Пролог: "Тёмная империя"

— Коул, мальчик мой наш дом давно следует за драконом покоя и равновесия, — Дорэймом — говорит мужчина строгой внешности и характером. Чёрные короткие волосы прилизанные как у графа из тех книжек что он запрещал читать, тёмное кимоно без узоров и нашивок, маме такое бы не понравилось. Иногда мальчик задумывался как они вообще сошлись. Эта лёгкая и чарующая девушка-танцовщица и этот строгий холодный касен дома Дорэйма. — Знай дракон смотрит и хочет чтобы ты следовал традициям. Он слышал всё это множество раз с самого детства. Традиции, дракон, спокойствие и стабильность. Вот что всегда следовало за ним. Касен — это главах храма определённого дракона, всего их шесть основных, но так же есть ответвления. Отец Коула является касеном Дорейма, одного из первородных, второго он не смеет упоминать даже в мыслях, иначе наказание. Жить по расписанию это удобно, но неугомонному ребёнку это надоедает. Каждое утро встать в 7:00 пять минут на то чтобы собраться и в 7:10 уже стоять напротив стола на кухне. 7:15 начало завтрака 7:30 закончить завтрак, после идём в храм 7:40 начало поклонения и так далее. Нарушение правил грозило запретом на что-нибудь или наказанием, отец придумал эти правила. Наказание чаще всего в том что ты либо читаешь молитву о прощении на коленях у картины с великим драконом, либо голодаешь, мальчик может сказать что второе ему явно легче переносить. А вот мама была другой, она тоже жила по правилам, но они как будто её никогда не волновали и она очень часто их нарушала, но папа любит её и поэтому часто прощала это, в отличии от сына. Мама иногда ссориться с папой из-за Коула, мальчик не хочет слушать, ему больно. Вечером было время которое было отделено для Коула и Лили, это нежное имя носила его матушка. Обычно это время они с ней проводили в театре, в котором выступала она же. Мальчик всегда с восхищением смотрел на это, иногда хотелось выйти вместе с ней, но папа мог разозлиться. После этого они возвращались домой и Лили рассказывала легенды про драконов, много и все они были захватывающие, но она так же не смела упоминать второго высшего. Мама говорила что раньше часто путешествовала, даже когда-то присутствовала на экспедиции доктора Борга, там она и познакомилась с отцом. Легенды которые она рассказывала порой были очень интересные, она обходила имена, но понять кто где можно было легко. Тот кого им нельзя упоминать — Элатес, дракон хаоса и развития, главный враг Дорэйма, его противоположность. Но при этом мальчика всегда смущала несостыковка в рассказах отца и легендах что знала его матушка. Если Элатес это хаос, то почему он создаёт? Один из примеров в том что Элатэс создал травоядных животных чтобы отомстить Дорэйму, однако так увлёкся что пропустил момент появления хищников. Но в большинстве легенд дракон Элатэс является врагом всех живых, ненависть к нему мальчик понять не мог, хоть и пытался, но вскоре привык к всеобщей ненависти к высшему. И с возрастом он сам в этом преуспел. Ему нельзя было общаться с детьми или людьми поклоняющихся дракону Хаоса, отец как приспешник дома Дорэйма не признавал их существования. Как и Коул, так как никогда не видел их, абсолютно, словно их вообще не существует. Как позже узнал, такие люди скрываются, так как считаются преступниками. Сегодня они вновь идут в город на ежегодную встречу касенов. Коулу там всегда было скучно, играть в приставку или сходить с мамой в театр было как поинтересней, главное уметь прятать это от отца. На этой встрече очень много людей в статных одеяниях обсуждают проблемы мировых масштабов, скучно и нудно. Присутствовали все касены, всех домов кроме Элатеса. Часто обсуждали они корпорацию господина Борга, которая по сути считается компанией под предводительством Тэрая, дракона молнии и покровителя закона. Однако проникает информация, что во главе стоят люди последователи Элатэса и возможно касен дома Элатэс тоже состоит в этой организации. Хотя Коул всегда думал что так как последователи этого дракона плюют на правила вряд-ли у них есть касен. В один день от скуки мальчик выбежал из здания думая что это будет надолго и пройдя несколько метров и не найдя ничего интересного он побежал дальше. Яркая улица полная развлечений и смеющихся детей, отец прямо сейчас бы очень взбесился, но пока его нет можно и поиграть с ребятами на площадке, посмотреть на рекламу и почитать журналы на стойке у книжного, пока отец не видит. Игры затянулись и вот Коул вновь стоит на улице, задаваясь вопросом: «А куда идти?» К своему огромному сожалению навигатор в его голове не установлен и можно сказать, что он потерялся. Пробежки от одного конца улицы к другому не дали результатов. Ни одного знакомого билборда, ни одного ребёнка с которым он играл, взрослые слишком заняты чтобы отвечать на вопросы потерявшегося. В отчаянии мальчик сел на скамью. Всё казалось незнакомым, каждый путь вёл в неизвестность. Куда идти? Где родители?! Почему ты убежал?! Надо было слушать папу! К глазам подступили слёзы, где они? Почему они меня не ищут? Вот о чём думал мальчик когда слёзы текли по его щекам. — Что-то случилось? — послышался детский голос рядом. Коул утёр слёзы чтобы никто этого не видел, нельзя плакать, ты наследник дома Дорейма, твои эмоции только внутри, снаружи ты строг и непоколебим, руководствуясь этими мыслями, поднял глаза. Девочка, ну похожа, с длинными белыми волосами и небесно-голубыми глазами с беспокойством смотрит на него, она чуть старше Коула, может на год или два. — Н-Ничего! — говорит Коул чуть разозлившись, ведь не хочет показывать слабину перед девочкой, особенно перед девочкой, отец говорил что так он поставит крест на будущих отношениях с понравившейся. Так же по его словам мальчики не плачут, а он мальчик и слёзы не про него. Люди Дорэйма стойки и равнодушны. — Ты уверен? — девочка обеспокоенно смотрит на него, её наивные большие глазки изучают лицо младшего. — Да! — воскликнул Коул и спрыгнул со скамейки, он сжал кулачки и зажмурил глаза. — А я нет, ты потерялся? — она наклонила голову в сторону, взгляд стал более строгим. Коул Молчит. — Значит потерялся, могу отвести тебя в участок. Там твои родители точно найдут тебя. — Ты уверена.? — спросил Коул смотря на ребёнка перед ним, уже более сбавив напор вымученной серьёзности. — Д-да…— в итоге мальчик сдался и кивнул. Когда он сказал про «уверена» то лицо ребёнка неловко смутилось — И ещё… Я не девочка. — сказал стоящий как он думал «девочка» мальчик неловко улыбнувшись, он выглядел очень миловидно. — Но… Твои волосы, как у девчонки! — сказал Коул немного шокированный этой новостью. — Только девочки носят такие длинные волосы! — отец всегда так говорил, но мама рассказывала что один из образов Дорейма, мужчина, носил длинные, это ещё одна несостыковка что не давала покоя мальчику ночью, когда он размышлял. — Бывают исключения, а теперь пошли я проведу тебя в участок. — обиженно говорит мальчик, его задело замечание про волосы? — Зейн! Ты куда пропал?! — Девушка с длинными пепельными волосами подбежала к ним из какой-то улочки — Предупреждай когда уходишь! «Она похожа на исследовательницу из компании Борга» Переведя взгляд с мальчика на девушку подумал Коул. Девушка выглядит взрослой, но младше его матери, по виду. Длинные пепельные волосы, очки в тонкой оправе, халат запачканный, отец бы наказал его за такой вид одежды. — Прости, я хочу помочь мальчику, — Как узнал имя мальчика «Зейн» и он и правда ничего плохого не хотел сделать маленькому последователю. Коул завёл руки за спину, сжав кулачки. — Ой. — девушка посмотрела на присутствующего рядом. — Как тебя зовут? — её тёмные глаза округлились обеспокоено. — Коул… — он отвернулся, отец говорит что с людьми являвшимися исследователями лучше вообще не общаться, как бы они ни были настроены, так как они могут быть последователями Хаоса, но сейчас у него нет иного выхода. — Так. Зейн пошли отведём мальчика в участок, ну и кто знает может по дороге встретим его родителей, — девушка протянула руку, Коул не позволит себе прикоснуться к человеку, возможно последователю Элатэса и смотрит на неё даже осуждающе, слишком строго для его возраста. — Эй? Пошли, — теперь уже Зейн повторяет жест девушки и Коул мешкает «Он не похож на исследователя… Да и люди Элатэса по слухам не навязывают свою веру детям…» Он смотрит на протянутую ладонь, она очень хрупкая на вид, нежная и будто искусственная, но при этом белоснежная, нереальная. Чуть помедлив Коул берёт руку сверстника, ладонь маленького последователям намного темнее руки Зейна, в частности из-за того что кожа смуглая — Хаха! Хорошо — мальчик с белыми волосами беззлобно улыбается, мягко и радостно, слегка даже обескураживает своей детской наивности, наверное Коул бы хотел быть таким же, беззаботным, но ему нельзя, он наследник дома Дорейма и от этой мысли в груди что-то закололо. Путь до участка был недолгим. Что-то было странно. От руки Зейна исходил странный холод, через прикосновение сложно было не заметить. Коул подумал что этот холод довольно приятный и знакомый и очень сильно навевает печаль. — Можно сделать заявление? — говорит девушка, которую как выяснил мальчик зовут «Лирика», как жанр литературы, которую изучал ребёнок на одном из уроков домашнего обучения. Мужчина в красивой форме кивает, это полицейский. Они ловят последователей Элатеса и находятся под покровительством Терайа и Флая, дракона ветра и фигурального сына Дорейма. Составление протокола и портрета родителей и нескольких вопросов в частности: — А позвонить его родителям? Почему вы не подумали об этом? — Девушка поперхнулась водой. Зейн же с некой осторожностью посмотрел на людей в комнате. Коул тоже заметно напрягся до этого он спокойно лежал на плече «Белоснежки». Отец не имеет телефона, он говорит что это ему без надобности, ещё он оправдывал это традициями дома. — Позвонить… Ха-х. — она откашлялась, заметно нервничает — Сегодня не взяла с собой телефон, хотела погулять с сыном без гаджетов… Ха-ха! «Люди Элатэса не могут иметь телефоны» это прописано в общей конституции законов домов. Осознав это мальчик вздрогнул и прохладная рука опустилась ему на плечо. Это был Зейн, это успокоило, Коул не понимал почему. От старшего исходила атмосфера заботливого брата или сестры, мальчишка и правда думал что он хочет быть похожим на нового знакомого. — Мои родители не любят эти устройства, они ими не пользуются, — шепчет Коул. Полицейский строго покосился. — Отец соблюдает законы Дорэйма из старых заповедей, так что он не приемлет подобных вещей. — Не думал что такие ещё остались, — мужчина усмехнулся. — Значит ошибался, главное что вы не приспешники Хаоса. Видно что мисс Лирика и Зейн занервничали. Дом Дорэйма впринципе не выносит людей Элатэса, хоть два этих дракона сосуществовали вместе, даже на порог могут не пустить и отец так и поступает. В частности из-за строгости закона к людям дома Элатэс в том «замечательном» месте много невиноосужденых, хотя если ты почитаешь дракона Хаоса то ты должен быть взаперти, не порть мир. Маленький Коул тоже так думал, хоть и находил это немного странным, закрывать людей в Скриптариуме за веру в легенду прогресса, но отец говорит что так нужно. В помещение врывается девушка, мальчик взглянул на неё. Эти чёрные уложенные в гульку с дорогой спицей волосы, аккуратная одежда с небольшим узорами чтобы не разозлить отца «Мама.?» — Коул! Вот ты где! — девушка подбегает к сидящему на скамье Коулу. Зейн с интересом смотрит на них, голубые глаза выражают яркое любопытство. — Мам? Где… Вы были.? — слёзы сами подступают к глаза, но мальчишка старается не выдавать этого, так как он наследник дома Дорейма. Зейн хихикнул замечая эту черту и это даже немного злит, раздражает. — Ты чего смеёшься Белоснежка! — наглость парнишки заставила вспылить Коула, он строго смотрит на старшего. — Белоснежка…? — повторила Лирика посмотрев сначала на Зейна, а после на маленького последователя. Её маленький сын удивлён такой реакции. — Да! — мелкие капельки слёз ещё оставались у краюшка глаз, но он больше не плакал, потому что нельзя — Он похож на снег! Холодный и белый! — закончил Коул скрестив руки на груди. «Наглая Белоснежка, как вообще. Он скорее всего последователь Хаоса, смеет смеяться надо мной?» Ему хотелось злиться дальше и даже обвинить их, но в голове мелькнул приятный холод. — Эй! Коул не обижай её. — Мама не поняла что Зейн мальчик. — Госпожа Беккет… Вообще-то это мальчик. — вежливо уточнила Лирика, строго смотря в глаза девушки. По спине Коула прошла дрожь, она выглядела пугающе. — Правда.? — мама приобняла Коула, как будто защищая. Она рассказывала ему о том что так же одним из образов которые принимал Элатэс, был женоподобный мужчина с длинными белыми волосами и светлой кожей. — Да, — Лира встала. — Ну раз мы тут более не нужны, мы пойдём, — она улыбалась. — А! Спасибо госпожа. — девушка остановилась. — Жульен, Лирика Жульен, а это, — она подняла Зейна со скамейки. — Мой сын, Зейн Жульен. — Спасибо вам за то что помогли Коулу, — матушка преклонила голову. — Не за что, я только рада помочь, — девушка улыбнулась и они покинули помещение. Но напоследок Коул поймал на себе взор голубых огоньков глаз парнишки, таких чарующе наивных, детских. Мама в очередной раз танцует. Она великолепна на сцене. Коул в который раз убеждается в этом. Уже не первый год он ходит и смотрит на её выступления, но в последнее время Лили чувствует себя плохо. С выступления они сразу же бегут домой, нужно быть вовремя чтобы не сыскать гнева отца, особенно в этот день. День тёмного пришествия, день боя Элатэса с Дорэймом. Никто не знает исхода этой битвы, ведь летописи дракона земли утверждают одно, а сказания дракона льда и хаоса другое, у всех разниться финал. Но по летописи Дорэйма, победа была на их стороне, душа хаоса уничтожена. — Мам, почему люди так относятся к Элатэсу…? — парнишка боится задать этот вопрос, но он его терзает, вспоминая тех людей, которые скорее всего были последователями Элатэса, они не кажутся ему враждебными, особенно голубые глаза мальчишки, такие наивные. Как бы он не презирал Хаос, однако ознакомившись с сказаниями Элатэса, в тайне от отца, начинаешь задумываться, в душе диссонанс. Ведь они как единое целое, вот что написано в этих записях. Дорэйм не может существовать без Элатэса, как и Элатэс без Дорэйма. Они как Инь и Янь, на чёрном всегда есть белое, а на белом чёрное, элементарное, как Дарк и Люмайн. — Люди устроившие войну преследуют этого покровителя, — отвечает девушка смотря на сына уставшими, но добрыми золотыми как и у Коула глазами. — Но последователи Тэрайя тоже покровительствуют военоначальникам… — посмотрел на девушку и поймал обеспокоенный взгляд. — Это немного другое… — домой вернулись в тишине. Отец сразу же забрал сына на службу, нужно привыкать к будущей профессии, он сжимает ткань своей чёрной пустой одежды. Как бы Коул себя не обманывал, он не любит работу отца, особенно когда тебя заставляют заниматься только этим. Друзей у него нет, он вечно с отцом. Ходит по струнке и сам это не выносит, его энергия так и прёт. Хочется крушить, кричать, играть. Быть наивным ребёнком, как тот мальчик из прошлого, иметь такой же наивный взгляд! А не тусклое золото с мешками от недосыпа из-за сотен мыслей о расхожих понятиях разных домов, легенд, слов, взглядов это сводит с ума. Ему хочется жить свою обычную подростковую жизнь, но контроль не позволяет и юноша из тюрьмы начинает убегать из дома по ночам, он начинает жить ночью. Это оказалась проще чем он думал, правда утром с трудом встанет, а потом продолжит существовать в сансаре обрядов. На улицах пусто и тихо, но до одури красиво. Ночные переулочки в мелких огнях ламп это нечто невероятное, они мелькают и стоят одиноко, в голове иногда начинает играть мелодия танца под которую выступает его мама. Словно всё это блёстки звёздных вершин. Это просто завораживало Коула, вспоминая мелодию он становился под фонарь, словно под свет прожектора и начинал плавно двигаться вспоминая выступление Лили. И тогда он напевал эти мелодии. Свободно и расслаблено, он жил лишь в момент тёмной ночи. И ночью можно было походить по тренажёрам на территории парка, это забавно и интересно, так же нет никого, так что тихо и спокойно. Он увлечённо выполнял упражнения и это сказалось на его теле. Оно стало крепче и отец не мог не заметить этого. — Коул, что с твоим телом, ты не соблюдаешь диету? — строго спрашивает мужчина, смотря на сына. — Соблюдаю, отец — кивок. Покорный, чтобы мужчина наконец отстал. — Тогда почему твоё тело стало массивней чем было? — голос взрослого звучит напряжённо и даже пугающе. — Я росту сэр и вера в Дорэйма укрепляет мою силу— красивая ложь, которая точно понравится отцу, он надеется на это. — Ты ведь не бегаешь из дома? — задал вопрос в лоб он, чем заставил дыхание сына замереть. — Никак нет, сэр! — он нервничает, хоть и пытается скрыть это. Он не знает, что отец может сделать за побеги из дома? — Коул, ты врёшь мне? — строго смотрит он, тёмные глаза пусты и холодны. Юнец вздрагивает, но продолжает гнуть линию своей невиновности. — Нет сэр — старается звучать холодно, непреклонно, закрыто. Отец должен поверить ему. — Коул Беккет, ты ведь врёшь — мужчина непоколебим, а от обращения к себе столь официально напугало Коула и он потерял самообладание. Ложь раскрылась. — Прости отец… — наклонил голову и получил удар по затылку. — Что ты сделал, Коул? — мужчина непоколебим и разгневан, юноша дрожит. — Я нарушил правила, я выходил ночью — тихо сказал Коул и зажмурился. Правило номер 26: Покидать дом после отбоя и до подъёма категорически запрещено. — Коул, ты наказан, пройди в храм — сказал мужчина и парень покорно проследовал. Очередное наказание это исповедь, на всю ночь. Грубо говоря ты должен замаливать свои грехи перед Дорэймом. Спустя несколько месяцев он вновь попал на исповедь, но он даже был рад. Лили изменилась за это время, она теперь не ходит в театр и практически ни с кем не разговаривает, либо у неё с отцом ухудшились, взаимоотношения. Отец как обычно вёл проповеди и Коул начал ярко чувствовать одиночество. Впервые в своей жизни. Нет больше легенд по вечерам, совместных приёмов пищи, это даже немного удивляло, но что-то было в руководстве домов, они что-то узнали. Коул вдыхает прохладный воздух И гуляя по ночным улицам, становилось тоскливо, сжимал свою одежду. «Холодно…» Парень приобнял себя за плечи, ещё походил пару часов, смотрит на мелькающие звёзды, ходить на транажёры не было желания. Блуждает по улицам где грязь и лужи, обувь пачкалась. Когда он начал уже замерзать, поспешил домой. Влез в открытое окно, он привык оставлять так чтобы без проблем возвращаться. Забрался на аккуратную кровать не раздеваясь, плевать что скажет утром отец. Уткнулся в подушку, она была жёсткая, чтобы сын лежал ровно. Он думал о сегодняшнем дне. Мама болеет, отец уходит после завтрака, берёт Коула только в храм, даже перестал водить на созыва, ну это даже радует. Однако теперь он практически не видел людей, не видел детских наивным глаз. Радостных и счастливых, как у белоснежки, выдохнул и закрыл глаза. Это тоже своеобразное наказание отца? Постепенно засыпает. Всё оказалось как Коул и думал началось с гнева. В частности направленного в его сторону. — Коул почему в комнате земля?! — сказал мужчина подошедший к парню, валявшемуся на кровати в обуви и верхней одежде. — И почему ты в одежде?! — Пап отцепись… — сказал приподнявшись подросток, убрал с лица средней длины чёрные волосы. — Коул Беккет, как ты смеешь так разговаривать с отцом? — говорит мужчина и прожигает его взглядом, это должно пугать, но Коул привык. — Отстань — стоит на своём юнец и ложиться обратно на кровать повернувшись к стене, он не хочет ни видеть, не слышать его. — Коул! — его голос продолжает повышаться в попытке заставить подчиняться и это выбешивает. — Нет! Я не встану! Пошёл ты со своей религией! — сын свернулся в калачик отказываясь двинуться. Он устал! Он не хочет ничего слушать про драконов, ничего про очередную молитву, ничего про ненависть. — Наглый ребёнок! — и отец недоволен, он зол. Мужчина резко схватил его за волосы и стянул с кровати, голову пробило болью, его чёрные пряди легко поддавались хватке касена. — Пап! Мне больно! — на глаза начали наворачиваться слёзы, как же больно, они слишком чувствительны для такого жестокого обращения. Попытки вырваться причиняли ещё больше боли. — Замолкни наглый безбожник! — он тащит сына куда-то, несмотря на плач открывшейся маски, хватка отца слишком крепкая. Словно он сейчас выдрет ему кусок кожи. Коул перестал пытаться вырваться, больно и неприятно, прикусывает свои губы. Отец приволок его к храму и всё- таки вырвал клок волос закидывая в осточертевшее помещение. — Будешь молиться, несколько дней, я не выпущу тебя пока ты не искупишь свои грехи. — Коул исподлобья посмотрел на мужчину держась за голову, золотой взгляд был заплакан и зол. Пульсирующая боль приходится от места где вырывали густые волосы. Мужчина презрительно смотрит и в итоге закрывает дверь, вроде на ключ, но Коул не понял. Вжавшись в колени, продолжил плакать разбивая маску вдребезги. Голова прошла только спустя несколько часов, поднял голову. Коул никогда не понимал почему его волосы такие чувствительные. Он сел на колени и вытер лицо. «Чтоб его…» Взгляд уцепился за свиток висящий на стене из тёмного дуба. Величественный дракон, вокруг его «портрета» стоят благовония. Их запах всегда казался ему слишком приторным. — И что ты скажешь? — Коул смотрит на свиток и обиженно скалится. — Ну? Нравится смотреть на то как твой касен обращается с собственным сыном? — наверное это выглядит нездорово. Парнишка сидящий на коленях разговаривает с нарисованным драконом. Свечи мирно горели. — Великий дракон стабильности и покоя, видно поэтому ты и уничтожал всех кто тебе мешает, — Лили однажды рассказала сыну про великую битву между Дорэймом и Элатэсом, их последнюю битву, в которой дракон покоя уничтожил дракона хаоса, — Хах, видно Элатэс мешал твоей стабильности! — Коул сел рядом со свечами, в храме холодно и благо он был в уличной одежде. Он смотрел на колеблющееся пламя. Молиться парнишка не собирался, это бесполезно всё-равно его никто не услышит. — Мне кажется ты очень ценил своих последователей, всё-таки они следуют твоим учениям, — золотой взгляд скользит по портрету словно пытаясь уничтожит — Элатэс же уничтожал своих последователей? Неужели он и правда был настолько жесток или это очередная ложь? — перевёл взгляд потолок. Он был тёмным, дуб очень тяжёлое дерево, такое чувство что потолок давит. Свет хоть и был, но был тёмным из-за давящей атмосферы — Не ответишь? Хах, почему я спрашиваю это у чёртова рисунка?! — Коул закрыл лицо руками и закрыл глаза. Он устал.

~ Правильно, в этом храме меня нет ~

Парнишка вздрогнул от голоса. Он раздался одновременно везде, хотя может быть и показалось. Рычащий и на неизвестном ему языке, но тогда почему же он его понял? Резко убрал руки от лица. Обеспокоенный взгляд пробежался по каждому углу помещения. — Кто здесь?! — воскликнул Коул и чуть не уронил свечи, однако успел поймать, но обжёгся воском. — Ауч. — на руке лёгкий ожог похожий на глаз?

~ Тот у кого ты спрашиваешь ~

Вновь голос и по телу прошла дрожь, холодный равнодушный, но при этом величественный и пугающий. Схватился за голову, теперь он точно мог сказать что голос раздавался в голове. Когда такое случается это не к добру, не хватало ему ещё и психического расстройства, но ведь. «Я ведь не сумасшедший.?» Подрагивая и сжимая пряди думает он. «Хотя с таким воспитанием… Всё возможно.»

~ Нет, просто ты должен знать что я есть, но не в храме ~

И голос пропал, но что-то дотронулось до его плеч и Беккет замер, словно надавили, а после ощущение пропало. Прильнув спиной к стене он посмотрел в пол, пытаясь понять что произошло, что к нему пришло, что его напугало, вопросы нагружали голову. Он сидел так довольно долго, отходить от этого события было сложно, голоса в голове, признание божественности голоса, это пугало и он не хотел ничего не видеть не слышать. Пробудило из этого состояния Беккета, странная тяжесть появившаяся вокруг, запах воздуха смешали с табачным дымом и духотой, усилив это зловоние в несколько раз. Приторный аромат благовоний стал тошным, захотелось подышать свежим воздухом, хоть немного, но его же заперли. Парень постарался встать, но это не сильно получилось, что-то придавило к земле, словно скинули на плечи несколько ящиков угля. «Что за чёрт…» Беккет пытается осмотреть и устремляет взгляд на дверь. Сквозь щель в храм начало что-то струиться. Туман, вязкий фиолетово-чёрный, он словно поглощал всё вокруг, так как света не было видно в его густоте, просто пустота. Оно двигалось довольно медленно, что немного радовало. Подходить к этому Коул не собирался. И он не смог, так как с заднего входа в храм прибежала Лили. «Он его не закрыл?» Это немного удивило. «Радоваться что я не пошёл это проверять или нет?» Думает парень смотря на мать. — Коул?! Ты как?! — девушка с панически дикими глазами смотрит на сына, он сразу же заражается её волнением и паникой. — М-мам.? Что случилось? — спрашивает Коул тоже уже паникуя, ненависть уступила страху. — С-случилось…? — её голос звучит так будто она на грани срыва, ноты скачут то слишком высокие, то практически бесшумные. Она хотела что-то сказать, но закашляла. — Мам! Тебе же нельзя напрягаться! — сын положил руки на её плечи, он упустил мир из виду и сосредоточился только на ней. — Ничего… — девушка отдышалась и посмотрела на сына. — Где папа…? — она осмотрелась. Она дрожала, она что-то видела снаружи? И почему отец не с ней? — Он не с тобой? — опасливо спрашивает Коул, поглаживая в попытке успокоить маму. — Сейчас же время молитвы значит он точно не со мной… — откашлявшись Лили убрала ладони сына с плеч, после осмотрела комнату с древними рукописями на стенах. — Папа закинул меня сюда и ушёл. Я думал он с тобой, — тихо сказал Коул отведя взгляд в сторону. — Закинул? — она беспокойно посмотрела на сына. Её всё ещё немного колотило, что выдавало её стресс, так он добавил ещё, что заставило самого парнишку почувствовать себя виноватым. — Не важно мам, что снаружи.? — попытался уйти от этой темы, чтобы не волновать ещё больше. — Там… — девушка подошла к алтарю и сложила руки в молебном жесте, после тихо прошептала — Буря… — Что это значит…? — он не понял о чём она, этот туман что вязко облепил дверь часть этой бури? — Я не знаю Коул… Прости — она опустила голову и закрыла глаза, всё ещё дрожит. «Там что-то страшное…» Вот что подумал парнишка и тоже сел рядом с алтарём «Раз это довело её до этого состояния…» Он не будет молиться ведь Дорэйма здесь нет. Дракон не живёт в храме пропащего человека, наконец понял смысл слов в голове Коул. «Но если отец пропащий человек… Как он сам этого не понял?» Голову вновь помещают сотни мыслей и он просто сидит стараясь по минимуму дышать носом, чтобы более не поглощать смрад окружения. Буря длилась долго, так чувствовал Коул, земля дрожала, он не понимал почему чувствует это. Гром, молнии, они раздавались громким эхом, казалось по всему Ниндзяго. Было страшно, мама всё это время молилась. «Что снаружи…? Там разруха.? Или…» В голове жужжит рой мыслей, болит. Звучит стук в дверь, твёрдый и напористый, но при этому словно безнадёжный. Он бы сказала что так стучит отец, но эта безнадёжность. — Дорогой…? — Лили поднялась и подошла к двери, парень хотел было остановить её, но рука не поднялась. — Лили, Коул! Сидите там! — голос отца, звучит уставше и напугано, даже показалось безумно. Беккет бы никогда не понял что этот человек может так звучать. — Что случилось после бури?! — воскликнула мама, так же отчаянно и режуще. — Появились странные сущности… Они опасны, так что сидите в храме, там под полом есть запасы на чёрный день, Дорэйм защитит вас, — говорит он и младший Беккет услышал что-то странное в его тоне, он будто захлёбывается. — Только молитесь и он защитит вас… И я люблю вас… —под конец слова стали звучать очень тихо и хрипло, он затих. Мёртвенная тишина, так показалось Коулу, было ощущение что отец умер, это заставляло тело замереть, а сердце замедлится, слёзы не могли течь, время остановилось. Мёртвую тишину прервал искажённый бурлящего звука, после рык, как умирающего животного и кто-то начал ломиться в дверь. Тело сразу же пришло в себя, а сердце заколотилось в панике. — Что это?! — Коул прижался к стене, страх завёл онемевшие конечности. — Коул не волнуйся… Всё впорядке, — Лили также попятилась от двери и её тон не внушал спокойствия, а взгляд даже пугал. Дверь трещала, а то что за дверью продолжало рычать. «Дверь долго не выдержит!» Коул быстро и нервно задышал, на сухие глаза собирались выступить слёзы, но он не мог, что-то не позволял. «Оно убьёт нас!» Парень старался погрузиться внутрь стены, слиться с ней, думал так он сможет спрятаться. Но твёрдые доски и гобелен о битве между великими драконами холодно встречали его твёрдой поверхностью. Он дрожал и сердце было готово вырваться наружу. — Коул! — голос Лили слегка возвращает самообладание, девушка прижала сына к груди защищая, — Сейчас всё закончится! — мальчик сжал кофту матери дрожащей рукой. Слёзы не лились, а глаза болели, сколько он уже не моргал. Взгляд устремлён на дверь, постепенно покрывающуюся трещинами «Хочу чтобы это закончилось! Не хочу умирать!» Вопят мысли Коула. Дверь с треском разлетелась и внутрь ввалилось что-то страшное, парень не мог как-то по-другому описать существо. Светящиеся, полные злобы, фиолетово-розовые глаза, это единственное что было понятно. Оно клубилось и булькало, выглядело вязко и противно. Коул не хотел смотреть пытаясь зажмуриться, с трудом тело поддалось и скрыло устрашающее нечто. Однако уши ему никто не закрыл и он слышал эти хлюпающие мерзкие звуки. Оно приближалось, тело матери дрожало от страха. «Я готов на всё! Просто пускай это закончится!» Вновь кричат мысли словно пытаясь обратиться к нему, к божественному созданию, к дракону. Женщина сжала его одежду, словно смирилась, но до конца будет защищать. «Мама… Прости, я наверное был плохим сыном.» понимая что восклики бессильны думает Коул и просто ждёт конца.

~ Хочешь чтобы это остановилось? ~

Время замерло и чьи-то тяжёлые руки легли на плечи. Даже не руки, словно тонна камней. Прижало к холодному полу, но только его. Плечи словно сейчас сломаются, как и само тело, стало сложно дышать. Доски чуть не трещат под ним, но главное сейчас не это: «Ты можешь нас спасти?!» Отчаянный обращается Коул к голосу.

~ Да, человеческое создание ~

Самое явно что сейчас чувствовал парень — Страх. Все эмоции смешались и давили, но пожирающий холодный страх пробирался под кожу и заставлял кровь безжать быстрее, а сердце колотиться. Этот голос, он слышал его перед тем как всё началось, голос «Божества…» Тихо говорит он вслух.

~ Интересное название ~

Беккет мог поклясться что слышал смешок, рычащий, громкий. Понять что смешного великий доакон нашёл в сегодняшнем дне, он не мог. «Что… Я должен сделать?» Всё-таки Осмеливается спросить он.

~ Отдаться земле. Подумай, что ты хочешь сейчас сделать? ~

— Я должен спасти маму… — он сжал ладони в кулаки, до побеления костяшек. На его смуглой коже это ярко виделось. Голос молчал, нагнетал, ждал. — Спасти. — закрыв глаза, он задумался. «Что значит… Отдаться земле?» Скрежет по двери пугал, только сейчас Беккет понял что время восстановило свой ход, и звуки вокруг ожили. Мама истошно рыдала и старалась защитить, её кашель был надрывистым, больным. Её слёзы обжигали кожу. «Я должен!» Прижав женщину к себе, Коул резко поднял и раскрыл руку. Скрипы сломанных половиц, щепки дерева летящие в их сторону, отрезвил и Коул приоткрыл глаза. Скрежет по двери стал приглушённым. И причина — стена, каменная стена закрывшая выход из храма. Она слабо поблёскивала драгоценными камнями. — Ч-что…? — Мама всё ещё рыдала и не сразу поняла что случилось, её хватка всё ещё было крепкой. Только спустя несколько минут женщина заметила что стало тихо, лишь снаружи бушевал гром и сверкали молнии. Из щелей, которые приковали взгляд Коула, был виден фиолетово-чёрный туман с проблесками цвета яркой фуксии. — Мам… Ты.Как.? — молодой человек переводит взгляд на свою шокированнную мать. Её тёмные волосы в хаосе, руки мёртвой хваткой вцепились в сына. Такое чувство что та сила с которой она сжимает Коула была настолько разрушающей, что ещё чуть чуть и пальцы хрустнут. Младший Беккет понимает одно, ему больно, крепкая хватка женщины причиняет очень сильную боль. — Ма. Отпусти меня… — сказал он чуть ли не плача. — Да… — Лили отпустила сына, её руки дрожат. В голосе мамы слышались надрывистые нотки, хрип и непонимание. — За… кончилось.? — женщина посмотрела на дверь, а точнее на стену которая закрывала её. — Господин Дорэйм…? Сжалился над нами.? Потерянными и неверующими.? «Дорэйм… Дракон, который своей жертвой защитил душу его противоположности и его созданий» Коул вздрогнул, это ведь фраза из одного сказания отца, но он помнил что звучит она там по-другому. — Мам… Как звучит фраза из Древнего сказания о балансе? — этот вопрос звучит очень неуместо сейчас. Странно. Обыденный вопрос о «сказке» в которую слепо верил отец. Но женщина посмотрела на него и то ли от шока, то ли от сумасшествия покорно ответила: — «Дорэйм, дракон вечности и стабильности. Тот кто победил Хаос, уничтожил тьму, заточил в кристалл.» — сказала женщина и вздрогнула от странных скрежетов на улице. Посмотрев на стену она затихла, пыталась сделать так чтобы даже её дыхание было не слышно. Её золотые глаза метались. Коул только сейчас понял то как он не похож на мать. У неё светлая кожа, тёмные прямые и хрупкие волосы, только глаза. Он же имеет густые, волнистые пряди цвета крыла вороная смуглую кожу и блестящие янтарём глаза, всё кроме глаз, всё от отца. «Отец…» — Так… — в голове вновь пронеслись эти строки. Он были другими, но почему-то верить голосу в голове он хотел больше чем старому свитку. «Жертва…» Дорэйм — стабильность и Элатэс — хаос. Парень сел на пол рядом с алтарём. Его мать сделала так же. Они сидели в тишине, никто не говорил, будто если хоть слово будет произнесенно их укрытие будет мгновенно уничтожено. Почему-то Коул был уверен что существа снаружи могут это сделать. «Существа.?» Парень вздрогнул, почему он так уверен что это был не единственный? Взявшись за голову он опять закрыл глаза. «Снаружи туман… Мой отец. скорее всего погиб.» Нервная нотка сорвалась с губ тихим хриплым смешком. «Моя мама в неадекватнои состоянии… Мама» подняв голову Коул увидел что единственное что озаряет лицо матери это животный ужас и непонимание. «Нужно что-то сделать… Но я…» По телу проходит дрожь. Руки покалывает. А голова гудит. «Не могу ничего сделать.» Раскат грома и блеск молнии заставил парня резко ударится головой о стену. Пробежавшись по всему храму взглядом и не заметив ничего опасного он выдохнул. «Надо поспать…» Закрыл глаза. «Хотя в такой ситуации…» В темноте мелькали вспышки, Коул не помнил как это называется. Рой мыслей метался. Сотни вопросов. Им помог Дорэйм? Что случилось? Почему буря? Почему молния? Что это такое? Как теперь жить? Отец мёртв? Мы скоро тоже умрём? Он хотел игнорировать мысли, но это выходило очень плохо. Посмотрев в сторону мамы он увидел как она легла на пол и скрутилась, ей страшно. Коул взял её за руку, думал так станет спокойней. Он сидел так. Он не помнит сколько, Лили молчала. Но можно было слышать всхлипы. Ничего не хотелось. «Почему это началось?» Он сжал ладонь девушки. Та подняла на него красные от слёз глаза. Сын обнял её и лёг рядом, вжался в ключицу. «Страшно… Хочу чтобы это закончилось.» Девушка обняла его в ответ. Парень выдохнул, он подумает обо всём позже, его сознание морально истерзанно. «Отдохнуть… Хоть как-нибудь…» Буря закончилась спустя долгое время, наверное. Отчаяние поглотило время и точно сказать когда было окончания бури он не мог, может даже после конца бедствия он ещё лежал. Он всё думал что откроет глаза, у себя в комнате, отец вновь накричит на него, а сам он вновь пошлёт его, но всё равно выполнит всё что тот просит. Да это было не идеальное детство, но оно было спокойным, стабильным. «Иронично…» тихий слабый смешок. Он ещё лежал некоторое время, просто чтобы обнадёжить себя, но это не помогало. Понял он что буря закончилось только по тому что блеск молний и раскаты прекратились. Он поднял голову и встретился с закрытыми глазами матери. Резко вскочил и измерив пульс он понял что тот есть, она просто отключилась. Выдохнул и погладив девушку по голове и накрыв её своей курткой, оставшись в одной лёгкой кофте с длинным рукавом и из тонкой ткани. Подошёл к маленькому окошку и, с трудом дотянувшись, так как оно было довольно высоко, посмотрел туда. Буря и правда утихла, но он мог видеть странный фиолетово-чёрного цвета туман и мерзкую субстанцию на асфальте. На вид она была довольно вязкой и противной. Коул ещё недолго посмотрел и резко потерял баланс, когда увидел резко появившееся странное существо, похожее на то которое на них напало. Оно вроде его не заметило и он прильнул спиной к камню. «Холодный…» Первое что успел подумать он как услышал голос. Громкий, оглушающий, режущий, вязкий. Звук словно прижал его к земле. Вновь вжался в камень. Посмотрев в сторону мамы Коул увидел как она съёжилась. Подползя к девушке он погладил её по голове, стараясь успокоить. «Ниндзяго, ваши попытки были бесполезны, я выбрался, встречай тьму, встречай Гармадона Тёмная империя!» Дрожь прошлась по телу, вгоняя в панику. «Гармадон, прародитель всего Хаоса и тьмы…» Он вспомнил заповеди о конце. Там говорилось об этом. В один момент тьма придёт к человечеству с одной целью —поглотить, сделать своей частью. У тьмы много имён: Владыка, Король, Оверлорд, Дарк — но ясно одно, все они именуют конец мирной жизни и человечества, и всего живого. По древним текстам у тьмы нет человеческого воплощения, а если есть то это лишь иллюзия, так как его истинный облик непостижим, как и облик драконов, они воплощены в образе этих существ, чтобы было легче воспринять. «Надо перечитаьещё раз.» Сглотнув ком в горле он слушал давящий мерзкий смех, словно пытаются вырезать ушные перепонки. Он был слишком громким, оглушающим. На одной из высоких нот смеха парня прижало к земле сильнее и вновь послышался треск. Под ним доски вновь ломались, так же как и под Лили. Однако мама не могла сопротивляться и от давления изменённой гравитации, как предположил Коул, она вскрикнула. — Мам! — треснувшая доска оставила на её лице кровоточащую рану. Коул не знал что делать и как помочь в данный момент, так как пытался хоть немного сопротивляться, что выходило с трудом. Попытки поднять руку не вышли, гравитация сразу же ломала её, давление заставляло ладонь прогибаться причиняя дикую боль. Несмотря на это он тянулся, пытался. И тут его руку резко придавило послышался хруст. Коул закричал было дико больно. С трудом посмотрев на конечность, на глаза сразу бросилась белая в крови кость, прорезавшая кожу острым сколом, тянувшая за собой мышцы, это пробивало на контузию. Но из-за силы гравитации он чувствовал её только мозгом, тело же продолжала ломать доски и голос продолжил: — Моя цель вы! Люди-драконы, я знаю вы есть здесь, ваша сила необходима мне и я найду вас. — парень сквозь паническую боль и ужас почувствовал, что обращение идёт прямо к нему. Голос разрывает голову, уши заложило и он более ничего не мог слышать, боль всё ещё отдавалась в руке, а кровь её смогла катится и просто стояла на месте. Парень даже не понял сколько времени прошло, маму вдавило в пол и кожа начала разрываться. На глаза выступили слёзы, было отвратительно и больно смотреть на это. Сердце отбивало панически быстрый ритм. Доски треснули и они провалились под храм и в миг всё закончилось. Кровь полилась из руки ручьём, заставив тело разрываться, он не мог кричать так как в горле что-то словно застряло. Посмотрев на руку его начало тошнить, он попытался сдержаться, однако в итоге отвернулся и его вырвало желудочным соком, так как сегодня он ничего не поел. Откашлялся и посмотрел на матушку что всё ещё лежала и словно не двигалась. Коул с трудом собрав силы подполз к ней. Она слабо дышала, по её телу текла алая тёплая жидкость, она дрожала — Ма.ма… — голос парня дрожал и напугал его самого, низкий хриплый, словно говорит мертвец. Он забыл про свою сломанную руку, просто смотрел на мать чья розовая тёплая кожа становилось мёртвенно бледной. — К-коул… — она улыбнулась тонкими губами, её глаза постепенно темнели и становились тусклыми — Мы любим тебя, — тихо шепчет она. Тело Коула дрожит, мягкий, но тускнеющий взгляд женщины замедляет сердцебиение. Кожа холодеет, ему не хочется смотреть, но он не может оторвать взгляд. — Н-не говори… Тебе нельзя! Мы остановим кровь! — в панике хрипит парнишка метаясь живым золотым взглядом. — Н-не стоит… Я уже, — девушка кашляет кровью и сердце Коула пропускает удар. Сознание юнца не может воспринять что происходит — Сохрани себя… Свою жизнь Коул… — она вновь улыбается, по тонким губам стекает кровь, красная, яркая густая. — Пожалуйста… — она тянет к нему дрожащую руку. Слёзы обжигают кожу в царапинах и ссадинах. Парнишка берёт её за руку и сжимает, холодная бледная, мёртвая заключает уставший мозг. Глаза женщины закрыты, а дыхание более не вздымает грудь. Она мертва. Коул срывает голос плача и сжимая ладонь погибшей матери.