Приговор для грешников

Алина привычно поздоровалась с пацанами, заглянув в качалку. Бык, ее извечный телохранитель остался на улице. Сегодня народу было необычно много, кажется она пришла как раз в тот момент, когда закончился очередной сбор универсамовских. На ринге упражнялось двое суперов, пока Зима командовал ими и указывал на ошибки. Пацаны вообще заметно пришли в форму за последний месяц, после того, как Кащей наказал им тренироваться каждый день. Алина прошла чуть вглубь, заметив брата, Маратика и Андрея, того приличного парнишку в пальто. Сейчас его лицо кровоточило и сам он выглядел излишне помятым. Схватив аптечку, девушка подошла к ним и села на кофейный столик, перед мальчиком. — Что у вас тут уже случилось? — Осматривая его лицо, полюбопытствовала она. — Новенький пришился. — Ответил Валера. — Знакомься Андрей, а это моя сестренка Алина. Со старшим нашим ходит. — Да мы уже знакомы. — Улыбнулся новоиспеченный пацан и тут-же поморщился от боли в разбитой губе. Алина удивленно подняла брови, вот кого она точно не ожидала увидеть в рядах группировщиков, так это Андрея. Девушка может и не была с ним близко знакома, видела один раз от силы, но его образ никак не вязался с малолетним бандитом. Отглаженная школьная форма, комсомольский галстук, новенькое пальто, меховая шапка и он казался весь таким из себя правильным. Алина принялась обрабатывать ему разбитую бровь. — Чего пришился то? Вроде приличный мальчик. — Эй! — В унисон и с явным возмущением воскликнули все пацаны, кто ее слышал. — Правду говорю, вы как гопники выглядите, а мальчик хорошо одет. — Нисколько не смутившись, ответила на их возмущение девушка. — Прямо как чушпан. — Хохотнул Зима, потрепав мальчишку за пальто. — Не знал бы что наш, фанеру бы ему уже пробил. Маратка, подгони ему нормальный шмоток. — Сделаю. — Заверил Суворов. Андрей же молчал, выглядя немного смущенным излишним вниманием к своей скромной персоне. Алина тем временем закончила с его бровью, обработала остальные раны и убрала аптечку с чувством выполненного долга. Васильев пробурчал ей тихое «спасибо». — Так, мы что-то отвлеклись. — Напомнил Марат. — Алин, не могла бы ты слезть со стола? У нас тут посвящение идет полным ходом. Алина встала со стола, только сейчас заметив, что сидела на расстеленной карте Казани. Кажется Валера с Маратом объясняли новенькому где и чьи территории находятся. Девушка тоже села к ним на диван, решив послушать. Все-таки лучше знать врагов в лицо, чем забрести не туда, а потом ждать спасения. — Вот здесь новотатарские. — Начал рассказывать Валера, показывая места на карте. — Здесь перваки. Алине больше было интересно послушать про хадишевских. Все-таки с ними она встречалась и лично знала Самира, который ее пугал, несмотря на историю о его почившей жене. Она примерно помнила расположение складских доков, куда ее возил Кащей, но на всякий случай уточнила: — А где «Хади Такташ»? — Вот. — Обведя на карте довольно внушительную территорию, показал Валера. — Хадишевские жесткие. — Добавил он, уже смотря на Андрея. — Они однажды троллейбус перевернули. Короче запалили курчатовских на своей территории, догнали троллейбус, окружили, ну и перевернули. Курчатовские в тот день знатно отхватили. Ну и у хадишевских весь возраст менты приняли, человек шестьдесят. Алина поджала губы, стараясь не выказывать страха от рассказываемых историй. Она сама хотела знать больше! Правда некоторые подробности пугали. Например как то, что рассказал ей Кащей о Самире. Про то, как Старшой хадишевских приказал отрезать пацану руку, просто из-за того, что тот поздоровался с другим раньше, нежели с ним. — Вот здесь советские обитают. — Продолжил Марат. — Они короче на какой-то праздник поснимали знамена с домов, заточили вот эти штуки сверху и с ними напали на адельку. — Капец они революционеры. — Хохотнул Зима, присоединившись к их компании и тоже ткнул пальцем в карту. — Вот здесь телестудия, а здесь чайники. — Чайники? — Усмехнулся Андрей. — Смешное название. — Они как-то на пробег с чайниками сбегали, так и прижилось. — Пояснил Валера. — Вот здесь низы, тут грязь, а вот это наша территория. Раньше кинопленке принадлежала, но после перебива кинопленки больше нет, а их земля нам отошла. Алина поежилась, вспомнив перебив кинопленки. Ну и нервов она тогда потеряла, пока ждала своих пацанов со стрелки, а потом еще несколько часов обрабатывала им раны. Хотя сейчас душа девушки радовалась, что тех, кто подстрелил Кащея больше не существует. Ибо нечего рыпаться на бессмертие ее мужчины. — Но это все фигня. — Откинувшись на спинку дивана, сказал Марат. — Ты про стояние на озере слыхал, Андрюх? Андрей покачал головой. — Да че он вообще слышал? — Стукнув его кулаком по плечу, бросил Зима. — Там дали угля конечно. Двести пятьдесят рыл, на двести пятьдесят таких-же. Жилка против грязи вышли. Подлетели менты, целый полк конной милиции пригнали, ну и потоптало там народу. — Об этом все знают, легендарный бой. — Поддакнул Маратик. — Да как это запомнить то все? — Озадачился Андрей. — Один раз в фанеру получишь, запомнишь. — Усмехнулся Турбо. Алина погрузилась в свои мысли, не слушая дальнейший разговор пацанов между собой. Они упомянули небольшую часть группировок, но даже этого количества хватило, чтобы почувствовать всепоглощающий ужас. Казань и правда задыхалась под контролем ОПГ. Пацаны делили территории, убивали друг-друга, дрались и все ради асфальта. По крайней мере скорлупа и даже супера сражались ради асфальта. У старших было все пострашнее и хуже, там были замешены деньги, власть и влияние. Кащея ведь кинопленка хотела убить не из-за того, что он Старшой, а потому-что пока он жив, никто на его земле не посмеет творить бесчинства. А ведь территория универсамовских была лакомым кусочком и сколько еще людей захотят ее отнять..? Да даже если убрать из уравнения преступные группировки, у Кащея все равно оставалось немало врагов. Вор в законе успел насолить многим, заработав себе репутацию жестокого человека. Алина просто волновалась за своего мужчину. Ей не хотелось однажды стоять на его похоронах в траурном наряде. Однако одновременно с этим, девушка понимала — Кащея не вытащить отсюда. Даже Валеру возможно было исправить, но только не Кащея, который варился в этом дерьме дольше, чем она живет на свете. Да Алина и не собиралась закатывать истерики и просить его бросить преступную деятельность, она понимала — это пустая трата времени, которая не приведет ни к чему кроме ссор и разлада. Поэтому ей оставалось только встать с ним плечом к плечу, узнать все о делах своего мужчины и поддерживать его на пути, куда бы тот не вел. Алина добровольно прыгала с обрыва и улыбалась приближающемуся падению.

* * *

— Тебе кто-нибудь говорил что ты ужасно ворчливая? — Облокотившись на подоконник, Кащей закурил с интересом поглядывая на девушку.— Все время капризничаешь, зубки мне свои скалишь. — А тебе кто-то говорил что ты не слишком чистоплотный? — Иронично пропела она, вытряхнув пепельницу в мусорку. — Вот как ты умудрился так засрать квартиру, если большую часть времени ты находишься в качалке? Принципе с уборкой Алина покончила быстро и принялась за готовку. Кащей по большей части мешался, отвлекая девушку от работы поцелуями в шею и попытками залезть ей в трусы. Однако получив несколько раз по рукам, он сдался и отошел к подоконнику. Теперь просто молча раздевал ее глазами. — Расскажи мне об этом своем Моторе. — Попросила Алина, шинкуя лук. — Вы близки? — Да че про него рассказывать то? Я Мотора уже восемь лет не видел, с тех пор как в тюрягу загремел. — Рассказал Костя. — Неплохой мужик, старше меня на пару лет. Мы вместе универсам с колен поднимали, вместе Седого замочили и он одним из первых предложил мою кандидатуру на место нового Старшого. — Так... он твой друг? — Ты из меня попугая хочешь сделать я не пойму? Сколько можно одну и ту-же тему мусолить, а? — Кащей закурил вторую сигарету и подойдя к девушке, ткнул указательным пальцем ей в лоб. — Вбей в свою красивую головку, что в моем мире друзей нет и быть не может. Алина кивнула, она слышала эту фразу слишком часто в последнее время. Кащей постоянно твердил, что не может никому доверять, но кажется он доверял ей. В ином же случае, стал бы он рассказывать девушке такие тайны за которые его с легкостью могли посадить лет на пятнадцать? — Получается Мотор отошел от дел? — Поинтересовалась она, повернув голову к мужчине. — Сомневаюсь, там мутная история. Это произошло когда я еще нарах казенных потчевал. Кажется Мотор подрезал какого-то паренька, а тот важным хреном оказался, сын депутата что-ли. Ну и на Мотора дело завели, а он чтобы за решетку не попасть свалил куда-то в Башкирию. Алина скупо кивнула, отправив лук обжариваться на сковороду. Сейчас ее не слишком прельщала идея сидеть с этим прославленным незнакомцем на одной кухне. Одно дело Кащей, девушка знала чего от него ждать и давно не боялась, а тут новое лицо. Однако она сама решила погрузиться в жизнь своего мужчины и вероятно встреча с его давним приятелем — самое безобидное, что ее ждет на пути. Нужно привыкать. — А имя у Мотора есть? — Азамат. Алина хотела уточнить еще что-то, как в дверь раздался стук и Кащей отправился открывать. Девушка поспешила быстренько накрыть на стол, поставив бутылку водки, стаканы, сделанные на скорую руки закуски — бутерброды со шпротами, нарезки и соленья. Горячее блюдо ждало своего часа в духовке. Так-же она поставила на стол тарелку с оливье и присела за стол, прислушиваясь. — Мотор, старина! — Послышался голос Кащея с нотками веселья. — Я смотрю ты нихера не меняешься. Все такой-же болезненный дистрофик. — Кудрявый! — Откликнулся по всей видимости Азамат. — А ты вон как поздоровел, я запомнил тебя двадцатилетним щеглом, а сейчас вон какой вымахал! Алина услышала шаги. На кухню зашел Кащей в компании Азамата, тот выглядел лет на тридцать пять, высокий до невозможности и пугающе худой, с обвисшей кожей. На голове красовались три жидкие волосинки едва прикрывающие проплешину, из одежды на нем была белая рубашка отдающая желтизной и штаны явно не по размеру, словно он их с кого-то снял. На первый взгляд крайне неприятный тип, но девушка заставила себя выдавить улыбку. Правда не будь здесь Кащея, она бы уже бежала со всех ног как можно дальше. Однако стоящий рядом мужчина дарил чувство безопасности. — А я смотрю ты за все эти годы в квартире Князя ничего не поменял. — Заметил Мотор, оглядываясь. — Все как и прежде. — Да когда менять то? — Усмехнулся Костя и сел на стул. — Когда Князя порешили надо было универсам поднимать, потом тюрьма, а как откинулся снова улица затянула. Да и нахуй оно надо, а? Жить же можно, а я в местах и похуже обитал. Мотор понимающе закивал и кажется только сейчас заметил, что они на кухне не вдвоем. Взгляд остановился на девушке. Алина сглотнула, старательно давя из себя улыбку, почему-то у нее сложилось яркое ощущение, что мужчина наркоман. Весь его внешний вид буквально кричал об этом. — А это что за цыпа? — Расплылся в хамоватой ухмылке Азамат. — Как тебя зовут, красивая? — Алина. — Алина, Алиночка... — Мужчина нагло взял ее ладонь и оставил влажный поцелуй на костяшках. — Помню была у меня подружка Алина. Я ее называл «Алина, заводится без бензина». Глаза Кащея опасно блеснули. Обвив руки вокруг талии своей девушки, он притянул ее к себе на колени и поцеловал в шею, не сводя прищура с давнего приятеля: — Слышь, Мотор, ты слюни подотри и свои загребущие ручонки держи при себе. — Предупредил Кащей. — Это моя женщина. Со мной ходит. Азамат присвистнул. — Матрешкой обзавелся, кудрявый? Не ожидал, не ожидал... ну че губа у тебя не дура. Алина старательно не вмешивалась в разговор, наблюдая за общением мужчин. Она понимала, что в окружении Кащея вряд-ли найдется хоть один интеллигентный человек, помимо Вадима. Но Мотор ее даже не пугал, как например тот-же самый Самир, он скорее вызывал отвращение одним своим видом и этим омерзительным «цыпа». Если Кащей был олицетворением власти, преступности и уважения, его приятель же ассоциировался лишь с одним словом — «отморозок». Мужчины говорили о своем. Мотор интересовался делами универсама и Кащей почти открыто все ему рассказывал. Алина тем временем достала из духовки тушенную с мясом картошку, разложила по тарелкам и вернулась на колени Кащея. В его объятиях она чувствовала себя уверенней. Чувствовала, что даже если бы сюда сейчас ворвались люди с автоматами, ей бы ничего не грозило. И когда она только стала так сильно доверять своему несостоявшемуся убийце..? — Мы кинопленку перебили, теперь их территория наша. — Похвастался Кащей. — Вообще особых проблем ни с кем нет, с «жилкой» есть контры, но они пока не рыпаются, да и разъездовские иногда выступают, а так все нормально. — Че, даже с хадишевскими мир заключили? — Полюбопытствовал Мотор, опрокинув в себя стакан с водкой. — У нас с Самиром дела, вместе пару точек крышуем. — Ну ты красава, кудрявый. — Одобрительно загудел Азамат. — Все держишь под контролем, прямо как Князь. А помнишь как в конце семидесятых херово было? Сколько мы с тобой тогда дерьма наелись. Алина прислушивалась к их разговору с нескрываемым интересом, чувствуя, как Кащей скоро даже неосознанно поглаживает ее талию, пока говорит с давним приятелем. Она знала много историй из жизни своего мужчины, но ей хотелось большего. Хотелось узнать о его жизни все до самых мельчайших подробностей, залезть к нему под кожу. — Нелегкое время было. — Согласился Костя, закуривая. — Меня тогда, восемнадцатилетнего мальца в хуй никто не хотел ставить. Мрази всякие набеги на нашу территорию устраивали, хотели универсам к рукам прибрать. Алина знала эту историю. Как-то изрядно перебравший с алкоголем Кащей рассказал ей о своем пути, о Князе заменившем ему отца, о том, как они универсам с колен поднимали после убийства Седого. Рассказал и о том, как тяжко пришлось, когда его, восемнадцатилетнего пацана сделали старшим и ему долгих два года, пришлось добиваться уважения среди верхушек остальных группировок. — Да че «нелегкое», откровенно хуевое время было. — Азамат закурил и снова плеснул себе в стакан водки. — Сколько наших пацанов полегло, пока мы проигранные Седым территории возвращали. Похороны едва-ли не через день устраивали, а скольких наших посадили? Вон Мишка-Кулак до сих пор на нарах потчует. Мужчины еще долго вспоминали прошлое. Говорили о пацанах, которые теперь в земле мерзнут не дожив до этих дней. Говорили о тех, с кем раньше воевали. Подняли несколько тостов за Князя с Тузом, да и обсуждали нынешнюю обстановку в группировке. — Скучаю я по этому движу, кудрявый. — Признался Мотор. — Много дерьма было, но у группировщиков всегда были бабы и деньги. А как уехать пришлось, все по наклонной пошло. В Уфе работы нормальной нет, приходится дамские сумочки подрезать, чтобы хоть как-то концы с концами свести. — Так а че ты как не родной то, а? Пришивайся обратно. — Предложил Кащей. — Дело на меня еще не закрыто, я по-прежнему в розыске, а на нары не хочется. Алина заметила, как ее мужчина неприязненно дернул уголком губ. Наверняка для него, как для вора в законе такое звучало мерзко. Кащей как-то рассказывал, что воры в законе не бегают от ментов и даже если у них есть возможность выйти из тюрьмы условно-досрочно, никто не идет на такой шаг. Ибо не по понятиям. — Так а че ты в Казань то приперся, раз светиться тебе здесь нельзя, а? — Уточнил Костя, опрокинув в себя очередную стопку водки. — Пересадка у меня здесь, вечером поезд до Москвы. Мой уфимский брательник уехал в столицу на заработки, машины угнанные в Минск перегонять. Ну и поперло ему там, говорит бабок дохера, столичных красоток тоже, вот и еду к нему. — Неплохо че, неплохо. Разговоры текли рекой. Точнее разговоры между Кащеем и его приятелем. Алина в основном молчала, иногда курила, подкладывала мужчинам еду и тихонечко сидела на коленях своего мужчины, изредка ощущая его губы то у себя на плече, то на шее. Принципе ее не сильно тяготило молчание, да и скучать не приходилось. Было интересно послушать, как тринадцатилетний Костя гонял скорлупу по коробке или в одиночку выходил против двух здоровых лбов. Да и вообще девушке нравилось узнавать о его прошедших подростковых годах. Кащей не особо любил трепаться о прошлом, а сейчас у него просто не оставалось выбора, когда Мотор говорил: «а помнишь как мы с тобой склад хадишевских подпалили и сбежали оттуда с криками Хади Такташ чушпаны?». — А может на гитаре сыграешь, кудрявый? — Неожиданно предложил Азамат. — А то сидим как пенсионеры, даже без музыки. А вот здесь Алина заинтересовалась и оглянулась на своего бандита. — Ты играешь на гитаре?! — Да бренчал когда-то, так по малолетке баловался. — Кащей отмахнулся, словно это пустяк. — Наверно уже даже аккордов не помню. — Да че ты чешешь, кудрявый? — Откинулся на спинку стула Азамат. — Ты ахренительно играл, помню сколько вокруг тебя баб крутилось, когда ты за гитару брался. Давай, не ломайся, как первокурсница! — За базаром кривым следи, Мотор. Какая я тебе первокурсница? — Пресек того Кащей. — И с гитарой своей отвали. Сказал же уже, ну, че мне по десять раз одно и тоже повторять? Алина сделала милые глазки и захлопав ресничками, обернулась к Косте, смотря на него так, что тот просто не мог противиться. — Блять, царевн... ну че ты опять своими глазенками хлопаешь? — Тяжело вздохнул он. — Нахуй оно надо, а? — Ну пожалуйста... — Она мило улыбнулась, целуя его в щеку. — Пожалуйста. — Еще один поцелуй в уголок губ. — Ради меня. — В губы. — Манипуляторша. Здесь сиди. Кащей посадил ее на стул, а сам отправился в кладовку, где хранился весь ненужный ему хлам. Алина довольно хихикнула, закуривая сигарету. Она даже представить не могла, что Костя умеет играть на гитаре. Ну никак его образ не вязался с музыкантом. Хотя наверняка в его репертуаре какие-нибудь блатные песни, а не те хиты под которые сейчас молодежь отжигает на дискотеках. Алина вдруг поймала на себе любопытный взгляд Мотора. Она неосознанно сложила руки на груди в защищающемся жесте и подняла бровь, как-бы спрашивая что ему нужно. — Веревки из Кащея вьешь. — Он не спрашивал, а скорее констатировал. — В первый раз вижу чтобы он бабу послушался. Алина почувствовала напряжение и превратилась в натянутую струну. Даже зная, что ее мужчина находится всего за две комнаты от них, ей было не по себе наедине с Азаматом. Он напоминал отморозка, который уже давно не живет по понятиям улицы. Именно такие как он, обворовали на улице людей и насиловали девушек. По крайней мере именно такое впечатление складывалось у девушки. Этот его внешний вид... желтые зубы, дырки от шприца на предплечье и плотоядный взгляд, буквально раздевающий девушку. — Это проблема? — Уточнила Алина и на удивление ее голос не дрожал. — Да нет... просто интересно, цыпа, давно с кудрявым ходишь? — Знакомы давно, а ходить недавно начали. — Четко ответила она. — Почему ты зовешь его «кудрявым»? — Так он же кудрявый. — Хохотнул мужик. — Но все его зовут Кащеем. — Кащеем его стали звать в тюрьме, а мы виделись в последний раз, когда он еще был обычным Костиком. Тут наконец вернулся Кащей и Алина заметно расслабилась, опустив плечи. Костя тряпкой смахнул многолетнюю пыль с гитары и устроившись с ней на соседнем стуле, принялся настраивать струны. Мотор же все никак не сводил взгляда с девушки, точно пытаясь залезть ей в голову и выведать все тайны. — Слушай, цыпа, а положи-ка мне еще своей стряпни. — Он потряс перед ее лицом опустевшей тарелкой. — Я лет десять домашней хавки не ел, как мамка скопытилась. Алина молча уставилась на мужика, от его речи уши в трубочку сворачивались. «Хавка», «скопытилась», «че» и это уничижительное «цыпа», словно она не человек, а просто «цыпочка». У Кащея тоже частенько в разговорах проскакивали такие высказывания и он долгое время звал девушку «кукла», но почему-то от него это ощущалось иначе. Алина перехватила тарелку, маячившую перед глазами. — Положу. — Сказала она. — Но если не перестанешь называть меня «цыпа», я плюну тебе в тарелку. Она встала, отходя к плите. Алина чувствовала отвращение, но дерзить этому мужику казалось слишком самонадеянным. Однако кажется ее дерзость лишь раззадорила Азамата, ибо тот откинулся на спинку стула и заулюлюкал. — Смотрю при Кащее ты больная смелая, цыпа. — Мотор казался уже довольно подвыпившим. — Знаешь как говорят? Баба рот должна открывать только стоя на коленях с членом во рту. — Фу блять. — Скривилась она, поставив тарелку перед Азаматом. — Не подавись. Кащей наблюдал за всем этим молча, смотря на реакцию девушки и высказывания давнего приятеля. Отложив настроенную гитару, он закурил и просто следил, точно хищник за своей добычей. — Че то, кудрявый, твоя матрешка слишком дерзкая. Не воспитываешь ее что-ли? Так я помочь могу. Алина вскрикнула когда почувствовала грязные лапы на своей талии. Азамат одним движением усадил ее к себе на колени. Девушку обожгло запахом табака, перегара и чего-то крайне неприятного. Она задергалась, пытаясь вырваться. — Пусти! — Да не бойся ты, цыпа, я не кусаюсь. — Загоготал он. — Если сама не попросишь. Алина двинула локтем ему куда-то под дых и вскочила с его колен, словно ошпаренная. Следом за ней вскочил обозленный мужик и прижал ее своим костлявым телом к плите. Кащей не дернулся, лишь молча затянулся, а затем совершенно обыденно затушил сигарету о ладонь Азамата. Он выглядел спокойно, даже расслабленно и лишь ходящие по лицу желваки указывали на его злость. — Какого хера? — Отскочил Мотор, ухватившись за обожженную ладонь. — Кудрявый, ты че.. Кащей сплюнул на пол, бросил сигарету и пугающе медленно поднялся, надвигаясь на давнего приятеля и загоняя того в угол. Алина вжалась спиной в плиту. Такого Кащея она боялась и радовалась, что сейчас его гнев направлен не на нее... — Я тебе где сказал свои загребущие ручонки держать? А?! — Бросил Костя. — Ты че, обдолбыш херов, фраера во мне увидел или черняшка так сильно влияет на мозги, что ты уже стал свое место забывать?! — Кость, да это же комплимент считай... — Попытался свести все в шутку Мотор. — Симпатичная бабенка. Мы че теперь из-за какой-то шлюхи будем ссориться? Удар пришелся неожиданно. Алина почувствовала восхищение, увидев Кащея таким. Он вроде выпил не меньше Мотора, однако бил так четко и сильно, что Азамат свалился после одного удара, позорно плюхнувшись на задницу. — Ты блять за своим кривым базаром следи. Ты че в себя поверил?! — Кащей схватил того за грудки, вынуждая подняться. — Совсем берега попутал, на девушку Старшого заглядываться, а? Она тебе не по масти. — Да хорош тебе, кудрявый. У тебя этих баб вагон и маленькая тележка, а я знаешь сколько уже не трахался? Яйца уже болят оттого, как трахаться хочется. — Яйца болят — иди подрочи. — Когда ты стал таким до тошноты правильным, кудрявый? — Стирая с лица кровь, поинтересовался Мотор. — Вспомни сколько баб мы с тобой разделили. — Ну ты совсем берега попутал, Мотор. Ты блять понимаешь, что ты сейчас, женщину старшого сравнил со шлюхой?! Алина улыбнулась. Наверно она должна была бояться, дрожать или бежать куда глаза глядят. Она же бывшая комсомолка! И что эта комсомолка забыла на кухне с двумя подвыпившими уголовниками? Только вот в груди росло восхищение своим мужчиной — таким сильным, безжалостным и притягательным. Так и хотелось притянуть его к себе, и впиться в его губы жадным поцелуем. — Да бля, кудрявый, че тебе стоит ненадолго отвернуться? — Примирительно начал Азамат. — Ты то хорошо устроился, старшой универсамовских, денег куры не клюют, рядом такая девка ладненькая. Дай поразвлечься часок, а твою матрешку я даже не помну, целехонькой тебе верну. И последние слова определенно были лишними. Пьяный Мотор довел Кащея до точки не возврата. Схватив приятеля за шкирку, Костя с пугающим хладнокровием ударил его лицом о раковину, а затем поставил его на колени перед Алиной. Азамат что-то невнятно мычал, пока кровь заливала ему глаза и рот. — Извиняйся перед моей женщиной. — Бескомпромиссно отрезал Кащей. — Пацаны не извиняются. — Давно пацаном то стал, Азамат? Наши пацаны на зоне гниют, я сам пятеру отмотал. Половина в земле лежит, а ты, сука последняя, свалил из Казани как только горячо стало. Извиняйся. Мотор упрямо молчал. Кащей все еще держа его на коленях, закурил, а затем поднес зажженную сигарету к его глазу. — Извиняйся или лишишься глаза. — Извини, Алин... — Сквозь зубы процедил Азамат. Кащей сразу оттолкнул мужика к раковине и подошел к девушке, небрежно подцепив ее подбородок пальцами. Он несколько секунд заглядывал в большущие карие глаза, словно ища признаки страха, но вместо этого там читалось чистейшее восхищение. Алина расплылась в улыбке, а затем прильнула с поцелуем к губам бандита. Кащей ответил незамедлительно, положил ладони на бедра девушки и прижал ее к себе крепче, словно намереваясь вжать ее в свое тело. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о Азамате, который все видел, но она исчезла так-же быстро, как и появилась. Биение собственного сердца заглушало шум шестеренок в голове. Осталась лишь девочка в его руках и ее до невозможности желанные губы. Еще не к одной бабе Кащея не тянуло столь сильно. Он всегда считал девок красивым дополнением к мужчинам и они не задерживались с ним дольше чем на неделю. Конечно те, кто были особенно хороши в постели могли задержаться подольше, но стоило им показать характер, как они тут-же становились ничейными. А потом появилась она и привычно холодный рассудок покинул криминального авторитета. Кащей потратил на нее хренову тучу бабок. Позволил Алине узнать свои тайны, за которые его запросто могли посадить в тюрьму. Позволил показывать характер и даже официально назвал «своей», лишив окружающих любых притязаний на нее. Это было ново. Алина ответила столь же пылко, даже не думая смущаться стороннего наблюдателя. Черт не будь здесь этого полудохлого наркомана, она бы отдалась Кащею прямо на кухне. Так сильно его внешний вид и дикий характер заставлял подкашиваться колени и пробуждал в ней первобытное чувство похоти. С пола донесся болезненный стон. Пара отстранилась. Кащей целомудренно прижался губами ко лбу девушки, переводя дыхание. — Запомни на чем мы остановились, царевн, я быстро. И схватив постанывающего Азамата за шкирку, Кащей потащил его на улицу, словно непослушную псину. Алина прикрыла глаза, невольно коснувшись пальцами распухших от поцелуев губ. Голова кружилась то-ли от желания, то-ли от спертого запаха табака наполнившего всю кухню. А может это была влюбленность..? Открыв дверь на балкон, девушка стала убирать со стола, вытряхнула пепельницу, которая всего за три часа заполнилась окурками. Кащей и правда курил так, словно у него в запасе были еще одни легкие. Алина встала у раковины, перемывая посуду, когда наконец вернулся Кащей. Он подошел к ней со спины, по-хозяйке схватил ее за талию и поцеловал за ушком. — Так, так, царевн и на чем мы там остановились, м? — Ты хотел сыграть мне на гитаре. — Нет, кажется не на этом. — Он усмехнулся, пальцем поддевая бретельку ее майки и спуская на плечо. — Там было все куда интереснее. — Ну Кость! — Захныкала она. — Я правда хочу послушать, как ты играешь на гитаре. — А я хочу тебя! — Передразнил он. — Вот сыграешь и я возможно подумаю над твоим предложением. Кащей как-то разочарованно вздохнул и сел на стул, беря гитару в руки. Алина отправила последнюю тарелку в шкаф для посуды и облокотилась спиной на столешницу. Костя слегка склонился над гитарой и принялся перебирать длинными пальцами струны, словно вспоминал как вообще играть. Алина смотрела с интересом. Не каждый день увидишь местного криминального авторитета с гитарой в руках, да еще и таким сосредоточенным. Обычно он всегда выглядел расслабленным и подвыпившим. А сейчас, когда его пальцы перебирали струны, он казался через чур притягательным. Наконец на кухне зазвучала мелодия. Сроду не работал, деньги не копил Где-то, как-то, что-то, в общем так и жил. Ох, страна родная! Сколько можно красть? Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Как Алина и предполагала, вряд-ли от Кащея можно было ожидать исполнение какой-нибудь песни, вроде «я хочу быть с тобой». Но даже блатная романтика в его исполнение звучала особенно и не столь отталкивающе. Его прокуренный голос с хрипотцой, длинные пальцы и этот извечный завораживающий прищур! На Кащея хотелось смотреть... хотелось его слушать, хотелось быть с ним рядом в конце-концов! Алина еще никогда не чувствовала подобного. Туркина Алинка, так пойдем гулять! Что же скажет батька, что же скажет мать? Что же ты озорная, с вором повелась! Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Алина негромко рассмеялась, когда Кащей сменил оригинальное имя на ее собственное и поймала на себе взгляд черных омутов. По коже пробежались мурашки. Костя пел и смотрел прямо на нее, проникая в душу, забираясь под кожу и лишая девушку кислорода даже на расстоянии. Местные марухи извелись на нет, Что сказать, Алинке, ведь красившее нет! Ну что же ты, заводная, с вором повелась? Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Алина и сама не заметила, как стала притопывать и подпевать на знакомых строчках, не отводя взора от полюбившихся глаз. В этот момент, на кухне, после драки, когда ее мужчина пел ей песню — она чувствовала себя самой счастливой! Наверно будь здесь Наташка, та бы уже принялась вправлять подруги мозги, но Алина и правда не могла перестать улыбаться, чувствуя как сердце бешено стучит в груди. Если кто что скажет про Алинку мне, Под забором ляжет с перышком в спине И пусть каждый знает и закроет пасть! Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Мне ведь хватит духу, ты потом поймешь За тебя, Алинка, я пойду под нож! За тебя, родная, я готов пропасть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Алина затаила дыхание. А если увезут нас в дальние края, Туркина Алинка, помни про меня! Там, моя родная, будет мне не в сласть. Эх ты жизнь блатная, воровская масть. Когда сыграл последний аккорд и Кащей убрал гитару, Алина подошла к своему мужчине, положила ладони на его щеки и примкнула к его губам. Не так как до этого — без страсти, без желания и пошлости. Это был нежный и чувственный поцелуй, которым она хотела передать ему все, что тяготило душу. Эта песня... слыша строки, Алина вдруг поняла, что не хочет, чтобы Кащей куда-то исчезал из ее жизни хоть на одно чертово мгновение. Они никогда не говорили о чувствах, не признавались друг-другу в любви. Они просто знали о взаимном притяжении и желание видеться чаще. Кащей вообще не любил трепаться о таком, он выражал свою привязанность — деньгами, подарками, ревностью, объятиями, оказанным доверием, прикосновениями. Он выражал ее тем, что позволял девушке ставить условия, порой командовать и показывать свой сучий характер. Алина же испытывала привязанность, симпатию и возможно влюбленность. Но она тоже никогда не говорила о своих чувствах. Просто проявляла свою симпатию касаниями, долгими взглядами, покрасневшими от смущения щеками и близостью, которую дарила одному единственному человек. Алина прежде не влюблялась. Кащей вообще старался держаться от любых чувств подальше. Они стали друг у друга первыми. Алина впервые поцеловалась и впервые испытала бабочек в животе именно с ним. Кащей же впервые позволил девушке высказывать свое мнение и узнать его тайны. Возможно именно с друг с другом они впервые познают прелести первой любви. А может уже познали, просто никто не желал в этом признаваться, даже самому себе. — Жаль, что все так сложилось с твоим дру... приятелем. — Быстро исправилась Алина, присаживаясь на стул напротив. — Вы столько лет не виделись и вот как все вышло... — Ну-ну, царевн, не забивай свою красивую головку этим фраером недоделанным, ага? — Жестко бросил Кащей. — Никто не смеет так неуважительно относится к тебе. Кащей как-то слишком проникновенно посмотрел на девушку. С Алиной он чувствовал себя лучше. Он до сих пор не знал, как назвать это чувство... влюбленность? Симпатия? Да черт его знает! Ему нравилось с ней... нравилось восхищение в ее глазах, когда он поставил на колени Азамата. Нравилось, что она и сама понимает — деньги в мире решают все и что порой нужно поступаться принципов ради достижения цели. Наверно именно так ощущают себя мужчины, за спинами которыми находятся женщины всегда готовые их поддержать. Костя прежде не испытывал подобного. Вдруг вспомнились все подружки на глазах которых он воспитывал пацанов, те обычно визжали, плакали или начинали оспаривать его радикальный подход, пытаясь наставить на путь истинный. Алина так не поступала и именно это привлекало в ней больше всего. Она не пыталась его поменять. А еще девочка была чертовски хорошенькой. Кащей незаметно подсел ближе. Алина однако заметила его действие и в немом вопросе приподняла бровь. Костя не привык ждать, да и топтаться на месте, как девственник не собирался. Он протянул к ней руку и не отводя взгляда, кончиком указательного пальца, поддел бретельку легкой майки, спуская ее на плечо. Оттолкнет? Девчонка не пошевелилась и губы мужчины растянулись в довольной ухмылке. Осмелев от безмолвного согласия, он спустил вторую лямку на плечо и коснулся ладонью ее колена, поглаживая, незаметно поднимаясь выше. Алина задышала чаще. Это был зеленый свет. Кащей в свое время перетрахал достаточно баб, чтобы знать, когда они готовы и точно не сорвутся с крючка. Алкоголь и его прикосновения распалили девушку. Да он и сам уже терял голову, мечтая лишь об одном — сорвать с девочки шмотки, нагнуть ее и оттрахать так, чтобы она не смогла встать с кровати и пойти к себе домой. Чтобы осталась у него в квартире, в его руках. В штанах стало предательски тесно. Костя заглянул в хмельные глаза Алины и притянул ее к себе на колени, врываясь в ее рот поцелуем. Никакой невинности, он по-хозяйски проник в ее рот языком, с жадностью исследуя немного пухлые губки и ровные белые зубы. Алина задрожала от нового для себя ощущения. Ее скудный опыт пополнился новыми красками, она и не знала, что тело способно чувствовать столько всего. Внизу живота завязался тугой узел, дрожь отдавалась в кончиках пальцев от того, насколько властно мужчина сминал ее губы. Она даже не заметила, как щелкнула застежка лифчика и Кащей сжал в ладонях ее грудь. Она таяла, подавалась ему навстречу и терлась о выпуклость на джинсах, желая большего. Желая ощутить его длину в себе. Кащей ухмылялся, словно знал каждое грязное желание в ее голове. Он скользнул губами на шею и девушка в его руках выгнулась, открывая больше пространства для поцелуев. Он едва-ли не сходил с ума от желания, девчонка... молоденькая, горячая и такая податливая. А как она сладко постанывала, буквально требуя его действовать быстрей. Кащей одним движением подхватил ее на руки, отнеся в гостиную. Он больше не собирался терпеть и дрочить, как первоклассник на отцовский порнушный журнал. Уложив девушку на диван, он подмял ее под себя, нависая сверху. Майка и лифчик улетели и теперь ему ничто не мешало, наслаждаться небольшой упругой грудью. Он кончиком языка обвел затвердевший сосок и усмехнулся, чувствуя, как девчонка подалась бедрами ближе. И он не мог больше заставлять ее ждать. Опустив руку, он сквозь ткань импортных колготок, погладил ее лоно. Алина почти захныкала. — Перестань издеваться. — Сдавленно попросила она, распаленная алкоголем и приятными ласками. Кащей что-то зашептал ей на ухо, что-то успокаивающе-убеждающее. Она не могла расслышать, тело уже не слушалось, желая лишь разрядки. Желая отдаться своему мужчине и плевать на возможные последствия. Алина хотела его. Ладонь Кости скользнула по груди и сомкнулась вокруг шеи. Алина инстинктивно дернулась, но уже через мгновение расслабилась. Это Кащей, ее мужчина, человек, который ради нее только что прогнал давнего приятеля. Он не причинит ей вреда. — Тише. — Зашептал мужчина ей на ухо, коленом разводя ее бедра в стороны. — Тише... В его глазах было столько участливости... Костя следил, чтобы девушке было хорошо. Проверял ее реакцию не легкую грубость, зажав между большим и указательным пальцем сосок, принося сладкую боль. Пальцы на ногах подогнулись от изобилия ощущений. Кащей прекрасно знал, как свести девушку с ума. Послышался звук рвущихся колготок. — Эй! — Новые куплю. — Пообещал мужчина, стягивая с нее колготки вместе с трусами. Кащей уткнулся носом в ее шею, пальцами коснувшись набухшего клитора. Девочка была абсолютно мокрой и готовой для него. Очертив пальцами влажные складки, он проник в нее, чувствуя, как судорожно сжимаются стенки девственного влагалища вокруг его пальцев и представляя, как она будет сжиматься на его члене. Алина застонала. Он ускорил движения пальцами. Алина прикусила губу, стараясь сдержаться, но получалось откровенно хреново, когда его пальцы доставляли неописуемое наслаждение, а зубы прикусывали сосок, доводя до исступления. А потом вдруг все закончилось. Кащей вытащил из нее пальцы с пошлым, хлюпающим звуком и сел на колени между разведенных девичьих бедер. Алина приподнялась на локтях, наблюдая за мужчиной. Он выглядел шикарным без футболки. Она не удержалась, коснувшись ладонью его груди, покрытой татуировками и провела ей по рельефному торсу, доходя до ремня на джинсах. Кащей смотрел на нее с легкой насмешкой, как-бы спрашивая, что она будет дальше. Алина не имела прежде сексуального опыта, но инстинкты делали все за нее. Она расстегнула ремень и беззастенчиво юркнула ладонью в трусы, сжав член, проводя пальчиками по всей длине. Костя прикрыл глаза и застонал сквозь плотно стиснутые зубы. Он позволил ей руководить ситуацией не больше минуты. И вскоре девушка снова оказалась лежащей на спине. Шире разведя девичьи ноги, Кащей обхватил Алину за талию и коснулся головкой члена, невыносимо влажных складок. Тело свело судорогой, когда он вошел одним движением — нетерпеливым, резким, почти грубым. Алина ждала боли, неприятных ощущений, но ничего из этого не произошло. Она выгнулась и сама дернулась навстречу. Кащей стиснул зубы, Алина оказалась лучше, чем он мог себе представить — горячей, влажной и тугой. Он чувствовал каждую мышцу влагалища, обхватывающую его член, чувствовал ее желание, проявляющееся в ответных движениях и стонах. Темп стал жестче. Одной рукой держа девицу за талию, Кащей размашисто входил в нее, почти насаживая на себя. Черт, как же давно он не трахался. Наверно с тех самых пор, как произошла та некрасивая ситуация с похищением царевны. Алина же терялась в своих ощущениях. Все внутри горело, узел внизу живота стал почти болезненным в ожидании разрядки и девушка сама коснулась своего клитора. Костя на мгновение остановился. О, она видела его в глазах — ему понравилась открывшаяся картинка! А картинка и правда выглядела соблазнительной, мужчина едва не кончил раньше времени. Молоденькая девчонка извивалась под ним, сходя с ума от его члена. Влажные губы, глаза затуманенные похотью, ее тоненькие пальчики ласкающие клитор, часто вздымающаяся грудь. Такую только трахать и трахать. Свободной рукой царевна вцепилась ногтями в его плечо, соблазнительно постанывая. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль о том, что на нем останутся ее следы. Впрочем эта мысль исчезла слишком быстро, когда он почувствовал, как стали сокращаться мышцы вокруг его члена. Она кончила, а ее узость оказалась слишком приятной, чтобы продержаться еще хотя-бы минуту. Кащей задвигался особенно быстро и в последнюю секунду успел вытащить, излившись на внутреннюю сторону бедра девушки. Он обессиленно упал на подушки и притянул царевну к себе, зарывшись носом в ее сбившееся на затылке волосы. Они молчали минут десять, наслаждаясь легкостью после секса. Никто не спешил говорить. Алина сладко зажмурилась, еще сильнее прижавшись спиной к крепкой груди. Она чувствовала себя как никогда защищенной. Наверно так ощущают себя дети, когда ты испугался выдуманного монстра и бежишь в кровать к родителям, они обнимают тебя и обещают что никому не отдадут. Кащей ничего не обещал, но она чувствовала безопасность. — Останешься на ночь? — Поинтересовался он, целуя девушку в затылок. — На ночь останусь. — А на жизнь? — Хохотнул он и легким движением уложил Алину на лопатки, нависая над ней сверху. — На жизнь останешься? — Это что, предложение, Константин? Вместо ответа, Кащей взял порванные колготки, вытер внутреннюю сторону бедра девушки, чмокнул ее в губы и притянул к себе.

* * *

Алина проснулась когда настенные часы били девять утра. Она мягко улыбнулась, просыпаться на груди мужчины, когда его руки крепко прижимают тебя к себе — приятно. Костя во сне выглядел иначе, не было извечного прищура, морщинок на лбу из-за поднятых бровей и этой хамоватой ухмылочки. Он выглядел обычным и лишь татуировки на голой груди указывали на его принадлежность к криминальному миру. И шрамы... черт, сколько же у него было шрамов. Некоторые перекрывали татуировки, но по неровностям и рубцам их все равно можно было разглядеть. Кащею было двадцать восемь лет и за всю жизнь его пытались убить слишком много раз. Если убрать из уравнения все драки «стенка на стенку» и пацанские разборки, то все равно вырисовывалась на слишком радужная картинка. Алина знала о покушениях, когда Костя только стал Старшим в свои восемнадцать. Многим не понравилось, что малец устанавливает свои порядки и поднимает универсам с колен. Потом тюрьма и снова покушения. Затем он вышел и опять. Кащей и правда казался бессмертным. Слишком много людей пыталось его убить и все потерпели провал. Алина накрыла его одеялом и встала с постели. Отыскав свои трусики, она недолго думая подхватила излюбленную черную рубашку Кости и напялила ее на себя. Та доставала до середины бедра. У нее впервые появилась возможность осмотреть трехкомнатные хоромы Кащея. В союзе приходилось вставать в очередь на квартиры и даже если у тебя имелись деньги на кооперативку, ты все равно не мог купить жилище больше заявленного размера. Площадь определялась составом семьи и нормами. Хотя по всей видимости у бандитов были свои привилегии, раз почивший Князь смог позволить себе трехкомнатные апартаменты. Гостиную и кухню девушка успела изучить досконально, точно зная где лежит аптечка, где заначка Кащея и где хранится его запасной пистолет. Захламленную кладовку она тоже успела осмотреть, а вот две закрытые двери привлекли ее внимание. За первой оказалась загаженная спальня с огромной, трехспальной кроватью. Кажется здесь никто не спал несколько лет подряд, на всех плоских поверхностях скопился вековой слой пыли, а от затхлого запаха хотелось чихать. Вторая комната оказалась абсолютно пустой, за исключением четырех колес. Помещение было большим, наверно размером с гостиную, с двумя окнами делающими комнату светлой и облезлыми стенами. Алина негодовала, пока шла на кухню. Кащей не бедный, живет в огромной квартире, но вместо того, чтобы сделать себе шикарную спальню, он ютиться на прожженном сигаретами диване. Алина щелкнула по магнитофону, негромко включив музыку и пошла к холодильнику, раздумывая над быстрым завтраком. Вскоре она уже стояла у плиты, жарила блинчики и подпевала «Меридиану». — Не мигают, слезятся от ветра, безнадежные карие вишни. — Тихонько напевала она, переворачивая блинчик. — Возвращаться — плохая примета. Я тебя никогда не увижу. Кащей проснулся еще минут десять назад, сначала хотел отругать царевну за то, что та посмела вылезти из постели, оставив его одного, но так и замер, стоило ему заглянуть на кухню. Алина стояла у плиты, жарила блинчики и соблазнительно покачивала бедрами в такт приглушенной музыки. И она была в его рубашке! Было в этом что-то домашнее и уютное, чувство «Дома» окутывало криминального авторитета. Он подкрался сзади, обвил ладони вокруг девичьей талии и зарылся носом в ее волосы на затылке. Алина судорожно сглотнула и счастливо прижалась спиной к крепкой мужской груди. Воспоминания о прошедшей ночи были еще свежи и она вдруг смущенно заалела, вспоминая дерзкие поцелуи Кащея, его руки на своем теле и собственные бесстыдные стоны! Неужели это она вчера так извивалась на кровати, умоляя его двигаться быстрее? — Доброе утро. — Выдавила она из себя. — Ага. — Проворчал он и откинув ее волосы, оставил поцелуй на тонкой шее. — Неужели сама царевна мне завтрак готовит, м? Ну просто песня. Ты смотри я и привыкнуть могу. Может еще на одну ночку останешься, а? — А как-же твои дела? — Отложим, че. Тоже мне проблема. — У меня даже одежды здесь нет. — Ходи без нее, че ты как не родная то, а? — Одобрил мужчина, вжимаясь в ее задницу пахом. — Мне так даже больше нравится. — Ну Костя! — Хихикнула она. Кащей развернул девушку к себе лицом, посадил на кухонную тумбу и разведя ее ноги, встал между ними. — Блинчики сгорят! — Попыталась воспротивиться поцелуям в шею Алина. — Я из твоих рук даже горелое съем. — Пообещал Кащей, завлекая девочку в поцелуй. Алина тихонько рассмеялась ему в губы, когда он по-хозяйски завел ее руки над головой, крепче прижимаясь к девушке и давая ей прочувствовать каждый сантиметр своего возбуждения.

* * *

Спустя тридцать минут они все-таки сели завтракать — запыхавшиеся, с распухшими от поцелуев губами и довольные. Алина обмакнула блинчик в сгущенку и посмотрела на Кащея, который с аппетитом уплетал поздний завтрак. Он выглядел до невозможности довольным и даже счастливым, ну если Кащей вообще способен быть счастливым. — Я помню, мы договорились не вспоминать Мотора, но знаешь, кое в чем он был прав. — Начала Алина и Костя поднял на нее заинтересованный взгляд. — Твоей квартире требуется капитальный ремонт. — Ой-ой, какая шустрая девочка, вы только посмотрите! Только попала в мое царство, а уже устанавливаешь свои порядки, царевн, м? — Усмехнулся мужчина. — Я... нет! Просто разве тебе самому нравится жить в такой атмосфере? — Да вообще по барабану. — Безразлично пожал плечами Кащей, откусив блинчик. — Я сюда прихожу только перекантоваться, все время либо в качалке, либо на переговорах. — Он вдруг лукаво глянул на девушку. — Хотя если бы одна царевна согласилась переехать ко мне... — Ну Кость! — Хихикнула она. Алина смутилась. Ей нравилось, что Кащей не видит их отношения «очередной интрижкой», раз настаивает на переезде, но она боялась поторопиться. Чтобы между ними не происходило, они слишком мало знакомы и если переехать сейчас — их просто сожрет бытовуха и мелкие склоки. Начинать нужно было постепенно, с прогулок, ночевок, душевных разговоров. Они же даже ни разу не ходили на свидание! Алина понимала, что Кащей взрослый мужчина, который привык получать все, что только пожелает. Да и ему совсем не до прогулок под звездами. Но она то еще была девчонкой, которая опасалась слишком резко превращаться из подростка во взрослую леди, вынужденную готовить каждый день, убирать и гладить мужчине рубашки на работу. — Помню-помню, ты пока не готова. — Вздохнул он. — Слушай, у меня нет времени заниматься этой херней. Мне надо дела взрослые решать, а не обои клеить, смекаешь? Но если тебя так сильно раздражает моя холостяцкая берлога, запряги скорлупу, моих телохранителей и вперед! Деньги я тебе оставлю. Алина распахнула глаза. — Но... это... я не могу так! Это твоя квартира. — А жить в ней тебе. Ну или по крайней мере ночевать. — Беспрекословно заявил Костя. — Перестань строить из себя скромницу и если действительно хочешь — возьмись за ремонт. Деньги не проблема. Алина удивленно покачала головой. Кащей говорил так уверенно, словно они прожили в браке уже лет двадцать и он беспрекословно доверяет вкусу девушки. А если она ему тут розовые обои поклеит, кружевные шторы повесит, да каждую плоскую поверхность рюшами украсит? Словно читая каждую ее мысль, мужчина поспешил добавить: — Слышь, только давай без всякой бабской хуйни, цветов там и кружев. Алина понятливо кивнула. — Ну я подумаю насчет ремонта... Кащей вдруг схватился за ножки стула на котором сидела девушка и слишком легко придвинул ее к себе. Алина только и успела ахнуть, как он коротко чмокнул ее в губы. Костя оказался очень тактильным мужчиной, а ведь так и не скажешь. Он постоянно желал касаться девушки, трогать ее, сжимать, обнимать. Хотя возможно дело было именно в ней. — Перестань строить из себя скромницу, че ты? Тебе не идет. — Жестко и слишком серьезно заявил бандит. — Ты теперь моя женщина и все что ты только пожелаешь — исполнится. Захочешь перелопатить мою квартиру? Дерзай, я тебе денег на новую мебель подкину. Захочешь новую шубку, цацки или просто деньги? Попроси. А надо будет кого-нибудь припугнуть, просто ткни пальчиком. Смекаешь? Он взял небольшую паузу, чтобы наклониться к ее ушку. — Ты больше ни в чем не будешь нуждаться, царевн. — Это было скорее даже не обещанием, а фактом. Алина нежно улыбнулась. Все-таки она сделала правильный выбор, доверившись своему несостоявшемуся убийце. Она переживет все. Волнение за него, постоянные разборки, ранения. Переживет бесконечные драки, покушения, проблемы и жизнь женщины криминального авторитета. Переживет потому-что рядом с Кащеем она чувствовала себя самой счастливой и самой защищенной.

* * *

Район Вахитовский. Складские доки. Самир по-барски развалился на широком диване. В ногах у него валялась пьяная проститутка, выпившая больше него и заблевавшая дорогой ковер. Перед ним расположился стол с закусками, водкой и рядом мялись двое его смотрящих. Самир махнул им рукой, давая знак, чтобы они начали свой еженедельный доклад. — Как там девочка? — Все так-же, как и прежде. — Ответил Будулай. — Дом-работа, работа-дом. Иногда встречается со своей симпатичной подружкой блондинкой. В качалке часто появляется и в последнее время все больше с Кащеем на улице ходит. Самир безразлично покивал головой. — Слышал, слышал, многие поговаривают, что Кащей матрешкой обзавелся. — Слушай, нахера тебе эта девка сдалась? — Поинтересовался второй докладчик, по погонялу Хмурый. — Ну да симпатичная, фигурка ладненькая, но если она с Кащеем, он наверняка ее расчихвостил. Какой толк от нее? Следующие действия не стали неожиданностью. Самир вальяжно встал с дивана, ногой отпихнул шлюху и схватив недопитую бутылку водки разбил ее о голову языкастого ублюдка. Хмурый повалился на пол, из рассеченной головы хлынула кровь, но он не отключился смотря на своего старшого снизу вверх. — Самир, брат, не обессудь, сморозил глупость не подумав. Самир даже не думал останавливаться, схватив того за грудки, он зашипел ему в лицо: — Я блять тебе деньги за что плачу, падла? Чтобы ты свой кривой нос не в свои дела совал или чтобы за Алиной приглядывал? — Второе. — Прохрипел тот. — Вот и выполняй свою работу или в следующий раз лишишься головы. Будулай даже не двинулся с места, наблюдая за происходящим с пугающим спокойствием. Он достаточно давно был подле Самира, чтобы привыкнуть к его вспышкам гнева и кровожадности. Наверно не один Старшой со всех районов не убил стольких, скольких убил Самир. И ладно бы там бывали левые пацанчики, но нет, чаще всего под горячую руку попадали именно свои. Вытерев окровавленную руку о рубашку Хмурого, Самир вернулся обратно на диван и посмотрел на Будулая: — Еще есть новости о девочке? — Мы пару раз видели ее с Желтым. — С домбытовским что-ли? — Рассмеялся мужчина. — А вот с этого места поподробнее. — Один раз он подвозил ее на машине от общежития, где живет ее подружка, а второй мы видели как Желтый поднимался к Алине в подъезд с букетом цветов. — А девчонка то не промах. — Присвистнул Самир. — Старшими крутит только так. Ладно, если это все — проваливайте и глаз с нее не спускать. До поры, до времени с ее симпатичной головки и волоска не должно упасть. Ясно?! — Ясно. Будулай подхватил шатающегося Хмурого и они покинули амбар, направляясь к припаркованной ниве. Оказавшись в машине, раненный прижал какую-то тряпку ко лбу и раздраженно сплюнул себе под ноги. — Твою мать... Самир совсем помешался с этой малолеткой! — Может и так. — Согласился Будулай. — Но не нам судить. Наше дело следить за ней, пока босс не даст отмашку. — С каких херов оно не наше то? — Огрызнулся Хмурый, болезненно жмурясь. — Если Кащей уже оприходовал девку, а наш Старшой с ней таскаться начнет? Весь район помазками станут называть. — Вот иди и скажи это Самиру. — Выплюнул Будулай. — Я лично не хочу получить пулю промеж глаз. Самир же в это время сидел все на том-же диване, разглядывая потертую фотографию своей покойной жены. Алина и правда пугающе на нее походила. Те-же волосы, большие карие глаза и улыбка. Он видел... помнил ее улыбку, когда она отплясывала с универсамовскими в доме культуры. Она даже смеялась как Гуленька — заразительно, мягко... Самир отхлебнул водку прямо из бутылки. Эта девочка должна быть с ним и плевать ему на Кащея, на Желтого и на всех, кто решит ее защитить. Она уже его, просто пока этого не знает.