Приговор для грешников

— Алин! — Бык ухватил ее за запястье, разворачивая к себе. — Да стой ты! Успокойся, давай поговорим, решать что-то надо. Алина замотала головой, все еще прижимая ладонь ко рту, потому-что понимала, стоит только ее убрать, как она тут-же развалиться на глазах телохранителей. Расплачется, сломается, закричит. Болезненный крик застрявший в глотке, неприятно драл горло и заставлял слезы скапливаться в глазах. Но она не могла сломаться. Только не на глазах других. — Минуту. — Не размыкая губ, взмолилась она. — Дайте мне минуту. Телохранители переглянулись, топчась в прихожей и этого времени хватило Алине, чтобы забежать в спальню и дернуть шпингалет на двери. Вряд-ли конечно деревянная дверь и маленькая железяка выдержит напор трех амбалов, но Алине нужна была хотя-бы видимость уединения. Ей нужна была минута. Одна гребаная минута, чтобы осознать и разобраться в случившемся. Стоило девушке остаться наедине с собой, как силы покинули ее. Она рухнула на колени прямо посреди комнаты, стащила одеяло с кровати и уткнувшись в него лицом — закричала. Закричала болезненно, надрывно, срываясь на хрипы. А в голове все звучал голос Кащея: — Ну че ты сырость то разводишь, родная, а? Господи, как-же хотелось сейчас спрятать лицо у него на груди! Прижаться к нему покрепче, обнять и почувствовать защиту. Почувствовать его вечно обветренные губы на своем виске и услышать обещание, что все будет хорошо. Но Кащея здесь не было... Его вероятно все еще везли в отделение. За убийства, которые он совершил ради нее. Алина задрожала. Сейчас, оставшись без крепкого плеча за спиной, она вдруг ощутила себя такой маленькой и уязвимой. Она осталась одна. Одна в мужском мире. Хотелось выть, лезть на стену, сделать хоть что-то, лишь бы заглушить эту разрывающую ее изнутри боль. Костя же обещал... обещал, что будет хорошо! Сколько раз он давал ей «слово»? — Все же хорошо, родная, ну. Заживем с тобой! — Обещал он тогда, когда они заговорили о переезде. — Сейчас с блатными вопрос порешаем и ко мне переедешь, потом бизнес откроем и заживем с тобой, ну! Не жизнь, а малина будет. В золоте у меня купаться будешь. Веришь? — Говорил он тем вечером, когда они стояли у ее подъезда, не в силах попрощаться. — Забудь об этом, больше тебе не придется ни одного дня в жизни работать. — Заверял ее он, когда они стояли на Воробьевых горах. — Потерпи немного, сейчас дела в универсаме наладятся более-менее и я тебе мир покажу. В Ленинград поедем. Хочешь в Ленинград? Он постоянно что-то обещал, красиво говорил, а девушка верила. Она всегда ему верила. Верила в его неуязвимость. Верила в будущее. А сейчас все ее воздушные замки лопались на глазах, рушились, точно карточный домик. Кащея арестовали. Забрали у нее. В голове как некстати всплыли слова Ильдара Юнусовича: — Вершинин Константин Назарович, вы арестованы за убийство и поджег гостиницы. Он не сказал: «вы задержаны по подозрению», а сказал: «вы арестованы за убийство». Мент говорил так, словно все это уже доказанный факт и Кащею не отвертеться. Алина сжалась, ощущая тупую боль в грудной клетки, от которой сперло дыхание. Как-же блять больно. А ведь ее все предупреждали о таком незавидном конце: Наташка... — Неужели ты хочешь стать женщиной бандита, сама же знаешь — такие долго не живут. И с бандитами тебя не ждет никакого «долго и счастливо». Его либо подстрелят и убьют, либо посадят, а ты ни с чем останешься! И после него ты уже будешь никому не нужна. — Алин, одумайся, это слишком опасно. Какая жизнь тебя с ним ждет? Ты всегда будешь на чемоданах и это в лучшем случае. В худшем его убьют или посадят, а ты останешься одна, окруженная его врагами. Валера... — В любом случае, постарайся держаться подальше от него. Кащей не тот человек с которым ты должна общаться. Если спросит что-то — ответь и уходи. Не связывайся с ним, разговоров не поддерживай. — Ты уже не маленькая и не мне тебя жизни учить, но ты же понимаешь как все сложится, если он тебя бросит..? Даже Ильдар Юнусович... — Дура бестолковая. Сама же себе могилу копаешь. Знаешь сколько таких девчонок как ты я видел? Десятки! И все они заканчивали одинаково. Алина слышала подобное слишком часто. Десятки раз, если не больше. Но каждый раз она плевать хотела на мнение окружающих, спускаясь в Кащеево царство и выбрасывая от двери на свободу очередной ключик. И даже сейчас... сейчас, когда Кащея арестовали, а она осталась одна — Алина была уверена, что будь у нее возможность все исправить, она бы ничего не поменяла. Потому-что Кащей — это ее человек. Только вот как ей жить, когда он не рядом..? Алина стиснула пальцами одеяло, пахнущее его одеколоном и заскулила — так жалобно, надтреснуто. С глотки вырвалось прерывистое дыхание, словно кто-то намеренно, перекрыл ей кислород. Она из-за всех сжала кулаки, впившись отросшими ногтями в собственные ладони. Она не плакала. Она не могла расклеиться сейчас. Но и сделать она тоже ничего не могла. Горло сдавило болезненным спазмом, а тело отказывалось работать. Словно с тем, как менты забрали Кащея, они забрали и часть ее. Алина не знала как справляться без Кащея. Она слишком привыкла, что все ее проблемы решаются по щелчку пальцев. Кто-то распустил грязный слух? Кащей все порешает. Нужны деньги? Ты только глазками похлопай и Кащей принесет их тебе на блюдечке с голубой каемочкой. Похитили..? Надо дозвониться до Кащея и уже через час ты снова будешь на свободе. Казалось прошла целая вечность с тех пор, как она закрылась в комнате, но на деле прошло не больше пяти минут. У Алины просто не было времени, чтобы упиваться своим горем. Только не сейчас, когда Кащей нуждался в ней. Алина раздраженно вздохнула, поднялась с пола и подошла к зеркалу, пытаясь привести себя в порядок. Она жила как-то раньше. Работала за троих, обеспечивая себя, брата и отца. Закончила школу на одни пятерки, получила золотую медаль и это при том, что ей никто не помогал! Может она и расслабилась с Кащеем, но стержень то в ней остался. Ведь так..? — Алин..? — Осторожно позвал ее Бык, когда она наконец соизволила выйти из спальни. Алина его проигнорировала, направляясь к домашнему телефону. Зажав трубку между плечом и ухом, она набрала заученный наизусть номер универсамовского юриста, вслушиваясь в протяжные гудки. — Алло..? — Донесся до нее уставший голос. — Слав, это Алина. — Ммм... Алина Аркадьевна, добрый вечер. Если вы звоните по поводу инспекции, я еще не созванивался с той конторой. Да и уже поздно, я домой собирал... — Отменяй все свои планы. — Перебила его девушка. — Срочно езжай в отделение, Кащея арестовали. — Что?! — Блять, Слава! — Выругалась она, сжимая трубку до побелевших костяшек. — Немедленно езжай в участок, я тоже выдвигаюсь. И лучше тебе приехать раньше меня. Алина не стала дожидаться ответа и молча повесила трубку. Говорить с телохранителями ей тоже особо не хотелось. Она лишь молча глянула на них и мужчины поняли ее без слов. В считанные секунды они вышли из квартиры, сели в запорожец и рванули в сторону милицейского участка. Алина нервно закурила. В голове никак не укладывалось. Вот вроде они всего час назад прогуливались по вечерним улицам Казани, а сейчас..? Сейчас Кащей был в милиции за убийство. Массовое убийство. Но больше всего девушку волновало другое. Как менты узнали..? Не то чтобы произошедшее было огромной тайной. На месте преступления находилось четыре группировки — домбытовские, хадишевские, перваки и универсамовские. Но разве бы кто-то из них стал трепаться? Они ведь как соучастники пойдут. И в конце-концов, разве пацаны не били себя в грудь, с криком: «менты нам не кенты»? Никто бы из них не стал сотрудничать с милицией. — Алин. — Окликнул ее Дед, сидящий с ней на заднем сиденье. — Все нормально будет, мы разберемся. Пальцы сжимающие фильтр сигареты мелко задрожали. Алина едва нашла в себе силы, чтобы обернуться и слабо кивнуть. Не потому-что верила, а потому-что стоило хоть раз через раз подавать признаки жизни. Девушка застыла в каком подвешенном состоянии и казалось что любой шаг — приведет к неминуемой гибели. Наконец показалось отделении милиции. Алина выскочила из машины еще до того, как она затормозила и поспешила в здание. Головорезы Кащея поспешили за ней и их появление навело не мало шума. Дежурный тут-же вскочил со своего места, преграждая им путь. — Сюда нельзя, тем более такой оравой. — Он как-то нервно сглотнул, оглядывая трех внушительных мужчин. — Нас ждут. — Нетерпеливо отрезала Алина, смотря на мента как на назойливую мошку. — Сюда должен был приехать мой адвокат, Вячеслав Григорьевич. — Он в кабинете с Ильдаром Юнусовичем, подождите здесь. Алина кивнула и прошла к деревянной скамейке, стоящей вдоль обшарпанной стены. Телохранители повсюду следовали за ней немой тенью. Закинув ногу на ногу, девушка огляделась, пытаясь увидеть Кащея, но его не было — ни среди ментов, ни в изоляторе временного содержания. Бык сел с ней рядом, приобняв за плечи. — Держись, ладно? — Слишком проникновенно и как-то заботливо, обратился он к ней. — Мы с Дедом и Бумером будем рядом. — Как они узнали..? — Алина спросила так, чтобы ее не услышал никто кроме телохранителей. — Гостиница сожжена, все следы замели. Как..? Вопрос тяжестью повис между ними. Никто не знал ответа. Но было ясно одно — среди казанских группировок появилась крыса. Сами бы менты никогда не смогли сложить такую цепочку, которая бы в конце-концов вывела на Кащея. Время перевалило за полночь. Прошло не меньше часа, когда дверь одного из кабинетов открылась и оттуда вышел Вячеслав Григорьевич. Алина подскочила и буквально подлетела к нему, схватив того за руку. — Ну что там..?! — Поговорим без лишних ушей. — Коротко бросил адвокат, незаметно кивнув в сторону ментов поглядывающих на них. Впятером они вышли на улицу и немного отошли от отделения милиции, чтобы точно не быть подслушанными. Алина от нервов снова закурила. Вячеслав Григорьевич тяжело вздохнул и растер лицо руками. — Все плохо, Алина Аркадьевна. — Вынес вердикт он. — Насколько плохо?! — Шагнув к адвокату неприлично близко, уточнила она. — Ты видел Кащея, как он? Мне надо с ним увидеться. — Это невозможно, точно не сегодня. — Остановил ее Слава. — Даже меня к нему не пустили, вас тем более не пропустят. Алина понимала, что шансы малы, но не попробовать ни могла. Ей было необходимо увидеть Кащея и убедиться, что он цел. Все остальное и даже его арест — второстепенно. Мало-ли, что эти добропорядочные милицейские могли с ним сделать, чтобы получить признание. В конце восьмидесятых, органы власти представляли не меньшую опасность, чем преступные группировки. Слишком много историй о том, как менты выбивают признания даже из невиновных. — На каких основаниях его повязали? — Задал резонный вопрос Дед. — Что у них на него? Вячеслав обреченно покачал головой. — Пистолет с его отпечатками пальцев. Экспертиза доказала, что из этого пистолета застрелили трех человек. И плюс показания свидетеля. — Свидетеля? — Переспросила Алина. — Какого нахрен свидетеля? — Некая Ковалева Жанна Матвеевна. Алина застыла. Она знала лишь одну Жанну. Та баба из гостиницы, гребаная стерва издевающаяся над молоденькими девчонками и перевоспитывающая их в доступных проституток. Неужели она... неужели она как-то выжила? Но Алина не представляла как можно было выжить после стрельбы устроенной пацанами и тем более в последующем пожаре, сравнявшим гостиницу с землей. — Ты ее знаешь? — Бык сходу заметил изменившееся лицо девушки. — Я не совсем уверена... В той гостинице была женщина, Жанна. Не знаю точно кто она, то-ли женщина «шефа», то-ли его правая рука, но она занималась воспитанием девочек. — Быстро протараторила Алина. — Я с помощью нее смогла дозвониться до Кащея. Ну, типа в заложники взяла и угрожая охранникам, что убью ее, попросила отвести меня к шефу. Алина не опасалась обсуждать такие вещи перед Вячеславом Григорьевичем. Он был универсамовским юристом и много лет находился на подкормке у группировки. Вероятно он знал больше грязных секретов, чем девушка. — Вероятно это она. — Подтвердил адвокат. — Ильдар Юнусович назвал свидетеля «жертвой», сказал, что она провела некоторое время в коме и сейчас, очнувшись, дала показания. — Она не могла выбраться сама. — Заметил Бумер. — Это невозможно. Мы лично всех перебили, а потом дождались, пока все здание охватит огнем. Да и даже если бы она каким-то чудом выбралась из пожара, она бы не смогла доползти до города и прихватить пистолет с отпечатками Кащея. — Ей кто-то помог. — Озвучил всеобщую мысль Бык. Но кто..? К тому времени перваки уехали. Рыба забрал дочь и они вместе с пацанами расселись по машинам, вернувшись в город. Вадим с Наташкой и домбытовскими тоже уехали вместе с первыми. Вершить казнь и устраивать поджог остались лишь универсамовские и хадишевские. И кто-то среди них — ментовская крыса. — Среди наших все проверенные были. — Дед тоже закурил. — Турбо, Сутулый, супера, мы с Бумером. Никто из нас не стал бы работать с ментами. Вячеслав Григорьевич вдруг наклонился и понизил голос до шепота, словно даже здесь, на пустой улице их могли подслушивать: — Если хотите узнать кто сливает инфу, ищите того у кого к Кащею личная неприязнь. — Посоветовал он. — Я читал показания этой Жанны. Она указала только на Кащея. — Не понял. — Нахмурился Бык. — То есть про других вообще ни слова? — Да. В ее показаниях буквально написано, что они выкупили здание гостиницы, чтобы открыть там загородный клуб и вели чистый бизнес. А потом в один момент туда ворвался Кащей и открыл стрельбу. С ним было несколько человек, но все они были в масках. — Бред какой-то. — Отмахнулся Бык. — Какие нахрен маски? — Да почему бред то? — Задался вопросом Дед. — Кто-то явно хочет потопить Кащея и сделать все тихо, чтобы остальных не зацепило. И этот «кто-то» спас Жанну, вытащил из горящего здания и отправил в ментовку, чтобы самому не святиться. Алина все это время молчала, пытаясь осмыслить происходящее. Кто-то явно пытался убрать Кащея и делал это очень грязно, пачкаясь в связях с ментами. Если бы на перестрелке был Вова — она бы первым делом подумала на него, но он тогда находился на другом конце города. Конечно есть вероятность, что кто-то из суперов метит на место старшого универсамовских. Ну или просто желает убрать Кащея. Были еще хадишевские. Алина оттуда знала только Самира, но они уладили все конфликты и пусть мужчина все еще пугал ее до дрожащих поджилок, он вроде успокоился. По крайней мере он не проявлял к ней не малейшего внимания в последние месяцы. Жаль только она не знала, ни о слежке, которую он к ней приставил еще несколько месяцев назад, ни о глобальных планах Самира... — Неужели она даже меня не упомянула? — Засомневалась Алина. — Я ей чуть шею не сломала и неплохо так приложила. — Вообще ни слова. — Заверил ее адвокат. — Значит точно Кащея потопить хотят. — Твердо сказал Бык. Алина закрыла лицо руками, чувствуя вселенскую усталость. На ее плечах покоилась неподъемная ноша, которая казалось вот-вот придавит ее к земле. Нет, не придавит — раздавит. — Ладно, сейчас это не самое важное. — Сказала она, пытаясь держать себя в руках. — Что с Кащеем..? — Я с ним не виделся, ночь на дворе. Уже не пустят. — Рассказал Вячеслав Григорьевич. — Завтра я с ним увижусь, обсудим все, но ситуация очень нехорошая. Улики прямые, не косвенные. Алина понимала это. Понимала насколько плачевная ситуация нависла над их бедными головами. Жанна, эта чертова стерва — надо было придушить ее и все! Она дала показания и от этого не отвертеться, так еще и этот гребаный пистолет с отпечатками Кости. Алина несколько раз тяжело вздохнула и задала вопрос. Вопрос, на которой боялась услышать ответ. — К-какой самый хреновый вариант развития событий? — Спросила она, запнувшись. — Что ему могут присудить..? — Алина Аркадьевна, я не думаю, что... — Блять, Слава, не беси меня! — Прикрикнула девушка. — Отвечай когда спрашивают. — Это массовое убийство и поджег, в том здании погибло восемнадцать человек. Кащей, как мы все знаем, сотрудничать не будет и не расскажет о своих «подельниках». Алина понимающе кивнула. Она знала о понятиях ворах в законе и их кодекс, был иглой выбит на плече Кащея. Одно из главных правил — «не давать показаний, не признавать вину». А значит Костя скорее откусит себе язык, чем скажет хоть слово мусорам, которых презирал всю свою жизнь. — Не тяни. — Прокурор будет просить высшую меру наказания. — Отрезал Вячеслав Григорьевич. — Высшая мера..? — Переспросила Алина. — Смертная казнь. — Объяснил он простыми словами. Земля в мгновение ушла из под ног Алины. Бык среагировал моментально. Заметив, как девушка пошатнулась, он обхватил ее плечи и прижал к своей груди, зло зыркнув на универсамовского юриста. — Блять ты думай че говоришь то! — Прикрикнул он, поглаживая Алину по плечам. — Помягче нельзя было? Тише, Алин, тише. Еще ничего неизвестно, успокойся. Алина исподлобья глянула на адвоката: — Какая к черту смертная казнь? Это... это не... — Она оборвалась на полу слове, так и не закончив предложение. — Я говорю как есть. — С горечью произнес Вячеслав Григорьевич. — Смертную казнь назначают за мародерство, посягательство на жизнь дружинника, за измену родине, даже за взятку! А тут массовое убийство и поджег, очень громкое дело. Восемнадцать тел и ментам надо найти козла отпущения. Алина почувствовала мороз пробежавшийся по телу. Перед глазами навязчивой картинкой появился Кащей, стоящий в узком коридоре перед палачами с пистолетами. Господи... нет, она не позволит этому случится! Алина бросилась в отделение. — Алина Аркадьевна! — Остановил ее адвокат, схватив за запястье. — Что вы собрались делать?! — Вытащить своего мужчину. — Да и каким образом? Хотите вместе с ним сесть? — Вячеслав взял ее за плечи, не позволяя сделать и шага. — Я сделаю все возможное, чтобы смягчить меру наказания. Но я смогу помочь только в том случае, если вы не будете мешать. У девушки голова шла кругом. Она никак не могла понять, что ей делать. Обычно трезвый рассудок пошатнулся и она почувствовала себя безвольной марионеткой, которую дергают за ниточки. Она не была властна над собственной судьбой, наблюдая свою жизнь словно сторонний зритель. Но она знала лишь одно — без Кащея ей не жить. — Мне надо с ним увидеться, Слав. — Это не так просто. — Покачал головой адвокат. — Я постараюсь устроить вам свидание, но вы сами понимаете, какая сейчас ситуация. Лучше езжайте домой, Алина Аркадьевна. — Д-домой..? — Она запнулась. — Ты хочешь, чтобы я поехала домой и бросила Кащея здесь одного?! Да ты спятил! — Вы все равно ничем не сможете помочь. — Отрезал Вячеслав Григорьевич. — Но я могу вам дать маленькую подсказку. Милиция приедет к вам с обыском и если в квартире есть хоть что-то обличающее, что может усугубить и без того шаткое положение Кащея — от этого лучше избавиться. И избавиться немедленно. Алина зажмурилась, спешно вспоминая все заначки в их с Кащеем квартире. Если менты доберутся до них раньше, это потянет на еще одну статью. Втянув воздух через нос, девушка из-за всех сил сжала переносицу и только через минуту, посмотрела на адвоката. — Я поняла, все сделаю. Но... — Алина шагнула вперед, буквально наступая на универсамовского юриста. — Мне нужна встреча с Кащеем. И как можно скорее. — Алина Аркадьевна, это не так просто... — Так сделай так, чтобы было просто. — Грубовато бросила она. — Если кому-нибудь нужно заплатить — заплатим, деньги не проблема. Алина не хотела быть жесткой, все-таки универсамовский юрист на их стороне, но сейчас она не могла позволить себе быть мягкой. Кащей учил ее жесткости, учил идти по головам и если потребуется — она пойдет. Она сделает все, чтобы помочь своему мужчине. Потому-что выбрав его, она поклялась быть с ним до конца. — Я понял вас, Алина Аркадьевна. — Смирено кивнул Вячеслав. Спорить с ней он не решился, слишком уж сильно, эта молодая девчонка напоминала Кащея. Вернувшись домой вместе с телохранителями, Алина спешно принялась бегать из комнаты в комнаты, вытаскивая все заначки Кащея. За диваном лежал револьвер со стертым серийным номером. В кладовке хранилось барахло выигранное в наперстки — меховые шапки, золотые перстни, цацки и прочая мелочевка стоящая денег. Обычно Кащей собирал все это, чтобы потом отвезти в скупку и выручить деньги. Поддельные документы, которыми они обманывали налоговую о покупке оборудования для будущей автомастерской, тоже отправились в общую кучу. Туда же отправилась и записная книжка с номерами телефонов блатных. Закончив с «уборкой», Алина сложила все в мешок и передала его Бумеру. — Спрячь где-нибудь в безопасном месте. Только не в качалке и не в моей квартире. Бумер понятливо кивнул и вышел из квартиры. Алина же на всякий случай еще раз обошла все комнаты, вдруг что забыла. За ее спиной появился Бык. — Алин, мы с тобой останемся. — Сказал он. — Тебе лучше не быть одной. Сейчас, когда Кащей за решеткой слухи быстро разойдутся. И кто-то может попробовать отомстить ему через тебя. Бык искренне волновался. Да и не он один... все телохранители успели привязаться к матрешке Кащея и в какой-то момент, эта девчонка стала для них не просто заданием. Не просто объектом, который они были вынуждены защищать. И сейчас, когда все пошло по одному месту, телохранители все равно собирались остаться с ней. — Спасибо. — Поблагодарила девушка. — Правда, спасибо. Бык подарил ей улыбку. — Мы в зале ляжем, если что зови. Алина проводила мужчину взглядом. Стоило двери за ним закрыться, она устало села на краешек кровати. На лице появилась какая-то горестная усмешка. Вроде еще каких-то шесть месяцев назад, Алина работала в киоске и единственной ее проблемой был не просыхающий от пьянок отец. Как-же все так быстро перевернулось с ног на голову..? Как бывшая комсомолка умудрилась вляпаться в это дерьмо? Ее мужчина в тюрьме. В тюрьме за массовое убийство, которое он совершил ради нее. Да и она сама запачкалась в крови не меньше. Это ее палец нажал на курок, унеся жизнь небезызвестного шефа. Может и за ней скоро придут. Почему-то эта мысль не вызвала должного ужаса. Все чувства заглушал страх за Кащея, которого могли приговорить к высшей мере. Не расправляя постель, Алина легла на кровать и прикрыла глаза. Но заснуть до самого утра она так и не смогла.

* * *

Вячеслав Григорьевич как в воду глядел. Ровно в восемь утра в дверь забарабанили и уже через минуту, в квартиру ввалился целый наряд милиции. Ильдар Юнусович даже не поздоровавшись, всунул в руки девушки постановление на обыск квартиры и не снимая ботинок, прошел внутрь, осматриваясь. Все происходило как в каком-то дешевом кино. Алина сидела на диване, смотря, как менты обшаривают ее квартиру, переворачивают вверх-дном шкафы, вываливая на пол книги и одежду. Это было унизительно. Успокаивали лишь телохранители стоящие рядом с диваном, точно сторожевые псы. — А я же предупреждал вас, Алина Аркадьевна, что все так и закончится. — Насмешливо бросил Ильдар Юнусович, открывая стеклянную дверцу шкафа-стенка. — А вы не послушали. — А разве она должна тебя слушать? — Ответил вместо девушки Дед. — Ты еще мне по вякай тут, быстро к своему дружку в камеру улетишь. — Предупредил мент. — И вообще, здесь проводится обыск, посторонним следует покинуть помещение. — Да какие же мы посторонние? — Деловито начал Бык, расправив массивные плечи. — Мы троюродные братья Алинки, защищаем ее, оберегаем так сказать. В Казани сейчас не самое спокойное время. Однако все в комнате понимали, что это ложь. — И отчего ты ее защищаешь здесь, а, троюродный брат? — Уточнил Ильдар Юнусович. — Да хотя-бы и от тебя. Мало-ли, может вы показания захотите из девчонки выбить. Плавали, знаем, как это работает. — Угрюмо бросил Бык. — Ага. — Поддержал его Бумер. — В том году трое ментов девку на районе хадишевских изнасиловали. А вы продолжаете из себя гребаных святош строить. — Слишком вы борзые для уголовников. — Заметил мент, шагнув к телохранителем навстречу. — По тюремной баланде соскучились? Так я быстро вам ее организую. — О чем мы и говорим. — Презрительно выплюнул Дед. — За что нас арестовать? За то, что девочку в обиду не даем? «Мусора» одним словом. Я вот когда сидел, со мной парнишка был, двадцать лет, учился, жениться собирался. А в итоге просто оказался не в том месте и не в то время. Приняли его и выбили показания, короче повесили на него какой-то висяк. Напряжение в комнате росло и казалось менты вот-вот кинуться на телохранителей. А те только и рады были. Это Алина могла позволить себе показать слабость, а они должны были держаться. Но это не значит, что им не тяжело. Бык, Дед и Бумер были с Кащеем три, уже почти четыре года, с тех самых пор, как он откинулся из тюрьмы. За это время они прошли не мало дерьма. Вместе на стрелки ходили, вместе убирали неугодных людей, вместе бухали или решали проблемы. Такое связывает сильнее, чем кровные узы. — Хватит. — Твердо остановила всех Алина. — Вы пришли сюда делать обыск? Так делайте. А вы... — Она перевела взгляд на телохранителей. — Стойте и молчите. Голова раскалывалась. Алина уснула только в половине восьмого и через тридцать минут ее разбудили милицейские, пришедшие с обыском. А всю ночь до этого, ее донимали совершенно не радужные мысли. Она думала о Кащее, вспоминала их совместные моменты, а потом прокручивала в голове слова Вячеслава Григорьевича о высшей мере наказания. Господи боже... Обыск продолжился. Алина слышала, как хлопали кухонные ящички на кухне. Отсюда видела, как милицейские перевернули кровать, подняв даже матрас. Еще трое обыскивали гостиную, раскрывая каждую книгу и даже не пытаясь ставить их на место. Еще недавно идеально убранная квартира, теперь напоминала свалку. — В Москву ездили. — Вдруг сказал Ильдар Юнусович. Алина перевела на него взгляд, заметив, что мент рассматривает фотографии из столицы. — А это что, тоже преступление? — Хмыкнула она. — Нет конечно, просто смотрю по Москве с Кащеем гуляете, ремонт в квартире свежий, сколько этот шкаф стоит? Тысячи полторы? Это же откуда такие деньжища то? — Че за допрос начался? — Вступился Бык. — Пока это просто беседа, здоровяк. — Тормознул его мент. — Нам с Алиной Аркадьевной есть что обсудить. Но если она не хочет говорить здесь, то я с удовольствием вызову ее на допрос в отделении милиции. Это была неприкрытая угроза. Алина поджала губы. По-хорошему ей следовало позвонить Вячеславу Григорьевичу, но она слишком устала для разумных решений. Поэтому коротко вздохнув, девушка хлопнула себя по коленкам и встала. — Я не против, давайте поговорим. — Сквозь зубы, выдавила она. — А вот это уже правильное решение! — Одобрительно кивнул ей Ильдар Юнусович. — Пройдемте на кухню. — Здесь говорите. — Приказным тоном, бросил Бык. — Все нормально. — Заверила телохранителя Алина. — Не волнуйся, мы будем на кухне. Бык, да и остальные амбалы явно не горели желанием, отпускать девушку одну, но спорить с ней никто не решился. Алина с гордо поднятой головой прошествовала мимо милицейских, перевернувших ее квартиру вверх-дном. Она не собиралась показывать им страха, не собиралась жаловаться на происходящее. Не дождутся. Хотя внутри все сжималось от страха. Без Кащея в этой квартире было не так. Да что уж там..? Без него везде было не так. Алина чувствовала себя неполноценной, словно у нее вырвали из тела жизненно-важный орган, оставив оболочку существовать дальше. — Выйдите. — Приказал ментам Ильдар и молоденькие парни тут-же ретировались с кухни. Алина огляделась, недовольно поджимая губы. Менты перевернули все — отодвинули холодильник почти на центр комнаты, вытащили посуду, открыли ящики. Они словно насмехались, показывая свое превосходство. Показывая, что наконец взяли старшого универсамовских и теперь отыгрывались на его матрешке. Ильдар Юнусович сел за стол, а Алина прошла к подоконнику. Открыв окно, она закурила, нервно затягиваясь сигаретой. — Вы хотели поговорить. — Напомнила она, когда молчание затянулось. — Поговорить, да. — Покивал милицейский. — Мне жаль вас, Алина Аркадьевна. Вы не по той дорожке пошли, но еще не поздно свернуть. Мое предложение в силе — помогаете нам, возвращаетесь в комсомол, а там и до партии недалеко. Алина невесело усмехнулась, выдыхая ядовитый дым в форточку. Комсомол, партия, возможность на лучшее будущее. Еще бы полгода назад, девушка бы прыгала от такой новости. Но все изменилось и она тоже. Прежние ценности больше не казались важными и для девушки не было обратной дороги. Первая ниточка на пути к «нормальной жизни» порвалась в тот вечер, когда Алина согласилась стать универсамовским врачом. Последняя, когда ее палец нажал на курок унеся жизнь шефа. Алина уже не просто запуталась в сетях криминального авторитета, она сама стала одним из элементов этого самого мира. Она погрузилась на дно Кащеева царства, куда Костя так старательно ее заманивал. — Мне нечего вам сказать. — Выдала Алина. — Правда? — Милицейский усмехнулся и подошел к ней, закуривая. — Совсем-совсем нечего? Может расскажите зачем и почему Вершинин Константин Назарович убил трех человек и сжег гостиницу? Или может расскажите кто с ним был? Алина затушила сигарету о пепельницу и спрятала руки в карманы джинс, старательно скрывая мелко дрожавшие пальцы. — Костя не убийца, это все. Алина понимала — отпираться бессмысленно. Милиция уже знает правду, но она собиралась тянуть до самого конца, в надежде, что они найдут выход из ситуации. А если дать показания, обратно дороги уже точно не будет. — Не убийца. — Повторил милицейский. — Знаете, Алина Аркадьевна, есть одна информация. В ночь, когда произошел поджег в гостинице на старой дороге, в милицию поступил сигнал, неофициальный. — Да? — Деланно удивилась она. — И что же за сигнал? — Искали некую Туркину Алину Аркадьевну. Так-же звонили во все городские больницы, ища вас. А ну и конечно не стоит забывать о том, что универсамовские устроили набег на территории многих группировок. — Ильдар Юнусович смотрел ей в глаза, затягиваясь сигаретой. — Знаете что я думаю? — Удивите меня. — Вас похитили и Кащей начал поиски. А затем Константин нашел вас в гостинице и отомстил. Ильдар Юнусович оказался не так глуп и легко сложил «два и два». Кащею было уже не отвертеться — свидетель указал на него. Этот же свидетель и принес пистолет с пальчиками Кащея. Но чтобы поскорее отправить бандита в тюрьму, а еще лучше на расстрел, милиции не помешало бы побольше доказательств. — Бурная у вас однако фантазия, Ильдар Юнусович. Алина от неожиданности подпрыгнула, когда мент стукнул кулаком по подоконнику. — Ты думаешь это все шутки?! С ним под статью пойдешь за ложные показания и укрывательство преступника. — Я правда не понимаю о чем вы говорите, Ильдар Юнусович. — Стойко ответила девушка, стараясь не отводить взгляда. — И как вы верно сказали «неофициальная информация», то есть по сути слухи. А слухи к делу не пришьешь. Алина старалась держаться, чувствуя тревогу, что когтистыми лапами сдавила ее шею. Если раньше она могла дерзить, спорить и насмешливо ухмыляться, то сейчас девушка была лишена этой возможности. Все козыри были у милицейских, которые арестовали Кащея, обзавелись свидетелем и теперь проводили расследование перед судом. — Разбираетесь в том как работает правосудие? Ну правильно, когда живешь с уголовником, волей-неволей начнешь разбираться, да? — С кем я живу не ваше дело. — Отчеканила она. — Не мое, вы правы. — Просто согласился Ильдар Юнусович. — Но не мое оно до тех пор, пока это не нарушает закон. — И какой же закон я нарушила? Что-то я не помню в конституции пункта, где черным по белому написано: «девушкам запрещено влюбляться в бывших уголовников». — Сто восемьдесят девятая статья уголовного кодекса РСФСР. Укрывательство преступлений. Срок до двух лет. Ильдар Юнусович откровенно угрожал, намекая на незавидное будущее девушки. Ее молчание, если подковырнуть легко пришить к делу. Это исчезновение, неофициальный сигнал, поиски и сгоревшая гостиница — связаны между собой. Милицейский не был дураком и легко мог сложить два и два. Пусть улики и являлись косвенными. Алина же понимала, что мент — злопамятный сукин сын. Он загонял ее в угол, угрожал, видимо вспоминая, как дерзко она себя вела при последней их встречи. И к огромному сожалению девушки, ей нечего было противопоставить милицейскому. — Значит хотите правды..? — Она тяжело вздохнула. — Ну, слушайте. В ночь когда загорелась гостиница, я и правда пропала, но меня никто не похищал. Мы поссорились с Костей, разругались в пух и прах, посуда летела, ой! — Наглая ложь легко сорвалась с девичьих губ. — Я взяла алкоголь и ушла гулять, одна. Поехала на набережную и просидела там часов шесть, пока Кащей и пацаны искали меня по всем районам. Вот такая история. Ильдар Юнусович понимал, что это ложь. — Не хотите значит сотрудничать? — Хочу конечно, просто мне нечего вам сказать. Кащей не убийца. Он законопослушный гражданин и вероятно его просто кто-то решил подставить. — Неужели? — Усмехнулся милицейский. — Ужели. Я по новостям слышала, в гостинице погибло восемнадцать человек, а еще этот пожар... неужели вы думаете, что мой Костик смог бы устроить это в одиночку? Весь этот бессмысленный разговор затягивался. Алина врала. Ильдар знал, что она врет. Но они почему-то продолжали все говорить и говорить. Видимо надеялись выпытать хоть толику правды из лжи друг-друга. — По показаниям свидетельницы: Вершинин Константин Назарович вместе с группой лиц, чьи лица скрывали маски, ворвались в здание гостиницы и открыли стрельбу. Как-же это абсурдно звучало. Пацаны никогда не прятали лица за масками, не по понятиям что-ли было или просто себя неуязвимыми перед законом чувствовали. Они делали все открыто. Если воровали, то могли хоть средь белого дня дернуть шапку, усмехнуться в лицо жертвы и уйти, насвистывая себе под нос незатейливую мелодию. Да и милицейский это понимал, но ему нужно было засадить главаря универсама и неважно насколько сильно их «свидетельница» приукрасила недавние события. — Забавно получается. Все лица спрятали, никаких кличек ваша свидетельница не слышала, ничего не запомнила, зато поминутно расписала каждый шаг Кащея. — Иронично протянула Алина. — Его подставили, да вы и сами это понимаете. — Отпечатки пальцев на пистолете не врут. Алина невесело усмехнулась. Господи... Ильдар Юнусович даже не пытался разобраться в происходящем! Ему было плевать, что его водили за нос и нагло врали в лицо. Он не хотел даже знать о подельниках бандита. Главное арестовать и посадить Кащея, лишив универсам лидера. Ведь без Старшого, группировка сама распадется. — Вы не хотите правосудия. — Заявила Алина. — Вам просто нужно убрать Кащея с улиц. — Много говорите, Алина Аркадьевна, но не по делу. — Заметил Ильдар, оставив ее слова без ответа. — Вы мне лучше скажите, сотрудничать будем, или продолжим притворяться, что вы ничего не знаете? — Я и правда ничего не знаю. — Ясно. Зря конечно, но это не последняя наша встреча. Вам еще ни раз придется давать показания. — Ильдар Юнусович отошел к двери, оглянувшись на нее через плечо. — Мы новое управление создаем. РУБОП называется. Всех ваших группировщиков за две недели передавим. И он ушел, крикнув милицейским: «сворачиваемся, парни!». Алина обняла себя за плечи, в попытке то-ли защититься, то-ли отгородиться от реальности свалившейся на ее голову. С Кащеем жизнь была другой, простой что-ли... где все ее проблемы решилась по щелчку пальцев. А сейчас девушка вдруг почувствовала себя покинутой. Брошенной на волю судьбы, точно маленький щеночек, оставленный хозяином на улице. А ведь это только первый день. Она вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь. Менты наконец ушли, так ничего и не найдя в квартире. — Алин..? — Заглянул на кухню Бык. — Нормально все? Он ничего не сделал..? Девушка покачала головой. — Просто опрашивал, ничего такого, правда. — Заверила она телохранителя. — Поехали в участок. — Нечего нам там делать, Славик позвонит, если что выяснит. Алина подняла тяжелый и многозначительный взгляд на Быка. Он не понимал ее... Не понимал, что в этой квартире, где все пропахло Кащеем — она сойдет с ума! Она сойдет с ума от бездействия. Было невыносимо сидеть здесь и не иметь возможности помочь любимому человеку. — Я не могу просто сидеть на месте. — Но и там ты ничем не поможешь. — Резонно заметил мужчина. — Меня тоже сажали, знаю, как это работает. Сейчас к Кащею только этого уполномоченного будут пускать, да адвоката. Алина зажмурилась, как от невыносимой боли и всунула в рот сигарету. Чувство собственной беспомощности разъедало. Кащей десятки раз ее выручал, помогал, защищал, спасал. А сейчас, когда он оказался в трудной ситуации, девушка ничего не могла сделать! Неужели все на что она способна, это сидеть на месте и просто ждать звонка адвоката..? Бык тяжко вздохнул, чувствуя ее подвешенное состояние и подошел к девушке, сжав руками ее тоненькие плечи. — Я не могу так... — Надрывно прошептала Алина. — Не могу просто сидеть и ничего не делать. — Иногда это единственное, что ты можешь сделать, чтобы помочь. Девушка раздраженно закатила глаза. — Ты не понимаешь! — Не понимаю..? — Бык усмехнулся. — Алин, вот объясни, ты думаешь, раз я телохранитель Кащея, это моя единственная жизнь? А я вот женат был, по бумагам до сих пор женат. И я знаю что это такое, когда ты не можешь помочь своему любимому человеку. Алина проморгалась, расфокусированным взглядом, посмотрев на телохранителя. Он говорил как-то слишком проникновенно, нежно даже. Честно признаться, она никогда не задумывалась о жизни головорезов Кащея. Они были рядом как «должное». Как неотъемлемая часть Кости, которая шла с ним в комплекте. — Ты женат..? — Переспросила девушка. — Только по документам. — Бык сел за стол и кивнул на второй стул. — Хочешь послушать? Алина покивала и села к нему за стол, заинтригованная рассказом. Бык не особо любил трепаться о себе и своей жизни, но чтобы отвлечь девчонку от глупостей, был готов немного поковыряться в прошлом. — Я женился в девятнадцать, ее Альбина звали. Быстро все как-то закрутилось. Она на районе первой красавицей была, а я гопарь обычный, детдомовский еще, но не знаю.. видимо чем-то понравился ей. — Бык постучал пальцами по подбородку, вспоминая. — Через два месяца мы расписались, съехались. Алины слушала внимательно. Она никогда бы не догадалась, что Бык был женат... Он не выглядел как семьянин. Высокий под два метра ростом, в ширину размером в дверной проем, с тюремными наколками и бритый на лысо — мужчина напоминал уголовника, но никак не чьего-то мужа. — Мы прожили с Альбиной семь счастливых лет. — Продолжил мужчина. — Она знала чем я занимаюсь и просила об одном, чтобы я не нес эту грязь домой. Я так и делал. Но вечно прятаться невозможно. Нашли нас короче, ее обидели. Сильно. Я отомстил за нее и меня закрыли на восемь лет. Бык говорил завуалировано, явно не желая вдаваться в грязные подробности. Да и это было не нужно. Откровенных ужасов и так было достаточно в жизни девушки. — Так... Альбина тебя не дождалась из тюрьмы..? — Осторожно полюбопытствовала Алина. — Она ушла раньше, еще до того, как я отомстил. — Ответил он. — Оставила записку на столе, со словами: «Не ищи меня» и свалила, даже вещи не забрала. Я ее разумеется нашел, она к тетке в Тюмень уехала. Алине хотелось уточнить. Конечно хотелось, но она огромным усилием воли прикусила язык, опасаясь лезть слишком глубоко в душу телохранителя. Бык к ее удивлению продолжил сам: — Я бы мог уговорить ее вернуться. Любил я Альбинку, до сих пор люблю наверно. Но ей без меня лучше. Она отучилась, работает сейчас швеёй. А какая красивая стала, еще красивее, чем раньше. Бык потушил сигарету о пепельницу, глянув на собеседницу. — Я понимаю у нас разные ситуации, совсем непохожие друг на друга. Но смысл то один — иногда лучше отступить, чтобы ничего не испортить. Ты ничем не поможешь Кащею, если создашь проблемы или будешь оббивать пороги отделения. Алина опустила голову. Бык пустил свою жизнь на самотек и считал, что поступил правильно, мол его любимой без него лучше. Но разве Кащею будет лучше, если она останется сидеть в четырех стенах и сложит ручки..? Алина не собиралась доставлять ему проблем, она просто хотела помочь. Помочь человеку, которого любила. Туркина поджала губы. — Я не могу отступить. Если буду сидеть на месте, просто сойду с ума.

* * *

Самир затянулся сигаретой, наполняя легкие никотиновым дымом. Взгляд сам собой нашел четвертое окно на пятом этаже. Через прозрачную тюль можно было разглядеть только силуэты, но он точно мог определить кто есть кто. Например та тоненькая фигурка сидящая на подоконнике принадлежала Алиночке, а стоящий рядом с ней тучный силуэт — старшому уполномоченному. Самир недовольно сощурился, замечая, насколько близко милицейский подошел к его женщине. Когда вся эта канитель с Кащеем закончится, надо бы погнать мента с улиц, а лучше вообще из Казани. Но этим хадишевский займется позже. Сейчас главное — Алина. Алина, которая почти находилась в его руках. — Что мы тут делаем, Самир? — Обратился к нему Булат. — Душу потравить приехал? Сам же сказал, девчонку пока трогать нельзя. Самир медленно обернулся к другу, сидящему на пассажирском сиденье «Нивы». Вот надо же было ему напомнить! — Нельзя. — Согласился старшой хадишевских. — Сейчас, пока вся эта канитель с судом и делом к девочке повышенное внимание от ментов. Если пропадет, они панику поднимут, а я не хочу, чтобы менты по улицам рыскали. Слова застряли костью в горле. Самир сходил от желания заполучить свой желанный трофей, так напоминающий покойную жену... но не мог, пока. Точнее — он мог. Запросто. Все уже кругом поняли, что хадишевский помешался на Кащеевой царевне, но Самир все еще был главарем крупнейшей ОПГ и мог мыслить здраво. А «здраво», это когда ты заботишься о собственных интересах. Если забрать Алину сейчас — менты оживятся. Начнут искать, рыскать. Не найдут, конечно, потому-что Самир умел прятать, но не хотелось, чтобы эти оборотни в погонах щеголяли по его улицам, третируя пацанов. А значит, единственное, что оставалось — это ждать. Хадишевский ждать умел, пусть и не любил. Он ждал Алину уже три месяца и еще подождет. — Сам лишнего шума не хочешь и сам же на универсамовской территории трешься. — Заметил Булат. — Если кто увидит, что ты у Кащеевого дома ошиваешься, причем сразу после ареста... — Брат, ты че мне на мозги капаешь? — Огрызнулся хадишевский, перебивая друга. — Я знаю что делаю, не бузи. Булат однако сомневался в здравомыслии названного брата. С того дня, как очнулась Жанна и Самир заявил, что «Алина станет Нюрой», мужчина пристально следил за другом. И честно признаться ему не нравилась вырисовывающаяся картинка. Самир поплыл, сдал позиции, он помешался. Если говорить до конца откровенно — он медленно сходил с ума. Булат не раз и не два, находил Самира на диване, где он сидел с фотографией Гульнары и шептал, что скоро они будут вместе. Это пугало. Но что мог сделать мужчина..? Устроить переворот и пойти против названного брата..? Тогда «Хади Такташ» расколется. Половина пацанов останется на стороне нынешнего лидера, другая перейдет к нему. Нет, Булат не мог так рисковать. Тем временем из хрущевки вышли милицейские, расселились по бобикам и свалили в закат. Самир снова перевел взгляд на четвертое окно, найдя глазами тоненькую фигуру. Наверняка девочка испугалась, перенервничала... ну ничего. С ним ей страшно не будет. Он защитит ее так, как не смог защитить Кащей. Гуленька... кхм... Алина — будет под его лично защитой. Он спрячет ее, закроет ото всех, чтобы никто кроме него не смог ее видеть. Самир сделает все, чтобы она была в безопасности. Вдруг задняя дверь открылась и в салон юркнула Жанна, стягивая с лица медицинскую маску, за которой прятала изуродованное лицо. — Нормально все? — Самир нехотя отвел взгляд от окна в котором мелькал полюбившийся силуэт, чтобы оглянуться назад. Жанна более-менее поправилась, ходила уже сама. Булат снял с нее швы от пулевого, но прежней внешности женщине уже никогда не вернуть. Голову ей пришлось побрить на лысо, все равно те обгоревшие клочки волос, ничего не прикрывали. Все лицо изрешетили уродливые ожоги, собственно, как и тело. — Да, просто на опознание вызывали. — Отрапортовала Жанна и вдруг заулыбалась. — Так приятно было увидеть этого урода за решеткой. Самир усмехнулся. Он бы и сам многое отдал, чтобы увидеть Кащея в наручниках. Слишком часто этот бессмертный гад, спутывал ему карты. Сначала трех пацанов в больницу отправил за смерть какого-то скорлупы. Равиля Исакова, который только неделю назад вышел из комы — ждал суд за предумышленное. Потом еще Хмурого на сходке со старшими отшил, поставив хадишевского в неловкое положение. Но вишенкой на торте стала именно Алина. Алиночка, которую этот ублюдок посмел прибрать своими загребущими руками. Самира коробило, когда он представлял, как Кащей целует ее, касается, наматывает ее шикарные волосы на кулак и трахает во всех позах. Трахает его женщину! Блять. Самир раздраженно сдавил переносицу пальцами, пытаясь прогнать из головы откровенную картинку. Плевать. Плевать, что она уже попользованная. Алина — его женщина и если хоть одна мразь попробует ему предъявить, хадишевский лично выбьет тому зубы, сделает из них ожерелье и преподнесет их своей любимой, своей прекрасной Нюре. — Что там вообще происходит..? — Поинтересовался Булат. — Кащея приняли, к нему адвокат прорывается. — Оповестила Жанна, быстренько рассказывая все, что знает. — Ильдар Юнусович говорит, что прокурор скорее всего будет просить высшую меру. Самир довольно оскалился. — А новости все лучше и лучше. Взгляд снова нашел знакомое окно, в котором вдруг погас свет. Самир напряженно вглядывался в темное стекло, надеясь разглядеть свою девочку. Но тут дверь подъезда открылась и девочка вышла сама, в компании телохранителей. Хадишевский резко подался вперед, почти припадая лицом к лобовому стеклу. Сколько же силы ему потребовалось, чтобы не выйти из машины и не броситься к ней. Какая-же она была красивая... В сапожках на шпильке, в черном кожаном плаще подчеркивающем стройный силуэт и с гордо поднятой головой. Она держалась стойко, несмотря на то, что ее мужчина находился в тюрьме. Держалась так, будто это не ее дом сейчас перевернули менты. Настоящая женщина бандита. Жанна вдруг просунула голову между передними сиденьями. — Это же она, та девка из борделя, которая чуть меня не придушила. — Затараторила женщина. — Это точно та сука! — Тихо. — Предостерег женщину Булат. — Тихо?! — На грани истерики взвизгнула Жанна. — Эта тварь мне чуть шею не сломала, это она спустила курок и убила шефа! Она не меньше Кащея виновата, надо ее тоже сдать. И слова про Алину стали огромной ошибкой. Самир резко обернулся и схватил женщину за шею, вмиг перекрывая ей доступ к кислороду. Жанна испуганно округлила глаза, вцепившись руками в запястье мужчины, в бесполезной попытке ослабить хватку. — Завали ебало блять. — Зашипел ей в лицо хадишевский, брызгая слюной. — Не смей даже думать о том, чтобы ее сдать, ты поняла меня? Самир брезгливо отдернул руку. Жанна схватилась за свою шею, жадно глотая ртом воздух. Он бы мог ее убить... запросто. Но пока эта бабенка ему нужна, Самир готов был поиграть в рыцаря на белом коне, который вытащил ее из пожара. А уж потом, когда Жанна даст все нужные показания, а Кащеюшка окажется за решеткой — хадишевский с огромным удовольствием прихлопнет эту наглую суку. — Делай что нужно и не смей говорить лишнего. — Добавил он. — Но почему..? — Дрогнувшим голосом, уточнила женщина. — Я же многое запомнила. Помню Алину, помню некоторые погоняла: Цыган, Сутулый, Турбо, Будулай, Дед, Желтый. — У тебя со слухом проблемы?! — Прикрикнул Самир. — Я тебе все сказал, мы закрываем только Кащея, про остальных даже не думай пасть открывать. Жанна поджала губы, отвернув лицо в окну. Она была в Казани новенькой и многого не понимала. Она и про группировки то почти ничего не знала. А еще она не знала, что была лишь разменной монетой в игре хадишевского. Монетой от которой избавятся, как только она даст показания на суде. Сейчас Жанна просто хотела жить. Хотела посадить Кащея испортившего ей всю жизнь, забрать обещанные Самиром деньги и уехать. Уехать куда-нибудь в глушь, где никто не будет таращиться на ее изуродованное лицо. Возможно там, за много километров от города, где ее жизнь разделилась на «до» и «после» она сможет обрести счастье. Самир же думал об Алине. Казалось, шестеренки в его голове не переставали крутиться ни на секунду. Он никак не мог дождаться дня «икс». Дня, когда заберет свою Нюру домой, спрячет ее ото всех и наконец вздохнет с облегчением, потому-что его женщина снова будет рядом с ним. А Булат был как сторонний наблюдатель. Он все знал, все видел, все понимал, но не пытался ничего изменить. Не пытался спасти «Хади Такташ» от развала, не пытался помочь другу, вытащив его из пучины собственного безумства. Он просто смотрел. Смотрел, как вокруг него рушится мир.