Моя кровь

      В этот момент Рейкен резко разрывает поцелуй и возвращает Лиама в прежнее положение, голова безвольно откидывается на плечо, и он судорожно начинает хватать кислород. Тео прикрывает ладонью глаза Лиама и сам откидывает голову на изголовье. Лицо не спешит принимать человеческую форму, как бы Тео ни старался. На губах послевкусие крови, разум сходит с ума от сильного желания продолжить начатое, но Тео понимает, что нельзя. Сейчас Лиам не заметил обращения, но рано или поздно придётся узнать правду, кем является его… друг?       — Ты чуть не убил меня… — Лиам хрипит совсем не сексуально и тянется к лицу, смахивая ладонь Тео.       — В прошлый раз тебе понравилось, — Тео моргает несколько раз и чувствует втягивающиеся клыки.       Лиам переплетает свою ладонь с Тео и прижимает к себе. Его уставший взгляд скользит по челюсти, мысли спутаны, нижняя губа саднит.       — Больно кусаешься.       — Ты тоже, — Тео усмехается и целует парня в лоб, снова откидываясь назад.       — Какой-то фетиш на кровь? — Лиам продолжает говорить глупые вещи, не понимая всей сути.       — У меня много фетишей. И, кажется, они совпадают с твоими.       Тео радуется тому, что Лиам не осознаёт, с кем связался. Что не увидел истинного лица странного знакомого. Оба испробовали кровь друг друга в небольших количествах, но этого оказалось достаточно для возникновения связи. Стоит Тео сдавить шею посильнее, и Лиам превратится в такое же чудовище.       Лиам молчит и всматривается в погасший экран, задумчиво поглаживает ладонь Тео. С ним поступили не лучшим образом, но агрессии нет. Только спокойствие.       — С тобой безопасно, — Лиам шепчет еле слышно, но Тео достаточно.       Вампир одобрительно сжимает ладонь и снова целует в лоб. Лиам погружается в сон, полностью расслабляясь рядом. Тео слушает тихое сопение и смотрит на мрачный вид за окном, природа рвёт и мечет, пытаясь изгнать неизвестную болезнь из Бейкон-Хиллс. Липкий страх закрадывается под рёбра, когда Тео думает, что является причиной происходящего. Город, в котором никогда не было вампиров, пытается изгнать заразу.       По окну бьёт ветвь, и Тео вздрагивает, вырываясь из мыслей. Он смотрит на сопящего подростка и сжимает посильнее сбоку. Ничто не должно помешать их отношениям — Тео не готов отпустить Лиама, ему хочется жить.

***

       Тучи прячут лунный месяц, крупные капли барабанят по лобовому стеклу, а радио сбоит, выдавая вместо песен жуткие скрежещущие звуки. Лидия поправляет ремень безопасности и скатывается по сиденью с хмурым лицом, наблюдая за сменяющимися пейзажами. Раздражённое состояние стало привычным для Мартин. Если раньше её поведение помогало Стайлзу прийти в себя, успокоить больной мозг, теперь всё иначе: Лидия чаще обычного выедает мозг, обижается не по делу и нервирует.       Новая машина Стайлза оказалась ничем не лучше прошлой. Лидия продолжает подначивать своего парня, говоря, что у него тяга к рухляди. Приобрести подержанный джип, практически идентичный прошлому, — глупая идея. Сколько сарказма и издёвок сказано Мартин в сторону Стилински, и они не прекращаются даже в этот вечер.       — Могли ведь взять мою машину, — Лидия хмыкает и вздёргивает подбородок.       — А ещё могли полететь на самолёте, и что теперь? — Стайлз сильно сжимает руль.       — Следи за дорогой, Стайлз.       — Именно этим я занимался, пока ты не решила вставить пять копеек. Может, хватит нервировать меня и вставлять тупые комментарии? — кожаная обивка руля скрипит от сильного нажима.       Лидия закатывает глаза и касается ладонью лба. С алых губ срывается вздох, но ответа не следует. Это вызывает больше раздражения: сначала Мартин выводит из себя колкими фразами, а потом Стайлз не может успокоиться, надеясь нормально поговорить со своей девушкой. Только это не срабатывает — Лидия идёт на попятную, Стайлз бесится, случается ссора. Сотни разговоров, тысячи потраченных нервов, и Стилински не выдерживает. В момент, когда нужно сохранять спокойствие, ему почти сносит крышу. Стайлз давит по тормозам, и джип замирает посреди пустынного шоссе.       — Давай поговорим, — Стайлз выдергивает ремень безопасности и поворачивается к девушке.       — Какой же ты… — девушка закрывает лицо руками и вздыхает.       — Какой? Продолжай, ну.        Банши молчит, поднимает голову и смотрит пустым взглядом на парня. Ливень продолжает бить по крыше, вода стекает по стёклам, пряча вид спереди. Стайлз поднимает брови, ожидая продолжения диалога, но вместо этого девушка отцепляет ремень и выходит из машины. Одежда намокает мгновенно, дыхание перехватывает от ледяных капель, а ветром чуть не сносит с ног. Привычные каблуки сейчас оказались так некстати.       — Что ты творишь? — Стайлз вылезает следом и подбегает к девушке.       — Избегаю тебя, Стайлз! Разве не видно? — Лидия вскидывает руки, пытаясь перекричать шум дождя.       Стайлз хватает тонкое запястье и тянет девушку в сторону, подальше от машины, но ближе к центру дороги. Холодный шквал обдувает пару, Лидия выдергивает руку и обхватывает себя с двух сторон. Бордовая, шелковистая юбка липнет к телу, рыжие локоны теряют свою яркость.       — Это продолжается несколько месяцев, почему ты продолжаешь избегать меня вместо того, чтобы решить проблему? Я не могу быть настолько хреновым парнем! — дождь заливает глаза, Стайлз моргает быстро, сметая тяжелые капли.       — Не в тебе дело, Стайлз… — говорит Лидия.       Джип стоит у края дороги, ожидая возвращения хозяев, дождь продолжает барабанить по крыше и заливать всё вокруг, пара стоит почти впритык друг к другу, но они не чувствуют тепла. Мокрые до нитки, дрожащие и уставшие. Стайлз тянется к плечам девушки и сжимает, ища поддержки в пустом лице. Алые губы бессмысленно двигаются, Лидия шепчет бессвязные слова и закрывает глаза. Стайлз пытается прислушаться, выловить хоть слово, но попытки тщетны. Он убирает мокрые пряди со лба банши и прислоняется к ней своим. Бессмысленная речь продолжает срываться с губ, а Стайлз ждёт неизвестно чего.        Проходит не более минуты, как сбоку небо разрывается белой вспышкой, и следом оглушающий раскат грома в сопровождении крика банши. Лидия распахивает глаза, хватает Стайлза за запястье и кричит что есть мочи. Стилински подаётся назад, пытается закрыть уши, но банши схватила намертво, её крик режет слух, контрастирует с потоком грома и вспышками молний. Стайлз ощущает себя попавшим в центр шторма, кожа ноет и саднит от ледяного, тяжелого дождя, звуки, словно острие лезвия, ранят слух.        — Лидия, прекрати!       Крик банши только усиливается, Стайлз дергается в сторону, надеясь утянуть ее за собой. Нервозность доходит до предела, парень вертит головой по сторонам и случайно замечает голубоватый блеск. Карие глаза округляются от испуга, он пытается утянуть Лидию за собой, но девушка не двигается ни на сантиметр.        — Черт-черт-черт, — сияние становится ближе, с этим приближается раскатистый гул, и Стайлз замирает, зажмурившись. — Не так я хотел умереть.       — Ты не умрешь, — голос Лидии эхом звенит в разуме, и его бросает в сторону звуковой волной.       Стайлз распахивает глаза в последний момент, видит раскинутые руки банши, округленные глаза и покосившиеся ноги. Позади неё проносится вихрь тёмной материи и сносит джип в кювет, следом взрыв, и девушка падает на асфальт. Стайлз теряет сознание, столкнувшись спиной об ствол дерева.       Голубоватый блеск исчезает за языками пламени, дождь утихает.

***

      Погода за окном не изменилась, Тео проснулся с ощущением, будто проспал от силы час, а не всю ночь. Разлепив глаза, первым делом он глядит на окно: надоедливая ветвь продолжает биться, дождь бесконечно моросит. Настенные часы показывают семь утра.       — Эй, прелесть, — Тео аккуратно тормошит спящего подростка.       Лиам просыпаться не хочет, ёрзает и прижимается сильнее.       — Тебе пора вставать. Дела, помнишь? — Тео приходится самостоятельно отлепить Лиама от себя и перекатиться на свободную часть кровати.       — Дела, да… — тихо тянет Лиам, открывая глаза.       Тео подпирает голову рукой и смотрит на сонного подростка, не может сдержать улыбки от открывшегося вида.       — Отвратительно выглядишь, знаешь? — Тео прикусывает губу, чтобы не засмеяться.       — А ты отвратительно целуешься, — отвечает Лиам и переворачивается на другой бок.       — Не умеешь врать.       — Ты тоже.       Они не спешат вставать, Тео рассматривает растрёпанную макушку, а Лиам борется с сонливостью, обдумывая, нужно ли ему ехать к стае. В груди скребутся кошки, чувство тревоги не покидает, Лиам не может понять, что за чувства мешают ему. Раздражение накладывается поверх всего, прячет за собой панику и грусть.       — Как, кстати, добираться будешь? — шепчет Тео.       Вампир придвигается ближе и трогает подростка за руку, сжимает мягко, словно разминая. Лиам реагирует на касание и переворачивается на другой бок, чтобы видеть лицо Тео. Оба помятые и сонные, но это не мешает появиться бабочкам в животе, когда их взгляды сталкиваются. Лиам облизывает нервно сухие губы и отводит взгляд на шею парня.       — Пешком хотел.       — В такую погоду? Совсем сдурел, я подвезу, — Тео закатывает глаза и треплет растрёпанные волосы подростка.       — Обратно всё равно пешком, — Лиам трёт глаза одной рукой.       — Обратно тоже.       Лиам вяло кивает в ответ, не желая встревать в спор. Тео всё равно возьмёт верх над спором, поэтому легче согласиться. И не хочется ругаться, Лиаму хватает одного взгляда в зелёные глаза, как агрессия теряет силу. Что влияет на поведение, понять тяжело, об этом он подумает, когда окажется один. Сейчас нужно собираться.       Тео тянет ладонь к лицу Лиама и касается щеки. Снова никакого сопротивления в ответ, только помутневший взгляд и губы слегка раскрываются, словно зазывая прикоснуться к ним, провести языком и аккуратно прикусить чувствительную плоть. Ресницы трепещут, обрамляя голубые глаза, Лиам тянется вперёд и тычется носом в щеку. Тео придвигается и мажет по пухлым губам. Лиам хочет большего, рвётся вперёд и сминает чужие губы в своих. Аккуратные движения сменяются грубостью и лёгкими укусами, от которых у Тео просыпается животное желание вжать подростка в матрас и впиться в шею.       — Я… — Лиам разрывает поцелуй, облизывает губы, собирается что-то сказать и прижаться ближе, но Тео прерывает попытку сблизиться.       Рейкен в последний раз мягко целует и нехотя отодвигает от себя.       — Потом, прелесть. Я сварю тебе кофе, собирайся, — Тео слезает с постели и торопливо покидает спальню, убегая вниз.       В джинсах узко, но ещё хуже от острых клыков, врезающихся в дёсны. Глаза наполняются кровью, темнеют, вены тонкими змейками исходят от глаз, вампирское начало снова берёт верх. Тео замирает на кухне в дверном проёме и сгибается пополам, пытаясь отдышаться, прийти в себя.       Лиам продолжает лежать, уставившись в потолок. Ощущения не из лучших, холод подкрался со всех сторон, но щёки заливает румянец. Хочется пролежать так несколько часов, смотреть в потолок, заламывать пальцы и витать в мыслях. Едкое и тёмное желание тихонько закрадывается внутрь, Лиам продолжает прятать себя за розовыми очками, не понимая происходящего.       Гремит за окном, шквал дождя вновь обрушивается на крышу, Лиам вздрагивает и тихо матерится. В такой ситуации спасёт горячий душ. Одеяло остаётся смятым на постели, а Лиам быстро убегает в ванную, одежду сбрасывает на холодный кафель и встаёт под горячие струи.       Лиам прикрывает глаза, подставляет спину под воду и прячет пальцы в мокрых волосах. Расслабленный стон слетает с губ, ресницы тяжелеют от воды и сон уходит прочь. Он оглаживает свои плечи, берёт полупустую бутылку с гелем и выдавливает на кожу. Сейчас хорошо, Лиам знает, что внизу Тео готовит ему завтрак, Лиам рад, что не один в огромном и холодном доме. Пару дней назад его сгрызали мысли из-за одиночества и своей никчёмности, а сейчас он начал влюбляться в парня. Может, быть геем не так плохо? Таких эмоций не было с Хейден, темноволосая и саркастичная девчонка вызывала бурю эмоций, но они не сравнятся с терпкой покорностью, которую Лиам испытывает к Тео.       Последние капли падают на голое тело, и Лиам выкручивает вентиль; ванная наполнилась паром, зеркало запотело, как и небольшое окно сбоку от душевой кабины. Босыми ногами шлёпает по кафелю и тихо матерится от обжигающего холода.       — Так и умереть можно, — Лиам ногой подтягивает сброшенные штаны и встаёт на них, обтирая ноги.       Большое полотенце спасает от излишков воды, а вот жар из комнаты постепенно уходит. Лиам шаркает ногами по полу, подтягивая за собой штаны, и встаёт у раковины. Полотенце небрежно держится на талии, одно неловкое движение — и спадёт. Почти закончившаяся паста, истрёпанная временем зубная щётка и след от ладони на зеркале — Лиам стирает влагу. Большие голубые глаза, обрамлённые чёрными ресницами, уложенные назад волосы и припухшие губы. Лиам усмехается, оглядывая себя. Смотреть на себя и не чувствовать отвращения — удивительное явление в жизни подростка. Тео и правда положительно влияет, может, такими темпами от РПВ ничего не останется в жизни Данбара.       Старые щетинки перемещаются с зуба на зуб, сметая налёт, Лиам играет глазами с собственным отражением, то подмигивая себе, то щурясь. За всем ребячеством он не замечает, как окно темнеет. Полупрозрачная шторка всегда пропускала свет, даже во время дождя, а сейчас стекло будто покрыли чёрной краской.       Привычно Лиам сплёвывает пасту в раковину, полощет рот и ополаскивает лицо. Сгорбившись над раковиной, он закрывает глаза, позвоночник его изгибается, острые бугорки позвонков выпячивают слегка, а колени сгибаются. Лиам подставляет лицо к струе воды и набирает полный рот, ладонями держится за холодную поверхность раковины.       Кожа, всё ещё влажная от душа, чувствует холодок. Дразнящий и цепкий, но Лиам не обращает внимание, всего лишь капля стекает, думает парень. Капля и правда стекает, округлая, небольшая, прямо от шеи, от тонких прядей, слипшихся вместе после душа. Идёт ниже, плавно доходит до поясницы и теряется в жёлтой ткани полотенца. Следом ещё капля, более холодная, обжигающая.       Лиам выпрямляется, проводит ладонями по лицу, смахивает с ресниц воду и смотрит на себя. Его парализует в ту же секунду, взгляд не отрывается от собственной радужки, но периферийное зрение цепляет чёрный прямоугольник окна сбоку. Склизкие капли продолжают падать с потолка, цепляются за волосы и стекают по спине, холод стремительно приобретает другое значение, паника охватывает тело, мозг переходит в режим «бей или беги», но может только замереть.       Глаза не поддаются, мышцы окаменели, полотенце почти спадает с тела. Лиаму кажется, что он кричит, но губы плотно сомкнуты и веки не поддаются нервным сигналам. Лиаму кажется, что по стене от окна начинает течь что-то тёмное, спину жжёт от ощущений, и внутри глотка разрывается от криков.       Ступор, отчаяние и страх.       Дыхание спирает постепенно, лёгкие не наполняются воздухом так, как хочет того Лиам. А ему нужно много кислорода, потому что внутри паника захлёстывает. Голубое обрамление глаз начинает расплываться из-за подступающих слёз, всё вокруг теряет очертания. Вода застилает белки, спину жжёт от липкости и холода.       Лиаму кажется, что он не один.       Тео стоит над плитой, водит силиконовой лопаткой по сковородке, наблюдает, как белок схватывается и шкварчит от масла.              Правый висок пронзает острая боль, шум в ушах заглушает дождь за окном, и колени подкашиваются. Тео шипит и хватается за голову, отбрасывая лопатку в сторону. Что-то не так, что-то происходит, и первое, о чём думает Рейкен, — Лиам.       С каждым шагом висок разрывается от боли, уши наполняются гулом. Тео держится за перила, поднимаясь по лестнице. Неосознанно связанные красной нитью, Тео идёт против воли. Иррациональное и тянущее чувство заставляет думать о Лиаме. И не зря.       Чем ближе Тео подходит к ванной, тем сильнее боль. Виски стучат, перед глазами пляшут черти, а дыхание спирает. Холодная ладонь падает на белую дверь, никак не удаётся коснуться ручки, Тео стискивает челюсти до скрипа в зубах и плечом толкается в неё. Один удар, два, и дверь распахивается.       Боль уходит в моменте, Рейкена обдаёт ледянящим холодом. Зелёные глаза вперяются в склонившегося над раковиной подростка. Жёлтое полотенце еле держится на бёдрах, а Лиам всхлипывает, дрожа всем телом.       — Что случилось? — Тео подбегает к подростку и сразу обнимает за таз, бережно удерживая полотенце на месте.       Лиам молчит, сжимает бледными ладонями раковину и качает головой, не поднимая её. Тео обводит взглядом мокрую спину и замечает капельки пота. Он решает коснуться кожи, хочет дать немного тепла, но знает, что не может. Мёртвый.       — Я не знаю. Тут кто-то был, — Лиам подаётся к Тео, сиплый голос вызывает неприятный трепет, а заплаканные лазурные глаза воспаляют тревогу.       Рейкен тянет подростка на себя, загребает в объятия, сжимает поперёк живота и целует во влажные волосы. Лиаму тяжело стоять, поэтому полностью облокачивается спиной на крепкую грудь и запрокидывает голову на плечо. Ему не хочется смотреть на себя в зеркало, прошло не более пяти минут, но Лиаму было достаточно, чтобы насмотреться на себя.       — Не бросай меня больше, — Лиам облизывает губы и вздыхает.       — Не брошу, — хочется сохранить уверенность и безразличие, но Тео встревожен, шутки сейчас не лучший вариант.

***

      Дождь, слякоть, потемневшие пальмовые листья и морозящий воздух. Калифорнийский городок накрыло жутким холодом, новостные сводки пестрят встревоженными журналистами с глупыми успокоениями для жителей. Все продолжают ходить на работу, полиция встревожена недавним убийством, ко всему этому прибавляются звонки от паникующих родственников. Парочка уехала в лес и не выходит на связь, любимая собака сбежала из дома и не возвращается, кошка найдена замершей насмерть на дереве — таких звонков полно, и нет ощущения, что скоро всё наладится. Ситуация ухудшается, шериф Стилински пьет кофе кружками, в участке все на взводе.       Синий пикап ползет по замерзшей дороге, Лиам кутается в плед, руки полностью скрыты за рукавами кофты, кончик носа красный. Тео не чувствует этого, включает печку на максимум и поглядывает на дрожащего подростка. Заболеть, когда происходит такое, не лучший исход. Тео продолжает прокручивать в голове случившееся, не может избавиться от образа испуганного подростка. Подкосившиеся ноги, напряженная спина и взгляд, от которого сердце замирает. Еще и голод непроходящий превратился в привычное нечто. Получается утолить только во время страстных поцелуев, прикусив тонкую кожу губ. Нужно больше времени, и Тео раскроет свою сущность.       — Ты как? — Тео прочищает горло, искоса глядя на трясущегося парнишку.       Кривая ухмылка и дрогнувшие плечи говорят обо всем. Рейкен снижает скорость и тянется к радио, найти станцию с музыкой сейчас трудно. Взвинченные голоса ведущих предупреждают водителей о переменчивой погоде, где-то перечисляются сводки о пропавших людях, интервью с паникующими хозяевами животных.       Тео жмет на кнопку раз за разом, но сдается, вырубая магнитолу. Толку от радио сейчас нет. Только голубые глаза больше становятся, а черты лица напряженнее.       — Здесь направо, — дрожащий голос вырывает Тео из раздумий, он быстро кивает и поворачивает на нужную улицу.       Они едут в тишине около пяти минут, и Лиам просит припарковаться. Машина Мейсона и Дерека стоят возле клиники, Тео останавливается подальше по просьбе Лиама.       — Я не знаю, как долго буду. Можешь ехать домой, меня подвезут, — Лиам стаскивает плед с плеч, сминая в руках.       — Подожду. И одного не оставлю. Если случится чего — сразу звони, — Тео хочет коснуться замерзшей щеки, согреть, но сдерживается. Его касания лишь хуже сделают.       И Лиам стопорится, сидит вполоборота, смотрит за плечо Тео, губы кусает. Тишина между ними не ощущается как что-то неловкое и запретное. Скорее наоборот, успокаивает и придаёт уверенности. И все же Лиам тянется к Тео, сжимает запястье на руле и выскакивает из пикапа. Тео выдыхает и смотрит вслед, не теряя бдительности. Если что-то произойдет, то придется раскрыть сущность.       Но ничего не происходит. Лиам быстро добегает до клиники, Тео откидывается на спинку сиденья, включив радио. Нудный голос ведущего рассказывает о ночных происшествиях.       Шум голосов внутри стопорит Лиама. Он замирает на входе, не знает, как вести себя. Скотт необычно громок и зол, спорит о чем-то с Мейсоном. В помещении темно и холодно, настенные лампы не спасают. С неохотой Лиам проходит в кабинет, останавливаясь на входе.       — Привет, — такое поведение не вписывается в образ Лиама, но он растерял всю храбрость в ванной.       — Ты в порядке? — Скотт резко подается в его сторону, хватая за плечи. Алый взгляд мелькает на секунду, Лиам хмурится и передергивает плечами.       — Да? — Лиам обводит взглядом всех присутствующих и не замечает Стайлза с Лидией. — Что-то случилось? Ну, не считая причины сбора.       — Лидия и Стайлз не отвечают, и ты… Точно всё хорошо? — от проницательного взгляда альфы трудно скрыть что-то, но Лиам старается.       — Какой-то ублюдок почти сбил нас из-за Скотта! — голос подает Малия. Взъерошенная и агрессивная девушка обдает Лиама тяжелым взглядом.       — Малия говорит, Скотту стало плохо в дороге и они выехали на встречную, — Мейсон нарочно избегает взгляда Лиама, отвернувшись к кирпичной стене.       — Из-за чего? — Лиам переводит взгляд на альфу.       — Стайная связь, Лиам, — Скотт отходит от младшего и хватается за голову. — Меня охватил дикий страх, перед глазами — жуткие образы и следом потеря сознания. Если бы не Малия, трупов было не избежать. Вперед ехала семейная пара, вовремя свернули в сторону.       Скотт рассказывает произошедшее и дрожит, Лиам хочет помочь, поддержать, но удается только молча смотреть.       — Лиам, — Скотт выдыхает и поднимает серьезный взгляд. — С тобой точно ничего не случилось сегодня?       Акцент на «точно» заставляет вздрогнуть, непосильное желание соврать и спрятать эмоции. От оборотня ничего не скрыть.       — Кошмар приснился. Видимо, со всеми что-то произошло сегодня, — отвечает Лиам и видит, как Скотт расслабляется. Поверил.       Значит, сердце не выдало себя. Ведь и правда кошмар. Может, Лиам заснул в ванной, потерял сознание, и мозг сыграл с ним злую шутку. Конечно, это чушь, и Тео подтвердит.       — Раз большая часть в сборе, давайте начинать, — Мейсон кладет на железный стол книгу, разбавляя атмосферу громким стуком.       Дитон одобряюще кивает и подходит сбоку от парня. Дерек, Малия, Скотт и Кори встают рядом, Лиам последний. И теперь все слушают голос Алана, пытаются вникнуть в историю происходящего. Не очень хочется, сердце сковывает страх и холод, когда Лиам слышит жуткие подробности, сопостовляя произошедшее с утра.       — Этот олень может преследовать и запугивать жертву? Вдруг ему хочется насытиться страхом, — Лиам задает вопрос, скользит короткими ногтями по металлической поверхности.       — Вероятно, да, — ответ Алана бьет под дых.       Лиам пытается сделать умный, задумчивый вид и кивает, якобы размышляя над ситуацией. Сдерживать эмоции сейчас особенно тяжело. Скотт на взводе, не выпускает телефон из рук. Будто получится дозвониться до Стайлза с сотого раза. Все разбрелись по клинике, Малия трется возле Маккола, сама сгорая от негатива. Мейсон продолжает избегать бывшего лучшего друга. Куда интереснее слушать Дитона с Кори и размышлять над огромной проблемой, нависшей над городом.       Дерек. Всегда мрачный, но сегодня мрачнее обычного. Подойди на шаг ближе и получишь в челюсть — вот так ощущается оборотень. Но Лиам рискует, не стоять же в стороне все время.       — Привет, — Лиам встает сбоку, прижимается к острой тумбе.       — Честность — важная черта в пределах стаи, Лиам, — шепот холодит спину, Лиам напрягается, поднимая голову на бету.       — Я… Я знаю. И так понятно, — Лиам ведет плечами и отворачивается.       — Кто тебя довез?       — Друг.       — У вас с Мейсоном проблемы? — Дерек наклоняет голову, мышцы рук поверх груди напрягаются.       — Не общаемся сейчас. У меня и без него друзей полно. Какая разница? — Лиам переходит на шепот и смотрит гневно на Хейла, как бы показывая, что не хочет обсуждать свою жизнь.       Обычно разговоры с Дереком не приносили плодов. Поверхностное перебрасывание фразами о плохой погоде или обсуждение деталей вылазок стаи. Сейчас Лиам смотрит в синеву глаз и видит тяжелое отчаяние. Не нужно обладать сверхспособностями, чтобы понять, переживает человек или нет. Скотт проникся своими переживаниями из-за пропавших друзей, Малия трещит по швам вместе с ним, Мейсон тщательно избегает Лиама, делая вид, что занят изучением бестиария, а Дерек безнадежно продолжает строить из себя каменную стену.       — Выйдем? — Дерек кивает в сторону двери.       Лиам соглашается, и они быстро пропадают из клиники. По пути в холле Хейл хватает плед с кресла и на улице накидывает на плечи Лиаму.       — Ты чувствуешь? — Лиам обводит головой вокруг, сжимая края мягкой ткани.       — Не так сильно, но да. Ты всегда можешь обратиться за помощью, Лиам, — Дерек засовывает ладони в карманы джинсов и поворачивает голову к нему.       — Нет, спасибо.       — Я серьёзно. В тебе что-то изменилось. Запах не тот. Менее живой, — Дерек пинает носком камешек, переключив внимание на землю.       Лиам кашляет от неожиданности. Мурашки пробегают по шее от такого заявления. Если ситуация в ванне повлияла на состояние, то нужно рассказать об этом остальным.       — Это странно, да? Думаешь, я умираю? — Лиам облизывает губы, пока между бровями пролегает складка.       — Ты волнуешься? Только честно.       — Ужасно.       — Я чувствую волнение от тебя, но легкое. Как будто сверху посыпали пылью и она забивает рецепторы, — Дерек тянет ладонь к лицу, оглаживая черную щетину. Темные круги под глазами особо заметны под серым небом.       Они стоят в стороне от входа, пока небо заволакивают тучи. Крупные хлопья снега медленно кружатся в воздухе, падая на мокрый асфальт и смешиваясь с грязью. Зима пришла в Бейкон Хиллс, но настоящая ли? Лиам топчется на месте, ему холодно, кеды не согревают, нос краснеет от пары минут вне помещения. Но почему-то нет желания поскорее забежать внутрь и согреться. Лиам поднимает голову на Дерека, острые скулы, заросшие щетиной. Черные волосы непривычно растрёпаны, а водолазка смотрится блёкло на накаченном теле. Кажется, Дерек не спал всю ночь, тревожился и боролся с эмоциями. Вдруг ему также плохо, как и Лиаму?       — А ты? Ну, волнуешься? — Лиам колеблется, не знает, продолжать или нет.       — Из-за происходящего? Да. Как тут не волноваться, люди погибают. Неметон снова завлек в город нечто, — Дерек горько усмехается.       — Из-за Стайлза. Мейсон как-то говорил, что ты втюрился в Стилински. Глупо звучит, знаю.       — Мейсон много знает, хах.       Уставший взгляд пронизан горечью и обидой. Лиам кладет руку на крепкое плечо, и плед спадает вниз с одной стороны.       — Я задел тебя? Прости, пожалуйста…       — Угомонись, — Дерек аккуратно убирает чужую руку с плеча и поворачивается полностью к подростку. — Тебя домой отвезти или твой друг ждет?       — Друг.       Лиам видит, как закрывается Дерек. Всего минуту назад он сочился болью, любой прохожий понял бы, что чувствует этот угрюмый парень. Ему потребовалось немного времени, чтобы скрыть эмоции, надеть маску хмурого громилы обратно.       — На синем пикапе? — Дерек небрежно махает рукой в сторону припаркованной машины в метрах десяти от клиники.       Тишина. Лиам не двигается, мышцы разом каменеют, а лицо принимает ожесточенный вид.       — Это единственный автомобиль, появившийся после моего. Расслабься, — Дерек по-доброму хлопает по плечу парня и кивает, намекая уходить. — Я скажу остальным. Будь на связи.       — Спасибо, — Лиам чувствует стеснение, снимает плед и вручает в руки оборотню.       До пикапа он бежит. Старается не поскользнуться на заледеневшей дороге местами, но почти падает у автомобиля. Тео сидит на том же месте, вышел покурить, но решил не задерживаться на улице. Кажется, что новые знакомства будут лишними в его ситуации. Хватило подслушанного разговора Лиама с хмурым оборотнем.       — Накидывай, — Тео тянет плед Лиаму сразу, как дверь за ним захлопывается. — Кто этот парень?       Тео примерно понял, что за тип стоял рядом с Данбаром, но из вежливости стоит спросить.       — Друг.       — Симпатичный друг.       Лиам заливается краской и слегка бьет Тео в бок.       — Бесишь. Я сейчас вернусь обратно.       — Что ж ты такой обидчивый? Расслабься, сейчас домой поедем, — Тео улыбается и треплет парня за холодные и промокшие от растаявших снежинок волосы.       На последнем слове подросток дергается, и взгляд наполняется испугом. Тео сразу понимает из-за чего. Ехать в дом, где ты не чувствуешь безопасность, — отвратительное занятие.       — Ко мне домой. Там безопасно.       Лиам расслабляется, а Тео наоборот. Настолько ли там безопасно, как считает Тео? Вдруг что-то и туда добралось, прогулялось по деревянному полу, обляпало окна черной жижой и оставило мертвый след в попытках найти жертву.       Пикап выезжает из закутка с клиникой, по крыше бьет дождь, а тучи продолжают сгущаться. Мрак, от которого последние частички души покидают тело. Тео старается держаться за свою человечность, хранить верность своим принципам и жить, игнорируя нападки со сторон. Если нужно обманывать, будет обманывать, если потребуется убить — убьёт, защитить — защитит. Последнее дается труднее всего. Комок спутанных эмоций никак не хочет распутываться, Тео ощущает себя запуганным щенком, ищущим ласки. Лиам вызывает трепет в сердце и дикое желание завладеть им полностью.       Они едут на окраину города, по тротуарам мелькают редкие прохожие. Непривычно хмурые и в теплой одежде пытаются жить привычной рутиной, только полицейские машины выбиваются из этого. Они проносятся мимо, несутся вперед, сине-красные мигалки раздражают зрение, Тео старается полностью отгородиться от городских звуков, но шумы радио и искаженные голоса полицейских добираются до слуха. Этот город начинает душить парня, давит со всех сторон, но уходить Тео не намерен.       На половине пути у Тео получается переключиться на бытовые вещи (насколько это возможно в происходящей ситуации). Пикап заносит на заледеневших дорогах, а о зимних шинах раньше думать не приходилось. Продумать маршрут до ближайшего автомагазина нетрудно, но кое-что выбивает из колеи. Они почти выехали из города, Тео собирается проехать несколько метров вперед и развернуться, но в зеркале заднего вида мелькают полицейские машины. Они несутся со скоростью, превышающей допустимые значения, сирены воют, и Тео отъезжает на обочину.       — Что-то серьезное случилось, — Тео опирается на руль предплечьями.       Лиам бледнеет. Смотрит немигающим взглядом, как машины проносятся мимо. Сначала полицейские, и в конце одна скорой помощи. Сердце замирает и тут же ускоряется: следом несется Camaro Дерека, и Лиам все понимает.       — Едь за ними! — Лиам распыляется и толкает Тео в бок. Если там Стайлз, то он должен быть на месте.       — Зачем? — Брови Тео сползаются к переносице.       Лиам бьет его снова, сверкая разъяренным взглядом.       — Там мой друг! Просто едь, блять.       Тео замолкает, пытаясь уловить во взгляде подростка что-то адекватное, но ничего кроме разрастающейся злости увидеть не получается. Прервать, усмирить и утащить в дом — Тео не хочет пускать вспыльчивого парня на возможное место преступления. Но темнеющий взгляд словно кричит: если Тео не сделает сказанное, то Лиам врежет ему и выпнет из пикапа.       Ключ звенит в замке, автомобиль выруливает на дорогу, и они снова погружаются в тишину. На этот раз глубокую и тревожную. Кажется, дорога длится вечность, Тео виляет по прямой, старается не заносить пикап в стороны, но с каждым метром становится труднее. Дорога более скользкая, деревья покрыты корочками тонкого льда, а по обочинам валяются трупы птиц.       — Что за черт… — Лиам прилипает к окну, изумленно всматриваясь в пейзаж.       Черта города, но природа вмиг переменилась. Холод вступает в свои права и продвигается вглубь, как бы говоря, что собирается захватить все здания и людей. Чем ближе к месту происшествия, тем холоднее становится. Тео щурится от завывающих сирен, Лиам и вовсе не замечает, его завлекают омрачающие пейзажи, леденящие душу. У Тео начинает сдавливать виски, и нестерпимая боль распространяется по кругу, он резко дает по тормозам и хватается за уши, сквозь сжатые зубы выходит еле заметный хрип.       — Нахера ты остановился? — Лиам стремительно поворачивается, опаляя злостью, но сердце екает от неожиданности, завидев сжавшегося Рейкена. — Ты чего?       — Нам… надо… уехать… — говорить особенно трудно, когда голова раскалывается от боли.       Лиам хаотично дергает головой с дороги на Тео. Решить, что ему дороже сейчас, особенно трудно. Ведь он не знает, в каком состоянии находится Стайлз, жив ли он. Еще и Лидия. Руки у Тео дрожат, но он пытается дотянуться до боковушки сиденья и отодвинуть его назад. Лиам отлично понимает намек и тянется к рулю.       — Ты сможешь выйти? — место агрессии заняла робость.       Тео рвано кивает и почти вываливается из машины, перебираясь на заднее. Лиам же перелезает на водительское.       — Ну и как тебя водить? — бубнит Лиам.       — Ты водить не умеешь? — Тео стонет с заднего сиденья, пряча лицо в ладонях.       — Умею! — врет Лиам.       Вспоминая мизерные знания, переданные отчимом, Лиам криво, косо, но разворачивает пикап. Его трясет, как замерзшего щенка, но не от холода. Страшно, что пикап улетит в кювет, но ехать прямо легче, чем исполнять сложные маневры по типу поворотов. Лиам поглядывает в зеркало заднего вида на Тео, проверяя, становится ли легче. Парень лежит, прижав колени к груди, глаза сощурены и взгляд направлен в одну точку.       — Тебе лучше? — интересуется Лиам, крепко сжимая руль.       — Да-да. Сейчас поменяемся.       Звучит Тео совсем не хорошо.       Боль проходится по каждой мышце, словно кости раскрошились в острый песок и скользят по волокнистым тканям. Его кроет от боли, но с каждым метром назад она стихает. Тео замолкает, прислушивается к себе и пробует пошевелиться. Осторожно, дрожащей рукой опирается об обивку и кривит лицо от стреляющей боли в запястье. Глубокий вдох, и все стихает.       Окончательно в себя приводит учащенное сердцебиение Лиама. Подросток разволновался настолько, что не может оторвать взгляда от дороги, обивка скрипит под сжатыми пальцами.       — Перелезай обратно, — Тео кашляет и кивает головой в сторону пассажирского сиденья.       Лиам подпрыгивает от неожиданности и жмёт на тормоза, пикап тормозит резко, и Тео летит вперед, вовремя хватаясь за спинки сидений.       — В следующий раз поаккуратнее, Лиам.       Агрессивно и с расстановкой — Лиам слушается и быстро перелезает на прежнее место. Растерянный щенок, понятия не имеющий, что делать в этой ситуации. Тео мельком глядит на Лиама, возвращаясь за руль. Голова гудит, но тело медленно отпускает. Взяться за руль и нажать газ хватает сил, а вот думать — не очень.

***

      Дом встречает привычным теплом. Будь у Тео душа, он продал бы ее дьяволу, чтобы это место навсегда осталось нетронутым чужаками. Тео настолько привык к небольшому дому в лесу, к мерцающим огонькам в камине и большому окну на кухне.       Внутри холодно, но Тео быстро исправляет это, разжигая камин. Лиам сразу пристраивается на диване и утыкается в телефон. Тео мельком поглядывает за подростком, считывая эмоции, вслушиваясь в сердцебиение и тихие вздохи. Его внешний вид так и кричит: «Не трогайте меня!» Как бы ни хотелось, Тео сдерживается и уходит к окну на кухне. Поляна застлана тонким слоем снега, дождь оставляет уродливые круглые отметины на поверхности, напоминая, что зиме здесь не место. Он вздыхает и протирает ладонью лицо. В один миг, в самую яркую вспышку боли, Тео захотел избавиться от своей человечности. От эмоций, от раздумий, от чувств. Превратиться в бесчувственную машину и уничтожить эмоционального мальчишку, высосать кровь до последней капли и отправиться искать следующую подходящую жертву. Но что-то кричит, что нельзя. Не найдется больше подходящий донор, Лиам — единственный вариант, и Тео верит. Ощутив запах его крови, испробовав ничтожное количество, осознание пришло в те же секунды — кроме него нет никого больше.       Глаза закрываются сами по себе, Тео смотрит назад, на Лиама. Тот напряженно смотрит в экран телефона, затаив дыхание. Что-то происходит, Тео надеется на положительный исход, но для начала — крепкий сон.       — Я спать. Приходи наверх, как захочешь, — Тео машет ему рукой и поднимается наверх.       Лиам невнятно отвечает и нервно строчит по экрану, пока за окном разрастается вой ветра.

***

      Теплый ветер треплет волосы. Обдувает острые черты лица, проходится по каждому контуру и согревает со всех сторон. Свежий морской воздух наполняет легкие, и сердце бьется в унисон с городом.       Тео открывает глаза и видит причал, на котором так часто проводит вечера. Зелёные, любопытные глаза скользят по лодкам и редким прохожим. Больше всего его интересует горизонт и небо, сотканное из белоснежных облаков, сквозь которые пробиваются оранжевые лучи заходящего солнца. Волоски на руках топорщатся вверх от внезапного ветра. Приятные ощущения вызывают улыбку и лучики у глаз. Тео жмурится от удовольствия, поднимает голову кверху, ощущая холодные языки ветра. Бездомный котёнок, оставшийся без семьи. Стоит на краю причала, запрокинув голову кверху, и наслаждается одиночеством, мысли улетучиваются вместе с ветром. Тео здесь и сейчас, тревог не существует в этом месте.       Их не существовало, когда он был жив. Сейчас отголоски живого сознания проявляются изредка, напоминают о себе во снах. Как и сейчас.       Тео открывает глаза и смотрит на расплывчатый горизонт, облизывает губы, не веря глазам и ощущениям. Ведь недавно он лежал в постели, укрывался одеялом и засыпал, а сейчас стоит на излюбленном месте в нелюбимом городе. Он смотрит на прохожих сбоку от причала, но не может сфокусировать зрение. Лодки убегают из вида, когда взгляд их касается. Тео спит и осознает свой сон. Только как его покинуть?       — Так. Это сон…       Не удается сдвинуться с места. Ноги не слушаются, как и остальное тело. Только взгляд бегает по округе, пока мозг хаотично перебирает варианты для пробуждения.       Гладь воды окрашивается в более темный оттенок синего, волны взмывают вверх, разбиваясь о каменные преграды. Холодные капли попадают на кожу и обжигают. Тео хочет кричать, но губы смыкаются. Хочет зажмуриться, но веки не слушаются. Темная, закипающая жидкость обжигает холодом, пролезает вглубь глазниц до самого мозга. Агония проходит по каждому нерву, оборачивается тугим поясом вокруг мышц, вызывая судорожное сокращения.       Но Тео не может сдвинуться.       Слёзы смешиваются с кровью, мышцы сводят судороги, зрачки направлены вперед. Твердое желание спастись рассыпается на мелкие осколки, как вдруг перед глазами предстает туманный образ на фоне бушующих волн. Они заливают округу, одежда Тео пропитана насквозь, холод граничит с адским жаром, но хуже всего от синего сияния перед глазами.       Круглые глаза в тёмном силуэте напротив дрожат. У Тео не получается сфокусировать зрение, пока организм борется с дьявольской болью в теле. Синие огоньки всё ближе, дышать всё труднее, за свечением маячит образ развесистых и поломанных рогов.       Холодное, гнилостное дыхание опаляет сомкнутые губы. Слышится щелчок, и наступает темнота.       Истошный крик наполняет спящий дом. Тео подрывается с кровати, руки машинально тянутся к соседнему краю, но находят пустое место.       — Лиам… — ещё сонный и испуганный Тео не вразумляет, что происходит и куда подевался подросток. — Лиам!       Реалистичность сна зашкаливала, казалось, боль терзает до сих пор, мысли путаются воедино. Почему Лиам не здесь? Спотыкаясь об одеяло, в промокшей от пота футболке, Тео бежит вниз, сметая всё на пути. Небольшая ваза на столике возле лестницы разбивается на десятки осколков.       — Лиам, черт, я тебя убью, клянусь.       Эмоции зашкаливают, Тео думает только о Лиаме и его безопасности. Мысли о нравоучениях тоже проскальзывают. Внизу пусто, камин погас, плед валяется возле дивана. Глаза выпучены от злости и тревоги, ладони непроизвольно сжимаются. Сверхчувствительный слух не помогает, его заглушают дождь и гром.       Вспышка за вспышкой в нём разгораются разные эмоции. Входную дверь Тео не жалеет — распахивает со всей силы и почти выламывает ручку. Босые ноги не чувствуют липкого холода, а вот слух обостряется. Стоять под проливным дождём и вслушиваться в посторонний шум особенно трудно. Трудно до тех пор, пока Тео не слышит знакомое урчание двигателя.       Зелёные глаза распахиваются с особым рвением, короткие ногти оставляют полумесяцы на коже, и спустя секунду фигура пропадает с места. Скорость — особое преимущество вампиров, Тео оказывается у окна с водительской стороны за пять секунд. Ладони прижимаются к стеклу, остекленелый взгляд впивается на встревоженный профиль Лиама. Подросток кусает губы и пытается разобраться с ключом в замке, такая же мокрая чёлка спадает на лоб, а тело дрожит от уличного холода.       Тео стучит два раза. Почти вжимается лицом в стекло, пытаясь справиться с эмоциями. Лиам подскакивает в ту же секунду, порывается в сторону и испуганным, щенячьим взглядом утыкается на мокрого Тео.       — От-кры-вай, — максимально чётко проговаривает Тео, продолжая сверлить подростка взглядом.       Лиам колеблется, ноздри подрагивают от частых вдохов, но взгляд Тео не позволяет тянуть слишком долго. Подросток перебирается с ногами на пассажирское сиденье и тянется к Тео, дёргая за ручку. Только ладонь отрывается от двери, как Тео влетает внутрь и с характерным хлопком закрывает дверь.       Он слышит учащённое сердцебиение подростка, видит мечущийся взгляд и чувствует запах своего шампуня.       — Ты охуел? Я сказал наверх, Лиам! Не пиздить мой пикап, не сбегать из дома на верную смерть, что, блять, непонятного в моих словах? — каждое слово режет по чувствительной психике и въедается в кожу.       — Я…       — Идиот! Если хочешь сдохнуть, я сам это устрою. Иди сюда, блять, — Тео наклоняется вперед, хватает подростка за плечо и дергает на себя.       Опасность, исходящая от Тео, заставляет Лиама сопротивляться. Из горла Тео доносится что-то похожее на рычание, паника захлестывает подростка, он дергается и заносит свободную руку к лицу. Смазанный удар лишь задевает правую скулу, Тео и глазом не ведет, продолжает напирать, перехватывает вторую руку и притягивает подростка лицом к лицу. Мудреным способом Тео забирается на сиденье коленями, смотрит на дрожащего подростка и не может понять, что делать.       — Не бей.       — Я не собирался.       Бить — нет, но укусить — да. Тео прикрывает глаза, собираясь с мыслями, фокусируется на чужом сердцебиении. Пара секунд, и клыки вонзятся в тонкую плоть, Тео испробует горячей крови, а Лиам получит урок за содеянное.       Мысли уводят в мечты, теплое касание к щеке этому способствует. Касания усиливаются, Тео готов стонать от удовольствия и мягких мурашек. Поцелуи настолько нежные, еще и прерывчатое дыхание Лиама. Тео ухмыляется и тянется губами в сторону, надеясь ухватить губы Лиама. Руки ослабляют хватку, Лиам льнет вперед, касается холодными пальцами талии и спускает дорожку поцелуев по шее.       — Если ты будешь каждый раз извиняться так-       Тео не успевает договорить. В затылок прилетает что-то тяжелое, и он резко заваливается назад, заплетаясь в ногах. Лиам наспех кусает его за скулу и сплевывает, сверкая озлобленным взглядом.       — Ты мудак, Тео.       Лиам спешит, бросает камень, который подобрал в лесу на всякий случай, и выпрыгивает из пикапа, оставляя ошеломленного парня с кровью на виске. Покорность Лиама достигла пределов, не смогла удержать ярость и злость.       — Вот засранец.       Пока Лиам убегает по вязкой грязи в неизвестном направлении, Тео трогает рану на голове и хмурится от вида собственной крови. Челюсть саднит от укуса, но не вызывает сильного дискомфорта. Если Лиам намерен поиграть в догонялки, то Тео устроит это с особым удовольствием. Загонять жертву до сильной усталости и насытиться разгоряченной кровью.       Кажется, человечность медленно начала прятаться от вампирской сущностью Тео.       Дверь пикапа Тео закрывает спокойно. Нежно, как всегда. Дождь продолжает лить, хлопья снега смешиваются с грязью, в которой утопают стопы Тео. Животная ухмылка мелькает на лице. Вот чем наслаждались подопечные Марселя. Чувство превосходства, принятие своей хищной стороны и возможность контролировать все вокруг. Волна удовольствия проходит по телу яркой вспышкой, и он срывается с места, намереваясь догнать бедную овечку.       Холодно, но не Тео. Он пробирается через лес. Тормозит намеренно, поняв, куда двигается Лиам. Острый слух фиксирует всхлипы и всклики, полные матов и злости. Серая футболка облепляет туловище по фигуре, челка липнет ко лбу. Тео чувствует себя настоящим хищником, пока неподалеку бегает разъяренный и испуганный подросток, обидевшийся на него.       Они идут дальше в лес, Тео не напрягается, сохраняет небольшую дистанцию между ними, наблюдая, как спотыкается Лиам, вскрикивает и продолжает упорно идти вперед. Такие игры не могут длиться вечно, в какой-то момент становится скучно от простых наблюдений. Тео решает добавить красок. Прячась за деревом, выглядывает из-за него и замечает, как Лиам останавливается перевести дух. Его одежда мокрая насквозь, одна рука небрежно прижимается к стволу дерева, другая опирается о колено.       Секундный порыв, и Тео за спиной Лиама, слегка касается оголившейся полоски на спине и тут же пропадает.       — Блять! — Лиам порывается вперед, оборачивается на мгновение, смаргивая с глаз то ли капли дождя, то ли слезы.       Тео за прежним деревом смотрит, как Лиам бежит дальше пуще прежнего, и решает остановить его. Но перед этим он повторяет свой трюк пару раз. Проходит около пятнадцати минут, пока Лиам не выдыхается совсем. Каким бы упорным подростком ни был, но стихию не победить. Его губы посинели, а тело всё дрожит. Кроны деревьев не справляются с напором дождя, конечности саднят от падений и ударов о деревья.       — Хватит, пожалуйста… — Лиам скулит и бьётся затылком о дерево, срывая голос в истошном крике следом.       Тео замирает сбоку, намеренно возвышаясь над ним.       — Что, хватит?       Пугающе пристальный взгляд и маска безразличия на лице. Тео задал свой вопрос и ждёт. Кажется, его не волнует рыдающий и дрожащий подросток.       — Это… был ты?       Большие голубые глаза смотрят со страхом и надеждой одновременно. Тео игнорирует вопрос, его ноздри щекочет манящий запах крови с затылка Лиама.       — Не стоило царапаться, прелесть.       Тео наклоняется и касается пальцами щеки. Лиам замирает, не зная, чего ожидать. Покорность вернулась на секунду, словно взвешивая — доверять или нет? Кажется, Тео намерен испортить этой ночью всё.       Лес озаряет свет, где-то вспыхнула молния. Тео поднимает Лиама с земли и аккуратно прижимает к стволу, фиксируя ногу между его двумя.       — Всё будет в порядке.       Слова, в которых нет ни капли эмоций. Пустой изумрудный взгляд изучающе проходится по лицу. Длинные пальцы скользят по контуру челюсти, спускаются к шее.       Гремит гром.       — Правда?       — Правда.       Ещё вспышка, сопровождаемая громом. Тео прижимается всем телом к подростку, лицо преображается, тёмные струйки вен расползаются от глаз, зрачки окрашиваются в чёрный, и острые клыки показываются перед испуганным лицом. Лиам пытается кричать и брыкаться, лишь раззадоривая хищника внутри Тео.       — Я ждал этого с первой встречи.       Оскал, сопровождающийся жуткой усмешкой. Тео вонзает клыки глубоко в шею, сжимает Лиама как можно сильнее, насыщается горячей кровью сполна.       Стихия бушует. Молнии сверкают друг за другом, гром заглушает рыдания подростка, а силы постепенно покидают дёргающееся тело.       — Пожалуйста… — произносит Лиам, прежде чем вырубиться.       Тео слышит, как замедляется сердцебиение, и прекращает. Хищник требует продолжить, выпить до последней капли, но вместо этого Тео кусает своё запястье и подносит к приоткрывшимся губам подростка.       — Рано тебе умирать.       Тео мажет своей кровью по губам, пальцами обмазывает внутреннюю сторону губы, чтобы хоть что-то попало в бессознательное тело.       Во рту ощущается сладкий вкус крови. Тео смакует остатки, наслаждается сполна и перекидывает Лиама через плечо. Теперь домой, отогревать подростка.       Возвращается Тео намного быстрее, уносит Лиама сразу в ванную, отмывая под тёплым душем обоих. Спящий и обессиленный, Лиам выглядит беззащитным пареньком, которого нужно оберегать от всего подряд. Его фигура, конечно, говорит об обратном. Лиам и сам способен себя защитить, но от сверхъестественных существ — вряд ли.       Тео кладёт Лиама под одеяло и садится на край. Умиротворённое лицо и почти заживший укус на шее. Горькое чувство заселяется под грудью. Маленький ангел подсел обратно на плечо и давит на вину, напоминает, что Тео поступил неверно. Ему не стоило так поступать с Лиамом. Только дьяволёнок на соседнем плече думает иначе. Адский хищник восхваляет себя и требует продолжать. Тео разрывает от эмоций, но лицо не выражает ничего. Пустая маска, только глаза менее мёртвые.       — Прости меня. Блять, блять, блять. — Тео поднимается и хватается за волосы. — Какой же я долбоеб.       Тео тянет пряди в стороны, раскрывая рот в немом крике. Его коробит от захлестывающей вины. Становится напротив постели, наблюдает за побледневшим подростком и пытается понять свои действия. Что ему говорить, когда Лиам очнется? Наврать, что ему приснилось и Тео не гнался за ним в лесу? Не пил из него кровь? Не запугивал?       Тео задыхается и падает на пол, прижимаясь спиной к деревянной спинке. Спрятать лицо в коленях и тихо плакать, как в далеком детстве, кажется единственным верным решением.       Теперь желанная кровь не вызывает прежней тяги.       Получится ли игнорировать произошедшее? Тео не понимает, как начать разговор, о чем вообще говорить после такого? Рой мыслей щекочет извилины, Тео засыпает, свернувшись калачиком на полу. Вампиры особенно эмоциональны, как бы ни старался, Теодор с трудом принимает эту особенность.       На этот раз ему ничего не снится. Густая тьма, наполненная тихим, успокаивающим гулом. Состояние полного расслабления, к которому стремятся многие. Только длится это недолго. Сквозь сон Тео чувствует странные толчки, что-то или кто-то настойчиво тычет его в бок. Глаза не хотят открываться, тело с трудом поддается сознанию.       — Ауч, — в попытке перевернуться, Тео сталкивается плечом с кроватью и Лиамом, нависшим сверху.       — Ты, — коварный взгляд, за которым следует пинок под ребра. Тео стонет, сгибаясь пополам. — Ублюдок!       — Хорошо.       — Что ты со мной сделал?       Тео чувствует ауру злости, слышит, как раздуваются ноздри подростка. Лиама переполняет ярость.       — Отвел домой, отмыл и уложил спать. Ах да, еще спас свой пикап от неминуемой гибели на дороге.       — Я расхерачу твой пикап! Кто ты, блять, такой?       Лиам заваливает Тео на пол и садится сверху. Он сжимает бедра Тео своими и замахивается кулаком по лицу. Никакого сопротивления в ответ, Тео чувствует, как ломается нос, и тянется вправить его. Еще удар — ладонь отлетает в сторону.       — Малышу надо развлечься, хорошо.       — Бесишь!       Лиам бьет снова, Тео не сопротивляется, отдается воле, старается прочувствовать каждый удар, шипит от пятого удара по носу, но не противостоит. Рот заливает кровью, в мыслях только одно — заслужил. Лиам продолжает избивать парня, превращая лицо в кровавое месиво. Взгляд полыхает голубым огнем, слюна брызжет сквозь сжатые зубы и ругательства льются рекой. Лиам помнит все и не понимает, за что с ним так. Это может продолжаться бесконечно, но на последнем ударе силы покидают подростка, ярость истрачена, страх и слезы показываются. Он замирает, глядя на изуродованное лицо перед собой. Все в крови, глаза вокруг кровоточат, губы разбиты в нескольких местах, ссадины на каждом сантиметре.       Тео не смотрит. Глаза закрыты, ладонь снова тянется к носу. Он вправляет нос резким движением, и ладонь падает возле головы.       — Теперь поговорим? — Тео сглатывает кровь, чтобы не пачкать пол еще сильнее.       — Кто ты?       — Тео.       — Не лыбься, или я врежу еще раз.       Тео облизывает губы, языком проводя по каждой ссадине.       — Ты все помнишь?       — Да, не тяни, сука, — Лиам хватает его за шею и тянет к себе, как безвольную куклу.       Тео сразу прислушивается к сердцебиению и с трудом открывает заплывшие глаза, чтобы взглянуть на Лиама.       — Вампир.       — Издеваешься? Вампиров не существует.       — Кто тогда?       — Не знаю… Вендиго? Они едят людей, может, кровь тоже пьют. Оборотни так не делают.       — То есть в оборотней ты веришь, а в вампиров — нет?       — Я знаю, что оборотни есть, а ты непонятное отродье, — Лиам от внезапной вспышки злости сжимает шею сильнее.       — Прекращай, Лиам, — Тео хрипит, пытаясь уловить воздух.       — Или что? — Лиам сдавливает сильнее, продолжая пялиться в окровавленные глаза.       — Или я перестану сдерживаться и уложу тебя на лопатки вместо себя, — мертвая хватка Лиама слабеет под напором чужих ладоней.       Тео хватает его запястья и сдавливает с двойной силой, пока Лиам не отпускает.       — Ты мог остановить меня.       — Я напугал тебя и получил по заслугам. А теперь слезай, — Тео перехватывает подростка за талию и стаскивает в сторону, быстро поднимаясь с пола. — Не смей сбегать снова. Нам надо поговорить. Я не причиню тебе вреда, понял?       Лиам опирается локтями об пол, снизу вверх пялясь на парня. Губы плотно сжаты, а взгляд не выражает ничего. Он кротко кивает и отводит взгляд в сторону.       — Отлично, — Тео уходит в ванную. Дверь звонко захлопывается, и вампир мигом встает под душ.       Раны уже начали затягиваться, воспаление пройдет в течение часа, поэтому Тео не беспокоится о безупречном внешнем виде. Его волнует вспыльчивый подросток, который перебирается вниз, яростно бормоча маты под нос. Теперь Тео не упустит его из виду. Вода превращается в фоновую музыку, пока слух акцентируется на происходящем внизу. Громкие шаги по залу, невнятный шепот и наконец шелест одежды на вешалках. Тео мигом вылетает из душа, забыв про полотенце, и оказывается внизу за считанные секунды. Голый, мокрый и с почти зажившим лицом, Тео замирает напротив Лиама с курткой в руках.       — Куда собрался?       — Ты голый! — Лиам матерится следом и запрокидывает голову к потолку, бросая куртку на пол.       — Еще раз спрашиваю. Куда. Ты. Собрался? — Тео складывает руки на груди, не заботясь о неловкости Лиама из-за его внешнего вида.       — Домой.       — Тебе нельзя.       — К друзьям домой.       — Ты никуда не пойдешь один.       — Отъебись! — Лиам порывается вперед, но Тео перехватывает руки подростка и разворачивает к себе спиной, прижимая к телу.       — Я не наврежу тебе. Честно. Объясни, куда ты пытался свалить вчера, а я объясню, кто такой. Пожалуйста?       — Твой член упирается мне в зад.       — Он продолжит, пока не скажешь «да».       Тео нарочно жмёт подростка к себе еще ближе и проводит носом по виску, вдыхая запах.       — Хорошо-хорошо-хорошо! Только отпусти, — Тео отпускает и кивает в сторону дивана.       Легкая дрожь пробирает обоих. Тео накидывает на пояс плед и усаживается в кресло, ожидая ответов от взбунтовавшегося подростка. Оба напряжены во всех смыслах. Плед не помогает скрыть стояк Тео. Он лишь шире расставляет ноги, от чего бугорок четче выделяется на фоне ровной поверхности ткани.       — Тебе нормально вообще? — Лиам выгибает брови, стараясь не смотреть на главную причину напряжения.       — А тебе? — Тео опускает взгляд на мятую ткань штанов, под которыми хорошо виднеется вставший член.       — Отвали.       — Вот и договарились. А теперь расскажи, куда ты уходил?       — Нашли моих друзей. Я хотел уехать к ним и лично убедиться, что всё хорошо. Но кто знал, блять, что ты психопат!       — Я испугался…       — Это я испугался, а ты пытался убить меня или что ты вообще хотел. Я не твоя зверюшка домашняя и не буду по первому зову бежать к ноге. Сам могу защитить себя, бесишь.       — Я могу убить тебя за секунду, но ты жив. Я не сдержался ночью, меня колотило от испуга и страха, что с тобой случился пиздец. Мог же разбудить меня и попросить отвезти. В чем был смысл сбегать?       — Смысл в друзьях.       — Чему я могу помешать?       — Часть из них оборотни…       — А… — Тео откидывается на спинку, хлопая себя по коленям. — Так вот что…       — Если ты вампир, то как они отреагируют на тебя?       — Я без понятия, прелесть. И не если, а я вампир. Самый настоящий, но с особенностями.       — Не называй меня так. Хотя бы сейчас, блять, — еще немного, и Лиам заскрежетает зубами от злости. — Вампиры боятся солнца. Ты — нет!       — Вампиры сгорают на солнце. Но многие это научились обходить. Как — не скажу.       — Ты пиздишь мне.       — А ты еле сдерживаешь ярость и готов прибить меня. Это не имеет значения сейчас. У меня проблема посерьезнее, чем боязнь солнца.       — Да. Мои друзья, если ты продолжишь издеваться надо мной и держать взаперти.       — Лиам, — Тео наклоняется вперед, опираясь на колени, и сцепляет ладони в замок. — Самая главная проблема — ты. Я не кровожадный убийца, который обескровливает прохожих. Я — обычный подросток, у которого наебнулась жизнь. И окончательно наебнул её ты.       — Каким образом? — Лиам поднимает брови.       — Я могу пить только твою кровь.       — Что, блять? Ты еще и кровью питаешься?       — А чем еще, Лиам? Я вампир, — Тео падает на спинку, пряча лицо в ладонях. — Почему ты такой глупый.       — Я не глупый! Я-я… затупил, отвали.       Тео глядит на зардевшегося подростка сквозь приоткрытые пальцы и еле сдерживает улыбку.       — Извини, — он убирает руки от лица и продолжает. — Я очень избирателен при выборе крови. Меня воротит от большей части людей, но обычно получалось находить подходящего донора.       — Донора? Так ты называешь своих жертв?       — Я никого не убиваю. Хватит перебивать!       — Да слушаю я.       Тео продолжает свой рассказ, прерываясь на моментах, где Лиам особо эмоционален и не способен держать рот на замке. Тео говорит только об их знакомстве. Рассказывать о ведьмах, пытках и работе на Марселя не хочет. Когда-нибудь Тео избавится от паранойи и поделится самым сокровенным, сейчас Лиаму достаточно знать, почему Тео не может остаться без него.       — То есть тебя тянет ко мне и ты можешь питаться только моей кровью? А что за приколы с внушением?       — Я могу внушать людям разное. Не суть, на тебе все равно не действует.       — Почему?       — Без понятия, прелесть. Что-то не так с тобой. Или со мной. Или с нами. Я просто… хочу тебя?       — Не надо меня есть.       — Не съесть, господи. Ладно, съесть тоже, точнее, выпить.       — Я не хочу, чтобы ты кусал меня. Это охереть как больно.       Лиам дергает плечами, окунаясь в ночные воспоминания и агонию, испытанную под натиском хищника. Тео решает пересесть ближе к Лиаму, несмотря на его страхи.       — Не бойся.       Тео садится сбоку, придерживая плед у талии, и кладет ладонь на колено подростка. Он хочет показать поддержку, доказать, что больше не причинит вреда.       — Мне жаль, что я был груб. Ты не представляешь насколько… — Лиам кладет ладонь поверх Тео и легонько сжимает. — Это может быть приятно, я… я буду стараться ради тебя.       Звенящая тишина, тихий Лиам, не отпускающий чужую ладонь, и тревожные мысли. Можно ли считать молчание за согласие?       — Надеюсь, тебе хватит на несколько дней, — отвечает Лиам.       — Я не обижу тебя.       — Ты был другим, Тео. Я херово разбираюсь в эмоциях, но у тебя их не было. Вообще.       Дрожащий голос бьет лезвием по горлу. Тео передергивает.       — Вампиры способны отключать человечность.       — Ты…       — Нет, Лиам. Я не делал этого и не сделаю. Ночью меня переклинило, я не смогу объяснить, что точно произошло. Можешь сколько угодно ломать мой нос, но адекватного ответа не появится.       — Кстати, — Лиам дергается к Тео и хватает за подбородок. — У тебя все зажило. Так быстро?       — Твои колено и шея тоже.       — Так… А как? — Лиам хмурится.       — Напоил своей кровью.       — Фу?       — С соком.       — Ладно. Но все равно странно.       Лиам продолжает держать за лицо, Тео не может оторвать взгляда от нахмуренных бровей и щенячьих глаз.       — Отвезешь, может?       — Да… Сейчас оденусь.       Удачный момент для поцелуя упущен. Тео хочет смять пухлые губы в нежном поцелуе, прижать к дивану и выжать максимум из Лиама. Но вместо этого послушно убегает наверх, чтобы переодеться. Он продолжает прислушиваться к Лиаму, боясь, что снова решит убежать. Слышно только дыхание.       Снежные хлопья опадают на землю, смешиваясь с грязью. Погода продолжает нагнетать и напоминать, что на город пришло нечто ужасное. У Тео в груди все сжимается от мыслей, что с Лиамом может произойти ужасное. Виноват ли Тео в этом? Вдруг стоит держать Лиама как можно ближе к себе, охранять и оберегать от опасностей.       Сейчас, по пути к дому одного из друзей Лиама, у Тео из головы не вылезает тревога. Вгрызлась в подкорки мозга и теребит извилины, дергает за сокровенное и твердит не отпускать Лиама ни на шаг от себя.       Косые капли бьют по стеклам, и Лиам сжимается на сиденье, будто специально отвернувшись от Тео. В его свитере, смятой куртке и теплом шарфе.       — Мне тебя ждать? — они почти подъехали к указанному месту, и Тео решает уточнить волнующий момент.       — Нет. Я останусь с друзьями.       Холодный и грубый тон бьет по заледеневшему сердцу. Пальцы сжимаются вокруг руля, ноздри раздуваются от вспышки негодования.       — Хорошо, — цедит Тео.       Лиам поворачивает голову к Тео и смотрит через прикрытые веки. Руки привычно сложены на груди, а щека провалилась в мягкий шарф.       — Мне надо побыть с ними, иначе заподозрят неладное, — Лиам протягивает руку к Тео, но останавливается, колеблясь.       — Неладное — это я, — губы Тео кривятся в усмешке.       Лиам отворачивается обратно, оставляя Тео без ответа. Навигатор оповещает о скором прибытии на место, так что Тео молча проезжает оставшиеся метры. Схватить в охапку и не пускать никуда — такое желание возникает, когда Лиам выбегает из пикапа, бросив кроткое «пока». Теплый свет из окон дома оповещает о наличии людей и навевает уют. Лиам, укутанный в шарф, бежит до двери и входит без стука. Тео напрягает слух и слышит гул голосов. Встревоженные и чей-то веселый, бесконтрольный поток речи. Лиам со всеми здоровается и обнимается с каждым. У Тео колет в груди, зубы сжимаются от злости, и он давит на газ, желая оказаться далеко отсюда.       Так называемая стая Лиама заменяет ему семью. Там люди, с которыми он чувствует себя дома, в комфорте и безопасности. А что Тео? Неизвестный знакомый, который испытывает нездоровую тягу к подростку. Разве с ним безопасно? Так ли уютно вдвоем, как в кругу близких друзей? Тео хочет кричать, сорвать связки и оторвать кому-нибудь голову. Выплеснуть все эмоции, избавиться от зависти и дикого желания присвоить Лиама себе.       — Чертов Лиам! — Тео бьет ладонями по рулю и резко паркуется на обочине.       Голова опускается на руки, грудь вздымается, воздуха не хватает, и глаза застилает пелена из слез.       — Давай, зарыдай еще. Никчемный, глупый идиот. Никому ты не сдался, блять, — Тео шмыгает носом и рвано выдыхает, продолжая нашептывать оскорбления в свою сторону.       Он настолько погружается в себя, в самоуничижение, что не замечает происходящего. Припаркованный пикап на обочине пустынного шоссе, вокруг густые деревья и серое небо, заволоченное тучами. Снег не прекращается, дождь сошел на морось, но холод никуда не подевался. Как и виновник происходящего. Тео не открывает глаза, лоб прислонен к верхней части руля, и левое ухо ловит громкий стук. Что-то идет, нечто огромное, пыхтящее и медленное. Тео распахивает глаза, но не поднимает головы. Слух напрягается на сто процентов, различаются шум ветра и тихий цокот. Злостное пыхтение вызывает дрожь по всему телу. Он слышит, что нечто совсем рядом, сбоку от него. Последний шаг, громкий вдох и тишина.       Тео медленно поднимает голову и косится в сторону окна.       Огромная голова оленя смотрит ярко-голубыми глазами прямо на Тео. Изуродованные рога извиваются во все стороны, с них свисают непонятные лохмотья, напоминающие обрывки человеческой кожи. Черная морда исчерпана надрывами, ноздри широко раздуваются, а крепкие челюсти приоткрываются, обнажая пожелтевшие и крепкие зубья.       Тео не двигается. Боится оторвать взгляд. Олень смотрит вглубь, кругляши голубых глаз обрамлены уродливыми пятнами, с одного глаза сочится гнилостно-желтая слизь.       — Кто ты? — шепчет Тео.       Ему страшно до дрожи в коленях. Тео понимает, чьи глаза снились ему, и от этого страх усиливается. Надавить на газ и рвануть вперед или попробовать бороться с пугающим животным? Тео впервые впадает в такой ступор или же он не может двинуться, как было во сне? В любом случае олень не двигается, жует что-то, обнажая страшные челюсти, и смотрит, как будто ожидает первого шага. Вопрос Тео остается без ответа.       — Что тебе нужно? — спрашивает Тео.       Глаза вспыхивают, и челюсть начинает медленно раскрываться. Тео, как завороженный, смотрит на происходящее. Брови ползут вверх, когда верхняя часть морды откидывается назад, кожа и мышцы разрываются с громким хлюпающим звуком, гнилые зубы показываются во всей красе, демонстрируя содержимое рта. Тео сдерживает рвотный позыв и задерживает дыхание.       Сотни мигающих огоньков всех оттенков синего смотрят из глубины горла на Тео. Слух закладывает от раскинувшихся криков, спутанные между собой, кричащие и молящие о спасении или убийстве. Тео продолжает вглядываться вглубь, тело начинает колотить от страха и отвращения. Черные, гнилые ошметки кожи свисают с верхней челюсти, болтаются на ветру.       — Я понял тебя, — Тео отвечает первое, пришедшее на голову.       Челюсти смыкаются с громким, отвратительным хрустом. Глаза сверкают в последний раз, и олень исчезает из вида, убегая в неизвестном направлении. Тео выпрямляется и замирает, вперившись взглядом в стекло. Он слышит громкий цокот и пугающий рев. Страх, сковывающий тело, отступает, и Тео хватается за мобильный, строча Лиаму: «Не оставайся один. Прошу тебя».       — Черт, черт, черт! — Тео бьет по рулю несколько раз, избавляясь от эмоций.       Он отъехал с места сразу, как олень издал страшный рев. Тео гнал на максимальной скорости до дома. Твердил себе без ума, что Лиам в порядке, он с друзьями, его защитят. Мысли бесконтрольно пополнялись жуткими образами обезображенной толпы, раздирающейся криками, и среди этого Лиам. Испуганный, ошеломленный и с изуродованным лицом. Светлая кожа исчерпана бороздами и кривыми порезами, из которых сочится кровь, смешанная с чем-то черным и вязким. Тео больно думать об этом, но мозг подкидывает образы, пугает, нашептывает, что с его любимцем произойдет нечто ужасное.       Дом в лесу встречает непривычно пусто. Тео бредет по тропинке, перекидывая связку ключей в ладони. Взгляд омрачается опущенными бровями, а пасмурное небо только ухудшает самоощущение. Тео входит в дом, сбрасывает обувь и идет на кухню. Он замирает у окна, оперевшись ладонями о столешницу. Усталый, отрешенный вздох срывается с губ. Тео качает головой, отгоняя мысли в последний раз. Вид за окном отвратительно отталкивающий. Ощущение, что Тео попал в норвежский детектив и где-то в доме притаился маньяк. Только в доме никого. Безжизненно пустой, даже Тео мертвый, стоит бездушно у любимого места для готовки и пытается справиться с эмоциями. Он проверяет телефон и разочарованно кидает на столешницу. Конечно, Лиам не ответит ему. Узнать жуткий секрет и после этого продолжить общаться? Нет, Лиам забьет на Тео, заблокирует и будет избегать всеми возможными способами, только бы не пересекаться снова. А Тео иссохнет в деревянном доме, похоронит себя заживо, и все закончится.       Вампир хлопает дверцей холодильника, доставая пакет крови. Что-то из больничных остатков.       — На этот раз не подведи.       Тео ложится на диван и открывает клапан, поднося пакет ко рту. Холодная вязкая жидкость касается языка, и горло моментально сводит рвотным рефлексом. Он отбрасывает пакет на пол и матерится, сплевывая в сторону. Чистота ушла далеко и надолго, Тео впал в апатичное состояние и способен только на одно — пялиться в потолок, ожидая ответа от Лиама. Треск горящих пален не сладит уши, дом погряз в мертвой тишине, хоть редкие порывы ветра доносятся сквозь стены. Тео хочет услышать сердце, кладет руку на грудь — и ничего. Глаза наполняются слезами от странного чувства, сковывающего грудину. Губы гнутся в усмешке.       Столько всего случилось пережить, Тео продолжает чувствовать, загибаться от жутких и ломающих эмоций, а сердце не бьется. Жесткий, почерневший камень покоится на месте некогда живого органа. Грудь сдавливает, а сердцу хоть бы что. Мертвое, гнилое существо, которому суждено сотни лет скитаться по земле, пытаясь найти покой.       Темнота дома давит, свет Тео не включил. Приятная древесная обстановка больше напоминает заброшенный дом, где произошло жуткое убийство. Кадык дергается от проглатываемой слюны, Тео моргает и бросает взгляд вперед, на кухонное окно. Деревья серой массой стоят и тянутся к земле от тяжести крон и снега. Диван ощущается не так, как всегда, запах крови с пола щекочет ноздри, и Тео давит в себе очередной рвотный позыв.       Ему нужен Лиам, его кровь. Тео хочет вонзить клыки в шею, сжать талию и держать рядом, пока не насытится.       Звенит телефон. Парень тут же подрывается, вытаскивая мобильный, но вся радость пропадает. Он хмурится и колеблется, вглядываясь в цифры на экране. Узел в животе стягивается, ноющая боль разрастается.       — Не может быть, — шепчет парень.       Он помнит эти цифры со времени, проведенного в приемной семье. Домашний телефон всегда стоял в уголке прихожей, и мачеха звонила ему, если Тео загуливался допоздна. Несчастные цифры вызывают дрожь и холодный пот на спине.       Тео слышит, что Сильвия не одна. Его выворачивает, когда ее голос обрывается и из трубки доносятся хриплые, захлебывающиеся звуки. А потом кто-то злостно матерится и орет, что найдут ублюдка и свернут шею.       Тео сбрасывает и вытаскивает сим-карту, сминая ее до мелких крошек. Уши закладывает от паники, грудь стягивает сильной болью и горло саднит от беспомощного крика. Тео кричит, что есть сил, дергает волосы на голове и не может остановить пришедшую панику.       — Нет-нет-нет… — бесконечный шепот, страшные образы перед глазами, Тео проживает каждую эмоцию всем нутром. Он находится в шаге от отключения человечности, но продолжает держаться на плаву, продолжает хвататься за обломки жизни.       Теперь мертвы все родители. Даже ублюдки, которые продали его. У него теплились своеобразные чувства к приемным родителям, но то, что случилось сейчас, вытянуло их на свободу. Страх, от которого он бежал годами, снова захватил сознание. Он падает на пол и отползает в угол между лестницей и стеной, страшно и больно, горькие слезы стекают по щекам, их бесконечно много, как и боли в груди. Холодные пальцы цепляются за колени, изумрудные глаза застилает пелена.       Он кривит губы, уродливо плачет и снова ощущает себя маленьким мальчиком, оставшимся дома в одиночестве. Сестра ушла, родителей нет дома, он смотрит мультики и тревожится. Только добрые полицейские не придут, не постучат в дверь и не помогут успокоиться. Тео один, в лесу и в своем доме. Вокруг ни души, он никому не нужен, никто не волнуется о нем. Последний человек, которого хоть как-то волновало состояние Тео, был убит по ту сторону телефона.       — Я правда любил тебя, мама, — хрипло шепчет Тео, не понимая зачем.