки на фронт он был там с Редингом и французом-переводчиком. Не знаю откуда взялись остальные сопровождающие, потому что на обед к Фошу они вторглись группой в четырнадцать человек. Насколько я понимаю Л. Д. и Фош обсуждали как вышло, что в сражении на Сомме потери британцев намного превзошли потери французов, учитывая то, что теперь у британцев хватает снарядов и т.д. Ему ответили, что на британском участке фронта был более сложный рельеф местности. Кроме того британцам противостояли более крупные силы врага Фош заметил, что британцы любят бравировать и часто без нужды подставлялись под пули. Он указал и на неопытность офицеров новых армий. Возможно, какие-то слова Ллойд Джорджа исказили не Фош, а другой или другие по небрежности или нарочно так передают, будто Ллойд Джордж принизил британское командование. Самые разумные люди признают, что нам по сравнению с французами недостаёт знающих командиров. Враждебность «Морнинг пост» по отношению к Л. Д. отчасти объясняется его переговорами с Ольстером, которые, впрочем, провалились. Немцы снова пытаются разделять и властвовать на сей раз они пробуют убедить Бельгию и Францию через короля Альберта как же плохо они судят о человеческой натуре! Они все больше устают, слабеют и нуждаются в деньгах постепенно распродают драгоценности, даже драгоценности императрицы и всё же до мира ещё очень далеко; едва ли британская публика позволит своему правительству слушать германские мирные предложения, которые делаются лишь для того, чтобы похвастать перед народами Германии. Французы не желают слышать об ущербном мире. Какую ерунду говорил Брайс на конференции Объединённой реформатской церкви Англии и Уэльса! По его мнению, некоторые немцы собираются протестовать против преступлений германского режима. Он настаивал на обязательном третейском суде и механизмах для сохранения мира. Кроме того, он вещал, что потакать мести значит сеять семена будущих войн. Правители Германии не скрывают, что они с нами сделают, если сумеют нас разбить. Неужели кто-то, кроме нескольких пацифистов-фанатиков готов рискнуть и помириться с такими дикарями какими показали себя германцы и показали бы ещё если бы смогли?». 6 октября 1916 года: «Греция по-прежнему водит нас за нос, а некоторые наши друзья к тому же считают, что французское правительство хочет учредить там республику вместо монархии. Саррай и некоторые фанатики с улицы Валуа, возможно, приветствовали бы такое развитие событий, но не подавляющее большинство французского правительства. Каковы бы ни были их рассуждения они понимают, что любая республика не продержится и нескольких недель она расколется на несколько так называемых республик, что не устроит, ни Францию, ни Англию. Во вторник приезжает Френч для осмотра французского участка фронта вечером во вторник я ужинаю с ним и его спутниками. Какую отвратительную речь произнёс в четверг президент Вильсон в Омахе! Америка оказывается не воевала из гордости, а теперь же повод к войне должен быть справедливым и важным, а как насчёт Лузитании? Как насчёт нападения подводных лодок на нейтральные суда без предупреждения? Вильсон пытается поймать в свои паруса любой ветер какой получится, если ему удастся втянуть нас в дискуссию отдельно от наших союзников он попробует накрутить хвост добродушному зверю как назвал британского льва Уитни Уоррен». — Ведь не покорностью славна Британия, a своими великими победами, храбростью, гордостью, доблестью и честью и весь год наши враги бездумно заставляли нас копить ненависть, то сейчас настало время выплеснуть всю ярость и пусть новый 1917 год вновь покажет миру силу Британии, принесёт нам нашу победу! — торжественным тоном заключил посол Великобритании в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен, поднимая бокал шампанского. Густой туман завис над берегами на юге и востоке Британии и береговая охрана, а артиллеристы всматривались с наблюдательных пунктов в кромешную тьму, где не мерцало ни огонька. Флот, оборонявший гавань находился в боевой готовности и под чёрными утёсами часовые стояли на страже, напрягая нервы до предела. Безопасность Англии зависела от бдительности как никогда ранее и накатывали огромные волны грохоча о камни, казалось, туман становился только гуще, затмевая ходовые огни судов, снующих по Ла-Маншу. В разгар лихорадочного волнения, охватившего всю Британию войска мобилизованы через несколько часов после получение Лондоном тревожных известий. По железной дороге к югу и востоку страны стекались эшелоны, а люди, оружие, боеприпасы и провизия срочно перебрасывались в ожидании вторжения. В военном министерстве и Адмиралтействе, где спешно были созваны штабы царила величайшая активность, а телеграммы с приказом о мобилизации и сосредоточении войск передавались в уголки Англии. Полученные солдатами и моряками инструкции выполнялись со всей возможной быстро той, тем не менее высокопоставленные чиновники в военном министерстве выглядели утомлёнными от напряжения, стараясь сохранять спокойствие высшие чины время от времени переговаривались с тревогой в голосе. Они знали о критичности сложившейся ситуации и своевременная и соответствующая морская оборона возможна, но эскадра Ла-Манш маневрировала у побережья Ирландии и в то же время береговая охрана и резервный флот в портах метрополии были очень слабы. Британская общественность, чьё национальное патриотическое чувство выражалось в уверенности в регулярной армии и добровольцах, не знала всех этих фактов. Они знали, что Центральные державы объединились, чтобы сокрушить защищавший островной бастион с нетерпением ожидая начала военных действий, чтобы враг получил суровый урок за свою дерзость. Ещё днём ранее Англия самодовольно улыбалась, будучи уверенной в своей полной безопасности и неприступности, но ужасы войны обрушились на неё с ужасающей внезапностью. К сожалению для же себя британцы слишком склонны недооценивать своих противников, но именно этот национальный эгоизм и роковая уверенность в своей непобедимости привели к большинству поражений, которые они потерпели в последних войнах. Распространённое мнение, что один британец стоит полдюжины иностранцев является заблуждением, которое следовало бы немедленно искоренить из ума каждого. Изменившиеся условия, при которых ведутся военные действия едва ли допускают рукопашные схватки, а вооружения европейских держав ничем не уступают британским. Существует старая и верная пословица: «Лучшие укрепления Англии — это её деревянные стены» и теперь они уже не деревянные, но по-прежнему признаётся факт, что сильнейшими укреплениями Англии должен быть её флот, что любая другая нация может иметь столь хороший флот. Королевский флот должен был быть равен или приближаться по боевой мощи к флотам двух враждебных держав. Быть сильным значит предотвращать войну и быть слабым — это значит приглашать к нападению. Британская политика невмешательства, связанная с бюрократией слабость флота и армии, привели к этому катастрофическому вторжению, если бы Королевский флот был достаточно силен, вторжение оставалось бы лишь угрозой, а не реальностью и жизненно важные товары подорожали пропорционально рыночным условиям, но кости брошены и шестёрки выпали у Молоха. Многие аналитики высмеивали идею вторжения без попытки врага завоевать хотя бы частичный и временный контроль над Ла-Маншем. Нападение на территорию без господства на море, как правило, обречена на провал, но некоторые офицеры на лекциях в Объединённом институте военных служб предположили, что при определённых условиях вторжение возможно и что однажды Германией может править амбициозный полководец, который решится совершить бросок на коварный Альбион. Они указывали, что в худшем случае это обойдётся Германии в потерю трёх-четырёх армейских корпусов потери не больше, чем в одном сухопутном сражении, но эти предупреждения не воспринимались всерьёз. Британцы были склонны сомневаться в способности других наций перевозить войска по морю, загружать на корабли или высаживать на берег, таким образом, многие предложения по увеличению мобильности и эффективности армии, как и другие предостережения, были отвергнуты, поскольку в стране царило мнение, что внезапное вторжение было абсолютно невозможным. Пророчества провидцев, которые долго высмеивались и пренебрегались апатичной британской общественностью начали стремительно сбываться. Надвигающиеся события отбрасывали тени, ранее остававшиеся без внимания и внезапно разразившаяся война породила панику по всей стране. Британские добровольцы не питали романтических иллюзий о смерти или славе, но тем не менее бели готовы исполнить свой долг, сделать всё что нужно и пойти куда угодно. Каждый офицер и каждый солдат этого войска, охранявшего север и юг Темзы, был полон решимости исполнить свою роль мужественно, если потребуется отдать свою жизнь за честь Владычицы морей, готовые в любой момент вступить в бой и твёрдо решившие, что ни один захватчик не войдёт в Лондон они с нетерпением ждали развития ситуации, жаждая встретить и уничтожить врага. Каждый понимал, насколько велика угроза Великобритании и каждый знал как ужасна будет битва — это борьба, которая приведёт либо к победе либо к гибели и германский орлан вонзил свои когти в британского льва. — Ах, этот коварный лицедей Вильгельм вторгся 4 августа 1914 года в прекрасную Францию через нейтральную Бельгию, но теперь этот современный Аттила с короткой левой рукой хочет сравнять Париж с землёй! — слёзно заверещала на английском языке Великая княгиня Мария Павловна-старшая, урождённая немецкая принцесса Мария Александрина Элизабета Элеонора Мекленбург-Шверинская. После выстрелов в Сараево, ставших смертельными для эрцгерцога Франца Фердинанда и его морганатической жены, графини Софии Хотек в Европе начался политический кризис о возможности войны не говорили, было понятно, что случилось очередное обострение отношений между Австро-Венгрией и Сербией. Это задевало интересы России, которая считалась покровительницей Сербии и славянских народов и любой удар по Сербии одновременно и ударом по России, поэтому на кону стоял престиж империи на Балканах и перспективы объединения славянских народов под властью русского императора. Германия прекрасно понимала, что в случае конфликта с Россией у Австро-Венгрии нет шансов, а армия будет быстро разгромлена. Берлин был заинтересован в том, чтобы конфликт из локального превратился в общеевропейский, но в этом случае альянс Центральных держав оказывался между двух огней. На стороне России в войну неизбежно вступала Франция и это Германия рассчитывала как-то пережить, но вот вмешательство в войну Великобритании полностью меняло картину и преимущество союзников особенно на морях становилось фактом, так что Германия была крайне заинтересована в том, чтобы Лондон остался в стороне. В то же время политика Англии отличалась туманностью и непоследовательностью и вряд ли кто-то сделал для разжигания Первой мировой войны больше англичан, если бы Лондон с самого начала конфликта занял решительную позицию, обозначив, что будет поддерживать Францию и Россию, то войны бы просто не было. Кайзер Вильгельм II опасался сражаться против серьёзного альянса, но Лондон не давал ответов и пытался получить от кризиса максимальные выгоды не поступившись свободой действий. Английский дипломат Айра Кроу, сторонник войны с Германией прямо заявлял: «Фундаментальным фактом является то, что Антанта вообще не считается военным союзом. Можно даже сказать, что она не имеет никакого содержания Антанта — это мировоззрение. Общий взгляд на мировую политику, который разделяют подписавшие документ державы». О таких настроениях в британских правящих кругах хорошо осведомлены в Берлине. 6 июля министр иностранных дел Великобритании сэр Эдвард Грей заявил немецкому послу в Лондоне, что Англия не имеет договоренностей с Россией, когда через три дня немецкий посол запросил аудиенцию, то сэр Эдвард Грей сказал, что правительство не имеет перед Францией и Россией никаких союзных обязательств и формально это было именно так. Договоры Великобритании с Францией и Россией были написаны так, что там не было никаких обязательств по вмешательству в войну против двух союзных держав. Великобритания на протяжении столетия сохраняла политику блестящей изоляции и считала основой могущества. Объяснить обществу почему англичанам надо умирать за интересы французов и русских было очень тяжёлой задачей, но благодаря такой политике в Берлине пришли к выводу, что Лондон не станет вмешиваться и следовательно, можно смело обострять конфликт, а австрийцы совсем не хотели воевать. Правящие круги вполне объективно оценивали положение дел и понимали, что страна нестабильна, тем более разделена национальными конфликтами и скорее всего не переживёт большой войны, но Берлин упорно подталкивал Вену к силовому решению и на это ушёл почти целый месяц. Кайзер Вильгельм II заверил Австро-Венгрию, что Германия обязательно поддержит в военном конфликте, то тогда венское правительство выдвинуло Сербии ультиматум. Незадолго до этого австрийский посол в Лондоне попытался обсудить содержание ноты с министром иностранных дел Эдвардом Греем, но тот уклонился от разговора, заявив, что не видит смысла говорить о том, что не касается Англии и позиция стала одним доводом в пользу невмешательства Великобритании, но интересно то, что Англия могла повернуть в любую сторону или вмешаться в конфликт или оставить без последствий, а в Берлине правящие круги внушили себе для них мысль, что Лондон останется в стороне. После ультиматума шансы на мирное решение проблемы резко уменьшились и сербское правительство приняло условия Габсбургов кроме участия австрийцев в расследовании, оговорив, что этот отказ связан с требованиями конституции Сербии и данные о работе следствия будут передаваться в Вену. При желании не доводить дело до войны австрийское правительство должно удовлетвориться достигнутым результатом: Сербия унижена, а Австро-Венгрия продемонстрировала свою мощь. Самостоятельное проведение расследование Сербией — это приблизительно то же самое, если бы британцев бы заверили в кристально честном расследовании отправления в Лондоне Новичком беглого российского разведчика Сергея Скрипаля и его дочери Юлии и даже пообещали бы данные о расследовании передавались в Лондон. Австро-Венгрия, подталкиваемая Германией заявила, что не удовлетворяет сербский ответ и объявила о начале мобилизации. Германские военные торопили австрийцев и надеялись, что если те смогут быстро нанести удар, то другие страны не успеют отреагировать и будут поставлены перед свершившимся фактом. В надежде, что Австро-Венгрия отступит, а Российская империя заверила Сербию в защите, но мобилизацию не начала, чтобы продемонстрировать готовность к переговорам. 26 июля король Георг V заявил, что Великобритания приложит все усилия, чтобы сохранить нейтралитет. На следующий день поступил приказ кораблям флота не выходить в море и оставаться на базах. Это означало готовность к войне. Сложно не поражаться двуличию британской политики, которая сознательно толкала Германию к конфликту с Россией. 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, а Российская империя на следующий день начала мобилизацию. В то время как австрийские войска наступали на Белграда Кайзер Вильгельм II говорил о мире, предлагая начать обсуждение конфликта на международной конференции и возлагая принятие решения на русского императора. При этом Германия всячески поддерживала Австрию, которая осмелела до того, что отклонила очередное предложения о переговорах, заявив, что поздно разговаривать, когда уже началась и 29 июля министр иностранных дел сэр Эдвард Грей сообщил, что если конфликт Германии и Австро-Венгрии коснётся только Сербии и России, то Великобритания не вмешается в него. Одновременно он поддержал военные меры против Сербии и признал оккупацию допустимой мерой. На следующий день король Георг V телеграфировал Вильгельму II, что приложит усилия для мира, если Австро-Венгрия ограничится оккупацией Сербии, хотя было понятно, что Россия никогда не пойдёт на это. В полной уверенности, что Великобритания не вступит в войну Германия 1 августа 1914 года объявила войну Российской империи и в этот же день Грей сообщил в Берлин, что Великобритания сохранит нейтралитет, если де Германия ограничится войной с Россией, а Кайзер Вильгельм принял условия, но вечером 1 августа король Георг V телеграфировал, что произошла досадная ошибка. Разъяренный Вильгельм II объявил войну Франции. Даже в этот момент Лондон выдвинул условием невмешательства сохранение нейтралитета Бельгии, но не дождавшись ответа из Берлина, а 4 августа 1914 года вступил в Первую мировую войну. — Я утверждаю, что недальновидно считать ту или иную страну неизменным союзником или вечным врагом Англии. У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов лишь наши интересы неизменны и вечны. и наш долг следовать им! — с гордостью объявил седовласый посол Великобритании в России сэр Джордж Уильям Бьюкенен. Эту фраза министра иностранных дел и премьер-министра Великобритании Генри Джона Темпла, виконта Палмерстона, которую он произнёс во время в парламенте внешней политики знают многие, но как правило не до конца осознавая основу. За счёт чего Британия — это бедный ресурсами и небольшой по территории остров смогла в противостоянии с куда более удачливыми конкурентами построить одну из крупнейших империй? За счёт инструментария, направленность на стравливание между собой оппонентов и собирание результатов чужих усилий, если продвижение интересов Британии официально ведётся за счёт постоянных мутаций врагов в друзей и обратно, то это подразумевает принципиальное отсутствие такого понятия как прочная договоренность или без обмана, оценивая внешнюю и даже внутреннюю политику Британии через призму этого понимания, можно обратить внимание на очень многое. Например, Британия единственная в Европе отказалась от римского, основанного на единых нормах права, заменив его прецедентным англосаксонским, где во главе угла стоит мнение судьи. Лично лорд Палмерстон инициировал так называемое дело Виксена и дело было так: по условиям Адрианопольского мирного договора, завершившего череду русско-турецких войн Российская империя приобрела черноморское побережье, но Британия во главе коалиции с французами и польской эмиграцией и начала подстрекать горцев к мятежу, поставляя оружие и боеприпасы, чтобы прекратить это, правительство Российской империи велело допускать иностранные коммерческие суда только через таможни в Анапе и Едут-Кале. Лондон целенаправленно направила шхуну «Виксен» в районе порта Суджук-Кале ныне Новороссийск. На момент задержания бригом «Аякс» с её борта уже было выгружено восемь орудий, 800 пудов пороха и оружия и шхуна «Виксен» в соответствии с инструкцией была конфискована, а экипаж выслан в Константинополь. Провокация сработала в британском парламенте был поднят вопрос о законности пребывания Черкесии под юрисдикцией Российской империи. Конфликт угрожал перерасти в войну между Российской и Британской империями, но затем был улажен: Британия не смогла тогда найти континентального союзника для войны с Россией и в Крымскую войну Британии повезло больше. Можно вспомнить ряд параллелей из новейшей истории, когда HMS «Defender» 23 июня 2021 года демонстративно шёл в российские воды Севастополя. Было бы неверно расценивать традиции британской подлости как чистую русофобию и Британия предавала всегда и всех, а Россия в этом ряду стоит особняком по причине значительных ресурсов и высокой степени угрозы. Первая возможность серьёзно вмешаться в европейские дела возникла у Британии в ходе войны за испанское наследство и с тех пор у Великобритании одна стратегическая задача: не допускать возникновения на материке доминирующего государства. Как только такие признаки демонстрировала какая-либо держава, то против неё Британия тут же пыталась сколотить враждебную коалиции, воюя, главным образом, деньгами, когда силами континентальной коалиции, где основная часть усилий была российскими был побеждён император Франции Наполеон Британия сразу же переключилась на Россию, упомянутая Крымская война, где Лондон объединился с Францией против русских как раз была следствием этой логики. После проигрыша России Крымской войны по очкам Британская империя взялась за конструирование Германской империи. Вторая Французская империя, а после Крымской войны и победы над Австрией в войне за Италию снова стала угрожать Британии и усиление Пруссии целиком соответствовало интересам Лондона. Затем концепция в очередной раз поменялась и врагом стала новосозданная единая Германия. — Это да, но эта война рано или поздно закончится, — подытожила Августейшая особа.

***

Россійская имперія. Петроградъ.

Новодеревенская набережная. Ресторанъ «Вилла Родэ».

23:42

***

— Да, как ты смеешь меня лапать как девку портовую? Я сама родилась в портовом городе Ревеле на берегу Балтийского моря, поэтому я и моя старшая сестра, королева Беатрис часто видела таких дам! — наигранно возмутилась сексуальная беременная красавица Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская, облачённая в чёрное платье, сидевшая на диване в отдельном кабинете элитного ресторана «Вилла Родэ», а пьяный 47-летний старец Григорий Ефимович Распутин перехватил руку очаровательной любовницы и крепко охватил беременную даму, поэтому женское тело прижалось к мужскому, но британская разведчица, аристократка, куртизанка, светская львица и дипломат не хотела близко соприкасаться с немытым телом крестьянина, а этому было всё равно на её желания. — Лизавета, так отдайся мне скорее прямо на этом диване и в тебя войдёт святой дух вместе с моей елдой! — с преувеличенным пафосом шептал ей сибирский старец, засматриваясь в глубокое декольте чёрного платья похотливой герцогини с вызывающем макияжем на лице и тот облизнулся как кот на сметану, но роковая дама считает, что она осчастливит этого сибирского мужика тем, что он воспользуется первой красавицейлишь бы вошёл сейчас и заполнил возникшую пустоту до горла, до бешеной матки, хоть до желудка! Куда угодно лишь бы вошёл крепкий, горячий и большой пенис, заполняющий полностью, а сексуальная красотка тонко застонала и настойчивая трель звонка вырвала её в суровую реальность. — Григорий Ефимович, мне нравятся сильные мужчины такие как вы, если бы вы были аристократом! — звонким голосом проворковала роковая дама Елизавета, но беременная на втором месяце балтийская красавица с большой грудью четвёртого размера не собиралась распластаться и дать этому сибирскому мужику резвиться на её теле, но усыпить его внимание хотела. Элизабет вальяжно сидела на диване в отдельном кабинете элитного ресторана, одетая в чёрное платье с V-образным глубоким декольте, которое подчёркивало её большую грудь. На лице у сексуальной красавицы-шатенки имеется вечерний макияж, а губы были накрашены кроваво-красной помадой от Max Factor. — Лизавета, в таком случае подол чёрного платья задирай, если я тебе так очень нравлюсь, а то мои ятровицы мне не дают! — едко рассмеялся 47-летний сибирский старец и крестьянин из Тобольской губернии Григорий Ефимович Распутин, а затем обнял свою обворожительную любовницу Елизавету, не преминув помять упругие ягодицы, но Воронцова скривилась, терпя домогательства от крестьянина, но агентесса британских спецслужб чувствовала себя способной перевербовать этого мужика, сделать его своим и отдаться нужно при этом. Сам же Григорий залез к ней в декольте платья и выудил оттуда весьма упругую грудь и Распутин мнёт большую грудь горячей красотки чуть ли не выворачивает наружу, рассматривая её со всеми подробностями, отчего обворожительная герцогиня Стаффордширская Элизабет Александра Рейнер похотливо стонала на весь отдельный кабинет ресторана, ощущая как её соски набухли и увеличились в размере. У Григория на такой случай метод, поэтому тот стал вылизывать её лоно настырно толкая язык в её влагалище, а Елизавета Романовна осознала, что такая ласка очень даже приятна, лаская некоторые места сибирский затейник доставлял жгучее удовольствие, от которого развратной красавицы её ноги подкашивались, поэтому герцогиня завизжала, когда старец ласкал её крупный клитор, похожий на головку члена. — Ого, он такой огромный! — с опаской протянула любвеобильная герцогиня, глядя как большой член поднимается вверх, наливаясь силой. — Лиза, ты такая такая дьявольски красивая, что так бы и женился на тебе в третий раз и будешь третьей женой наравне с Прасковьей и Наташей, так что мы делать будем? Цыцку мять, али ещё чего помнём? — коварно усмехнулся сибирский старец и крестьянин Григорий Ефимович Распутин, задрав подол черного платья и снял её кружевные панталоны, а затем со всей силы вогнал свой мясистый молот, чьи размеры выше среднего в разбухшую вагину беременной красавицы Елизаветы, но в герцогине настолько укоренено понимание сельского мужика как грязного и почти животного, а вот Григорию было, видимо, очень неплохо, привыкшая повелевать мужчинами любвеобильная герцогиня впервые оказалась в такой ситуации, когда она растерялась и не могла понять, что ей делать дальше, поэтому Елизавета Воронцова или Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф взирала на него, почувствовав как половые губы раздвинулись, то герцогиня застонала, изнемогая от желания получить внутрь здоровенный член, продербанив до самой матки. Сам царский друг не хотел упускать такой момент и поиметь такую сексуальную беременную куколку с большими сиськами и принялся раскачивать хлёсткими ударами таза так, что диван под ними заскрипел. Оханье герцогини превратилось наконец-то в крики, осерчавший бездействием партнёрши любовник не на шутку разошёлся и заставил любовницу посодействовать, обкончавшись она принялась молотить тазом, растягивая щель твёрдым елдаком, тем не менее организм королевы любви блаженствовал и перестал подчиняться герцогине. Элиза несколько раз отталкивала руку Григория, втыкающего пальцы в сфинктер русой красавицы, но твёрдо противиться ей не получалось из-за бушующего сладострастия, а крестьянин понимал, что, эта очаровательная аристократка находится в его власти и всё увереннее использовал разработанный анус для утех и приготовил его для елды, борясь с руками красавицы чпокал пальцами сфинктер на глазах терявший сначала жёсткость, а потом и упругость, а затем с победным рыком излился внутрь влагалища красотки. — Ох, — протяжно застонала обворожительная куртизанка Элизабет Александра Рейнер и обвела ладонью вокруг округлившегося животика, но сейчас прикосновения вызвали больше ещё желания, а её ладошка невольно соскользнула вниз к промежности и подушечкой пальца поглаживая вдоль снизу вверх. Сперва аккуратно подразнила саму себя, отчего тепло в низу живота концентрическими кругами разлилось по всему телу, отзываясь дрожью в кончиков пальцев. Надавила сильнее, постепенно макая чуть сильнее к самому входу и оттуда буквально полыхало жаром возбуждения прикусила губу и тихо застонала. Вторая ладошка сама собой оказалась на груди, а пальцы нежно скрутили сосок, откуда появилась капелька жидкости. Взмокшие между лепестков пальчики грудастой красавицы соскользнули вверх к горошинке разбухшего клитора, поэтому агентесса британской спецслужбы Элиза Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская инстинктивно касалась этого места. Постепенно увеличивая разряды, прикасаясь всё смелее и дольше, поэтому роковая красавица застонала, подгибая ножки в коленках. Пальцы от груди потянулись к губам и два сложенных пальца вошли в полный слюной рот и одновременно таки два проникли в пышущее влагой лоно и основанием ладони надавливая на клитор, а волны возбуждения плавно накрыли герцогиню, отодвигая трудности за пелену волнующей неги. — Лиза, кто твою бешеную матку опять оплодотворил животворящим семенем? Опять старый германский император Вильгельм? Почему же не я? — насмешливым тоном воскликнул сибирский старец и крестьянин Григорий Ефимович Распутин с капающим членом, а затем надел свои шаровары. При элитном ресторане располагались театр и летняя веранда-ресторан со сценой и там выступали артисты и певцы, а обеды и ужины сопровождались игрой концерта или хором цыган, а на сцене устраивали танцевальные номера и выступали кафешантанные певицы. Часто устраивали откровенного характера живые картины, вызывавшие восторг у публики, поэтому при Вилле Родэ обосновался публичный дом с номерами, отчего заведение приобрело скандальную славу и после на территории ресторана начиналась вакханалия, отчего приличные женщины не посещали Виллу Родэ, потому что в это время в меню ресторана входила Венера — это поднос с красивой голой женщиной, усыпанной цветами и фруктами, а посетители обливали девушек игристым вином и обсыпали ассигнациями, среди меню были купание русалок в шампанском и танцы одалисок на столах, но после введения сухого закона в 1914 году ресторан подавал алкоголь либо в отдельных кабинетах либо в чайниках. В ресторане в окружении девиц и цыган кутил Григорий Распутин и в день убийства 16 декабря 1916 года Распутина заговорщики позвонили администрации ресторана, спросив был ли старец у них, чтобы следствие подумало, что Распутин якобы пропал по дороге в злачное заведение. В годы Первой мировой войны в Вилле Родэ кутили и тратили огромные средства, заработавшие на военных поставках в армию интенданты и предприниматели и под утро шумные и пьяные толпы разъезжались по домам. — Григорий Ефимович, я беременна не от германского императора Вильгельма II, а от моего английского супруга с 9 ноября 1909 года сэра Алана Чарльза Смита, но Вильгельм жутко ревнивый, что неоднократно поднимал на меня руку и я даже не знаю, что будет, если он узнает о моей беременности, — с испуганным лицом отвечает 27-летняя британская шпионка Его Величества, советник по культуре при посольстве Великобритании в Российской империи и разведчица Елизавета Романовна Воронцова при третьем браке Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская, урождённая балтийская дворянка Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф или в православии Елизавета Романовна Воронцова, выдав коллегу из британского посольства за третьего супруга, но на самом деле отцом ребёнка был Его Королевское Высочество Эдвард, принц Уэльский он же будущий король Эдуард VIII, поскольку Освальд Теодор Рейнер успел пообщаться с царским другом в уборной этого ресторана год назад, обвинил его в пособничестве прогерманским силам, а сам Григорий Распутин назвал коварного британца революционером, мечтающим уничтожить Российскую империю, что было далеко не так — Пригласи его в мою квартиру. Я хочу с ним познакомиться, — пьяно хихикнул сибирский старец и крестьянин Григорий Ефимович Распутин, а затем загнул герцогиню так, чтобы ноги оказались закинуты ей за голову, схватил красавицу за длинные русые волосы и придвинул лицо ноющей от унижения к её гениталиям, чтобы сучка вблизи видела, что творится с её задницей из-за грубого анального секса, но так крестьянину так понравилась эта беременная балтийская дворянка, что он отымел как последнюю шлюшку и герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская заревела от грубой долбёжки перед зеркалом в отдельном кабинете ресторана, в котором наблюдала как огромная елда сельского мужика разрывает задницу аристократки и светской львицы. Элизабет Александра любила этот вид близости, но до боли её никто не имел кроме Вилли и сибирский крестьянин из Тобольской губернии так разошёлся, что раздолбил ей дырку в заднице размером с яйцо, которая никак не хотела закрываться, чувствуя как её задница трещит от нагло проникающего большого члена, а сам пьяный старец её не слушал и решил затрахать эту красотку, разворотить её дырки, чтобы она ни одной величественной позы не могла принять, но беременная красавица и сотрудница внешней разведки Великобритании МИ-6 не справилась с его похотью, а любвеобильный крестьянин напоследок ещё накачал прямую кишку не менее похотливой подруги спермой и член выскочил задницы красавицы и упал на бок, а из растянутого сфинктера беременной красотки полилась белая жидкость и Елизавета Романовна легла на бок, ощущая как пульсирует её прямая кишка и та начала сквиртовать и балтийская дворянка не могла поверить, что её какой-то безродный крестьянин дерёт в задницу как какую-то корову или лошадь! — Хорошо, — скороговоркой протрещала агентесса британской спецслужбы. — Лиза, а ты скажи своему Вилли, что ты от него самого понесла ребёночка! Боже, как твой похотник надулся! — ласковым голосом произносит сибирский старец, нащупав рукой раздувшийся клитор у беременной герцогини, похожий на головку пениса, а затем вошёл крепкой рукой внутрь влагалища грудастой красавицы Лизы, коснувшись шейки матки.