Пигмалион

— Я знал, что Вы не подведете, Ян Чонин. У вас редкий потенциал, которым обладают немногие, — одобрительно кивая, говорит мистер Джефферсон, пока они оба наблюдают за окруженной посетителями скульптурой в центре выставочного зала. Щеки Чонина заливаются краской от неожиданной, но заслуженной похвалы. Время идет, и толпа постепенно расходится, выставочный день подходит к концу. Чонин медленно идет по залу, чтобы поближе рассмотреть свое творение. Одно дело — видеть скульптуру каждый день посреди комнаты, как постоянное напоминание о предстоящей работе. И другое — видеть ее здесь, огороженной красной лентой, с установленной рядом табличкой, призывающей посетителей не трогать экспонат. — Простите, я ищу выставку греческой мифологии, она еще не закрылась? — слышит Ян мягкий женский голос из соседнего зала. —  Пройдите сюда. —  Спасибо. Он стоит спиной ко входу, погруженный в свои мысли, не замечая приближающихся шагов. —  «Галатея». Девушка читает название на табличке. — Это ведь скульптура, созданная Пигмалионом? —  Что? — Чонин не сразу понимает, что она обращается к нему. — Ах, да. Та самая. — Что-то она совсем на нее не похожа. Я видела ее в книжках. Разве она не должна быть выше? — Ну, по крайней мере, я ее вижу именно так, —отвечает он спокойно, чувствуя очевидно непрофессиональную критику. — Она не обязательно должна быть идентичной. —  Ого! — восклицает она, как будто слишком драматично. — Это ваша работа? — Да. —Он кивает головой, не в силах оторвать взгляд от фигуры. Жаль, что её пришлось выставить напоказ. Будь его воля, он бы спрятал ее в своей комнате и никогда никому не показывал. — А у тебя и правда плохая память, Йенни. Ян замирает и затем медленно поворачивается. Он не верит своим глазам. — Вроде бы, у меня не такой большой нос,— улыбается ему девушка, чуть склонив голову набок. Вдруг он начинает смеяться. Счастье переполняет его. Она вернулась. Его Галатея.