Ну а кого мы любим,
С тем никогда не будем.
Зачем же мы забыли, что мы люди?
Ходж заметил её сразу, как только она вошла в ресторан. Та, словно почувствовав его взгляд, тут же посмотрела в ответ и приподняла уголок вишнёвого цвета губ в хитрой полуулыбке. Её походка была практически модельной — чёткой, красивой, изящной, взор не оторвать. Девушка притягивала внимание, тянула на себя каждую его крупицу без остатка, не оставляла шанса
не смотреть на неё, и ему казалось, что всё происходило как в замедленной съёмке.
А главное, отстукивая чёткий ритм каблуками, она направлялась к его столику.
Впрочем, историю стоило бы рассказать с самого начала.
Ужин с Леоном проходил странно.
Ходж не видел старого друга уже очень давно — лет семь, восемь? — и не вёл с ним никаких дел. Они рассорились ещё в университете, а где-то неделю назад этот сумасшедший блондин явился не запылился прямо в его клуб — с помощницей в виде Кассандры, бывшей Ходжа, что, конечно, добавило ситуации комичности и драмы. Определить, какие эмоции испытывал, оказалось для него трудной задачей, так что он просто указал недодругу на дверь. Слишком свежи были воспоминания о «гениальных» бизнес-идеях, поэтому Ходж злился на Леона по сей день и определённо не собирался иметь с ним ничего общего. Да и Кэсс нервировала настолько, что просто не дай боже. Короче говоря, ей лучше было бы исчезнуть из его поля зрения.
М-м-м, учитывая, что теперь Ходж сидел напротив Леона и потягивал винцо, есть необходимость говорить, что попытку прогнать незваных гостей он провалил? Хитрозадому белобрысому лису удалось уговорить Ходжа выслушать его. И он даже не пожалел. Идея оказалась ничего такой, за рамки дозволенного не выходила, так что парни условились пообщаться в непринуждённой обстановке и обсудить дела. Правда, Леон предупредил, что придёт не один, что ему хочется познакомить Ходжа кое с кем важным, на что возражений не нашлось. Искать и не хотелось — у Леона было такое чуть ли не мечтательное и… хм… влюблённое лицо, что Ходж, если честно, просто потерял дар речи. К тому же любопытство тут же загорелось — кто это такой чудесный вызывает у Леона подобную реакцию?
Сегодня наконец-то пришёл ответ. Очевидно, красавица, остановившаяся рядом с парнями, и была тем самым «кое-кем важным».
Ходж поднялся из-за стола следом за Леоном.
— Задержалась, прости, — негромко произнесла девушка, прикрыв глаза, когда Леон притянул её к себе и оставил поцелуй на лбу.
— Не страшно, — отозвался мужчина. Обняв её за талию, он повернулся к ошарашенному Ходжу, который внешне выглядел беспредельно спокойно, а внутренне челюсть с пола собирал. — Знакомься — Ходж Бейкер. Я рассказывал. Ходж, это моя жена, Кэтрин.
Она окинула его оценивающим взглядом с ног до головы, задержалась на глазах, усмехнулась. Потом сделала шаг навстречу одновременно с тем, как приблизился к ней он, протянула руку. Мгновением спустя изящно, но чуть резковато разорвала рукопожатие, когда Ходж сжал её ладонь слегка крепче дозволенного.
Все сели за стол. Леон налил Кэтрин вина, и она сразу осушила бокал, шумно вздохнув.
— Проблемы? — поинтересовался он, подливая ещё.
Кэтрин закатила глаза, и даже это действие выглядело красивым.
— Если бы, — ответила она. — Просто Аида. Всё ей не нравится… Ты сам знаешь. Ладно, ничего такого, с чем я не могу справиться. Разберусь.
— Ты можешь отказаться от этого дела.
Кэтрин посмотрела на Леона таким взглядом, будто вместо него к ней подсадили инопланетянина. Казалось, она готова была кинуть перчатку ему в лицо и вызвать его на дуэль, чтобы он, что называется, отвечал за базар. Потом отвлеклась, когда официант принёс ей блюдо.
— Заказал твоё любимое, — объяснил Леон. — Подумал, придёшь голодная.
— Спаситель.
Он улыбнулся.
Следом, принявшись за еду, Кэтрин вернулась к делу:
— Нет, бросать я не буду. Раз уж взялась, надо идти до конца. Не ты ли вообще так учил?
Её правая бровь плавно и с иронией приподнялась, из-за чего улыбка на лице Леона стала шире. После этого Кэтрин ничего не сказала, вернулась к ужину, и несколько минут за столом царила тишина.
Перерыв был необходим Ходжу как воздух, если честно. Хотя даже воздух ему сейчас не столь необходим, как небольшая пауза, чтобы постараться переварить происходящее. В голове роилась тысяча вопросов, жужжала, как пчёлы в улье, и каждый норовил сорваться с языка, но сталкивался с проблемой — этот самый язык люто онемел и не желал шевелиться.
Ходж перебрал множество причастий и глаголов, чтобы описать своё состояние. Удивлён? Изумлён? Поражён? Охренел от жизни? В голове просто не укладывался факт, что Леон женат. Леон Макграт. Женат. Вот по-настоящему женат. Часто раньше говорил, что всегда на первом месте бизнес, потом всё остальное, а тут, видимо, решил… совместить? Поразительно.
А самое удивительное — он смотрел на Кэтрин так влюблённо, что казался мальчишкой, который не мог оторвать взгляд от
той самой девочки, и не существовало никого, кроме неё. Ходж никогда в жизни его таким не видел. И точно не мог даже представить, что когда-нибудь увидит. Однако… здравствуйте.
— Я и не знал, что ты женат, Леон, — заговорил всё-таки он, вернувшись к своему бокалу.
Краешек тонких губ пополз вверх, и Леон широко ухмыльнулся. Он явно получал удовольствие от того состояния, в которое погрузил Ходжа знакомством со своей женой. С этой красавицей, которая притянула взгляд моментально, как только оказалась в ресторане…
— Ты в принципе мало интересовался моей жизнью последние несколько лет, — отозвался Леон.
— Как и ты моей, — мгновенно отбил Ходж.
— Так, девочки, не ссорьтесь, — вступила в разговор Кэтрин. Она отставила тарелку, обхватила длинными пальцами бокал и откинулась на мягкую спинку стула. — Давайте не будем мериться незаинтересованностью в жизни друг друга, ага? Пришли поговорить о деле — давайте поговорим о деле.
Отпив глоток, она поставила бокал обратно и со вздохом вдруг поднялась. Расстегнула пиджак, потянула его с плеч. Он плавно скользнул вниз, оголяя бледные руки, которые будто никогда солнца не видели.
Ходж откровенно залип — и не мог проконтролировать реакцию, скрыть это. Старался, добавляя маты, напомнить себе, вбить в голову, что таращится на
чужую жену, на девушку, состоявшую,
вообще-то, в отношениях с человеком, с которым он вроде как пытался наладить контакт. И вряд ли это получится, если Ходж будет глазеть на
миссис Макграт так, словно у него девушки не было с прошлого столетия. У Леона появятся обоснованные претензии.
Да у Ходжа они к самому себе тоже были! Он неописуемо бесился, что не получалось отвести глаза. Надеялся только, что не выглядел так, словно уже раз пятнадцать её раздел и взял прямо на этом столе.
Хватит пялиться, мать твою.
Потом Кэтрин аккуратно повесила пиджак на спинку и вернулась в кресло, села в ту же позу, снова взяла вино. Тонкая бретелька топа слегка сдвинулась в сторону, но не сползла с плеча, и она совершенно того не заметила.
Зато Ходж, которому явно дурь в башку ударила, очень даже заметил.
Соберись, тряпка. Она замужем. За-му-жем.
К разговору о делах всё-таки перешли. Леон принялся что-то рассказывать, объяснять, жестикулировать. Ходж даже отвечал, кивал, будто информация оставалась в голове.
Миссис Макграт тоже вставляла своё слово, комментировала, порой смеялась, и этим звуком можно было, наверное, Ходжа гипнотизировать.
К концу вечера в мозгу царила пустота. Ходж был абсолютно ошарашен из-за собственных чувств. Даже с Кассандрой он такого не испытывал, а тут на тебе… Но они ведь виделись первый раз! Только познакомились! Откуда такая буря эмоций?! Вне сомнений — Кэтрин красива, умна, остроумна, но… Вот именно — но! Существовала огромная проблема. Обручальное кольцо на её пальце!
Так что как-то надо Ходжу встряхнуться, прийти в себя и вернуться в адекват. А то что-то невесело.
Когда прощались, Кэтрин одарила его мягкой улыбкой и долгим взглядом. Потом взяла Леона под руку, разорвала с Ходжем зрительный контакт, сказала «до встречи» и ушла.
Сумасшедший тогда ещё не понял, но он уже влип. Серьёзно влип.
Спустя несколько дней до него это, в общем-то, дошло. Ходж как раз заходил в кабинет. На пороге, едва успев закрыть дверь, застыл, аки каменное охреневшее изваяние, и впился взглядом в женскую спину. Пришлось сделать несколько вдохов-выдохов, чтобы вернуть самоконтроль и слепить из лица что-то невозмутимое и спокойное.
— Простите, что так вторглась, — дружелюбно улыбнулась Кэтрин, когда Ходж наконец сдвинулся с места, подошёл к столу и остановился у своего кресла. — Леон попросил разобраться с документами. Сам не может, занят. Там пара подписей ваших нужны.
— Ничего страшного. Вы свободно можете приходить, — отозвался он, опустился в кресло, притянул к себе папку.
Настала тишина, пока читал и подписывал бумаги. Одновременно боролся с желанием поднять голову и посмотреть на Кэтрин, чтобы встретить её взгляд, — точно был уверен, что она глядела на него, видел краем глаза. Казалось, даже мог чувствовать, как её взор скользил по нему. Медленно, изучающе, с интересом.
Закончив, выпрямился и столкнулся-таки с её взглядом. Застыл, не имея понятия, что сказать или сделать. Чувствовал себя пацаном, который не умел общаться с девушками и был способен только заикаться и робеть. Внешне вёл себя нормально, спокойно, но что творилось в голове и душе… Одним словом, замечательно, что Кэтрин не обладала силой читать мысли и эмоции.
— Готово, — в конце концов пришёл в себя Ходж, захлопнул папку и придвинул к ней.
— Здорово, — отозвалась Кэтрин и неторопливо стянула документы со стола.
Однако уходить не спешила. Взгляд от Ходжа тоже не отводила. Смотрела, что-то думала. Только потом, спустя бесконечные несколько минут, переключила внимание на другое. Плавно повернув голову, взглянула на сидящую на жёрдочке сову, и слабая улыбка тронула губы, вновь накрашенные вишнёвой помадой.
Кэтрин поднялась, неспешно приблизилась к Сириус, остановилась в паре шагов. Та что-то угукнула и получила в ответ добрую усмешку. Кэтрин слегка наклонила голову вбок, и моментально сипуха сделала то же самое.
В эту секунду раздался смех. Он длился всего пару секунд, но что-то внутри задел, и Ходж вновь поймал себя на том, что залип, засмотрелся, не мог отвести взгляд от Кэтрин. В груди болезненно потянуло — она была просто недосягаема. Вот стояла тут, близко, подойди, руку протяни, коснись, а не дотронешься. Просто нельзя.
К замужней девушке лезть — последнее дело. Даже если очень хотелось… Это в любом случае неправильно. Сердцу не докажешь, конечно, но что поделать?
— Как её зовут? — вырвал из раздумий голос Кэтрин.
Ходж улыбнулся, поднялся. Обойдя стол, спрятал ладони в карманах брюк и приблизился к ней. Скользнул взглядом по сове, затем посмотрел на Кэтрин.
— Сириус.
У неё вырвался новый смешок. Прижав к себе папку, она, точно как он, убрала руку в карман брюк. Перевела взгляд с него обратно на Сириус.
— Её в честь клуба или клуб в честь неё?
— Клуб в честь неё.
— Мило. — Кэтрин помолчала, потом произнесла: — А у нас с Леоном кошка есть. Лу́на. Правда, пришлось с мамой оставить. Тут мы за ней никак не можем смотреть.
Словосочетание «у нас с Леоном» жёстко вернуло Ходжа с небес на землю. А то, пока в небесах кажется, что они тут с ней одни, на земле-то она всё ещё замужем.
К сожалению.
А он всё ещё идиот.
Была бы где-то кнопочка, которая всякие ненужные чувства и эмоции отключает, жизнь стала бы в разы проще. Ну правда. Но такого нет, так что приходится страдать.
— Кстати, — заговорила вновь Кэтрин и вернула внимание на Ходжа, — не возражаете, если перейдём на «ты»? Чувствую себя дамой в летах, когда мне выкают.
Он не сдержал смех. Широко улыбнулся, кивнул.
— Не возражаю, конечно, — ответил Ходж. — Не хочу быть тем, кто заставляет вас чувствовать себя дамой в летах.
Она резко приподняла брови.
Он тут же исправился:
— Тебя. — Потом, пока не успел передумать, предложил: — Выпьем, может?
Взгляд Кэтрин стал внимательным, цепким. Краешки губ потянулись вверх, рисуя слабую ухмылку. Несколько секунд она так прожигала его глазами, пока наконец не покачала головой. Её выражение лица было каким-то всезнающим, понимающим. Она отступила на шаг.
— Я за твоим другом замужем, ты же помнишь, да?
Ходж старался держать лицо, сохранять невозмутимость. Слегка улыбнулся. Мягко, дружелюбно.
— Странный ответ на вопрос, который подразумевал «да» или «нет». Просто предложил выпить.
Теперь Кэтрин закатила глаза. Склонила голову вбок.
— Я между строк читаю, мистер Бейкер, — сказала она, выпрямившись. — У нас сугубо деловые отношения, ага? И к тому же. Леон мне тоже просто предложил выпить. А очнулась я тогда, когда он мне кольцо на палец надевал. Так что… давай не надо.
Ходж усмехнулся. Помедлил, но согласно кивнул. Не подал виду, что её слова задели — и ранимый внутренний мир, и хрупкое мужское эго. Интересно, она просто проницательная и внимательная или он слишком палился, пока таращился на неё?
— О, и ещё. Чтоб наверняка, — произнесла Кэтрин, когда уже стояла у двери и держалась за ручку. — Ты не в моём вкусе. Мне даже твой помощник больше по душе. Доминик, да? Бледный блондин и всё такое… Типаж, сам понимаешь.
Ходж нахмурился, сощурился, а она, заметив это, хитро улыбнулась. Но осознание, что она просто дразнила, пришло только после того, как за ней вместе со словами «до встречи» закрылась дверь. А он, точно пригвождённый к месту, не мог шевельнуться и пялился на неё.
Дразнила. Кэтрин его дразнила. При этом прежде почти сказала, что не заинтересована в нём, потому что замужем. Но решила подразнить.
Так мы, значит, играем, миссис Макграт…
Следующая встреча случилась на гонках. Ходж заметил Кэтрин ещё издалека — она стояла рядом, кажется, с Аидой и о чём-то эмоционально с ней разговаривала, одну руку держа в карманах оранжевых брюк, а другой активно жестикулируя. Потом успокоилась, когда получила ответ, который, видимо, удовлетворил её, а спустя несколько минут Аида ушла.
Ходж неторопливо приблизился. Взглядом нашёл Брайана, потом переключил внимание обратно на Кэтрин, остановился в паре шагов позади.
— Сейчас довольно прохладно, — заговорил он, — а ты в одной водолазке.
Она развернулась на каблуках настолько стремительно, что волосы хлестнули по лицу. Её глаза были такими большими, что весь вечно невозмутимый и слегка надменный образ разрушился вмиг. Она выглядела до того милой с этими изумлением и лёгким испугом на лице, что улыбку сдержать никак не удалось.
Когда волна шока прошла, Кэтрин стала такой же, как всегда. Разве что добавился оттенок злости и желания врезать нарушителю спокойствия. Она убрала в карман вторую руку и глубоко вздохнула. Слегка опустила веки.
— Следишь за мной? — низким голосом спросила. — Встреча с тобой сегодня не планировалась, Леон меня не предупреждал.
— Так и есть, не планировалась, — мягко улыбнулся Ходж. — Я не слежу за тобой. Пришёл к брату. Он участвует в гонках.
— Ах, ну конечно… — протянула Кэтрин и бросила взгляд через плечо. — Брайан, кажется, да?
— Да.
Она хмыкнула, повернулась обратно к Ходжу. Скрестила руки, и на левом запястье сверкнули часы — явно подарок Леона. Он на подобное никогда не скупился.
Зачем я об этом подумал?
— Брайан — прекрасный водитель. Очень талантливый. Из таких ситуаций на дороге может вырулить, что просто с ума сойти, — неторопливо проговорила Кэтрин. Затем чуть прищурилась. — Но Леон сказал, что ты не одобряешь его участие здесь.
Ходжу казалось, что у него скоро глаз дёргаться начнёт из-за того, что в каждом разговоре она упоминает Леона. С одной стороны, это более чем логично и естественно, а с другой — вместо объяснения здесь должен быть непрекращающийся писк, которым обычно цензурят маты по телевизору.
Он выдохнул, натянул улыбку, спрятал ладони в карманах брюк.
— Не одобряю. Мы с Брайаном даже поругались. Однако я не в силах его отговорить. Даже если буду угрожать — он не перестанет участвовать в гонках. Хотя угрожать мне и так не хочется, конечно… В общем, я решил, что, раз не могу переубедить и уговорить не участвовать, буду поддерживать.
Кэтрин дёрнула вверх уголок губ, по-деловому покивала. Повернулась к нему боком, потёрла ладонью плечо, сжала на нём пальцы. Внимательно посмотрела куда-то вдаль. Поёжилась, когда по телу скользнул холодный ветер, разметал волосы.
— Мудро, — сказала вдруг она. — Но тут есть на что посмотреть, точно тебе говорю. Особенно когда к финишу летят Брайан и Эдриан, сын Аиды. Он тоже крутой водитель, но если выбирать между ним и Брайаном, то я бы без сомнений поставила на Брайана.
— А он ведь художник… — протянул Ходж, снимая пиджак.
— Ну, одно другому не мешает, знаешь ли, — отозвалась Кэтрин. — И вообще, талантливый человек талантлив во всём. Вот и полюбуешься.
Ходж шагнул ближе, накинул пиджак на худые плечи, и она моментально в нём утонула. В то же мгновение он встретил её взгляд, когда Кэтрин резко обернулась и хмурясь посмотрела на него. Потом вдруг поймал себя на мысли, что до сих пор… приобнимал её. Отходить не стал.
— Я не просила, — сказала Кэтрин в итоге.
Ходж лишь улыбнулся.
— Пожалуйста.
И только после этого отодвинулся, вернув руки в карманы. Сделал вид, что не заметил, как она плотнее запахнула пиджак и вжала голову в плечи, зарывшись носом в воротник.
Он точно знал, что эта милая картина навсегда отпечатается на его сетчатке.
После встречи на гонках что-то между ними изменилось — Ходж это чувствовал всем своим существом. Ледяная королева будто бы оттаяла. Естественно, она всё ещё язвила и дразнила, но если раньше вела себя так, чтобы держать его на расстоянии, то теперь — всё было совсем иначе. Она колола словами, но просто шутки ради. Стала относиться к нему легче, проще, не отталкивала, хоть сама и не особо приближалась. Но Ходжу и этого было достаточно.
Встречались они теперь чаще. То ли обстоятельства складывались, то ли специально так сами делали — непонятно. В любом случае жаловаться было не на что, по крайней мере Ходжу. Виделись они по разным поводам: из-за документов, решить какой-то вопрос, что-то по делу, случайно столкнулись в кафе или ресторане, какое-то важное мероприятие… и так далее, и так далее. И неизменно Ходж не мог оторвать от неё взгляд. А она замечала. Порой отвечала, улыбалась. Однако всегда, когда рядом находился Леон, делала вид, будто Ходжа не существовало вовсе. Если только как деловой партнёр или друг мужа. А просто как мужчина — нет. Но его это уже не огорчало. Главное, что она снова становилась собой, когда Леона не было.
Так, так, что там говорилось?.. К замужней девушке лезть — последнее дело? Ну как же, как же, разумеется… Кажется, мистер Бейкер, вы себя слегка наеб… обманули.
И вот до сегодняшнего дня, по прошествии нескольких недель со дня знакомства, Ходж более чем отдавал себе отчёт, что его тянуло к Кэтрин Макграт. Ужасно тянуло. Неописуемо и непреодолимо. Он не мог с собой сделать буквально ничего. Однако только сегодня пришибло другое осознание — Ходж влюбился в неё. Всерьёз, по-сумасшедшему. Сердце в бешеном ритме заходилось, стоило только ему её увидеть. Он просто влюбился, и всё, и ничего тут не попишешь. По уши. Как мальчишка.
Они сидели в парке поздним вечером. На скамейке перед озером. Делились разными историями. Личными. Смешными, грустными. Весёлыми, трагичными. Разговор как-то сам собой зашёл про родителей. Кэтрин рассказала, что отец ушёл из семьи, когда ей было десять, и мама после этого решила изменить жизнь, взяла все накопленные сбережения, собрала вещи и дочь — и улетела в Европу. Там всё постепенно наладилось. В свою очередь, Ходж поделился его историей — родители погибли в результате несчастного случая, разбились на машине, шансов их спасти не было.
И после того как он замолчал, наступила тишина. Кэтрин смотрела на него большими глазами, замерла, словно бы не дышала. В темноте было не особо видно, но почудилось, что она почти плакала. А в следующий момент, когда по щеке скользнула слеза, оказалось, что так и есть.
Ходж мгновенно сел ближе.
— Ты что, Кэт? Что с тобой? — забеспокоился он.
— Как ты пережил такой кошмар? — чуть севшим голосом спросила Кэтрин.
Ходж глубоко вздохнул. Ему бы и в голову не пришло, что она может так отреагировать на историю про родителей. Не ожидал таких эмоций.
— Как получилось, — честно ответил он. — Но уже столько лет прошло… Я в порядке.
— Время лечит, хочешь сказать?
Ходж мягко усмехнулся.
— Да. Как может, так и лечит.
Кэтрин отвернулась, вздохнула. Несколько минут сидела так, глядела в сторону. Снова посмотрела на него, а моментом спустя сделала то, чего он никогда бы даже не вообразил, — потянулась к нему и крепко обняла.
Что ж, сказать, что он в шоке, — это не сказать ничего. Ходж был потрясён настолько, что пульс бешено трепетал где-то в глотке и мешал дышать нормально. Даже не сразу сообразил, что нужно сделать. Потом только поднял руки и осторожно, словно касаясь хрупкого бутона, обнял Кэтрин в ответ.
Он внезапно осознал, что после той трагедии не было момента, когда бы его кто-то просто прижал к себе, погладил по голове, поддержал. С Брайаном всё сразу стало сложно и порушилось, у Чарли эмоциональный диапазон у́же зубочистки, а с другими родственниками связываться не было желания. Так что пришлось существовать в своих горе и скорби одному, переваривать всё и проживать самостоятельно, а потом просто подниматься, потому что на боль не было времени. Брайан от отцовского бизнеса отказался, поэтому его взял на себя Ходж. О какой уж боли речь… Стало не до неё.
А теперь Кэтрин просто обнимала его. Молча поддерживала. Словно бы переложила часть его боли на свои плечи.
Ходж думал, что всё уже пережил, что отболело, что отпустил. А теперь так свело внутри, что его согнуло, и он уткнулся лбом в её плечо, крепко зажмурился. Тут же почувствовал, как прохладная ладонь легла на макушку, пальцы зарылись в волосы.
Долго так сидели. Стало уже совсем поздно, сильно похолодало, а они всё не отпускали друг друга. Лишь когда поднялся ветер, Ходж нашёл в себе силы отстраниться и выпрямиться, мгновенно встретил обеспокоенный взгляд, отчего сердце вновь защемило, но теперь… от нежности.
В этот-то момент он и понял, что влюбился. Никак иначе возникшее чувство Ходж объяснить и описать не мог.
Он обвил пальцами её ставшие ледяными ладони. Тихо сказал:
— Замёрзла.
Кэтрин промолчала. Её взгляд неторопливо скользил с одного его глаза на другой. Потом она отвела взор, опустила голову. Несколько секунд просидев без движения, мягко высвободила руки из его хватки и поднялась.
— Ты будешь в норме? — негромко спросила.
Ходж поднял голову. Теперь он смотрел на неё снизу вверх. Кивнул.
Она повторила его движение. Затем шагнула в сторону.
— Хорошо. — Помолчала. — Поеду домой.
— Кэтрин…
— До встречи. Не засиживайся, ладно? Холодно.
Плотнее запахнув пиджак, Кэтрин спешным шагом ушла.
Ходж смотрел ей вслед, пытаясь понять, что случилось. Взялся размышлять. Может, испугалась, что они вдруг стали как-то совсем близки? Почувствовала что-то? В любом случае он просто надеялся, что она не станет теперь его избегать. Ведь ничего предосудительного не случилось — она просто поддержала. Впрочем, возможно, для неё произошедшее оказалось чем-то куда более важным и глубоким.
В конечном итоге Ходж только головой покачал. Что творилось в голове Кэтрин, ему никогда не было под силу понять. Потому решил просто спросить. Позже, когда встретятся. А сейчас ему бы самому всё переварить. И объятия, и чувства, которые облеклись в одно-единственное слово —
влюбился.
Кто бы мог подумать…
Следующую неделю они не виделись. Оба были загружены работой по самое не балуй. Изредка только перекидывались сообщениями, да и то короткими. Надежда на то, чтобы в скором времени встретиться, даже не появлялась. Всё, на что они остались способны, — это ночью доползти до кроватей и отрубиться.
Так что Ходж изрядно удивился, когда зашёл в кабинет и застал стоящую рядом с Сириус Кэтрин. Она поглаживала сову по голове и что-то ей тихо наговаривала. А услышав шаги и звук закрывшейся двери, резко обернулась и выпрямилась.
Видеть на ней кожанку вместо строгого пиджака было непривычно. Хотя Ходж обрадовался бы, приди она хоть в фольгу обёрнутая.
— Привет, — поздоровалась Кэтрин, сунув руки в карманы чёрных брюк, после кивнула в сторону стола. — Леон попросил, чтобы ты перепроверил документы. Говорит, там ошибка какая-то или несостыковка. Я не сильно вслушивалась, голова другим забита.
Вместо того чтобы двинуться к рабочему месту, Ходж направился к ней, остановился вплотную, заставив её приподнять голову — разница в росте давала о себе знать, несмотря на то что Кэтрин стояла на каблуках. Он заметил, что она напряглась, хотя старалась не подавать виду.
— У тебя всё нормально? — обеспокоенно спросил Ходж.
— Ну да. Почему должно быть иначе? — ответила Кэтрин, скрестив руки. Потом вздохнула, бросила взгляд ему за спину, вернула обратно. — Слушай, я тороплюсь. Ты можешь чекнуть документы? И я поеду.
Ходж остался на месте. Он медленно и внимательно оглядел её с головы до ног, снова посмотрел в глаза. Слегка нахмурился, неторопливо сунул руки в карманы. Боковым зрением уловил, как тонкие пальцы Кэтрин резко сжались на плече, затем дёрнулся уголок губ. Казалось, она вот-вот готова была нетерпеливо стукнуть ногой по полу.
На секунду Ходжу подумалось, что она хочет сбежать. Да поскорее.
Он напрягся.
— Ты избегаешь меня? — негромко и мягко задал он вопрос.
Кэтрин несдержанно вздохнула. Она резко опустила руки и сунула ладони в карманы брюк. Впилась взглядом в его глаза, точно пыталась выжечь ему зрачки, чтобы они на неё так не глядели.
А он думал, что не получалось встретиться на этой неделе исключительно из-за работы…
— Ходж, проверь документы,
пожалуйста, — с нажимом проговорила Кэтрин, — и я поеду. Серьёзно, я тороплюсь.
— Избегаешь, — поджал губы Ходж.
— Да мать твою! — рыкнула она и стремительно отвернулась, шагнула к окну.
А он наконец-таки направился к столу. Опустился в кресло, притянул к себе папку, открыл. Принялся внимательно читать, впрочем иногда поглядывая на Кэтрин, чья поза так и оставалась напряжённой. Пришлось заставить себя погрузиться в работу и не отвлекаться.
Спустя время Ходж пробормотал:
— Да, тут действительно есть пара несостыковок…
Ответа не последовало, и он закрыл рот. Бросив взгляд на Кэтрин, он бесшумно вздохнул и взял телефон. Быстро написал Доминику, чтобы тот зашёл в кабинет. Отложив смартфон, откинулся на спинку кресла и вновь вернул внимание на стройную фигуру у окна.
Хотелось подойти, обнять, сказать что-то, чтобы она расслабилась, но пришлось заставить себя сидеть на месте. Во-первых, скоро зайдёт Доминик, и будет не очень, если он застанет картину, которую точно не должен видеть, а во-вторых, казалось, что Кэтрин могла ударить током, если бы Ходж приблизился больше положенного.
Ну, или просто ударить.
Не прошло десяти минут, как появился Доминик.
— Я прилетел, мистер Бейкер, — сказал он, подойдя к столу. Потом повернулся в сторону окна. — О, привет, Кэти.
— Здравствуй, Ник.
Сначала Дом улыбнулся — эти двое хорошо сдружились, и Кэтрин была единственной, кому он позволял сокращать своё имя таким образом. Потом нахмурился — она никогда не говорила «здравствуй», отвечала «хай» или «привет» и обязательно спрашивала: «Как поживаешь?», а сейчас не произнесла ничего из этого, что точно свидетельствовало о скверном расположении духа. Доминик явно хотел поинтересоваться, в чём дело, но лишь поджал губы и смолчал, когда встретил взгляд Ходжа.
— Что нужно сделать?
Получив быстрые и подробные объяснения, Доминик бросил последний обеспокоенный взгляд на Кэтрин и покинул кабинет.
Внимание Ходжа вернулось к ней, и он неторопливо поднялся, обошёл стол, но пока остановился. Упёрся в его край бедром.
Она вскинула левую руку, потянула в сторону рукав, взглянула на часы. Цокнула, заправила волосы за ухо, вернула ладони в карманы. Развернувшись, встретилась глазами с Ходжем. Мгновением спустя пошла в сторону двери.
— Пусть Ник отвезёт Леону бумаги, у меня нет времени.
— Кэтрин, подожди.
Разумеется, она не остановилась. Пришлось догонять. Ходж схватил её за запястье, развернул к себе. Тут же переместил ладони на локти, крепко, но не слишком сильно стиснул их, только чтобы не вырвалась и не сбежала. Увидел, как её пальцы резко сжались в кулаки.
— Слушай, мы можем поговорить в любой другой день, когда оба будем свободны, ага?
— Да ты же бегаешь от меня, Кэт. В чём дело?
Кэтрин стиснула челюсти, не ответила. Взгляд тоже не отводила, быстро скользила им с одного глаза Ходжа на другой. Потом шумно, обессиленно выдохнула, страдальчески свела брови.
— Отпусти, — ровным голосом сказала она. — И что бы между нами ни происходило — это надо прекратить.
— Серьёзно?
—
Серьёзно. — Кэтрин вырвалась из хватки Ходжа и подняла левую ладонь прямо к его лицу. — Видишь это, нет? Кольцо. Обручальное, Ходж!
Он перехватил её руку, стянул золото с пальца, засунул в карман её брюк и, зацепившись за него же, резко притянул Кэтрин к себе. С такой силой, что она врезалась в него. Когда он опустил голову, их лица оказались друг от друга всего в паре сантиметров. Её частое дыхание задевало его подбородок.
Сердце колотилось как бешеное.
— Теперь посмотри мне в глаза и скажи, что
ничего ко мне не чувствуешь, — прошипел Ходж.
Взгляд Кэтрин стал колким, злым. Губы плотно сжались. На мгновение она перестала дышать. Потом сделала глубокий вдох, лицо разгладилось, глаза смотрели с привычной невозмутимостью, почти даже равнодушием. Веки чуть опустились, придавая лицу слегка надменное выражение.
Однако Ходж чувствовал — её тело напряглось сильнее.
— Про документы не забудь.
Она отцепила его пальцы от кармана, круто развернулась на каблуках и стремительным шагом ушла, захлопнув за собой дверь.
Присев на стол, он усмехнулся.
А что ничего не чувствует, так и не сказала ведь…
Встретились они этим же вечером, чего Ходж совершенно не ожидал. Он сидел дома, в гостиной, листал каналы в телевизоре, как внезапно раздался звонок в дверь. Поднявшись, прошёл к ней, открыл. Удивлённо приподнял брови, увидев Кэтрин на пороге. Отступил на пару шагов, пропустил её в квартиру, щёлкнул замком.
Несколько минут они стояли не двигаясь, смотрели друг другу в глаза. Возникшее напряжение стало настолько осязаемым, что можно было брать нож и преспокойно его разреза́ть.
Наконец Кэтрин заговорила:
— Я
ничего к тебе не чувствую.
Сначала Ходж обалдел, потом его пробило на смех. Сокрушённо покачивая головой, он неторопливо развернулся и побрёл обратно в гостиную. Услышал стук каблуков за спиной, которые быстро заглушились пушистым ковром. Снова встал лицом к Кэтрин.
— Тебе смешно? — резко бросила она.
— Очень, — честно ответил Ходж. Он несколько секунд помолчал, с удовольствием наблюдая за сменой эмоций на красивом лице, и только потом продолжил: — Ты собиралась с мыслями несколько часов и приехала аж ко мне домой, чтобы сказать, что ничего ко мне не чувствуешь?
— Да, — моментально и твёрдо ответила Кэтрин.
Ходж усмехнулся, спрятал руки в карманы. Поинтересовался:
— И что мы будем с этим делать?
На раздумья у неё ушло всего мгновение. Она тут же сорвалась с места, приблизилась к нему, едва не впечатавшись в грудь, схватила пальцами воротник рубашки, потянула Ходжа на себя и поцеловала его. Резко, с напором, с каждой секундой прижимаясь к нему всё крепче, запуская пятерню в волосы, будто прежде делала это тысячу раз.
Ходж ошалел только в первую секунду, а в следующую уже с не меньшим пылом ответил. Ладони хаотично скользили по её спине, сам отходил дальше и дальше шаг за шагом, не отрываясь от неё ни на миг, пока не упёрся ногами в диван. Не удержав равновесия, крепче обнял её и упал на подушки, усадил на себя. Услышал, как на пол улетели туфли, кожанку помог снять сам, отбросил в сторону.
В один момент они остановились, замерли. Ходж мягко обхватил ладонями лицо Кэтрин, прижался своим лбом к её, водил большими пальцами по скулам. Молчал, пытался успокоить сбившееся дыхание, ей тоже давал время. Понял, что дальше заходить она не была готова, и не собирался настаивать.
Потом она снова поцеловала его. На этот раз медленно, тягуче, проводя линию пальцем от подбородка, по шее, к воротнику. Расстегнула одну пуговицу, оставила ладонь на груди.
Спустя время сами не заметили, как переместились на пол, легли напротив друг друга на пушистом ковре. Кэтрин бездумно и ласково водила пальцами по лицу Ходжа. Проходилась подушечками по линии челюсти, скуле, лбу, носу. Слабо улыбалась, когда он слегка морщился. Снова запустила пятерню в его волосы, взъерошила, явно пытаясь нарушить порядок, который он всегда везде старался поддерживать. Да и не то чтобы Ходж так уж возражал. Он вообще, наверное, готов был позволить ей всё что угодно. Что бы она только ни захотела с ним сделать.
Кэтрин неожиданно провела большим пальцем линию меж его бровей. Вверх, ко лбу, затем вниз, к переносице, носу, опять вверх. Едва слышно сказала:
— Ты такой хмурый.
Ходж улыбнулся. Следом перехватил её руку, прижался губами к костяшкам.
— А ты красивая.
Она только фыркнула, на что он весело усмехнулся.
Ещё несколько минут прошли в тишине. Кэтрин ни на миг не отводила от Ходжа взгляд, порой хмурилась, размышляя о чём-то. В один момент отвернулась, закрыла глаза, глубоко вздохнула. Через пару минут подняла веки, посмотрела в потолок.
— Я должна уйти.
Она мягко высвободила ладонь из его хватки и, помогая себе руками, села. Провела пальцами по волосам, заправляя их за уши.
Ходж тоже поднялся.
— Кэт…
— Если ещё задержусь — у Леона появятся вопросы.
Больше Кэтрин ничего не сказала. И с места не сдвинулась. Глядела куда-то вниз. Опустив голову, с силой потёрла ладонями лицо. Потом подняла, вновь посмотрела на Ходжа.
— Может, останешься ещё ненадолго? — не удержался от предложения он.
— Нет. Не могу, — негромко ответила она и поднялась с пола, присев на корточки. — Мне правда лучше уйти. Увидимся позже.
Она собралась встать, но Ходж задержал её, схватив за руку. Он потянул Кэтрин на себя, и та едва не свалилась ему на колени. Сам-то не возражал бы, но она сумела удержать равновесие.
— Только не вздумай спалиться, — негромко произнесла Кэтрин, приблизившись к его лицу. — Ты и так на меня пялишься постоянно.
— Как на тебя не смотреть, красавица?
— Ой, всё. Хреновый подкат, мистер Бейкер.
Ходж рассмеялся.
Она потянулась к его губам, но внезапно поднялась выше и чмокнула в лоб. Затем, хитро усмехнувшись, встала. Надела туфли, подняла с пола кожанку, накинула, вытянув волосы из-под воротника.
— Не провожай.
Она сделала несколько шагов к прихожей, остановилась. Сунула руки в карманы, оставив большие пальцы снаружи.
— Серьёзно, Ходж, перестань пялиться. Леон уже напрягается.
Ходж слабо улыбнулся, кивнул.
Задержав на нём взгляд ещё на пару секунд, Кэтрин развернулась на каблуках и ушла.
А Ходж больше не мог думать ни о чём другом, кроме неё и того, что произошло за последние часы.
С этого вечера их тайные отношения серьёзно закрутились. Затянулись на несколько месяцев, почти до самого Рождества. Ходж и Кэтрин виделись везде, где могли, и так часто, как получалось. Одно мероприятие, второе, снова и снова разбирательства с документами, редкие визиты к Ходжу домой, гонки, вечеринки в клубе… Короче говоря, хватались за любую возможность встретиться.
Украдкой обменивались взглядами и улыбками. Когда получалось — незаметно для чужих глаз касались друг друга. Те вечера, что она могла провести у него дома, проходили либо спокойно и умиротворённо, либо бурно и на адреналине. В кабинете, если в очередной раз нужно было заехать по делу, старалась дольше положенного не задерживаться, чтобы не вызывать подозрений, хотя он знал — задержаться ей хотелось.
Чувствовал себя Ходж запредельно прекрасно. Огромным бонусом к этому шло то, что он видел — Кэтрин тоже с ним хорошо.
Правда, последние пару недель ему стало казаться, что они почти вернулись к началу. Она избегала встреч, на сообщения отвечала коротко и без эмоций, звонки вовсе игнорировала, а если и удавалось увидеться, то она была нервной, прикасаться не позволяла и постоянно крутила обручальное кольцо — этой привычки у неё раньше точно не имелось. И Ходж совершенно ничего не понимал, а ответов на вопросы она не давала, постоянно откладывала разговоры на потом.
В итоге он, чувствуя теперь моральное истощение, решил передохнуть, отключиться от всего. Уехал за город, в дом, оставшийся им с Брайаном от родителей. Тут он всегда находил покой, мог побыть с собой один на один, поиграть на рояле, выплёскивая эмоции, пока никто не видит и не слышит.
Для Кэтрин сыграл бы, конечно, но она… избегала…
…стояла прямо за стеклом?
Ходж резко моргнул, в первое мгновение решив, что ему почудилось. Время было уже довольно позднее, на улице без остановки крупными хлопьями падал снег, температура опустилась ниже обычного, а Кэтрин стояла прямо… здесь? Ходж точно знал, что не пил сегодня, даже не думал об этом. Точно знал, что психически он абсолютно здоров, потому галлюцинаций видеть не должен. Точно знал, что он бодрствовал сейчас, не спал, а значит, и сон ему не снился.
Она действительно стояла на улице и через огромные окна, слегка склонив голову вбок, смотрела ему прямо в глаза.
Ходж моментально поднялся и стремительно вышел. Немного прищурился, когда снежинки закололи лицо. Шагнул к Кэтрин, собираясь позвать её внутрь, но она отступила на пару шагов, покачала головой и тихо сказала:
— Я ненадолго.
— Тебе стоило бы задержаться, — произнёс Ходж, даже не чувствуя холод. — Нам надо поговорить.
— Для этого я и приехала. Объясниться. И попрощаться.
Он нахмурился. Почувствовал себя так, точно его лопатой по макушке приложили. Или по лицу. Или с обеих сторон сразу. У него вообще было такое впечатление, будто это «попрощаться» звенело в ушах, причём настолько громко, что ни единого звука до слуха больше не доносилось. Кэтрин словно кастрюлю ему на голову надела и ударила по ней молотком.
Ходж вдруг осознал, что стоял молча несколько минут и просто ошалело пялился на неё. Он нервным движением сунул руки в карманы, сильнее сдвинул брови и взглянул на неё внимательно.
— Что с тобой происходит последнее время, Кэт? Почему образовалась ситуация, в которой ты должна объясняться, ещё и… прощаться?
Кэтрин судорожно вздохнула. Она резко провела языком по губам, впервые не накрашенным любимой вишнёвой помадой, сжала-разжала пальцы и подошла чуть ближе. Ни на секунду не отводила взгляд от глаз Ходжа.
— Я хочу расстаться.
— Что? Кэтрин…
— Тихо. Дослушай. — Кэтрин сделала ещё шаг. Её голос стих. — Я больше не могу. Правда. Не могу. Я ему уже полгода вру, понимаешь? Как дышу. И это ненормально. Это убивает меня. И я сама дура, что позволила всему этому начаться. Продолжиться.
Быть вообще. Мы с тобой — это одна огромная ошибка, Ходж. Самая большая в моей жизни. Она разрушила всё, чем я дорожила. Уничтожила человека, которого я любила и люблю больше всего на свете. И прямо сейчас разбивает сердце другому. И мне тоже.
Ошибка.
Лучше бы она в него выстрелила.
Перед глазами пронеслось огромное множество моментов, произошедших с ними двумя за эти месяцы. Моментов, которые грели ему душу, которые заставляли улыбаться, в воспоминания о которых он убегал, когда становилось совсем хреново. А теперь всё обозначилось одним коротким словом —
ошибка. Для него каждое мгновение с ней было бесценным, а для неё — ошибкой.
Потрясающе. Что ещё сказать?
Ходж просто застыл, не зная, как реагировать.
— Я люблю Леона, — продолжила тем временем Кэтрин. — И люблю тебя. И так не должно быть. Нельзя любить двоих сразу. И я должна была всё пресечь ещё в самом начале. Но я этого не сделала. Теперь получаю что заслужила. Сама виновата.
До Ходжа вдруг дошло. Внезапно, точно молния в макушку долбанула со всей дури.
— Ты ему рассказала.
— Рассказала, — спокойно подтвердила Кэтрин. — Да он же не дурак, Ходж, ну. Сам уже догадывался. Просто ждал, чем дело кончится: сама признаюсь или спалюсь на чём-нибудь. Я выбрала первый вариант. Всё как на духу рассказала. Потому что я лгунья и предательница, и я уже не вывожу. Это вообще не… весело. Вообще.
Впервые за весь разговор к её глазам подступили слёзы, и она отвела взгляд. Поджав губы, опустила веки — по щекам тут же покатились солёные дорожки. Кэтрин сразу потянулась ладонями к лицу и провела пальцами по коже, потом сжала их в кулаки, убрала в карманы пальто и шмыгнула. Медленно вернула взгляд на Ходжа.
— Он сказал, что не злится на меня, но и простить не может. И вряд ли когда-то сможет. Так что мы разводимся. — Она на пару секунд замолчала. — С тобой быть я тоже не могу. Из бизнеса я выхожу, мы с Леоном уже обсудили это. Получается… в Штатах меня больше ничего не держит. Я возвращаюсь в Европу. У меня самолёт рано утром. Здесь мы и приходим к необходимости попрощаться. С Леоном у нас ещё дела. Документы по делу, разводу, всё остальное… а тебя я точно больше не увижу.
— И нет шанса, что ты передумаешь?
— Ни единого. Даже не проси.
Ходж вытащил руки из карманов, подошёл к Кэтрин вплотную. Подавил желание схватить её в охапку и затащить в дом и просто сжал плечи. Удивился, что она не стала сопротивляться, но не подал виду. Пристально, выразительно посмотрел в глаза.
— Я люблю тебя.
И всё, что получил в ответ, — бледную улыбку. Совершенно не ту, которой она одаривала его прежде.
— Лучше бы не любил, — полушёпотом ответила Кэтрин, затем осторожно высвободилась из объятий и на три шага отошла.
Повисла пауза. Они смотрели друг на друга и не произносили ни слова несколько минут. Ходж никак не мог уложить в голове её последнюю фразу, а что творилось в её мыслях — был не в состоянии даже представить.
Она вдруг усмехнулась.
— Хочется обвинить тебя во всех смертных грехах и в том, что я потеряла всё, что любила, потому что, если бы не встреча с тобой, всё было бы нормально. Но я сама виновата. Надо было держать тебя на расстоянии. Просто дружить. Быть партнёрами. А я подпустила тебя слишком близко. И сама подошла слишком близко. — Кэтрин шумно вздохнула. — Ладно, обо всём этом причитать долго можно. И самобичеванием заниматься. Толку только никакого. Я пойду. Такси ждёт.
Она вновь приблизилась. Холодными пальцами сжала его подбородок, заставила наклонить голову и прижалась своими губами к его, оставляя едва ли не целомудренный поцелуй.
Ходж не успел даже коснуться её, обнять, притянуть к себе, как она уже отступила.
— Не люблю слово «прощай». Такое пафосное, — бледно улыбнулась Кэтрин. — Так что… м-м… спокойной ночи. — И потом вдруг: — А, нет, точно. С Рождеством. Наступающим.
Она ничего больше не добавила и, явно не собираясь ждать какой-то ответ с его стороны, развернулась на каблуках и пошла прочь. Не обернулась, не взглянула на него напоследок. Ничего. Просто скрылась из поля зрения.
Первым порывом было сорваться с места, помчаться за ней, но потом в голове прокрутился весь их диалог, каждое её слово. Запал как-то пропал.
Она порвала с ним. Сказала, что всё ошибка. Что он вообще собрался ей доказывать?
Ходж ещё несколько минут постоял на улице, глядя на ведущую к двери дорожку, словно ждал какого-то чуда. Однако ничего не произошло. Поэтому он, тихо вздохнув, вернулся в дом.
Его ждали рояль и одиночество.
