Асфиксия

Любой фоновый шум звоном раздавался в моём помутневшем сознании. Мне казалось, что девушки по имени Ширли Блейз никогда на самом деле не существовало. Во всяком случае, сейчас её трудно назвать по-настоящему живой. Мысли скомкались, успокоительные оставили от них лишь печальную тишину. Когда я просыпалась и на секунду хваталась за реальность, то слышала, как Джил тихонько ходит по номеру из стороны в сторону или прогоняет кого-нибудь от двери, чтобы меня не тревожили. Снов я не видела. Я не видела ничего. Трудно было понять, сколько я так пролежала. Но прошло явно больше суток. - Милая моя, - блондинка с тонкой осторожностью гладила моё плечо, - нам нужно с тобой доехать до аэропорта, мы летим домой. Сильно потерев глаза, я перевернулась на спину. Взгляд томно устремился в потолок, а по щеке непроизвольно потекла слеза, чего я даже не заметила, пока моя подруга не смахнула её своим нежным прикосновением. - Билли, - несвязно и совершенно неожиданно для самой себя произнесла я. - Что Билли? - шумно выдохнув, переспросила девушка. Пока слова генерировались в моей голове, Джил терпеливо ждала полного изложения моих мыслей. - Она говорит что-нибудь? - прозвучало с какой-то сухой надеждой. - Много что говорит, - Рейн встрепенулась и резко встала с кровати, - тебе покушать надо, родная. Вяло кивнув, я расположилась у стенки и поджала ноги к груди. Моя подруга заботливо принялась кормить меня с ложечки какой-то кашей. Прием пищи давался невероятно сложно. Ком недосказанных слов стоял поперек горла, не давая еде прохода. - А скоро у нас самолёт? - поморщившись, я тяжело проглотила кашу. - Через три часа, сейчас доешь и поедем, - ровным и спокойным тоном ответила блондинка. Я понимала, что сейчас Джильке и самой очень плохо, но она держалась ради меня. И я действительно горжусь ей. Моя подруга– единственный мой глоток свежего воздуха. И сейчас она под руку ведёт меня к машине. Честно, после всего, что мне пришлось узнать, меня больше не пугало ничего. Я не думала о дороге, о скорости. В своих измученных мыслях я всё пыталась найти причину случившегося. Причина моего страха перед морем так и остаётся для меня загадкой. Загадкой так же остались и дела об исчезновении моих молодых людей. Загадкой осталась я.

***

- Кстати, родная, – осторожно обратила Джил на себя моё внимания, - Финнеас сказал тебе передать. Медленно отвернувшись от окна самолета, я перевела взгляд на черный блокнот в руках Рейн. - От неё? - мои красные от слёз глаза безнадёжно посмотрели в карие. Девушка кивнула. Выдержав тяжёлую паузу я со взохом приняла "передачку". Водя пальцами по матовому переплёту, я не решалась заглянуть внутрь. Мне было страшно, что эти страницы могут убить меня окончательно. Я разглядывала облака, будто в них мог скрываться какой-то ответ. На заднем ряду капризничал чей-то ребёнок, пожилые супруги слева от нас обсуждали свой отпуск, а Джил сопела на моём плече. Вся эта обстановка удручала меня, я чувствовала себя тёмным пятном на идельно чистом холсте. И этот блокнот в моей руке. Стиснув зубы, я открыла первую страничку. ты не рада новому знакомству, сидя на краю крыльца, прожигаешь взглядом безразличной злости очки, прикрывшие мои глаза. твой образ проникал под кожу, ревность при первой встрече – это странно? кайлу и пошевелиться невозможно, пока я наношу свои удары. Сердце сбилось с ритма, а слёзы снова начали подступать. Я вспомнила тот день, когда ещё даже не подозревала, что меня ждет впереди. Она сохранила это в стихах. Зачем? Рука сама подвернулась листнуть дальше. жгучий привкус далёкого прошлого, где я раньше могла тебя видеть? ты вскружила голову так резко и пошло, полюбила, зная, что будешь меня ненавидеть. Понимая, что могу затопить весь самолет своими слезами, я закрыла блокнот. Один ручеёк всё же предательски побежал по моей щеке. Вытерев его рукавом, я снова повернулась к облакам.

***

Я попросила Джил оставить меня одну. Нехотя, но она согласилась. Плотно закутавшись в одеяло, я достала из рюкзака вещь, ставшую моим проводником к чувствам Билли. Мне обязательно нужно было прочитать всё до последней строчки, до последнего знака препинания. И этот блокнот был моей единственной мыслью весь оставшийся полёт, всю дорогу домой. смелая влюблённость с прочностью стали, а на дне затаилось безумие: когда твоё имя в шуме взболтнули, и все многолетние льдины оттаяли. Каждое её слово било прямо в душу. Я не могу себе представить, что она переживала в тот момент, когда узнала меня. Помню, как её поведение было для меня необъяснимым. А на самом деле ей было тяжелее, чем я могла подумать. Билли ещё тогда рассказывала мне обо всём, но делала это ручкой на бумаге. я не сразу узнала ту девочку, что вся в чёрном жила через силу, я не сразу узнала ту девочку, что легла в тот день в ту могилу. На этом четверостишье я замерла. В памяти вспыл самый ужасный момент в моей жизни – похороны родителей. На белый лист упала соленая капелька. В тот момент Билли уже была рядом. От меня было скрыто то, что мучало её. От меня была скрыта и она сама. Но судьба нас свела, чтобы мне стала известна истина. Всхлипывая, я пыталась выровнять своё дыхание. Слёзы уже градом стекали на подушку. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы картинка мира перестала быть размытой. И я продолжила. в свои семнадцать я не видела свободы, в глазах лишь студии, команда, микрофон, а мне хотелось жить собачкой без породы, и каждый день бежать гулять во двор. Семнадцать... Она ведь была ещё малышкой, когда этот ужасный случай произошел с нами.Я всё ещё не узнала подробностей аварии, но совесть мучила меня за то, что я не нашла в себе сил поговорить об этом с Билли. Теперь мне так жаль, что не выслушала. Остается только читать. в грозу дорога зла, она непокорима, я как могла пыталась избежать беды, но не спастись, когда на улице дождливо, когда судьба с тобою не на "ты", а взрослые персоны мерзко и фальшиво никак не затыкают свои рты, им важен имидж, тур, чтоб всё красиво, дедлайны устранить и срезать все хвосты. Внутри всё сжималось от чувства несправедливости. Она заранее знала, что я не стану слушать её. Этот блокнот хранился всегда у неё под сердцем, как единственная ниточка, которая однажды останется между нами. работа превыше морали так считала индустрия, но не я меня мучали истерики, пока они спокойно спали, то дело бесчеловечно замяв. Сука. Это не её рук дело. Я уверена в этом теперь. Виновный не стал бы открывать душу жертве. Мы обе пострадавшие, не иначе. пыль правды связями можно смахнуть выставить убийцей ржавый столб, а мне этот тур не нужен был ничуть, ведь и я могла той ночью слечь в гроб. ты была со мной ещё давно, твои крики ужасающе звучали а с моей стороны лишь молчание, мне говорить было не разрешено. Я тоже. Я тоже не разрешила тебе говорить, моя девочка. И ты молча тащила на себе весь этот груз, пытаясь при этом спасти и меня. Мне казалось, ты ни о ком не думаешь, кроме себя. А на самом деле не думала ты только о себе одной, лишь бы что-то исправить, не имея на это возможности. Ты скрыла от меня правду не потому, что была виновна. Не знаю, почему, но точно не поэтому. чутко подходя к тебе ближе, я гладила те ужасные шрамы, не в силах объяснить, что мной движет, ведь ты не знала, что я знала. я не одна была в ту роковую ночь, та, что сидела на пассажирском, подтвердит, и она может, но не хочет помочь, а мы добьёмся этого, ты только жди. Тишина в комнате звучала невероятно громко. Что же на самом деле тогда произошло? Кто? Кто был там с ней? Я готова на край света пойти, лишь бы найти этого человека. в один день тебе откроется правда, а я замолчу снова, если ты читаешь это, значит я не рядом, Ширли, милая, ты дома?