О птицах в клетке

– Я свободно могу осудить тебя. Например… За летающий объект! – высокомерно восклицает девушка. – У меня есть власть – повторила Фурина, глядя на себя в зеркало. Губы подрагивали, выдавая неуверенность. – У Вас нет власти – напоминает явный, но не вымышленный, голос. – Все это знают, и ни к чему "божественный" фарс. Отдайте Гнозис. "Фокалорс" развернулась и нахмурилась. – Без него я не решу проблему с Наводнением. И если я приняла Ваше приглашение, то переходите к делу, госпожа Слуга. Иногда, развлечения ради, Фурина задумывалась о противопоставлении идеала, особенно об «Архонте Свободы, что не свободен». О себе она подобное не скажет (что богиня справедливости не справедлива), но сомнения гложут с каждым днём, годом, веком… Её свободу контролируют все, кому не лень. Нёвиллет не даёт раззадорить в полной мере публику, Арлекино торопит события, а кто-то угрожает или управляет действиями девушки. Возомнив себя независимым правителем, она всё же оставалась покорным подданным… Давление со стороны Слуги было утомляющим. Тёмные глаза прожигали душу, бросаемые вежливо-холодным тоном грубые словечки резали слух, движения отчего-то казались непредсказуемыми, хотя та сидела в одной позе, закинув ногу на ногу. Фурине всегда казалось, что Предвестник видит капризного ребёнка, а не божество. И это оскорбительно. – Моей милостью стало позволение изучения внутренних дел страны, но если Путешественница нарушит законы, то будет наказана – отметила Архонт. Арлекино поднялась, подошла к девушке и подняла её голову, уперев указательный палец под подбородок. – Ваши законы слишком абсурдны. Если всё пойдёт иначе, то на скамье подсудимых окажетесь Вы – Фурина сглотнула и медленно кивнула, ощутив невесомые кандалы. И вспомнила, где другая она видела эти тёмные глаза.