Смотри на дорогу, Малфой

      — Мне поступило предложение от менеджера одного из игроков «Нетопырей Ньюкасла» — Тони Хауэлла. Его агент хочет, чтобы я обсудил с тобой возможность пиар-свидания. Хауэлл должен вот-вот вернуться на поле после долгого перерыва из-за травмы, и агент старается немного подогреть интерес к этому возвращению, — Нотт сидел, вальяжно раскинувшись на стуле, пока Грейнджер заканчивала завтрак. — Я думаю, это хорошее предложение. Тебя давно не было видно в прессе, свидание с ним пойдет на пользу и тебе, — Тео искоса взглянул на нее. — Что думаешь?       — Не люблю квиддич, — с улыбкой покачала головой Гермиона, делая глоток черного чая, в котором ярким пятном плавал кружок лимона. — Ответь, что я занята или уехала. В общем, придумай в своей манере.       — С чего такое решение?       — Просто нет настроения ходить на свидания, Теодор, — она столкнулась взглядом с карими глазами, которые сейчас сканировали ее до мозга костей. — Что-то хочешь сказать?       — А на что у тебя есть настроение? На то, чтобы трахаться с водителем? — его голос был едким.       — Какие-то проблемы? — бровь Грейнджер скептически приподнялась.       — Абсолютно никаких, — развел руками Нотт, — кроме одной маленькой и незначительной детальки: мы договаривались, Грейнджер.       — Спасибо за заботу, Тео, но я, как мне кажется, достаточно взрослая девочка, — она натянула улыбку.       — Почему тебе так трудно признать, что у тебя к нему есть чувства? — Теодор сделал паузу. — Ах да, ведь тогда ты его сразу пережуешь и выплюнешь. Еще не надоело подобное дерьмо?       — Боже, Нотт, почему ты сразу не предупредил, что у меня в расписании с утра твоя истерика? Я бы подготовилась, наложила бы на себя оглушающие чары, — всплеснула руками Грейнджер. — Слушай, у меня нет никаких чувств к нему, хорошо? Все под контролем, — но она все еще видела недоверчивый взгляд, буравивший в ней гигантскую дыру, полную осуждения. — Блять, Нотт, ты и мертвого достанешь... Хорошо! Что мне сделать, чтобы ты поверил? Сходить на свидание с этим Хауэллом? Ладно. Можешь хоть сейчас звонить его агенту и назначать дату, — Грейнджер раздраженно стукнула ладонью по столу. — Только, прошу тебя, перестань насиловать мой мозг своими романтическими фантазиями!       — Я договорюсь с ним на завтрашний вечер, — довольно протянул Нотт, доставая телефон и набирая номер агента. — Джек? Привет, Гермиона Грейнджер согласна на свидание с Тони, что насчет завтрашнего вечера? О, отлично… — он отнес динамик телефона от лица и обратился к Гермионе: — Как тебе семь вечера?       — Охуенно, — она с непроницаемым выражением лица подняла палец вверх.       — Да, семь подходит, — Нотт продолжил разговор, снова возвращаясь к мобильному телефону, — и лучше будет, если мистер Хауэлл встретит ее в поместье, чтобы они уже вместе аппарировали к ресторану. Да, хорошо. Я сообщу прессе о дате, месте и времени. Все, договорились. Пока-пока.       Нотт положил трубку и взглянул на Гермиону.       — Это пойдет на пользу вам обоим. Хауэлл отлично провел прошлый сезон и стал ключевым игроком, благодаря которому «Нетопыри Ньюкасла» взяли кубок, — он сделал паузу. — И кто знает, может, вы понравитесь друг другу, — Тео подмигнул Грейнджер и поджег сигарету.       — Да, просто блеск, жду не дождусь, — едко улыбнулась ему Грейнджер, думая о том, как одним звонком Теодор запорол ей весь проект под названием «Соблазнение Драко Малфоя».

•••

      — Какое вообще дело Нотту до всего этого? — Паркинсон стояла напротив огромного шкафа, перебирая на рейле наряды. — Почему его это так волнует?       — Ты же знаешь его, — Грейнджер постучала кисточкой, смахивая лишние румяна. — Эта заноза обожает делать вид, что он самый праведный из нас.       — М-да, — Пэнси причмокнула губами и вытащила вешалку с черным коротким платьем с длинными рукавами и белым воротником. — Это ты носила в католической школе?       Она приложила наряд к телу и усмехнулась, покрутившись.       — Да, оно как раз с тех времен и осталось, — скептически ответила Гермиона.       — Надень его — будешь выглядеть очень целомудренно, — Паркинсон отлевитировала платье за ширму. — Я видела этого Хауэлла в жизни, он, кстати, очень даже… Но не в твоем вкусе.       — С чего ты взяла? — Гермиона развернулась к подруге.       — Ну, — Паркинсон пожала плечами, подходя к окну и отодвигая тяжелые портьеры, — с недавних пор твой вкус стал довольно конкретным.       — Мерлин, и ты туда же? — Грейнджер закатила глаза и прошла за ширму, снимая платье с вешалки. — У меня нет к нему особых чувств, Пэнс.       Паркинсон ответила что-то невнятное, все также всматриваясь в спускающиеся на поместье сумерки.       — Вспомнишь солнышко, а вот и лучик… — она усмехнулась. — Хауэлл идет от ворот поместья ко входу.       — Я почти готова, — со стороны ширмы послышался звук застегивающейся молнии.       — Черт, — Пэнси сделала паузу, — у меня для тебя две новости — одна дерьмовая, а вторая — очень дерьмовая. С какой начать?       — Ты о чем? — Грейнджер нахмурилась, высунув голову наружу.       — Я вижу Малфоя, — Паркинсон шире раскрыла шторы, — и, блять… Они с Хауэллом обнялись, что-то обсуждают и… смеются.       Гермиона со скоростью света подлетела к окну, вглядываясь в две фигуры, стоявшие у ступеней особняка. Двое мужчин разговаривали так, словно знали друг друга много лет, и смеялись так, словно были друзьями.       — Пэнс, — она перевела мрачный взгляд на подругу, — мне конец?       — Когда слышишь звон колокола, Грейнджер, не спрашивай, по ком он звонит, — Паркинсон сочувственно погладила ее по спине, наблюдая, как Хауэлл, запрокинув голову назад, от всей души смеялся над какой-то шуткой Малфоя.

•••

      Громкий стук ее каблуков о блестящий мрамор парадной лестницы раздавался эхом по всему холлу поместья. Каждый шаг был словно удар колокола, объявляющий на всю округу, что до ее казни остаются считанные минуты. Вот-вот соберется толпа зевак, на потеху которых и была установлена в центре городской площади плаха палача. Мрачная, гигантская, пропитанная кровью, слезами и ужасом казненных, она смотрела свысока на всех присутствующих, пока снизу, между установленными держащими сваями, бегали сироты, продавая всем желающим крендельки за медяк.       Один шаг.       Второй.       Кристиан открывает перед ней дверь, провожая своей наивной улыбкой, пока палач точит свой блестящий топор, который за секунду, словно нож, вошедший в подтаявшее мягкое масло, отсечет ее голову от тела, заставив ликовать собравшийся народ, жаждавший праведного наказания для грешницы.       — Удачного вечера Вам, мисс Грейнджер, — Кристиан медленно закрывает за ней дверь, отрезая спасительный путь назад.       Грейнджер спускается по ступеням, выходя на мощеную брусчаткой небольшую площадь перед поместьем, и, обернувшись, замечает, что Малфой и Хауэлл стоят чуть поодаль от нее.       Хауэлл, присев на край гранитной клумбы, медленно курит, жестикулирует руками и что-то увлеченно рассказывает, в то время как серые глаза Малфоя прожигают ее льдом и холодом.       — Обо мне сплетничаете? — спросила она как можно более расслабленным тоном, делая несколько шагов в их сторону.       — Мисс Грейнджер! Потрясающе выглядите, — Хауэлл вскочил с клумбы, прижигая палочкой окурок. — Очень рад, что мое приглашение было принято.       Хауэлл и правда был «очень даже». Высокий, широкоплечий загонщик из «Нетопырей Ньюкасла», являющийся ключевым игроком команды. У него была загорелая смуглая кожа, белозубая улыбка, темные короткие, немного вьющиеся волосы, большие сильные руки, что подчеркивалось короткими рукавами черного поло, и карие глаза, которые, Грейнджер была уверена, беззастенчиво могли раздеть любую женщину, на которую Хауэлл обращал свое внимание.       Ее взгляд скользнул по нему так же быстро, как серые глаза отвернулись в сторону, на мгновение встретившись с ее карими.       — Можно просто Гермиона, — натянула она улыбку, — спасибо.       — Если Вы уже готовы, — Тони выставил свой крепкий локоть для нее, — то мы можем идти.       — Хорошего вечера, мисс Грейнджер, — голос Малфоя резал, словно самое острое лезвие. — До встречи, Тони, рад был увидеться.       — Нам обязательно нужно будет собраться всем вместе, Малфой, — Хауэлл послал ему белозубую улыбку. — Чертовски рад был увидеть тебя, приятель!       Короткий взгляд, и Малфой разворачивается в сторону гостевого дома, сунув руки в карманы брюк.       — Аппарируем за воротами? — Тони привлек ее внимание, которое было сосредоточено на идеально прямой и широкой спине удаляющегося от них Драко.       — Да, — рассеянно кивнула она. — Вы давно знакомы с Драко?       — С первого курса Дурмстранга, — улыбнулся Тони, погружаясь в воспоминания. — Вместе учились, играли в одной команде и выступали за школу. Малфой был ловцом и, кстати, чертовски хорошим, даже лучшим, что я видел. У него уже тогда был далеко не уровень школьного игрока. Очень хорош, — он сделал небольшую паузу, — даже жаль, что из-за травмы у него ничего не вышло. Он мог бы быть сейчас главной звездой Англии, — Хауэлл замолк и усмехнулся. — Агент миллион раз сказал мне не говорить только о квиддиче, и вот, угадайте, что я опять делаю буквально в первые пять минут встречи? Извини, Гермиона.       Грейнджер тяжело сглотнула и вновь обернулась, видя, как закрывается входная дверь гостевого дома.       — Вы довольно долго говорили с ним, — она взглянула в карие глаза, обращенные на нее. — Ты сказал, что это ненастоящее свидание?       — Нет, а это разве важно? — Хауэлл либо действительно ее не понял, либо сделал вид.       — Нет… нет, не бери в голову, — Грейнджер улыбнулась ему и достала палочку из небольшой сумочки, металлическую цепочку которой она до этого нервно покручивала в пальцах. — Готов?       Тони кивнул, и они вместе с Гермионой переместились к лучшему ресторану города, где Теодор, мать его, Нотт любезно забронировал для них лучший столик с идеальным для предстоящей романтической колдосессии видом на ночные огни города и первые зажигающиеся в небе звезды.

•••

      Агенты Грейнджер и Хауэлла будут определенно счастливы завтра утром, когда вместе с чашкой кофе на завтрак получат новые выпуски газет и журналов с очень сочными кадрами их идеального, по всем меркам жадной до сплетен и новых романов прессы, свидания.       Но, как бы то ни было, вечер прошел в приятной обстановке, сдобренной бутылкой дорогого вина, которое приятной терпкой пряностью перекатывалось на языке.       Грейнджер объяснилась с Хауэллом, честно и открыто рассказав, что их отношения дальше этого вечера не зайдут. И, несмотря на явное сожаление на его лице, Тони был рад тому, что она предложила сохранить приятное дружеское знакомство, пообещав ей прислать самые лучшие билеты на стартовый матч сезона.       Попрощавшись с Хауэллом у ресторана, Грейнджер аппарировала обратно к поместью в одиночестве.       Кованые ворота плавно раскрылись, пропуская вернувшуюся хозяйку внутрь. Она взглянула на темные окна гостевого дома, в которых, судя по позднему времени, уже давно не должен гореть свет.       Неспешной походкой Гермиона направилась в сторону ступеней небольшой террасы.       Притянув к себе колени и положив поверх них подбородок, Грейнджер сидела на ступенях, наблюдая, как тлеет кончик сигареты, зажатой между ее пальцами. Прохладный осенний ветерок вздымал струйку серого дыма вверх, закручивая его витиеватыми узорами в воздухе.       Позади нее тихо скрипнула входная дверь.       — Прости, я разбудила тебя, — на ее губы легла слабая улыбка, но тут же померкла, — завтра утром ты, скорее всего, увидишь, как на первой полосе газет Хауэлл целует меня, — пауза, чтобы набрать в легкие дым и выдохнуть вверх, — это было пиар-свидание. Агент Хауэлла связался с Ноттом, и они все согласовали. Я не знала, что вы с ним друзья.       Спустя оглушительно долгие несколько секунд тишины на ее плечи, все так же без слов, лег мягкий плед, окутывая тело приятным теплом.       Сердце пропустило удар.       — Можно? — Малфой кивнул на ее сигарету, садясь рядом на ступени дома.       Грейнджер закусила губу, пряча улыбку, и передала ему сигарету. Драко сделал неумелую затяжку и закашлялся, возвращая ее обратно.       — Это ужасно. Как вы все это курите? — он все еще пытался сглотнуть горький привкус табака во рту.       — Примерно так же, как ты, — Гермиона улыбнулась, делая глубокую затяжку и выдыхая дым, — только стараемся не кривиться так явно.        И снова спустилось молчание, нарушаемое тихим шелестом пока еще зеленых листьев на деревьях и мягким шуршанием травы.       Грейнджер искоса взглянула на задумчивый профиль Малфоя. Она была уверена, что сейчас он сидит и подбирает слова, выстраивает диалоги в голове, продумывает все возможные ответы и контраргументы.       Хочет, чтобы все было правильно.       Ее ужасно сильно это впечатляло. У Грейнджер не было привычки продумывать заранее разговор, ей было важно сказать все так, как она чувствовала в этот момент, вызвать настоящие эмоции у собеседника и тут же считать их, чтобы сделать следующий ход.       — Я чувствую, как ты осуждаешь меня у себя в голове, — она натянула улыбку и взмахом палочки сожгла догорающий окурок.       — Почему я должен осуждать тебя? — его голос был спокойным, расслабленным.       — Потому что тебе было неприятно видеть меня уходящей, пусть даже на ненастоящее свидание, под руку с твоим другом, — ответила Грейнджер. — Если бы я знала, что вы знакомы, я бы отказалась.       — Но не отказалась бы, если бы мы с ним не были знакомы? — серые глаза теперь смотрели на нее прямо, впитывая ее эмоции.       — У меня сейчас нет ответа, который тебя бы устроил.       Он вновь отвел взгляд, теперь смотря перед собой на колышущиеся на ветру гортензии. И снова пауза, разбирающая ее чувства по кирпичику, обнажающая ее переживания.       — Хауэлл сказал, что, на его взгляд, ты был лучшим игроком в команде, когда вы учились в школе, — ее голос был немного хриплым.       — Так и сказал? — Малфой скептически поднял бровь.       — Да, сказал, что ты был чертовски хорош, и что твой уровень игры уже в школе превосходил уровень игры их всех, — Грейнджер хотелось растопить лед между ними, который она сама и создала. — А еще рассказал, что девушки у вас в школе стояли в длинных очередях, ожидая, пока ты оставишь свой автограф у них на груди.       — Точно, и как я только забыл об этом, — легкая искренняя усмешка отпечаталась на его губах. — Что еще?       — Что ты прогуливал уроки и целовался со старшекурсницами за школой.       — Мне кажется, это истории уже из твоей жизни, — взгляд серых глаз потеплел от ее слов.       — Точно, — Грейнджер поднесла кулак ко лбу и шутливо постучала несколько раз, — с возрастом память подводит.       — Мне кажется, что уже довольно поздно, — Малфой поднялся на ноги, и теперь она могла рассмотреть его полностью.       Светлые волосы были немного смяты и лежали совсем небрежно. На нем были светло-голубые штаны для сна и белая свободная футболка. И в этот момент Грейнджер поймала себя на мысли, что была бы не против видеть его таким по утрам рядом с собой, а лучше, конечно, вообще без одежды.       — Могу я остаться с тобой? — Гермиона взглянула снизу вверх в его глаза. — Как только я зайду в поместье, Арчи сразу же вскочит и будет назойливо порхать надо мной, — она мягко улыбнулась ему, — не хочу будить старика, ему потом тяжело будет заснуть.       — Только если ради мистера Докери, — Драко протянул руку, и как только она взялась за нее, осторожно поднял, потянув на себя.       — Исключительно ради него, — Гермиона выдохнула, чувствуя тепло его тела сквозь футболку и собственное платье, когда, поднявшись, прижалась к нему.       Медленно отстранившись, она сунула ему в руки плед и ушла в дом, оставляя входную дверь открытой для него.

•••

      Грейнджер вышла из душа, промакивая мокрые волосы мягким белым полотенцем. Войдя в спальню, она не обнаружила там Драко, но, обернувшись, увидела мягкий теплый свет, льющийся через дверной проем гостиной.       Малфой сидел на диване с книгой в руках и… боже… в этих своих очках в черной оправе. Боковой свет торшера очерчивал его мужественные черты лица — острые скулы, широкий подбородок, прямой нос. Мягкие лучи ложились на мышцы предплечий, подчеркивали его бедра, на которых натягивалась ткань легких штанов.       От одного его вида Гермиона чувствовала, как внутри все замирает, чувствовала, как жар, подобно раскаленному железу, разливается по всему телу, концентрируясь внизу живота. Она закусила губу и прислонилась плечом к дверному косяку, все так же раздевая его взглядом.       — Я даже боюсь представить, как выглядит твой отец, — негромкий голос Грейнджер привлек его внимание, — если ты выглядишь так… Что у тебя за гены, Малфой?       Она оттолкнулась от проема и медленно подошла к нему, останавливаясь между его разведенных ног.       Его взгляд скользнул по ее голым ногам и белой футболке, надетой сверху и доходящей ей до середины бедра, на мгновение задерживаясь на ее груди, едва просвечивающейся очертаниями сквозь мягкую ткань. Влажные волосы кудрями спускались по ее плечам, оставляя небольшие мокрые разводы на ткани.       — Можно? — Грейнджер остановила руку рядом с его волосами.       Малфой кивнул, смотря на нее сквозь прозрачные стекла очков.       Она мягко погладила его по волосам, зарываясь пальцами в светлые пряди. Медленно спускаясь ниже, оглаживая его скулу и обхватывая подбородок, нежно проводя большим пальцем по его нижней губе.       — Я хочу, чтобы ты сегодня спал со мной, — тихо прошептала Грейнджер, неотрывно смотря в серые глаза, — хочу чувствовать тебя рядом, — еще один небольшой шаг навстречу, — хочу, чтобы ты обнимал меня.       Ее руки скользнули на его плечи, из-за чего ткань футболки на ее бедрах приподнялась выше. Серые глаза Драко мгновенно потемнели, и она горячо выдохнула, склонившись как можно ниже над его лицом.       — К черту все свидания, Малфой, — Грейнджер забрала книгу из его рук и сняла очки, плавно садясь сверху на его бедра и обнимая шею, — к черту всех Хауэллов, — ее горячее дыхание касалось его губ в паре сантиметров, — к черту вообще все.       — Знаешь… — Драко скользнул ладонями по ее ногам вверх, к бедрам, на которых скомкалась длинная футболка, играя пальцами с ее краями, — на тебе отлично сидят мои вещи, но из-за твоих мокрых волос на них остаются разводы, — его голос был низким, немного хриплым, — я думаю, что это лучше пока снять.       Карие глаза Грейнджер опасно сверкнули в ответ на его слова, и она, закусив губу, подхватила края футболки и потянула ее вверх, снимая с себя. Горячее дыхание Малфоя приятно опалило ее обнаженную грудь, и его глаза метнулись вниз, увидев, что на ней больше нет белья.       Гермиона встряхнула влажными волосами, перекинув их на одну сторону, и подалась вперед, упираясь ладонями в мягкую спинку дивана позади него так, что его голова оказалась между ее вытянутых рук.       — И что теперь? — ее губы едва касались его губ. — Мои волосы все еще влажные, Драко, — горячий язык нежно очертил линию его нижней губы, — а на тебе тоже есть одежда… Так не пойдет, ее нужно снять.       Оттолкнувшись, Грейнджер скользнула ладонями под его футболку, ощущая пальцами линии пресса.       Малфой быстрым движением снял футболку и притянул девушку ближе к себе так, что она почувствовала между своих разведенных бедер его возбужденный член, скрытый тканью тонких штанов. Гермиона прикусила губу и еще раз толкнулась в него, ощущая, как внизу живота концентрируется жар.       Ей чертовски сильно хотелось чувствовать его внутри себя.       — Черт… — протянул Драко, и его пальцы скользнули по ее ягодицам, — ты такая влажная и горячая, — его пальцы мучительно нежно прошлись между складок, вдоль входа во влагалище, собирая влагу, — неужели ты так сильно хочешь именно меня?       Она не успела ничего ответить, задохнувшись в сладком стоне, когда два пальца плавно вошли внутрь нее. Грейнджер откинула голову назад, хватаясь за его шею, пока губы Малфоя жарко целовали ее шею и грудь.       — Блять… ты даже не представляешь, насколько сильно я этого хочу, — обрушившееся словно цунами ощущение близости разбирало ее.       Чувствовать его пальцы, ритмично скользящие в ней, его губы, жадно прикусывающие нежную кожу на груди, его твердый член, вжимающийся в бедро, — было чем-то запредельным.       — Было тяжело сдерживаться все это время, видя, как ты стараешься привлечь мое внимание, — Драко проложил мокрую дорожку из поцелуев от ключицы к губам, — особенно стало сложнее после той ночи во время дня рождения, — горячий поцелуй перерос в легкий укус нижней губы, и Грейнджер снова застонала, пытаясь одновременно сосредоточиться и на его словах, и на ощущениях его пальцев, массировавших сейчас особенно чувствительную точку, — черт, я ведь тогда почти сорвался. Мне ужасно хотелось отнести тебя в дом и кинуть на кровать, — снова влажный поцелуй и те самые слова, которые отозвались протяжным стоном. — Я бы мог трахать тебя всю ночь, Гермиона, я бы заставлял тебя стонать так же сладко, как сейчас, пока не сорвешь голос, — Малфой вытащил пальцы и резко толкнулся в нее возбужденным членом через ткань. — Тебе же так нравится? Нравится, когда я говорю именно так?       — Да, — сознание помутнело, чувства полностью охватили ее, — да, нравится, пожалуйста, продолжай.       — Но то, что было после в машине... — он оттянул резинку штанов, высвобождая член, — блять, я думал, что кончу еще в тот момент, когда твой горячий язычок прошелся по моему члену, черт… — Малфой шлепнул ее по ягодицам и прижал к члену, заставляя скользить промежностью по всей длине.       Грейнджер снова застонала, чувствуя под собой его длину и толщину. Она хваталась за его плечи, скользя, толкаясь, рвано дыша и кусая его губы.       — Я больше не могу, Драко, — горячо выдохнула она ему в шею, — пожалуйста…       — Нет, можешь, — приказной тон, и на его губах снова растянулась ухмылка, когда он шлепнул по обеим ее ягодицам, оставляя красные следы от ладоней.       Грейнджер вскрикнула и, скользнув руками по его затылку, сжала светлые волосы, оттягивая их назад. Приподнявшись, Гермиона жадно поцеловала уже припухшие от ее укусов губы Малфоя. Руки Драко резко подхватили ее за ягодицы, пока он сам направился в сторону спальни.       Мягко кинув ее на кровать, он стоял напротив и смотрел на нее сверху вниз.       — Ну же, Гермиона, покажи мне, как тебе приходилось ласкать себя в одиночестве, пока ты думала обо мне, — его голос был низким, глубоким.       — Блять… если бы я знала, что ты такой, Драко, то еще в самом начале заставила бы тебя, — простонала Грейнджер и скользнула рукой между бедер, проводя пальцами вдоль промежности, касаясь возбужденного клитора и запрокидывая голову от удовольствия.       Он растянул улыбку и снял штаны, обхватывая рукой свой член.       Гермиона не могла оторвать взгляда от него, такого красивого, стоящего перед ней и мастурбирующего на нее, лежащую на кровати с разведенными ногами и погружающую со стоном пальцы в себя. Собирая горячую влагу, она двигала ими внутри, массируя ладонью возбужденный клитор, а другой рукой сжимала свою грудь, оттягивая соски и несильно пощипывая их.       — Потрясающе, — его голос был хриплым, пропитанным их общим возбуждением, которое все сильнее подталкивало к краю.       — Иди ко мне, — взгляд потемневших карих глаз был устремлен на него, — прошу, Драко.       Малфой облизал губы и опустился на кровать, становясь на колени между ее ног. Он провел рукой, дразня, медленно вдоль ее клитора. Грейнджер застонала, чувствуя жар, исходящий от него, и выгнулась в пояснице. Драко склонился к ней и уткнулся лицом в изгиб ее шеи, целуя и мягко прикусывая нежную кожу. Его руки скользили вдоль ее талии, сжимали бедра, направляя ее тело ближе к себе.       Чтобы кожа к коже.       Грейнджер застонала, чувствуя, как он руками направляет ее, скользит членом по ее промежности, задевая клитор, подстраиваясь под его темп. Его горячие губы были везде, оставляя отметины на ее теле, заставляя сильнее льнуть к нему с очередным грубым толчком, с очередным горячим поцелуем.       — Ты мучаешь меня, — Гермиона сцепила ноги за его спиной, притягивая его вплотную к себе, чувствуя, как его член упирается ей в бедро. — Хочешь наказать меня, Малфой?       Серые глаза опасно сверкнули, и сильные руки Драко подхватили ее, сажая сверху на его бедра. Грейнджер толкнула его в грудь, и он упал спиной на матрас.       — Но это тебя нужно наказывать, — она села сверху, обхватывая его член рукой, скользя по нему вверх-вниз, — за то, что заставил меня так сильно и мучительно желать тебя все это время, — Грейнджер, спустившись ниже, медленно лизнула головку члена, — за то, что отказывал все это время, за то, что испытывал меня, — она погрузила член в горячий и влажный рот, слыша, как низко он застонал.       Глубоко вобрав член, Грейнджер мокро скользила по всей его длине, втягивая щеки, чувствуя, как Малфой сжимает руками простыню под собой.       Она понимала, что еще немного, и оргазм накроет ее от ощущения, что она доставляет ему такое удовольствие ртом, пока своими пальцами скользит вдоль клитора, продолжая его стимулировать. Малфой громко и низко застонал, когда Грейнджер опустилась ртом особенно глубоко.       — Блять, я не могу, — он вытащил член из ее рта и, подхватив Грейнджер, уложил на кровать, располагаясь между ее бедер.       Его грудь тяжело вздымалась, пока он, смотря на нее, медленно приставил член ко входу во влагалище.       — Как же горячо, — он рвано выдохнул и плавно вошел в нее.       Грейнджер, запрокинув голову, протяжно застонала, чувствуя, как внутри все медленно растягивается для него.       Чистое наслаждение.       Малфой низко зарычал, видя захлестнувшее ее удовольствие.       — В этот раз я буду груб. Я слишком сильно тебя хочу, чтобы делать все нежно, — его горячее дыхание обдало ее шею, — но в следующий раз…       Драко сжал ее бедра и резко толкнулся внутрь, заставляя выгнуться в пояснице к нему навстречу и впиться пальцами в его напряженные предплечья. Он еще шире развел ее бедра, увеличивая свой темп. Грейнджер сжала свою качающуюся в такт его отрывистым толчкам грудь и прикусила губу, заглушая ужасно громкие стоны, рвущиеся из ее груди наружу.       Жаркие шлепки плоти о плоть, его горячее дыхание и крепкие руки, прижимавшие ее бедра к себе, кружили голову, но все равно этого было недостаточно.       — Сильнее, Драко, — простонала Грейнджер, насаживаясь глубже на его член.       — Черт, Грейнджер, ты сведешь меня с ума, — усмехнулся Малфой, наращивая темп. Одной рукой он сжимал ее грудь, а второй все так же крепко прижимал ее бедра к кровати.       Он сменил угол наклона и теперь с каждым резким толчком задевал клитор, от чего Гермиона еще крепче схватила его за руки, громко застонав.       — Вот так тебе нравится? — продолжал он, сжимая ее грудь, вбиваясь в ее бедра и пристально наблюдая за ее реакцией своими темными, почти почерневшими глазами. — Ты такая красивая, Гермиона. Сейчас я жалею, что не сделал этого раньше, — очередной сильный толчок отозвался громким стоном с ее губ.       — Чертовски хорошо… — прерывисто выдохнула она, — продолжай, пожалуйста.       — Хочешь еще глубже? — он вошел еще резче, заставляя ее вскрикнуть. — Тебе хочется еще жестче, Гермиона?       — Хочу, — простонала она, — хочу еще глубже.       Он медленно вышел из нее, отодвигаясь немного назад.       — Повернись, — от его низкого голоса и жесткого тона между бедер стало еще жарче.       Грейнджер повернулась на живот и почувствовала, как его руки скользнули под ее бедра, ставя ее на колени. Черт, идеальная поза.       Малфой провел пальцами по разгоряченным, влажным складкам, и Гермиона со стоном подалась навстречу прикосновениям его пальцев, медленно насаживаясь на них.       — Блять… — прохрипел Драко, — ты этого хотела, Гермиона? Чтобы я трахнул тебя вот так? На коленях передо мной?       — Да, пожалуйста, — Грейнджер сжала в руках простынь, чувствуя, как внутри нее скользят его пальцы, как они медленно, неспешно ласкают ее клитор, слегка сжимая его, и качнула бедрами ему навстречу.       Малфой невесомо провел рукой вдоль ее спины, вызывая волну мурашек, и, достигнув затылка, мягко помассировал волосы, заставляя Гермиону запрокинуть голову от удовольствия. Мягкие кудри скользнули между его пальцами и с силой натянулись назад.       С губ Грейнджер сорвался сладкий стон, когда Драко резким толчком вновь вошел в нее, притягивая ее ближе к себе.       — Это тебе было нужно? — он отстранился и снова грубо толкнулся в нее, заставляя все тело содрогнуться под его напором. — Так тебе нравится?       — Да, — простонала Грейнджер, хватая ртом воздух.       — Что «да»? — еще один толчок, сбивающий дыхание.       — Мне нужно именно так, Драко.       Он отпустил ее волосы, надавливая рукой на спину, блокируя движения и прижимая ее грудью к кровати, продолжая жестко вбиваться в нее, с каждым толчком приближая их к оргазму.       Малфой шлепнул бедрами по ее ягодицам и, запустив руку под ее бедра, коснулся клитора, начав его мягко массировать, пока не почувствовал, как тело Грейнджер начинает дрожать в его руках, а стенки ее влагалища сжиматься вокруг его члена, принося невероятное удовольствие, заставляющее голову идти кругом, а мысли путаться.       — Я хочу, чтобы ты кончил внутрь, Малфой, — Грейнджер повернула голову, встречаясь с темными глазами, жадно смотрящими в ответ.       — Черт… — услышав ее слова, он низко застонал, почти зарычал, и крепче сжал ее задницу, продолжая вбиваться в нее под громкие стоны.       Стенки влагалища сокращались, сжимая его член, и Грейнджер вскрикнула, выгибаясь, хватая его за предплечье, чувствуя, как он изливается внутрь нее, пока оргазм накрывал их обоих. Голова кружилась от волны ощущений, захлестнувших ее.       Малфой двигался внутри нее еще несколько секунд, поглаживая ее бедра и спину и восстанавливая дыхание.       — Боже, я бы сама себе не поверила, расскажи мне кто-нибудь такое, — Грейнджер медленно соскользнула с его члена и откинулась на мягкие подушки, зарываясь в одеяло, — если бы не чувствовала, как сильно у меня сейчас болят бедра.       Малфой ухмыльнулся, облизывая губы и глядя на ее раскрасневшиеся щеки и влажные волосы, разметавшиеся по подушке.       — Прости, — он лег рядом, притягивая ее к себе за талию и зарываясь носом в ее шею.       — Я не думаю, что за такое вообще стоит извиняться, — тихо рассмеялась Гермиона, чувствуя, как его теплая ладонь поглаживает ее грудь. — Это было даже лучше, чем я могла себе представить.       Грейнджер повернулась в его руках, устраиваясь на подушке напротив и закидывая ногу на его обнаженное бедро. Драко лежал с закрытыми глазами и легкой улыбкой на губах. Она мягко коснулась пальцами его щеки, поглаживая ее до самого подбородка, проводя пальцами по его волосам, кончику носа, губам и вновь щеке, заставив его ресницы дрогнуть. Гермиона улыбнулась, снова увидев серые глаза напротив себя.       — Мне нужно в душ, — рука, едва касаясь, прошлась по его плечу.       Малфой отрицательно покачал головой, притягивая ее еще ближе к себе и целуя в нос.       — Я потная и ужасная, — рассмеялась Гермиона, прикусывая его нижнюю губу.       — Ты хорошо пахнешь, — голос был сонный, расслабленный, — а ужасная ты всегда, так что…       Звук громкого шлепка разрезал сладкую тишину в комнате.       — Это тебе за разговорчики, Малфой, — Грейнджер погладила его обнаженную ягодицу, по которой только что с наслаждением прошлась ее ладонь.       — С тобой опасно иметь дело, — его губы растянулись в улыбке, и Драко выпустил ее из объятий.       — Ты только сейчас понял, на что подписался? — она удивленно вскинула бровь и, встав с кровати, ушла в ванную.

•••

      Грейнджер сладко потянулась на кровати, вскидывая руки в стороны и случайно ударяя Малфоя, лежащего сбоку от нее, по лицу.       — Тебе не кажется, что ты слишком часто дерешься? — Драко, проснувшись и резко сев на кровати, двумя пальцами схватился за ушибленный нос.       — Черт, Драко, прости! — Гермиона подскочила на кровати и начала осматривать его лицо. — Я просто не привыкла к такому — обычно я всегда одна просыпаюсь в кровати.       Малфой сморгнул внезапно подступившую боль и, откинувшись обратно на смятые мягкие подушки, взглянул в карие смеющиеся глаза, нависшие сверху над ним.       — Да, и что же случалось с теми, с кем ты спала? — он потянул ее за талию к себе, усаживая на свои бедра.       — Как самка богомола, — Грейнджер наклонилась к нему и несильно прикусила шею, — я съедала их.       — Мне стоит начать переживать? — Драко скользнул руками по ее телу и нежно огладил обнаженную грудь.       — Тебя оставлю, — она ухмыльнулась, прикусив губу, — пока…       Грейнджер почувствовала между разведенными бедрами его нарастающее возбуждение и легко толкнулась вперед. В серых глазах вновь вспыхнула искра.       — Ночью ты сказала, что тебе было больно, — Малфой продолжал мягко оглаживать ее грудь, нежно касаясь сосков, сжимая, поглаживая.       — А ты сказал, что в следующий раз будешь нежен, так что… — Гермиона слезла с него, легла рядом и, хитро ухмыляясь, развела бедра, — давай, Драко, покажи, что ты еще умеешь.       Он приподнялся на локтях, улыбаясь и скользя взглядом по ее обнаженному телу. Заведя руку между ее ног и мягко оглаживая внутреннюю сторону бедра, его губы почти невесомо коснулись ее груди. Грейнджер притянула его за шею еще ближе к себе, зарываясь пальцами в светлые пряди. Его горячий язык ласкал соски, пока губы нежно сжимали их, посасывая.       Гермиона рвано выдохнула, чувствуя, как теплые пальцы скользят по внутренней части бедра, осторожно раздвигая их и вызывая прилив жара к низу живота. Ощущение горячего обнаженного тела рядом с ней, его губ, с мокрым звуком оторвавшихся от груди, и его пальцев, нежно касающихся ее клитора, словно дразня, сводило с ума.       Грейнджер огладила его косые мышцы пресса и скользнула рукой ниже, к возбужденному члену, за что тут же получила шлепок по руке.       Удивленно раскрыв глаза, она уставилась на Малфоя, который улыбался, глядя на нее.       — Вот так, Грейнджер, — усмехнулся он и завел ее руки за голову, нависнув над ней, — думаешь, только ты можешь быть вредной?       — Мне казалось, что ты уже достаточно вредничал, — Гермиона обхватила его бедрами, прижимая к себе, — или у милого котенка появились острые коготки? Прав был Нотт, что я испорчу тебя…       Малфой медленно, тягуче поцеловал ее в губы, мягко проникая языком в рот. Одной рукой он направил головку члена ко входу во влагалище, собирая выделившуюся смазку и медленно скользя снаружи. Грейнджер застонала ему в рот и, не в силах сопротивляться его сильной хватке, которой он держал ее руки, заведенные наверх, толкнулась бедрами навстречу, чувствуя, как теплая головка члена проникает внутрь нее буквально на пару сантиметров.       — Черт… — прошипел Малфой, немного отстраняясь, — я обещал быть нежным в этот раз, — он огладил рукой ее щеку, мазнув большим пальцем по нижней губе.       Грейнджер, сверкнув глазами, обхватила его палец губами, вбирая его в свой горячий рот, втягивая, лаская языком.       — Гермиона, — глаза Драко предупредительно потемнели, — не делай так…       Со влажным звуком он вытащил палец из ее рта и низко застонал, вновь толкнувшись в нее.       — Ты думал, что если сцепишь мои руки, то сможешь быть главным, Малфой? — Грейнджер выгнулась ему навстречу, коснувшись своими возбужденными сосками его груди. — Не обольщайся, милый.       Ее карие глаза хитрым взглядом изучали его.       Драко усмехнулся в ответ и отпустил ее руки, спускаясь ниже, к животу, где его горячие губы встретились с ее нежной кожей. Гермиона жарко выдохнула, цепляясь руками за простыни, когда его пальцы вновь скользнули по ее бедрам.       — Что такое, Грейнджер? — его тон был нарочито веселым. — Каждый раз, когда я делаю так, — Малфой коснулся ее клитора и несильно сжал его, ловя тихий стон, — вся твоя спесь куда-то девается, — он шире раздвинул ее бедра, устраиваясь удобнее, — где все твои остроты?       Гермиона не успела даже понять вопроса, как тут же ее захлестнула волна наслаждения.       Горячий язык Драко прошелся по ее половым губам, раздвигая их и проникая дальше, глубже.       — Блять… — ее тело выгибалось ему навстречу, словно умоляя продолжать.       Драко вытянул одну руку и нежно погладил ее грудь, мягко массируя, в то время как его язык ласкал ее снизу. Он медленно вобрал в рот ее клитор, посасывая, задевая горячим языком, затем вновь выпуская и вбирая обратно, раскачивая ее ощущениями, словно на качелях, заставляя сжимать простынь, подушки, его руку, которая все так же гладила ее грудь.       Малфой жарко выдохнул, обдавая своим горячим дыханием ее промежность. Грейнджер сжалась стенками влагалища, застонав.       Немного отстранившись, Драко взглянул на нее.       Карие глаза расфокусировано следили за ним, пока ее грудь тяжело вздымалась. Медленно погрузив два пальца в рот, Малфой смочил их слюной и, не отрывая взгляда от ее глаз, ввел их внутрь нее.       — Боже… — Грейнджер так сладко и протяжно застонала, сжавшись стенками вокруг его пальцев, — клянусь, это то, о чем я буду вспоминать перед смертью.       Довольно ухмыльнувшись, он вновь склонился над ней, покрывая поцелуями живот и медленно скользя в ней двумя пальцами, задевая чувствительную точку внутри нее. Гермиона закрыла глаза, наслаждаясь всплеском чувств, которые он пробуждал в ней. Казалось, что нервы во всем теле раскалены до предела, и нужна всего лишь одна маленькая искра, чтобы спалить всю округу дотла.       Грейнджер непроизвольно прижималась к нему бедрами, двигаясь в такт с его пальцами, с языком, скользящим от ее живота все ниже. Если бы можно было замедлить этот момент, раствориться в нем, то она бы отдала внушительную часть своего наследства ради этого. В ее голову скользнула мысль, что он мог бы ласкать ее так до конца жизни. Настолько ей было хорошо с ним.       — Я уже на грани, Малфой, если хочешь присоединиться, то сейчас самое время.       Драко с низким стоном оторвал свои губы от нее и вытащил пальцы, смазывая головку члена ее горячей влагой.       — Как же приятно, — приставив головку ко входу, глубоко, но плавно вошел, заполняя ее собой до основания, — черт, ты будто создана для меня.       — Могу передать эти благодарности своим родителям при встрече, — ее смех перешел в сладкий стон.       Малфой склонился над ней, нежно целуя, мягко оттягивая нижнюю губу, продолжая плавно двигаться в ней.       Эта тягучая нежность его движений сводила Грейнджер с ума, доводя до точки кипения, словно он точно знал, как ее нужно ласкать, где нужно дотронуться, чтобы ее тело тут же отозвалось на его касание. Сейчас она уже не могла вспомнить подобных ощущений ни с каким другим мужчиной в своей жизни.       Гермиона и подумать не могла, что секс с Драко будет таким чувственным для нее, пробуждающим те эмоции и чувства, о существовании которых она либо не подозревала, либо которые всячески отвергала и игнорировала.       Но с ним не хотелось этого.       Не хотелось отвергать, не хотелось делать вид, будто это все ничего не значит для нее.       С Малфоем хотелось чувствовать от начала и до конца. Каждое движение, каждый взгляд, каждое касание, каждый поцелуй и каждый стон. Она обхватила его крепкие плечи, цепляясь, как за спасательный круг, пока ее затягивало в этот водоворот чувств, в этот хаос.       Его горячее дыхание и губы были повсюду. Грейнджер чувствовала, как трудно ему бороться со своим желанием вновь сделать все жестко, грубо, ощущала под ладонями, как напрягается его сильное тело, но он, как и полагается джентльмену, держал себя в руках и делал все нежно, как и обещал.       — Глубже, Драко, — жарко выдохнула она ему в самое ухо, наблюдая за тем, как темнеют его глаза.       — Я не хочу, чтобы тебе вновь было больно после, — Малфой отстранился и, перевернувшись на спину, потянул ее на себя, устраивая сверху, — поэтому сделай так, как хочется.       Грейнджер, перекинув волосы на одну сторону, склонилась над его губами, увлекая в тягучий поцелуй и медленно, со стоном, насаживаясь сверху на его член.       — Так хорошо? — его руки огладили ее бедра, медленно направляя движения.       — Идеально, — Гермиона приподняла уголок губ, и, упершись ладонями в его широкую грудь, начала двигаться в нужном ей темпе, — с этого ракурса ты еще лучше.       Его член скользил внутри нее, стимулируя переднюю стенку влагалища, заставляя с наслаждением подаваться навстречу ощущениям.       Сидя на нем сверху, Грейнджер чувствовала контроль. Она делала так, как ей хотелось: то ускоряясь, то замедляясь, приподнимаясь и вновь опускаясь на всю длину его члена. Она наслаждалась удовольствием, которое испытывал он, отданный в ее власть.       Гермиона не могла оторвать взгляда от его искусанных губ, от вздувшихся вен на шее, от темных глаз, от рук, которые так бережно держали ее, словно она была самой желанной и хрупкой драгоценностью в его жизни.       Чувствуя, как ее возбуждение достигает пика, Грейнджер подалась вперед, обнимая Малфоя за шею и снова целуя.       Долго, жадно, сладко.       Его руки подхватили ее бедра, приподнимая, меняя угол наклона, меняя их роли. Драко резко, со шлепком, толкнулся в нее, не сдержав свой порыв, и Гермиона вновь застонала ему в губы, крепче прижимаясь к его телу.       — Как же мне хорошо с тобой, Драко, — она уткнулась носом ему в шею, полностью отдаваясь наслаждению, что волной накатывало на нее, — чертовски хорошо…       Он крепче сжал ее ягодицы, придерживая и задавая собственный темп, продолжал ритмично двигаться в ней, чувствуя, как сильно пульсируют стенки ее влагалища.       Грейнджер глубоко застонала, отдаваясь накрывающему ее оргазму, сбивающему дыхание и застилающему глаза яркими точками.       — О… черт… — Малфой еще несколько раз толкнулся в ней, доводя ее и себя до пика удовольствия, и низко застонал, снова опуская ее бедра, — ты так безупречна, — его руки огладили ее талию и нежно сжали грудь, которая идеально вмещалась в его широкие ладони, — прекрасна.       Грейнджер наклонилась к нему, целуя нежно, едва проводя языком по его губе, медленно, тягуче, сладко, как сироп. Она чувствовала, как ритмично билось его сердце под ее ладонями, стараясь вернуться к обычному размеренному ритму.       — Присоединишься ко мне за завтраком? — Гермиона нежно обхватила ладонями его лицо.       — Ты приготовишь завтрак? — Драко скептически вскинул бровь, ухмыляясь.       — Думаешь, что трахнул меня пару раз, и я встану ради тебя к плите, Малфой? — острая улыбка на губах резала как нож, но последовавший поцелуй был словно пластырь. — Ради этого тебе придется повторить все то же самое хотя бы еще раз пять… И тогда я обещаю подумать.       — Бросаешь мне вызов, Грейнджер? — Драко крепко схватил бедра руками и резко толкнулся в нее, выбивая новый стон из припухших губ. — Я ведь могу воспринять это серьезно.       — Я только этого и жду, — ухмыльнулась Гермиона, — но сегодняшний завтрак приготовит Мария. У нее получаются просто потрясающие тосты из бриоши со взбитым маслом, тимьяном и розмарином, которые отлично сочетаются со свежим авокадо и яйцом-пашот. Что скажешь?       — Приглашаешь меня на утреннее свидание?       — Я же сказала, что больше никаких свиданий, — Грейнджер оставила поцелуй на его скуле. — Я приглашаю тебя в отношения, Драко, — карие глаза неотрывно смотрели в серые.       — Думаешь, что трахнула меня пару раз, и я захочу с тобой отношения, Грейнджер? — мягкая улыбка легла на его губы. — Ради этого тебе придется повторить все то же самое хотя бы еще раз пять… И тогда я обещаю подумать.       — Боже, я создала монстра, — сквозь смех прошептала Гермиона ему в самые губы, зарываясь пальцами в пряди его волос.       Драко крепко обнял ее, прижав к себе и увлекая в очередной долгий и горячий поцелуй.