Моя кровь

      Где-то в Орлеане       Теплый морской воздух обдувает мужчину, стоящего у колодца. Марсель слушает шелест листьев и размеренное капание воды в старом колодце. Темный взгляд блуждает по его дну, но мысли пребывают уже далеко за пределами реальности, в самых закромах подсознания, пытаясь отыскать решение возникшей дилеммы.       Убить собственными руками или пощадить? Он вырос аристократом, следовал чести, поступал по совести и не спускал с рук предательства. Он оставил умирать от голода, замурованным в стене, ближайшего советника. Что же до Тео… Марсель пощадил его и дал возможность умереть быстро, но юный вампир не воспользовался этим. Не захотел по-хорошему — будет по-плохому.       Марсель бросил тлеющий окурок в колодец и пошел прочь с поляны. В мыслях зрел план, вампир тщательно продумывал дальнейшие действия, надоедливый голосок в голове не унимался, подначивал и заставлял отыскать провинившегося. Убить собственными руками, заставить страдать и прочувствовать весь гнев подарившего жизнь.

***

      — Что за тип это был? — Стайлз запрыгнул на потертую лавку у стены в спортзале, качаясь из стороны в сторону в надежде согреться.       — Друг Лиама, — отвечает Дерек, не отвлекаясь от рассматривания хлипкой, металлической двери.       Оборотень дергает железную цепь на ручках, проверяя на прочность. Толка ноль, но лучше это, чем тонуть в карих глазах Стилински.       — Друг, не друг… Какая разница, если выглядит как псих. Если что-то знаешь — рассказывай. От меня ничего не утаить, — Стайлз склоняет голову вбок, постукивая пальцами по промерзшему дереву.       — Я не утаиваю. Прекращай надумывать, — Дерек в последний раз дергает цепь и осматривает тяжелый замок.       Холодок пробежал по оголенной полоске кожи на шее, Дерек ведет плечами и разворачивается к подошедшему Стайлзу. Проницательные, темные глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрят настороженно, пытаются пробраться в дальние уголки разума.       — Не играй со мной, — чеканит Дерек, почти сталкиваясь лбами с парнем.       — Я не играю. Всего лишь прошу быть честным со мной, — Стайлз, будто специально, облизывает губы, и у Дерека перехватывает дыхание.       — Причем тут Лиам?       У Хейла голос понижается, звучит интимно и маняще.       — Он часть стаи. Самая младшая и беззащитная часть. Они разругались с Мейсоном, не видно что ли? Кто его зад охранять будет?       — Можешь не беспокоиться. Новый друг отлично с этим справится, — Дерек хочет обойти его, но Стайлз хватает оборотня за плечи и дергает обратно.       — Кто он? — замерзшие пальцы впиваются в кожанку.       — Дашь согреть тебя, расскажу, — Дерек перехватывает чужие ладони и сжимает в своих, нежно массируя сухую кожу.       Стайлз беззлобно пыхтит, поджимает губы и громко выдыхает носом, сдерживаясь от грубости в сторону оборотня.       — Ты обещаешь, что с Лиамом все хорошо?       — Обещаю.       Стайлз выдергивает ладони и убегает к выходу из зала. Дерек вдыхает полной грудью тонкий шлейф из паники и возбуждения.

      ***

      Это пробуждение кажется лучшим в жизни. Тео гладит Лиама по плечу, любуется спящим подростком и смотрит пристально, не сдерживая улыбки. Ночью Тео перенес его в спальню, накрыв несколькими пледами и одеялом. Холод пронизывал дом, толстый слой инея покрывал окна, лишь у камина можно было согреться и расслабиться.       Тео поправил спавший плед с плеча Лиама и посмотрел в окно. Несколько недель назад Тео просыпался от ярких лучей и зеленых макушек деревьев, сейчас же наблюдает заснеженный двор и белую россыпь повсюду. Донельзя непривычно, и Тео понятия не имеет, что делать с этим.       — Мне жарко, — тихий бубнеж доносится откуда-то из одеяла.       Рейкен усмехается сбоку и стягивает плотный слой из пледов и одеяла с него. Еще и толстовка, в которой Лиам ходит со вчерашнего дня.       — Это отвратительно, Тео. Какого фига ты меня укутал так? — Лиам переворачивается на спину и опирается на локти, сонно озираясь по сторонам.       — Не хотел, чтобы ты простудился, — шепчет Тео, касаясь ладонью взъерошенных волос подростка.       — А вспотевший и горячий, блять, не простужусь, ага.       Лиам матерится, откидывает одеяло в сторону, путается в пледах и с трудом выбирается из постели, заваливаясь на пол. Тео тихо посмеивается, приподнимаясь к спинке. Смотреть на сонного и злого подростка — особое удовольствие для вампира. Тео знает, насколько покорно может вести себя Лиам, и собирается проверить это в ближайшее время. Только не сейчас, сейчас Лиам стягивает с себя толстовку, следом футболку и неуверенным, сонным шагом идет в ванную, проклиная Тео и все вокруг.       Тео улыбается и прикусывает губу. Ему нравится такой Лиам.       Вскоре звук воды разбавляет бубнеж, и Тео решает приготовить завтрак. Рейкен каждый день бы готовил завтраки ему, но для этого надо перетащить Лиама к себе. Жить вместе, питаться вместе, наслаждаться временем вместе. Тео хочет быть еще ближе. Тео хочет испробовать Лиама всего. Но вместо этого он готовит завтрак: поджаренные тосты с глазуньей и ароматный кофе из турки. Тео привычно аккуратно выкладывает еду, приборы рядом, ставит чашку с напитком и кладет плед на стул. Еще подушку, чтобы мягче сиделось. Глупо улыбается и кусает губу, блуждая в счастливых мыслях.       — Тебе заняться нечем? — Лиам спускается по лестнице, укутавшись в кардиган Тео, который подросток самостоятельно отрыл в шкафу.       — Уже освоился? — Тео оглядывает всего парня, подмечая, как приятно видеть его в своих вещах.       — Прекрати, — Лиам передергивает плечами, негодуя от назойливого тона Тео. Слишком слащаво, слишком влюбчиво и зависимо. Но от запаха яичницы и крепкого кофе не может устоять.       Лиам садится за стол и накидывает плед на плечи, оставленный Тео. Рейкен изводится от приятных чувств, он представляет, как бы билось сердце, будь оно живо. Ярко, трепетно и с желанием. Красные щеки и глупая улыбка… Ему доступно это все, только в меньшем физическом проявлении и огромном эмоциональном. Его захлестывает от резко появившейся привязанности к подростку, Тео никогда не испытывал таких чувств к людям. Он испытал на себе радости вампирской эмоциональности, но каждый раз оставлял шрам на душе. После встречи с Лиамом шрамы начали затягиваться. Осталось удержать подростка рядом.       Тео берет кружку с кофе и садится напротив, уставившись на Лиама.       — Чем хочешь заняться сегодня? — спрашивает Тео.       Лиам сует вилку в рот с куском глазуньи, следом кусает ароматный тост и смотрит на парня, сведя брови. Он долго жует, сверля взглядом в ответ. Тео расплывается в глупой улыбке, совсем не скрывая ее.       — Ты ведешь себя как помешанный. Все ок? — Лиам отхлебывает кофе из своей чашки.       — Я… Да, просто много эмоций.       — Как понять много? Тоже больной?       — Психические заболевания в медкнижке не проставлены, если ты об этом. У вампиров есть определенные особенности… — Тео обводит указательным пальцем по ободку кружки. — Эмоции обострены, все ощущается иначе. Четче, сильнее, больнее, ярче и так далее.       — Я тебе, типа, нравлюсь? — тихо интересуется Лиам, сутулясь.       Тео облизывает губы, уставившись на черное полотно кофе. Нравится ли ему Лиам? Тео чувствует огромную тягу к нему, желание впиться в шею, испить из него всю кровь и держать рядом до самого конца.       — Нравишься. Это плохо? — отвечает Тео, пряча мысли о привязанности подальше.       Лиам молчит. Откладывает вилку в сторону и отводит взгляд на чашку с кофе.       Серьезные разговоры — не его конёк, никогда не были и не будут. Нравится Тео или нет, какое значение это имеет в нынешней ситуации? Лиам-то со своими проблемами разобраться не может, а тут образовался вампир, требующий его внимания. Остывающий кофе отвлекает от изнурительного разговора, и Тео не напирает, молча допивает свой кофе и уходит разжигать камин.       В доме похолодало, ледяные узоры на стекле завораживают, если не вдумываться, в каком климатическом поясе они находятся. Наконец Рождество будет снежное, у жителей не возникнет странных вопросов, почему посреди лета выпал снег и температура ниже нуля. В конце декабря снег кажется адекватным явлением, даже в Калифорнии. Этот город повидал немало странностей, так что снегопады и похолодания скидывают на аномальную зиму, всякое бывает, ничего критичного.       Не считая изуродованных трупов.       Тихий треск поленьев действует на нервную систему, как крепкие объятия любимого человека. Лиам отвлекается от телефона, прикрыв глаза. Тео сидит на корточках у камина и держит ладонь у пламени, закатные отблески плещутся в зеленых глазах, бледная кожа выглядит живее обычного. Подросток поворачивается к нему, опираясь предплечьем на спинку стула. Настолько умиротворенный, домашний и привлекательный — Тео. Лиам резко выдыхает, ощутив, как все эмоции отступают. Осталась странная тяга к вампиру, желание коснуться его и дать… дать своей крови. Тут стук сердца ускоряется, и Лиам выныривает из мыслей. Это неадекватно.       Мобильный пищит, Лиам продолжает читать переписку. Дерек и Стайлз засыпали все проходы рябиной, оставив свободным только главный вход. В качестве приманки будет Дерек, Стайлз наблюдатель, ему предстоит закрыть круг, запереть все сверхъестественное в школе и ждать, пока свершится чудо. Лиам не хочет участвовать в этом, не хочет бояться, не хочет скрываться, не хочет злиться, не хочет трястись от страха.       Лиам хочет есть мамину выпечку, играть в приставку, целоваться до потери пульса и смеяться во весь голос. Лиама бросает в дрожь, он откладывает телефон в сторону и утыкается лицом в ладони.       Тео оказывается рядом сразу, как слышит дрожащий вздох. Нагретая от огня ладонь ложится на напряженное плечо и мягко сжимает мышцу.       — Все еще не хочешь поговорить? — в этой тишине Тео звучит интимно и безопасно.       — Я заебался и хочу к маме.       Тео обхватывает подростка с двух сторон, обнимает, заставляет убрать руки от лица и поднимает его на ноги. Лиам не дергается, послушно утопает в объятиях и впервые позволяет себе расслабиться, не держать эмоции. Так приятно иметь человека, который поддерживает, переживает все эмоции с тобой, помогает справиться с трудностями. Не бросает. Но Лиам бросил, почти сбежал, испугался его и рыдал от страха, когда увидел темную сторону Рейкена.       — В лесу… Так больше не будет? — шепчет Лиам, утыкаясь лбом в плечо.       — Не будет. Я не причиню тебе вреда, обещаю.       — Надеюсь не пиздишь, — Лиам шмыгает носом и обнимает за талию.       Врет ли Тео? Определенно нет. Он никогда не причинял вреда близким людям. Семья любила его, заботилась, Тео радовался и отдавал всю любовь, хранившуюся в маленьком сердце. Оставшиеся крохи он взращивал и бережно хранил, боясь потеряться в пучинах страха, ужаса и бесчеловечности. Он клянется себе не терять человечность даже в самые тяжелые моменты, никогда Тео не позволит себе очерстветь и превратиться в абсолютное чудовище.       — Обещаю, — больше себе, чем Лиаму, шепчет Тео.       Они стоят так минут десять, не меньше. Тихие, тяжелые всхлипы, соленые слезы пропитывают футболку, но Тео терпеливо ждет, впитывая каждую эмоцию. Тео отрывает взгляд от макушки Лиама и смотрит на окно: белоснежные хлопья вновь застилают землю, покрывают каждую дощечку дома, каждую ветку и кружат в медленном танце, усыпляя своим видом. С другой стороны — щебечущий треск камина и оранжевый отблеск пламени. Это дом, это то, как хочет жить Тео.       Только заготовлено ему другое. За толстыми стволами деревьев стоит фигура оленя. Он безучастным взглядом наблюдает за миниатюрным домом, блуждает голубыми огнями по панорамному окну, покрытым инеем. Из ноздрей валит пар, зловонное облако кружит вокруг животного и грубые следы оседают на хрустящей земле. Тео не слышит его, не слышит хриплого дыхания, острых скрипов рогов по деревьям, оно маскируется от окружающих. Выследить свою жертву оказывается труднее, когда рядом с ним находится мертвечина.       Пока зловещая тень наблюдает за ними издалека, Тео не может оторваться от Лиама. Его накрывает желание, сильное и манящее… Коснуться шеи, испить крови вновь, но нужно держать себя в руках. Рейкен резко отодвигает Лиама от себя, держит за плечи и улыбается глупо. Брови Лиама сдвигаются вместе, мимика заостряется, снова злится.       — Какого черта творишь? — шипит подросток, смахивая ладони с плеч.       — Оберегаю тебя.

      ***

      Они планируют нападение на Рождество. На ночь, когда все будут семьями сидеть в родных стенах, ужинать, праздновать наступление Нового года и держаться вместе, переживая суровый период. Стая ходит парами, ребята всегда на связи и тщательно следят за происходящим в городе. Убийства резко прекратились, полиция немного расслабилась, но шериф Стилински все равно не спускает глаз с города. Скотт и другая сверхъестественная часть стаи патрулируют городские улицы и окрестности. Каждый день докладывает шерифу обстановку, и все идет своим чередом. Спокойным, насколько возможно. Даже у Тео с Лиамом все хорошо, они проводят много времени вместе. Синий пикап часто стоит у дома Данбара, а Стайлз изводится, пытаясь выведать, что за тайный поклонник у Лиама. Остальные только молчат, бросают косые взгляды, в особенности Малия. Скотт тоже подозревает что-то, но не трогает подростка. Он чувствует его эмоции, считывает сигналы и понимает, что с ним все хорошо.       Только между Стайлзом и Дереком что-то происходит, и чувствуют это все. Вечные гляделки, чересчур язвительный Стилински и мрачнее обычного Дерек. Скотт пытался вывести парней на разговоры, но Стайлз слишком прямолинеен в своем мнении, поэтому Скотт молча наблюдает со стороны.       Они до сих пор испытывали трудности с тем, как заманить Оленя в школу. Лиам мрачно слушал старших, кусал губы и размышлял, стоит ли рассказывать о произошедшем в ванной? Выяснить, что животное выискивает свою жертву, оказалось нетрудным. Книги Дитона для этого и нужны. Только никто не может понять, что конкретно выискивает чудовище? Размышления о Неметоне, о новом сверхъестественном существе в Бейкон-Хиллс и еще десятки теорий.       В один из дней они собрались в гостиной Скотта, снова укутанные в одеяла и пледы. Лидия подает Лиаму кофе и возвращается в кресло. Малия сидит рядом, на подлокотнике, и обнимает девушку, массируя ей плечи. Горячая кровь койота помогает согреться, сейчас каждый из оборотней старается помогать остальным из стаи. Стайлз угрюмо пялится в телефон, кусая губы, а Скотт в раз пятнадцатый перечитывает бестиарий.       И тут Лиам решает рассказать.       — Мне кажется, он охотится за мной, — вот так, сразу, нарушив долгую тишину, выпаливает Лиам.       Его охватывает паника, но отступать нет смысла. Скотт резко поднимает голову, лицо сосредоточенно и серьезно, только книга на пол падает. Все остальные удивлены не меньше.       — Блять, — Лиам подтягивает колени к груди, одеяло сползает с плеч. — Со мной кое-что случилось дома. Мне стремно вдаваться в подробности, но я уверен, это был он. Не знаю, что произошло, но я мог умереть. Я-я… Простите, что не рассказал сразу.       Данбар опускает голову на колени, прячась от пристальных взглядов. Он слышит, как кто-то поднимается и идет в его сторону, место рядом прогибается.       — Расскажи подробнее, — Скотт кладет ладонь на спину.       Лиам рассказывает, а Скотт успокаивает. Слушают все внимательно, задают уточняющие вопросы, на которые Лиам с трудом отвечает. В особенности на вопрос Стайлза, кто его спас.       — Спас? — Лиам смотрит на Стайлза, переспрашивая.       — Да. Ты ж сказал, что чуть не умер. Тебя кто-то вытащил из ванной? — Стилински убирает телефон в задний карман и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.       Лиам молчит, сверлит взглядом руки Стайлза.       — Твой новый друг, не так ли? Тот, про которого никто кроме Дерека не знает? — Стайлз говорит медленно, с каждым словом у Лиама в груди разрастается буря.       — Иди к черту, Стайлз.       Лиам выпаливает без раздумий, еле сдерживается от желания врезать по наглому лицу.       — О чем он говорит, Лиам? — Скотт сжимает напрягшееся плечо подростка.       — Без понятия.       — Разве? Может, позвоним Дереку, и он все расскажет?       Победная улыбка Стайлза вызывает отклик в виде отвращения, злости и еле сдерживаемой ярости. Думал ли Стилински о своих словах? Может, в его гиперактивном сознании промелькнули мысли, что не стоит вредить самому младшему из стаи? Ответить на этот вопрос может только Стайлз; Лиам смотрит на сжатые ладони, прислушивается к вспышкам боли на коже и пытается прочувствовать каждый полумесяц, расцветающий под напором ногтей. Уши заполняет стук сердца, организм прячет подростка в вакуум из эмоций, пока снаружи разворачивается ссора.       Лиам дышит, Лиам чувствует боль, Лиам не шевелится.       Стайлз вскакивает с места и машет руками, вступая в спор со Скоттом. Он не хочет этого слышать, не хочет понимать, не хочет объясняться, не хочет злиться. Лиам хочет домой, закрыться в комнате и играть в видеоигры до утра, поглядывая в экран одним глазом, пока второй проваливается в сон. Может, поесть домашней еды мамы и заново устроить вылазку с Мейсоном, но более удачную, без тревожных выстрелов и бандитов.       Лиам хочет к Тео.       — А я говорила, от него трупом воняет! — кричит Малия, вставая на защиту Стайлза.       — Вот именно, Скотт, тут что-то не так, ты не можешь доверять первому встречному! Я его видел, он точно поехавший, нормальные люди не настолько бледные и отстраненные, — кажется, еще слово, и Стайлз взорвется от нехватки кислорода.       А Лиам от неудержимой злости. Ладони нещадно ноют, сердце колотится, пока в голове воспроизводится успокаивающий шепот Тео.       Дверь скрипит, ссора Скотта, Малии и Стайлза в моменте прерывается. Трио, стоящее по центру зала, одновременно поворачивает головы к прихожей. Малия втягивает воздух носом и забывает о споре — насыщенный запах соленой карамели забивает рецепторы, и сладкоежка выхватывает коробку с выпечкой из рук Мейсона.       — Хорошо? — Хьюитт стряхивает с кроссовок снег и проходит внутрь, ставя пакет с напитками и закусками на столик. — Что происходит?       Мечущийся Стайлз дергает голову к Скотту и продолжает свою тираду, аля ты тупой, всепрощающий козлина. МакКол держится ровно, но нервы начинают сдавать.       — Стайлз, как зовут этого парня? Я ни черта не понимаю, — Скотт ладонью залезает в волосы и громко выдыхает.       — Какой парень? О чем речь? — Мейсон выхватывает бутылку Колы и садится на диван.       — У твоего лучшего дружка появился таинственный друг, о котором знает только Дерек, — Стайлз выхватывает бутылку из рук Мейсона, жадно отхлебывая пару глотков.       Желание провалится сквозь землю пронзает Лиама, стоит Мейсону задать вопрос. Будет ли Хьюитт молчать и держать «секрет» бывшего друга взаперти? Сейчас же Мейсон с удовольствием растрещит об этом при первой же возможности. Может, он молчал, пока об этом не заходила речь, но сейчас его будет не заткнуть.       — А. Вы про Теодора? Парень, который живет в лесу на окраине города? Он нас подвозил, когда заблудились с Ли-… когда заблудились. Мутный тип, не понимаю зачем он водится с ним, — обыденно, выпячивая губы, пожимая плечами и откидываясь на спинку кровати. Мейсон забирает бутылку у Стилински. Лиам вскакивает с места и замирает. Одеяло сползает на пол, лицо покрывается красными пятнами.       — Имя у него пидорское, конечно, — Стайлз встряхивает головой, складывая руки на груди.       — Его зовут Тео, сам ты пидор! — Лиам подлетает к Стилински и толкает в грудь, выкрикивая слова осипшим голосом. — Да, он меня спас! Да, он мой друг и, нет, он не труп, Малия.       У Малии на зубах частички соли хрустят от пончиков с соленой карамелью, ее рык эхом разносится по дому, когда Лиам выкрикивает имя девушки. Скотт подлетает сзади и хватает за плечи, пока Стайлз потирает скулу. Сжатый, кровоточащий кулак безжалостно врезался в бледное лицо Стилински, Данбар не пожалел силы, вложил туда все эмоции, и хотелось еще. Кровь вскипела от ярости, от злостной агонии, которой пропитался весь дом. Сейчас Лиам ощущался, как жгучий перец в холодную, зимнюю ночь. Поэтому Малия жадно вгрызалась в пончики, отвернувшись от стаи, ее нос чесался от жуткой смеси Данбара.       Зато Лидия и Кори притихшие сидели в стороне, впитывая происходящее в пыткие умы. Девушка сжимала изящной ладонью клетчатый плед и поглядывала на смущенного Кори в стороне. Они не рисковали влезать в разговор, который приобрел неприятные последствия. Брайант и вовсе решил перейти в другое измерение, чтобы убавить звук. В зеленом мире спокойнее, напоминает замедленную съемку или кадры из старых фильмов. Бледно-зеленая сепия искажает образы. Вот Стайлз, отшагнувший назад и схватившийся за щеку, следом искаженное гримасой лицо Лиама и капли крови, летящие от ладоней. Скотт, быстро оказавшийся сзади, намертво держит бицепсы подростка. И огромная рогатая тень, шагающая за окном. Кори вяло вздыхает, продолжая оглядываться, но резкое осознание прошибает вспышками тока. Он вылетает обратно, успев зацепить голубоватый отблеск, которому не место в том измерении.       — Он здесь! — кричит Кори.       — Кто, блять? Конченный Теодор, из-за которого мне расшибли лицо? — Стайлз дергается к Кори, выжигая взглядом.       — Олень… — тише отвечает подросток.       — Какой к черту ол- Черт, тот самый Олень?       Стайлз подлетает к нему, хватая за плечи и заглядывая в испуганные глаза. Стоит ли говорить, что Стайлз пугает Кори не сильнее рогатого чудовища? Особенно со сбитой скулой. Подросток кивает и опускает голову, тыча вслепую на окно позади Скотта и Лиама. Тут и видеть не надо, чтобы понять, насколько Лиам в ужасе. Малия разочарованно стонет, дергает головой, надеясь избавиться от горького запаха в носу.       — Он здесь? Этого не может быть… нет-нет-нет, — подросток впечатывается в грудь Скотта.       — Расслабься, я не чувствую ничего постороннего, — альфа сжимает напряженные плечи посильнее и втягивает боль в себя, проживая ужас совместно с подростком.       — Его здесь нет, — подает голос Лидия.       Она знает это. Ей отчетливо запомнился всепоглощающий страх, окутавший ее в ночь аварии. Чувствовать смерть — сущность Мартин, сейчас она спокойна, как никогда. Никакого убийственного Оленя в округе, стае никто не угрожает. Только если он умело не скрывает себя.       Этот цирк пора прекращать, поэтому Лидия встает и подходит к Стайлзу. Холодные ладони обхватывают предплечье парня, подтягивая к себе. Ее цель — успокоить взбунтовавшийся разум человека, которого она знает вдоль и поперек.       — Пойдем, Стайлз, — Лидия шепчет и подталкивает парня к лестнице.       Стайлз бросает пристальный взгляд на Кори и заторможено кивает, после чего позволяет увести себя. Банши придерживает его за талию, стараясь побыстрее подняться на второй этаж. Безмолвный диалог происходит между остальными — Мейсон подхватывает Кори под руку и утаскивает на кухню. Малия встречает их нерадостно, хищно держа полупустую коробку с пончиками.       Наконец Скотт отпускает Лиама и усаживает на диван. Одеяло поднимает с пола и кладет на колени, знает, что младший быстро замерзает.       — Поговорим?       — Зовут Тео. Познакомились в лесу, когда заблудились с Мейсоном. Отвез нас по домам. Все. Начали общаться, потому что мне не с кем больше. Что еще тебе нужно знать?       — Стайлз редко ошибается… Есть что-то, о чем я должен беспокоиться? — тихий, глубокий и авторитетный голос Скотта. Сущность альфы сочится из Скотта сильной аурой, ее ощущают не только сверхъестественные существа.       — Стайлз волнуется о каждом моем шаге. Я не хочу, чтобы вы лезли в мою личную жизнь. Скотт, пожалуйста? Я достаточно взрослый, чтобы самому решать с кем общаться или нет. Даже если он… не такой, как я. Это проблема? — уголки губ тянутся вниз от потока грусти, Лиам проглатывает ком и трет глаза.       — Если он как-то связан с происходящим в-       — Не связан! Я знаю это. Чувствую.       Крупная дрожь пробегает по загривку, Лиам шумно выдыхает, прикрыв глаза. У него определенно помешательство на Тео, иначе не получается назвать происходящее между ними. Мрачный секрет городского отшельника зудит под кожей, ощущается адской печатью на запястье и шее, но Лиам молчит, глотает слезы и кивает.       Скотт чувствует все и молчит.       — Ты все еще учишься чувствовать. Но Лиам, обещай, что познакомишь нас с ним?       — Хорошо, — Лиам не врет, послушно кивает и думает, насколько плохо обернется знакомство.       — Думаю, будет полезно узнать его историю про случившееся в ванной.       — Угу.       У Лиама не получилось до конца рассказать опасения и идеи касательно чудовища. Тревоги Стайлза оказались важнее, зачем пытаться решить одну проблему, если есть другая, более интересная его мозгу?       — Скотт, я не хотел все портить. Прости меня, — Лиам сжимает одеяло дрожащими ладонями, дышит прерывисто и дрожит то ли от холода, то ли от страха. — Я… я-я не хочу доставлять неудобства, правда. Мне так жаль, что вам приходится терпеть это, вытаскивать из дерьма меня, этот город. Скотт, я не хочу этого. Я ужасен.       Его шепот слышен только МакКолу. Щеки стынут от слез, пока шепот срывается с приоткрытых губ. Он дрожит и перебирает в руках холодное одеяло. Скотт гладит его по плечу, не перебивая. Подростка снова пробивает на эмоции и слова, Скотт не может испортить момент. Лиам редко открывается людям, не считая вспышек агрессии, когда из него выходит вся ненависть, все страхи и эмоции. Только в других случаях они искажены и подпорчены яростной желчью, сейчас же Лиам честен.       — Ты не ужасен. И ничего не портишь. То, что происходит, никак не связано с тобой. — Скотт громко выдыхает, сжимая плечо Лиама. — Мы все втянуты в происходящее. Этот город стягивает к себе сверхъестественное, новое чудовище — не исключение. Ты же знаешь, что мы справимся с любой ситуацией. Лиам?       Подросток кивает, не поднимая головы. Его бьет мелкая дрожь, и состояние сливается с холодной мглой за окном. Напряженная тишина сохраняется между друзьями, хоть Скотт и пытается унять тревогу младшего.       — Я знаю, но эта опека меня заебала. Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать проблемы. Вы не мои родители, хватит следить за каждым шагом. Каждый раз слышу упреки, упреки и упреки! Почему вы Стайлзу мозги не ебете так, как мне? Сколько раз я огребал за свои действия? Вышел прогуляться, подошел не к тому и прочее. Может, на цепь тогда посадите, а?       — Ты утрируешь, Лиам. И реагируешь острее остальных. Твои вылазки и опасные знакомства происходили, когда в городе творилось очередная жуть. Сейчас то же самое, поэтому мы волнуемся и хотим сберечь тебя. Я не заставляю тебя отречься от нового друга или кто он, не важно, я прошу быть честным и придерживаться нас.       — Я не слабый. Сам справлюсь.       — Ответ взрослого человека, да? — Скотт улыбается и поглаживает по плечу, наклонившись ниже, чтобы увидеть лицо Лиама.       — Почти взрослого, — подросток обменивается взглядом с альфой на пару секунд.       Ведет себя, как ребенок, взгляд прячет, как ребенок, и чувствует, как ребенок. Каждый выплеск эмоций равноценен удару биты по ребрам. Долгая рефлексия никогда не приводила к положительному исходу, сколько раз Мейсон говорил думать над своими действиями, анализировать их, но сводилось все к одному — Лиам загонял себя в самые мрачные углы сознания. Ты думаешь о ссоре с лучшим другом и уходишь в дебри самобичевания, проживая сотни вариантов, как было бы лучше. Сдержаться и улыбнуться, выдохнуть и извиниться, но срабатывает один сценарий — сорваться, закричать и разбить руки о школьные стены. Иногда под раздачу попадали лица бесящих одноклассников.       — Скотт, — Лиам толкает парня плечом и поднимает голову, набравшись смелости.       Альфа вопросительно мычит и смотрит в ответ, не убирая ладони со спины подростка.       — Ты правда веришь в меня? — Лиаму боязно, как никогда. У Скотта ноздри трепещут от странной смеси химических сигналов, но он не подает виду.       — Всегда. Что бы ни случилось.       Вдох-выдох, Лиам быстро кивает и утыкается макушкой в грудь парню, наконец выдохнув всей грудью. Воздух уходит, забирает с собой жуткие мысли и скрежет в груди. С новым вдохом появляется немного успокоения. Лиам продолжает испытывать тревогу, ростки злости прорастают из глубин души, но затихают под заботой друзей. Почему-то слова Скотта помогают лучше, чем поддержка матери.       — Спасибо, — мычит Лиам.       Сейчас он не думает о Тео, с которым расстались с утра. Он находится в объятиях альфы, сильнейшего в их стае, близкого, заботливого друга. Даже тихие перешептывания с кухни не разрушат короткую идиллию между ними. Скотт загребает подростка в крепкие объятия и кладет подбородок на голову, гладя по дрожащей спине. Тихие всхлипы вписываются в мрачную атмосферу дома. Завывающий ветер с улицы, треск свечей с кухни и хриплые смешки Малии. Здесь безопасно, Лиам уверен, что в этом доме любой найдет спасение.

      ***

      Тео находит спасение в Лиаме. Тео не хочет отпускать Лиама к друзьям. Тео бьет по стене излюбленного дома, крича от переизбытка эмоций. Ему нужно держать себя в руках, не показывать одержимость, которая поглощает его при каждом взгляде на Лиама. Каждый глоток крови из запястья Лиама схож с уколом героина. Трудно объяснить другим, какую эйфорию испытывает Тео, прокусывая клыками тонкое запястье. Тихий болезненный стон, касающийся слуха, Тео почти рычит, всасывая сладкую кровь. Она ему напоминает карамель. Не приторно сладкую, а вязкую, тянущуюся с нотками соли и медовым ароматом. Тео мог бы стонать от удовольствия, да только кровь мимо польется.       Все, что позволено Тео, — это редкие укусы в запястье. О шее ему можно помечтать, и то, когда Лиам не видит пристального взгляда.       И сейчас Рейкен сидит напротив камина и мешает виски со льдом в низком бокале. Треск поленьев, удары льда о толстые стенки и гул ветра. Зеленые глаза потерялись в огненных языках, как и разум, мечтающий и представляющий Лиама, его шею и карамельную кровь. Тео проводит пальцем по губам, вспоминая вчерашний укус. Губы тянутся в мечтательной ухмылке, но виски следом перебивает приятные воспоминания. Тео специально пьет пряный напиток, чтобы стереть с языка сладость Лиама. Сердце кричит об одном, но разум напоминает о человечности, о невозможности владеть чужой жизнью.       — К черту, — Тео залпом допивает виски и с характерным стуком ставит на столик. Один кубик льда вылетает из бокала на деревянный пол.       Вечернее небо и мгла за окном навевают желание прогуляться до пикапа и разведать обстановку в городе. Страх встретить Оленя в последние дни не преследует его. Кажется, что это невероятно крошечная возможность. Он и не подозревает о наблюдениях со стороны леса, когда Лиам у него.       Тео накидывает куртку с шарфом и выходит из дома, запирая дверь на ключ. Тонкий слой снега покрыл небольшую веранду, он мягко хрустит под ногами, а морозный воздух мгновенно остужает голову.       Холод обволакивает и напоминает о постоянном одиночестве этого мира. Тео специально поселился подальше от людей, чтобы не слышать чужие голоса, смех, ненужные перешептывания. Лишь шелест листвы и убаюкивающие разговоры птиц. Но сейчас Тео не слышит ничего, кроме своего дыхания и хруста хрусталиков под обувью. Тишина полностью завладела местом, вытеснила любые живые звуки. Тео не слышит природу — она умирает.       Он уже мертв, поэтому спокойно идет к пикапу, по пути закуривая. Табачный дым густым облаком поднимается к поникшим ветвям и теряется в белых россыпях. Пикап стоит на месте, снова покрыт снегом, и следы шин почти замело. Тео матерится и смахивает рукавом куртки снег с капота и с лобового стекла. Он и догадываться не мог, что погода превратится в это. Неприспособленным калифорнийцам пришлось экстренно скупать теплую одежду в магазинах. Но Тео тактично проигнорировал замечания Лиама на этот счет — достаточно пары легких курток и шарфов, которые у него хранятся из-за любви к мягким вещам.       Двигатель урчит и ласкает слух. Первый сторонний звук после раздражающей зимней тишины с улицы. Рука первым делом тянется к мобильному и открывает диалог с Лиамом. В крайний раз переписка закончилась на «иди нахуй.» от Данбара, так как Тео решил выразить свое желание испить крови и подкинуть пошлых комплиментов. Рейкен усмехается глупым воспоминаниям, пальцы на автомате строчат сообщение. «Забрать тебя?» — интересуется Рейкен и замирает в ожидании, обычно ответ приходит сразу, но не в этот вечер.       Проходит минут пять, Тео докуривает сигарету, выкидывает бычок в приоткрытое окно и снова пялится в экран телефона. Молчание, одна галочка и нервозность в груди. Настроение заметно ползет вниз, вампирская фишка, от которой Тео без ума. Буквально. Его здравый смысл покидает голову, и эмоции заполняют извилины, причитая о разрушении, убийствах и жажде крови. И всему причина — Лиам Данбар. Любовь это, влюбленность, зависимость — Тео не знает, не желает разбираться. Самокопания усугубляют надломленный разум.       А вот урчащий пикап, теплый свет фар, обивка руля в руках возвращают в реальность. Тео жмет на газ и выруливает с глухой местности, медленно выезжая к трассе. Острые лучи разрезают холодный воздух, освещают белесые кроны деревьев и посеревшие стволы. Парень тянется ладонью к магнитоле в надежде отыскать частоту со спокойной музыкой, новости о пропавших, аномальной погоде, предостережениях и прочем осточертели в край. Голова в тиски сжимается от паники и непонимания происходящего. В основном, конечно, из-за одного человека, за которым и ведется тихая охота.       Теперь Тео блокирует двери и боязливо осматривается по сторонам, отыскивая в странных тенях фигуру животного с изуродованными рогами. Ему не хватило смелости рассказать об этом Лиаму, да и не стоит. Подросток реагирует на все особо остро, какая реакция будет на рассказ Тео, представлять не хочется.       Город спит. Редкие прохожие снуют по узким тротуарам с подарочными пакетами и красно-зелеными дымящимися стаканчиками. Может, присоединиться к ним и прикупить подарков для Лиама? Несмотря на жуть, творящуюся в городе, жители не сидят взаперти, они готовятся к празднику, радуются привычным мелочам и погоде подстать Рождеству. Тео накрывает умиротворение от этих мыслей — люди живут, люди радуются несмотря на ужасы, люди спешат порадовать близких и себя. Тео улыбается и бросает взгляд на темный экран мобильного.       Лиам молчит.       Тео сжимает руль.       Торговый центр светится яркими огнями. Сотни желтых огоньков и цветастых вывесок бьют по глазам. Все еще не укладывается контраст между происходящим за завесой мрака и городской рутиной. Железные тележки собраны в аккуратную кучу у входа, Тео выкатывает одну и заходит внутрь.       Десятки разных вывесок, смесь из запахов, шелест голосов и смеха. Тео мгновенно блокирует свои сенсоры, отгораживается от чужих разговоров и глубоко дышит, игнорируя сторонние запахи. А еще Тео не понимает, что покупать Лиаму. Что он любит? Книги, игры, одежду, еду, рукоделие, бытовые вещи? Ему придется обойти каждый магазин, осмотреть сотни предметов и, может, тогда что-то зацепит.       Первым делом покупает кофе — насыщенный аромат кофейных зерен перебивает смрадные духи проходящих людей. Он почти тычется носом в крышку, втягивая грудью манящий запах. Так-то лучше, чем задерживать дыхание перед каждым прохожим.       Цветочный магазин, лавка видеоигр, ярмарка с рождественскими игрушками — Тео смотрит на алые розы, задерживается у спортивных игр и застревает у стола со свечами. Нюхает каждую по очереди, чуть ли не прыгает, как маленький ребенок, радуясь приятным запахам. И уходит с ярмарки с пятью баночками разнообразных свечей. Их расставит по дому, окружая себя дополнительным уютом. А Лиам…       Тео проходит в книжный отдел и проходится мимо полок, разглядывая корешки. Цветные, минималистичные, с яркими врезками, какие-то сшиты через раз, где-то клей пополз, и Тео ничего не смыслит во вкусах Лиама. Читает ли он вообще? Парень чешет затылок и уходит от классической литературы к отделу с канцелярией. Бесчисленное, как считает Тео, количество разных ежедневников, блокнотов и скетчбуков. Мотивационные цитаты разнятся с яркими иллюстрациями, но цепляет Тео один ежедневник. Он присаживается на корточки, ставит пакет со свечами рядом и берет его в руки. Черная кожаная обивка и бледная надпись по центру: «anger». Тео закусывает губу изнутри и смотрит на надпись, гладит бархатную поверхность.       И покупает ежедневник, прихватив черную ручку. У Тео есть идея и, кажется, этот подарок идеально подойдет Лиаму. Его злости, вспышкам ярости, которые будут таиться на тонких страницах дневника.       — Сопливо как, — бубнит Тео.       Он осматривает яркую, праздничную бумагу, в которую ему запаковали ежедневник на кассе, и пытается переварить этот момент. Тео всерьез купил кому-то подарок со смыслом? Это кажется ему настолько романтичным и приторным, что скулы сводит. Подарок валится в пакет со свечами, где пролежит до Рождества.       Снаружи метель. Пикап опять замело. Парень бежит к машине и закидывает подарок на пассажирское, прячась в еще теплом салоне. Прошел всего час блужданий по магазину, а Лиам так и не ответил. Тео теряется, хватает телефон и открывает переписку. Снова кусает губы, как привык делать в тревожных ситуациях. Написать опять? Повести себя, как неуверенная школьница и закатить истерику, но Тео не имеет права на это. Они всего… А кто они? Между ними связь, основанная на крови. Рейкен без ума от вкуса, Лиам тянется к нему неосознанно. Подставляет запястья, хотя стоит шею. Тео уверен, что вскоре этот момент наступит, и тогда удовольствие настигнет обоих.       Но сейчас Тео настигает ветер, раздражение и нервозность. Двигатель снова урчит, тихие напевы звучат из магнитолы, а взгляд вампира не отрывается от экрана.       «Тебя забрать?» — Тео перечитывает фразу по несколько раз и никак не может взять эмоции под контроль.       Забрать и связать. Вот чего хочется.       Тео жмет на кнопку вызова и подносит телефон к уху, вслушиваясь в гудки. Это длится… по мнению Тео, долго. Конечно, Лиам отвечает ему, Рейкен мгновенно напрягается и заостряет слух.       — Привет. Все в порядке? — парень надел маску и сохраняет внешнее спокойствие.       С той стороны доносится копошение и ругань.       — Привет. Блять, да. Чего тебе? — Лиам шмыгает носом, слышится щелчок дверной защелки.       — Ты плачешь?       — Простыл. Еще раз спрашиваю, что? — звук льющейся воды и учащенное дыхание прямо в динамик.       — Ты не отвечал. Решил позвонить. Когда тебя забрать от… друзей? — Тео стопорится на последнем слове, прокручивая в голове, что лучше сказать.       — Я- Давай завтра, хорошо? Сегодня я тут останусь. Пока, все? — Тео кажется, что Лиам оглядывается назад и топчется на месте, боясь, что его подслушивают.       — Позвоню с утра. Давай, малыш.       — Не называй меня так! — шипит Лиам и сбрасывает звонок.       Тео бросает телефон на сиденье и запрокидывает голову на спинку. Обычное поведение Лиама, отторжение, которого не должно быть с их уровнем отношений. Но, возможно, только Тео кажется, что их «отношения» вышли на особый, близкий уровень.