На берегу

— … Таким образом получается, что доход с недавно купленных трех акров земли не превышает… Стид с детства привык пропускать голос бухгалтера, который когда-то докладывал о делах Боннету старшему, а теперь вот и ему, мимо ушей. Когда-то, когда он только-только унаследовал поместье, он честно пытался вникнуть в дела. Но, как и обещал его отец, оказался слишком бездарен, чтобы разобраться. У Мэри это почему-то получалось гораздо лучше. По крайней мере она не отвлекалась каждые пять минут, чтобы через мгновение вздрогнуть, ожидая теперь уже воображаемого окрика. И уж точно не чувствовала себя раздавленной всеми этими бумагами, будто второклассник со слишком большим домашним заданием. В итоге, привычно помучившись угрызениями совести и окончательно признав свою никчемность, Стид прекратил любые попытки. Правда теперь Мэри больше нет рядом, так что ему стоило бы попытаться хотя бы понять, о чем вообще говорит этот седой сгорбленный человечек, но не получалось. Возможно, ситуация усугублялась тем, что мысленно он находился совсем в другом месте: направо по коридору, третий этаж, пятая дверь справа. Та самая спальня, которую сейчас занимал его неожиданный и необычный гость. Эд… Настоящий пират, подумать только! Интересно, есть ли у него пиратское прозвище? Возможно Стид его знает? В какой-то момент в его голову даже закралось дерзкое предположение, что его гость — и есть легендарный Черная Борода. Того ведь тоже звали Эдвардом, да и цвет волос совпадал. Но когда Стид задал пару аккуратных вопросов, чтобы прощупать почву, он понял, что ошибся. То с какой ненавистью Эд говорил про Черную Бороду… Стид дернулся, осознав, что в очередной раз отвлекся. «У тебя внимания меньше, чем у моей охотничьей собаки! Когда ты унаследуешь состояние, разоришься за год!» — прошипел голос из глубин памяти. Несколько минут после этого Стид честно пытался вслушиваться в отчет, полный цифр и экономических терминов, но очень быстро его мысли снова уплыли в морскую даль: Скорее всего Эд и Черная Борода были врагами. Интересно, он сможет вспомнить или найти в своих книгах, какие известные пираты враждовали с Черной Бородой? Наверняка Эд — известный. Он похож на отважного капитана, с его суровым лицом и этими татуировками, которые обивают все его тело… Резко мотнув головой, Стид одернул уже сам себя: не стоит давать волю воображению и вспоминать то, что он и не должен был видеть. Ему ведь еще общаться с Эдом, и желательно бы не испытывать при этом той сковывающей неловкости, которую он поначалу ощутил вчера утром. Ему до сих пор было стыдно, какое должно быть неблагоприятное впечатление он произвел на гостя… Где только были его манеры: настолько потерял контроль над эмоциями, что даже забыл представиться! Тараторил без умолку, задавал бестактные вопросы, чуть не сознался, что сидел с книгой у постели Эда часами (от того, что он больше разглядывал, чем читал, было еще стыднее). — Мистер Боннет? — сварливо окликнул его бухгалтер и Стид поежился: знакомые интонации будто бы снова превращали его в робкого двенадцатилетнего подростка. Как же его это раздражало! — Я хотел бы услышать ваше решение. Этого Мистера Миллера с его снулой рожей безумно хотелось наконец поставить на место, но Стид никогда не мог найти в себе силы. Слишком живы были воспоминания, как тот же самый человек строго отчитывал его под еще более тяжелым взглядом Боннета-старшего. Вот если бы Стид был настоящим пиратом (например, как Эд), он бы точно смог много чего сказать этой сухопутной крысе! Милосердная фантазия Стида сразу же послала ему яркий образ. Вот он с бородой и шпагой на бедре входит в комнату — весь такой грозный и суровый — презрительно смотрит на мистера Миллера и говорит: — Вы же давно у нас служите, правда мистер Миллер? — Высоким злым голосом вдруг спросил Стид, внезапно даже для самого себя. И не давая себе времени передумать выдавил — Ну так и разберитесь с этим как-нибудь сами. В конце-концов, за что я вообще вам плачу? Вот так-то! Теперь он — Стид — здесь полноправный хозяин и какой-то бухгалтеришка больше не посмеет смотреть на него сверху вниз. «Тоже мне хозяин, прибыль от дохода отличить не можешь! Только и способен, что нюхать цветочки и тащить в дом всякую шваль. Не забудь приказать простыни и халат со щелоком прокипятить. А лучше выкинуть. Транжира» «Заткнись!» — мысленно прикрикнул на голос Стид, в попытке изгнать его из своей головы. Как ни странно, голос действительно замолчал, издевательски хмыкнув напоследок. Стид было вздохнул с облегчением, но почти сразу же освободившееся место заняла другая навязчивая мысль, пришедшая после воспоминания про халат. Стид торопливо попытался выгнать ее вслед за голосом, но стыдная картинка совершенно не желала покидать голову. Возможно потому, что ему не так уж и хотелось от нее избавляться: он всегда ценил красоту, а Эд определенно был красив, даже не смотря на болезненный вид и все эти бинты, закрывающие часть его тела. На него хотелось смотреть не отрываясь — и это неожиданное желание смущало Стида, одновременно придавая притягательную остроту мыслям про Эдварда. Скорее бы выпроводить этого проклятого мистера Миллера! Тогда можно будет наконец подняться к Эду, если он, конечно, уже проснулся… — … Я бы хотел, чтобы вы также посмотрели вот эти бумаги, поскольку… — Продолжал тем временем нудить бухгалтер. Стид поморщился. Право слово, сколько еще это может продолжаться? — Сейчас у меня нет на это времени. — Поджав губы, ответил он. И, сам удивляясь, откуда у него взялась решимость возражать, добавил. — Думаю, на сегодня мы закончили. Мистер Миллер смерил его крайне холодным взглядом, отчего Стид снова почувствовал себя мальчишкой и потупился, сжав кулаки под столом. Как же он ненавидел этого человека! Ему давно стоило набраться решимости и сменить бухгалтера, но почему-то не получалось… «Дай мне повод это сделать. Пожалуйста!» — взмолился про себя Стид, но мистер Миллер снова его разочаровал, с холодной, но к сожалению безукоризненной вежливостью произнеся: — В таком случае я прошу вас подойти через два дня в мою контору, чтобы уладить оставшиеся вопросы. Я постараюсь к этому времени подготовить более простой и короткий отчет, чтобы вам все было понятно. — Да-да, хорошо, конечно, — пробормотал Стид, раздавленный своим бессилием уволить этого человека и его последним колким замечанием. — Замечательно! — с победной улыбкой ответил мистер Миллер и наконец вымелся из кабинета вместе со своими папками. Тяжело вздохнув, Стид опустил голову на сложенные руки и посидел так несколько минут. Как же он устал от всего этого… Вот бы сейчас выйти из кабинета, прочь из этого опостылевшего дома, сесть на корабль и уплыть навстречу приключениям (и подальше от мистера Миллера и ему подобных). Привычная фантазия завладела его мыслями: с прямой спиной он уверенно стоит у штурвала, а ветер надувает паруса и шевелит его волосы. Вот только в этот раз в фантазии произошло небольшое изменение — у штурвала он стоял не один. «Перестань, это глупо, — резко одернул он сам себя. — Такой успешный пират как Эдвард точно не захочет служить на твоем корабле — у него наверняка есть свой, где он капитан». Однако даже это разумное замечание не смогло стереть заманчивую фантазию, от которой губы сами расплывались в улыбке. К тому же, больше ничего не мешало ему увидеть Эдварда прямо сейчас — так что Стид бодро вскочил со стула и направился на третий этаж. Перед заветной дверью он остановился в секундной нерешительности. Правила вежливости предписывали ему постучать, но вдруг Эд все еще спит и стук его разбудит? Тихонько выдохнув, Стид очень осторожно толкнул дверь, чтобы заглянуть внутрь через щелочку. Эд не спал: он полусидел на кровати, глядя в сторону окна. Его брови задумчиво хмурились, а на лице застыло какое-то сложное выражение, которое Стид не смог определить. Но ему совершенно не понравилось, что его гость выглядит грустным. — Эмм… привет. Можно войти? — спросил он, еще чуть шире приоткрывая дверь. Скорее всего ему все же стоило постучаться, потому что Эд заметно вздрогнул после его вопроса — болван ты, Стид, не стоило так внезапно окликать задумавшегося человека! — и резко повернул голову. — А, это ты, приятель? Конечно заходи, — тем не менее приветливо ответил Эд и улыбнулся какой-то чуть печальной улыбкой. — У тебя все в порядке? Может… тебе что-нибудь нужно? — «Может, я могу что-то сделать, чтобы ты не выглядел таким грустным?» — хотел спросить Стид, но сдержался. Хватит бестактных вопросов, пора вспомнить о манерах. — Да ты должно быть шутишь! — Эд криво усмехнулся и обвел рукой комнату. — У меня воображения не хватит, что еще мне может быть нужно. Всего и так… много. Мысль о том, что его гостю, возможно, не комфортно и что он и его жизнь не нравятся Эду внезапно кольнула где-то в груди. Стиду вдруг захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы заинтересовать этого человека так же, как он интересовал самого Стида. Только вот что? — Сегодня утром доставили мои покупки, — выпалил он, почти в отчаяние, чтобы что-то сказать. «Да кому это вообще интересно, Стид?» Но надо было продолжать, раз начал. — Там материалы для модели корабля, ткани и парочка новых книг из самой Англии. Может, хочешь посмотреть? «Конечно он не хочет. Это даже твой жене не интересно, не то что прославленному пирату. Ткани, скажешь тоже. Еще про новый сорт фиалок ему расскажи!» Но Эд внезапно оживился: — Да, конечно, было бы здорово! А то, честно говоря, заебался я здесь лежать. Будет отлично чем-нибудь заняться. — О, правда?.. — выпалил Стид. Он уже прокручивал в голове как бы сменить тему, чтобы загладить это нелепое предложение, и такая реакция застала его врасплох. — Ну тогда… нам нужно будет спуститься в малую гостиную, если тебе не будет слишком трудно. Или хочешь я прикажу принести все сюда? Вместо ответа Эдвард лишь мотнул головой и резко сел на кровати — видимо все же слишком резко, потому что сразу же, скривившись, схватился за бок. Стид, даже не задумавшись, что и зачем он делает, подскочил к нему, с тревогой заглядывая в лицо. «Зря я это предложил, доктор же говорил — полный покой. Вдруг ему сейчас станет хуже? А если…» — Ой, да не парься ты так! — воскликнул Эд, будто услышав его мысли и опустив глаза уже тише добавил. — Не такой уж я хрупкий. Раз до сих пор не сдох, то уже точно не помру. — И все же позволь тебе помочь, — с облегчением улыбнулся Стид, протягивая ему обе руки. Эд как-то странно на него посмотрел, но не стал отказываться. Его ладони оказались шершавыми, сухими и очень теплыми. Стид на мгновение замер, тупо уставившись на загорелые пальцы, обхватившие его собственные белые запястья: ему вдруг показалось, что непривычное щекочущее чувство от чужого прикосновения мурашками распространяется вверх по руке. Спохватившись, что странно себя ведет, он повторил жест Эда, сжав его запястья в ответ. И, стараясь не обращать внимание на странное покалывание в кончиках пальцев, потянул Эдварда на себя, помогая ему встать на ноги. — Спасибо, приятель, — пробормотал Эд, разжимая пальцы, но не спеша отнимать руки и чуть покачнулся на месте, впрочем, сразу же восстановив равновесие. — Давай я помогу тебе дойти, — почти не думая выпалил Стид. — Там по пути все-таки две лестницы… — Хм… — Эдвард чуть нахмурился после этого предложения, и Стид сразу же внутренне съежился: не показался ли он слишком навязчивым? Или, может, оскорбил Эда предположением, что тот не сможет дойти сам? — Ладно. Только почувствовав прикосновение, Стид вынырнул из своих тревожных мыслей и внезапно осознал, что его собеседник вообще-то… Согласился?! И теперь стоит сбоку от него, а его теплая тяжелая рука протянулась поперек спины Стида и осторожно легла на противоположное плечо. — Эй, все нормально?.. — спросил Эд у самого уха: его низкий голос прозвучал так близко, что не только слышался, но и ощущался кожей. — Д-да, — чуть запнувшись ответил Стид и несмело обхватил собеседника поперек талии, — Ну… идем? Ощущения от такой близости оказались странными, возможно даже немного пугающими. Это было очень похоже на объятия, а Стид уже и не помнил, когда в последний раз кого-то обнимал: почти все прикосновения в его жизни были четко продиктованы этикетом или чувством долга. Поэтому сейчас, ощущая тепло другого человека в своих руках, он чувствовал себя непривычно открытым и уязвимым. Будто не было всех этих слоев одежды между ними. Будто Эдвард, если очень захочет, сможет прочитать его мысли. Он уже жалел, что так бестактно предложил свою помощь, но одновременно с этим мечтал, чтобы путь до малой гостиной занял как можно больше времени. К счастью или к сожалению, но никакого волшебства не произошло и коридоры не удлинились. Да и Эдвард шел довольно быстро, несмотря на больную ногу. Он даже не сильно опирался на Стида (за исключением спуска по лестнице, который все же дался ему нелегко), отчего его аккуратные прикосновения казались еще более смущающими: будто бы Стид урвал что-то, что не было ему положено. Когда за поворотом коридора показалась знакомая белая дверь, Стид вдруг осознал, как выглядит эта самая малая гостиная, которая и называлась-то гостиной лишь формально. Он урвал эту комнату для себя и обставил согласно собственному вкусу, по выражению Мэри - «потратив кучу денег на ерунду». И там всегда царил жуткий беспорядок из горшков с новыми сортами цветов, книг и недавно присланных тканей, которые он еще не рассортировал. «Бабская комната», — фыркнул вездесущий голос, и Стиду оказалось нечем парировать, потому что голос был прав. Наверняка Эдвард посмеется над ним и его глупыми увлечениями. Все всегда смеялись. Но Эд в очередной раз отреагировал не так, как ему, по мнению Стида, полагалось: — Ух ты! — выдохнул он, озираясь по сторонам. — Как тут… ярко! А вот это на стенах — это что, шелк? Охренеть можно, настоящий… Стид завороженно проследил за загорелыми пальцами, которые осторожно погладили ткань с крупным цветочным узором и почти сразу отдернулись, будто чего-то испугавшись. — Значит, ты интересуешься тканями? — чуть удивленно спросил Стид, подводя Эда к оставшемуся свободным от вещей кусочку дивана — Вот, садись сюда, прости за беспорядок. — Да, похоже на то. Приятно подержать в руках что-то… — Эд поерзал и осторожно вытащил из-под спины длинный узкий отрез ткани. — Что-то похожее вот на это. «Шарф, — понял Стид. — Кажется, кашемировый». Чтобы скрыть свое удивление, он начал осторожно перекладывать вещи, освобождая место на диване и для себя. Эдвард тем временем рассматривал шарф так, будто тот был каким-то произведением искусства: крутил, щупал, даже поднял к свету. чтобы получше рассмотреть узор. Его глаза в этот момент светились интересом, почти восторгом, отчего Стид почувствовал какую-то непривычную легкость. — Можешь взять его, если нравится. На память, — не выдержав, сказал он, присаживаясь рядом и, запнувшись, бессвязно закончил. — Если ты конечно, захочешь вспоминать все это, когда… ну знаешь… Когда вернешься в море. — Когда вернусь в море, — эхом откликнулся Эдвард, комкая в пальцах ткань. И посмотрел на шарф с каким-то странным выражением, которое Стид снова не смог разобрать. — Вернусь. В море… Бережно разгладив смятый кашемир, он опустил его в карман халата и внезапно широко улыбнулся Стиду: — Спасибо, приятель! В благодарность я теперь просто обязан помочь тебе с твоей Местью. Так, кажется, она называется? Крутое название для корабля, кстати. Почти как… — он запнулся. — Ну в общем, где там эта твоя модель? — На столе. Ну, большей частью… — Стид показал на заваленный чертежами и деталями письменный стол в другом конце комнаты и одновременно на стоящую рядом коробку. — Нет, нет, не вставай! Пойду позову слуг, чтобы его пододвинули. Вообще-то он мог бы вызвать прислугу просто дернув за шнурок, но ему требовалось немного времени наедине, чтобы переварить нахлынувшие эмоции. Подумать только, этому потрясающему человеку интересны его дурацкие увлечения! В эту минуту Стид внезапно почувствовал себя очень счастливым, почти как в детстве, когда каждое утро еще надеешься на новое захватывающее приключение.