На другой стороне

      Признаться, я смутно помню вчерашнюю ночь. Но мне кажется: Рут была не настолько сердита, как я предполагала. Она не кричала, не распускала руки, не придумывала нелестные прозвища и даже почти не читала нотаций. Мою участь, вероятно, смягчило её приятельство с матерью Уэйна, они познакомились летом 20-го года, как раз перед тем как забирать нас из лагеря, и с тех пор иногда поддерживают общение. Уэйн удачно напомнил об этом, когда мне пришлось оставить их втроём в коридоре. Подслушивать я ещё не разучилась.       В итоге моё наказание свелось к чему-то вроде домашнего ареста на несколько дней, с возможностью покидать каюту… вместе с Рут. О моей новой компании «речи и быть не может», видите ли, они «плохо влияют на неокрепший разум». Но что-то подсказывает мне, что причина кроется совершенно в другом. А точнее, в Джеке. Он не нравится Рут. Я поняла это, когда увидела, с каким пренебрежением она изучала его вид.       Сегодня я проспала до обеда. Рут не будила меня на завтрак, лишь оставила на моей прикроватной тумбе стакан с аспирином. Даже занятно наблюдать за тем, как она пытается казаться прогрессивной матерью, но всё ещё отвергает мои потребности в обществе сверстников и подростковых шалостях. Я никогда не была на вечеринках одноклассников и, соответственно, прежде со мной такого не случалось, я не напивалась, не прыгала в бассейн, не проводила время в обществе большого количества парней. Для Рут это катастрофа, хоть она и умело скрывает это под маской невозмутимости.       Расположившись в кресле, она всё ещё поглядывает на меня осуждающе. Возможно, додумала себе что-то, что ей стыдно озвучивать.       — Как самочувствие? — с ноткой сарказма в голосе и не отрываясь от книги интересуется она, пока я пытаюсь открыть дверь на балкон.       Чёртова дверь! Её заклинило.       — Всё окей. — Нервно поправляю волосы, оставляя тщетные попытки. — Спасибо.       — Как зовут того мальчика?       — Уэйн…       — Уэйна я помню. А вот второго, белокурого юношу, кажется, видела впервые.       Хитрая уловка, чтобы завести разговор о Джеке. Очевидно, он представился ей вчера.       — Его зовут Джек, мама.       — М, — Рут на секунду замолкает, перелистывая страницу. — Очаровательный юноша.       Как-то непривычно слышать от неё эти слова.       — У таких на уме всегда одно, — добавляет она.       Ну вот, теперь всё нормально.       — У него есть девушка, ладно?       — Мне все равно, — она возвращается к книге. — Просто остерегайся таких мальчишек.       Наконец, дверь поддается и я могу покинуть душную во всех смыслах гостиную.       На балконе сегодня на редкость ветрено. Как раз то, что нужно, чтобы окончательно протрезветь. Ставлю руки на перила и засматриваюсь в синюю даль. На моём запястье до сих пор остается красноватый след от чьих-то грубых пальцев. Она не была видением… Та женщина реальна, как бы мне не хотелось списать это на алкоголь или галлюцинации. Она действительно существует и ей что-то нужно от меня. Но что?       — Роуз! — Рут незаметно оказывается у меня за спиной. — Забыла сообщить: сегодня мы обедаем не одни.       Теперь она повсюду будет таскать за нами Хокли и мистера Ришара?       — Я пропущу обед, — равнодушно отвечаю я.       — Нет, так не пойдёт. Сегодня ты проспала завтрак, а вчера совсем не ужинала. Если решила устроить мне протест, то поверь, не лучшая идея морить себя голодом.       — Всё намного проще. Я не хочу обедать с твоими друзьями.       — Роуз, перестань быть такой невежей! — Рут хмурит брови. — На кону весь мой бизнес.       — Вот именно! Я не обязана им нравится!       — Нет, ты обязана им нравится, — возражает она. — Твой отец ушёл, я тоже не вечна. Может случиться так, что эти люди станут твоими партнерами.       — О, не начинай, у тебя всё отлично со здоровьем.       — Никто не застрахован от несчастных случаев. Это во-первых. А во-вторых, ты идешь обедать с нами! Ты наказана и будешь делать так, как я скажу! Ясно тебе? — в конце она повышает тон, демонстрируя свою непреклонность.       — Ясно, — тихо бормочу в ответ. — С твоего позволения, пойду собираться.

***

      Зачастую одежда отражает моё внутреннее состояние. Когда мне хочется отчуждения от внешнего мира, я прячусь за максимально скрывающими моё тело нарядами, например, сегодня это длинное платье с рукавом, широкая шляпа и тёмные очки. Мать не слишком довольна тем, как я выгляжу, но предпочла промолчать, подумав, что таким способом я пытаюсь скрыть последствия вчерашней ночи. К слову, об этом. Рут будто бы намеренно выбрала в ресторане с панорамными окнами столик с видом на бассейн, а не на океан, как напоминание о моём недостойном, по её мнению, поступке.       — Больше не смей вести себя по-хамски и уходить, когда тебе вздумается! — предостерегает она, как только на горизонте появляются наши новые «друзья». — Это не твои безрассудные ребятишки, это уважаемые люди... Роуз?       Я за себя не ручаюсь. И потому ничего не отвечаю, продолжая наблюдать за тем, как блестит поверхность воды под лучиками солнца.       — Роуз! — громко повторяет мать. — Я не услышала ответа!       — Здесь красиво, да?       Она тяжело вздыхает. И снова привстает перед тем, как встретить мужчин. Похоже, это уже становится традицией. Неужели они настолько влиятельны, что Рут готова им потакать?       Я лишь обмениваюсь короткими приветствиями и снова отворачиваюсь к окну.       — Что будете пить, дамы? — спрашивает Хокли, обращаясь в первую очередь ко мне. Он снова занял место рядом, что уже порядком раздражает.       Я собиралась сделать вид, будто не замечаю его присутствия и мне всё равно, но Рут переводит внимание на себя.       — Роуз будет апельсиновый фреш, а я, пожалуй, бокал красного сухого. Франция.       — Какое предпочитаете? Бордо или Бургундию? — интересуется у неё Ришар.       Она сразу же улыбается и заводит с ним разговор о вине.       — Мне казалось вчера вы были увлечены другим напитком, — пока внимание матери полностью сосредоточено на французе, Хокли находит для себя удачный момент заговорить со мной. — Ваша мама не оставила вам выбора?       Иронично слышать из его уст что-то про выбор.       — Она права, алкоголь вреден для здоровья. Мне было достаточно вчерашнего. — Всё еще зажато держу руки скрещенными.       За обедом я, как обычно, молчалива. Я решила представить, что этих людей (в особенности Кэла) попросту нет рядом.       — Вам не нравится наше общество, юная леди? Мы слишком взрослые для вас? — спрашивает Ришар, замечая мою отстраненность.       Я ловлю на себе очередной возмущенный взгляд Рут.       — Да бросьте, Луи, в моё время девочки её возраста заводили себе «папочек» вроде нас с вами, — смеется Кэл.       — Вы на что-то намекаете, мистер Хокли?       — Нет, я совершенно ни на что не намекаю. Расслабьтесь.       Я не могу расслабиться, когда ты рядом, и говоришь подобные вещи.       — А, делитесь с нами наболевшим прошлым.       — Роуз, твой сарказм неуместен, — я чувствую, что разозлила Рут.       — Всё в порядке, — заверяет её Хокли, — мне нравится, что у вашей розы есть шипы.       Я опускаю взгляд на своё белоснежное хлопковое платье и мне в голову приходит замечательная идея, как в одну секунду избавиться от нежелательного общества; требуется всего одна маленькая жертва…       Я как бы невзначай опрокидываю на себя стакан с остатками апельсинового фреша.       — Вот чёрт, — изображаю неожиданность, — моё любимое платье!       Я хочу взять салфетку, однако Кэл опережает меня, подавая их большое количество.       — Благодарю!       Закончив усердно промакивать ткань, развожу руками.       — Что ж, думаю, мне лучше переодеться.       С подозрительным прищуром, Рут смотрит мне в глаза, пытаясь отыскать в них правду. Она догадывается, что сей поступок был намеренным и мысленно отчитывает меня за это.       Тем временем, я спешу подняться, уже радуясь своей маленькой победе, как вдруг Ришар говорит:       — Мистер Хокли, может быть, вы проведёте юную леди в её каюту?       И с чего вдруг он решает, что я нуждаюсь в сопровождении?       — Спасибо, я спра…       — Конечно, — Хокли встает, протягивая мне свою руку. — Леди?       Я отшагиваю, очерчивая личную границу и давая понять, что не буду держаться за него. Тогда он с неловкостью заводит руки за спину и следует за мной.       Стараюсь идти быстрее, чтобы Кэл и дальше плёлся где-то сзади, не имея возможности вести полноценный диалог, но он всё же догоняет меня у выхода, спеша открыть передо мной двери.       — Я думаю, ваша помощь мне больше не понадобится. Я доберусь до каюты самостоятельно, — сообщаю ему, когда мы выходим на залитую дневным солнцем палубу.       — Почему вы так категоричны ко мне? — спрашивает Хокли, не останавливая шага.       — Почему вы продолжаете за мной идти?       — Полагаю, мой друг весьма заинтересован вашей матерью. Будет ошибкой не дать им немного времени для того, чтобы побыть наедине.       Я удивленно вскидываю брови. И как это я не догадалась об истинной причине того, зачем Ришар отправил Хокли за мной?       — Не уверена, что у него выйдет растопить её сердце.       — Ледяное?       — Стальное.       — О, так это у вас семейное? — Кэл снова обнажает свои зубы.       Я слегка ухмыляюсь в ответ, ещё не зная как реагировать на эти его то ли шутки, то ли заигрывания.       Мне начинает казаться, что передо мной совершенно тот же Хокли, которого я знала в своих кошмарах, он словно сошёл сюда с Титаника, надев костюм и хрупкую маску современного человека. Если находясь с Джеком в лифте, я чувствовала страх перед своими тайными желаниями, то с ним я чувствую только страх, несмотря на то, что, помимо нас, здесь еще несколько пассажиров. Кэл — хищник. Его тёмные глаза находятся в вечном поиске жертвы. И мне следует всё время сохранять бдительность, ибо для таких, как он, малейшее проявление слабости — это призыв к действию.       Он преследует меня до самой гостиной нашей каюты, я больше не в силах сдерживаться.       — Может, вы ещё и в спальню за мной зайдёте? — На моем лице можно прочесть раздражение.       — Поверьте, я бы с радостью взглянул на вас без этого платья, но, пожалуй, предпочту подождать здесь. — Хокли деловито разваливается по центру дивана.       И снова эти грязные шуточки ниже пояса, от которых меня уже воротит.       — Если, конечно, вы сами меня не пригласите… — добавляет довольным тоном.       — Не дождётесь, — взмахиваю волосами и удаляюсь в комнату, на всякий случай, закрыв дверь изнутри.       — Уютненько у вас здесь, — слышу, как он включает телевизор.       Я бросаю шляпу на кровать, подхожу шкафчику напротив. Ищу то, во что можно будет переодеться, и случайно нащупываю между мягкими тканями твёрдый инородный предмет. Не помню, чтобы я складывала сюда что-то ещё, вроде… камня? У меня вдруг появляется странное чувство, что я знаю этот камень, знаю, откуда он, знаю, кто его подарил, но не могу связать это ни с каким воспоминанием из моей нынешней жизни. Мои руки дрожат, я сразу же вываливаю содержимое шкафа на пол и отыскиваю в груде одежды его. Сердце Океана.       Невозможно.       Кладу на ладонь, дабы рассмотреть получше. Это не реплика, не бижутерия, — это самый настоящий, увесистый бриллиант. Я не осмеливаюсь примерять его на себя, в страхе, что он может вернуть меня в ту, иную жизнь... Ещё какое-то время верчу его в руках, чувствуя как стучит в висках и полыхает лицо от шока. Я стараюсь как можно скорее спрятать украшение обратно в шкафчик, затолкать глубже в одежду, и всё ещё не могу совладать с собой.       Кто я?       Я совершенно забываю, зачем шла сюда, забываю, что в гостиной меня ждет Хокли, а в ресторане — мать, сажусь на кровати, беспорядочно ощупываю своё лицо, волосы и, вглядываясь в зеркало, всё ещё надеюсь понять, кому же принадлежит эта оболочка. По моим щекам медленно скатываются слезы.       Я должна была переодеться…       Я выхожу к Хокли только двадцать минут спустя. Он больше не сидит у телевизора, а расхаживает по гостиной, периодически поглядывая на балкон. Должно быть, утомился ждать.       — О, неужели! Я думал вы там уснули, — замечает моё присутствие Кэл. — Кажется… вы чем-то обеспокоены.       Хищник учуял слабость. Хищник приближается.       — У вас всё в порядке, Роуз? — Кэл едва касается моей порозовевшей щеки. — Вы не сменили платье.       Я деликатно уворачиваюсь.       — Вы мне ничего никогда не дарили? — знаю, как это звучит, но обязана спросить.       Хокли качает головой.       — Разве что эту поездку… Но вы ведь и так это знаете. Верно?       — Погодите… — быстро моргаю, пытаясь проанализировать только что полученную информацию. — Что?       — Я пригласил вашу мать в этот круиз и оплатил его, чтобы мы могли отдохнуть вместе и получше узнать друг друга. Всё-таки, мы планируем долгосрочные партнерские отношения. Я также сказал ей, что она может взять с собой кого-нибудь ещё. Её выбор пал на вас.       — То есть, вы не познакомились вчера?       — Ну что за глупость? — смеётся Хокли. — Она вам такое сказала?       Действительно глупость. Как я могла поверить?       — Извините… — ошеломленная, прикладываю ладонь ко лбу. — Вы правы, я… я не сменила платье!       — Роуз…       — Дайте мне минутку!       Он раздраженно поджимает губы, но воздерживается от комментария. А я снова закрываюсь в своей комнате. И остаюсь там до тех пор, пока Рут не возвращается в каюту. Я подслушиваю их разговор.       — Вас не было целых полчаса! — возмущенным тоном начинает она. — Что произошло? Где Роуз?       — Она в своей комнате… э… меняет платье, — слышно как ему неудобно объясняться.       — Роуз! — она шагает к моей двери, затем настойчиво стучит в неё. — Открой!       Я позволяю ей войти.       — Детка, ты плакала? — Рут изображает обеспокоенность. — Мистер Хокли обидел тебя?       — Ты не сказала мне!       — Не сказала что?       — Что он снова за нас платит…       — Снова? — Она вздёргивает бровь.       Я оговорилась, потеряв грань между этим миром и тем...       — Какого чёрта, мама? Ты сказала, что это будет наш отдых! Ты сказала, что это твое решение! Что это ты всё оплатила!       — Если бы я сказала правду, ты бы поехала?       — Конечно же нет!       — Видишь? — она тянет руку, чтобы смахнуть мои слезы. — А у меня кроме тебя никого не осталось…       Не выйдет надавить на жалость, в который раз напомнив о смерти отца.       — И денег тоже? — выдаю я, копируя её бездушную манеру.       — Успокойся, дорогая, дело не в деньгах, — она переходит на шепот, чтобы Кэл точно ничего не услышал. — Я не могла отказать этим людям. Мне нужен этот контракт, любой ценой. Понимаешь?       — Даже, если придется расплатиться мной?       — Нет, милая, об этом и речи быть не может! Всё, что от тебя требуется — быть вежливее. — Она рассматривает мой вид. — И почему ты до сих пор не переоделась? Давай подберем тебе что-нибудь!       Она хватается за мой шкафчик, но я останавливаю, перехватывая её руку.       — Я больше не хочу никуда идти!       — Ладно, можешь остаться здесь. Только не покидай каюту, пока я не проведу наших друзей.       — Хорошо, — киваю. — Я буду здесь.       Теперь у меня есть достаточно времени для интернета. Я изучаю всё, что связано с Титаником и действительно обнаруживаю в списке пассажиров людей, которых когда-то встречала там. Лишь имена моей матери, моё, Хокли и, конечно же, Джека отсутствуют, также, как и упоминания о «Сердце Океана». Это немного утешает, но я всё ещё нахожусь в замешательстве. Что делает эта вещь в моём шкафу?       Поиски прерывает входящее сообщение.       «Привет! Как насчет ночной вылазки сегодня? Уэйн.»       Не знаю, как он заполучил мой номер телефона, но я даже рада, что у меня появилась хоть какая-то связь со вчерашней компанией.       «Я же наказана»       «И?»       «И я не могу покинуть каюту».       «Ты никогда не сбегала от родителей? Попробуй. Тебе должно понравиться». — Уэйн приправляет сообщение смеющимся смайликом.       Я бы не считала это хорошей идеей, если бы не ложь, которой всё это время кормила меня Рут. Тем более, если не она оплачивает моё пребывание здесь, то и не ей устанавливать правила.       «Где мы встретимся?» — уточняю я.       «Мы будем ждать тебя в парке в девять. Напротив кофейни».       «Я буду!»       «Отлично. Люси уже соскучилась по тебе».       С чего бы это?       Я тщательно планирую свой побег, в лучших традициях оставляя вместо себя несколько подушек накрытых одеялом, а затем жалуюсь матери на плохое самочувствие, чтобы она решила, будто бы я рано уснула, и спокойно шла отдыхать наверх, в свою спальню. Я тихо, на цыпочках, проскальзываю через гостиную, осторожно прикрываю за собой дверь. Задерживаюсь на несколько секунд, чтобы убедиться, что Рут не спускается, и когда слышу тишину — со всех ног бегу прочь.       На корабле и в самом деле находится настоящий парк, где собраны тысячи видов различных растений: цветы, деревья, кустарники, между которыми простираются уютные улочки, освещенные фонарями и заставленные лавочками. Здесь, под открытым небом, между высокими постройками корабля, можно насладиться прекрасными композициями, чистым воздухом и почувствовать себя где-то дома, где-то на земле.       Потерявшись в своих романтичных фантазиях, я почти не замечаю, как оказываюсь на месте. И легкое прикосновение чьей-то ладони к моей, возвращает меня обратно.       — Ну наконец, — Люси, скрещивая наши пальцы, приветствует меня улыбкой. — Рада, что ты пришла!       Она сразу же тянет меня за собой.       — Роуз сегодня с нами, — представляет меня остальным, что прячутся на лавочке под высоким деревом.       Компания со вчерашнего дня не изменилась. Финнеас и Себастиан всё ещё держаться слегка отстраненно, выкуривая в сторонке одну сигарету на двоих.       — Так, значит, ты наказана? — интересуется Джек.       Они с Уэйном обступают меня с обеих сторон.       — Вроде того, — подтверждаю я.       — Я пытался тебя спасти, — напоминает Уэйн.       — И ты действительно помог мне.       — Твоя мама просто…       — Я знаю, — обрываю его, поглядывая на Джека. — Извините, что вам пришлось пережить встречу с ней.       — Всё нормально, — успокаивает Джек. — Ты уже вспомнила, что за старуха тебя так напугала?       Я надеялась это забыть…       — Какая ещё старуха? — с интересом спрашивает Люси.       — Наверное, я была слишком пьяной и случайно задела её, — слегка краснею. — Чёрт, я даже ничего не помню.       — Всё нормально, Роуз, мы все здесь когда-то были пьяными, — понимающе отвечает Джек.       — Да, и творили такие вещи… — наконец, заговаривает Ноа.       — Заткнись, ей ещё рано об этом знать! — хмурится Люси, а после резко обрывается на громкий хохот.       Она снова переплетает наши пальцы вместе и мы шагаем по центральному парку, взявшись за руки, прямо как подружки.       — Себ угостил нас кое-чем, — шепчет она мне на ушко. — Так что мы немного странные, не удивляйся.       — Куда мы идём?       — Здесь наш любимый бар, — она протягивает руку вперёд, указывая на небольшое заведение с неоновой вывеской. — Мы не будем много пить. Но ты можешь вообще ничего не пить, если переживаешь. Мы можем сесть и поиграть во что-нибудь.       Она на радостях прижимается ко мне.       — Господи, я так рада, что у нас появилась ещё одна девочка!       Идея поиграть казалась мне заманчивой, пока дело не дошло до игры в «правду или действие».       Уэйн выбрал действие и ему пришлось выпить какую-то жуткую смесь из несочетаемого алкоголя и перца чили. Стоило видеть его лицо, когда он делал это. Ноа заставили отвечать на неудобный вопрос о своём первом сексуальном опыте, Джека — о количестве своих партнерш (Уэйн считает, что он солгал, назвав число 5), а Люси должна была развести одинокого пожилого мужчину у барной стойки на коктейль, который в последствии она предложила мне.       Когда дело доходит до меня, я нервничаю. Мне будет некомфортно отвечать на вопросы с сексуальным подтекстом, поскольку у меня в этом плане нет никакого опыта, но и выходить из зоны комфорта я тоже не готова. Я делаю большой глоток алкогольного коктейля, надеясь, что это хоть как-то меня расслабит, и выбираю:       — Действие!       — А ты смелая! — удивляется Ноа. — Пусть Уэйн загадывает. Если ты уже отошел от своего жаркого микса, — обращается к нему насмешливо.       — Кхм-кхм, я готов, — отвечает тот, прочистив горло, — а ты, Роуз?       Сдается мне, я начинаю догадываться, чего он пожелает.       — Поцелуй его! — Уэйн указывает пальцем на Джека. — Только по-настоящему!       Да, именно это. Как же он предсказуем в своём желании заполучить Люси столь нечестным путем.       — Уэйн! — возмущаюсь я, краснея. — Какого…?       — Вроде бы ничего сложного, нет? Вот я в однажды поцеловал Себа в игре в бутылочку.       Джек в изумлении смотрит на меня.       — Дурацкая игра, — бормочу я, когда мы оба встаём и оказываемся друг перед другом.       — Ты можешь этого не делать, — шепчет он, чувствуя мою напряженность.       — Давай, Роуз! — подталкивает Уэйн. — Не будь занудой!       Люси молчит. Я не вижу её лица, поскольку она сидит у меня за спиной, могу лишь представить себе её разочарование. Уэйн стучит вилкой по бокалу, словно на свадьбе. Остальные, затаив дыхание, ждут.       Я закрываю глаза, чтобы мне легче было справиться с волнением, ведь сейчас я впервые в этой жизни поцелую Джека Доусона.       — Быстрее уже, — слышу раздраженный голос Люси.       Осторожно касаюсь его нижней губы своей верхней. Замираю. Я знаю, что не смогу остановиться, если двинусь дальше.       И тогда Джек делает шаг первым. Он проникает в мои уста языком, несмело переплетая его с моим. Я узнаю этот вкус. Табак и ваниль. Вкус Джека... Пока мои веки сомкнуты — ничего вокруг не существует, в моём воображении мы одни, на Титанике, где я впервые отдаюсь порыву страсти и не сдерживаю свои чувства. Я смело отвечаю и углубляю наш поцелуй, наслаждаясь им, как последним. И Джек тоже становится намного раскованнее. Но мне этого мало. Нам обоим этого мало.       — Воу-воу, — возвращает нас в реальность Ноа, — полегче, ей же нет восемнадцати!       Джек отстраняется, из моей груди едва слышно вырывается разочарованный стон. Наша сказка быстро закончилась и теперь я должна попробовать посмотреть Джеку в глаза, чтобы прочесть его мысли. Не могу. Увожу взгляд. Мы не должны были делать этого, это так неправильно и так несправедливо по отношению к Люси. Но, чёрт возьми, будь мы одни, я бы ни за что не прекратила.       Я вздрагиваю, когда слышу, как Люси встаёт с диванчика и направляется в противоположную от меня сторону.       — Люси? — выкрикивает ей вслед Джек. — Погоди!