Приговор для грешников

Алина не могла уснуть. Стоило закрыть глаза и в памяти всплывали вчерашние события, начиная от похищения и заканчивая тем, что происходило когда ее нашел Кащей. Она раздраженно зажмурилась, чувствуя теплую ладонь на животе. Костя не отпускал ее даже во сне, лежал рядом, притягивал к себе и просыпался от малейшего шороха, словно опасался, что стоит только расслабиться, как девушка снова исчезнет. Его забота отзывалась теплом в груди, а в его объятиях становилось безопасно. Только вот, даже он не мог избавить ее от дурных воспоминаний. Не мог вытравить из памяти огонь, мертвые дела и эти душераздирающие крики молящие о пощаде. Алина понимала — они это заслужили. Они должны были поплатиться за то, что делали с девушками в борделе. Но увиденное всерьез пошатнуло девушку. Она тихонько попыталась встать, как хватка мужской руки усилилась и Кащей сгреб ее в свои объятия. — Куда? — Хриплым ото сна голосом, спросил он. — Я только водички попью, спи. Алина чмокнула его в уголок губ и выбралась из постели. Настенные часы показывали половину седьмого утра, за окном еще было темно. Сунув ноги в тапочки, девушка прошла на кухню, взяла стакан с водой и отправилась в гостиную. По телевизору шли новости и немного убавив звук, она откинулась на спинку дивана. Лучше послушать монотонный ведущего, чем свои не радужные мысли. — Сегодня в районе четырех утра загорелась гостиница на старой дороге. — Вещал ведущий с экрана телевизора. — На месте до сих пор работают пожарные. По предварительным данным в пожаре погибло восемнадцать человек и... Алина раздраженно поджала губы и выключила телевизор, принявшись массировать виски. Казалось произошедшее ее преследует. Не отпускает... воспоминания не оставляли ни на секунду. Она все прокручивала в памяти те страшные часы, когда их держали в подвале, тот разговор с шефом и те невыносимо долгие минуты в ожидании Кащея... — Алин, ну что ты молчишь?! — Мельтешила Наташка, пытаясь остановить кровь из разбитого носа подруги. — Ты была наверху почти час, что там было?! Рядом сидела и Катя с Кристиной и Аделина, которой Туркина передала что перваки вместе с универсамовскими ее ищут. Девушки сгрудились вокруг Алины, пытаясь то-ли остановить кровь из ее носа, то-ли выяснить подробности. — Я сказала Кащею где мы... примерно, он знает, что нас надо искать в лесу. — Поделилась девушка. — Они скоро приедут... надо только немного подождать. Там все собрались — универсамовские, перваки, домбытовские и даже хадишевские. Аделина облегченно выдохнула. Она вообще не говорила за все время прибывания Алины в подвале, но девушка точно заметила в глазах той толику надежды, когда упомянула ее отца. Остальные девочки тоже зашевелились, наполнившись надеждой и теперь в ожидании поглядывали на запертую дверь. Алина поднялась, нервно расхаживая по подвалу. Время текло медленно, часов здесь не было, но по собственным ощущениям прошло не меньше часа, когда с улицы раздались выстрелы. Громкие и оглушительные. Все девушки замерли. Алина подошла поближе к лестнице, желая свободы и любимых объятий. Два выстрела и дверь слетела с петель. По лестнице скатилось тело уже мертвого охранника. А потом показались знакомые лица. Пацаны влетели в подвал. Универсамовские тут-же окружили Алину, оглядывая ее на предмет ран с нескрываемым беспокойством. Вадим уже прижимал к груди сестренку. Рыба подхватил на руки дочь и вынес ее из подвала, шепча что-то невнятное, но определенно утешающее. — Алин... Родной голос врезался в слух. Алина оглянулась, заметив брата несущегося к ней по лестнице. Он бежал быстро, расталкивая всех на своем пути. Девушка бросилась к нему навстречу, впечатавшись лицом в крепкую грудь и почувствовала как на нее обрушилось облегчение. Получилось! Они спасены... Валера прижал к себе сестренку из-за всех сил, словно если отпустит ее хоть на мгновение, то все может повторится. — Мы так перепугались! — Шептал он ей на ухо. — По всем районам тебя искали. Кащей все связи поднял. — Кащей... где он?! — Занервничала девушка, оглядываясь и не видя знакомой макушки. — Да наверху твой любовничек, наверху. — Хохотнул Турбо. — Пошли. Валера повел ее наверх, в ту самую комнату где еще недавно восседал шеф. Сейчас от былой роскоши и изыска не осталось и следа. Окна были разбиты, повсюду следы крови, на полу лежали мертвые стриптизерши, которые еще недавно танцевали на шестах. И среди этого хаоса, сам царь Кащей, смотрящий на свою царевну черными, словно ночь глазами. Алина на мгновение сжала ладонь брата, не в силах отвести взгляда от Кости. — Да беги к нему, беги. — Одобрительно усмехнулся парень. — Знаю же что хочешь. Алина подарила Валере короткую улыбку и понеслась вперед, не замечая тел под ногами, не слыша болезненные стоны. Был только Кащей и его руки, которые ощущались как безопасность. И вот здесь девушка сломалась. Она держалась когда ее похитили, держалась, когда душила суку-Жанну, держалась когда говорила с шефом, ощущая на себе десятки сальных взглядом. А вот здесь сломалось. Сломалась и разрыдалась в родных объятиях. С Кащеем ей не нужно было быть сильной. Она могла быть маленькой девочкой цепляющейся за своего мужчину и ее не покидала уверенность, что кто-кто, а он обязательно во всем разберется. Алина из-за всех сил сжала рубашку на его груди, понимая — она наконец в безопасности. — Все хорошо, царевна. — Пообещал он, оставляя хаотичные поцелуи на ее макушке. — Все хорошо. Тебя больше никто и никогда не тронет. Я клянусь тебе. — Мне так страшно было... — Всхлипнула она, прижимаясь к нему. — Знаю, родная, знаю. От этого «родная» так тепло на душе стало! Кащей покрепче прижал девочку к себе, целуя ее волосы и обещая, что все будет хорошо. А она верила. Она всегда ему верила. Алина вынырнула из воспоминаний. Отыскала пачку сигарет и закурила прямо в гостиной, хотя уже некоторое время, сама пыталась отучить Кащея от привычки курить дома. Но сейчас ей был необходим никотин. Может хоть он сможет вытравить то, что происходило дальше? Может хоть ядовитый дым избавит от воспоминаний..? Алина устремила взгляд в окно, за которым занимался рассвет. Она всегда старалась быть «хорошей девочкой» и поступать по совести. Октябрята, пионеры, комсомол, профессия врача. Но в какой момент ее жизнь свернула не туда? В какой момент исчезла милая комсомолка? Может тогда, когда брат привел ее в качалку..? Или может, когда она прониклась симпатией к пацанам в группировке? Или может тогда, когда она смогла разглядеть за маской беспринципного бандита — хорошего человека? Или все пошло не в ту сторону именно в тот момент, когда девушка в своей голове стала оправдывать преступников и понимать их мотивы..? Алина не могла дать точный ответ на этот вопрос. Она была счастлива, да. У нее появились друзья, любимый человек и она чувствовала себя как никогда живой! Этот криминальный мир — это ее мир. Она не чувствовала себя здесь чужой или лишней. Не чувствовала страха и нависшей над головой опасности. Но ее пугало то, в кого она превращалась. Алина менялась, подстраиваясь под мир в которой попала. Она невольно перетягивала на себя повадки своего мужчины, становилась увереннее и жестче. Она делала вещи на которые не решилась бы никогда прежде, вроде удушья Жанны. А может это всегда в ней было? Может пацаны и Кащей просто сковырнули в ней то, что она старательно прятала даже от самой себя? Рядом послышались шаги. — Царевн, ну че ты опять, а..? — Позвал ее Костя. — Чего сидишь здесь одна? Алина промолчала, крепко затягиваясь сигаретой. Кащей подошел ближе, сел перед девушкой на корточки и положил большие ладони на ее острые коленки. Алина едва заметно вздрогнула и посмотрела на свои руки. Кащей легко перехватил ее ручки и оставил поцелуй на костяшках. — Правильно ты все сделала, ну. — Я убила человека, Кость... — Голос вышел хриплым. — Вот этими руками! Убила его. — Ну, а как ты хотела, царевн, а? Жизнь она такая, либо ты — либо тебя. — Заявил бандит. — И я горжусь тобой. Алина зажмурилась. Зажмурилась так сильно, что перед глазами замельтешили разноцветные пятна. Алиной в прошлом часто гордились. Ей гордился директор школы, когда вручал золотую медаль. Ей гордились учителя, когда она писала олимпиады на отлично и школа получала грамоту. А сейчас ей гордились за то, что она не побоялась нажать на курок... Перед глазами снова замелькали воспоминания... Это была кровавая баня. Алина никогда не видела большей жестокости. Всех девчонок, пацаны уже вывели из здания гостиницы и повезли в больницу. Внутри остались только универсамовские и хадишевские. На полу лежали тела, много тел... охранники, стриптизерши. Одни уже остыли, а другие еще умудрялись издавать хрипы, прося помощи. И во всем этом хаосе царствовал Кащей, размахивающий пистолетом и напоминающий дикое животное. Уголовник. Он выглядел отталкивающе и пугающе для всех, кроме Алины. Ее он защищал, а остальные просто побаивались попасть под горячую руку криминального авторитета, которого разозлили. И разозлили не хило так. — А ты блять куда пополз, а? — Костя оглянулся, услышав шорохи за спиной. Шеф в тихую пытался скрыться. — Я разве говорил, что закончил с тобой? Голос Кащея звучал деланно спокойно и оттого пугающе. — Слушай! — Затараторил шеф, поднимая руки в знак капитуляции. — У меня деньги есть, много денег. Давай договоримся? Я все компенсирую. Кащей напоминал психопата или маньяка. Он выглядел зверем играющемся со своей добычей. Медленно и словно оценивающе он обошел шефа по кругу и задумался над предложением. А потом совершенно обыденно вскинул пистолет и выстрелил в колено бизнесмена. По помещению прокатился крик боли. Шеф заорал, хватаясь за раненное колено. Костя расплылся в маниакальной ухмылке, а затем медленно наступил ботинком на рану. — Прекрати! Черт! — Кричал шеф. — Прости... прости! Я... а-а-а-а-а! — Ты блять мне свои деньги вшивые собрался совать? — Схватив того за грудки, прикрикнул Кащей. — Ты мою девочку похитил, меня считай оскорбил. А мои враги долго не живут, запомни это, колобок. — Прекрати! Остановись! — Все вопил тот. — Блять ты на что рассчитываешь? Реально веришь, что я остановлюсь, тогда ты просто невъебически тупой! — Бандит опасно усмехнулся. — Нет, ты мне скажи, неужели я правда произвожу впечатление человека, который остановится, просто потому-что... ты его просишь? Кащей насмехался, издевался. Он снова обошел мужика по кругу. — Смотри какая некрасивая ситуация получилось. Это мой город, а ты приехал и не спросив ни у кого разрешения начал бизнес строить. Так дела не делаются. — Я компенсирую! — Заорал шеф, всхлипывая и держась за колено. — Ну разумеется компенсируешь. — Как само собой разумеющееся констатировал бандит и потрепал жирдяя по голове, точно тот послушная псина. — Компенсируешь то, что на чужой земле не по понятиям работаешь. Но это лишь малая часть твоих проблем. Ты сейчас в дерьме по самые уши и тебе уже не выбраться. — Отпусти меня, я тебе столько денег дам, что тебе никогда больше работать не придется. Кащей негромко рассмеялся. — Отпустить тебя? То есть ты так себе это представляешь? Даешь мне деньги и уходишь? Ты хоть представляешь сколько проблем ты себе нажил? Ты дочь одного из авторов Казани расчихвостил. Сестренку другого авторитета похитил. Мою царевну ударил. Меня расстроил. А так дела не делаются, колобок. Шеф уже слабел. Кровь отхлынула от лица и тот, прижавшись спиной к ножке стола, едва-ли мог связать несколько предложений. — Мои парни девок подбирают и привозят, я даже не знаю кто они! — Понятно че, понятно. — Покивал Кащей. — Только я в жизни не поверю, что не одна из похищенных баб не говорила с кем она ходит. Было же, ну? — Шеф кивнул. — Вот... они тебе говорили, а ты не послушал. Считай войну развязал, а теперь просто хочешь откупиться? Мы так в Казани не работаем. Кащей снова надавил носком ботинка на рану, вызвав очередной крик боли. Алина прикрыла глаза. Ее затошнило. Ей нравилась власть и влияние исходящее от мужчины, нравилось даже каким человеком он был, но происходящее... Алина за время работы на универсам поведала не мало ран, но это... Кругом столько трупов, крови и криков! Металлический запах забил нос и казалось, что даже ее кожа впитала в себя гниль этого места. Ей просто хотелось домой. — А ты че глазки то прикрыла? — Обратился к ней Костя. — Смотри, запоминай, учись. В жизни пригодится. Алина послушно открыла глаза. Кащей все еще возвышался над стонущим от боли шефом и смотрел на девушку. Смотрел жестко и непоколебимо. — Поди-ка сюда, царевн, базар есть. — Подозвал он. — Ты мне вот че объясни. Бык сказал, что нашел твой пистолет под одной из машин, было? — Было. — Подтвердила она. — Значит достать успела, так? — Он даже не спрашивал, просто констатировал. — Достала и почему не выстрелила, м? Алина потупила взгляд в пол, рассматривая кровавую лужу растекающуюся под ее ногами. Ее отчитывали как школьницу! И отчитывали за что? За то что она не выстрелила? Какой же сюр. — Я не смогла выстрелить... рука дрогнула. — Призналась Туркина, шмыгнув носом. — Я хотела, но... не могу! Кащей привлек ее за затылок к себе и оставил поцелуй на девичьем лбу, только в этот раз от его губ не веяло теплотой. Так целовали мертвецов. — Не смогла, рука дрогнула, ага. Ну понятно че, понятно. Убивать не просто, да? — Согласился Костя, а в голосе не капли нежности или понимания. — Это ахренеть как не просто, особенно в первый раз. Первую свою жертву ты навсегда запомнишь. Но как я и говорил тебе раньше — порой убить необходимо. Кащей взял ее ладонь и вложил в нее пистолет. Алина подняла растерянный взгляд на своего мужчину. Кончики пальцев пробила мелкая дрожь. — Убей его. — Не предложение, приказ. — Кащей, ты че, хорош! — Тормознул своего старшого Валера, нервно шагнув вперед. — Молчать. — Приказал пацану бандит. — Ей это нужно. — Да ты с катушек слетел?! Не будет моя сестра никого убивать! Кащей только глянул на своих телохранителей и дал им отмашку. Те в два счета скрутили Турбо и выволокли его из гостиницы. Алина этого не видела. Ее взгляд метался с пистолета в руке на шефа, который истекал кровью на полу и жалобно мотал головой, умоляя о пощаде. Только вот он сам не был милосерден к тем девушкам, которых похитил, выдернул из привычной жизни и заставил раздвигать ноги. Шеф был грязным животным, похуже всяких бандитов. Но убить его..? Алина сглотнула. Она не вершитель судеб, не бог и не судья. Она же врач! Разве она могла отнять жизнь? Девушка ведь клялась и божилась, что хочет спасать жизни, помогать... А Кащей, точно демон-искуситель обошел ее со спины и сжал девичьи плечи, шепча ей на ушко: — Подумай о том скольких он убил... сколько девочек изнасиловал и избил. А они ведь тоже были кому-то важны, своим парням, своим родителям, братьям, сестрам... думаешь такое дерьмо заслуживает жизни? Кащей прижался грудью к ее спине и рукой обхватил тонкое запястье, вынуждая девушку поднять пистолет. Алина предательски задрожала. Она не понимала зачем ей это делать. Почему Кащей сам не мог совершить контрольный выстрел? Однако ответ находился на поверхности — мужчина учил ее. Готовил к будущему, которое было не за горами. Жизнь с ним не сахар и Туркиной часто придется находиться на грани между жизнью и смертью. Кащей хотел чтобы она была готова. — Он тебя похитил... хотел лишить тебя чести и заставить зарабатывать своим телом. Так люди не поступают, царевн. — Все шептал ей на ухо Костя. — А вот если-бы ты сразу смогла выстрелить, всего этого можно было бы и избежать. Палец опустился на курок, но сил нажать не было. Алина нервно мялась, ловя отчаянный взгляд шефа, который все шептал, умоляя отпустить его и обещая горы золота. Кащей покрепче прижался к девичьем спине и перекинув ее волосы с одного плеча на другое, губами коснулся мочки уха. — Исправь свою ошибку. — Я... — Туркина осеклась. — Да не трясись ты, царевн. — Ободряюще бросил Кащей. — Знаю, тебе страшно, но это необходимо. А когда надо — значит надо. Она давно застряла в сетях Кащея, но с каждым днем он запутывал ее все больше и больше, пытаясь привязать к себе царевну всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Убийство еще один шаг, который отрезал ей любые пути к нормальной жизни. Да и девушка сама не хотела выбираться из этого мира... А Кащей все шептал, затягивал ее в свое Кащеево царство и закрывал очередную дверь, оставляя девушку тонуть в его тьме. Оставляя ее для себя, чтобы рядом была и делила с ним все, от гор злата, до убийств. — Ну-же, царевн... стреляй. Алина сама не поняла в какой момент палец дрогнул на курке и прозвучал выстрел. В памяти навечно застыло лицо шефа. Распахнутые глаза, шок и последний хриплый вдох, сорвавшийся с окровавленных губ. Врач обещавший спасать жизни — стал убийцей. Алина всхлипнула. А Кащей только с дьявольской ухмылкой привлек ее к себе и впился в ее губы болезненным поцелуем. Он целовал напористо и жестко, показывая свое удовольствие оттого, что девочка совершила. Поцелуй отдавал привкусом крови, правда неясно чьей. Кровью Алины или кровью того, кого она убила? Через час девушка сидела на капоте волги на старой дороге. Пацаны вынесли сейф, поснимали с мертвых девушек дорогие цацки и забрали все ценное. А сейчас здание бывшей гостиницы полыхало в пожаре, устроенным универсамовскими и хадишевскими. Даже на расстоянии почти в пятьсот метров, кожа ощущала жар огня. Она снова вынырнула из воспоминаний, оказавшись в квартире, с дотлевшей до фильтра сигаретой и Кащеем рядом. — Ну че ты сырость разводишь, царевн? — Костя почти заботливо стер с ее щеки одинокую слезу. — Все нормально, все правильно ты сделала. Умничка просто. — Я убила человека. — В моем мире только так — либо ты, либо тебя. Привыкай. Он говорил безжалостно и бескомпромиссно, не оставляя места сентиментальности и соплям. Алина нервно вздохнула, пытаясь утихомирить дрожь в теле. Кащей не относился к девушке, как к хрустальной вазе, которая разобьется от первого ветра. Он наоборот закалял ее, готовя к реальности. Кащей отстранился и лег спиной на диван, а затем выжидающе глянул на девушку. Алина понятливо нырнула в его объятия, уместив колени между его ног, а голову уложила на крепкую грудь. — Все у нас нормально будет, улики мы замели, следов не оставили, а с этой хренью ты справишься. — Пообещал бандит, поглаживая девочку по волосам. — Ты пойми, я же для тебя стараюсь, а не просто из прихоти попросил тебя спустить курок. Алина кивнула. — Ниче, все пройдет, забудется. А твои тренировки продолжить придется, постоять за себя ты должна уметь. Это не последняя твоя стычка с врагами. Даже если меня не будет, криминальный мир тебя уже не отпустит, смекаешь? Снова кивнула. Внутри было так холодно и страшно. Алина еще не знала, как смириться с тем, что она отняла жизнь, пусть и жизнь такого урода, как шеф. — Нормально все, царевн, в следующий раз проще будет. — В следующий..? — В следующий. Алина зажмурилась и покрепче прижалась к родной груди. Это было так странно... Странно, что несмотря на произошедшее, девушка все равно находила в объятиях бандита тепло, уют и безопасность. Ей не хотелось бежать от него сломя голову. Наоборот, она жаждала влезть ему под кожу и быть еще ближе. Она была больна Кащеем. И больна неизлечимо.

* * *

Алина смогла вернуться домой только через два дня. Кащей не хотел ее отпускать, похоже бандит искренне считал, что только он может обеспечить безопасность девушке. А может так оно и было, но Туркина очень хотела вернуться в свою квартиру. Ей нужно отвлечься, побыть одной и немного отдохнуть. Рассорившись в пух и прах, перебив с десяток тарелок и страстно помирившись на кухонном столе, Кащей все-таки дал добро и отпустил девушку, приставив к ней охрану. Теперь помимо Быка с ней еще и находился Дед. С Быком тоже все было не просто... Костя едва-ли не отшил одного из своих самых верных пацанов за то, что тот упустил Алину и ее похитили. То с какой яростью бандит избивал своего телохранителя наверно еще долго будет преследовать девушку в кошмарах. Но в конце-концов Бык был прощен и продолжил свою работу. Правда он и сам винил себя... — Алин... — Начал головорез. Туркина закатила глаза, искоса поглядывая на своего телохранителя. Правая сторона лица распухла, глаз почти не открывался после ударов Кащея, губа тоже треснула, но мужчина не позволил обработать свои раны, мол «это заслужено». — Прекрати. — Попросила девушка, отвернувшись к окну. — Ты не виноват. — Тебя похитили из-за меня... ты пострадала и все могло закончиться еще хуже. — Не сдавался головорез. — Их было пятеро и тебе пробили затылок арматурой, что ты мог сделать?! Бык качнул головой. — Это моя работа защищать тебя и я с ней не справился. Алина тяжело вздохнула. За окном проносились пейзажи знакомых улиц. Дед вел запорожец по заснеженной дороге и старательно делал вид, что не слышит разговора. — В такой ситуации никто бы не справился. — Бескомпромиссно заявила девушка. — Если тебе будет легче, я не злюсь на тебя и ни в чем не виню. Поэтому давай оставим это в прошлом и продолжим жить дальше. Пожалуйста. Последнее слово Алина почти прохныкала, желая просто забыть произошедшее как страшный сон. Хотя что-то подсказывало — она никогда не сможет забыть как ее палец нажал на курок, унеся человеческую жизнь. Кащей ее хвалил за это. Алина и сама понимала, что такой человек, как шеф не заслуживает жизни. Но противоречия не оставляли и мертвое лицо «бизнесмена» возникало перед глазами каждый раз, когда она закрывала глаза. Шеф являлся ей во снах, мучая, изводя и не давая забыть. Наконец запорожец затормозил у родной хрущевки. Дед обернулся к девушке. — У нас сборы, может лучше в качалке посидишь? — Дома со мной ничего не случится. — Отрезала Туркина. — Я не могу постоянно находиться под присмотром. — Кащей гово... — Мне нужно пару часов наедине с собой. — Перебила она. — Ничего не случится, обещаю. Телохранители нехотя согласились. Они были с Кащеем уже около трех лет, но таким как в ту ночь, когда похитили Алину — они не видели своего босса никогда. Телохранители и раньше заботились о вверенной им девушке, однако только сейчас, они стали осознавать насколько эта юная особо важна для босса. И если с ней не дай бог что-то случится, есть огромная вероятность того, что Кащей просто сравняет всю Казань с землей. Он уже это доказал, убив целую кучу людей и спалив гостиницу дотла. Попрощавшись с телохранителями, девушка выскользнула из запорожца и поспешила в подъезд. Проскочив лестничный пролет, Туркина потянулась к ключам, как дверь открылась сама и она встретилась лицом к лицу с братом. Повисла неловкая пауза. Валера смотрел на сестру изучающе и как-то опасливо, словно та была бомбой замедленного действия. Они так и не говорили с отъезда из сожженной гостиницы. Кащей сразу увез Алину к себе и запретил кому либо ее навещать. А если кто и приходил, бандит выходил в подъезд и доходчиво объяснял, что к старшому без предупреждения не приходят. Алина неприязненно поежилась, обняв себя за плечи. — Что, неприятно находиться рядом с убийцей? — Спросила она, по своему истолковав затянувшееся молчание. — Дуреха. Валера резко притянул сестренку к себе, положил руки на узкую спину и зарылся носом в волосы на девичьей макушке. Алина выдохнула, прижимаясь к груди брата. На мгновение стало полегче. Девушка не знала как теперь к ней относятся те, кто видел, что она спустила курок. И очень переживала. Это ведь не какая-то драка, ссора или угрозы — это хладнокровное убийство. — Я волновался за тебя. — Прошептал парень. — Знаю. — Кивнула она. — Как ты... ну, после всего? — Нормально. — Очевидная ложь легко сорвалась с губ. — Алин... нельзя быть нормально после такого. Валера чуть отстранился, сжимая руками плечи сестры. Алина потупила взгляд. А что ей сказать..? Она до сих пор не знала как справится с произошедшем. Ее мировоззрение менялось. Она и сама менялась. Все происходило слишком быстро и девушка совсем не была властна над собственной жизнью. Она точно сторонний наблюдатель, смотрела на свою жизнь со стороны, не в силах повлиять на сюжет. — Ты на сборы опоздаешь. — Пробормотала Туркина, пытаясь избежать разговора. — Да плевать я на них хотел. — Огрызнулся Валера, до боли стискивая плечи сестры. — Я хочу знать как ты себя чувствуешь. Алина усмехнулась. — Как я себя чувствую? Меня похитили, держали в каком-то грязном подвале, ударили и хотели подложить под мужиков, чтобы я зарабатывала бабки своим телом. А потом на моих глазах убили человек восемнадцать если не больше, одного я убила сама. Как ты думаешь я себя чувствую?! Она проговорила это на одном дыхании, выплескивая накопившееся. Но девушка не плакала, слез просто-напросто не осталось. — Мне жаль. Кащей не должен был заставлять тебя... — Нет, нет. — Перебила девушка. — Кащей все сделал правильно. Я знала на что иду, когда согласилась ходить с ним. Он хочет чтобы я была сильнее. Турбо покачал головой. — Ты смотришь на него через розовые очки. — Наверно так оно и есть. — Пожала плечами Алина. — С ним рядом опасно и порой даже страшно, но без него я пропаду, понимаешь? Без него будет только хуже. Валера отчасти понимал. Он ощущал себя так-же без Лили. Она стала для него маяком и Туркин уже не представлял жизни без своей девочки. Наверно Алина чувствовала тоже самое к Кащею. Только вот между Кащеем и Лилей была огромная пропасть. Девочка была нежным цветочком дарящим группировщику надежду и свет. А бандит наоборот являлся тьмой, который затаскивал Алину все глубже и глубже. Валера уже давно смирился с отношениями между сестрой и своим старшим. Он даже порадовался за нее, когда понял, что намерения Кащея чисты и для него это не очередная интрижка. Алинка теперь находилась в безопасности под защитой авторитета. Не одна районная шавка не посмеет на нее рыпнуться. Однако всегда должно быть «но». И это «но» висело над душой, не давая нормально жить. Валера видел как менялась сестра и волновался за нее. Она стала жестче, уверенней и переняла на себя повадки бандита. Но ладно бы только это... возможно твердость характера для нее будет не лишней. Кащей сам ее менял, создавая из девушки свою маленькую копию и затаскивая ее все дальше в свою тьму. И Турбо беспокоился, что однажды эта тьма окончательно поглотит Алину. Пацанский мир не для баб. Алина тяжело вздохнула и прислонилась плечом к дверному косяку. Они все еще стояли в подъезде и замолкали каждый раз, когда по лестнице спускались соседи. — Я знаю все это выглядит не очень хорошо, мне и самой страшно. Но не надо винить Кащея, ладно? — Попросила она. — Я с ним по настоящему счастлива. Я только с ним начала жить. Алина нисколько не лукавила. Только с Кащеем она по-настоящему начала жить, а не просто существовать от зарплаты и до зарплаты. Да и дело было не только в деньгах. Он подарил ей новую жизнь, новые чувства... счастье. Да не всегда все было идеально, однако несмотря на все минусы, только рядом с бандитом, девушка чувствовала себя по-настоящему живой. И она была готова сражаться за свои отношения. — Я понял тебя. — Кивнул Валера. — Но если захочешь поговорить... — Я приду к тебе. — Согласилась девушка. — А теперь иди на сборы, сегодня Кащей их сам проводит. Тебе не следует опаздывать. Валера отсалютовал сестре, чмокнул ее в щеку и уже хотел уйти, как вдруг вспомнил кое-что и остановился: — С тобой Лиля уже второй день пытается связаться. Позвони ей, она волнуется. Они с Ляйсан по десять раз на дню звонят, все пороги нам оббили. — Я позвоню. Проводив спину брата взглядом, Алина нырнула в квартиру и облегченно выдохнула. Наконец она одна. Повесив шубку на вешалку и стянув сапожки, девушка прихватила домашний телефон и вместе с ним устроилась на кухне. На подоконнике нашлась початая пачка сигарет и она с удовольствием закурила. Скурив две сигареты и заварив себе кофе, Алина набрала номер Лили. — Алло, слушаю вас. — Раздался взрослый женский голос. — Э-э-э... здравствуйте. — Замялась Туркина. — А можно Лилю? — Лиль, тебе подруга звонит! Алина закинула ногу на ногу, прислушиваясь к шороху с той стороны трубки. Немного погодя на том конце провода раздалось сонное: «Алло?». — Это Алина. Валера сказал ты меня искала. — Ну наконец-то! — Сонливость мгновенно исчезла из голоса Лили. — Мы с Ляйсан дважды к тебе приходили. Алина виновато поджала губы. Все кругом за нее переживали, а она просто спряталась в объятиях Кости и исчезла со всех радаров. Но ей это было необходимо. Ну не могла она сразу на следующий день выйти в свет и сверкать наигранной улыбкой. — Прости, надо было разобраться со своими мыслями... — Закуривая третью сигарету, извинилась Алина. — Я до сих пор в шоке! — С ужасом высказалась Лиля, а затем добавила чуть тише. — Видела новости про пожар и жертв... это действительно вы устроили? Валера не особо хочет посвящать меня в подробности. Сказал только, что все хорошо и ты цела. Алина закусила губу. Слухи в их мире расходились слишком быстро. Хорошо хоть в их мире... и до милиции правда не дошла. Ибо все знали что в группировках делают с доносчиками. Да и Кащей ясно всем дал понять, чтобы держали языки за зубами. Поэтому одни знали всю правду, а другие просто догадывались, но никто не спешил трепаться. Даже между собой. — Думаю это не телефонный разговор. — Справедливо заметила Алина. — Да, прости... — Прошептала Лиля. — Ты как вообще, держишься? Разговор продлился пятнадцать минут, больше напоминая допрос со стороны подружки брата. Лиля все засыпала девушку вопросами по типу: «как ты себя чувствуешь?», «нужна тебе помощь?» или «может мне прийти?». На все вопросы Алина отвечала односложно, что-то невнятно мыча в трубку и нервно хлебая кофе. Волнение Лили было приятно, Туркина уже давно считала их с Ляйсан своими подругами, но сейчас ей не хотелось копаться в случившемся. Лучше бы девчонки отвлекли ее, рассказали какие-то новости, а не лезли в душу. Закончив разговор с Лилей, Алина набрала Ляйсан, чтобы заранее отстреляться и спокойно отдохнуть. Диалог повторился, вплоть до вопросов и слов поддержки. Туркина почти искренне поблагодарила девушку Вахита, старательно скрывая усталость за словами благодарности. Наверно впервые жизни чужая забота ее тяготила. Алина просто хотела, чтобы все кругом забыли о произошедшем и занялись своими жизнями, а не пытались вывернуть ее душу наизнанку. Так было бы проще. Но когда в ее жизни было хоть что-то простое..? Ну серьезно... Хроническая нищета? Сбежавшая мать и пьяница отец? Работа двадцать четыре на семь? Или может связь с универсамовскими? Или отношения с криминальным авторитетом? Да, нихера. Вот и сейчас просто не было. Допив остатки кофе, девушка затушила сигарету о пепельницу и прошла в ванну, руками облокотившись о пожелтевший ободок раковины. Несколько раз вдохнула-выдохнула, окатила лицо ледяной водой и взглянула на свое отражение. Ей нужно было срочно придти в себя, еще один день полный самобичевания и она точно сойдет с ума! В дверь раздался стук. Алина заметно напряглась, выглянув в прихожую. Кащей и пацаны сейчас должны были быть на сборах. Девочкам она уже позвонила, а приходить к ней больше некому... Выхватив из сумочки пистолет, девушка на цыпочках подкралась к входной двери, как стук повторился. Сердце бешено забилось в груди. Черт... кажется Костя все-таки заразил ее своей паранойей! Глянув в глазок, Туркина облегченно выдохнула. По ту сторону двери стоял старшой домбытовских и смотрел прямо на нее. Алина открыла дверь. — Ты что тут делаешь? — И тебе привет, красивая. — Хохотнул он. Алина смутилась, наверно начинать приветствие с вопроса: «ты что тут делаешь?» — не слишком вежливо. Перекатившись с пятки на носок, она сжала губы в тонкую линию и заметила в руках Вадима тортик. — Вадим... ты хоть понимаешь, что будет, если кто-то увидит, как к матрешке Кащея в гости наведывается старшой Дом Быта? — Да, к тебе сейчас сложновато подобраться. Пришлось как какому-то школьнику машину за две улицы бросить и пробираться в подъезд через подвал. — Заметил Желтый. — Можем пустишь, пока нас не увидели..? Алина помешкала. Она помнила о чувствах Вадима к себе, но мужчина вроде как ей был не чужим, пусть они и не так часто общались. Но было в домбытовце что-то такое, что заставляло из раза в раз ему доверять. Просто есть такие люди с которыми пообщавшись даже один раз, становишься ближе, чем с другими после десятка встреч. Вадим был из числа первых. Алина отодвинулась и Вадим прошел в квартиру, сняв с головы меховую шапку. Цепкий взгляд сразу прошелся по девушке, проверяя в порядке ли она. За исключением пистолета и синяка на лице, Туркина выглядела как всегда, ну может только чуть бледнее обычного. Желтый не соврал, сказав, что к ней сейчас «сложновато подобраться». Он почти двое суток посылал Цыгана следить за девушкой, чтобы тот доложил, когда она наконец останется одна. Однако Алиночка постоянно находилась в компании Кащея, а придти к нему в гости, домбытовский не мог по понятным причинам. Однако увидеть Алину лично и убедиться что с ней все хорошо, казалось жизненно необходимым. В прихожей ненадолго повисла тишина. — Ну... я так понимаю торт ты не для декора принес. — Протянула девушка. — Проходи на кухню, чай хоть попьем. Алина налила в чайник воду и поднесла горящую спичку к конфорке. Вадим сел за стол и нарезал торт, чувствуя себя школьником на первом свидании. Когда он в последний раз так тушевался перед девушкой..? Кажется никогда. Но с матрешкой Кащея никогда просто не было и оттого мужчину затягивало все сильней. Он любил сложные головоломки. — Алина... — Тихо позвал ее Желтый. — Ты в по... — Тише. — Перебила она его, резко обернувшись. — Только не спрашивай в порядке ли я, еще один такой вопрос и я взорвусь. Я просто хочу забыть, понимаешь? Честно признаться, Вадим приперся сюда только для того, чтобы задать это вопрос. Ну волновала его судьба девчонки! Сам не понимал почему, но волновала. Нравилась она мужчине и нравилась сильно. Так сильно, что порой ночами во снах приходила или по пьянке мерещилась в однодневках, которые всегда окружали группировщиков. У них ничего не могло быть... Алинка ходила с Кащеем и это ставило жирный крест на всех наполеоновских планах мужчины. Но отказаться от нее полностью он не мог и пытался оставаться рядом хотя-бы как друг. Он то уже давно не мальчишка, чтобы с ума сходить и обижаться из-за того, что девчонка не ему досталась. Да и по правде сказать, Вадим сам не понимал почему вдруг Кащеева царевна так в душу запала. Они виделись то раз пять. Сначала она просто примелькалась, запомнил ее почему-то, а затем, после дня рождения Наташки поцеловать захотел. А девчонка то ему отворот-поворот дала, может этим и зацепила. А может и сама по себе такой была... Бывают такие девушки, которые вроде ничего не делают, но внимание притягивают. Вадим тяжело вздохнул, разглядывая узкую девичью спину. Алина разлила кипяток по бокалам и разложила тортик по тарелкам, когда Желтый вдруг сказал: — Ты знала, что у коал человеческие отпечатки пальцев? Алина растерянно моргнула, обернувшись к мужчине с выражением полного недоумения на лице. — Что? — Пожал плечами Вадим. — Цыгана если помнишь, он как из армии вернулся, постоянно какими-то фактами сыпет, у него книга есть «тысяча занимательных фактов», ну и я кое-что запомнил. Вот ты например знала, что человек теряет около шестисот тысяч частиц кожи в час? Алина все еще не понимала что с Желтым и почему он вдруг решил расширить ее кругозор, именно таким способом. А мужчина все продолжал сыпать фактами. Он с самым непринужденным видом, рассказывал, что у жирафа и человека одинаковое количество шейных позвонков и что кость в пять раз прочнее стали. Алина не сдержалась, положив ладонь на лоб домбытовского. — Температуры вроде нет... Вадим хохотнул. — Да здоров я, здоров! Сама же сказала, что хочешь забыть о случившемся. Вот теперь скажи, пока я тебе рассказывал все эти факты, ты хоть раз вернулась мыслями к тому, что было в гостинице? Алина несколько секунд пялилась на Вадима, как на полного идиота, а потом рассмеялась, плюхнувшись обратно на свой стул. Ее окутало тепло. Желтый был легким на подъем и несмотря на звание старшого Дом Быта, он казался простым. Ну какой еще группировщик стал бы рассказывать девушке совершенно не связанные между собой факты, с видом, а-ля: «все нормально, я таким каждый день занимаюсь». С его приходом настроение и правда поднялось. Вадим много шутил, травил какие-то анекдоты, рассказывал смешные истории про своих пацанов и ни разу не задел щекотливую тему, уважая желание девушки. Алина расслабилась. Не просто расслабилась, она наконец выдохнула с облегчением, смеясь с шуток Желтого и отправляя в рот очередную ложку с тортом. — Ну и вот, представь себе ситуацию, я заваливаюсь домой пьяный настолько, насколько это возможно. Мать естественно все это видит, хватается за сердце, мол «сынок не по той дорожке пошел». А я первый раз алкоголь попробовал! — Алина захихикала, пока Желтый рассказывал очередную историю из жизни. — Да и выпил я тогда всего бутылок пять пива, правда на голодный желудок. Ну и итог, мать сразу начала всех родственников обзванивать... Вадим отправил в рот ложку с тортом и продолжил: — Утром я просыпаюсь, голова раскалывается, а вокруг меня мать, бабушка, Наташка со своими родителями, даже дядя из Челябинска прикатил. Началась там свистопляска. Родственники на уши присели, мол «Вадь, ты что со своей жизнью делаешь?», бабуля плачет, мать причитает. Наташке тогда лет шесть было, она села ко мне на кровать, за руку взяла и так невинно спросила: «Вадь, ты теперь алкоголик, да?». Алина откинулась на спинку стула, расхохотавшись. Живое воображение подкинуло отчетливую картинку, как Вадим просыпается с похмелья, а вокруг него столпились обеспокоенные родственники. — Это тебе смешно, а ты представь как я себя чувствовал, с похмелья, ничего не понимаю, да и просто первый раз алкоголь считай попробовал, а из меня уже малолетнего алкоголика сделали! Бабуля даже предлагала закодировать меня. — Они просто волновались, это мило. — Заметила Алина. — А сейчас они как относятся к тому, чем ты занимаешься? — Они не знают. Я стараюсь держать семью подальше от своих пацанских дел. — Честно ответил мужчина и достал сигареты, взглядом спрашивая можно ли здесь курить. После короткого кивка, он закурил. — Наташка конечно понимает все, но я никогда ее в свои дела не посвящу, это слишком опасно для нее. Вадим немного помолчал, а после добавил: — Мать с бабулей считают, что я просто бизнес с пацанами держу, а большего им знать не положено. Сама знаешь как опасен наш мир, не хочу их втягивать. Вадим был человеком слова и предпочитал сам отвечать за свои слова. А еще он не любил подставлять своих людей под неоправданный риск, будь то его семья или пацаны, ставшие второй семьей. Он заимел уважение среди группировок своей принципиальностью. Пока остальные старшие бухали, делили асфальт и меняли женщин, Желтый просто держал свое слово и развивался. Одни его за это уважали. Другие презирали. — Это правильно, незачем семью лишний раз волновать. — Поддержала Алина. — Правда я так не могу... уже слишком сильно в этом погрязла и если бы Кащей стал от меня что-то скрывать, не выдержала бы. Мне легче знать все. Вадим понимающе кивнул. — Так бывает. Для одних неведение — благо, для других — смертный приговор. — Философски заметил он. Хотя честно признаться, будь Вадим на месте Кащея держал бы девочку подальше от группировок. Оберегал ее, пылинки сдувал и не позволял сунуть свой симпатичный носик в опасные дела. Алина выглядела чужеродной для этого мира. Юная еще совсем, с настолько тоненькой фигуркой, что казалось, что она переломится от первого ветра. А эти большущие карие глазища заглядывающие в душу, они отдавали невинностью и чистотой. Только вот Вадим не был на месте Кащей и девочка уже слишком сильно потонула в криминальном мире. Желтый прекрасно знал чем заканчивается такая жизнь. Не пацаны, не бандиты не заканчивали счастливым концом. Они жили ярко, но коротко. А их женщины либо ложились в могилу с ними, либо спивались, оставаясь у разбитого корыта без защиты своего мужчины. Выбирались лишь единицы. Алина снова подлила кипятка в бокалы, отрезая еще по кусочку торта. — Как там Наташа? — Невзначай поинтересовалась девушка. — Я звонила ей пару раз, коменда сказала, что она не в общежитие. Вадим немного помешкал с ответом. — Она к родителям уехала в Кадышево. Она сейчас не в лучшем состоянии, произошедшее сильно на ней сказалось. Алина виновато поджала губы, хоть и понимала ее вины тут нет. Их похитили не из-за Кащея или пацанских дел, их похитили сутенеры, но почему-то чувство вины продолжало грызть изнутри. Они не виделись с того момента, как пацаны ворвались в подвал. Вадим сразу же забрал сестру, посадил в машину и увез подальше от гостиницы, не оставив ее смотреть на казнь и последующий пожар. Однако Рудакова все равно увидела достаточно. Она увидела безжалостную подругу, которая с особой жестокостью душила Жанну. Алине вдруг вспомнился разочарованной взгляд блондинки. Она увидела тела на выходе из подвала. Да и наверняка по новостям, что сейчас крутили по телевизору, Наташка знает, что в конце-концов произошло с гостиницей и с их несостоявшимися сутенерами. Алина нервно принялась теребить кольцо на пальце. Вадим чуть улыбнулся, заметив, что девушка носит его подарок. — Наташа что-нибудь говорила..? — Уточнила она. — Если ты беспокоишься за сохранность тайны, не бойся. Я с ней поговорил, она обещала держать язык за зубами. Нет, это не то о чем волновалась Алина. Она знала Рудакову всю жизнь и блондинка была очень преданной. Как-бы она не злилась и не боялась, она никогда бы не пошла в милицию, подставив лучшую подругу и брата. — Я имею ввиду обо мне. Мы в последнее время все больше с ней отдаляемся. — Призналась Туркина. — Я боюсь что наша дружба просто закончится. Она действительно переживала из-за этого. У нее были Ляйсан с Лилей, были пацаны ставшие второй семьей, был Кащей. Круг общения пополнялся каждый день и девушка никогда не оставалась одна. Но Наташа это нечто другое... родное. Их связывали долгие годы дружбы. — Не волнуйся, Наташа тебя любит. — С полной уверенностью сказал Вадим. — Ей просто надо привыкнуть. Когда она узнала что я в группировке, месяц со мной отказывалась разговаривать. — Серьезно? — Усмехнулась девушка. — Ага, избегала меня, а на семейных застольях садилась подальше. А потом все вернулось на круги своя, дай ей время свыкнуться. Алина кивнула. Они незаметно выпили три чашки чая и доели весь торт. Настенные часы показывали, что с прихода Вадима прошло уже больше двух часов и мужчина засобирался. Сборы у универсамовских наверняка закончились, а значит скоро в квартиру придут либо телохранители, либо Кащей, либо Турбо. Ни с кем из них объясняться не хотелось. Да и как объяснить, что у Кащеевой матрешки, в квартире чаи гоняет старшой домбытовских? Пацаны такое не поймут. То, что происходило в квартире было вопреки всем пацанским правилам. Девушки группировщиков не должны общаться с мужским полом, особенно наедине и особенно с мужским полом из другой группировки. Если бы их застали все закончилось плачевно. Как для Алины, так и для Вадима. Они вышли в прихожую. Алина облокотилась плечом на стену, наблюдая, как мужчина натягивает зимнее пальто и напяливает на голову меховую шапку. Сейчас она была искренне благодарна Вадиму за то, что он пришел. Рядом с ним плохие мысли наконец ее покинули и девушка снова чувствовала себя живым человеком, а не безжизненной оболочкой, которая почему-то все еще ходит и дышит. Вадим вдруг вытащил из кармана салфетку, протянув ее девушке. — Это мой номер. — Пояснил он. — Звони если помощь какая-нибудь понадобится и просто так тоже можешь звонить... — Вадим... — Просто как другу. Если захочешь поговорить или снова отвлечься. — Искренне заверил ее Желтый. — Для тебя я доступен в любое время. Сердце в груди защемило. Алина видела какими глазами на нее смотрел мужчина. Он смотрел на нее как Валера смотрел на Лилю. Как Вахит на Ляйсан. Как Маратик, когда рассказывал о своей Айгуль. И от этого Туркина ощущала вину! Ей хотелось хоть как-то помочь Желтому, но увы она не могла дать ему того, чего он желал. Сердце девушки целиком и полностью было отдано казанскому авторитету. — Спасибо тебе. — Поблагодарила она. — За все. А потом Алина шагнула вперед, прижавшись к мужчине с короткими объятиями. Вадим на мгновение забыл как дышать. Ее объятия оказались слишком приятными. Такими теплыми и родными. Он осторожно опустил ладонь на узкую девичью спину, словно боясь ее спугнуть и посильнее притянул к себе. Сердце в груди заколотилось как бешеное. Он хотел ее поцеловать. Так сильно, что от желания скрутило внутренности. Однако Вадим понимал, что этим поцелуем разрушит их и без того хрупкие отношения. Алине и так пришлось поступиться некоторых принципов, чтобы в обман своего мужчины, впустить его в квартиру. — Ты хороший человек. — Сказала девушка. — И я рада, что у меня есть такой друг, как ты. Слово «друг» резануло как лезвие, отдавая неприятным металлическим привкусом. А когда Алина отстранилась, мужчину настигло разочарование. Вадим поджал губы, поражаясь самому себе. Вот вроде двадцать семь лет, состоятельный человек, а запал на девчонку как какой-то первоклассник.

* * *

В качалке было накурено. Кащей привычно расположился на своем диване, поглядывая на тренирующихся пацанов. Адидас, Зима, Турбо и Сутулый устроили спарринг на ринге, остальные же рассосались по тренажерам, нарабатывая силушку богатырскую. Вот такой универсам Кащей знал, уважал и даже любил. Все при делах, все заняты и не создают проблемы, которые потом ему расхлебывать. Кащей затянулся и оставив дым в легких, залпом опустошил граненный стакан с водкой. Последние деньки после ситуации в гостинице выдались тяжкими. Пришлось не мало поднапрячься, чтобы все разрулить. Некоторым пришлось на лапу дать, чтобы молчали, а другим и по морде. Как например тому хадишевскому, который сегодня приезжал вместе с Самиром на сходку старших... Старшие универсамовских, хадишевских, перваков и домбытовских встретились на ничейной территории, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Прямо под их носом, в их городе какие-то черти открыли бизнес, а они ни сном ни духом! История вышла некрасивой и после долгих разговоров, старшие пришли к решению усилить бдительность как на своих территориях, так и во всем городе. Они отвечали за город в котором делили асфальт и не могли позволить каким-то приезжим вершить здесь беспредел. — А че Рыба то где? — Поинтересовался Кащей у нового Старшого перваков. — Отошел от дел, с дочерью сейчас. — Отрезал мужик по погонялу «Купец». Все переглянулись с понимаем. Не мог старшим быть человек, чью дочь расчихвостили, не по понятиям это. А Рыба дураком не будь, сам манатки собрал и отошел от дел, под шумок свалив с дочерью из Казани. Без лишнего кипиша и позора. — Ну правильно че. — Согласился незнакомый пацан приехавший вместе с Самиром. — Если он дочь забрал, наверняка с ней уже с одной тарелки ел. А нам на улице помазки не нужны, еще не дай бог руку ему подать. Век не отмоешься. — Язык прикуси, Хмурый. — Тормознул своего пацана Самир. — А че, я не прав что-ли? — Взбеленился пацан. — Старшой не старшой, руки ему уже никто не подаст или я чего-то не понимаю? — Ты в дела перваков не лезь. — Пресек его Купец. — Это наши разборки. Кащей слушал всю эту свистопляску со скучающим выражением лица. Пацан конечно был прав, по уличным законам, но херню городил, а за такое и в табло получить можно. Это не подружку или какую-то левую телку с района поимели, а дочь старшого. А Рыба в любом случае уважение имел и никто не смел так о нем высказываться. Особенно какой-то сопливый мальчишка, который под стол пешком ходил, когда Рыба уже дела делал. — Так, ладно, пацаны. — Вышел вперед Кащей. — У меня еще сегодня сборы с пацанами, дел невпроворот. Даст бог свидимся. Слушать и дальше эту канитель не хотелось, все самое важное они уже порешили. То есть с уликами разобрались, бдительность усилили и ситуацию замяли. Кащей пожал ладони старшим — Купцу, Желтому и Самиру, а затем и пацанам, которые с ним приехали. Вот только на подходе к волге, где его ждал Бумер, в спину донеслось: — Слышь, Кащей! — Тормознул его Хмурый. — А че там с твоей матрешкой то по итогу было? Кащей остановился, закурил и нарочито медленно обернулся, давая пацану время подумать и понять куда он свой кривой нос засунул. Облизав обветренные губы, бандит подошел к хадишевскому, которому на вид было не больше двадцати пяти и встав точно напротив него, мужчина сплюнул ему под ноги. Напряжение в воздухе резко возросло. — А ты спрашиваешь или интересуешься, шкет? — Спрашиваю. — Не зная понятий, ответил он. — Спрашиваешь. — Повторил Кащей, выдыхая дым тому в лицо. — Спрашивать это значит предъявлять, то есть ты хочешь зихер на меня повесить? Ты хорошо подумал, а? Хмурый сглотнул. Костя говорил деланно расслабленно, смотря на пацана с высоты своего роста и статуса. Этот хадишевский для него не то что проблемой, он даже мелкой неприятностью не был. Но сука то что за Алину решил предъявить, это он зря... такое Кащей не прощает и пацана либо сам Самир отошьет, либо это сделает он. — Кащей, не слушай ты его. — Вмешался Самир. — Пацан еще, ветер в голове витает, сам не понимает, какую чушь мелит. — Я и сам могу за себя ответить. — Огрызнулся Хмурый. — Может Кащееву царевну там расчихвостили, а мы тут руки помазку жмем. И вот это было фатальной ошибкой пацана. Кащей в два счета уложил Хмурого на лопатки, а затем безжалостно вдавил его голову в землю, наступив подошвой ботинка на его рожу. Никто не посмел дернуться. Хадишевские замерли, а остальные просто наблюдали, смотрели как на интересное шоу. — Разговаривай со мной нормально. — Бросил Кащей, слыша хруст носа под подошвой. — И фуфло мне не гони. Ты блять по масти кто? Может вор в законе или авторитетом заделался, чтобы уважаемым людям на уши приседать и пургу пороть? Хмурый жалобно взвыл, вцепившись руками в штанину бандита, в попытке убрать его ногу со своего лица. Костя лишь надавил сильнее, упиваясь его криками. Никто не смел с ним так общаться. Никто не смел говорить о его царевне в столь уничижительном тоне. — Предъявлять он мне блять вздумал. Мне нахуй! — Рассмеялся Кащей. — Фраериться передо мной не надо, меня твой блатняк не канает. А за то что про царевну мою говоришь, рога я тебе посшибаю. — Отпусти... — Взмолился пацан. — Отпустить тебя? — Хохотнул бандит. — Ты на меня наехал, зихер мне кинул, про мою царевну порожняк нагнал, а я тебя отпустить должен? А за свой гнилой базар отвечать надо, шкет или Самир тебе не объяснил уличных понятий? Кащей резко убрал ногу с лица пацана и поставил его на колени. Даже хадишевские не рыпнулись, понимая, что Хмурый серьезно попал, раз посмел повесить зихер на старшого, да и на его женщину наговорить. К девушкам в группировках никогда не относились как к нежным цветочкам, но вот девушки старших — это совершенно другая каста. К ним хочешь не хочешь уважение нужно проявлять. — Извиняйся. — Приказал Кащей. — Пацаны не извиняются. — Затравленно бросил Хмурый. — А ты больше и не пацан, верно говорю, Самир? — Костя оглянулся на старшого хадишевских. — Пацаны уважение должны иметь, место свое знать, а ты мне тут какой-то гнилой базар загоняешь. Не по масти тебе на мою женщину наговаривать, а уж тем более на меня рыпаться. Самир нервно закурил, но поспорить не мог, уж точно не при всех старших! Хмурый и правда не по понятиям поступил, а за такое в их кругах наказывали. — Не пацан. — Подтвердил он, затягиваясь. — Отшиваем. — Ну вот видишь. — Расплылся в довольной ухмылке Кащей, похлопав чушпана по щеке. — Ты не пацан больше, значит и извиниться можешь. Давай, давай... а то не уйдешь отсюда сам. — Извини, Кащей. — Сквозь зубы, выплюнул Хмурый. — Ну вот и молодец. Кащей плюнул ему куда-то в наглую рожу, ставя точку в этой истории. Закурив, он подошел к Самиру и они по-братски обнялись, хлопнув друг-друга по спине. Костя лишь на мгновение задержался в таком положение, шепнув хадишевскому на ухо: — Что-то твои пацаны в последнее время совсем распоясались, краев не видят. Ералаша загасили, на меня рыпаются, на мою женщину. Некрасивая ситуация, Самир, так дела не делаются. Ты их совсем не воспитываешь что-ли? — Порешаем все, Кащей, не обессудь. — Признал ошибку хадишевский. — А если что не так, я завтра подскачу, обкашляем вопрос. Компенсируем. — Добро. — Согласился бандит. Кащей вынырнул из воспоминаний. Такие вопросы были обыденностью в их среде, но их задавали обычно пацанам, но чтобы вот так в наглую пойти на старшого, еще и без доказательств... у Хмурого совсем инстинкта самосохранения нет. Да и Костя не парился — Алина чистой была, а если у кого-то сомнения возникнут, он каждому лично пояснит. Только вот вряд-ли кто-то рискнет слухи распускать или с него спрашивать. Не нашлось еще человека в Казани, который мог бы смело Кащею предъявить без последствий для себя. — Кащей. — Позвал его Бык, заглянув в каморку. — Там это... Костя смерил телохранителя тяжелым взглядом. Он его еще не простил. Бесился, что Бык царевну упустил и из-за него, ее несколько часов держали в каком-то грязном подвале. Только ради Алинки и оставил, привязалась она кажется к головорезу и слезно просила оставить, все заливала, мол: «не виноват Бык, пытался защитить нас, но не смог!». А если не смог то нахрена он тогда нужен? Кащей Быка к девочке с одной единственной целью приставил — чтобы следил, чтобы с ее головы и волоска не упало, а получилось все наоборот. Кащей не любил когда что-то шло не по его, а оттого и злился. Но все-таки смиловался, повелся на уговоры царевны. Она из него веревки вила своими большущими карими глазищами, а он и рад ее капризам потакать! — Ну, с чем пожаловал? — Покровительственно махнул рукой бандит, призывая телохранителя присесть на диван. — Мужик незнакомый подкатил, пачку сигарет сунул и сказал лично тебе передать. — Бык положил на столик сигареты. — Сказал послание из чистопольской тюрьмы. Добавил еще что ты поймешь и уехал. Кащей вздохнул. Он точно знал, кто так малявы с зоны передает. Открыв пачку, он заметил, что вместо одной сигареты внутри лежит свернутый в тоненькую трубочку лист. Сомнений не оставалось. Развернув бумагу, бандит пробежался взглядом по строчкам исписанным неровным почерком. «Вечер в хату, Кащей. За колючей проволокой слушок прошел. Мужики поговаривают, мол Костик которого я лично рекомендовал — остепенился, бесовкой обзавелся. Думал брешут, ты же у нас ровный пацан, воровские законы на зубок знаешь и уважаешь их! Общак вовремя пополняешь, косяков за тобой нет, а тут раз и семьянином заделался. Все я понимаю, мы же мужики, без тепла женского тяжело, нужна в постели грелка. Но мы и заводим их на месяц другой, чтобы не привязываться и слабостей не заиметь. Я тебе сам разъяснял за эти законы, когда ты еще на нарах казенных потчевал. А ты считай одну из заповедей вора нарушил, Костик. Неправильно это, неправильно. Короче так, выхожу я скоро, праздновать будем в ресторане. Пожрать нормально хочу, заебался я за пятнадцать лет тюремную баланду жрать, ты приглашен и матрешка твоя тоже. Посидим, покумекаем и коль все нормально пройдет, свое благословение тебе с твоей принцессой дам. А то негоже тебе по масти на птичьих правах жить. Цветник.» Кащей выдохнул, смяв лист бумаги. — Ну что там? — Поинтересовался Бык. — Сходка блатных намечается... царевна моя тоже приглашена. Кащей сказал это как-то отрешенно, с тяжелым вздохом. Он не волновался за них, знал, что все нормально пройдет — Цветник свой человек, специально топить не станет. То есть просто для приличия пару вопросов задаст и даст добро, как и положено в их кругах. Однако одно «но» все-таки было. Кащей не представлял Алинку на сходке. Она такая маленькая и хрупкая, за одним столом с отпетыми бандитами, уголовниками и криминальными авторитетами? Внутри сразу вспыхнула ревность, хотелось обнять ее и спрятать от всех людских глаз. Только вот возможности отказаться не было. Не по понятиям приглашение блатного отклонять...